Текст книги "Ангел тьмы"

Автор книги: Сидни Шелдон

Соавторы: Тилли Бэгшоу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Микеле жил в городе, в доме-развалюхе над рыбной лавкой, который Мэтт нашел легко. Даже без наставлений горничной он скорее всего отыскал бы здание по запаху. Вонь макрели и сардин, смешанная с запахом пота и мочи, доносившимся из переулка, идущего вдоль строения, была настолько сильной, что его затошнило.

– Входи. Валерия меня предупредила. – Мужчина, открывший дверь, был моложе, чем ожидал Мэтт, и значительно более привлекательным. Он ожидал увидеть пьяного идиота средних лет, но, если не считать некоторой небритости и налитых кровью глаз, Микеле Даниеле был в неплохой форме. – Я слышал, ты кого-то ищешь.

В комнате царил беспорядок, отчетливо указывавший на то, что хозяин переживает не лучшие дни. На полу валялись пластиковые коробки из закусочной, перемешанные с пустыми пивными банками и старыми газетами. Полупустая бутылка скотч-виски стояла рядом с кухонной раковиной.

Как получилось, что такой красивый парень опустился так низко?

Мэтт неожиданно для себя пожалел Микеле и протянул ему снимок Лайзы.

Реакция бывшего бармена была немедленной.

– Да, я знал их. Они прожили в отеле дней пять.

– Когда? – выдохнул Мэтт.

– В конце лета, два года назад.

Лето того года, когда она вышла за Майлза Баринга.

– Уверен?

– Абсолютно. – Микеле вытащил сигарету из пачки, лежавшей на журнальном столике, и затянулся, выпустив дым в лицо Мэтта. – Я никогда не забываю тех, с кем спал.

Мэтт со свистом втянул в себя воздух. Его словно ударили по голове бейсбольной битой.

– Спал?

– Да, один раз, – кивнул Микеле.

Очевидно, Мэтт многого не знал о прошлом Лайзы. Он смирился с этим уже давно. Но мысль о том, что она приехала в Италию с одним мужчиной, а потом прыгнула в постель к первому попавшемуся красавчику бармену, который ее об этом попросил, была невыносимой… Это не та Лайза, которую он помнил.

– Парень был редкой сволочью, – продолжал Микеле. – Злобный извращенец. На следующий день я был весь в синяках и даже не смог выйти на работу.

Его слова не сразу дошли до Мэтта.

– То есть… это он был вашим любовником?

– Конечно! – рассмеялся Микеле. – Я не сплю с женщинами, солнышко. Неужели не понял? – Он кокетливо подмигнул Мэтту, но тут же помрачнел. – Уверен, что это он пожаловался в отеле на пропавшие запонки. Можно подумать, я захочу дотронуться до его вонючих побрякушек после того, как он со мной обошелся!

– Позволь уточнить: хочешь сказать, что мужчина на снимке был голубым?

– Да, дорогой.

– Но он поселился в отеле с этой женщиной. Словно они были парой.

– Угу. Муж и жена. И не стоит так удивляться, – рассмеялся Микеле. – Это случается сплошь и рядом.

Мэтт рухнул на грязный, замусоренный диван. После десяти дней бесплодных поисков он за две минуты, проведенных в обществе Микеле Даниеле, получил больше, чем надеялся. Если тот говорит правду и таинственный любовник Лайзы действительно гей, он не может быть «Азраилом». Тот, кто убивал стариков, насиловал их жен. Но этот не мог спать с женщинами.

– Помнишь их имена?

– Он сказал, что его зовут Лука. Но жена называла его как-то по-другому. Франко, Франческо… что-то итальянское. Я не знал их фамилий, но в отеле должны быть записи.

Которых мне не покажут, приятель.

Но Интерпол, возможно, все найдет, и достаточно быстро, если Мэтт решит расколоться и поделиться новой информацией с Дэнни Магуайром. Кроме того, у команды Дэнни есть деньги, чтобы проверить новые версии, чего Мэтт, к своему собственному прискорбию, был напрочь лишен. Но Магуайр признался, что сотрудничает с инспектором Лю. А инспектор Лю жаждет засадить Лайзу. Что автоматически делает его опасным врагом.

