Текст книги "Коварная соперница"
Автор книги: Сильвия Торп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Разве я могу лишить тебя чего-то? – хрипло проговорил он. – Элен, если этот иск к Вестлейку будет удовлетворен…
– Не будет, – доверительно сказала она. – Келсби что-нибудь придумает. Он умный, намного умнее, чем ты можешь предположить, и он многое теряет. – Она притянула его к себе. – Но я не хочу думать ни о чем, кроме тебя.
Тем не менее именно она, Элен, разрушила очарование этих украденных волшебных мгновений, неохотно высвободившись из его объятий.
– Ты должен сейчас же уйти, мой любимый, – с сожалением произнесла она. – Не стоит оставаться здесь так долго. – Она обеими руками взяла его руку и поднесла к щеке. – Я должна обдумать кое-что до того, как ты придешь снова, но это будет скоро, обещаю тебе. – Она быстро взглянула на него, в ее глазах промелькнуло глубоко запрятанное беспокойство. – Ты приедешь, если я пришлю тебе записку?
– Приеду, – тихо пообещал он. – И сам дьявол не сможет остановить меня.
Он думал об этом обещании несколько часов спустя, сидя верхом на лошади в тени деревьев в тридцати ярдах от дороги в Бат и наблюдая за мерцанием каретных огней, медленно ползущих вверх по пологому склону. Рядом с ним Нед Спарроу замер как статуя на большой поджарой кобыле, глядя в том же направлении, и его палец на спусковом крючке длинного пистолета мерцал в лунном свете.
Оружие Адриана тоже было наготове, верхнюю часть его лица скрывала непривычно тугая креповая маска. Глядя, как медленно приближается его первая жертва, он чувствовал, как внутри него растет волна возбуждения, почти непереносимого напряжения, которое иногда ощущалось им на поле битвы.
Огни приблизились, они почти поравнялись с рощицей, в слабом свете луны виднелась черная тень кучера. Нед Спарроу произнес резким шепотом:
– Пошел! – и пришпорил свою лошадь.
Адриан последовал за ним, и они вместе встали перед ничего не подозревающими путешественниками.
В соответствии с заранее обговоренным планом, Адриан выстрелил поверх кареты и лошадью перегородил дорогу, Спарроу в этот момент подъехал к самой карете. Кучер пытался успокоить лошадей, перепуганных шумом и вспышкой выстрела, а лакей, окаменев, испуганно смотрел на приближение ужасных фигур в масках, не делая никаких попыток достать оружие. Адриан удивился, насколько легко все уладилось.
Мистер Спарроу тем временем занимался своей частью работы с ловкостью, которая приходит только с практикой. Два джентльмена в карете с готовностью и быстротой отдали кошельки, кольца и часы, исчезнувшие во вместительном кармане камзола Неда, и оба разбойника отъехали, не встретив никакого сопротивления.
В ту ночь на их пути встретился только еще один путешественник, и все же они вернулись в коттедж богаче на тридцать фунтов, не считая безделушек. Нед смотрел на ночную добычу с некоторым пренебрежением, но капитану Клеру его первый доход показался весьма приличным.
На следующий день они снова отправились на охоту, на этот раз днем, поскольку днем было больше проезжающих, а следовательно, добыча могла быть больше. После обеда, когда они подступили к почтовой карете, в которой ехал хорошо одетый господин с двумя маленькими сыновьями, Нед заметил несколько человек верхом. Завидев карету и напавших на нее, они поспешили на помощь.
– Уходим, капитан! – прохрипел Нед. И, не сказав больше ни слова, развернул лошадь.
Адриан последовал за ним, и, поскольку Нед знал местность как свои пять пальцев, они легко ушли от погони. Но один из мальчиков оказался очень наблюдательным, и, когда его отец рассказывал о происшествии властям, сообщил, что один из грабителей был одет как Джентльмен – в шляпе с позолоченным краем и кружевами вокруг шеи и на манжетах – и что его компаньон называл его «капитаном».
Адриан, не зная об этом и без всяких дурных предчувствий, которых было немало у его слуги, сообщил Тайтусу, вернувшемуся из Бристоля, что новое занятие ему вполне по вкусу. Тайтус, смирившийся к тому времени с решением хозяина, но вовсе не успокоившийся, выслушал его молча и, поскольку стало ясно, что теперь времени у него будет хоть отбавляй, отправился к Джейфету Барнби и предложил свою помощь по гостинице. Джейфет с готовностью принял его предложение, и Тайтуса вскоре приняли в круг его семьи.
