Текст книги "Эребус"

Автор книги: Шон Хатсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Клиника ветеринарного врача Дэна Харлея находилась в самом тихом уголке Вейкли, среди частных домов, в двух минутах езды от центра города. Большой дом с белыми стенами, стоявший посреди обширного сада, походил скорее на санаторий, а не на учреждение. Вести прием Харлею помогала Мэнди Поттер – молодая женщина лет тридцати, своими огромными очками напоминавшая Тайлеру сову. Над входом имелась вывеска с именем Харлея и сертификат, удостоверяющий право на практику. По обе стороны парадной двери стояли скульптурные изображения двух огромных собак, своего рода часовые. Псы эти почему-то всегда смешили Тайлера, но сейчас ему было не до смеха. Джо молча смотрела, как он вылезает из кабины с мешком в руках. По пути с рынка они совсем не разговаривали, даже сейчас, направляясь к двери, он не проронил ни слова. Тайлер вошел в приемную, где застал нескольких посетителей, ожидавших приема.

– Привет, мистер Тайлер, – сказала Мэнди, с любопытством поглядывая на зловонный мешок у него в руке.

– Дэн здесь? – спросил Тайлер, подходя к зеленой двери, ведущей в апартаменты врача.

– Да, здесь, он...

Он решительно направился к зеленой двери. Джо последовала за ним.

Мэнди бросилась за ними вдогонку, очки ее съехали на нос.

– Но к нему сейчас нельзя, – запротестовала она, но Тайлер уже взялся за ручку двери.

– Прежде чем войти, стучат, ради Бога, – произнес Харлей, не поднимая глаз.

Сгорбившись за письменным столом, он что-то записывал в большую красную книгу. Наконец поднял голову.

– Вик, какого черта? – спросил он, мельком взглянув на Джо.

– Сначала теленок, а теперь вот еще и поросята, – проворчал Тайлер. – Шесть штук... Только что разорвали в клочья свиноматку.

Харлей нахмурился и заглянул в мешок.

– Они точно взбесились, просто ужас какой-то, – сказала Джо.

Ветеринар быстро перевел взгляд с поросенка на Джо. Затем снова уставился на мертвое животное.

– Так что же, собственно, произошло? – спросил Харлей, надевая резиновые перчатки.

Тайлер обо всем подробно рассказал. Едва заметно кивнув, ветеринар взял зонд и разжал поросячьи челюсти. Слякотное месиво из крови и желчи вытекло из открытого рта мертвого животного.

– А как с теленком? – спросил Тайлер. – У тебя есть возможность осмотреть его?

Харлей отрицательно покачал головой.

– Как только я что-нибудь выясню, я тебе сообщу. Ты, конечно, понимаешь, что между теленком и поросенком существует какая-то связь.

– Да, – ответил Тайлер. – Хотя, возможно, это какой-то генетический дефект, свойственный обоим.

– Что-то не похоже, Вик...

– Так каков же будет твой ответ, Дэн?

– Ответа у меня пока что нет. Хотя, видит Бог, я не отказался бы его иметь. Деформированные телята, молочные поросята, разрывающие на части свиноматку... И все новорожденные раза в четыре крупнее обычного. Я не могу сразу ответить на такие вопросы.

– А сколько уже времени все это происходит? – спросила Джо.

Харлей пожал плечами:

– С одной стороны, мы даже не знаем, есть ли связь между двумя этими случаями.

– Только не говори мне, что это случайное стечение обстоятельств, – заявил Тайлер.

– Я и не говорю, – пробормотал Харлей. – Но ты же не можешь ткнуть пальцем в календарь и сказать – это началось тогда-то.

– А как по-вашему, когда это началось? – спросила снова Джо.

– Где-то с месяц назад, – ответил Харлей.

