Текст книги "Эхо Земли"

Автор книги: Шон Уильямс

Соавторы: Шейн Дикс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Похожее совсем недавно произошло на Адрастее, – задумчиво произнес Питер. – Так и должно было случиться. Никто бы не смог выстоять против такой армады…

Кэрил вздохнула, ощутив очередной эмоционально-волевой толчок со стороны своего главного компонента.

Семь с половиной световых часов назад ключевые элементы ядра ее личности подверглись прямому нападению извне; их мольбы о помощи только что достигли ее. Хацис снова ощутила прикосновение к бурному потоку негативных эмоций.

– Хочешь, чтобы мы отошли подальше и разорвали твою сетевую связь?

Эландер подошел к ней и положил руку на плечо. Реакция Кэрил была мгновенной – она сразу же отбросила его руку и выдохнула:

– Нет!.. – Затем, уже немного спокойнее, добавила: – Извини. Спасибо, не надо. Просто я решила, что так… такой опыт мне просто необходим, иначе я не почувствую, что на самом деле здесь произошло.

Питер кивнул в сторону экрана:

– По-моему, и так все выглядит даже чересчур реально, Кэрил.

Ей захотелось ответить Эландеру, но Кэрил не смогла подобрать слов, которые могли бы достаточно точно отразить ее душевное состояние.

Через некоторое время Питер оставил Кэрил в одиночестве, а сам отправился к своему креслу.

Хацис закрыла глаза, и слезы ручьем потекли по ее щекам, унося с собой волнение, спутанность мыслей и шок, которые, подобно смерчу, пронеслись по ее телу в тот момент, когда ядро личности, главный компонент ее «я», прекратило свое существование.

Они вели наблюдение около одиннадцати часов; за это время Морские Звезды (так их стал называть Эландер) дважды обнаруживали их и пытались атаковать, что вынудило «Арахну» перемещаться все дальше и дальше от Солнца, а это, в свою очередь, постепенно ухудшало возможности отслеживания в деталях событий разворачивавшейся трагедии, пока видимость на экране монитора не упала до нулевой. Но даже тогда Кэрил продолжала настаивать на том, чтобы прорезатель оставался как можно ближе к полю боя. Ей хотелось запомнить до мельчайших подробностей все обстоятельства жестокой резни.

Ведь кто-то должен знать правду…

После смутного времени Спайка олицетворением возможностей человечества стала Система. Этот символ рухнул под натиском захватчиков менее чем за шесть часов. В голове Кэрил совершенно не укладывалось, как могла так быстро развалиться столь огромная конструкция, на строительство которой ушло, не считая тел многих миллиардов людей, целиком две планеты. Ей не верилось, что она стала почти единственным свидетелем исчезновения человечества, его полного растворения в пустоте космических просторов…

Примерно за час до полной ликвидации Системы Морские Звезды, похоже, совершенно обезумели от сознания собственной безнаказанности.

Их корабли начали вить на конструкциях Системы какую-то паутину из белых точек, что сделало строение чем-то похожим на гигантскую рождественскую елку. Кэрил и Питер вначале подумали, что Звезды внезапно поменяли план своих действий: может быть, Винкуле удалось каким-то образом остудить их пыл? Но их надежды не оправдались.

Звезды на время отошли в сторону, но зачем они это сделали, стало ясно через несколько минут: белые точки паутины на конструкциях Системы превратились в гигантские пульсирующие желто-фиолетовые факелы, и совсем скоро с предметом гордости человечества было покончено.

Из обломков Системы послышались и последние вздохи ее цепного пса – Винкулы: впавшие в предсмертную агонию ее сетевые интеллектуальные составляющие судорожно цеплялись за жизнь – теперь уже в форме сотен тысяч и миллионов периферических компонентов и их объединений, разбросанных по всей Солнечной системе. Серебристые стайки космических хищников, Морских Звезд, внимательно отслеживали любой источник электромагнитных излучений, мгновенно находили его и сразу же уничтожали безо всякой пощады. Даже неактивные и законсервированные станции – вроде Ио – постигла та же печальная участь.

