Текст книги "Дочь теней (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Ларанта! – закричала Айлет. – Найди источник!

Ларанта бросилась действовать. Айлет отметила мысленно, что венатор Террин должен был радоваться, что она не подавила тень снова – вызов вокосом потратил бы мгновения, которых у него не было. Тень-волк бросилась вперед с носом у земли, рьяно искала запах проклятия.

Террин уже был там по пояс.

– Д-давит! – прохрипел он.

Айлет видела, что его правая ладонь попала в землю. Он пытался вытащить вокос, вызвать свою тень. Но он не успел бы пробить сильные сковывающие чары.

«Тут! Тут, тут!» – залаяла Ларанта, ее хвост, похожий на дым, вилял от возбуждения. Она подпрыгивала на месте под аркой ворот. Айлет посмотрела теневым зрением, заметила еще один запутанный узел чаропесни. Одна нить шла к земле. Источник был под воротами.

Айлет упала на колени. Земля двигалась под ней, но она была вне досягаемости проклятия.

– Ларанта, дай мне силы! – приказала она.

Сила ее тени тут же потекла по ее конечностям. Айлет вонзила ладони в землю, вытоптанную так, что она была твердой, как гранит. Она рыла землю, словно это был мягкий снег, отбрасывала горсти, зная, что Террин погрузился уже по грудь, стараясь не думать об опасности для него.

Ее ладонь ударилась обо что-то твердое, она ощутила гул нити проклятия вокруг предмета. Она сжала и вытащила большой камень. Сосуд проклятия. Как доска ворот, она была с узором из крови, отчасти стертым, но проникнувшим глубоко. Ее нож не сможет это срезать, только затупит клинок.

Террин издал сдавленный вопль, вытянув шею как можно сильнее. Он погрузился по плечи.

Айлет взяла камень обеими руками. С ревом она призвала силу тени, все направила в руки, плечи и пальцы. Стиснув зубы, она давила на камень, пока он не стал порошком между ее пальцев.

Камень крошился, печать сломалась, проклятие развалилось нитями, дрожа, пока таяло.

С криком Террин высвободил руки, впился в края ямы, которая уже не затягивала его. Он отчасти вытащил себя, стряхивая грязь с конечностей. Айлет подползла к нему, схватила за пояс и вытянула его до конца. Он упал на живот, одна нога осталась в яме. Он хватал ртом воздух.

– Хорошо, что ты такой высокий, – сказала Айлет. Она села на пятки, опустила ладони на колени, тяжело дыша. Сила Ларанты угасала в ее мышцах. – Любой ниже тебя пропал бы там с головой.

Террин поднял голову, бросил на нее ледяной взгляд. А потом приподнялся на четвереньки и тряхнул головой, как собака. Земля полетела в стороны. Он глубоко вдохнул, поднялся, опасно пошатнувшись, прошел к своей лошади, которая с интересом смотрела на него. Проклятие явно не задевало животных, потому что кобыла прошла во двор без проблем.

Айлет вскочила на ноги и крикнула венатору в спину:

– Подумаешь, всего-то спасла тебе жизнь!

Он замер, сжимая поводья лошади, плечи напряглись. На миг Айлет поверила, что он уйдет без слов. А потом, к ее удивлению, он крикнул через плечо:

– Ты действовала быстро и с хорошими инстинктами.

Не спасибо. Просто замечание. Но признание ее способностей было даже лучше благодарности от него. Айлет закатила глаза, но лицо неожиданно согрелось от удовольствия.

Они осторожно пошли по двору. Айлет видела, что другой венатор использовал теневое зрение, пока вел лошадь к конюшне. Хоть он держал тень подавленной, он часто использовал ее зрение.

Застава Милисендис напоминала Гилланлуок. Конюшни были на том же месте, справа от дома, низкий трупный дом был напротив конюшен. Все было чуть больше и в лучшем состоянии. Милисендис получал больше денег от каструма на поддержание вида.

Террин оставил кобылицу с Айлет, осторожно вошел в конюшню, проверяя ее на проклятия. Айлет послала Ларанту на поиски, но была рада, что венатор Нейн не оставил проклятия в этом здании. Они прошли черту.