– А каков твой интерес к этому парню? – вставил Микеле. – Позволь спросить?

– Меня больше волнует женщина, – пояснил Мэтт. – Есть причины считать… Боюсь, ей грозит опасность.

– Если она все еще с Лукой, я в этом просто уверен. – Микеле закурил новую сигарету, и Мэтт заметил, как трясется его рука. – Странный парень. Я бы сказал, пугающий. Когда я увидел их в баре, у меня было такое чувство, что она смертельно его боится, но только переспав с ним, я понял почему. Честно говоря, я думал, что он мог убить меня той ночью.

– Ты что-нибудь еще помнишь о нем, что-нибудь, что поможет найти этого человека? Может, он говорил о своем доме, друзьях, работе? А она что-то сказала?

Микеле покачал головой.

– Прости, парень. На ум ничего не приходит.

Мэтт поднялся, чтобы идти. Когда он уже стоял в дверях, Микеле воскликнул:

– О! Есть еще одна вещь, хотя, может, это и не важно.

– А ты скажи, и мы посмотрим.

– Женщина. Жена Луки. Она казалась одинокой. И в последние несколько дней подружилась с другим мужчиной. Старым и супербогатым. Он был здесь один. Я помню, как у бассейна он спросил ее, где живут ее родные. И она ответила: в Марокко.

Мэтт замер.

– В Марокко?

– Да, что было странно, потому что девчонка – типичная американка. То есть если она из Северной Африки, то я – из Новой Шотландии.

– А ты узнаешь старика, если я покажу снимок? – дрожащим голосом спросил Мэтт.

– Снимок ни к чему. Я в жизни не получал столько чаевых, сколько от него, поэтому запомнил его имя: Баринг. Майлз Баринг.

Глава 22

Дэнни Магуайр плотнее завернулся в куртку на синтепоне, защитившись таким образом от холода, и решительно зашагал по оживленным улицам Куинса. Стоял конец сентября, но Нью-Йорк уже ежился под первой волной ледяного воздуха. Над головой Дэнни шелестели под ледяным северо-восточным ветром рыжие листья, тронутые морозом. На углу трое бездомных сгрудились у огня, согревая руки в перчатках. Казалось, вот-вот пойдет снег.

ФБР великодушно позволило Дэнни покопаться в прошлом Лайзы Баринг. Но это было все равно что искать иголку в стоге сена. Дэнни мог представить лишь снимок Лайзы, группу крови, предположительный возраст, основанный на дате рождения в паспорте, и несколько дат, связанных с ее жизнью в этом городе.

– У вас есть что-то на ее семью?

Дэнни покачал головой.

– Мы думаем, что у нее есть сестра, но подробности нам неизвестны. Родители, кажется, умерли. Это все.

– Не слишком много, – пожал плечами начальник отдела.

– Знаю. Мне очень жаль.

Следующие сорок восемь часов, пока ФБР работало, Дэнни метался по Манхэттену, как обезумевший волан для бадминтона. Он сделал в общей сложности сто шестнадцать телефонных звонков в различные средние школы, за что был вознагражден стандартным «простите, в наших записях нет такого имени».

Он лично посетил Транспортное управление и Управление социального страхования, головные офисы банков и многочисленные административные офисы восьми самых больших больниц. Отправил фото Лайзы Баринг в «Таймс», «Дейли ньюс» и «Пост» на тот случай, если кто-то ее вспомнит, и закончил утомительные поиски просмотром местных новостей об осиротевших сестрах, а также интернет-ссылок на детей из Марокко. Результат – абсолютный ноль.

Угнетенный и сдавшийся, он вернулся в штаб квартиру ФБР, где агент пребывал в таком же мрачном настроении.

– Очень жаль, но, как я сказал, это большой город, где живет куча разных Лайз. Если это ее настоящее имя. Вы говорите о неизвестной девочке, которая могла здесь жить двадцать лет назад.

– Спасибо, что попытались, – вздохнул Дэнни.

