Текст книги "Фундамент для сумасшедшего дома"

Автор книги: Синтия Хартвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20
ЛЮБОВЬ, СТРАСТЬ И ЗОРРО

Линн, подруга Скай, появилась в клубе через несколько недель. Она была студенткой исторического факультета. Ширококостная, очень серьезная девушка. И заядлая курильщица. Мне она показалась скорее прошлым Скай, чем ее будущим. Но когда я поделилась своим мнением с Долли, та меня чуть не съела. Успокоившись, она сказала, чтобы я не вмешивалась не в свое дело, но я не могла оставить все как есть.

Мне не давало покоя желание утешать и наставлять на путь истинный несчастных женщин. К сожалению, кроме Скай, никто пока не давал мне повода продемонстрировать свои способности, в которые я свято поверила сама. С другой стороны, меня бесконечно тормошили по всяким деловым мелочам, так как я всегда была на рабочем месте. И все твердо верили в мою компетентность. Так что я раздувалась от гордости, сочтя себя Софией Мудрой. К концу того лета я пришла к выводу, что совершенна во всех отношениях – личных, юридических и финансовых.

Но меньше всего я ожидала, что моей следующей клиенткой станет Мэри Мейтлэнд.

Мэри в свои сорок три года была по-прежнему красивой и выглядела гораздо моложе своих лет. Только короткие, но глубокие морщинки в уголках рта и лучики у глаз намекали на ее возраст и сильный, но веселый характер. Видно было, что эта женщина знает, чего хочет, и всегда добивается своего. В ее лице можно было заметить стойкость, которую так хорошо видно на старинных фотографиях наших бабушек и прабабушек. Сильные женщины вели хозяйство и кормили страну, пока мужчины убивали друг друга на гражданской войне. От Мэри я не ждала ничего, кроме деловых вопросов.

Поэтому представьте мое удивление, когда эта женщина, семейную жизнь которой можно было бы считать образцом мормонской добродетели, вдруг встала передо мной в вызывающей позе, выпятив вперед бедра.

– Почему мужчины теряют интерес к сексу? – спросила она.

– Что? – как всегда умно, спросила я.

Это могло начисто отбить желание говорить, но Мэри стала подробно объяснять мне свою проблему.

Майк, рассказала она, всегда был образцовым мужем. Когда они потеряли надежду завести детей и Мэри захотела продолжить образование в колледже, чтобы иметь специальность, он сказал: «Прекрасно, я научусь готовить». Мэри проснулась на следующее утро от запаха бекона и кофе. Майк не отличался глубиной суждений, блестящим остроумием, но был надежен и прочен, как скала. Моя мать пару раз обмолвилась, что так было далеко не всегда. В классе он был самым ярким и веселым учеником, в колледже первенствовал в математике, но вернулся из Вьетнама совсем другим человеком. Бывший солдат, который никогда не говорил о войне, он был простым, хорошим и надежным человеком. Он возглавлял экспериментальную лабораторию завода электронного оборудования, где занимался разработкой будущей продукции завода. В свободное время давал уроки карате в школе и вел группы самообороны для женщин. Казалось, Майк доволен такой жизнью. Он был примерным мужем – любящим, заботливым и немного скучным.

Вот что рассказала мне Мэри (возможно, не такими словами, но суть была ясна).

Естественно, мое воображение дорисовало остальное. Я где-то читала, что у мужчин к пятидесяти годам интерес к пище постепенно заменяет сексуальное влечение. Это как бы естественный процесс. Но ни за какие деньги я бы не стала говорить этого Мэри. Мне очень хотелось ей помочь. Но, увы, когда я хочу сказать что-нибудь доброе и сочувственное, мои уста изрекают нудные и совершенно бесполезные поучения.

Я вдруг обнаружила, что рассуждаю о редкой, но волшебной продолжительной любви между мужчиной и женщиной. Я звучала, как Шекспир, и красота моих сравнений приводила меня в восторг. Я даже упомянула Библию, где есть много примеров долгой и счастливой семейной жизни.