Джо рассеянно кивнула, оглядывая хирургический кабинет. Ветеринар же вернулся к осмотру лежащего перед ним животного. Кабинет был довольно просторным, кроме письменного, здесь стояло и два хирургических стола, освещенных мощными дуговыми лампами на кронштейнах. Ряды застекленных шкафчиков для хранения документов заполняли одну из стен, остальные три стены занимали полки с лекарствами, тониками и пилюлями, изготовленными по рецептурам. Внимание Джо привлекла большая стеклянная банка, залитая какой-то жидкостью янтарного цвета. В банке плавал крохотный щенок, оказавшийся при ближайшем рассмотрении трехногим и безглазым. Джо невольно содрогнулась.

– Так вот, Вик, я не скажу тебе ничего определенного, пока не проведу вскрытия. Поэтому тебе придется набраться терпения. – Харлей снял свои резиновые перчатки, что-то бормоча себе под нос. Взглянув на тыльную сторону руки, слегка потер ее. Кожа у него на руке шелушилась. Лицо ветеринара было необычайно бледным, с темными кругами под глазами. Он выключил свет над столом, слегка массируя виски.

Обменявшись с Виком еще несколькими короткими фразами, Харлей проводил их к выходу. Вернувшись в кабинет, он взглянул на мертвого поросенка и накрыл его простыней.

– Что вы обо всем этом думаете? – спросила Джо, вглядываясь в профиль Тайлера.

– Даже и не знаю, что вам сказать, – ответил он.

Они медленно ехали по узеньким улочкам Вейкли, возвращаясь к трактиру, где Джо оставила свою машину.

– Оказывается, и в вашем тихом городке имеются свои тайны и загадки, – сказала она со смехом.

Тайлер кивнул.

– Похоже, и у вас, и у меня возникли проблемы, – произнесла она задумчиво. – Вас беспокоит история с животными, а мне необходимо разыскать Джеффри Андерсона.

– А с чем связан ваш интерес к этому парню? – спросил Тайлер.

– Видите ли... Только это между нами... Так вот, я думаю, что он знает нечто очень важное и что кто-то не хотел бы, чтобы он об этом рассказывал.

– О чем?

– Если бы я знала, о чем именно, я бы не ломала сейчас над этим голову, не так ли?

– Действительно... дурацкие я задаю вопросы.

– Послушайте, вы прожили здесь большую часть жизни. Вы знаете людей, окрестности...

– Вы хотите, чтобы я помог вам найти Джеффри Андерсона?

– Правильно.

Тайлер остановил фургон напротив машины Джо. Выключив мотор, внимательно на нее посмотрел.

– Видите ли, Джо, я ничего не знаю об Андерсоне. Я даже почти ничего не знаю о вас.

– Что касается меня, то это дело поправимое, – ответила она. – Может, пообедаем сегодня вместе?

Тайлер усмехнулся – и вдруг захохотал.

– Что вы в этом находите смешного? – поинтересовалась Джо.

– Впервые в моей жизни женщина приглашает меня отобедать с ней.

– Ну так как?

– Разве я могу вам отказать? Какое время вас устроит?

Она взглянула на часы. Было уже без четверти четыре.

– Мне надо вернуться в Аркхэм, собрать кое-какие вещи. Потом я буду здесь, в отеле. На всякий случай, мне надо оставаться в городе. Если Андерсон сейчас в Вейкли, а я, черт возьми, в этом уверена, то я просто обязана его разыскать.

– А обед?

– Как насчет половины девятого?

Он кивнул, глядя, как она выбирается из кабины.

– Значит, в половине девятого, в отеле. Я буду ждать вас в баре. – Она указала рукой в направлении «Короля Георга», одного из двух отелей, выходящих на главную площадь города.

Тайлер снова кивнул.

Он смотрел, как она перешла дорогу, как подошла к своей машине, затем завела мотор и тронулась с места. После этого и сам повернул ключ зажигания и развернулся, щурясь от яркого солнца. В четыре часа дня он был у себя на ферме.