Планомерное уничтожение всего разумного и вообще живого шло с невиданным размахом, непрерывно и безжалостно; до «Арахны» доходили крики о помощи, оказать которую было некому. От множества представителей разума, когда-то населявших пределы Солнечной системы, теперь остались лишь фрагментарные куски интеллекта, обрывки памяти, хаотично болтавшиеся в пространстве в тщетной надежде как-либо уцелеть, законсервироваться, записаться в чей-нибудь архив – короче, любым способом спастись от полной аннигиляции.

Через десять часов после появления Морских Звезд центральный компонент Кэрил был практически уничтожен.

«Арахне» пришлось совершить третий прыжок в пространстве, удирая от команды «чистильщиков» Морских Звезд. Но и в точке перехода прорезатель сразу же попытались атаковать.

– Похоже, они успели разгадать нашу тактику, – сообщил электронный мозг «Арахны». – Я советую полностью покинуть пределы Солнечной системы.

Эландер вопросительно посмотрел на Кэрил. Она мрачно кивнула.

– С меня хватит и того, что я уже увидела.

Прорезатель унес их так далеко, что Солнце на экране монитора превратилось в желтоватую песчинку, ничем не отличавшуюся от миллионов таких же точек-звезд.

Кэрил вновь почувствовала себя незащищенной и страшно одинокой.

– «Арахна», вы уверены, что здесь нас они точно не достанут?

– Почти. Конечно, в нашем распоряжении нет всех необходимых данных об агрессорах, и я не могу ничего гарантировать. Все зависит от степени их технологического развития.

Кэрил тяжело вздохнула и начала ходить по кабине. Через некоторое время она остановилась напротив Питера и заглянула ему прямо в глаза.

– Как ты считаешь, когда будет безопасно вернуться в Солнечную систему?

Эландер удивился:

– В Солнечную систему? Зачем?

– Нам все равно придется когда-нибудь возвращаться. Например, для того чтобы поискать там случайно оставшихся в живых.

– Но ведь Морские Звезды…

– У них нет никаких оснований продолжать болтаться где-то поблизости. Вспомни: они сразу же покинули Эпсилон Водолея после того, как уничтожили «Типлер».

При упоминании о своем корабле Питер вздрогнул и поморщился.

Кэрил почувствовала, что невольно задела его за живое. Но что делать? Теперь ее постигло не меньшее горе. И все же нужно держать себя в руках и пытаться действовать. Время для соболезнований еще не наступило.

– Знаешь, Питер, пожалуй, ты был прав.

Эландер недоуменно посмотрел на Хацис.

– В чем именно?

– В том, что мы едва не угодили в ловушку, выстроенную «прядильщиками».

В ответ он рассмеялся.

– Что-то ты перемудрила, Кэрил. Очевидно, тогда я просто был не в духе.

– Пусть так, но в этом есть свой смысл.

– Никакого, Кэрил. Мне просто хотелось найти объяснение фактам, которые имелись в нашем распоряжении на тот момент. Сейчас ты занимаешься тем же, пытаясь объяснить необъяснимое.

– Подумай хорошенько, Питер. Твоя исследовательская команда трудилась, не зная проблем, до тех пор пока не появились «прядильщики». Они оставили вам кучу даров, а сами таинственным образом исчезли. Что делаешь ты после некоторых размышлений? Идешь на контакт с Землей. Конечно, такого шага с твоей стороны и следовало ожидать, если учесть, что ты получил корабль, выполняющий такую задачу за пару дней. Что еще нужно? Они знали о твоей мечте и предоставили неплохой способ для ее реализации.

Кэрил внимательно наблюдала за реакцией Питера; тот пока молчал.

– Что, если именно твоего возвращения на Землю они с таким нетерпением ожидали? Чтобы с твоей помощью разделаться с человечеством по полной программе!

– Ты считаешь, Кэрил, что дары имели целью лишь спровоцировать мое возвращение на Землю? Нелепо и смешно. Полная чепуха!

– Ты не прав, Питер. После того как прорезатель покинул Адрастею, их руки оказались полностью развязанными. Они решили избавиться и от планеты, и от оставленных там улик.