Но вдруг я почувствовала, что меня занесло не туда: чем больше я болтаю, тем дальше ухожу от предмета разговора. А ведь Мэри пришла ко мне явно за советом. Продолжая разглагольствовать, я судорожно пыталась придумать что-нибудь дельное. Учитывая мой скудный опыт в интимной жизни, это было довольно затруднительно. Но неожиданно я вспомнила статью из «Космополитэн», которую читала в приемной врача. Статья называлась «Заставьте его сгорать от страсти к вам». И я как можно плавнее перешла к пересказу содержания, сообщив Мэри, что мужчины пугливы, как маленькие зверьки, и на них очень действует окружающая обстановка.

Я сыпала советами из журнала, рассуждая о рутине и скуке повседневной семейной жизни, которая притупляет взаимное влечение. Я немного боялась, что Мэри сейчас пошлет меня к черту и рассмеется в лицо. Мне было двадцать семь лет, и я ни разу не была замужем. Да что там замужем! Я ни с кем не встречалась больше двух месяцев! Но Мэри была доброй и деликатной. Она промолчала и даже поблагодарила меня, прощаясь.

***

Самое удивительное, что она последовала моим советам и даже отнеслась к ним творчески. С этих пор я стала ее доверенным лицом и была в курсе всех ее попыток зажечь в муже страсть.

Проблема была только в том, что все ее попытки натыкались на ровную, но безмятежную любовь Майка.

На следующий день после нашего разговора Мэри поехала в торговый центр и купила самую соблазнительную, короткую ночную рубашку, которую только нашла там. Ей было стыдно, и она краснела, когда покупала ее, но в магазине было так душно, что все были красными, и ее стеснения никто не заметил. Тем не менее Мэри сгорала от возбуждения, когда перед сном надевала ее.

Майк посмотрел на нее сочувственным взглядом.

– Что, родная, сожгла подол? – спросил он.

Такое начало не способствовало страстной ночи. Комизм ситуации был в том, что ни один наряд Мэри никогда не действовал на Майка возбуждающе. Майк был простым любовником и считал, что правдивые слова о любви действуют лучше всяких ухищрений.

Вот таким человеком был Майк. Он всегда был нежным и немного задумчивым. Годы войны и тренировок закалили его тело, которое всегда было готово удовлетворить жену. Он был внимателен к ее желаниям и никогда не выражал неудовольствия или разочарования в ней.

Но Мэри хотелось другого. Она мечтала о страстной любви, которая всегда рождает возбуждающие образы. Она хотела романтики. Последнего вальса с бриллиантовой диадемой в распущенных волосах и платья, белым водопадом падающего к ногам. Она жаждала жадных поцелуев, которые терзали бы ее губы, оставляя их припухшими и искусанными. Мечтала о любви на корабле, плывущем в сказочный Багдад, о ночи в пустыне под куполом бархатного неба с огромными звездами. Она мечтала о шейхах и королях, пиратах, о страстной, похожей на сказку любви.

А рядом с ней после простого, здорового секса засыпал хороший, добрый, постаревший Майк, который был до ужаса прямолинейным, законопослушным и ручным. Он был как старая, надежная, привычная машина, а она мечтала о «Феррари»! Ей хотелось играть с огнем.

Будь на ее месте любая другая женщина, она завела бы себе любовника. Но Мэри по-настоящему любила Майка. Она чувствовала в нем надлом, чувствовала, как ужасы войны уничтожили в нем радость жизни. А ведь она влюбилась в него, когда он был другим – веселым, ярким, страстным! И так и не сумела смириться с ним теперешним.

К тому же каким-то образом процесс разжигания вожделения в муже помог Мэри обнаружить в самой себе удивительно страстную, эротичную натуру. Это заставило ее измениться. Мэри полностью сменила имидж. Вместо скромных, со вкусом подобранных нарядов она теперь носила яркие модные вещи, которые приковывали к ней взгляды мужчин и делали неотразимой. Она расцвела для всех, кроме собственного мужа. Но его ровная любовь уже не могла ее удовлетворить. Мэри продолжала искать. И все-таки нашла! Однажды в магазине эксклюзивной модной одежды она увидела стилизованный испанский наряд. Сердце ее забилось. Мэри вспомнила театральный кружок испанского языка, где она до безумия влюбилась в баскетбольную звезду и математического гения школы. Они вместе играли в какой-то пьесе, где она была прекрасной сеньоритой по имени Кармен, а Майк играл дона Педро, самого искусного фехтовальщика Испании и богатого гранда. Вспомнила, сколько страсти вкладывал Майк в свои слова и объятия сверх сценария. Он был тогда очаровательным, очень артистичным и настойчивым. Война во Вьетнаме все это убила в нем. Вьетнам и долгий брак, счета и бесконечная работа.