Прошло уже три дня с последнего визита Адриана в «Кумб Ройал», и его охватило нетерпение, которое не могли ослабить даже его приключения на большой дороге. От Элен не было ни слова, и он уже решил было ехать туда, не ожидая приглашения, когда на третий день, вернувшись в гостиницу ближе к вечеру, он увидел на скамеечке у дверей мужчину, в котором узнал грума. Адриан спешился, протянул поводья Диккону и уже собирался войти в дом, когда человек встал со скамейки, приподнял шляпу и с уважением заговорил:
– Капитан Клер?
Капитан подтвердил, что это его имя, и почувствовал в своей ладони свернутый листок бумаги. На записке не было адреса, но когда он раскрыл ее, то нашел два слова, написанные почерком Элен: «Сегодня ночью».
У него бешено забилось сердце. Посланец, смотревший куда-то поверх левого плеча Адриана, тихо сказал:
– Не по главной аллее, капитан. В поле, четвертью милей дальше, есть еще ворота и дорога, ведущая к конюшням. В десять часов, сэр.
Адриан кивнул и бросил монету в руку грума. На лестнице он встретил Кристину и ответил на ее приветствие с таким отсутствующим и рассеянным видом, что она остановилась и с испугом посмотрела на него.
Вся семья Барнби знала о его связи с Джерими и Недом, поэтому его приказ оседлать лошадь в поздний час никого не удивил. Следуя полученным наставлениям, Адриан подъехал к «Кумб Ройал» окольным путем. У конюшни его встретил человек, приносивший записку. Он взял у капитана лошадь и указал на тропинку, которая, как он объяснил, приведет его к боковой двери, где его ждут.
Дом стоял молчаливый как призрак, но, как только Адриан добрался до двери, к которой привела его указанная тропка, она открылась, и свет свечи озарил фигуру женщины, которая, как он предположил, была горничной Элен.
Не говоря ни слова, она повела его по неосвещенному коридору вверх по спиральной лестнице, огибавшей угол дома. Еще один коридор… Наконец его проводница остановилась и тихо поскреблась в дверь. Мгновение постояла, потом открыла ее, пропустила Адриана и бесшумно затворила за ним дверь.
Комната, в которой он оказался, была теплой и ароматной и вся переливалась, как внутренность морской раковины. Свет мерцавших свечей наполнял комнату переменчивым, мерцающим сиянием, сквозь которое к нему шла Элен с развевающимися по плечам волосами, протягивая ему руки.
Глава 9
Капитан Галант
Сведения, сообщенные мужчиной в почтовой карете, были первыми, которые получили власти о капитане Клере, но не последние. В последующие дни подобные жалобы стали регулярно повторяться, и, хотя разбойники не были редкостью на той или иной дороге, вскоре стало ясно, что он отличался от всех остальных. Его жертвы с одинаковым красноречием описывали его элегантную внешность и вежливые манеры, его дерзость и частоту нападений, что было так не похоже на простых разбойников, которые, заполучив добычу, скрывались до тех пор, пока у них не кончатся деньги, а капитан едва ли не каждый день брал дань с какого-нибудь неудачливого проезжающего. Нед Спарроу, быстро сменивший роль лидера на роль ведомого, мрачно покачивал головой и просил не искушать судьбу слишком часто, но все было напрасно. Адриану было мало заработать на пропитание – он собирался накопить достаточное количество средств и при необходимости выйти из игры.
Мистер Спарроу сожалел не только о безрассудстве, проявляемом его учеником, но и о чрезмерной, по его мнению, щепетильности капитана Клера. Был, например, такой случай: они остановили богатую карету, в которой ехали трое очень молоденьких и испуганных девушек в сопровождении еще более испуганной гувернантки. Увидев их, Адриан извинился и разрешил кучеру ехать дальше, скомандовав Неду отпустить их таким тоном, какового он не слышал со времен службы в армии. А позже капитан Клер очень вежливо пояснил ему, что не намерен грабить женщин и детей и что если он желает продолжать их сотрудничество, то должен смириться с этим.
И этому принципу Адриан остался верен все время его карьеры на большой дороге. Слава о таинственном разбойнике росла, а его постоянная вежливость, наряду с прочими качествами, снискала ему имя, ставшее широко известным, – капитан Галант.
