Текст книги "Академия Космического Флота: Спасатели (СИ)"
Автор книги: Сирена Селена
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)
Глава 32. Кристина-робот
Кристина Соколова
Пять дней пролетели незаметно. Всё время я сидела за планшетом: повторяла материал, сдавала тесты. В минуты повышенного страха у меня включилась Кристина-робот, которая с первого раза запоминала информацию, читала так быстро, как только позволяет человеческий мозг, и отключалась сразу же, стоило подумать: «Пора спать».
За пять суток Кристина-робот уступила место Кристине-девушке лишь один раз – когда за дверью послышался знакомый голос. Я сглотнула резко пересохшим горлом и прислушалась: может, послышалось? Может, слуховая галлюцинация? Но нет, это был бархатный, но при этом недовольный голос Ивеса Ир’сана.
– Я хочу её видеть.
– Не положено, лейтенант-коммандер.
– И всё-таки она была членом экипажа и пострадала. Забота о ней входит в мои прямые обязанности.
– Вам переслали полный отчёт о её медицинском состоянии.
Дальше последовало несколько секунд паузы, но затем дверь каюты всё-таки открылась, и порог переступил Ивес. Я обратила внимание, что дверь автоматически не встала обратно в паз, более того – по ту сторону каюты маячили два крупных мужских плеча в синей форме: вроде не совсем арест, а почётная охрана. Мне стало безумно тоскливо при мысли, что Ивесу не доверяют до такой степени, что не отходят ни на шаг даже на «Межгалактическом страже».
Ивес замер в полуметре от меня. Красивый как никогда. Форменный мундир с золотым шевроном и вензелями, два офицерских витых аксельбанта, все застёжки идеально примагничены до самого воротника-стойки. Чёрные волосы уложены небрежно-элегантной волной, а серьгу на хряще левого уха не видно, но я точно знаю: она там есть. Но все это меркнет на фоне потрясающих голубых глаз.
Я до сих пор мысленно называла этот цвет аквамариновым, но вчера, когда искала информацию о главных Мирах Федерации, наткнулась на изображение ларимара – официально признанного самого красивого минерала вулканического происхождения на Миттарии. Если его разрезать вдоль, разводы будут напоминать океаны Миттарии. Именно такого неповторимого оттенка были глаза Ивеса Ир’сана.
– Кадет Соколова, – Ив привлёк моё внимание и одним обращением напомнил, что нас хоть и не видят, но слушают, – как вы себя чувствуете?
Я судорожно вздохнула.
«Отвратительно. Больше всего на свете я хочу тебя обнять, но этого делать нельзя, иначе я вобью последний гвоздь в твою карьеру».
– Спасибо, лейтенант-коммандер Ир’сан. Всё хорошо.
– Нога не беспокоит?
– Нет, мне наложили гипс.
– Ясно. А чем вы заняты?
– Учусь, сэр. Сейчас повторяю биомеханику. Хочу сдать экзамен по предмету удалённо.
– Похвальное стремление к учебе, кадет Соколова.
Наш диалог не имел никакого смысла. Ивес и так уже успел обшарить взглядом и меня, и планшет. Это были какие-то ненужные и совершенно бессмысленные слова, которые мы, как хорошо обученные актёры, были вынуждены отрабатывать на дешёвой сцене.
Между нами был всего лишь шаг, но это расстояние чувствовалось огромным, как парсеки космоса. Сердце охватила щемящая тоска. Я смотрела на плечи Ивеса, на идеальные стрелки на брюках, на двигающийся острый кадык, на губы сливового оттенка, на гладкие, словно выточенные из эбенового дерева рога.
Как же хочется его обнять.
Как же хочется рассказать о своих чувствах.
Почему я была такой дурой и так долго тянула с этим? Почему не сказала, что люблю, ещё тогда, на «Солнечном ветре»? Что поддержу. Что он может рассчитывать на меня в любой ситуации. Что я вывернусь наизнанку, но сделаю всё ради него.
Когда этот мужчина успел завоевать моё сердце? Понятия не имею. Просто в один прекрасный момент я осознала: люблю. И всё тут.
