Текст книги "Единое королевство"

Автор книги: Шон Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

ГЛАВА 17

Замок ожил, словно с него неожиданно сняли таинственное заклинание. Элиз чувствовала возбуждение слуг – слышала их перешептывание, замечала быстрые, любопытные взгляды.

Принц Иннесский прибыл с тайным визитом, привез с собой сына – молодого человека, за которого Мэнвин надеялся выдать Элиз.

Выдать замуж.

Даже в этих словах таилось нечто нереальное. Будто в них не было определенного значения – или она не могла его уловить.

Горничная помогла Элиз надеть платье, специально предназначенное для торжественных приемов и обедов, и пока она пыталась привести внешность девушки в подобающий вид, мысли Элиз постоянно возвращались к странной встрече с менестрелем.

А с ним его красавец сын. Скажу вам честно, леди, если у вас не каменное сердце, он вам очень понравится. Но я пришел, чтобы вас предупредить.

Элиз вздрогнула и покраснела.

Воспоминание о черных, волнующих глазах менестреля беспокоило. Глаза человека, много повидавшего на своем веку, смотрели на нее, и Элиз с трудом сдержалась, чтобы не покраснеть, так как мгновенно поняла, что он догадался, в какое смятение повергли ее его слова – а Элиз считала, что мужчинам лучше не знать, что она чувствует.

Его взгляд яснее слов говорил: вы молодая женщина, как тысячи других, и ничем не можете меня удивить.

Элиз покачала головой. Это взгляд человека, знавшего слишком много женщин, подумала она. Она назвала его Гвиден Дор. Дала ему имя героя, но боялась, что он самый настоящий негодяй и до героя ему далеко. В таком случае почему она должна слушать такого человека?

…если у вас не каменное сердце, он вам очень понравится. Но я пришел, чтобы вас предупредить.

Элиз знала совершенно точно, что у нее не каменное сердце. По правде говоря, ей бы хотелось быть намного тверже духом.

Впервые за время, прошедшее после разговора с менестрелем, она вспомнила его последние слова. Он пришел, чтобы предупредить ее. Не заставить волноваться от приятных предчувствий – предупредить.

Естественно, она не собирается выходить замуж за младшего сына принца Иннесского, даже если он ей очень понравится. Мэнвину нужен этот брак для достижения собственных целей – достаточная причина, чтобы заставить ее противиться его замыслам. Но кроме всего прочего, она не желает иметь ничего общего с безумными планами и амбициями Уиллсов.

Элиз ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь из членов ее семьи сказал, что они хотят занять трон ради установления мира и процветания народа. Они мечтают править Аиром, считая – по совершенно непонятной Элиз причине, – что имеют на это законное право. Такова печальная правда об Уиллсах, и она не сомневалась, что Реннэ точно такие же.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Никакой красавец принц не захочет добровольно жениться на ней. Его может привлечь ее имя, но она сама – никогда. Она попыталась изобразить очаровательную улыбку и не сумела, лишь с огорчением заметила испуганно-смущенное выражение, появившееся на слишком удлиненном лице. Мужчинам нравятся большие, томные глаза – у нее они совсем не такие. Впрочем, природа наградила ее прямым носом и волосами… да, волосы у нее роскошные, густые, длинные вьющиеся локоны пшеничного цвета и…

– Ой!

– Не горбитесь. Выпрямите спину, – потребовала горничная. – Вы должны стоять ровно и гордо. Вы дочь благородного аристократа.

«Нет, – подумала Элиз, – я племянница узурпатора».

Она спустилась по лестнице и вышла в ротонду. Замок Брэйдон был небольшим, но очень красивым – так считала Элиз. «Лестницу свечей», как ее называли, сегодня заливало ослепительное сияние – Мэнвин приказал зажечь около двух сотен свечей, по две на каждую ступеньку.

Подсвечники располагались параллельно резным перилам, и свечи заливали всю ротонду ярким светом. В результате казалось, будто изысканные украшения на белых каменных стенах испускают собственное сияние.

У входа в зал для приемов стояли два лакея, которые с поклоном открыли перед ней двери. Разумеется, ей не следовало появляться без сопровождения, и ее дядя будет недоволен – что вполне устраивало Элиз. Она остановилась на пороге, разглядывая знакомые лица и гостей – принца Иннесского, одетого в темный костюм. Вне всякого сомнения, по последней моде королевства.

