Текст книги "Что было, то было"

Автор книги: Синтия Гловер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Синтия Гловер
Что было, то было

Пролог

Бетти пришлось минут пятнадцать-двадцать повозиться со стареньким «шевроле», прежде чем тронуться в путь.

Она выехала на шоссе и направилась строго на север. Как обычно в это утреннее время, движение было оживленным, но стояние в небольших пробках перед светофорами, как ни странно, дало Бетти возможность немного успокоиться. Она, конечно, волновалась, потому что сегодня был первый день ее работы на новом месте.

Уже совсем рядом с офисом доктора Флинна, желая повернуть направо, Бетти включила поворотник, но ее машина резко рванулась вперед и заглохла – наверное, Бетти по рассеянности как всегда слишком резко отпустила педаль сцепления. Сзади истошно завизжали чьи-то тормоза. Бетти повернула ключ зажигания, но мотор только беспомощно покрякал и снова затих.

Водитель следовавшего за ней «рейнджровера» вышел, встал рядом и проорал, что было силы:

– Ну кто ж так резко тормозит?! А если бы я не успел среагировать? Посмотрите, всего полдюйма между моим передним и вашим задним бамперами!

Орать было совершенно необязательно, потому что Бетти и так хорошо его слышала. Она высунулась в открытое окно, взглянула на грубияна, собираясь ответить так же резко и раздраженно, но слова замерли у нее на устах, когда ее глаза встретились с парой голубых глаз. Бетти словно онемела и, смутившись, только и смогла вымолвить:

– Машина заглохла...

– Странно, что она вообще еще двигается... – проворчал мужчина уже тише, сочувственно оглядывая ее колымагу. – Ваш «шевроле» скорее мертв, чем жив, во всяком случае, готов поставить сто долларов против одного, что он агонизирует. Вылезайте, толкать будем...

Вместо ответа Бетти снова упрямо повернула ключ зажигания, моля Бога, чтобы проклятый мотор завелся, но из-под капота раздались все те же странные звуки, похожие на кряканье. Безнадёга...

– Видите, как все запущено. – В тоне мужчины проскользнуло нечто похожее на сострадание. – Это не автомобиль, а скопище пороков. Вылезайте же, глупышка!..

Что он себе, однако, позволяет?! Впрочем, его «глупышка» прозвучало даже как-то ласково и совсем не обидно... Бетти пришлось повиноваться, но, конечно, не фривольной команде. Просто она услышала звук сирены приближающейся кареты «скорой помощи» – надо было освободить дорогу. Не глядя на незнакомца, она деловито обошла свой «шевроле» и, упершись в крышку багажника руками, налегла изо всех сил. Автомобиль не стронулся с места.

Мужчина сильной рукой приобнял Бетти за талию и отодвинул в сторону.

– Вообще-то недурно снять вашу колымагу с ручника... – насмешливо сказал он, забрался в салон, отпустил рычаг ручного тормоза и, одной рукой выворачивая руль, отогнал машину на обочину.

Бетти ничего не оставалось, как покорно наблюдать за его умелыми действиями. Ее насмешливый помощник был одет в синие вытертые джинсы, джинсовую рубашку и в короткую замшевую куртку, отороченную по рукавам бахромой. Ему бы еще широкополую шляпу и полусапожки с острыми носами – получился бы вылитый ковбой с отдаленного ранчо или, на худой конец, один из рисковых удалых парней – участников родео, которое время от времени устраивают на окраине их города на потеху почтенной публике.

– Так-то лучше... – проворчал ковбой, направляясь к своему «рейнджроверу». – Советую похоронить усопшего со всеми подобающими почестями – с трогательными речами, профессиональными плакальщицами и оркестром. Надеюсь, вы без меня найдете ближайшее автомобильное кладбище...

Он быстро сел за руль и умчался. За ним понеслась «скорая», сверкая огнями и оглушая окрестности сиреной.

Обидно, конечно, когда так говорят про твой автомобиль! Бетти, дрожа от негодования, проводила машину глазами. Но времени на лишние эмоции у нее не было – пора бы и на работу попасть, все-таки первый день, негоже опаздывать. К тому же незнакомец был еще снисходителен к ее старенькому «шевроле». Знал бы он, что на самом деле творится под капотом!..