Глаза Ивеса меняли оттенок: они то становились более голубыми, то уходили в зелень – один в один как волнующийся океан. Я прикусила губу, глядя на него, и медленно подняла руку. А если я дотронусь до его рогов? Вдруг получится объяснить через бета-колебания всё, что я испытываю?
Я потянулась пальцами к резонаторам. Ив стоял не шелохнувшись. Мне оставались какие-то сантиметры, чтобы прикоснуться, но в этот момент в коридоре мелькнула грудь одного из почётных охранников. Я моментально поднесла указательный и средний палец к виску, отдавая честь.
– Лейтенант-коммандер, мы можем идти?
– Да, разумеется, – не поворачиваясь, ответил Ив и уже мне: – До свидания, кадет Соколова. Желаю скорейшего выздоровления, вы показали себя на «Солнечном ветре» очень храбро.
И посмотрел так тепло-тепло, что внутри кто-то мёдом всё обмазал.
***
Когда «Межгалактический страж» состыковался с КС-700, моим телом и мыслями вновь завладела расчётливая Кристина-робот.
Я вышла из каюты и встала в очередь на стыковочный трап первой. Не очень культурно, и, по идее, вышестоящих по званию надо пропускать вперёд, но я демонстративно отставила костыль в сторону, и никто не сказал мне ни слова. Как только загудели воздушные фильтры шлюза, я развила неимоверную скорость и бросилась в медицинский отсек дока Бланка.
Во-первых, мне требовалось снять этот громоздкий гипс и заменить на что-то, с чем я бы смогла надевать обувь и так не бросаться в глаза. Во-вторых, я хотела, чтобы он удалил из анкеты пометку о ксенофобии, потому что сейчас, когда дежурные считывали мою идентификационную карту, отшатывались как от прокажённой. И всё это следовало сделать как можно быстрее, в кратчайшие сроки.
Док Адам Бланк, к счастью, оказался на месте. Он всплеснул голубыми руками с перепончатыми пальцами и воскликнул:
– Жабры и ласты, как ты похудела, Кристина! Тебя совсем не кормили в поездке?
Оказывается, он понятия не имел, что произошло в созвездии Каллисто, а потому охал и ахал, когда я созналась, что две недели сидела на вынужденной диете.
Снять пометку о ксенофобии из медицинской карты даже уговаривать не пришлось. Бланк сам потянулся к компьютеру, чтобы внести изменения в базу данных, а вот с гипсом я потеряла времени больше, чем планировала.
– Мне нужно снять этот безобразие. Оно привлекает слишком много внимания, – в пятнадцатый раз сказала я, чувствуя, что теряю терпение.
– Но это неправильно! И слишком опасно!
– Замените на любой фиксатор, повязку, пластобинт – что угодно, но так, чтобы я смогла надеть форменные ботинки и пройтись по станции без костыля.
– Зачем?!
Я схватила дока за полы халата и прорычала:
–Мненадо, Адам!
Не знаю, что он увидел на моём лице, но коротко вздохнул, взял гипсовую пилу и принялся за дело.
– Каждый день будешь есть творог и курицу и ещё пить коктейли, которые я пропишу, – ворчал миттар, заканчивая с тонким, но жёстким фиксатором, который, к счастью, теперь можно было спрятать под штаниной.
Я кивала на всё, а когда спрыгнула с кушетки, почувствовала острую боль в пятке.
– Во-о-от, нельзя так, – недовольно протянул Бланк, смотря на моё перекошенное лицо. – Сейчас поищу обезболивающее: лучше сделать укол, чтобы не посадить желудок…
– Спасибо, всё прекрасно. Ничего не надо, – опередила я дока и босиком бросилась в каюту, в которой не была так долго, что уже точно не помнила, когда появлялась там в последний раз.
Время неумолимо утекало, как астероидная пыль сквозь пальцы. Секунды складывались в минуты, а каждая минута была на вес муассанита.
Ворвавшись в нашу с Дениз парную каюту, я обнаружила, что цваргиня уже покинула её: гардероб распахнут, на кровати стопками сложены исключительно казённые вещи, личный чемодан отсутствует.