Были предприняты энергичные усилия, чтобы поймать его, но это было все равно что пытаться схватить блуждающий огонек. Днем и ночью один или с компаньоном или даже с двумя (когда рана Джерими Бригга затянулась, он иногда присоединялся к Адриану) он мог возникнуть из небытия, молниеносно атаковать и снова исчезнуть среди меловых холмов или в лесистой долине. Рассказы о его любезности, галантности, щедрости ко всем, кто нуждался, передавались из уст в уста и обрастали фантастическими подробностями, и те, кто никогда не видел его, стали относиться к нему как к легендарной личности, идеализированному, собирательному образу разбойника.
Но те, кто видел его, слышал его пистолетные выстрелы и терял деньги и драгоценности, ехали жаловаться в Бат или Мальборо или даже к властям графства.
Эти жалобы набирали вес, так как все жертвы капитана Галанта были богатыми и влиятельными людьми – он никогда не обирал скромных проезжающих, – поэтому чаще негодование было направлено на власти, чем на самого разыскиваемого. Тайна капитана Галанта хорошо охранялась.
Этим Адриан был обязан семейству Барнби и тем возможностям, которые предоставляла ему их гостиница. В самом начале Джейфет предложил ему переехать из номера, занимаемого им, в старую часть дома. И когда Адриан запротестовал, говоря, что ему удобно и здесь, сказал многозначительно:
– Там вам будет еще удобнее, капитан. Пойдемте со мной.
Заинтригованный Адриан последовал за ним в комнату за гостиной, и Джейфет, заперев дверь на ключ, подвел его к камину и показал отодвигающуюся панель в стене и узкую спиральную лестницу, спускавшуюся вниз позади дымохода.
– Она ведет в подвал, сэр, – объяснил он. – Он простирается под большей частью дома, и там можно спрятать немало людей. Есть и еще один выход, к амбару. Позвольте мне зажечь свечу, и я покажу вам дорогу.
– Джерри правильно говорил, что это место напоминает кроличью нору, – заметил Адриан и услышал приглушенный смешок Джейфета.
– Этой дорогой он не раз уходил от красных камзолов, – ответил он шепотом. – А теперь, капитан, тише. Тут еще одна панель, ведущая в гостиную.
Мерцающая свеча осветила механизм, сходный с тем, который Джейфет уже показывал ему в комнате наверху. Затем они спустились в прохладную глубину потайного подвала. Как далеко он простирается, Адриан мог только догадываться, идя вслед за владельцем гостиницы по узкому проходу, вскоре закончившемуся коротким лестничным пролетом. Выход на тайную поляну среди густых деревьев и кустов скрывала каменная плита, поворачивавшаяся вокруг своей оси. Высокая стена амбара создавала барьер между поляной и самим домом.
Адриану пока не приходилось пользоваться тайным ходом, но он помнил о его существовании, и это придавало ему уверенности. Выезжая в образе капитана Галанта, он всегда оставлял свою лошадь в коттедже и возвращался туда снова перед тем, как вернуться в гостиницу. Своим знакомым по гостинице он дал понять, что его держат здесь дела.
Впрочем, мысли мисс Вестлейк и ее спутников были заняты другими заботами: они ожидали результатов изучения иска Кристины, которым занимался Вальтер Келсби. Новость о том, что она поселилась в гостинице, каким-то образом быстро распространилась по округе. Тайтус рассказал своему хозяину, что бедный люд воспринял приезд мисс Вестлейк с большими надеждами: Маркус Вестлейк был тяжелым хозяином, его не любили, и все ждали, что иск молодой леди будет удовлетворен.
Тайтус узнал и многое другое, что касалось нынешней хозяйки «Кумб Ройал», но у него хватило здравого смысла держать это при себе. Он довольно скоро понял, как обстоят дела между капитаном Клером и Элен Вестлейк, но справедливо заключил, что, если даже половина того, что ему рассказали, окажется правдой, капитан и сам все скоро узнает. Ни к чему навлекать гнев на собственную голову.
Так оно и случилось – процесс разрушения иллюзий уже начался. Много лет Элен жила в памяти Адриана как потерянная и недостижимая мечта, с ней он сравнивал других женщин и свою любовь к ним. Но теперь, помимо собственной воли, он начал понимать, насколько она эгоистична, похотлива и неоправданно жестока.