Что ж, Мэри вернет все назад!

На следующий день она отпросилась с работы. Когда Майк ушел из дома, она развила бурную деятельность. Съездила в театральную мастерскую, взяла напрокат испанские костюмы для себя и Майка, заехала в музыкальный магазин, где накупила дисков с испанской музыкой. Купила испанское вино. Она даже нашла магазин, где продавались старинные кинжалы.

Когда она вернулась домой, ее машина была забита покупками.

Майк в тот день вернулся вечером с работы и обнаружил на дверях записку на школьном испанском с ошибками, где было сказано, что новый костюм дона Педро ждет его в ванной, а когда он переоденется, он сам догадается, что надо делать.

Сама Мэри в средневековом наряде испанской сеньориты, с высокой прической, заколотой гребнями, и с цветком алой розы в завитых локонами белокурых волосах сгорала от страха в спальне. Она задрапировала кровать красной материей, изменила освещение. И приготовила новые диски.

Вот хлопнула входная дверь. Шаги – и гнетущая тишина. Затем осторожные, на цыпочках, шаги в сторону ванной. Она перевела дыхание и включила проигрыватель. Страстные звуки гитары заполнили комнату. У Мэри забилось сердце. Она гадала, что чувствует сейчас Майк? Сердится ли на нее? Или, что гораздо хуже, остался равнодушным? И не самая ли это ее плохая идея в истории семейной жизни?

Дверь тихо открылась, и на пороге появился Майк с черными приклеенными усиками, в черной широкополой шляпе и в белой шелковой, расстегнутой на груди рубашке. Он был очень похож на Зорро, не хватало только маски. В узких черных бриджах, с кривой ухмылкой на лице Майк был похож на опасного бандита.

Он стремительно бросился к ней.

«Ai, senorita» 44
  Ai, senorita – ах, сеньорита, (искаж. исп.)


[Закрыть], – страстно сказал Майк. Дуглас Фербенкс никогда не был столь убедительным ни в одной роли.

Майк сделал резкий разворот, мастерски метнул кинжал в дверь, откинул назад шляпу и упал перед ней на колени.

– Venga aqu, guerida 55
  Venga aqu guerida! – Я отомстил за тебя, любимая! (искаж. исп.)


[Закрыть].

– О, don Pedro!

***

У них была ночь потрясающе страстной любви. Они абсолютно потеряли головы. Мэри была счастлива. Она добилась своего. Утром, когда запели птицы и забрезжил рассвет, Майк повернулся к ней и страстно поцеловал, как она когда-то мечтала.

– Знаешь, сеньорита, я могу пойти сделать вафли, – сказал он.

Такие знакомые слова, но как по-новому они прозвучали!

Глава 21
ЗОЛОТОЙ ПРОРЫВ

Чем дольше я работала на клуб, тем больше мне это нравилось. Я поняла, что мне нравится бизнес, и чем больше денег зарабатывали женщины, тем больше он мне нравился.

Мы начали выплачивать небольшие ежеквартальные суммы дохода на личные счета с лета 1986 года. Но, кроме Мэри, которой для возрождения семейной жизни требовалась новая одежда, почти никто из женщин не снимал денег со своих счетов.

Первой сняла значительную сумму, конечно, Дебора. Где-то в конце февраля 1987 года, когда в воздухе впервые запахло весной, она пришла ко мне и сказала, что хочет снять со своего счета пять тысяч долларов в счет будущих ежеквартальных поступлений. Это было довольно легко сделать. Даже в 1987 году такие деньги были крохами для нашего клуба. Но так как это была первая серьезная сумма, мое любопытство пересилило чувство такта. Я спросила, зачем ей такие деньги.

– Я хочу расширить свой салон, – ответила Дебора без особого энтузиазма в голосе. – Я буду ставить тебя в известность, как пойдут дела.

Дебора купила салон «Золотые ножницы» лет шесть назад, когда демобилизовалась из военно-морских сил. Это было небольшое уютное помещение на четыре кресла. За одним работала она сама, другое арендовала чрезвычайно талантливая приезжая парикмахерша.