Взяв сумочку и заперев машину, она подняла руку и села в мгновенно остановившееся такси.

1

– Как себя чувствуете?

Доктор Рэнди Флинн задал этот традиционный вопрос своему первому на сегодняшний день пациенту. Лицо его, как всегда, озарила белозубая добрая, но немного отсутствующая улыбка, он заглянул в лежащую перед ним регистрационную карточку, потом перевел взгляд на пациента и снова улыбнулся, но теперь уже по-другому, скорее слегка виновато.

– Странно... Простите меня, я сейчас...

И, прежде чем пациент отозвался, Рэнди исчез за дверью. Он стремительно подошел к столику, за которым сидела медицинская сестра, и несколько раздраженно бросил перед ней карточку.

– Вы когда-нибудь научитесь быть внимательной, мисс Флауэр? Я ведь сказал, Дэниел Роувс, а не Карл Делейни! Господи, неужели так трудно?!

Бетти вздрогнула, ее зеленые глаза за большими линзами очков в тонкой металлической оправе смущенно мигнули.

– Простите меня, доктор Флинн. – Она быстро-быстро перебирала карточки и наконец нашла ту, которая была нужна. – Если бы миссис Кристмас была на работе, мне было бы попроще.

Бетти имела в виду отсутствовавшую из-за болезни старшую медицинскую сестру.

– Плохо, очень плохо начинаете, мисс Флауэр, – брюзгливо попенял ей Рэнди, прежде чем вернуться к ожидавшему его пациенту.

Когда он скрылся в своем кабинете, Бетти облегченно вздохнула. Она еще не привыкла к новому рабочему месту. С момента ее появления у доктора Флинна не прошло и двух недель.

Именно две недели назад от Флинна ушла на пенсию миссис Саманта Готтфрид, медсестра, регулировавшая поток пациентов. На ее место агентство по найму и прислало Бетти Флауэр. С доктором Флинном она не встречалась до того момента, как начала у него работать. И это хорошо: если бы такая встреча все-таки состоялась, он никогда не взял бы Бетти к себе. С другой стороны, она была рада, что в агентстве по найму к ней отнеслись, как к рядовому клиенту.

Дело в том, что несколько раз Бетти уже ходила по заявкам, сделанным потенциальными работодателями, и на собеседовании от волнения у нее случались приступы астмы, которой она страдала с детства. На этом знакомство и заканчивалось. Доктор Рэнди Флинн был к ней добр, может быть, потому, что одно время практиковал как педиатр и знал об астме больше, чем многие другие.

Бетти откинула с лица волну черных волос и невидящим взглядом уставилась на карточку, которую вернул ей доктор. Только она хотела убрать ее на полку, как зазвонил телефон, сразу по двум линиям.

В принципе Бетти вполне могла справиться с напряженной работой у доктора. Ей было жалко его – нельзя человеку так много трудиться. Ему бы завести напарника. Работа заменяла Рэнди Флинну жизнь. Шесть дней в неделю с раннего утра и до позднего вечера он принимал взрослых пациентов, а до полудня в воскресенье ухитрялся консультировать детей. В будние дни делал несложные операции – удалял миндалины, аденоиды и полипы, да еще умудрялся находить себе занятие в отделении «скорой помощи» местной больницы. Ничего удивительного, что его постоянная медсестра, утомленная столь плотным графиком, легко заболевала во время очередной эпидемии гриппа.

И еще, подумала Бетти, ничего странного, что доктор Флинн не женат. Когда ему при такой-то жизни? Тем не менее раньше жена у доктора была. И все удивлялись его преданности Ребекке, с которой они прожили душа в душу пятнадцать лет, до того дня как она умерла от рака. Больше ни одной женщины для Рэнди Флинна не существовало ни до брака, ни после ухода Ребекки из жизни. Их союз был тем редким случаем, когда две души сливались в одну, два сердца стучали в унисон, и поэтому воспоминания о том времени были очень дороги Рэнди.