Это ее последнее качество было ему особенно отвратительно, потому что он сам не был способен на ненужную жестокость и именно этого не мог простить другим. По иронии судьбы это открытие помог ему сделать Маркус Вестлейк. Адриан был уверен, что Вестлейку известно о его отношениях с Элен, потому что, хотя его ночные визиты и сопровождались всеми мерами предосторожности, вряд ли они могли долго оставаться в тайне.
Он был готов принять вызов Вестлейка и дать ему сатисфакцию, но вызова так и не последовало, хотя всякий раз, когда они встречались, он ловил на себе тот же полный ненависти взгляд. Адриан был сбит с толку. Из всего, что он видел и слышал о Маркусе Вестлейке, у него создалось впечатление, что он не потерпит неверности своей жены.
Но когда он заговорил об этом с Элен, она бросила на него непонятный взгляд и тихо рассмеялась. И он снова услышал в ее смехе издевательскую ноту, которая всегда сопровождала ее слова о муже.
– Не тревожься, он все знает, но ничего не сделает. Не сможет. – Элен попыталась разгладить морщинку на его лбу. – Мой бедный Адриан, не смотри так удивленно! Я убедилась: если хочешь полностью подчинить себе кого-то, достаточно разузнать его самую глубокую тайну. Это непобедимое оружие.
Самым большим секретом Маркуса Вестлейка было, несомненно, мошенничество, с помощью которого он выжил брата из «Кумб Ройал», и если Элен знала об этом, то, конечно, он был всецело в ее руках. Вдруг Адриан вспомнил портрет Годфри Вестлейка, утопавший в цветах и свечах, и мысль о ее жестокости наполнила его отвращением.
И все же, несмотря на потерю иллюзий, Адриан не находил в себе сил порвать с ней. Снова и снова он клялся, что больше не поедет в «Кумб Ройал», и каждый раз необходимость видеть ее пересиливала. Он почти ненавидел ее за эту власть над собой, но ничего не мог поделать.
В таком мучительном состоянии он с готовностью поддавался нежному влиянию Кристины. Поначалу его новое занятие отнимало много времени: если он не выезжал с Недом, то изучал местность и тщательно осматривал милю за милей. Но прошло время, и он все чаще оставался в гостинице, став наблюдателем событий, которые озадачивали его, пока он не понял их суть.
Во-первых, он все чаще встречал в гостинице Гилберта Тедберна, чья семья встала на сторону новых претендентов на «Кумб Ройал». Они стали частенько навещать миссис Вестлейк, к большой радости этой дамы. Гилберт попросил прощения у Кристины за свое поведение в день первой их встречи, и, как того требовала вежливость, она приняла извинения. После этого его визиты стали почти ежедневными. С ним приезжала его старшая сестра и молча усаживалась рядом с не закрывающей рта миссис Вестлейк. А вскоре Гилберт подружился и со Стивеном. Кристина же, отнюдь не радуясь этому знакомству, взяла за правило ускользать из дома. Если позволяла погода, она удалялась в убежище, которое открыла во время своих прогулок.
На юго-запад от гостиницы вдоль холмов шла дорога к «Кумб Ройал». Примерно через четверть мили она спускалась к высоким, поросшим лесом берегам ручья. По этой дороге редко кто ездил. И Кристина с удовольствием ходила к небольшому лугу, который лежал на пересечении дороги и ручья. Здесь, свободная от капризов матери и неуклюжего ухаживания Гилберта, она читала, шила или просто дремала, повинуясь только собственному настроению.
Однажды по противоположному берегу ручья проезжал капитан Клер. Увидев Кристину, он снял шляпу, поприветствовал ее и, переехав на другую сторону, направил лошадь к камням, на которых она сидела. Глядя на нее сверху вниз, он с улыбкой заметил:
– Вы здесь в полном уединении, мисс Вестлейк. Кто-то может решить, что вы избегаете общества.
– Да, общества Гилберта Тедберна и его сестры, которые находятся сейчас в гостинице, – откровенно сказала девушка. – К счастью, Бетси предупредила меня об их приезде, и мне удалось улизнуть прежде, чем они меня увидели.
– В таком случае аплодирую вашей мудрости и прошу разрешения разделить вашу компанию. – Кристина смущенно согласилась, и он спешился, отпустив лошадь пастись у ручья. – Мне кажется, этот молодой человек не стал лучше после нашего знакомства, и, хотя я ничего не имею против мисс Тедберн, веселой ее компанию не назовешь.