Глава 14

Послеполуденное солнце незваным гостем пробивалось сквозь щели жалюзи. Вера Дугган стояла у раковины, вглядываясь в раскаленное светило, пылающее в безоблачном небе. Наконец она почувствовала, что глаза ее начинают слезиться, а кожу как-то странно пощипывает. Вера отвела взгляд от окна и подошла к одному из выкрашенных в желтый цвет стенных шкафов, стоявших рядом с холодильником. Передвигалась она медленно, с трудом. Артрит жестоко поразил ее суставы, в шестьдесят восемь лет она порой и руку не могла поднять. Солнце обычно облегчало боли в суставах, но в последние две недели эффект был прямо противоположный. Она чувствовала скованность в ногах и вынуждена была вернуться к толстой палке, которой не пользовалась вот уже лет десять. Палка принадлежала ее мужу, умершему более пятнадцати лет назад. Но его домашние тапочки все еще стояли в комнате, а фотография по-прежнему висела на стене. Он выглядел таким молодцеватым в своей военной форме. Артур Дугган из пехотного батальона. Он был ранен в Амьене в 1917 году. Химическая атака в Пасшендале была причиной его хронического бронхита. Этот недуг и свел его в могилу пятнадцать лет назад. С тех пор она жила в одиночестве, в окружении своих любимых котов. Сыновья навещали ее редко, но она по ним и не очень-то скучала. Один из них был инженером, другой – штукатуром. Они обязательно приезжали к ней на Рождество, в целом же она видела их все реже и реже.

Она, прихрамывая, добралась до кладовой, взяла консервный нож и с трудом открыла банку. Вилкой вычерпала содержимое в чашку. Кот, учуявший запах пищи, замяукал.

– Пойди сюда, – сказала Вера, держа перед ним чашку.

Кот запрыгнул на стол и слегка покарябал ей руку.

– Брысь, – сказала Вера.

Кот упорно тянулся к чашке.

– А ну, пошел вон, – проворчала она.

Кот зашипел и вновь атаковал чашку, на сей раз уже сильно оцарапав руку хозяйке. Его острые когти прорвали кожу, и Вера закричала, уронив чашку. Затем внимательно посмотрела на царапины на тыльной стороне руки. Кот взглянул на нее виноватыми глазами, словно понимая, что напроказил, потом замяукал и, спрыгнув на пол, с жадностью набросился на пищу.

Вера что-то пробормотала и, задыхаясь от гнева, подняла над головой палку, опираясь другой рукой о стол.

Со злобным ворчанием она обрушила свое оружие на голову кота. Сила и свирепость этого удара для человека ее лет и физического состояния были просто невероятные. Кот дико завопил, пытаясь убежать. Но его настиг повторный удар, раскроивший ему череп. Несчастное животное вытянулось на полу, и Вера, уперев конец палки ему в бок, налегла на нее всем своим весом и давила до тех пор, пока кровь потоком не хлынула у него из горла. Вид крови, казалось, еще больше возбудил ее, потому что она снова подняла палку и вновь обрушила ее на голову кота. На сей раз сила удара была такова, что череп раскололся пополам, и комочки сероватой слизистой массы брызнули в разные стороны.

Вера молотила кота палкой до тех пор, пока весь пол не оказался залит кровью. Затем она присела, уронив на колени окровавленные руки. На лице ее застыла свирепая улыбка. Она уставилась на мертвое животное, и изо рта у нее потекла обильная слюна.

Вновь взглянув на солнце. Вера прищурилась и захохотала.

Глава 15

Хотя уже наступил вечер, солнце по-прежнему оставалось властелином неба. Передав часть своего цвета небесам, солнце сохраняло весь свой жар, и Джо, остановившаяся на автостоянке рядом с отелем, чувствовала это в полной мере. Выбравшись из машины, она проверила, надежно ли закрыта дверца, и направилась к парадному входу.

Плющ обвил стены отеля, местами он разросся настолько пышно, что казалось, ветхое это строение рухнет, если его срезать. Здание было погружено в полумрак, свет горел лишь в вестибюле.

В отеле царила прохлада, и Джо вздохнула о облегчением. Однако тотчас же нахмурилась, вспомнив, что по статистике в такие вот знойные дни количество убийств возрастает почти вдвое.