На данном отрезке жизни доктор как мужчина, можно сказать, Бетти не интересовал. Она положила глаз на известного местного ходока Стерлинга Мура, того самого голубоглазого ковбоя, который помог ей две недели назад отогнать заглохшую машину к обочине, – парня весьма симпатичного и обаятельного в те редкие промежутки времени, когда он не бывал навеселе.

Случилось так, что Стерлинг пришел к доктору Флинну с переломом лучевой кости буквально на следующий день после того, как Бетти приступила к работе.

Вообще-то Стерлинг узнал ее, однако сделал вид, что видит впервые, – девушка ему понравилась. Он тут же атаковал Бетти в своей обычной манере с рискованными, на грани пошлости, шутками-прибаутками. Стерлинг стал заглядывать к Бетти, подвозить после работы до дома, а однажды в субботу пригласил в кино. Она даже окаменела от неожиданности, потому что успела отвыкнуть от мужского внимания в обществе доктора Флинна, не способного, по ее мнению, на проявление нормальных человеческих чувств.

В тот день доктор оперировал в отделения «скорой помощи», а в его приемной яблоку негде было упасть. Бетти своим мягким грудным голосом пыталась успокоить недовольных пациентов. Опыт у нее имелся: ей не раз приходилось умиротворять собственного отца. Отец, ветеран вьетнамской войны, бывший морской пехотинец, не отличался мирным нравом и мог кого угодно послать подальше, согнуть в бараний рог и вообще огорчить до невозможности. Но его единственная дочка Бетти с раннего детства научилась управлять бурными эмоциями папаши.

Кстати, и у отца, и у доктора Флинна было одно общее качество: ни тот, ни другой не преувеличивали значение случавшихся с ней приступов астмы, и это помогало Бетти быстрее с ними справляться.

Мать Бетти умерла давно, а почти полгода назад не стало и отца. Бетти до сих пор остро чувствовала свое одиночество. Скорее всего она бросила предыдущее место работы именно потому, что там слишком многое напоминало ей об отце. Впрочем, чувство одиночества преследовало ее и оттого, что они с отцом всего несколько лет назад перебрались в Кларксвилл из Луисвилла и Бетти еще не совсем освоилась в этом городке, в котором, казалось, все друг друга знали.

– Не спите на ходу, хотя бы в моем присутствии, замерзнете! – услышала она резкий голос и вздрогнула.

Встрепенувшись, Бетти нарвалась на неприязненный взгляд темных глаз Рэнди Флинна.

– У меня сейчас обеденный перерыв, – беспомощно пролепетала она в свое оправдание.

– Тогда какого черта вы сидите, уставившись в пространство? Идите перекусите.

Бетти попыталась вскочить, но, зацепившись рукавом халата за ручку стеллажа с карточками пациентов, рухнула назад в кресло.

– О Боже!..

Рэнди успел подхватить ее под мышки, до того как она упала бы на пол, развалив хлипкое кресло. Он поставил Бетти на ноги, успев отметить, что ее халат застегнут неправильно. Петли не совпадали с пуговицами.

– Вы грациозны, как бегемот в посудной лавке, – заметил Рэнди и совершенно неожиданно не только для Бетти, но и для себя расстегнул пуговицы ее халата и застегнул их правильно. – Так-то лучше! Меня удивляет, как это агентство рискнуло прислать мне сестру-регистратора, которая не только не умеет работать, но и не в состоянии правильно застегнуть пуговицы на собственном халате.

– Да нет, я обычно... Я умею это делать, как каждый нормальный человек. Просто сегодня немного нервничаю...