«Она улетела с КС-700, пока я разбиралась с гипсом», – с досадой подумала про себя и бросилась переодеваться. Увы, вся повседневная форма осталась на «Солнечном ветре», а потому, выбирая между спортивной и парадной, я плюнула на приличия и надела парадный белый мундир. Ох, вычурно, но Устава Космофлота я не нарушаю, а идти за стандартной формой к казначею и заполнять бланки – сейчас слишком большая роскошь для меня. Штаны в районе икры налезли на медицинский фиксатор с трудом, а ботинки пришлось взять и вовсе Дени, но я решила, что она не возражала бы, если узнала.
Я застегнула коммуникатор, подхватила планшет, нагло выцыганенный ещё на «Межгалактическом страже», и ещё раз проверила анкеты Бронеслава Лютарёва и Сохора Войткова.
«Начинается», – пришло сообщение от Аскелла.
Разумеется, лейтенанта Лесли не допустили до квалификационной комиссии Ивеса, но никто не мешал проследить до дверей зала.
Шварх, не успеваю! Я закусила губу до крови, зашнуровывая ботинок, и коротко написала:
«Остальные?»
«Дени покинула КС-700 на личном истребителе господина Деро. Хэл не находит себе места. Селвина готовят к транспортировке на Пикс».
Космическая дыра!
Не успеваю!!!
Я запихнула концы шнурков в голенище и, не обращая внимания на адскую боль в травмированной ноге, бросилась по длиннющему коридору к лифтам. Поворот, ещё метров триста, поворот… О, Вселенная, здесь же ступеньки… Всего пять, но когда у тебя здоровые ноги, ты почему-то их не замечаешь, а когда сломана стопа – перед глазами периодически пляшут звёзды, и это не эвфемизм. Вот она – лифтёрная, которая соединяет основной отсек КС-700 с палубой старших офицеров!
Благодаря худобе я умудрилась протиснуться в почти закрывшиеся дверцы и врезаться в мужскую грудь.
– Простите, сэр! Извините, этого больше не повторится.
Судя по шеврону, передо мной стоял шаутбенахт. Он уже успел нажать на кнопку верхней палубы, где располагались каюты высшего звена Космофлота, и поэтому с подозрением на меня покосился.
– Кадет Соколова?
Я отступила на шаг и задрала голову. Ну разумеется! Среди всех старших офицеров в момент, когда ценна каждая секунда, я не могла не врезаться в бывшего куратора восьмой группы. Кажется, удача сегодня решила показать свою филейную часть. Стон разочарования получилось сдержать в последний миг.
– Да, сэр. – Я щёлкнула каблуками, едва морщась от боли, и салютовала. – Шаутбенахт Гассо-Тьен-Тэр, рада вас видеть.
Блондин криво усмехнулся, не веря мне ни на грамм.
– Что же вы не нажимаете нужный этаж?
Я оглянулась на панель, где ярко подсвечивалась единственная крайняя кнопка, и ответила:
– Не требуется. Всё уже нажато, сэр.
Светлые брови собеседника поползли наверх.
– Ваш идентификатор, пожалуйста, кадет Соколова. А то, знаете ли, мне не хочется нарушать правила и проводить на офицерскую палубу кадета второго курса.
«Как только восьмая группа столько лет могла подчиняться такому зануде?»
Я, внутренне радуясь, что док Бланк уже снял пометку, протянула идентификационную карту шаутбенахту. Он моментально просканировал её коммуникатором.
– Вообще-то, у вас нет доступа на этот этаж.
Двери лифта как раз открылись, и мы синхронно ступили на палубу.
– Мне надо срочно поговорить с кем-то из высшего руководства. У меня очень важная информация.
– И что, я вам не подхожу?
Мужчина даже две пары рук сложил на груди, всем видом показывая, что существенно выше меня в звании. Так-то оно так, но…
Я украдкой посмотрела время на коммуникаторе Гассо-Тьен-Тэра. Минуты неслись неумолимо, и я не могла себе позволить дальше спорить с шаутбенахтом и что-то доказывать… Но также было очевидно, что он теперь клещами в меня вцепится, но не отпустит.