Джо, с чемоданом в руке, подошла к столу приема. В отеле пахло свежей полировкой, а откуда-то из соседних помещений доносились соблазнительные ароматы кухни. Проглотив слюну, Джо услыхала у себя в желудке характерное урчание.

Джо нажала звонок, огляделась – никто не шел на ее вызов. Похоже, здесь не было ни постояльцев, ни персонала.

Неожиданно из-за конторки поднялся высокий мужчина.

– Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?

Она вздрогнула, ошеломленная этим внезапным, вопросом.

– Черт, – выдохнула она, поднося руку к горлу. – Откуда вы взялись?

– Прошу прощения, мисс, если я вас напугал, – сказал мужчина. – Я находился за конторкой и не слышал, как вы вошли.

Джо кивнула:

– Я бы хотела поселиться у вас на неделю, если возможно.

Она заполнила анкету, указав, что работает в «Аркхэм Комет».

Мужчина подал ей ключ.

– Номер двадцать четыре, – сказал он. – На втором этаже. – Голос у него был тихий, дребезжащий, говорил едва ли не шепотом, зубы же у него были огромными, и казалось, они с трудом помещаются во рту.

Джо кивнула, внимательно оглядывая мужчину. На лацкане его пиджака был пришит ярлык с именем: «Марк Бейтс». На вид ему было под сорок лет, хотя точно определить его возраст не представлялось возможным. Он был бледен, с морщинистым лицом и впалыми щеками. Кожа у него местами шелушилась, особенно на тыльной стороне руки; на пальцах же у него были длинные, загнутые книзу ногти, такие же, какие она уже раньше заметила у некоторых жителей Вейкли. Но больше всего ее поразили его глаза. Радужная оболочка глаз сверкала, резко выделяясь на бледном желтоватом лице.

Джо подняла свой чемодан.

– У нас, к сожалению, нет носильщиков, – сказал Бейтс, – но я могу помочь вам. – Он кивнул в сторону чемодана.

– Нет, нет, все в порядке, благодарю вас, – ответила Джо.

Она уже подошла к лифтам, когда он окликнул ее.

– Вы забыли ключ, – сказал он, выходя из-за конторки.

Джо улыбнулась:

– В такую жару можно и собственное имя забыть.

Джо стиснула зубы, затаив дыхание. Она едва не задохнулась. Да, да, она видела это совершенно отчетливо. Только что. Он подавал ей ключ, и она случайно взглянула на его руку. У мужчины на ладони росли волосы.

Глава 16

– Кто-нибудь еще желает меня видеть? – спросил Дэн Харлей, выглядывая из кабинета.

Мэнди сидела за своим столом, листая журнал «Космополит». Отложив журнал, она заглянула в регистрационную книгу.

– Нет, мистер Харлей, – ответила она. – Но звонил Стюарт Николс. Примерно полчаса назад. Он спрашивал, не могли бы вы заехать завтра к нему на ферму.

– Он не сказал, что у него случилось?

– Что-то по поводу бесшерстных ягнят.

Харлей кивнул. Он снял резиновые перчатки и, свернув их, засунул в карман своего фартука.

– Теперь, Мэнди, можно оставить формальности, – сказал он.

Она улыбнулась и поднялась ему навстречу.

Он прижал ее к себе, губы их встретились. Она обвила руками его шею, стараясь продлить поцелуй как можно дольше. Когда они наконец оторвались друг от друга, Мэнди вдруг обнаружила, что она без очков. Они лежали на столе, она, вероятно, сняла их машинально. Харлей поцеловал ее в кончик носа.

– Если уж во время работы ты называешь меня мистером Харлеем, – сказал он, – то я, пожалуй, буду звать тебя мисс Поттер.

Она усмехнулась:

– Я не понимаю, зачем нам притворяться, Дэн. Все в Вейкли знают о наших отношениях.

– Ты говоришь, как какая-нибудь героиня Барбары Картленд, – ответил Харлей, отбрасывая прядь волос с ее лба.

– Но ты же знаешь, что я имею в виду.