Кристина засмеялась.
– Согласна, – призналась она. – Мне хотелось бы сделать наши отношения более официальными, но мама так рада, что они приняли нас, – у меня не хватает смелости лишить ее этой радости.
– Значит, вы не получаете удовольствия от их общества? – удивился он.
Кристина пожала плечами и с горестной ноткой в голосе проговорила:
– Меня радует только то, что их стремление завоевать нашу дружбу подразумевает их веру в то, что наш иск будет удовлетворен. Гилберт Тедберн, я не сомневаюсь, надеется заполучить «Кумб Ройал», вытеснив Стивена.
Адриан подумал: возможно, она права, но решил над этим не задумываться – вопрос о том, что делать, если иск Кристины будет удовлетворён, постоянно угнетал его, и он поспешил сменить тему.
Это была первая из многих последовавших затем встреч, потому что, хотя он и не назначал ей свиданий, он всегда знал, что почти каждый погожий день он может найти ее у ручья. Он хорошо узнал ее за это время и нашел в ней качества намного более глубокие и благодатные, чем красота, по которой она напрасно вздыхала, – честность, мужество, верность и совершенно неподражаемый юмор.
Почти не осознавая этого, он стал высоко ценить дружбу Кристины. Рискованные приключения капитана Галанта и мучительная страсть к Элен заставили его искать покоя, которого он не находил более нигде. Иногда он задумывался, как бы она реагировала, стань ей известно о его новом промысле, но сдерживался от соблазна обо всем ей рассказать. Такое знание могло быть опасным для нее, а этого он никак не хотел. Когда дело касалось Кристины, у него всегда появлялся защитный инстинкт.
Но в конце концов, ей пришлось узнать правду, причем самым неожиданным образом. Однажды в конце мая он отправился один на дорогу в Бат. Элегантная карета, лакеи в ливреях, лоснящиеся лошади – все обещало невиданную добычу, но, когда Адриан подъехал ближе, а карета в ответ на его приказ послушно остановилась, открылось окно и в нем появилось лицо единственного пассажира, показавшегося ему знакомым: нос с горбинкой, тонкие губы и угольно-черные брови, контрастирующие с бледным лицом и напудренными волосами. Холодные зелено-серые глаза уставились на нападавшего, такой же холодный голос тихо проговорил:
– Знаменитый капитан Галант, я полагаю? Пришло время освободить от вас дорогу, мой друг!
С быстротой змеи появился пистолет, и прозвучал выстрел. Какой-то инстинкт заставил Адриана отпрянуть назад, чтобы избежать опасности. Он прильнул к седлу, когда пуля впилась ему в руку, у плеча, а лошади, взбесившиеся от второго выстрела, понесли, и карета полетела, грохоча и раскачиваясь, по дороге.
Адриан развернул лошадь и спрятался за ближайшими деревьями, чтобы оправиться от шока, вызванного ранением. Само по себе оно было легким, пуля не задела кость, но кровь текла сильно, и его попытки перевязать рану с помощью левой руки и зубов ни к чему не привели. Необходимо было вернуться в гостиницу и искать помощи там. Коттедж в лесу был ближе, но он знал, что сейчас Джерри там не было.
Адриан поскакал как мог быстро, но необходимость объезжать фермы и деревушки не делала путь короче. Кровь струйкой стекала по руке, он едва не терял сознание. Инстинкт, более глубокий, чем разум, привел его, наконец, к узкой дорожке, шедшей к ручью и низине, в которой его ждала Кристина, окруженная цветущим боярышником.
Она напряженно вслушивалась в звуки, указывающие на его приближение, затем вскочила на ноги и приглушенно вскрикнула. Пока он пересекал ручей, она стояла будто громом пораженная, зажав одной рукой рот и устремив на него испуганный взгляд серых глаз, но, когда он соскочил с седла и, пошатываясь, пошел к ней, она в ужасе отпрянула. И только подняв руку, чтобы попытаться прогнать туман, застилавший глаза, Адриан понял, что он все еще в маске. Он хотел стянуть креп, но силы его оставили, и он без сил упал к ее ногам.