– Улик?..

Хацис пожала плечами:

– Пока не знаю. Наверняка в этом что-то есть…

– По-твоему, дары были выданы нам только с той целью, чтобы узнать, где находится сердце человеческой цивилизации? А потом сровнять нас с землей?

– Если коротко, то – да.

– Но они и без этого хорошо знали, где находится Земля: у них был доступ ко всей информации, которой мы располагали.

– Может быть, «прядильщики» блефовали или сомневались в точности своих сведений. В конце концов, если чужаки после контакта с «Типлером» решили сами посетить Солнечную систему, то картина, которую они там увидели, очень и очень отличалась от содержимого ваших банков данных. Они, наверное, посчитали всю вашу информацию сознательно сфальсифицированной, и «прядильщикам» понадобилось проверить, как обстоят дела на самом деле. Пришельцы позволили тебе с помощью прорезателя посетить Солнечную систему, а сами решили воспользоваться результатами…

– Как именно? – Вопрос Питера остался без ответа. – Что должно было случиться потом, Кэрил?

– Не знаю. Возможно, прорезатель оказался заражен каким-нибудь вирусом. Или он нечто сообщил «прядильщикам»… Он мог совершить что-нибудь такое, о чем мы просто не догадываемся.

– Тебе не кажется, Кэрил, что этих «возможно» уже слишком много?

– Я говорю лишь о вероятном развитии событий. Во всяком случае, это одно из объяснений того, что только что случилось с Солнечной системой…

Кэрил нервно поправила прическу, до конца не уверенная в правоте собственных слов. Просто ей очень хотелось чем-нибудь срочно занять свой мозг, воспалившийся в отсутствие всех привычных компонентов ее столь обширного «я».

Ее снова мучила тоска по утрате центрального звена личности: помимо воли рассудок вновь и вновь возвращался к ужасным картинам мучительной гибели психической доминанты. Теперь Кэрил ждали горькое одиночество и разочарование в этой жизни.

Ее отвлек странный смешок, который издал Питер. Повод для его радости также оказался нестандартным.

– В итоге получается, что толком мы ничего не знаем, не так ли? Можно даже добавить: ничего и ни о чем!

– Кое-что я знаю, и это беспрерывно сводит меня с ума. – Кэрил не оставляла надежда, что кому-нибудь из ее периферических компонентов удалось пережить катастрофу – возможно, благодаря отправленному ею предупреждению. – Питер, мне обязательно надо вернуться.

– Зачем? Не вижу никакого смысла.

– А куда еще мы теперь можем направиться? Питер подумал и решил, что она права.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему. Только вот мне необходимо отдохнуть. Дорога назад может оказаться опасной, а я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас не выдержал марафона.

– Я достаточно бодра, чтобы не думать об этом…

– Для своего отдыха я прошу пару часов. Потом мы двинемся в обратный путь.

Кэрил собралась было отказать ему в просьбе, затем поняла всю неразумность такого шага. В любом случае два часа ничего не решают. Если кто-то из ее компонентов уцелел в результате атаки, краткое ожидание их не убьет.

– О'кей. Я пока подежурю здесь.

Питер кивнул и медленно направился в сторону своей каюты. У выхода он на секунду задержался.

– Если будут новости, разбуди меня. Хорошо?

– Конечно. Не волнуйся. Питер кивнул еще раз и ушел.

У Хацис не было сомнений, что он на всякий случай продублирует свою последнюю просьбу, обратившись напрямую к «Арахне». Если она не захочет его будить, пусть это сделает электронный мозг корабля.

Хотя Кэрил и не винила его в такой предосторожности (она сама на его месте поступила бы точно так же), все равно ей стало грустно. Если из всего человечества в живых остались лишь они двое, им следовало бы доверять друг другу побольше. В их положении недоверие – вещь печальная и опасная одновременно.

2.2.5

К концу восемнадцатого часа поисков они наткнулись на объект, как две капли воды напоминавший кварцевую сферу, обнаруженную ими раньше на Адрастее.