Музыканты, устроившиеся в углу, тихонько играли какую-то мелодию. Элиз знала, что ее отец возмутился бы таким отношением к музыке и исполнителям. Музыку следует слушать в почтительном молчании, не отвлекаясь на посторонние предметы. В следующее мгновение она заметила отца, который устроился рядом с музыкантами. Большинство менестрелей были бы польщены его вниманием гораздо больше, чем похвалами тысяч благородных аристократов.

– Ваше высочество.

К Элиз обратилась жена Мэнвина, Бэтт, – еще один человек, которого она ненавидела всеми силами своей души. Бэтт быстро подошла к племяннице и взяла ее за руку, словно пыталась скрыть тот факт, что девушка пришла одна.

Бэтт – внешне самая любезная и доброжелательная женщина в замке, славилась своим злобным и мстительным нравом. Элиз знала, что слуги называют ее «колли» – именем сторожевой собаки, которая всегда нападает сзади.

Леди Бэтт была привлекательной женщиной – не красавицей, конечно, но она умела себя преподнести и выставить на всеобщее обозрение свои достоинства. Удлиненное худое лицо казалось округлым благодаря особой прическе, а маленькие глазки – большими из-за умелого использования косметики. Пухлые губы, главное оружие леди Бэтт, обещали райское наслаждение – исключительно обманчивое впечатление.

– Наши гости с нетерпением ждут возможности с тобой познакомиться, – заявила леди Бэтт чересчур весело.

Собравшиеся расступились, когда они прошли по залу, мужчины кланялись, дамы приседали в реверансе перед единственной дочерью наследника дома Уиллсов – человека, сидевшего в тени и всеми забытого.

Мэнвин тоже ей поклонился, затем протянул руку и мягко, но недвусмысленно подтолкнул вперед.

– Ваше высочество, – сказал он. – Принц Нейт Иннесский.

Крупный мужчина, чье лицо и возраст скрывала густая черная борода, сдержанно поклонился.

– Ваше высочество, – проговорил он и поцеловал руку Элиз.

Она едва сдержалась, чтобы не отдернуть руку, такое невыносимое отвращение он у нее вызвал.

«Интересно, мне так сильно не нравится сам этот человек или то, что он хочет сделать?» – подумала она.

– Принц Майкл. – Мэнвин представил сына принца Иннесского.

Из толпы вышел молодой человек, и Элиз подумала, что ей еще ни разу не приходилось видеть двоих столь непохожих друг на друга людей. Сын, молодой человек примерно одних с ней лет, излучал свет и радость, в то время как отец казался скучным и мрачным. Глядя на него, возникало ощущение, что его лицо вот-вот озарит хитрая, исполненная озорства улыбка, в глазах сияло веселье. Элиз даже обратила внимание на ранние морщины – признак того, что он слишком много смеется. Высокий, с тонкой талией – еще не достигший настоящей зрелости юноша.

Принц Майкл ей сразу понравился. «А он с характером», – подумала девушка. Таинственный менестрель, явившийся специально, чтобы ее предупредить, даже не представлял себе, как она отреагирует на сына принца Иннесского.

Юноша что-то сказал – она не расслышала что, – когда наклонился, чтобы поцеловать ей руку.

У нее совсем не каменное сердце. Да и вообще она очень даже живая.

Больше всего на свете Элиз хотелось сесть, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Ей представили какого-то кузена, которого она не запомнила, и еще кого-то из аристократов, сопровождавших принца. Их имен Элиз не слышала.

Она сразу поняла, что принц Майкл является душой свиты своего отца. Он обладал острым умом и обаянием, и озорством, привлекавшим к нему как мужчин, так и женщин. Принц вел себя то исключительно уважительно, то вдруг забывал о приличиях, причем отлично знал, в какую цель и когда следует направить свое остроумие, а когда стоит помолчать. Но главное, он насмехался над самим собой не меньше – гораздо злее и безжалостнее, чем над остальными.

Разница между отцом и сыном состояла не столько во внешности, сколько в манерах – к кому бы ни обращался принц Нейт, он демонстрировал отсутствие оригинальности и тонкости. Он относился к самому себе с исключительной серьезностью, плохо слушал других и не терпел возражений. Элиз сразу пришла к выводу, что принц – напыщенный осел, и с первой минуты его невзлюбила.