– Мне нужен кто-то из адмиралов… – тихо пробормотала я. – И желательно пикси по расе. Непременно мужчину.
Сказать, что я удивила собеседника, – ничего не сказать. Шаутбенахт Гассо-Тьен-Тэр, будучи сам пикси по расе, закашлялся.
– Ладно. Допустим, я могу понять, что вы хотите аудиенции у какого-нибудь из адмиралов: все кадеты мнят, что их недооценили, занизили оценки и прочее-прочее, но… пикси… Кадет Соколова, вы хотя бы понимаете, насколько неуместно и некультурно сейчас прозвучала ваша просьба?! Это расизм, а расизму в Космофлоте не место! Если кадет видит не мундир, а цвет кожи, количество рук или форму ушей…
Упрямый солдафон, следующий Уставу Космофлота от заглавной буквы и до последней точки.
Гассо-Тьен-Тэр начал явно распаляться, я почувствовала сосущую пустоту в желудке. Если я не успею задуманное, то всё закончится ужасно и для Ивеса, и для Селвина, и для восьмой группы в целом… Я обязана хотя бы попытаться им помочь!
– Вы совершенно правы, шаутбенахт! – непозволительно громко воскликнула я, грубо перебивая старшего по званию. – Но у меня очень важная информация именно о мужчинах-пикси, и я не хотела бы передавать её в другие руки. А адмирал мне нужен потому, что за свою информацию я хочу получить… кое-что важное. Боюсь, этого вы мне дать не в состоянии.
Я вывалила на шаутбенахта всю правду. Звучала она, мягко говоря, не очень, но я понимала, что от этого мужчины уже не отделаться. Раз уж Вселенная именно в такой важный момент столкнула нас в лифте, то делать нечего – надо говорить как есть.
Несколько секунд шаутбенахт смотрел так, что я была уверена – наорёт. Как пить дать наорёт. Но вместо этого Гассо-Тьен-Тэр нахмурился, крутанулся на каблуках и коротко бросил:
– Я чувствую, что пожалею об этом, но пойдёмте. Отведу вас к Хестеру.
– А кто он по званию, сэр? – Я бы подпрыгнула от нетерпения, если бы не боль в стопе.
Меня смерили очередным хмурым взглядом.
– Генерал.
Глава 33. Генерал Хестер
Кристина Соколова
Пока мы замысловатым путём шли до кают-кабинета генерала, я вдруг подумала, что понятия не имею ни о внешности генерала, ни о его полном имени. На изображения чаще всего помещали мужественный профиль с яркой символикой Космического Флота, но догадаться по нему, к какой расе принадлежит мужчина, невозможно: пикси, ларк, человек, миттар… это мог быть кто угодно. Разве что по отсутствию рогов-резонаторов можно сказать, что не цварг.
Странно…
Только поднапрягшись, я вспомнила, что Ивес в разговоре с Хэлом как-то употребил словосочетание «генерал Хестер». Да, действительно, я однажды слышала его фамилию.
Дверь в кают-кабинет самого высокого по званию офицера тоже оказалась спрятанной от лишних глаз. Клянусь, даже если бы я искала нужное место, то прошла бы мимо, подумав, что это очередная стеновая панель. Но нет, шаутбенахт точно знал, куда идёт.
Стремительно печатающая на компьютере секретарша бросила на нас короткий взгляд и тут же сказала:
– Господа, генерал просил не беспокоить.
– По личному вопросу, – отозвался Гассо-Тьен-Тэр, не сбавляя шага.
Разумеется, я юркнула вслед за ним.
Длинный горизонтальный иллюминатор и широченный «подоконник», на котором запросто можно было бы лечь спать, показались мне сюром – так сильно эти детали напомнили мансарды с картинок дорогих коттеджей. Мне всегда казалось, что хозяева таких «подоконников» спят именно на них, а не на мягких двуспальных кроватях.