– Люди в Вейкли ужасно консервативны. У них свои понятия, и они считают, что все обязаны подчиняться этим условностям. Но они готовы выколоть глаза любому, кто, по их мнению, нарушает общественную мораль.

– Да они тут все философы, – сказала Мэнди.

– Они правы, – заметил он, снова целуя ее.

Они жили вместе уже около года. До этого Мэнди была замужем за водопроводчиком по имени Энди. У них было двое детей, мальчики. Они с Энди вели чрезвычайно размеренный образ жизни. Ее бывший муж был надежным и абсолютно предсказуемым человеком. Но этого для Мэнди оказалось недостаточно, ее не устраивало в нем полное отсутствие амбиций, его нежелание стремиться к большему, чем давала ему жизнь. Спустя годы она стала замечать, что дети их формируются по образу и подобию отца. Ни у одного из мальчиков не возникало желания покинуть Вейкли или хотя бы изменить привычную им с детства обстановку. Она видела в них копию отца и часто с ними спорила.

В Харлее было все, что она хотела бы видеть в мужчине.

Встретились они случайно. Заподозрив однажды, что ее собака заболела чумкой, она обратилась к нему за помощью, и вскоре ветеринар стал ее любовником.

Харлей, тогда не имевший собственной практики, был компаньоном одного своего пожилого коллеги и жаждал заиметь свою собственную практику, даже одно время собирался уехать из Вейкли, чтобы организовать ветеринарную клинику где-нибудь в другом месте. Проблема разрешилась сама собой: когда восемнадцать месяцев назад его компаньон погиб в автокатастрофе, ветеринарная клиника автоматически перешла к Харлею, который значительно расширил свою практику, так как один обслуживал и Вейкли, и всю округу в радиусе тридцати миль.

При первой встрече Харлей показался ей необычайно симпатичным человеком. Мэнди в его обществе чувствовала себя так легко, словно знала его всю жизнь. В тот первый день, когда она покидала его клинику, он пригласил ее отобедать с ним.

Мэнди согласилась, заранее придумывая предлог, который бы не вызвал у мужа подозрения. Она отправилась в дом Харлея, где уже был приготовлен роскошный обед, а потом, словно так с самого начала было задумано, они переспали. С его помощью она наконец-то обрела себя, раскрыв в себе страстность и многие другие качества, о наличии которых она даже не подозревала. Благодаря ему Мэнди открыла в себе истинную страсть. Упиваясь проснувшейся в ней сексуальностью, она стала ненасытной. Они сливались воедино с силой чувства, удивлявшей их обоих. Она легко покинула Энди и двух мальчиков. Когда муж выяснил, к кому она ушла, он явился к дому ветеринара с ломом и принялся бить окна, пока не появился Харлей. Мужчины вступили врукопашную. Ветеринар получил перелом берцовой кости от удара ломом, но и Энди ушел с разбитым носом, недосчитавшись нескольких зубов.

По предложению Харлея Мэнди стала его секретаршей. Вначале она не соглашалась, понимая, как быстро распространятся по Вейкли слухи о происшедшем. Однако в конце концов согласилась, и после первых недель, привыкнув к лукавым взглядам и намекам, она уже находила приятным свой новый образ жизни.

Мэнди не собиралась добиваться развода. Она ничего не требовала от Энди. Все, что ей было нужно, она имела с Харлеем.

Настенные часы над регистрационной конторкой оповестили о конце рабочего дня шестикратным криком кукушки.

Мэнди погладила Харлея по щеке, отшелушив мелкие частички кожи.

– Ты так бледен, Дэн, как ты себя чувствуешь? – спросила она, заметив, что губы его слегка припухли и растрескались.

– Устал немного, только и всего, – ответил он.

– Пойду приготовлю обед, – сказала она, снимая свой белый халат.

Он окинул оценивающим взглядом ее фигуру, до этого скрытую халатом. Природа одарила ее довольно большой, но крепкой грудью, тонкой талией, широкими бедрами и длинными стройными ногами.