Конечно, доктор Флинн позволил себе чересчур много, и, живи Бетти не в таком небольшом городе, как Кларксвилл, а где-нибудь в Вашингтоне, Бостоне, Нью-Йорке или, на худой конец, в Чикаго, теоретически она могла бы подать на него в суд за приставание... Ведь его манипуляции с пуговицами на ее халате при желании легко можно представить как сексуальное домогательство!.. Ну, как то и дело показывают в скучных фильмах про адвокатов, прокуроров и судей... За свою страсть к аккуратности бедолага-доктор получил бы сколько-то лет тюремного заключения либо был бы оштрафован на приличную сумму – моральный ущерб, как же! – который позволил бы потерпевшей жить безбедно до конца своих дней. Короче, «народ штата Теннесси против Рэнди Флинна»... Но Бетти была нормальной девушкой со здоровой психикой, без фанаберии и вывертов, хотела иметь приличную работу, мечтала выйти замуж, нарожать детей и тихо жить большой и дружкой семьей в собственном доме... И потом, если честно, доктор ей уже немножко нравился...

– Стерлинг Мур пригласил меня вечером в кино... – без всякой задней мысли вдруг призналась она. – Люблю фантастику... – Впрочем, заметив странную реакцию доктора Флинна на это невинное признание, тут же оговорилась: – Ради Бога, простите!

Их напряженные взгляды встретились, и Бетти с внезапным ужасом почувствовала, что щеки ее запылали, по коже пробежали мурашки в предчувствии его дальнейшей реакции на ее необдуманное признание, губы приоткрылись, а на шее предательски затрепетала жилка. Странно все-таки он на нее смотрит! Словно упрекает... Нет, словно право имеет судить, одобрять или не одобрять ее поступки...

Да, Рэнди смотрел на нее, прищурив немного усталые глаза, потом выражение его лица изменилось, став жестким и суровым. Бетти съежилась, как цветок под внезапно налетевшим холодным ветром.

– Стерлинг Мур? Вас? Пригласил?.. – Рэнди взглянул на нее с каким-то почти хищным интересом. – И кто он, по-вашему, такой?

У нее чуть не вырвался стон не то отчаяния, не то разочарования. Господи, существует ли что-нибудь, способное сбить с него эту самодовольную деловитость? Или здесь как раз тот случай, когда медицина бессильна?

– Это Стерлинг Мур, – ответила Бетти с нарочито обезоруживающей наивностью, будто все в мире просто обязаны были знать Стерлинга.

Потом, почему это она должна отчитываться перед боссом в столь личных вопросах? Бетти вскинула подбородок и взглянула на Рэнди с некоторым вызовом. Он что же, думает, если босс, то все должны выворачиваться перед ним наизнанку? Да, ей очень трудно было найти работу, но это же работа, а не каторга, и живут они в свободной стране!

Глаза Рэнди сузились.

– Припоминаю... Перелом лучевой кости левой руки. Парень работает на братьев Уилсон и слишком много пьет по выходным. Он? – В голосе Рэнди звучал металл.

– Да, я знаю, что он прикладывается к бутылке. Конечно, это грех, так ведь не смертельный. Со мной-то он не пьет. Правда, он еще и курит... А курение, как известно, сильно вредит организму. Впрочем, мы ведь только собираемся сходить в кино... Еще рановато задумываться над здоровьем наших со Стерлингом возможных будущих детей...

– Однако не слишком ли вы увлекаетесь свиданиями с малознакомыми личностями?

Сейчас доктор Флинн напомнил Бетти сурового отца. Она вспыхнула. Ей было бы слишком трудно объяснить, что она вовсе не увлекается свиданиями, и рассказать почему. Отец – да упокоит Господь его душу! – доводил до нервной дрожи тех парней, которые все же отваживались прийти к ним домой. А если бы Бетти привела такого, как Стерлинг Мур, отец сделал бы из него котлету. И при чем здесь степень известности? Она вообще пока мало кого знает в этом городе... Интересно, что произошло бы, если в качестве друга ее отцу был бы представлен правильный во всех отношениях доктор Флинн?

От этих мыслей по красивым губам Бетти невольно скользнула немного лукавая улыбка. Чтобы скрыть ее, девушка не придумала ничего лучшего, как изобразить приступ внезапного астматического кашля.

– И все же будьте осторожны! – услышала она заботливый голос босса. – У вашего Мура есть проблемы, как бы вы там к нему ни относились. Его бывшая подруга – женщина весьма решительная и непредсказуемая – съест вас без соли всухомятку на завтрак, а ваши дочиста обглоданные косточки выбросит в мусорный контейнер...