Разрушения на Адрастее показались Питеру катастрофой, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что случилось в Солнечной системе.

Повсюду царило полное разорение и опустошение. Конструкция Системы испарилась до состояния отдельных молекул – заодно со Скорлупой и всеми функциональными близлежащими строениями. Тонкая кожица атмосферного слоя Марса была содрана заживо, как и все скромные формы жизни, существовавшие на этой планете. Луна оказалась расколотой на несколько фрагментов. Естественные спутники Юпитера и Сатурна также лишились своих живописных поверхностей; космические базы на астероидах и далекие системные станции, как законсервированные, так и функционально активные, теперь превратились в клубы космической пыли. Каждый искусственный спутник, каждая релейная станция, навигационный маяк или экспериментальный космический полигон вроде Машины Маккирди – все провалилось в небытие.

Сами Морские Звезды к тому времени уже несколько часов как покинули пределы Солнечной системы, но сенсоры прорезателя не обнаружили каких-либо косвенных признаков ловушек, расставленных ими и предназначенных для тех, кто явится сюда позднее с целью исследования произошедших здесь событий.

Как Кэрил и электронный мозг «Арахны» смогли уверенно говорить об уходе Морских Звезд, осталось для Питера загадкой. Правда, он не очень интересовался подробностями. Проще, когда решения принимает кто-то другой. Строить догадки ему порядком надоело.

Кэрил с каменным лицом исследовала все закоулки Солнечной системы. Если она подавала голос, то это были отрывистые и малозначащие фразы. Хацис вела себя до такой степени сдержанно, словно состояла из тончайшего стекла, готового рассыпаться при любом ударе. Наверное, ее душа была покрыта кровоточащими ранами, отзывавшимися страшной болью при каждом контакте с внешним миром.

Пока Питер отдыхал, Кэрил все время бодрствовала и напряженно размышляла о своем будущем.

Эландер не пытался отвлечь ее от горестных дум: наоборот, он старался предоставить ей максимально возможную свободу и даже позволил покомандовать на этой фазе их путешествия. Сам он теперь вполне довольствовался ролью космического туриста.

Кэрил приказала прорезателю регулярно посылать поисковые радиосигналы – в надежде получить ответ от тех, кому удалось выжить после жестокой атаки Солнечной системы. Полная тишина в эфире лишний раз подтвердила самые худшие предположения: Морские Звезды с дьявольским педантизмом уничтожили все следы жизни в окрестностях Солнца. Более того, теперь будет очень трудно доказать кому-либо, что жизнь здесь существовала – и не так давно…

Когда прорезатель объявил об объекте искусственного происхождения, дрейфующем километрах в десяти от них, Кэрил на пару секунд оживилась. Неужели удача?

Но радость оказалась преждевременной.

– Всего лишь еще один маркер смерти, – произнес Эландер, разглядывая объект в ярких солнечных лучах.

– Очень жаль, если так…

– Что еще это может быть? – пожал плечами Питер. – На ловушку это не похоже, иначе мы бы уже давно погибли.

– Мне все равно с трудом верится, что эти жестокие и беспощадные космические террористы одновременно являются изобретателями новых ритуалов.

– Мы знаем о них пока что очень мало, Кэрил. Возможно, они отнеслись к Солнечной системе как к собственному военному трофею, а маркер смерти предназначался для других бандитов – как символ выполненной работы.

Кэрил усмехнулась:

– Если они считают себя покорителями миров, то твоя гипотеза реальна. Им необходима демонстрация силы и все, что с ней связано. Но если эти гады ставят своей целью подкрасться к жертве из-за угла, совершить свое грязное дело и бесследно удрать – тогда лишние следы им ни к чему.

– Такой маркер вряд ли может служить уликой, помогающей выследить преступника, не так ли?

– Почему бы и нет? А как же способы определения принадлежности предметов старины к конкретному культурному слою? Например, по виду материалов и методам их обработки?

– Понятно…

Кэрил внимательно смотрела на Питера, словно ожидая услышать от него что-то важное.