Отлипнув от необычного иллюминатора, я обвела взглядом вполне стандартное помещение и немолодого шестирукого мужчину в огромном кожаном кресле. Мундир генерала был увешан множеством металлических знаков отличия, на плечах сияли золотые эполеты, и через грудь тянулась ярко-алая лента. Я подозревала, что свободная синяя ткань у генерала видна разве что на спине. Лицо мужчины было красивым, несмотря на многочисленные морщины. Если сопоставлять с человеком с Захрана, я дала бы ему лет сорок пять или пятьдесят, но по-военному короткая стрижка, не скрывающая неровный край ушной раковины, и шесть рук напоминали: передо мной не человек.
– Шаутбенахт Гассо-Тьен-Тэр? – Мужчина посмотрел на нас, вопросительно выгнув седую бровь. – Чем обязан?
– Гхм-м. – Шаутбенахт кашлянул, и внезапно его голос оробел: – Я привёл кадета Кристину Соколову. Она настаивает на встрече с кем-то из вышестоящего руководства…
– Адмирал Леру и другие члены совета адмиралов освободятся через пару часов, – холодно перебил генерал, но шаутбенахт мужественно продолжил:
– Кадет искала мужчину-пикси.
Меня смерили таким ледяным взглядом, что я чуть не зажмурилась. Я готова была к тому, что на меня сейчас обрушится ещё одна отвратительная речь о расизме и неподобающем для курсанта Академии поведении, но генерал лишь отложил бумаги в сторону и бросил:
– Слушаю.
Это было страшно. Я даже представить себе не могла, что доведётся дойти до самого генерала Космофлота, а потому, опуская прелюдию и чувствуя, как колотится в груди сердце, я выпалила самое главное:
– Лейтенанта Селвина Санди сейчас готовят к перевозке на Пикс, потому что он пострадал на последнем задании. Он ничего не нарушал, более того, я искренне считаю, что за проявленную храбрость Селвин достоин поощрения, но вместо этого на родине ему предстоит химическая кастрация. Я считаю сложившуюся ситуацию в корне несправедливой!
На слове «храбрость» на губах генерала Хестера мелькнула тусклая улыбка.
– Я знаю, кто такой лейтенант Селвин, и согласен, что он достоин поощрения за проявленную отвагу на борту «Солнечного ветра». Пилотировать корабль со сломанными рёбрами и арм-шейперами невероятно сложно. Как только он поправится, я непременно подпишу указ о медали за личные качества.
Я растерялась. Выходит, он всё знает?!
Воздух вылетел из лёгких так же стремительно, как из лопнувшего шарика. Весь боевой настрой, который я испытывала, улетучивался со скоростью гелия.
– Но как же… – протянула я, не зная, что добавить. – Ему нельзя на Пикс!
– Я понимаю. – Генерал улыбнулся и встал из-за стола. – Это похвально, что вы так переживаете о своём друге. Мне докладывали, что восьмая группа уникальна по своим свойствам… – Мужчина бросил взгляд на шаутбенахта Гассо-Тьен-Тэра и усмехнулся. – Теперь я вижу, что это действительно так. Ещё ни разу ко мне не приходили с такими просьбами, как у вас, кадет Соколова, но и вы поймите: Космофлот не Галактическая Тереза. Содержание каждого гуманоида в космосе, пространство для жилья, еда, воздух – всё это стоит колоссальных кредитов, которые гуманоид должен оправдывать.
Я сглотнула горечь во рту, вспоминая, что примерно год назад до меня пытались донести то же самое: захухрей перестали брать в Академию, потому что это нерентабельно.
– К сожалению, травма лейтенанта Селвина куда серьёзнее, чем ваша. – Генерал бросил взгляд на мою штанину, где проступали очертания медицинского фиксатора, давая понять, что он в курсе всего. – Если мы устроим прецедент, по которому одному из офицеров будет позволено полгода жить на КС-700, нас завалят такими же запросами. Кадет Соколова, вы себе даже не представляете, как много кадетов и офицеров, которые по тем или иным причинам не хотят возвращаться на родину, продали жильё, имеют плохие отношения с родственниками и прочее-прочее. На короткие увольнительные, разумеется, мы закрываем на это глаза, но полгода физического восстановления – слишком большой срок.