– Бывшая подруга?

Вместо ответа Рэнди нервно посмотрел на часы и раздраженно бросил:

– Довольно! У меня больше нет времени на беседу. Пора на визиты... Ладно, добавлю... Одна из бывших его подруг. Эта девица бросила Стерлинга, потому что он неумеренно пил. Но она по-прежнему считает его своей законной собственностью и очень не любит, когда Мур смотрит на других женщин. Знаете этот древний инстинкт собственницы? Мол, если не мне, так не доставайся же ты никому... Очень бойкая особа!

– Как страшно-то! – уже с нескрываемой иронией проронила Бетти. – Она, очевидно, занимает апартаменты в городском зверинце, клетка огорожена колючей проволокой, а наверху табличка: «Близко не подходить! Опасно для жизни!»?

– Ладно, Бог с вами... Не хотите меня слушать, не надо. Вернусь к трем часам. – Рэнди направился к двери офиса, снимая на ходу белый халат, и, не оборачиваясь, поинтересовался: – Сколько у меня сегодня вызовов?

Взяв блокнот, чтобы просмотреть записи, Бетти поспешила за боссом. На ходу она начала торопливо читать адреса и, увлекшись, врезалась в Рэнди, остановившегося, чтобы завязать галстук.

– Что, вы каждый раз будете натыкаться на меня, проходя по холлу? – язвительно поинтересовался он. – Тогда хотя бы не так сильно и больно, в смысле – не острым локтем в позвоночник...

– Простите. Я просто сменила очки и еще не привыкла к новым.

Бетти жизнерадостно улыбнулась во все свои тридцать два зуба.

Уже выходя, Рэнди попросил:

– В случае если я, предположим, вдруг немного задержусь, пожалуйста, как обычно, извинитесь перед пациентами. Кстати, на будущее... Что бы ни случилось, наши пациенты не должны страдать! Понимаете? Вы меня прикрываете здесь, в приемной, прикрываете всегда и в любом случае. Да, и постарайтесь поскорее навести порядок в карточках больных. Ведь есть же компьютер, в конце-то концов!.. Хоть я и привык по старинке, на картонках, вы все-таки дублируйте на компьютере. И еще... Я весьма уважаю ваше сильное, но, похоже, пока безответное чувство к непутевому Стерлингу Муру, однако надо ведь нормально относиться и к своему делу...

Он уже исчез, а Бетти все не могла сообразить, что ей следовало ответить своему начальнику.

Рэнди сел в свой новый темно-зеленый «форд», нетерпеливо хлопнув дверцей. Бетти Флауэр не шла у него из головы. Она была настоящей миной замедленного действия, особенно теперь, влюбившись в этого – будь он неладен! – Стерлинга Мура.

Он запустил двигатель и влился в уличный поток. Нет бы ей увлечься нормальным парнем... Господи, да сколько их в городе! Придется за ней присматривать. Может быть, это и недурно, что она боится меня, продолжал размышлять Рэнди, и даже дрожит, когда я с ней строго разговариваю, плохо, что она с горя пьет так много крепкого кофе. Кофе вообще коварный напиток... Конечно, Бетти жуткая недотепа. Не может нормально даже пуговицы застегнуть на халате. А однажды вообще появилась на работе в гольфах разного цвета. И это сделало ее похожей на нищенку, которой все равно, что надеть, только бы не было холодно. Рэнди не смог удержаться от улыбки, вспомнив смущенный вид Бетти в то утро.

При всем при этом пациенты, кажется, ее любили, и больше всего дети. Особенно добра Бетти бывала к астматикам, ведь сама страдала от этого недуга.

В один прекрасный день, когда миссис Кристмас не пришла из-за болезни – кстати, что-то слишком часто она стала болеть, – Рэнди, выглянув в приемную, увидел следующую картинку: Бетти переносила в компьютерные формуляры данные из карточек, а на коленях у нее сидел маленький пациент. У малыша была сломана ручонка, он мучился, хныкал, извивался, и бабушка не могла его успокоить. А вот Бетти это удалось, причем легко, без особых усилий.