– Хотелось бы знать, есть ли во Вселенной хотя бы одна добропорядочная раса? Которой можно было бы доверять, а в случае необходимости – обратиться за помощью? Есть ли такие примеры в твоем архиве, «Арахна»? А может, где-то встречаются упоминания о космической полиции?

– Общепринятого кодекса поведения в Галактике не существует, – ответил электронный мозг. – А если бы он и был, то вряд ли мог устроить всех – и вас в том числе.

– Иными словами, игра без правил? – В голосе Кэрил сквозило разочарование. – Неудивительно, что ваши создатели тоже себе на уме.

Эландер продолжал внимательно наблюдать за Кэрил. Неожиданно она напомнила ему Клео Сэмсон в тот знаменательный день на Адрастее, когда он пытался принять там «ванну». Клео интересовалась его отношением к Лючии.

Тогда в ответ на его реплику о бессмысленности пустых мечтаний Сэмсон заметила, что у энграмм, как у людей, всегда есть желания, и это чисто человеческое качество. Теперь Питеру показалось, что по лицу Кэрил он догадался о ее тайной мечте.

– Что ты собираешься делать сейчас, Кэрил?

– Откуда мне знать, Питер?

В ее голосе Эландеру почудилась легкая издевка.

– Знаешь что, Кэрил? Я могу отгадать твои мысли. Я… Она рассмеялась:

– В самом деле? Я не понимаю, каким образом у тебя могут быть какие-либо свои идеи?

– Помолчи! Я тоже, как ты знаешь, потерял свой дом.

– Твои слова звучат смехотворно.

– Если ты считаешь, что я собираюсь оплакивать Винкулу, которая водила меня за нос и даже хотела взять в плен без всякого повода, то ты сильно ошибаешься. Очень хорошо, что она исчезла!

– Питер, если ты думаешь, что после твоей тирады мое настроение улучшится, то ты тоже просчитался.

Эландер понял, что лучше держать язык за зубами.

– Справедливо. Но нельзя отрицать факт, что мы с тобой в одинаковом положении – оба потеряли все, и нам необходимо договориться о том, что будем делать дальше.

Красные от усталости глаза Кэрил показались Питеру как никогда похожими на настоящий человеческий взгляд.

Она весьма демонстративно ткнула пальцем в экран монитора:

– Если ты собираешься предложить мне восстановление Солнечной системы, то это полная глупость. Посмотри на экран, Питер. Здесь не осталось никаких ресурсов для воссоздания утраченного.

– А как же наш объединенный интеллект? К тому же у нас есть «Арахна». Во всяком случае, стоит попробовать. Пусть потребуется тысяча лет, даже миллион. В любом случае нас никто не сможет обвинить в бездействии.

– А кто сказал, что я горю желанием что-либо делать? – Кэрил отвернулась, давая понять, что разговор закончен. – «Арахна», я бы хотела добраться до астероида Ио.

Экран с изображением маркера смерти вскоре погас.

– Ну и что дальше? – настаивал Питер. – Все обследовать и сдаться? Таков план?

– Человечество уже не вернешь, Питер. Тебе придется свыкнуться с этой мыслью.

– Надежда умирает последней, Кэрил.

Его голос, впрочем, прозвучал не очень уверенно. Пустые слова, далекие от жестокой реальности…

– У кого из нас есть будущее, Питер? Может быть, у меня? Ты просто не представляешь, что я потеряла. Речь идет не только о людях как разумной расе. Практически в своих компонентах я содержала все человечество. Все, Питер!.. Можешь ли ты представить себе, что означает принадлежность к такому сообществу? Возвращаться мне уже некуда, и проще расстаться с жизнью, чем продолжать думать о том, что все оставшиеся годы придется жить в одиночестве.

Экран вновь ожил, и на нем появилось изображение каменистой поверхности, мерцающей в отраженных солнечных лучах. Питер с трудом осознал смысл только что сказанного Кэрил.

– Ты намекаешь на самоубийство? – Такой поворот событий показался ему совершенно невероятным. – Ты серьезно?..

– То, что я надумала – не твоего ума дело, Питер.