– Но… но… ему нельзя на Пикс, – повторила я уже с плохо скрытым отчаянием.Генерал Гонзар-Айрик Хестер, приблизительная визуализация (всего 6 рук и необычная ушная раковина, напомнающая морскую ракушку, как у всех пикси)
– И что же вы предлагаете, кадет Соколова?
Генерал подошёл ко мне вплотную. Вопрос можно было бы трактовать как издевательский, вот только я чувствовала, что он задан вполне искренне. Проблемы Селвина, как и проблемы других пикси-мужчин, по тем или иным причинам возвращающихся на родину, не были проблемами генерала Хестера, однако он всё ещё не выгнал меня из кабинета.
– Может, есть вариант поселить лейтенанта Санди где-то, где это не так дорого?
Сзади раздался короткий смешок шаутбенахта.
– Единственный безболезненный для лейтенанта Санди и практически бесплатный для нас вариант – если бы Селвин согласился на пожизненную ссылку в пограничный филиал Космофлота в системе Соло. Мы предлагаем это всем офицерам, получившим серьёзные травмы.
– Пожизненную? – Я с удивлением обернулась к Гассо-Тьен-Тэру.
Про систему Соло что-то слышала… Память подсказывала, что это самая дальняя галактика на задворках Федерации, куда на астрокартах даже космические трассы толком не проложены.
– Да. – Шаутбенахт важно кивнул. – Пожизненную. Командующий тем филиалом чётко дал понять, что у него, цитирую, «не ветеринарный госпиталь». Солдат на передержку не берёт. Либо они хотят служить, либо под его началом им не место.
Жёстко, однако… С другой стороны, в армии по-другому быть и не могло.
– А другие планеты? – уточнила я и поняла, что вновь задала дурацкий вопрос.
– Визы, съём квартиры и прочее тоже стоит денег, и не надо забывать, что планета должна быть относительно развитой, то есть хоть с какой-то медицинской системой. Техор и всё колониальное в этом случае не вариант. Цварг – закрытый, туда сложно достать визу, да и проживание не всем по карману, собственно, как и Зоннен или Миттария. На Эльтон мужчин без причин не пускают, а на Тур-Рине туристам разрешается жить лишь в отелях, а они стоят прилично, полгода – огромный срок. На Танорг на полгода по туристической визе не пустят. Ларки тоже не любят туристов, да и с их традицией касательно Защитников…[1] Гхм-м-м, в общем, я бы не советовал лейтенанту Санди в его состоянии с переломанными костями думать о Ларке. Итого: если офицер может обеспечить себя всем необходимым – штурвал ему в руки. В остальных случаях мы возвращаем его на родину. А во внутренние законы Миров мы лезть не имеем права, Космический Флот связан федеральными директивами.
Генерал Хестер устало вздохнул и повернулся спиной. Как я и думала, эта часть мундира единственная была не завешана орденами и медалями.
– А на Захран? Вы можете отправить Селвина на Захран?
Я прикусила губу от безысходности.
– Зачем? Чтобы ксенофобы сделали лейтенанта Санди инвалидом на всю жизнь? – Сзади послышался смешок шаутбенахта. – А мне-то казалось, что вы находитесь с ним в дружеских отношениях, кадет Соколова.
Издёвка, прозвучавшая в голосе шаутбенахта, взбесила.
– Да, на Захран, – чётко повторила я. – Во-первых, там есть моя семья, которая, ручаюсь, отнесётся к Селвину нормально, во-вторых, лейтенант Санди придумал, как складывать руки на животе, и носил мундиры с двумя рукавами, пока я… болела. Отросшие волосы же закрывают кончики ушей. При желании он может выглядеть человеком столько, сколько захочет, пока, конечно, не придётся раздеться. Но любая просторная верхняя одежда – толстовка, широкий свитер, безразмерное пальто – и он человек.
Генерал замер и с любопытством обернулся, а меня понесло:
– Да и вообще, на Захран так можно не только Селвина транспортировать, а много кого. У населения моей планеты низкий уровень благосостояния, по сравнению с другими Мирами Федерации, так что оклада лейтенантов должно хватить. В частных случаях можно предлагать офицерам переселяться под видом людей на Захран. Я сама страдала… – я запнулась, не зная, как назвать последствия электрошоковой терапии, – …болезнью и могу гарантировать, что Селвин не вызывал во мне неприязни, стоило ему надеть что-то, скрывающее две пары рук.