Террин появился на пороге, поманил ее входить, и они устроили лошадей в свободных стойлах. Тут не было недавних следов других лошадей, и это подтверждало подозрения Айлет, что венатор ду Там отправился в патруль. Они нашли много свежего сена и овса, щедро накормили своих лошадей. Айлет надеялась, что из каструма вскоре прибудет больше припасов. С тремя лошадями, поедающими порцию для двух лошадей, им с Террином придется отдавать свою долю овса им.

Как только их лошади получили еду, а седла оказались на крючках, Айлет и Террин повесили сумки на плечи и осторожно подошли к дому. Террин вошел первым, но не из благородства, как подозревала Айлет, а из желания сделать вид, что ее тут нет. Она не спорила. Он мог проверить на себе ожидающие проклятия.

Они не нашли проклятия на входной двери, прошли в дом. Своим теневым зрением Айлет огляделась. Выглядело как первый этаж Гилланлуока – тот же длинный стол посреди комнаты, заваленный инструментами разной степени готовности. Схожее собрание трав над темным камином, такие же, но новее, медные котелки под потолком. Когда-то хороший, но теперь побитый стол был под окном. Не было видно дневника охоты, но стопки пергамента были на столе у окна и вокруг него. Сундуки стояли вдоль стены справа от стола, их открытые крышки показывали больше книг и свитков, многие из которых были с песнями. Айлет смотрела туда с интересом, гадая, были ли у венаторов Нейна и Кефана полезные чаропесни, каких не было у Холлис.

Террин огляделся, ничего не сказал и тихо прошел к лестнице, поднялся на следующий этаж. Айлет, выждав миг на случай, если на лестнице его поймает проклятие, пошла следом. На следующем этаже было две спальни. Террин ушел в одну, Айлет заглянула в другую, не заметила следов недавнего пребывания. Видимо, это была комната венатора Кефана.

Она заглянула в открытую дверь комнаты напротив, успела увидеть, как Террин бросил сумки на кровать. Она приподняла бровь.

– Кто решил, что у тебя будет старая комната Нейна?

Террин повернулся к ней, земля полетела в сторону с его одежды. Его глаза вспыхнули во тьме.

– Не ошибись, венатрикс: это место мое. Оно было предназначено мне. Я заслуживал его годами, и если мне придется бороться за его еще три месяца, так тому и быть. А ты соберешь вещи и уедешь из Водехрана, еще не кончится неделя, я в этом уверен.

И он захлопнул дверь.

Айлет, стоя на темной площадке, открыла рот, чтобы крикнуть в ответ. Но зачем? Ей самой не хотелось спать в кровати мертвого венатора.

Она поднялась по лестнице в комнату в башне – в этой комнате она жила в Гилланлуоке, но Холлис не предоставляла ей лишней роскоши. Она опустила сумки, развернула свой спальный мешок. Не самый удобный способ спать, но она была венатрикс. Она могла вытерпеть немного неудобств. Здесь хотя бы проходила труба. Если внизу будет гореть огонь в камине, тут будет тепло.

Но сейчас было холодно. И она была голодна. Ужин в Дюнлоке, казалось, был очень давно. Стук на лестнице сообщил, что Террин вышел из комнаты. Хоть ее не радовало его общество, внизу должна была оставаться еда, и она не хотела бы, чтобы он ел без нее.

Вздохнув, Айлет спустилась на первый этаж.

Террин был в чистой форме. Айлет ухмыльнулась, заметив следы аккуратных сгибов на поношенной ткани. Он останется допоздна, стирая другую форму, раз он испачкал ее у ворот? Она выдвинула стул у длинного стола – ножки гремели по полу, чтобы он знал, что она была за ним – и села на него. Он не стал даже оглядываться, пока разводил огонь в камине.

Айлет нахмурилась, глядя, как венатор возится с огнивом. Зачем ему это? Она видела, как он зажег свечи и огонь в камине в кабинете Герарда щелчком пальцев. Или она что-то напутала?