Мысли Рэнди потекли по руслу, которое ему не очень-то нравилось. Он невольно вспомнил свою безвременно ушедшую жену. Ребекка тоже, как и Бетти, любила детей. Ей удалось забеременеть всего один раз, но ребенка она не доносила. Господи, как же они тогда страдали!.. Впрочем, эта трагедия не повлияла на их счастливый брак, более того – укрепила его.

Ах, как ему не хватало его Ребекки! На все праздники, чтобы отвлечься, Рэнди уезжал к ее родителям. Он не искал связей с женщинами, несмотря на то, что друзья и знакомые были бы рады найти ему новую подругу жизни. Без малого пятнадцать лет, прожитых с Ребеккой, казались Рэнди вполне достаточным счастьем, чтобы не искать нового. Если честно, он даже страшился новизны, целиком отдавшись привычному плотному ритму своей работы, побаивался каких-либо незапланированных знакомств с прозрачным намеком на продолжение, да и самого этого продолжения, если уж на то пошло...

В Бетти Флауэр Рэнди, конечно, не видел опасности лично для себя. Но если она распугает своей патологической неловкостью пациентов, это может отрицательно сказаться на его практике. Если бы Бетти по-настоящему увлеклась легкомысленным Стерлингом Муром и тот ответил бы ей взаимностью, она наверняка стала бы более приспособленной к жизни. Такие типы, как Стерлинг, умеют очень быстро и по полной программе познакомить женщину со всеми – даже с самыми низменными – сторонами бытия. Бетти, конечно, было бы жалко, но что делать, если она летит на Мура как бабочка на огонь...

Все знали, что Стерлинг Мур пьет, но причин этого не понимали. Он вообще был какой-то странный. Рэнди, когда накладывал гипс на сломанную руку Мура, попытался его разговорить, но из этой затеи почти ничего не вышло. Ковбой с какой-то снисходительной полуулыбкой на полных, резко очерченных губах просто проигнорировал все его вопросы.

Рэнди почему-то казалось, что высокий жилистый парень не должен быть Бетти по вкусу. Она-то, разумеется, могла ему нравиться, однако Стерлинг вряд ли способен на глубокие чувства, потому что, кажется, от природы был ироничен, поверхностен и к тому же имел стойкую репутацию записного соблазнителя. Он легко сходился с женщинами и так же легко оставлял их. Да и кто в Кларксвилле не знал Стерлинга Мура и особенностей его характера?! Знать-то знали, а не знали, так были наслышаны, но все равно всякая новая его жертва с необъяснимым упорством желала на собственном опыте убедиться, так ли это на самом деле. Впрочем, что с них взять – молодость, неопытность, любопытство...

Да, Бетти Флауэр была красивой, молодой и, к сожалению, наивной девушкой, и то, что для Мура являлось очередным необременительным приключением, могло нанести ей серьезную душевную травму. Этому эгоисту наверняка, например, наплевать на астму Бетти – он же не собирается прожить с ней целую жизнь в мире и согласии и умереть в один день.

Сам Рэнди делал вид, что с Бетти все в полном порядке, но ни на минуту не забывал, что она страдает серьезным хроническим заболеванием и нуждается в особом режиме. Рэнди без труда разговорил Бетти и выяснил, что у нее бывали серьезные приступы, особенно весной, когда начиналось цветение различных аллергенов. С астмой вообще опасно шутить...

Впереди уже видны были очертания больницы, совершенно серой в этот дождливый неприветливый день. Рэнди сразу же переключился на мысли о работе и забыл о Бетти и о связанных с ней проблемах.

Стерлингу Муру было чуть меньше тридцати. Яркий блондин с устойчивой психикой и немного удивленным взглядом голубых глаз. Считать Мура красивым было бы преувеличением, но Бетти находила его весьма и весьма привлекательным. Потом, ей нравилось, что он проявил внимание к ее особе. Ну да, и тогда на дороге, когда у нее заглох мотор автомобиля. Ведь мог бы объехать и поминай как звали... И стоять бы Бетти в созданной ею же небольшой пробке, слушая возмущенные сигналы клаксонов. Стерлинг же вышел, помог... Не так-то много ей уделяли внимания, особенно такие симпатичные мужчины, – вот она и старалась наверстать упущенное.