– Ты собираешься сегодня есть? – спросил Харлей с улыбкой.

Мэнди притворилась рассерженной:

– Дэн, что это значит?

– Это значит, что тебе пора покончить с этой проклятой диетой.

– Рыба и фрукты – прекрасная диета. За последние дни я потеряла три фунта веса.

Он похлопал ее по ягодицам.

– Не в этом ли месте? – улыбнулся он.

Мэнди показала ему язык.

– Я ненадолго, – сказал вдруг Харлей. – Мне еще надо кое-что закончить.

Она нахмурилась.

– Я обещаю, – сказал он, направляясь в свой кабинет.

Мэнди исчезла в жилых комнатах.

Харлей подошел к ближайшему столу и натянул свежую пару резиновых перчаток. Затем откинул простыню, прикрывавшую поросенка, которого принес сегодня Тайлер. Ветеринар зажег одну из дуговых ламп, болезненно щурясь от яркого света. Он на несколько секунд прикрыл глаза – острая боль словно пронзила голову, – а когда, наконец, открыл, глаза его превратились в узкие щелки. Ему казалось, что свет как бы обжигает лицо. Он достал скальпель и принялся вскрывать череп поросенка.

О Господи, какой же яркий свет... Глаза его слезились. Это мешало ему сосредоточиться на вскрытии. У него возникло ощущение, будто глаза ему запорошило песком, так бывает после длительной бессонницы. Лампа все жарче обжигала кожу. Он взял небольшую пилку и принялся пилить лобную кость. Добравшись до мозга, он отрезал два его крошечных фрагмента и расположил их под микроскопом.

– Теперь посмотрим, что мы тут имеем, – пробормотал он себе под нос.

Глава 17

В баре отеля «Король Георг» было немноголюдно. Тайлер, сам бармен и еще несколько человек. Бармен в белой рубашке и черных, лоснящихся на заду брюках ополаскивал стаканы. Сидевший рядом Тайлер размышлял, время от времени притрагиваясь к узлу галстука, словно пытаясь его ослабить. Тайлер давно уже не надевал галстука и теперь чувствовал себя крайне дискомфортно. Все же он пересилил себя этим вечером. Вернувшись на ферму, он сразу же достал из шкафа свой костюм, где он висел со дня похорон отца, и осторожно прогладил его, стараясь не прожечь. Затем принял душ, побрился, и обнаружив, что еще слишком рано, тем не менее поехал в Вейкли и выпил кружку пива в «Черном рыцаре», мужественно снося саркастические замечания друзей, изощрявшихся по поводу его костюма.

Теперь он сидел в баре отеля, нетерпеливо поглядывая то на настенные часы, то на свои собственные. Стрелки и на тех, и на других показывали половину девятого.

Джо появилась своевременно, подобно актрисе, дождавшейся наконец своего выхода. Она вышла из лифта, и Тайлер улыбнулся ей из темного бара.

Она вымыла голову, и ее густые волосы были еще чуть влажными и немного растрепанными. Тайлеру казалось, что лицо ее светилось в полутьме. На ней было черное платье с разрезом вдоль бедра и серебристые туфли на высоком каблуке, подчеркивающие изящество ее загорелых ног.

– Привет, – просияла она, усаживаясь рядом с ним.

– Привет, – сказал он, улыбаясь. – Что будете пить?

Джо заказала водку с лимонным соком. Потягивая из своего стакана, она с интересом поглядывала на Тайлера.

– Так значит, вы все же решили принарядиться?

– Да, мадам, – ответил он с поклоном. Затем поднял свой стакан. – Будем здоровы.

– И разгадаем все наши загадки, – сказала она, улыбнувшись своей лучезарной улыбкой.

Тайлер кивнул.

– А что касается загадок, – пробормотал он, – то вы мне так и не сказали, зачем вам этот Андерсон.

Джо вздохнула:

– Может быть, я ошибаюсь... Дуг говорит, что я просто очень подозрительна.

– Кто такой Дуг?

– Дуг Кларк, мой редактор и... друг.

– Что значит друг?