Она склонилась, пытаясь разглядеть его тень. Его человеческая душа ярко сияла, но тень была подавлена чарами. Айлет склонила голову, с любопытством разглядывая его. Судя по тому трюку со свечами, у Террина был Элементаль – тень, управляющая огнем. Элементали считались самыми сильными тенями, и огненный Элементаль был опасным. Но потуги Террина зажечь огонь не вязались с этим.

– Что у тебя за тень, венатор? – вдруг спросила она. Смелый вопрос, и вряд ли она могла так нагло его задавать. Но она уже спасла его жизнь, он должен был ей что-нибудь взамен.

Террин оглянулся на нее, выражение лица было нечитаемым во мраке. Он точно хмурился. Что-то ощущалось как хмурый взгляд. Он вернулся к огниву, высекал искру. Наконец, вспыхнул свет…

…и взорвался синий огонь, который задел его лицо и отправился в дымоход.

Айлет вскрикнула и вскочила на ноги, а потом рассмеялась, когда Террин обернулся, не мигая, лицо было маской синеватой сажи, брови и ресницы обгорели. Он вытер лицо рукавом уже не чистой формы.

Айлет опустилась на стул, качая головой и улыбаясь как гиена.

– А у тебя дар находить проклятия, венатор ду Балафр!

* * *

Ее первая ночь в новой комнате не была удобной, но Айлет так устала, что это было не важно. Она подозвала Айлет, и ее тень свернулась рядом – хоть и не в реальности, но как дух – и отгоняла почти весь холод.

Следующим утром она встала с солнцем и отправилась к лошадям. Иней ранней осени поблескивал на земле, и Честибор выпускал белые струи пара из широких ноздрей, глядя на нее поверх дверцы стойла. Он был крепким горным конем, и скоро у него отрастет густая зимняя шерсть, но Айлет пока что дала ему попону.

Террин явно еще не встал, и Айлет позаботилась и о его лошади. Хороший зверь не был виноват в том, что Айлет терпеть не могла его хозяина. Когда она закончила, кровь разогналась, и конечности согрелись. Она была готова идти в холодный дом.

Внутри она развела огонь без проклятия, взяла горсть печенья из ячменя, грызла его, оглядывая комнату. Солнце лилось в восточные окна, озаряя стол и стопку бумаг.

Приказ принца Герарда покалывал ее разум. Ей нужно было узнать, что случилось с бывшим венатором Милисендиса. Сложное задание для новой венатрикс, но принц не знал, какой неопытной она была. Она не хотела подвести его. Нет, она докажет, что он не зря верил в нее, даже если это ее убьет.

Принц хотел, чтобы она работала с Террином. Но венатор ду Балафр, похоже, решил проспать первый день. Разве она могла ругать его за сонливость, если у нее был шанс двигаться одной?

Она выдвинула стул и села за стол. Венаторы всегда носили дневники с собой во время патрулей, туда они записывали сокращенные детали их охоты. Потом они записывали подробные отчеты и отправляли их с останками захваченных тенью в каструм. Может, некоторые бумаги на столе были отчетами Нейна, которые он не закончил и так и не отправил в Брекар.

Прошлой ночью она оставила послание принца Герарда для Кефана на стопке документов, где венатор легко мог его найти. Она подвинула свиток, потянулась к верхней странице… но замерла, передумав. Вместо этого она вытащила вокос и быстро вызвала Ларанту внутри себя.

Ее тень-волк подобралась ближе в разуме.

«Что нужно?» – прорычала она.

– Дай свое зрение, – сказала Айлет, и Ларанта послушалась. Теневое зрение вспыхнуло в ее глазах, и она осторожно осмотрела стол в поисках проклятий. Ничто не выделялось, и она схватила страницу, придвинула ее ближе и посмотрела на почерк – тот же, что и в письме, которое недели назад получила Холлис. Это был документ венатора Кефана, а не Нейна.

Айлет посмотрела на дату в верхнем правом углу. Три дня назад. Что ж, может, там были подсказки о том, где был венатор, и когда он вернется. Айлет опустила взгляд на основной текст документа.

Три смерти, произошли в быстрой последовательности. Мужчина – Мотт ду Гиот. Семьдесят лет, перерезал себе горло. Два дня спустя нашли мертвого кота от неестественного падения в трех милях от фермы ду Гиота. Через день нашли корову, наколовшую себя на столб старой ограды. В пяти милях от погибшего кота. Ни следа скверны тени на них.