Бетти купила новый макияж и, готовясь к предстоящему свиданию, минут сорок старательно пыталась освоить его, усевшись перед зеркалом. Строгую блузку со стоячим воротничком и прямую юбку сменило узкое васильковое платье на тонких украшенных стеклярусом атласных бретельках. Из-за фигурно вырезанного лифа, призывно открывавшего ложбинку меж грудей, и высокого, почти до середины бедра, разреза Бетти нечасто отваживалась надевать его.

В свое время, покупая это красивое платье, она поддалась неосознанному порыву выглядеть как можно эффектнее, но для рядового похода в кино такое платье, конечно, не годилось. Бетти снова переоделась, на этот раз выбрав из небогатого своего гардероба нечто более простое, правда, не без легкомыслия, к тому же распустила волосы и постаралась уложить их вокруг головы в красивый венец. Теперь бы еще Стерлинг Мур не забыл о назначенном свидании, и они обязательно пойдут на этот грандиозный фильм...

Зайдя в зал, где они договорились встретиться, Бетти увидела Мура с загипсованной рукой на широкой перевязи, который, стоя в проходе, о чем-то оживленно беседовал со жгучей брюнеткой Стефани Спейси. Миниатюрная, ладная, всегда одетая с иголочки, Стефани работала в банке, в котором у Стерлинга, как поняла Бетти из его слов, похоже, хранились сбережения.

Бетти почувствовала себя забытой и никому не нужной, хотя знала, что выглядит совсем неплохо. На ней была короткая облегающая юбка в бежевую и серую полоски, бежевый свитер пикантно облегал высокую грудь. Прическа и даже очки очень шли ей сегодня. Правда, Бетти казалось, что ей не хватает той изюминки, которая, несомненно, была у Стефани.

Кто же виноват в том, что Бетти выросла в армейской обстановке, где все было построено на приказах и на их выполнении? Даже сейчас девушке нелегко давалось общение с людьми. А ведь она окончила специальные курсы, где учили жить в обществе и устанавливать контакты с окружающими. Но, увы, это не давало гарантии того, что в мире найдется человек, для которого она будет любимой и желанной.

Конечно, полковник Флауэр был уважаемым героем вьетнамской войны, однако это автоматически не делало его умелым воспитателем. Он по-своему любил дочь, но жил в ушедшей славе былых подвигов, в миражном мире своих прямолинейных иллюзий, строгой солдатской правды и простых, как приказ, правил и ничего, кроме этого, не мог дать девочке, становящейся девушкой. Короче, упал-отжался!.. После того как полковник Флауэр овдовел, особенности его характера приобрели патологическую направленность.

Бетти тяжело вздохнула. Может быть, ей было лучше остаться дома и посмотреть свой любимый криминальный телесериал, вместо того чтобы конкурировать со Стефани на этом странном двойном рандеву?

Она несмело дотронулась до плеча Стерлинга и тихо сказала:

– Пойду куплю попкорна...

Тот в ответ небрежно бросил, не удостоив ее даже взглядом:

– Конечно-конечно, Бетти... Так вот, Стефани, этот узел делается так: здесь нужно захватить, а конец веревки продеть в петлю... Или тот захват, о котором я тебе рассказывал... Хватаешься левой рукой за луку седла, а правой тянешь на себя поводья. Но не сильно тянешь, а как бы с припуском, чтобы лошадь думала, будто ты вот-вот ее отпустишь...

Стерлинг объяснял жгучей брюнетке, не то как во время родео правильно свалить и связать теленка, не то как удержаться на необъезженной лошади. Видимо, только строил из себя знатока, а сам вряд ли видел скотину ближе, чем с трибуны местного стадиончика на окраине, где проходит родео. Теоретик!..