Эландеру показалось, что, будь у Кэрил возможность сбежать, она бы немедленно ею воспользовалась. К сожалению, кокпит прорезателя оказался слишком тесен для таких затей.

– Это твое право, Кэрил. Ты вольна распоряжаться собственной жизнью, ничего мне не доказывая. Ты имеешь право даже не разговаривать со мной. В таком случае я предлагаю тебе немедленно выскочить в открытый космос в чем мать родила – или на худой конец, в твоем дурацком фиолетовом сарафане.

Кэрил молча смотрела на Питера, скрестив на груди руки, и по ее щекам текли слезы. Сейчас перед ним была совсем другая Кэрил Хацис, совершенно непохожая на ту, которую он помнил на Адрастее. Правда, той Кэрил не приходилось бывать в подобной ситуации…

– Достойного выбора у меня теперь нет, Питер.

– Я согласен, но самоубийство – всегда самый худший вариант.

– Кого волнует, что может прийти тебе в голову, Питер? Он пожал плечами и вздохнул:

– Думаю, что хотя бы тебя. В противном случае зачем тогда ты вообще споришь со мной? Твое тело представляет модифицированный вариант, и тебе достаточно выдернуть у себя из задницы пару контактных групп, чтобы покончить с собой!..

Питер раздраженно показал на экран монитора:

– Радуйся: вот он, твой драгоценный астероид. И что ты хочешь здесь найти? Новый способ спастись?

Слезы теперь потоком струились по ее щекам. Кэрил еле слышно пробормотала:

– Нет, Питер.

– Ты хочешь, чтобы я отговорил тебя от необдуманного поступка?

– Нет!

– Уже неплохо. Что еще от меня ожидать? – Ее полная душевная апатия выводила Питера из себя. – Ведь я внутри не более чем микросхема. И еще: во мне нет ничего человеческого, не так ли? Но больше всего мне нравится про горячую комбинацию горячих же клавиш, которая вызвала зависание системы или что-то в этом роде. Наверное, ты хочешь взять что-либо из своих высказываний о собственной высокой морали обратно?

Кэрил еле слышно выругалась.

– Пошел к дьяволу, Питер…

– Знаешь, Кэрил, если у тебя действительно такое пренебрежительное отношение к жизни, почему бы тебе не предпринять попытку кардинального решения вопроса и не отключить совсем свои дырявые мозги? Кое в чем ты права: у тебя не осталось никого, кроме меня. Раз я такой плохой, то не о чем беспокоиться.

Лицо Кэрил покрылось мелкими красными пятнами. Она собралась ответить, но в этот момент прорезатель встряхнуло, словно кто-то хорошенько шлепнул по его корпусу.

Электронный мозг «Арахны» неожиданно прервал обмен любезностями.

– Мы принимаем сообщение.

Питер и Хацис практически одновременно вскрикнули:

– Что?!.

Прозвучавший затем голос мгновенно заполнил собой все узкое пространство кабины. Питер побледнел и зашатался.

– Говорит Клео Сэмсон, гражданский руководитель миссии восемь-три-пять, корабль «Кэрол Стокер» Околоземной Исследовательской Программы. Мы обращаемся ко всем, кто остался в живых на Земле или на ближайших космических базах. В ходе изучения звездной системы HD 194640 и ее единственной обитаемой планеты Варуна на контакт с нами вышли представители внеземной высокоорганизованной цивилизации. Ими было предоставлено устройство, с помощью которого и проводится настоящий сеанс связи. Если у вас есть возможность, пожалуйста, ответьте. Повторяю. С вами говорит Клео…

Сообщение было повторено трижды, но Питер и Кэрил все еще не верили своим ушам.

– Неужели снова «прядильщики»?..

Они оба с вытянутыми от изумления лицами еще несколько секунд продолжали разглядывать друг друга.

– «Арахна», у вас есть какие-нибудь сведения о последних событиях на HD 194640?

– Нет, Питер.

– «Прядильщики» продолжают свое бродяжничество! Вот это да! Такая новость сразу меняет все!

– А точнее, ничего, – отозвалась Кэрил, к которой уже вернулось присутствие духа.