Айлет поежилась. Венатор Кефан отправился к, судя по всему, тени, прыгающей по телам. Многие тени, радуясь, что они вне Прибежища, заботились о своих сосудах, хоть и скромно. Во время Ведьминых войн многие лейтенанты Жуткой Одиль стали жестоко убивать не лучшие тела для сосудов и переходить в новые тела. Они захватывали людей-рабов, выбирали самых сильных и красивых для этого.

После войны такие практики умерли, ведьмы были убиты или изгнаны в Ведьмин лес. Но теням порой взбредало, что они могли стать сильнее через суицид и одержимость. Без особых чар ведьм процесс одержимости был нестабильным. Ожесточенная тень, отделенная от тела-носителя была обязана захватить любого нового носителя, какого найдет.

Судя по всему, бедного одержимого Мотта ду Гиота заставили убить себя, чтобы тень нашла лучшего носителя, но дух в нем перешел не в человека, а в кота. Для кота смерть от падения была неестественной. И корова, убившаяся на колу забора? Айлет с тревогой вдохнула сквозь зубы.

Она отклонилась на стуле. Если венатор Кефан отправился решать эту тайну, его не будет днями. Он захотел бы, чтобы новая сестра по охоте присоединилась к нему? Или предпочел бы, чтобы она осталась в Милисендисе на случай, если придет весть о других тенях?

А еще был приказ принца…

Кусая щеку изнутри, Айлет отложила документ Кефана и взяла другую бумагу со стола. Эта все еще закручивалась по краям от того, что была в свитке с печатью. Она узнала печать Брекара – послание из каструма.

Она замерла на миг, совесть советовала не читать переписку другого венатора. Но Нейн был мертв, скорее всего. Ей нужно было узнать как можно больше, чтобы найти правду о его судьбе. И она развернула свиток и быстро прочла:

Нейну, венатору ду Винсенту,

С сожалением сообщаю, что образец, который вы послали для проверки, был подтвержден. Ребенок, которого вы нашли, как вы и подозревали, был рожден. Совет дает разрешение делать то, что нужно. Соберите и подготовьте прах, как вас учили, и отправьте в следующей поставке.

Там была подпись: Эзабель, фасматрикс ди Конрадин. Домина каструма Брекар

Желудок Айлет неприятно сжался. Она прочла слова снова, надеясь, что ошиблась, что не так поняла. Но нет. Ошибки не было, слова были четко записаны рукой фасматрикс: ребенок был рожденным.

– Нет, – прошептала Айлет. – Прошу, богиня, только не это.

За годы обучения у Холлис она не слышала, чтобы наставница упоминала охоту на рожденного – смертного, который родился у захваченной тенью матери или отца. Но она знала о них из книг. В таких случаях душа-тень росла вместе с новой смертной душой не рожденного ребенка. Эти две души были связаны так, что не распутать, и было сложно различить их, даже опытному венатору. Многие рожденные таким образом раскрывались, только когда подрастали, а то и становились взрослыми.

Как с захваченными тенью, только смерть могла дать шанс разделить две души. Но, в отличие от обычных захваченных тенью, жестокая и болезненная смерть требовалась, чтобы отделить рожденного от его тени. Им не даровалась Нежная смерть.

Ребенок? Айлет поежилась. Она знала закон. Она знала учения святого. Она знала, что было лучше пострадать немного в этом мире, чем вечно мучиться в следующем. Но…

Она замотала головой, отодвинула документ. Она глубоко вдохнула, задержала дыхание, а потом медленно выдохнула, пока сердце не перестало колотиться. Она проверила послание из каструма, дата была почти шесть недель назад. Близко ко времени, когда Нейн пропал.

Охота на того ребенка была связана с его исчезновением? Возможно. Но письмо домины не указывало ни на имя ребенка, ни на семью, ни на район, где он жил. Нейн точно записал это в дневник, но дневник был с ним во время его пропажи.

Ей нужно было понять, как отыскать Нейна. Если она найдет его след и пустит Ларанту по его запаху… Должно быть просто тут, на его заставе, если она придумает, как лучше это провернуть.