А Стерлингу вовсе не была в тягость сложившаяся ситуация. Подумаешь, назначил свидание одной, но повстречал другую! Бывает и покруче. В последние годы его интимная жизнь подчинялась одному простому правилу: он не бегал за женщинами, не соблазнял их, не обольщал и вообще никоим образом не скрывал своих намерений. Стерлинг давно уяснил, что будет спать крепко и спокойно, если не станет иметь дела с вытаращившими от ужаса глаза девственницами, с мечтательницами и с прочими особами не от мира сего, этакими разборчивыми дамочками с принципами, которые и сами порой не знают, чего им хочется. Он уяснил, что женщин, готовых бегать за ним, более чем достаточно. И почти все они откровенно удовлетворялись, тем, что получали от него. Или не получали...

Несмотря на всю симпатию к Стерлингу, Бетти было бы очень скучно слушать о лошадях, телятах, родео, о последних версиях полноприводных внедорожников, о подвесках, мостах, тормозном пути, изображать глуповатый послушный интерес, кивать, поддакивать, как это делает Стефани... Она была сугубо городской девушкой, и эта игра в простых парней с ранчо, эти ковбойские в стиле ретро забавы были ей глубоко безразличны. Не говоря уж об автомобилях – едут они и едут... Какая ей разница, сколько лошадиных сил у них под капотом, за какое время они разгоняются с места до ста миль в час!..

Поначалу она направилась к бару, но потом передумала и повернула на выход.

Бетти жила неподалеку от кинотеатра. На улице светлой летней ночью было свежо и приятно. Когда девушка уже поворачивала за угол, к бордюру прижалась машина с открытым верхом, полная подростков. Они мяукали, лаяли, шипели и улюлюкали, короче, кривлялись что было мочи. Бетти сделала вид, будто не замечает их, однако машина не отставая ехала за ней и мальчишки орали все громче.

Нет, Бетти не испугалась разнузданных юнцов, но у нее появился легкий соблазн вернуться в кинотеатр на место проклятого – будь оно неладно! – свидания, чтобы отвязаться от приставал. Разозлившись на себя за малодушные колебания, Бетти подошла к машине и, посмотрев прямо в глаза мальчишке, сидевшему справа от водителя – похоже, он был заводилой, – решительно сказала:

– Значит, так, придурки: если ищете приключений на свои тощие задницы, считайте, что вы их уже нашли!

Нет, Бетти, конечно, не собиралась поступить с ними в стиле своего бравого отца: мол, всем строиться, смирно-вольно, молчать-отставить. Она просто вынула из сумочки карандаш и блокнот, чтобы записать номер автомобиля. Поняв ее намерение, шалопаи поспешили ретироваться. В небольших городах вроде Кларксвилла полиции легко найти владельца машины и наказать как следует.

Такое явное проявление трусости Бетти даже озадачило, и она пробормотала:

– Что, выкусили? Отморозки несчастные! Да вы к тому же и трусоваты...

Она все же решила вернуться домой. Плохо освещенная аллея вывела ее прямо к дому, войдя в подъезд, Бетти поднялась в бельэтаж, где находилась ее маленькая квартирка, все еще тихонько ругая себя за унижение, пережитое на неудачном свидании и в стычке с обнаглевшими юнцами.

– Оно и понятно, почему гордые и независимые амазонки использовали мужчин только для продолжения рода, – бормотала себе под нос Бетти, отпирая дверь. – А для чего путного они еще годятся? А Жанна д'Арк? Нет-нет, мужчины не способны на полную самоотдачу!

Войдя в пустую квартиру, она заперлась на все замки и вынула из розетки вилку телефона.

Ей показался странным легкий сквознячок, которым тянуло из ванной. Бетти заглянула туда и остолбенела от неожиданности: небольшое окошко под потолком было разбито вдребезги, а на полу валялся довольно внушительных размеров камень. Несколько плиток облицовки от удара, камнем, потрескались. Под ногами хрустел…

Этого ей еще не хватало!.. Бетти подняла камень и отнесла в кухню, в ведро для мусора. Стекла, и осколки облицовочной, плитки она собирала довольно долго, боясь порезаться и проклиная, того, кто это сделал.