– Единственное направление поисков – это умершие родители. Если их не стало, когда она была совсем маленькой, а других родственников не имелось, ее могли поместить в приют. Система опеки обычно разлучает сестер только в экстраординарных случаях, так что, если у нее есть сестра, возможно, их куда-то отослали. Могу дать вам телефоны Службы по проблемам детей и семьи штата Нью-Йорк.

Это было накануне вечером. После долгой ночной работы за компьютером Дэнни шагал по замерзшим улицам Нью-Йорка, решив лично посетить все детские приюты.

Нагнув голову и дрожа от ветра, он сверился с GPS на телефоне. Почти пришел…

«Бичес» был последним приютом в его списке. Слишком много домов закрылось из-за отсутствия денег и изменения политики штата в отношении детей. Считалось, что лучше отдавать сирот в семьи, чем держать их в детских домах, поэтому в городе осталось только двенадцать приютов, существовавших с начала восьмидесятых. Четыре принимали только мальчиков. Из остальных восьми Дэнни посетил семь. Два вообще не вели записей, в пяти в упомянутый период времени не было сестер. В одном находилась Лайза Беннингтон, но она отбывала тридцатилетний срок в тюрьме штата Луизиана за вооруженный грабеж с отягчающими обстоятельствами. Еще один тупик.

«Бичес» в Куинсе был самым большим в городе приютом для бездомных подростков. В большинстве детских домов содержались дети до тринадцати лет, после чего их выпихивали на улицы или в дома приемных родителей.

Уродливое здание в викторианском стиле из красного кирпича с маленькими окнами и крайне неприветливой черной входной дверью словно сошло со страниц романов Диккенса. Но внутри обстановка оказалась на удивление жизнеутверждающей. Какой-то начинающий художник нарисовал спреем яркий, похожий на граффити бордюр на стенах приемной. Сквозь двойные стеклянные двери в конце коридора Дэнни увидел компанию молодых людей, собравшихся вокруг настольного футбола. Другая компания, побольше, состоявшая только из девочек, смотрела по общему телевизору «Американского идола», громко, но добродушно переговариваясь между собой.

«Я видел места и похуже», – подумал Дэнни, вспоминая об улицах Восточного Лос-Анджелеса, где он работал в молодости, и об убогих кварталах Лиона. Может, этим детишкам повезло.

– Мистер Магуайр? Я Кэрол Бингем, здешний директор. Не хотите пройти в мой офис?

Кэрол, сорокалетняя блондинка с короткими волосами и не просто смазливым, а красивым лицом и стройной фигурой, облаченной в элегантный костюм от Энн Тейлор, казалась настоящим профессионалом, скорее администратором, чем матерью для осиротевших детей, но, возможно, именно это и нужно детям в таком возрасте.

Дэнни объяснил причину своего визита. Ему было тяжело упоминать о том, что женщина, которую он искал, может оказаться пусть и не подозреваемой в убийстве или каком-то другом преступлении, но по крайней мере связующим звеном между четырьмя жестокими убийствами.

Кэрол выдвинула тяжелый металлический ящик из старомодного каталожного шкафа в углу.

– Мы компьютеризованы с девяносто девятого – пояснила она. – Но вся информация за те годы, о которых вы говорите, находится здесь.

– Вы не перенесли ее в компьютерные файлы? – спросил Дэнни, тоскливо глядя на гору беспорядочно рассованных по ящикам документов с загнутыми потертыми краями.

Кэрол мило улыбнулась:

– Собираетесь предложить свою кандидатуру на эту работу? Послушайте, вы, конечно, правы. Следовало бы привести все в порядок. Но, по правде говоря, у нас нет на это ни денег, ни времени. – Она посмотрела на настенные часы. – Через несколько минут у меня встреча с бюрократами из Олбани. Собираетесь просмотреть эти бумаги?

– Конечно, – выпалил Дэнни с благодарностью. – Будем надеяться, что вы скоро от меня отделаетесь.

Надежды его не оправдались. Поразительно, сколько бумаги может быть напихано, втиснуто и засунуто в один металлический ящик! Свидетельства о рождении, медицинские карточки, отчеты полиции и сотрудников опеки лежали вместе с личными письмами, детскими рисунками и даже старыми конфетными этикетками. Никаких ссылок и табличек, и хотя некоторые официальные документы были датированы, похоже, никто не пытался привести все это хотя бы в относительный порядок.