– Между нами кое-что было. Заметьте, я говорю в прошедшем времени.

– Что-нибудь серьезное?

– Нет, слишком далеко это не зашло. Я не допустила.

– Значит, вы порвали?

Она провела пальцем по ободку своего стакана.

– Это было вскоре после моего приезда в Аркхэм. Думаю, мне здесь было просто скучно. Если бы не Дуг, появился бы кто-нибудь другой.

– А теперь вы свободны? – спросил он.

– Вы задаете слишком много вопросов. Я думаю, что вы занимаетесь не своим делом. Вам бы сделаться частным детективом.

Они рассмеялись.

В девять часов они поднялись и прошли в столовую, совершенно безлюдную, если не считать какого-то мужчины в самом углу. Просмотрев меню, они сделали заказ худенькой официантке, лицо которой в тусклом свете напоминало оскал черепа. Джо нахмурилась.

– Я хочу вам кое-что рассказать. – Джо понизила голос. – Я заметила, что в этом городе многим людям не хватает солнечного света. Вы обратили внимание на эту официантку? Какая она анемичная?

Тайлер задумчиво потер ладонью подбородок.

Они приступили к салату из креветок.

– Кстати, а почему вы решили стать фермером? – неожиданно спросила Джо.

– Мой отец недавно умер, и мне пришлось присматривать за фермой.

– Ох, простите, пожалуйста...

– Ничего-ничего. Это вполне естественно. – Он снова улыбнулся, очарованный ее красотой и жизнерадостностью, ее эмоциональностью и непосредственностью. Она напоминала Тайлеру зверька в клетке, подвижного, неугомонного, настойчивого. – Видите ли, я вырос на земле, и я люблю ее. Все очень просто.

– А я до семи лет вообще не видела зелени. Да и потом бывала лишь в Центральном парке. – Она усмехнулась. – А парк – пристанище грабителей. Их в Нью-Йорке тьма-тьмущая... Многие тысячи. Считается, что нужно сочувствовать меньшинствам. Неграм, пуэрториканцам... У них, мол, прав гораздо меньше. – Она тряхнула волосами. – Пользуются меньшими правами, зато крушат наши черепа.

– То же самое происходит и кое-где на Британских островах. Я обычно жил в Лондоне. Так вот, там то же самое. В некоторых районах на улицу выйти невозможно – непременно ограбят. Это в порядке вещей. Если люди не могут заработать деньги, они пытаются хоть как-то их заполучить. Нет денег – нет и будущего. – Он положил в рот полную ложку креветок.

– Выходит, и вас не миновал этот городской цинизм, – сказала она.

– Возможно. А почему вы уехали из Америки?

Она рассказала о Тони, о своих публикациях в газетах и об убийстве.

– О Боже, – пробормотал он, когда она закончила. – Должно быть, скучновато жить в Аркхэме после того, что вы повидали?

– Лучше уж скучать, только бы на этом свете, – ответила она. Они рассмеялись. – Как бы там ни было, а мне здесь хорошо.

Официантка вернулась и убрала пустую посуду.

– Вы сказали, что ваш отец недавно умер, – мягко сказала Джо. – Но вы ничего не рассказали о своей матери.

Тайлер потупился, уставившись в дно стакана.

– Она умерла, когда мне был двадцать один год. Сердечный приступ...

Джо смутилась, почувствовав, что задела его за больное.

– Я до сих пор не могу себе простить ее смерть, – продолжал Тайлер. – Она не хотела, чтобы я ехал учиться в колледж. Это была идея моего отца. Я знал, что как бы я ни поступил, я причиню боль кому-то из родителей. Своим решением я убил мать. Она не могла простить мне моего отъезда.

– Вы не должны корить себя за ее смерть, – сказала Джо.

– Постепенно я и сам прихожу к этой мысли, но вначале было очень тяжело.

Подали основные блюда: Тайлеру – рыбу, Джо – цыпленка.

– Почему не мясо? – спросила она с улыбкой, радуясь возможности сменить тему разговора.