Крупный, мощный мужчина, практически без шеи, Нейт производил на нее впечатление дикого зверя, заколдованного волшебником, чтобы он лишь казался человеком. Скорее не осел, а дикий медведь, одетый в костюм благородного лорда. В обществе его считали не слишком умным и ограниченным.

Довольно скоро гостей позвали к столу, и Элиз обнаружила, что ее усадили рядом с принцем Майклом и каким-то кузеном «старого принца» – как она решила его называть. Кузен явно получил приказ следить за ней, чтобы потом доложить, о чем она будет говорить. Ее отец сидел по другую руку от принца, во главе стола, молчаливый и немного мрачный, – он считал ситуацию, в которой оказался, унизительной для себя. Даже после стольких лет.

Справа от Каррала, на почетном месте, посадили старого принца, рядом с ним – леди Бэтт. Дальше сидел Мэнвин, который чувствовал себя вполне уверенно и здесь. Все и так знали, кто здесь главный.

– Надеюсь, лорд Каррал, вы окажете нам честь и сыграете для нас, – попросил Майкл, обращаясь к отцу Элиз.

Она обратила внимание на то, что его просьба прозвучала с должным уважением, и оценила это.

Каррал наклонил голову набок:

– Ну, о какой чести может идти речь, принц? Вы к нам надолго?

– Думаю, на несколько дней. К сожалению, ненадолго. Я пытался исполнять некоторые из ваших произведений, к нам частенько приезжают менестрели, которые утверждают, будто учились у вас. Но должен признаться, что для меня они слишком сложны.

– А какой инструмент вы предпочитаете? – спросил Каррал, осторожно выбираясь из своей раковины – разговор о музыке и искренний тон принца помогли ему почувствовать себя спокойнее и увереннее.

– Лютню фаэлей. Хотя после долгих лет упорного труда дюжин лучших учителей мне удалось достичь уровня, на который, учитывая затраченные усилия, способен только абсолютно лишенный таланта человек. Очень печально, потому что я по-настоящему люблю музыку.

– Не все рождаются музыкантами, – улыбаясь, заметил Каррал, – хотя многим хотелось бы. Вне всякого сомнения, природа наградила вас исключительными способностями в других областях.

Озорная улыбка озарила лицо принца и тут же исчезла.

– Если честно, я так не думаю. Складывается впечатление, что я пришел в этот мир без единого полезного для жизни таланта. Да, конечно, говорят, что мне присуще обаяние и у меня неплохо подвешен язык, но общество, которое начнет ценить подобные вещи, тут же обнищает и придет в упадок. Нет, боюсь, у меня нет никаких способностей, хотя я с удовольствием слушаю тех, кого природа не обделила своими дарами.

– Будьте осторожны, лорд Каррал, – прорычал старый принц, – он талантливый льстец.

Леди Бэтт рассмеялась, словно услышала отличную шутку, хотя в тоне принца Нейта не было и намека на веселье.

– Я с радостью для вас сыграю, принц, – сказал лорд Каррал, – а Элиз, возможно, согласится спеть.

Элиз не могла отказать отцу, хотя от мысли, что ей придется петь для красавца принца, внутри у нее все похолодело. Рядом с ним она чувствовала себя деревенской простушкой – он держался легко и непринужденно и знал, когда и что следует сказать. Принц был ее ровесником, но казался намного старше и опытнее.

– Вы здесь, наверное, тоскуете по городской жизни и развлечениям, любимым при дворах Старого Королевства, – сказал кузен, сидевший слева от Элиз. – Многие говорили мне, что они умирают тут от скуки.

– Мне всегда казалось, что только зануды умирают от скуки, – заявила Элиз, чувствуя, как ее охватывает гнев, заставивший ее ответить не подумав.

Принц Майкл расхохотался:

– Ну, вот вам и объяснение некоторым загадочным смертям, случившимся в последнее время: например, тетушка Уин, лорд Делддор.

Кое-кто из дам, прикрыв рот ладошками, тихонько захихикал.

Майкл чуть наклонился, чтобы видеть придворного, сидевшего слева от Элиз.

– А как вы себя чувствуете? – с невинным видом спросил он.