– Проклятия, – прошептала она. Раздражение горело в груди. Как она могла быть такой недальновидной? – Можно было отследить его с помощью проклятия!

Нити проклятия были потрепанными, но Ларанта могла за нитью последовать к тому, кто его создал. Не в подавленном состоянии, но если Айлет даст тени больше свободы, расслабив духовную связь, насколько осмелится, это было возможно. Но она сломала тут все проклятия, не подумав.

– На заставе должно быть еще одно проклятие, – задумчиво пробормотала она. – Венатор Нейн окружил себя ими.

Она отклонилась на стуле, потерла лицо, убрала пряди темных волос с глаз. Пятна солнечного света двигались по комнате. Ей нужно было отправляться, если она хотела продвинуться в этой охоте сегодня.

Айлет вдруг нахмурилась, оглянулась на пустую комнату. Где был этот соня Террин?

Она склонила голову, слушая, двигался ли он сверху. Ничего. Это было странно. Он не казался ей тем, кто спал допоздна в первый день, ведь он отчаянно хотел проявить себя и доказать, что она была недостойна. Он мог выбраться тайком и забрать свою лошадь, пока она рылась в бумагах? Нет, она бы заметила его у двери.

Она с любопытством нахмурилась, встала и прошла к лестнице.

– Венатор ду Балафр? – позвала она. Ответа не было, и она поднялась на площадку. Дверь в его комнату была закрыта. Она постучала. – Венатор? Венатор ду Балафр?

Все еще ничего.

Она прижалась ухом к двери, усилив слух тенью. Она слышала тихий храп? Засов поддался, когда она надавила, и она осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

– О, богиня! – закричала Айлет. И рассмеялась.

Террин лежал на кровати венатора Нейна, пойманный в путы проклятого сна.

ГЛАВА 15

Нить проклятия была прицеплена к подушке Нейна. Само проклятие было потрепанным и без гармонии, как все другие, но оставалось сильным. Нейн точно умел творить эти свои проклятия.

Айлет стояла у кровати, скрестив руки, и думала. Ей придется разрушить его, конечно, и освободить венатора. Но сначала она хотела проверить, вела ли нить к Нейну?

– Попробовать стоит, – шепнула она и вытащила вокос. Она заиграла Песнь распутывания. Она медленно и осторожно оживляла мелодию, начала добавлять слои сложности песне. Песнь распутывания занимала годы для обучения, и ее нужно было играть очень осторожно, чтобы не убрать все подавления.

Закрыв глаза, она проникла в лес своего разума. Ларанта стояла перед ней, темная и сильная, облик волка не сдерживал ее полностью. В этом мира Айлет видела мерцающие путы Песни сковывания на шее ее тени. Она осторожно флейтой ослабляла те путы, сначала понемногу, потом все больше.

Ларанта вскинула голову и радостно зарычала, ощущая неожиданную свободу. Она стала двигаться, уходить.

– Стой, – Айлет быстро сменила мелодию в вариацию Песни приказа. – Там другое проклятие. Мне нужно, чтобы ты нашла нить, которая приведет к его создателю.

Айлет открыла глаза и с новым витком песни направила свою тень-волка появиться в комнате перед ней. Комната была тесной для Ларанты, но она была духом, так что исказила реальность пространства под себя. Большая и мрачная, она прошла к кровати и понюхала проклятие.

Она отпрянула с недовольным видом.

«Кислое. Распадается», – сказала она.

– Знаю, – ответила Айлет. Она сама видела, как плохо выглядело проклятие, слышала нескладный шум того, как оно расплеталось. Ей нужно было вырвать Террина из его хватки, или оно рассеется полностью, оставив его в беспробудном сне. – Я дала тебе твою голову, Ларанта. Найди нить проклятия. Ищи след.

Ларанта послушно сосредоточилась на магии. Айлет смотрела, как ее тень-волк возится с узлом магии и звука. Наконец, с довольным рычанием Ларанта поймала что-то зубами и отошла от узла проклятия.

Айлет посмотрела теневым зрением, заметила нить проклятия, тусклую, но видимую, попавшую в хватку ее тени.