Через два часа безуспешных поисков в комнату вошел парнишка и протянул Дэнни чашку кофе, о которой тот давно мечтал. Мальчишке было лет шестнадцать. Тощий, неуклюжий, с юношескими прыщами, покрывавшими почти треть лица. Но он смотрел Дэнни в глаза, что было хорошим признаком, и, судя по костной структуре, из него должен был получиться красивый молодой человек.

– Миссис Бингем спросила, не нужно ли вам помочь.

Дэнни поднял глаза от бумажных стопок.

– Нет, все в порядке. Если бы я знал, что ищу, тогда да. Но нет смысла тратить время нам двоим.

– Это все бумаги восьмидесятых, верно?

Дэнни кивнул.

– Видели старые ежегодники? Если ничего не найдете, хотя бы посмеетесь. Одежда была… кошмарной.

Схватив стул, мальчишка забрался на верхнюю полку высокого шкафа и, стащив с нее черные журналы, швырнул их к ногам Дэнни. Они с грохотом приземлились на полу.

– Они лежат отдельно?

– Да, – смущенно пробормотал парень. – Директор о них забыла. Неприятно признать, но иногда мы используем их для игры в «нравится или нет». Ну, знаете этот сайт, куда вы помещаете фотографию, и ребята высказываются, насколько ты привлекателен. Что-то в этом роде. Так или иначе это ежегодники за восьмидесятые.

Парень ушел, а Дэнни стал перелистывать новые сокровища. Не то чтобы он всерьез ожидал увидеть здесь фото молоденькой Лайзы Баринг. Шансы были один к тысяче. Но по крайней мере это были фотографии с именами, причем настоящих детей!

Несколько лет были пропущены. Имелись журналы с 1983 по 1987 и с 1989 по 1992 год. Дойдя до девятого по счету выпуска, он увидел его.

Фото было датировано, и одежда оказалась убогой, как и предупреждал мальчик. Лицо, которое смотрело на Дэнни, было, конечно, моложе, чем он помнил, и куда менее утонченным. Зубы не совсем ровные, волосы длинные и взлохмаченные. Но это лицо Дэнни не забудет никогда. Длинный орлиный нос. Надменный изгиб губ. Высокомерные искорки в лазурно-синих глазах. Под снимком чья-то женская рука, очевидно, гораздо позже нацарапала слово «нравится» с несколькими восклицательными знаками.

Он был хорош даже тогда. И точно это знал.

Снимок был подписан: «Фрэнсис Манчини. Вполне вероятно, доберется до Голливуда». Но Дэнни знал его под другим именем. Лайл Реналто.

Прежде чем позвонить, Клер Майклз дважды подумала. Она чувствовала себя виноватой, но нужно же что-то делать! Она отчаянно волновалась за брата и понятия не имела, к кому еще обратиться. Поэтому набрала номер.

– Алло?

Голос Дэнни Магуайра казался бесконечно усталым, и по какой-то причине это сбило настрой Клер.

– П-привет, – пробормотала она. – Я Клер Майклз, сестра Мэтта Дейли… ну, вы знаете. Мы встречались.

– Да, разумеется, в Лос-Анджелесе, – любезно ответил Дэнни.

– Верно. Он вам звонил?

Дэнни насторожился. Почему Клер задает подобные вопросы? Разве Мэтт живет не у нее в доме?

По правде говоря, меньше всего Дэнни в эту минуту хотел думать о Мэтте Дейли. Наткнувшись на фото Лайла Реналто – Фрэнки Манчини, он в безумном волнении бросился искать Кэрол Бингем. Директор познакомила его с Мэриан Уайтс, одной из служащих дома, единственной, работавшей здесь в то время.

Дэнни не ожидал от миссис Уайтс многого, но оказалось, что у пожилой леди воистину энциклопедическая память, и она смогла показать еще одно лицо, принадлежавшее человеку, прекрасно знавшему Манчини.

– Эти двое были неразлучны.