Тот покраснел, но, по-видимому, понял, что в словесном поединке ему верха не одержать, и молча обратил все свое внимание на тарелку с едой.

– Знаешь, дорогая, тебе следует подумать о том, чтобы провести некоторое время в Старом Королевстве, – ласково проговорила леди Бэтт. – Ты наберешься там столь необходимого тебе опыта.

Элиз неожиданно охватила тревога, и она взглянула на отца, лицо которого, впрочем, как и всегда, оставалось совершенно спокойным. Понять, о чем он думает, было невозможно.

– Я не могу оставить отца, – быстро ответила Элиз. – Ему без меня будет очень трудно. Вы участвуете в рыцарских поединках, принц Майкл? – вдруг спросила она.

Ее турниры ни в малейшей степени не интересовали, но складывалось впечатление, что она единственный человек в землях между горами, который поражен этой болезнью. Иными словами, вполне безопасная тема для разговора.

– Только по необходимости, ваше высочество, – спокойно ответил он. – А вообще изо всех сил стараюсь их избегать. Турниры меня нисколько не интересуют, зато появляется дополнительный шанс получить никому не нужное и к тому же серьезное ранение.

– Принц мастерски владеет пикой и мечом, миледи, – вмешался старый принц, – но легкомыслие не позволяет ему говорить о своих достоинствах.

– Понятно, – сказала Элиз. – Я полагаю, нам страшно повезло, что лишь немногие из нас наделены способностями к искусству, зато обладают талантом убивать других людей. Вы со мной не согласны?

– Война – это самое настоящее искусство, Элиз, – заявил старый принц. – И если бы не воины, принесшие клятву верности, мы оказались бы во власти разбойников и завоевателей.

Элиз уже собралась сказать, что, по ее мнению, воины, принесшие клятву верности, и есть разбойники и завоеватели, когда Мэнвин вмешался в разговор и увел его в другую сторону. Элиз заметила, что принц Иннесский несколько мгновений хмуро ее разглядывал, прежде чем переключиться на новую тему.

Чтобы сгладить ее «промах», леди Бэтт и Мэнвин старательно следили за направлением разговора, и Элиз разозлилась бы на них, если бы принц Майкл не изображал интерес и не подсмеивался над ними так тонко, что они ничего не замечали. Она испытала истинное наслаждение от его коротких комментариев, произнесенных так, что их слышала только она и, таким образом, становилась единственной соучастницей его шуток. Она была польщена, хотя и понимала, что именно такого эффекта и добивается принц.

Подошел слуга и попросил ее подойти к отцу. Элиз мгновенно почувствовала, как сильно забилось сердце в груди, она считала, что совершила глупость, согласившись спеть для гостей.

– Ну, что выберем? – спросил Каррал, ловко настраивая арфу. – «Весну зимой»?

– Ты помнишь старую балладу про Гвидена Дора?

– Я уже много лет ее не исполнял, – проговорил Каррал. – С тех пор, как ты была ребенком.

– Но ведь ты помнишь мелодию, правда?

Ее отец редко забывал что-нибудь имеющее отношение к музыке.

– Я справлюсь.

Элиз встала рядом с ним и закрыла глаза, когда отец начал играть вступление.

 
Гвиден Дор знал множество баллад,
И храбрым рыцарем был он…
 

Элиз споткнулась только пару раз, в отличие от ее отца, поскольку мотив был совсем простым, и ему не требовалось призывать на помощь свой талант, чтобы его исполнить. Он мягко сплетал мелодию вокруг баллады, ни на мгновение не отвлекая внимания слушателей от самой песни, словно оправлял в раму картину – прекрасную раму, вне всякого сомнения, но призванную лишь подчеркнуть главную тему. Элиз знала, что он слишком благороден, чтобы выставлять свое искусство напоказ.

Баллада в исполнении Элиз имела трагический конец, так нравившийся ей в детстве, а вовсе не тот, о котором говорил таинственный менестрель. Впрочем, сейчас, когда она стала старше, счастливый исход, наверное, ей понравился бы больше, хотя он был совсем не таким романтичным. Она посмотрела на юного принца и с удивлением обнаружила, что пение заворожило его и он смотрит на нее во все глаза. Элиз от изумления даже чуть не забыла следующую строчку.