Когда Адриан пришел в себя, он обнаружил, что его голова лежит на коленях Кристины и она мокрым платком вытирает его лоб. Маска была снята, так же как и напудренный парик, который он для маскировки носил поверх своих собственных волос, и его секрет, помимо его воли, стал ей известен. Он взглянул на девушку и увидел ее озабоченный взгляд.
– Не двигайтесь, – тихо сказал она. – Я перевязала рану, и кровь больше не течет. Скоро вам будет лучше.
Несколько минут он тихо лежал, не пытаясь ее ослушаться – нежные прикосновения пальцев Кристины вызывали у него чувство невыразимого покоя. Затем, по мере того как силы возвращались к нему, он стал осознавать опасность, грозящую не только ему, но и ей. Вздохнув, он сел и заставил себя оценить создавшееся положение.
Когда он снова посмотрел на Кристину, она была бледнее обычного и в ее глазах все еще стоял ужас.
– Я напугал вас, моя дорогая, – нежно проговорил он. – Простите!
Кристина покачала головой.
– Немного, вначале, – призналась она, – но только пока я не поняла, что это вы.
Говоря это, она отжимала носовой платок, не глядя на него. Он не должен был узнать, какой панический ужас она пережила, когда, сорвав маску, узнала, кто лежит у нее ног бездыханный. Он не должен был узнать, насколько он дорог ей, какое место занял в ее душе с того момента, когда они встретились впервые.
– Говорите, что я должна сделать теперь, – произнесла она мгновение спустя. – Позвать на помощь?
– Нет. – Пытаясь привести мысли в порядок, Адриан прижал здоровую руку к голове. – Я должен вернуться в гостиницу, надо обработать рану и переодеться.
– Вы не можете вернуться! – В ее голосе звучало отчаяние. – Там мистер Тедберн и Герберт.
– В доме есть потайной вход, – пояснил он. – И если вы мне поможете, я смогу добраться до моей комнаты незамеченным. Вы сделаете это?
– Я сделаю все. – Кристина встала, озабоченная только тем, как довести его до гостиницы. – Вы сможете взобраться на лошадь?
Адриан покачал головой:
– Лошадь должна остаться здесь. Ее слишком хорошо знают. Отведите ее в гущу деревьев и привяжите там.
Она сделала как он велел ей и вернулась, чтобы помочь ему встать на ноги. От слабости у него закружилась голова, но Кристина крепко держала его обеими руками за здоровую руку, и через минуту он преодолел слабость. Они медленно побрели к холму и, скрытые деревьями, густо растущими на его склоне, дошли, наконец, до рощицы у амбара. С помощью Кристины он повернул плиту, и, когда она зажгла фонарь, всегда висевший внутри, они спустились в темноту подземелья.
От входа до подножия спиральной лестницы, казалось, протянулись километры, и когда они, наконец, подошли к лестнице, на Адриана снова навалилась слабость. Только невероятным усилием воли он заставил себя подняться по лестнице и с помощью Кристины отодвинуть панель в стене. И вот они оказались в залитой закатным солнцем комнате, где Тайтус вешал один из камзолов хозяина на большую дубовую вешалку.
Негромкий звук заставил его обернуться. Секунду-другую он изумленно смотрел на них, потом уронил камзол и бросился к своему окровавленному хозяину. Тайтус с усилием усадил Адриана в кресло и с озабоченным видом склонился над ним.
– Все не так серьезно, как кажется, мой друг, – с усилием пробормотал он. – Скажи Джейфету, моя лошадь привязана в лесу, у брода. Он знает, что делать. И принеси мне бренди.
Тайтус знал, что спорить бесполезно, и, бросив быстрый взгляд на мисс Вестлейк, вышел из комнаты. Кристина подошла к креслу и остановилась, глядя на Адриана.
– Вы теперь в хороших руках, поэтому я могу покинуть вас, – тихо сказала она. – Думаю, можно не говорить, что ваша тайна будет сохранена.
Он взял ее за руку, минуту держал в своих руках, откинув голову на спинку кресла.
– Эта тайна может навлечь на вас беду, – с трудом проговорил он. – Но Богу известно, я не хотел этого. Я не хотел, чтобы вы узнали.
Мгновение она молчала, затем взволнованно произнесла:
– Я никогда не выдам вас, никогда! Скорее умру!
Она высвободила свою руку, и ему показалось, что она хотела склониться над ним. Но когда он попытался взглянуть на нее, пока собирался с силами, ее легкие неровные шаги смолкли за мягко прикрытой дверью.