Второго звали Виктор Дубленко. После звонка в Полицейское управление Нью-Йорка выяснилось, что он хорошо там известен как сутенер, а иногда и наркодилер, все еще жив и сейчас; выйдя из тюрьмы, живет в Куинсе, кварталах в шести от «Бичес», где сейчас находился Дэнни. Он уже собрался отправиться на квартиру Дубленко, но тут позвонила Клер. Пришлось с крайней неохотой вернуться к Мэтту Дейли.

– Нет, с тех пор он не звонил. Разве он не у вас?

– Будь он у меня, я не звонила бы, верно? – отрезала Клер. – Простите, не хотела срывать на вас зло. Но я тревожусь. Прошлой ночью он оставил на голосовой почте бессмысленное, на мой взгляд, сообщение.

– Он сказал, где находится?

– Да. В Италии.

– Италии?!

– Угу. Побережье Амальфи. Он сказал, что может отыскать там сведения о человеке, похитившем Лайзу. Откровенно говоря, я удивлена, что у него хватило денег на билет. Одному Богу известно, на что он там живет.

Сердце Дэнни упало. Мэтт клялся ему, что не станет заниматься делом и не помчится преследовать кровожадного маньяка в одиночку. Теперь, когда начальство Интерпола официально санкционировало проведение операции «Азраил», Дэнни не хватало только психологически нестабильного Мэтта Дейли, который ворвется в дело, как слон в посудную лавку, и начнет крушить все, вмешиваться в поиски потенциальных свидетелей и, насколько он понял, утаивать важные улики. При встрече Мэтт ни слова не сказал про «итальянский след».

– Он говорил что-то еще?

– Он много чего наговорил, но, как я сказала, просто бредил. Заявил, что любовник Лайзы вовсе не любовник. Что он гей. Что она знала его еще до знакомства с Майлзом, что по какой-то причине он считает это важным. Но что он не может быть Азраилом. И что вы и другие офицеры на неверном пути. Кто, черт возьми, этот Азраил?

– Никто. Кодовое название. Пусть это вас не волнует. – Он тоже беспокоился за Мэтта, как по-человечески, так и с профессиональной точки зрения. – Спасибо, что позвонили. Сейчас у меня важная встреча, но потом попробую связаться с вашим братом. Если услышите что-то, все, что угодно…

– Я дам вам знать. Он… ему не грозит опасность? – В ее голосе звучала явная тревога.

– Нет, – солгал он. – Не думаю. Я немедленно позвоню в полицию Амальфи. На всякий случай. Попрошу присмотреть за ним.

Разговор с Клер беспокоил его. Неужели Мэтту удалось найти следы любовника Лайзы? Но пока Дэнни не поговорил с ним, трудно судить, что из сказанного сестре было правдой, а что – плодом возбужденного, подстегнутого страхом за Лайзу воображения.

К тому времени как Дэнни добрался до дома Дубленко, мысли его безнадежно путались. – Лайл Реналто. Фрэнки Манчини. Каким образом мальчик на фото в ежегоднике связан с Италией и Лайзой Баринг? И почему Дэнни вообще здесь оказался? Минут через пять, похоже, тот же вопрос задал себе Виктор, не потрудившись даже подняться с засаленного винилового шезлонга.

– Мне нечего сказать.

Гостиная Дубленко была омерзительной, вонючей помойкой, усеянной подушками в грязных наволочках, иголками от шприцев, засохшими листьями конопли и объедками. Две спальни были немного почище. Клиенты ожидали определенных гигиенических стандартов, и Виктор их обеспечивал. Спальни предназначались для бизнеса. Но сам Виктор вполне счастливо жил в дерьме.

– Не люблю копов.

Дэнни улыбнулся:

– А я не люблю сутенеров. Но, черт, что же теперь делать? Мы прирожденные враги.

Виктор рассмеялся, гортанный хрипловатый звук быстро превратился в надрывный кашель. Вытащив платок, он сплюнул в него что-то мерзкое и сунул в карман.

– Итак, мы не может терпеть друг друга. Но можем вести бизнес, верно? Вы платите – я говорю.

В этот момент в комнату, шатаясь, вошла тощая девушка в шортах и жилете. Вид у нее был совершенно одурманенный. Виктор зарычал на нее, и она вылетела из гостиной как испуганная муха.

«Бедный ребенок», – подумал Дэнни.