Еще за двумя работали две нанятые Деборой женщины. Мэгги, грузная, довольно грубая женщина лет пятидесяти, у которой был безукоризненный вкус в выборе причесок для различных овалов лица и руки хирурга. И двадцатидвухлетняя Тамара, не имеющая особого таланта к этой профессии. Зато она обладала другими очень полезными для дела способностями. Казалось, у нее в голове устроен телеграф, который передает ей самые модные тенденции в мире причесок со всего света. Кроме того, она была шокирующе красива. Это самое правильное слово. У нее был хороший рост, идеальная фигура, совершенные черты лица, очень белая кожа и огромные черные глаза. Она была похожа на стильную француженку.

Быть смелой женщиной не значит автоматически стать хорошим бизнесменом. Но у Деборы была светлая голова. Три вечера в неделю она ездила в университет Миннеаполиса и закончила бизнес-курсы. Ей явно хотелось большего, чем быть просто парикмахером. Но вкладывать пять тысяч долларов в салон, который еле сводит концы с концами, показалось мне безумной идеей.

– Ты так любишь свой салон? – осторожно спросила я.

– Он не дает мне умереть со скуки, – фыркнула Дебора.

– И ради этого ты готова вложить в него такие деньги? – не унималась я.

– Мне просто не хочется, чтобы он разорился, – сказала Дебора, помолчала, а потом добавила: – Если я подниму его на приличный уровень, я смогу продать его Мэгги с Тамарой. Они увлечены своим делом, чего нельзя сказать обо мне. Но я не могу продать его сейчас, пока он в таком запустении.

Я решила, что это вполне уважительная причина, поэтому позвонила Кристи, и мы, сверившись с уставом клуба, оформили Деборе чек.

Члены клуба дали согласие без возражений, и я выбросила это дело из головы.

Но случилось нечто неожиданное.

Через два месяца после того, как я выписала Деборе первый чек, я позвонила и поинтересовалась у нее, как идут дела.

– Странно, что ты об этом спрашиваешь, – ответила она. – Я как раз хотела звонить тебе.

– Да, я слушаю.

– Я хочу взять еще тридцать тысяч. Мне стало плохо.

– У тебя неприятности?

– Ты шутишь? Еще чуть больше клиентов, и я смогу организовать свою армию.

А дело было вот в чем.

Дебора вызвала декораторов, решив поменять занавески, линолеум, освежить везде краску, короче, с толком истратить свои пять тысяч.

Но когда последний художник по интерьеру ушел, она встала задумчиво на пороге, осматривая помещение. Рядом с ней стояла Тамара, положив небрежно руки на бедра.

– Слушай, – небрежно произнесла она, не меняя позы. – Я бы все тут сделала по-другому.

Дебора, на которую действовала весна и хотелось мужского внимания и помощи, была рада любой поддержке.

– Как?

– Покрасила бы все под золото.

– Под золото? – скривилась Дебора. – Это что, по-твоему, хороший вкус?

– Господи, конечно, нет, – ответила Тамара. – Это полная безвкусица. Но зато подействует, как взрыв бомбы. Во-первых, это привлечет к нам внимание, во-вторых, будет выглядеть, как будто мы сорим деньгами. Особенно если мы найдем золотые шторы, черт, дай подумать… Да, и к ним золотые ножницы, расчески и все прочее.

Дебора закрыла глаза, пытаясь представить себе – это золотое великолепие, но у нее упорно всплывали в памяти картинки из книги «Волшебник из страны Оз». Тогда она посмотрела на Тамару, заподозрив вдруг, что та ее разыгрывает. Но Тамара была абсолютно серьезна. И тут Дебора вспомнила одну картину эпохи Возрождения, где была изображена комната принцессы. И ее озарило.

– Черт, ты права, – сказала она. – Ты разбираешься в этом лучше, чем все эти специалисты. Будем красить под золото.

***

Тамара и впрямь оказалась гениальным декоратором и вдобавок абсолютно верно угадала, что будут говорить в городе. Еще до открытия обновленного салона поползли слухи, что «Золотые ножницы» купаются в деньгах, что теперь это будет самый шикарный и модный салон в городе. Что отныне стричься можно только там. За неделю до открытия салона клиенты записывались за две недели вперед. И никого не испугали новые высокие цены. Причем приезжали даже из отдаленных городков. А самое главное, оказалось, что Мэгги с Тамарой великолепные стилисты. Они могли сделать красивой любую женщину. Так что слава ненамного опередила реальность. Когда я встретилась с Деборой в следующий раз, я уже знала, о чем пойдет разговор.