Питер недовольно нахмурился:

– Абсолютно все! Пусть это коснется не нас, не здесь и не сейчас. В любом случае обязательно надо ответить и рассказать им о том, что произошло. Потом мы сможем отправиться туда, объединить наши усилия, и…

– В этом нет никакого смысла, Питер. Это же энграммы. От них толку не больше, чем от покойников…

Необдуманная реплика Хацис вызвала у Питера приступ дикой ярости.

– Мне смертельно надоели твои пораженческие настроения, Кэрил! Они сидят у меня в печенках. Какое у тебя сейчас тело, мне до лампочки: оригинальное, сверхмодернизированное, генно-инженерное или какое-либо другое. В любом случае я считаю себя живым и был таким всегда! Как и те, кто остался на «Типлере», Клео Сэмсон на «Стокере» и все другие там – без исключения. И в других миссиях тоже. Сколько осталось энграмм – одному богу известно. – Его память вновь вытолкнула на поверхность образ Лючии. – У тебя нет права осуждать нас, не предоставив ни единой попытки показать, на что в действительности… Ты сама, Кэрил, сейчас похожа на ту злосчастную бактерию на Адрастее. Тупиковая ветвь эволюции!.. Питер отвернулся.

– «Арахна», я бы хотел отправить…

Прежде чем он успел закончить, Кэрил с неожиданной прытью прыгнула на него, навалилась всем телом. Эландер оказался плотно прижатым к стене.

– Что ты собралась делать, дура?!.

– Заткнись, идиот, – прошипела Кэрил.

– Тебе лучше побыстрее распрощаться с собственной жизнью, а не тянуть за собой невесть куда всех остальных. Энграммы живые, черт побери!

– Ничего ты не понимаешь! Они уже мертвые!..

Питер снова попытался начать диктовать кораблю текст своего сообщения и снова был атакован Кэрил.

На сей раз между ними завязалась настоящая схватка.

– Ты делаешь крупную ошибку, Питер!..

– «Арахна», немедленно пошлите сообщение о…

В это мгновение Эландер почувствовал сильный удар, и искры посыпались из его глаз. Питер закричал, ослабил свой захват и вскоре сам оказался на полу. На его лице застыла гримаса боли, обиды и отчаяния. Он был совсем один, и ему казалось, что внутри у него пылает костер, подобный тому, что только что дотла сжег всю Солнечную систему. В этом оранжево-синем пламени ему ни за что не уцелеть…

На какую-то долю секунды он почувствовал себя Кэрил Хацис…

Затем все пропало, и мозг Питера погрузился в прохладную темноту.

Если не для нас, то для кого?..

Питер оказался в комнате Лючии, на ее кровати. Они только что занимались любовью, и теперь в философском расположении духа отдыхали и наслаждались жизнью. Приятное тепло гуляло где-то внутри его тела, и только вокруг пупка что-то время от времени покалывало. Страх на некоторое время отступил, но совсем не пропал. Временами он был настолько сильным, что Питер побаивался признаться в этом себе самому. Интересно, испытывал ли кто-нибудь еще нечто подобное в их положении? Применялся ли ими аналогичный метод «профилактики» полного психологического срыва?

Лючия сразу же воспользовалась представившимся моментом. Они с Питером были во многом похожи: прекрасное образование, неплохая работа. И все же их свел случай – особенно если принять в расчет значительную разницу в возрасте. Между ними возникло нечто иное, чем обычное физическое влечение, хотя и оно было достаточно сильным.

Питер подумал, что хотя бы частично подобное могло быть объяснено их пристрастием к играм, причем к одним и тем же.

– …Это будем не мы, Питер, – продолжала она. – Хотя, с другой стороны, и мы тоже. Я очень постараюсь не углубляться в метафизику процесса. Я сама должна готовиться максимально хорошо, чтобы передать свои знания и умение всем им. Я не хочу, чтобы кого-нибудь постигла неудача. При этом я меньше всего думаю о себе лично.

– Но ведь тебя самой среди них не будет, Лючия.