На вид ей было не более пятнадцати.

Его тошнило от швали вроде Дубленко. Но он напомнил себе, почему сидит здесь, сколько жизней зависят от информации, которую может сообщить этот тип, и прикусил язык. Вынув пачку пятидесятидолларовых банкнот, он лизнул пальцы и сделал вид, что считает, прежде чем положить их в карман.

– Предпочитаю «вы говорите – я плачу», мистер Дубленко, если это для вас одно и то же.

Не отрывая глаз от его кармана, сутенер спокойно спросил:

– Так что вы хотите узнать?

Дэнни отдал ему снимок из ежегодника.

– Помните этого парня?

– Иисусе! – завопил Дубленко и улыбнулся, обнажив кривые пожелтевшие зубы. – Фрэнки Манчини! Где, мать вашу, вы это нарыли? – Его снова скрутил приступ кашля.

Дэнни подождал, пока Виктор очистит разрушенные табаком легкие, задыхаясь, как рыба на песке.

– В «Бичес». Я уже побывал там. Миссис Уайтс упоминала, что вы и Фрэнки жили в доме в период с тысяча девятьсот восемьдесят шестого по тысяча девятьсот восемьдесят восьмой и что вы были близки. Это так?

Зеленые глаза Виктора превратились в щелки.

– Миссис Уайтс. Старая сука еще жива?

– Это так, мистер Дубленко?

Виктор кивнул.

– Вы много знаете о моем прошлом, детектив. Польщен.

Дэнни не потрудился скрыть презрение.

– Честно говоря, ваше прошлое меня не интересует. А интересует меня Фрэнки Манчини. Когда вы видели его в последний раз?

Дубленко покачал головой.

– Очень давно. Годы прошли. Много лет… Может, двадцать.

– Где?

– Здесь, в Нью-Йорке. Его перевели в другой дом через год после того, как был сделан этот снимок, но мы некоторое время общались. Потом он получил работу на западе, и на этом все закончилось.

На западе. В Лос-Анджелесе. Где он стал Лайлом Реналто и встретил Анджелу Джейкс. Где все и началось.

– Больше вы о нем не слышали?

– Мы не из тех, кто любит писать письма, – ухмыльнулся Дубленко. – Так что он сделал? Почему вы за ним охотитесь? Банк ограбил?

– А вас бы это удивило?

Дубленко немного подумал.

– Собственно говоря, да. Мне всегда казалось, что он преуспеет в жизни.

– Почему вам так казалось?

– Прежде всего он был умен. Иностранные языки, математика, этот парень умел все на свете. И во-вторых, взгляните на него. С таким лицом у любого будет легкая жизнь.

Это высказывание можно было посчитать завистливым, но в голосе Дубленко не было неприязни. Наоборот, скорее восхищение. Ностальгические нотки. Даже симпатия.

– Легкой? Каким образом? Хотите сказать, он имел успех у девушек?

– Фрэнки девушки не интересовали, детектив, – снова ухмыльнулся Дубленко. – Он играет за другую команду, если понимаете, о чем я.

Озноб пробежал по спине Дэнни. Что там сказала Клер о звонке Мэтта Дейли? «Любовник Лайзы не был ее любовником. Он гей. Он не может быть Азраилом. Вы на неверном пути».

– Нет, не могу сказать, что женщины им не интересовались. Суки вились вокруг него, как мухи вокруг меда. И, как я сказал, Фрэнки был умен. Он использовал это в своих интересах.

Дэнни подумал о том, как Реналто втерся в доверие Анджелы, а может, и заманил ее в смертельную ловушку.

– Использовал? Каким образом?

– О, вы понимаете, заставлял девушек все для него делать: дарить подарки, прикрывать, когда уходил в самоволку. Все в этом роде. Но он никогда не увлекался женщинами, если знаете, о чем я.

Дэнни стал уставать от прозрачных намеков.

– Ясно. Он был голубым.

– Да, но это еще не все. У меня возникло чувство, что от женщин его тошнило. Не просто в сексуальном смысле, а как от людей тоже. Если не считать принцессы, конечно.

– Принцессы?

Выражение лица Дубленко стало кислым.