– С мясом я работаю, поэтому и не хочется еще и есть его, – объяснил он.

Тайлер вновь наполнил стакан Джо.

– Что вы знаете об этом Андерсоне? – спросил он.

Джо вздохнула:

– Почти ничего. Знаю только, что он хотел сообщить мне что-то очень важное. Во время нашего телефонного разговора Андерсон ужасно нервничал. – Она сделала паузу, отпив из своего стакана. – И еще я знаю, что люди, с ним работавшие, лгали мне. Я уверена: он где-то здесь, поблизости. Вопрос лишь в том, как его найти.

– Но он мог отсюда уехать...

– У него не было причин для этого. К тому же его соседка видела его несколько дней назад.

– Все это может оказаться слишком сложно...

– Да, возможно. И я буду счастлива, если что-нибудь узнаю. Вы меня понимаете?

– И что же вы намерены предпринять?

– Ворваться в его дом.

Тайлер широко раскрыл глаза.

– Но что это вам даст? – спросил он наконец. – Вы ведь репортер, а не полисмен, вы не можете просто так врываться в чужие дома.

– У вас имеются другие предложения?

– Вы хотите, чтобы я помог вам?

Она кивнула.

– Когда же мы займемся этим делом? – Теперь он говорил увереннее.

– Сегодня.

– Хорошо. – Он не мог скрыть улыбку. – Думаю, что мафии стоило бы вас завербовать.

Они рассмеялись.

Джо поймала себя на том, что она никак не может оторвать взгляд от голубых глаз Тайлера, блиставших подобно частичкам небесной лазури. Джо вглядывалась в его лицо, ощущая какую-то внутреннюю теплоту, возникающую от общения с ним. Привлекала в нем не только внешность, но и его голос, интонации. Похоже, она влюбилась. С каждой секундой Джо понимала это все яснее.

Да и Тайлер сам смотрел на Джо во все глаза. Она выглядела видением из эротического сна, стройная, загорелая, с благоуханными кудрями, спадавшими на плечи. Когда она случайно касалась ногой его ноги, он ощущал странное жжение. Словно по телу его пробегал разряд электрического тока.

– У вас ведь есть и ваши собственные проблемы? – спросила Джо, когда подали кофе.

Тайлер молча кивнул, как бы не решаясь заговорить.

– Мои животные, – произнес он наконец. – Да вы и сами видели, что случилось с поросятами.

Американка вздрогнула при одном воспоминании об этом.

– И не только поросята, были и другие случаи. Также и у других фермеров. У парней, которых вы видели сегодня в трактире, примерно такие же проблемы.

Джо погладила себя по животу, скорчив смешливую гримасу, – она подумала о съеденном цыпленке.

– Слава Богу, дело ограничивается лишь крупными животными. Во всяком случае, на птицу это не распространяется.

– Вы сказали «это»? Что вы имеете в виду?

Он пожал плечами.

– Я и сам не знаю. Но надеюсь, что Дэн Харлей отыщет какое-нибудь объяснение.

Джо допила кофе. Тайлер сидел с озабоченным лицом, сложив перед собой руки.

Поставив чашку, Джо перегнулась через стол, мягко коснувшись его руки. Он поднял на нее удивленные глаза, затем сжал ее тонкую руку. Их взгляды встретились.

– Кругом одни загадки, – прошептал он.

Она легонько кивнула и пробормотала:

– Хотя, возможно, отгадки нам и не понравятся.

Они вновь взглянули друг другу в глаза. Тайлер в конце концов отвел свой взгляд от ее гипнотизирующих зеленых глаз.

Через минуту он расплатился, и они вышли на улицу.

* * *

Подул прохладный ветерок, и Джо слегка поеживалась, когда они шли к ее машине. Небо над ними затянули темные тучи, почти скрывавшие тусклую луну. Садясь за руль, Джо снова ощутила озноб. Она взглянула на Тайлера и завела мотор.

«Чеветт» выехал на дорогу. До дома Андерсона было минут десять езды.

Часы показывали 10.48.