Когда она закончила, раздались аплодисменты, ее попросили исполнить что-нибудь еще, но Элиз быстро отошла, отлично зная, что менестрели привезли с собой певицу с ангельским голосом, а гости на самом деле хотят послушать игру ее отца. Даже менестрели, которых приглашали с ним выступать, восторгались искусством Каррала, – люди, занимавшиеся музыкой всю свою жизнь.

Элиз спряталась в тень колонны, чтобы немного отдышаться и успокоиться. Из своего укрытия она разглядывала зал, надеясь, что никто не заметит, как и кого она так напряженно высматривает. Уже потеряв всяческую надежду, она заметила принца Майкла в противоположном конце большого зала. Он стоял к ней спиной и беседовал с каким-то мужчиной. Впрочем, их разговор показался ей каким-то странным, потому что принц держался напряженно, даже немного испуганно – симпатичный остроумный красавец балагур куда-то исчез.

Мужчина, с которым он разговаривал, чуть сдвинулся в сторону, и она смогла разглядеть его получше. Одет в традиционный длинный плащ рыцаря, высокий, как Майкл, но шире его в плечах. Незнакомец сдвинулся еще, и Элиз сразу поняла, что он далеко не молод, хотя и не смогла бы сказать, почему пришла к такому выводу. Собеседник принца производил впечатление сильного человека, а не сгорбленного грузом лет старика. Он стоял перед Майклом, сложив руки на груди, и что-то выговаривал юному принцу. Элиз не сомневалась, что это именно выговор, и ничто другое.

И тут он ее увидел и одарил сердитым взглядом. В свете свечей его глаза показались Элиз почти черными, а лицо суровым. Принц тоже повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло внимание его собеседника, и тут же оба отвернулись. Через несколько минут они закончили разговор, и Майкл направился прямо к ней.

Он шел сгорбившись, словно принца, с которым ее познакомили несколько часов назад, неожиданно подменили – теперь она смотрела на совершенно другого человека. Элиз ничего не понимала. Не могла даже представить себе, что с ним случилось.

– Миледи, – обратился он к ней, соблюдая все положенные формальности.

– С кем вы разговаривали?

Принц оглянулся через плечо, но старик куда-то исчез.

– С Эремоном, – безжизненным, лишенным каких бы то ни было эмоций голосом ответил он. – Он советник моего отца.

Неожиданно принц схватил ее за руку и подтолкнул вперед так, что они оба оказались за колонной. Он посмотрел Элиз в глаза и с отчаянием сказал:

– Откажитесь выйти за меня замуж. – Его голос дрожал. – Вы даже не представляете, что они задумали. Им плевать на вас и на меня, им нужен сын, которого они могли бы посадить на трон. Сын, которого у вас заберут. Не допустите, чтобы ваша семья заставила вас согласиться на этот брак, леди Элиз. Для вас союз со мной означает конец.

Он выпустил ее руку и быстро прошел через толпу гостей к дальним дверям.

Элиз стояла, не в силах унять дрожь, Майкл так сжал ее руку, что она до сих пор чувствовала боль в пальцах. Сердце ее наполнила отчаянная жалость к молодому человеку, который стал жертвой коварных замыслов своего отца, лишившего его права на собственную жизнь. Ее семья тоже намеревается отнять у нее возможность принимать решения и жить.

ГЛАВА 18

Каррал с трудом верил в то, что делает. Он поднимался в башню в надежде встретиться и поговорить с человеком, утверждавшим, будто он призрак. С незнакомцем, заявившим, что он знает все об интригах знатных семей Аира.

«Будь у меня союзники, – подумал Каррал, – настоящие союзники, я бы не делал этого».

Сейчас начало недели, и слуги должны принести еду и напитки в башню, чтобы умилостивить призраков, которые бродят по замку, – кое-кто даже их видел. Или по крайней мере утверждал, что видел.

Каррал в подобные вещи не верил, но порой чувствовал, как его сковывает необъяснимый холод, и тогда ему казалось, будто в комнате рядом с ним находится кто-то еще, – однако никто не отвечал, когда он заговаривал, да и дверь не открывалась, чтобы выпустить непрошеного гостя. А через некоторое время неприятное чувство проходило.