– Нет. – Она задумалась, еще не вполне понимая, куда может завести эта беседа. Их очередная игра. – Но и тебя тоже не будет, Питер. В программе не останется возможности для отправки хотя бы одного живого человека: мы слишком толстые, много едим и спим. Более того, нас очень легко вогнать в смертельную скуку…

– Знаю, знаю…

Он тоже не понимал до конца, в чем ему приходится принимать участие. Возможно, остаться здесь будет еще хуже, чем отправиться миссионером в космос. Питер так долго и тяжело размышлял над этим вопросом, что стало казаться, что это он сам отправляется в далекие космические дали. Но в действительности было по-другому.

Покорять Галактику отправятся его энграммы.

Питер перевернулся на спину. Лючия сразу же сделала то же самое. Он явственно ощущал мягкое тепло ее грудей и ягодиц, внимательный и умный взгляд.

– Главное в том, что мы вынуждены остаться здесь навсегда, Питер. А это мне меньше всего нравится.

– Почему же?

Интересно, что она собирается предложить ему? Только не это! Пусть бы это был кто-то другой, но не она!..

Если она спровоцирует его, он вынужден будет согласиться. Какого ответа она ждет?..

Но ее последующая реплика сразу же успокоила Питера.

– Конечно, мне бы очень хотелось быть среди них, Питер. Узнавать новое, исследовать, видеть многие вещи в первый раз. – Она пожала плечами. – Как я могу не желать такого? Да и ты тоже…

– Изучать – да. Но только не выступать в роли космического туриста. Очень хочется искать и находить объяснение предметам и явлениям, которых мы до сих пор не понимаем.

– Новые знания – вот единственная достойная мотивация для людей моего круга согласиться на участие в этой исследовательской программе. Но я думаю, что туристов в командах будет намного больше, чем ученых, не так ли?

– Без сомнения. Потому что искателям истины наплевать на их соседство.

Они поцеловались. Питер представил себе идиллию, в которой их жизни когда-нибудь объединятся навсегда. Пусть даже на год или пару лет. Они снимут комнату в Киото или отправятся в круиз, где познакомятся друг с другом по-настоящему. Вот будет здорово…

Понимание того, что приятное никогда не длится долго, настроения не испортило. Такова жизнь. В прошлом Питер несколько раз имел кратковременные связи; одна из женщин, Эмма, даже заняла в его жизни целых семь лет. И все же по-настоящему очарован был только Лючией.

Однако он еще не был посвящен в ее планы.

Они снова поцеловались и обнялись. Их тянуло друг к другу, словно Питер и Лючия представляли собой единое целое. Приятный самообман. Они любили одинаковые игры, но это не означало, что они мыслят также одинаково. Питер теперь задумывался о предстоящих исследовательских миссиях и о проблемах, с ними связанных. Смогут ли их энграммы, наскоро собранные в команды на основании лишь одних сомнительных тестов психологической совместимости, справиться с задачами, поставленными ОЗИ-ПРО? Или такой принцип «подбора кадров» окажется малоэффективным? Его уже волновала парочка таких гражданских менеджеров, которые могли легко провалить свои миссии.

К сожалению, Питер не обладал реальной властью, чтобы иметь возможность эффективно вмешиваться в принятие решений в подобных вопросах. Поэтому он сознательно отказался от участия в деятельности групп текущего контроля за работой экипажей в ходе полетов. Ему больше нравилось оставаться за кадром – убеждать людей делать то, что ему нужно, но без явного принуждения.

Питер почти удивился, когда Лючия после небольшой паузы снова вернулась к предмету только что закончившегося разговора.

– Самый важный вопрос состоит вот в чем: куда нам теперь? Энграммы вскоре отправятся в космос, а что делать нам? Должны ли мы продолжать жить так же, как и до этого? Притворяться, что участие в проекте по созданию энграмм не изменило нас самих?.. Узнаем ли мы когда-нибудь, с чем довелось встретиться нашим копиям? А чем мы будем заниматься все эти долгие годы ожидания? Что, если кто-то из наших энграмм расстанется с жизнью или погибнем мы сами? Мы бессмертны или обречены умирать сотни и тысячи раз?..