– Умница, – сказала она. – Теперь крепко держи ее. Я разорву проклятие, но нам нужно пойти за этой нитью к ее источнику. Ты сможешь сделать это?

Ларанта склонила большую голову, словно пожала плечами.

«Я попробую».

Айлет не могла просить о большем. Она доиграла и убрала вокос в ножны. Вернув смертное зрение, она посмотрела на спящего венатора на кровати Нейна.

На нем не было рубахи. Его форма лежала на стульчике под окном, аккуратно сложенная, ждущая утра. На нем было хоть что-то под одеялом? Вопрос появился в ее голове, хоть она пыталась его подавить. Щеки Айлет вспыхнули. У нее было мало опыта с юношами, и ей точно не хотелось разрывать проклятие на обнаженном мужчине, который был ей почти врагом. И все же она шагнула ближе.

Он был высоким и худым, но плечи были мускулистыми, как и рука над его головой на подушке. Его кожа казалась еще темнее на фоне светлой ткани, и во сне он выглядел странно мирно. Даже невинно. Черные волосы обрамляли лицо, кудри упали на его лоб. Но эффект портил жуткий круглый шрам на правой щеке.

Откуда у него взялся этот шрам? Точно не из боя. Он был слишком ровным. Он сам вырезал его себе там?

Айлет отпрянула на шаг, мрачнея, заметив то, что не поняла раньше. Венатор Террин уж очень напоминал…

– Принца Герарда, – прошептала она, имя невольно сорвалось с ее губ.

Разница в их цвете была достаточно большой, чтобы скрыть сходство, но теперь она разглядела его и не могла притвориться, что его не было. Казалось, их делал один скульптор, вдохновленный одной идеей. Террин был первой, не очень удачной попыткой, его рот был грубее, челюсть и скулы – острее, а Герард был отполированным, завершенным, изящным и красивым. Из одного вдохновения родились две разные статуи.

Айлет вспомнила ледяные глаза королевы Лероны на портрете. Странно знакомые глаза…

Она нахмурилась и отпрянула на два шага, не зная, куда ее приведут эти мысли, но понимая, что не хотела сейчас туда.

– Может, я просто оставлю тебя тут, – шепнула она, отступая еще на шаг к двери. – Если я разорву проклятие, Ларанте будет сложнее удержать ту нить. И пока ты спишь, от тебя нет проблем.

Она стала разворачиваться, но совесть остановила ее. Принц Герард четко сказал, что Айлет и Террину нужно работать вместе, чтобы решить тайну исчезновения Нейна. Ей больше нравилась мысль пойти по следу, узнать ответы и представить результат принцу самой, но от этого она ощущала вину.

– Проклятое Прибежище, – буркнула она. Оставив Ларанту сжимать нить проклятия, она опустилась на колени возле спящего венатора, сжала подушку и выдернула ее из-под головы Террина. Она пригляделась, почти смогла различить печать, нарисованную кровью. Или ей показалось. Но, помня камень под воротами и доску на воротах, она порвала подушку, рассеяла перья белым облаком.

Проклятие держалось. Источник пропал, но спящий не проснулся, и нити остались колтуном вокруг него.

«Теперь поохотимся?» – спросила Ларанта, сидя у двери.

– Просто держи ту нить, – сказала ей Айлет, хмуро глядя на посапывающего венатора. Она разглядывала проклятие. Без источника оно должно было рассеяться, но почему-то осталось. – Что ж такое, – пробормотала она, пригляделась теневым зрением. Пять тусклых нитей тянулись в венатора. Новые путы сформировались, когда он опустил голову на проклятую подушку. Теперь он был источником.

И что ей теперь делать? Вытащить нож и вырезать из него проклятие? У него хватало шрамов… и нити шли из его рта. Она же не могла отрезать ему язык?

Айлет скрестила руки, прищурившись.

– Я не буду тебя целовать, даже не думай об этом.

Должен быть другой способ.

На тумбочке в углу комнаты стоял графин и миска с водой для умывания. Айлет схватила графин и вылила содержимое на лицо венатора долгим холодным потоком. Его темные кудри прилипли ко лбу, но он даже не вздрогнул.