– Я бы хотела взять сорок тысяч долларов. Хочу расширяться.

– Правильно, – с энтузиазмом ответила я, сама удивившись этому.

Дело в том, что я никогда не понимала, почему женщина с таким сильным характером сдерживает свой темперамент и занимается таким неподходящим для нее делом. Я как-то видела у нее на полке армейскую фотографию. Грязные, но полные жизни, веселые лица Деборы и ее приятеля в военной камуфляжной форме с автоматами наперевес. Лицо Деборы дышало такой жизненной силой, что мне стало завидно. И захотелось хоть раз в жизни испытать чувство такой силы. И при этом какие-то золотые расчески. Парадокс!

Сама Дебора явно думала о золотых расческах с отвращением.

Мы обе считали, что парикмахерская работа скучна, как молочный суп.

Но вскоре все изменилось.

Глава 22
«КОМБАТ»

Все может измениться, если удача и гений пожмут друг другу руки. Или простыми словами – Дебора поняла, что она должна сделать.

Все вышло случайно. Одна из постоянных клиенток Деборы из Дулута, седоволосая, довольно настырная женщина по имени Ханна, захотела перекупить возродившийся салон. Дебора, которой эта женщина очень не нравилась, отказалась, но потом решила, что ей самой стоит попробовать свои силы в другом городе, побольше Ларксдейла.

Она нашла помещение в городе Хеннепине, который был расположен недалеко от Миннеаполиса. Салон на шестнадцать кресел, с кабинетом в глубине помещения и большим открытым пространством перед входом. Это было даже больше, чем хотела Дебора, но цена оказалась очень низкой, так как предыдущий хозяин разорился. Дебора с сильно бьющимся сердцем оформила покупку. Затем она пригласила профессионального декоратора, взяв с собой на встречу Мэгги и Тамару.

Эта женщина, миссис Кеннеди, чья визитная карточка была очень солидной, произвела на них сильное впечатление. Ее жесты, прическа, манера одеваться были безупречны.

Ее внешний вид подавлял до тех пор, пока она не открыла рот.

Она полчаса внушала им, что этот салон должен быть оформлен в розовых тонах в деревенском стиле прошлого века. Миссис Кеннеди всерьез считала, что современные молодые женщины жаждут отдохнуть душой от напряжения городской жизни в романтической обстановке своих прабабушек.

После того как она ушла, пообещав прислать им счет за потраченное время, подавленные женщины вернулись в Ларксдейл, зашли в супермаркет, накупили еды и пошли в свой салон, чтобы перекусить и все обсудить. С едой дело шло хорошо, а вот с обсуждением ничего не получалось. Целых три минуты никто из них не мог произнести ни слова.

Наконец Дебора, отставив стаканчик с кофе, вскочила на ноги.

– Послушайте, мы сошли с ума! Посмотрите в окно!

Мимо салона за тридцать секунд прошли приблизительно пятьдесят молодых женщин, скорее всего работающих. Может, это была случайность, но почти половина из них была одета в похожие на мужские деловые костюмы по моде тех лет.

Еще более впечатляло, что в следующие тридцать секунд мимо них промелькнули женщины, треть из которых была вообще похожа на мужчин. Во всяком случае, походка у всех была решительной, весьма напоминающей мужскую.

Дебора посмотрела на своих коллег.

– Вы поняли? Эта старушка Розовая Кеннеди считает, что мы тут должны сопли разводить, пытаясь превратить 1987 год в 1887-й? Половина этих женщин похожа на солдат и явно владеет приемами самообороны, а мы хотим им там цветочки развесить?

И тут Дебора взглянула на восхищенное лицо Тамары.

– Что? Что ты увидела? – удивилась она. Тамара хлопнула себя руками по бедрам.

– Тебя! Ты гений!

У Тамары перед глазами стояло только одно видение: Дебора на черно-белой фотографии в камуфляжной военной форме на стойке ее рабочего кресла.

– Сколько у тебя военных фотографий? – быстро спросила она.

Дебора уставилась на нее в недоумении, затем пожала плечами.