– Принцессы Софии. Это он так ее называл. Хрен знает, как ее звали по-настоящему. Фрэнки был просто одержим ею.

– А вам их дружба не нравилась?

– Какая разница, – небрежно отмахнулся Виктор. – Все это была чушь собачья. Помню, как Фрэнки рассказывал, что она будто бы происходит из марокканской королевской семьи. Ага, как же! Именно поэтому ее выбросили на улицы Бруклина!

Дэнни задумался. Рассказ Виктора что-то напомнил ему, но что именно?!

– Я ушел из «Бичес» до того, как там появилась София, но однажды видел ее, перед тем как Фрэнки уехал из города. До чего же классная сучонка! Я слышал, что до того как она встретила Фрэнки, мужчины-воспитатели передавали ее друг другу, как надувную куклу. Трахали ее прямо в королевский зад. – Виктор похотливо рассмеялся. – Обыкновенная шлюха, использованный товар, чужие объедки, но Фрэнки не желал ничего слушать. Называл ее своей принцессой. Она вроде как околдовала его.

Убедившись, что Дубленко рассказал все, что знал, Дэнни заплатил ему и взял такси до отеля. На улице было темно и ужасно холодно. Вернувшись в теплый кокон своего номера, он закрыл дверь, бросил заметки, диктофон и портфель на кровать и проверил голосовую почту. Ничего интересного. После короткого звонка Селин – Дэнни третью ночь подряд натыкался на голосовую почту, хоть и объяснял, как любит ее и тоскует по ней, – и очередной неудачной попытки связаться с Мэттом Дэнни набрал номер Клер Майклз.

– Этот любовник-гей, о котором упомянул Мэтт. Он назвал вам его имя?

– По-моему, нет. О, погодите, кажется, да. Франко? Франческо… это возможно?

Поговорив с Клер, Дэнни разделся и залез под душ. Под упругими струями воды так хорошо думалось! Он чувствовал себя так, словно ему вручили кучу разрозненных кусочков пазла. И только сложив картину, он сможет разгадать загадку. Проблема была в том, что это были не те кусочки, которые он искал.

Он приехал в Нью-Йорк в поисках информации о прошлом Лайзы Баринг, а вместо этого многое узнал о Лайле Реналто. Только никакого Реналто не было. Был Фрэнки Манчини… Фрэнки Манчини… голубой, так что он не мог быть Азраилом, убийцей-насильником, верно, но каким-то образом был связан с Лайзой. Пусть он не ее любовник, как Фрэнки не был любовником «принцессы Софии», кем бы она ни была. Как Лайл Реналто не был любовником Анджелы Джейкс. Все было связано, но каждое звено замыкалось на себе и не соединялось с другими.

Лайза… Лайл… Фрэнки…

Лайза… Анджела… София…

Чего я не смог увидеть?

В круги были замкнуты не только люди, но и места. Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Гонконг, Италия, Нью-Йорк. И Марокко. Вот оно. Дубленко сказал, что принцесса София вроде бы родом из Марокко. Именно туда собирались бежать Мэтт и Лайза до ее исчезновения.

Так ли важно Марокко в общем раскладе, или это всего лишь совпадение?

Дэнни вытерся, сел на кровать и снова взглянул на фотографию Фрэнки Манчини. Лайл Реналто издевательски улыбался ему. Фрэнки был моложе Лайла, лицо более пухлое и округлое, и все же, несмотря на различия, это был один и тот же человек.

Подчиняясь интуиции, сам не зная почему, Дэнни включил компьютер и вывел на экран снимок Лайзы Баринг, присланный инспектором Лю, – тот, который он безуспешно рассылал в различные полицейские участки и организации. Он долго смотрел на лицо Лайзы, словно ожидая, что она заговорит, откроет тайны. Наконец он навел мышку на ее глаза – глаза, очаровавшие Мэтта Дейли, а возможно, и Майлза Баринга до него, превратив первого в тень того человека, которым он был. Они напомнили Дэнни другие глаза, которые он уже где-то видел. Видел давно.

Вот она, правда. Буквально смотрит ему в лицо.

Дэнни с заколотившимся сердцем схватился за телефон.

Как я мог быть так слеп?