– Хм, – Айлет опустила графин со стуком. Она спустилась на первый этаж, схватила большой медный котел Нейна и деревянную ложку, принесла их в спальню. – Вставай! – закричала она, ударяя по котлу рядом с ухом венатора. – Подъем, подъем!

Ничего.

Она ущипнула его. Пощекотала длинный нос. Подула в ухо, перышком из разорванной подушки пощекотала верхнюю губу. Все без толку.

Шли минуты. И Ларанта терпеливо держала нить проклятия. Тень-волк сказала лишь:

«Нить угасает».

Нужно было идти по следу, пока он не пропал, стараясь отыскать Нейна мертвым или живым.

Айлет фыркнула, опустилась на край кровати. Ее пальцы дрожали сильнее, чем ей нравилось, она убрала волосы со своего лица за уши. А потом очень нежно убрала влажную прядь со лба Террина.

Она медлила. Пора было действовать.

– Без обид, венатор ду Балафр, – сказала она. Айлет склонилась над ним и быстро чмокнула его в приоткрытый рот. Она отпрянула и смотрела, каким будет эффект.

Ничего.

Хотя нет. Что-то было. Нити задрожали в воздухе с магическим гулом. Но такого поцелуя не хватило.

– Вот гниль! – выругалась она. Закрыв глаза и настроившись, Айлет склонилась снова, в этот раз плотнее прижалась к его губам. Она еще такого не делала раньше – она даже не осмеливалась поцеловать Холлис в щеку, когда была ребенком. Из недавних воспоминаний поцелуи были только с бархатным носом Честибора.

Но… все было не так сложно. Хоть он был холодным и без чувств, его губы были удивительно мягкими и теплыми. Сначала они не двигались под ней. А потом нити проклятия стали разрываться, и губы начали двигаться, а Айлет ощутила нечто вроде молнии внутри, когда поняла, что он целовал ее в ответ.

Она открыла свои глаза, а Террин – свои.

С воплем венатор сел на кровати, оттолкнув ее так, что Айлет растянулась на полу. Он прижал к себе одеяло, словно краснеющая оскорбленная девица, натянул его до подбородка, раскрывая при этом голые ноги.

– Ты что творишь? – возмущенно взревел он, чуть не сорвав звуком крышу.

Айлет постаралась сохранить достоинство, поднялась, поправила одежду и изобразила на краснеющем лице превосходство.

– Да будет тебе известно, я от этого удовольствия не получила, – сказала она и отвернулась от его раскрытого рта и огромных глаз. Айлет устремилась к двери.

Там она замерла и бросила через плечо:

– Есть след, ведущий к венатору Нейну, и я пойду по нему. Если хочешь идти со мной, поспеши. Я не буду ждать, пока ты начистишь свои пряжки.

Она свистнула Ларанте и пошла вниз по лестнице за нитью проклятия как можно скорее.

ГЛАВА 16

Айлет собралась в рекордное время: оседлала коня, прикрепила оружие и пополнила сумки за полчаса. Когда она вывела Честибора из стойла, она взглянула на дом, но венатора Террина видно не было. Похоже, он еще не оправился от шока, так что не собирался с ней на охоту.

Вот и славно. Она не хотела его ледяное общество.

И Айлет открыла тяжелые врата, вывела Честибора и, не дав себе оглянуться на дом, закрыла врата за собой. Она запрыгнула в седло, свистнула Ларанте, крадущейся в облике волка рядом с ней.

– Ты еще держишь ту нить проклятия?

«Да, хозяйка», – ответила Ларанта с нитью в пасти.

– Тогда идем за ней, – приказала Айлет и подняла капюшон. – Посмотрим, куда она нас приведет.

Ларанта отпустила нить, расплетающуюся нескладную магию. С неприятной нотой нить полетела прочь, разбрасывая искры. Теневое зрение Айлет не успевало уследить за нитью, но Ларанта, подавленная меньше обычного, действовала. Ее тело, похожее на дым, потеряло сходство с волком и устремилось по пейзажу бесформенной тенью. Духовная связь между ней и телом-носителем натянулась, и Айлет погнала Честибора галопом, чтобы связь не сорвала ее с седла и не остановила Ларанту.