– Хорошо, я обсужу это с лейтенантом Санди. Возможно, это действительно выход, – подумав, сказал генерал. – Медицина на Захране на уровне докосмической эпохи, реабилитация замедлится, но, может, кому-то и понравится такой вариант…
– Так вы пошлите ещё нескольких доков! – осенило меня.
На непонимающий взгляд генерала Хестера я уточнила:
– На Пиксе ведь хорошая медицина?
Мужчина медленно кивнул:
– Не миттарская, конечно, но точно лучше, чем у захухрей.
– Вот! У вас же наверняка после того, как я вернулась, есть гм-м-м… недопонимания с медицинскими структурами Захрана. К примеру, я слышала, что в других Мирах Федерации уже давно запретили электрошоковую терапию…
Генерал Хестер плотно сжал челюсти.
– Да, это так, но, как я уже сказал, Космофлот связан федеральными директивами. Мы не имеем права вмешиваться в законодательства Миров.
– Но вы можете предоставить квалифицированных доков, оборудование и лечение, которое будет эффективнее, чем имеющиеся в арсенале захухрей терапии.
Несколько секунд седовласый смотрел на меня странно испытующим взглядом, а затем вынес вердикт:
– Хорошо, кадет Соколова. У вас оказалась действительно ценная информация и… интересные предложения. Зачем вы заходили?
– Простите?
Мужчина добродушно усмехнулся.
– Обычно за все свои идеи и предложения гуманоиды хотят каких-то поблажек. Я редко иду на уступки, но так как вы высказали действительно ценные мысли относительно мужчин моей расы… скажем так, в частном порядке я готов сделать исключение.
– О! – Я переступила с затекшей ноги на травмированную, мысленно обозвала себя балдой, поморщилась и очнулась: – Сейчас идёт квалификационная комиссия для лейтенант-коммандера Ивеса Ир’сана. Могу ли я попросить за него?
Улыбка исчезла с лица генерала Хестера.
– Боюсь, нет, кадет Соколова. Это случай, на который я не в состоянии повлиять. В целом, всё, что касается непосредственно Академии, адмиралу Леру ближе, но, думаю, он и так заступится за Ир’сана, насколько это возможно. Окончательное же решение за советом…
– То есть вы ничего не можете сделать?
В первую секунду я даже не поверила, но мужчина пожал плечами с независимым видом.
– Космофлот устроен куда сложнее, чем кажется со стороны.
Он замолчал. Гнетущая тишина опустилась на уши. Я бежала-спешила, будучи уверенной, что расскажу, как плохо мужчинам-пикси после армии, огорошу генерала и в благодарность он свернёт эту дурацкую квалификационную комиссию… и оказалась не права по всем фронтам. Захотелось разрыдаться. Неужели всё зря? Нет, конечно, не зря, теперь Селвина не переведут на Пикс, да и остальным пострадавшим ребятам, возможно, будет лучше, но… Ивес… Неужели Ива всё-таки лишат звания и с позором выгонят из Космофлота?
«Дурочка ты, Кристина», – пробурчал внутренний голос.
– Но я могу хотя бы попасть на заседание?
Генерал тяжело вздохнул.
– Не положено, разумеется… Хотя, Вселенная с вами, хотите послушать – вот пропуск. Не шумите только. – Он протянул мне пластиковую карточку и добавил: – И я бы на вашем месте переоделся. Парадный мундир могут неправильно понять.–[1] Традиция, о которой говорит генерал, подробно описана в «Агенте таурель-класса».Таурель – самостоятельный бесплатный однотомник по ФОМу. События происходят на Ларке и Цварге. Если не читали, и вам нравится лейтенант Хальгард Раадши-Харт (типичный ларк), и интересно, почему он просит называть его Защитником, то настоятельно рекомендую взять в библиотеку)) Книга 18+, но получилось нежно :) А герои – все как на подбор вот такие красавцы...