Призрак, с которым он беседовал в башне, разговаривал нормальным голосом живого человека. Каррал слышал его шаги и дыхание. Он попытался выяснить, кто это мог быть, но у него ничего не получилось. В замок приезжало столько гостей. Кто-то, как принц Иннес со своей свитой, чтобы строить козни вместе с Мэнвином, но большинство – чтобы посидеть рядом с лордом Карралом Уиллсом и послушать его игру.

«Слишком много народу, найти среди них призрака невозможно», – подумал он.

Менестрели бывают повсюду и много знают. Иные происходили из благородных семей и имели приличное состояние. Они не опускались до того, чтобы выступать за деньги. Им доставляло удовольствие восхищение слушателей, нравилась слава. Они путешествовали по стране, были вхожи в аристократические дома самого благородного происхождения, даже в те, что заключили союз с Уиллсами или Реннэ. Его призрак наверняка один из них, но каким образом ему удается прятаться в замке, Каррал не мог себе представить.

Последняя ступенька скрипнула у него под ногами, и Каррал открыл дверь в комнату в башне. И тут же почувствовал аромат еды, вина и горящего дерева. Кажется, вяза. На мгновение он замер на пороге, прислушиваясь, неожиданно испытав приступ необъяснимого страха. Но затем вошел, не задавая никаких вопросов, хотя очень хотелось.

Он нашел стул около камина и потянулся к столу, и тут кто-то откашлялся.

– Мой призрак?

– Я никому не принадлежу, – ответил знакомый голос.

Сам не зная почему, Каррал испытал невероятное облегчение.

– Вы не хотите сказать мне, кто вы такой?

– Кем я был, сейчас не имеет никакого значения, – ответил призрак.

Каррал услышал, как вино льется в бокал.

– Протяните руку, – сказал незнакомец и передал бокал Карралу.

Его кожи коснулись теплые пальцы, или только показалось?

– Вы встретились с принцем Иннесским?

– Да, хотя познакомились мы значительно раньше.

– А с его советником?

Призрак встал с кресла и перешел в другой конец комнаты. Каррал услышал, как по подоконнику выбивает дробь дождь, через несколько секунд вдалеке прогремел гром.

– Далеко-далеко я вижу молнию, – сказал его гость. – Буря идет на север со стороны Старого Королевства.

– Моя дочь говорит, что гром – это точный звуковой эквивалент молнии. Вы думаете, так оно и есть?

– Ваша дочь поразительная девушка. Мэнвин собирается отправить ее пожить с принцем Иннесским, чтобы «завершить образование». Как только она окажется у них в доме, думаю, им удастся сломить ее сопротивление. Даже железной воли леди Элиз будет недостаточно, чтобы им противостоять. Вы не знаете Хафидда. Я бы не хотел вступить с ним в конфронтацию.

Призрак некоторое время молча стоял у окна. Неожиданно раздался такой оглушительный раскат грома, что задрожали стекла.

– Но вы же призрак, вам не стоит бояться людей.

– Хафидду удалось узнать больше, чем следовало. Я не уверен в том, что мне он не опасен. Будьте осторожны. Он еще не приступил к выполнению задуманного. Он ждет, надеясь сохранить свое знание в тайне. До тех пор, пока его армия – армия лорда Мэнвина и принца Иннесского – не выманит Реннэ на открытый поединок. – Призрак резко развернулся, и неожиданно его голос зазвучал рядом с Карралом – он стоял прямо перед ним. – Не отпускайте дочь с принцем.

– А что я могу сделать? – спросил Каррал. – Разумеется, я в силах это запретить, но Мэнвину удавалось победить меня множество раз, и он снова легко со мной справится. Я бессилен… не могу защитить свою единственную дочь.

– Значит, придется ее увезти, – сказал призрак.

Каррал откинулся на спинку кресла.

– Возможно, вы знаете какую-нибудь тайную комнату внутри замка… в противном случае им потребуется несколько часов, чтобы вернуть ее назад.

Какие невероятные глупости предлагает призрак!

– В замке есть несколько потайных помещений, но я не их имел в виду. – Призрак снова отошел к окну – Каррал слышал его шаги – и некоторое время молчал. – Мы можем увезти ее отсюда. Я все продумал. Нам понадобится помощь менестрелей, которые гостят у вас, но заручиться их поддержкой будет несложно. Здесь собрались как раз те люди, что нам нужны.