Каменистая долина, в которой находилась застава Милисендис, не стала приятнее на вид в свете утра. Они быстро покинули долину, Ларанта гналась за нитью проклятия через рощу сосен, поднимаясь по склону холма. Солнце сияло на лице Айлет, они ехали на восток. Там не было тропы венатора, нить вела не по дороге, а по прямой к месту, где был венатор. Айлет гнала Честибора, насколько осмеливалась, по открытому пейзажу, понимая, что неверный шаг на незнакомой земле приведет к его падению и ее полету, и их преследование прервется. Нить вела по полям и пастбищам, к счастью, не через жилые поселения. Айлет лишь порой замечала крыши вдали и колокольни храмов. Редкие люди осмеливались жить далеко на востоке района. Не так близко к Ведьминому лесу.

Впереди вдруг появилась полоса осеннего золотого леса, бросая густые тени под сплетенные ветки. От вида леса, хоть он и казался спокойным, ей стало не по себе. Ведьмин лес ждал за деревьями. Но ей нужно было идти за нитью. Если она упустит ее сейчас, не найдет Нейна.

– Вперед, мальчик, – она подгоняла Честибора, сокращая расстояние между ними и ее тенью-волком. Ларанта нырнула в лес, пропала в полумраке под деревьями, но связь вела Айлет за ней. Честибор не мог мчаться галопом среди деревьев, но они двигались как можно быстрее, Айлет направляла коня среди пролеска.

Вдруг Айлет ощутила нескладный гул мелодии в костях. Вибрация духа и плотность звука были такими, каких она еще не испытывала. Видимо, то была песнь Великого барьера. Огромного творения магии, созданного доминусом Фендрелем ду Глейвом почти двадцать лет назад. Сила чаропесни ударила по ней, и Айлет содрогнулась, голова кружилась, и она побаивалась, что согнется в седле, и ее стошнит.

Первая волна ощущений прошла. Быстро тряхнув головой и плечами, словно она могла стряхнуть дискомфорт, она сосредоточилась на Ларанте. Кусты, казалось, росли ближе друг к другу. Она уже не могла разглядеть след нити проклятия, которую они преследовали. Судя по уменьшающемуся натяжению духовной связи, и Ларанта стала терять след.

Айлет спешилась, взяла Честибора за поводья и продолжила пешком, следя за тем, куда вела его по неизвестной местности. Ларанта двигалась уже значительно медленнее. Она снова стала волком, шагала впереди.

А потом со вспышкой умирающей магии нить проклятия пропала. Хотя Айлет это не видела, она ощутила это и отпрянула на полшага.

Ларанта впереди села и повернула голову к Айлет.

– Гниль Прибежища, – выругалась Айлет. Это была последняя зацепка. Она знала все это время, что шансов было мало, но тут хотя бы была надежда. – Нельзя было медлить, – пробормотала она, разглядывая полумрак под деревьями леса, словно могла различить след, которого там не было. – Нельзя было медлить. Нужно было оставить тупого венатора спать…

Но проклятие вело их по прямой от заставы к этому месту. Они могли просто идти вперед по прямой и дальше? Останки Нейна могли лежать в паре ярдов от места, где она стояла.

– Если он мертв, – напомнила она себе. – Если…

Резко хрустнула ветка.

Айлет вздрогнула и обернулась. Что-то большое пробивалось сквозь ветки и хрустело прутьями в лесу. Ощутив тревогу Айлет, Ларанта подошла к ней, тихо рыча, ее облик волка расплывался по краям завитками тьмы. Айлет опустила ладонь на голову тени – бесполезный жест, ведь не было физического тела, чтобы она могла его коснуться. Но ее тень ответила, расслабив позу и прильнув к хозяйке.

Теневым зрением Айлет вглядывалась в лес, не позволяя своим глазам сбиться из-за контраста света солнца и полумрака, а заглядывая в царство духов. Среди странных, ярких и неподвижных духов высоких деревьев она увидела два активных духа, что быстро приближались. Один был чистым, другой – захваченным тенью, хотя она не могла определить тень.