– Не знаю, – сказала она. – Может быть, дюжина. Ты хочешь их сжечь или что?

Она ничего не понимала.

Тамара закатила глаза и издала боевой клич команчей. Затем бросилась к стойке, осторожно взяла фотографию, как бесценную реликвию, и спрятала в свою сумочку.

Позднее в тот же день она заехала к Деборе домой и забрала все остальные фотографии. Далее она отказалась от чая, заявив, что у нее важная встреча, и отпросилась на завтра с работы, мотивировав это осуществлением некоторых идей в новом салоне.

Но на следующий день Тамара позвонила на работу и назначила Деборе и Мэгги встречу в новом салоне в шесть часов вечера.

Когда они подъехали, у Тамары был тот сонный, скучающий взгляд, который уже не обманывал Дебору. Это было самым явным признаком сильнейшего волнения девушки. Бросив озадаченный взгляд по сторонам, Дебора ничего не увидела, кроме огромных пакетов в оберточной бумаге, прислоненных к стене недалеко от входа.

– И в чем дело? – раздраженно спросила она.

– Ты должна мне девятьсот восемнадцать долларов и сорок пять центов, – невозмутимо объявила Тамара.

– За что это?

– Идите сюда.

Девушка подошла к одному из пакетов и развернула упаковку. Это оказался огромный фотопортрет Деборы, работающей штыком. Пока Дебора приходила в себя от изумления, Тамара распаковывала остальные пакеты. Шесть огромных фотографий Деборы в различных ситуациях на учениях предстали во всей красе. Особенно впечатляла та, где Дебора стоя стреляла из автомата «М-16». Выстроенные в ряд огромные фотографии производили очень сильное впечатление. Они потрясали, от них просто невозможно было отвести взгляд.

Восхищенная Мэгги и раздраженная Дебора смотрели на них, как критики в художественной галерее Манхэттена.

– Ты совсем спятила? К чему это представление? Ты хочешь снять новый кошмар на улице Вязов? – заорала ничего не понимающая Дебора.

Тамара опять издала воинственный клич команчей. А затем впервые за все знакомство с Деборой заговорила внятно и отчетливо:

– Это художественные панно для самого модного парикмахерского салона Америки. Идемте дальше.

Они вошли в салон и увидели какую-то задрапированную высокую прямоугольную конструкцию. Тамара схватилась за один конец ткани, выдержала эффектную паузу, а потом, сдернув драпировку, открыла большую, артистически оформленную вывеску, на которой чеканным шрифтом было написано:

КОМБАТ

Жизнь – борьба! Будь готов!

Остолбеневшая Дебора, слишком взволнованная, чтобы признать, как ей это понравилось, воспользовалась своим обычным приемом.

– Ты что, сошла с ума? – завопила она.

– Это классно, – не поддалась на провокацию Тамара. – И вы сами это знаете. Всех уже давно тошнит от приторно-сладких салонов. Пришло время женщинам стать серьезными. Это будет хитом, вот увидите! – И, сама смягчившись от своих слов, добавила: – Моя подруга сделала эти фотопанно и написала вывеску. Она студентка архитектурного факультета университета. Она хочет оформить салон целиком, бесплатно, просто чтобы набить себе руку.

Дебора была не в силах отвести глаз от вывески.

– Ты считаешь, что она справится?

– Ха! Женщина сделала вьетнамский мемориал. Женщины могут все!

Дебора потерла виски. Возбуждение от предвкушения сделать что-то действительно интересное вылилось у нее в головную боль. Она посмотрела на Мэгги:

– А ты как считаешь?

– Да, – просто ответила та.

Дебора посмотрела в окно. Не отрывая взгляда, она обратилась к Тамаре:

– Пусть твоя подруга принесет мне свои картины. Я попробую продать их моим друзьям. Хоть на этом заработает.

Дебора истратила все сорок тысяч долларов. И всю выручку салона «Золотые ножницы». За этот год она взяла у клуба почти сто тысяч долларов, но ей не пришлось закрывать свой счет. Женщинам хватило трех минут, чтобы оценить то, что она сделала на эти деньги, еще нескольких минут на совещание, и они решили инвестировать эти сто тысяч долларов в салон под двадцать процентов годовых.

Это было такое же хорошее вложение капитала, как и в компанию «Майкрософт», просто оно пока не было таким же известным.