Текст книги "Сестры-соперницы"

Автор книги: Шобха Де

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава пятая

Бинни прочитал о помолвке Микки в разделе объявлений газеты «The Times of India». В двух вечерних изданиях были размещены фотографии с приема. Одно из них допустило опечатку в имени Навина, а во втором был неверно указан возраст Микки. Бинни еще раз проглядел коротенькую заметку, а потом вызвал одного из своих служащих.

– Мне нужна вся информация об этом человеке, – указал он на обведенную маркером заметку.

Схватив телефон, Бинни позвонил сначала в Дубаи, потом в Гонконг. Всю неделю он был не в духе. Опять эти ублюдки ставят ему палки в колеса. Бюрократия, чтоб ее! Вести дела в Индии так тяжело. Предпринимателей связывают по рукам и ногам. Потом он набрал номер своего советника.

– Ну, и как прошла встреча с банком, Уэгл? – рявкнул он в трубку.

– Не так удачно, как мы рассчитывали, сэр.

– Что на этот раз? – раздраженно спросил Бинни, запустив руку в свою густую шевелюру.

– Видите ли, сэр, похоже, нам не очень доверяют… из-за последнего поглощения… ну, вы понимаете.

– Мне надоело выслушивать твои оправдания! – резко оборвал собеседника Бинни. – Меня интересуют результаты. Понятно?

Уэгл осторожно произнес:

– Если позволите, сэр, у меня есть и хорошие новости. Раманбхаи из «Хиралаль Индастриз» вышел на меня через посредника.

Бинни немедленно выпрямился.

– Ну?! – Его голос выдавал нетерпение. – И что он хочет нам предложить? У меня на него собрано солидное досье. Ты ведь тоже видел эти бумаги.

– Мы внимательно изучили работу двух их компаний, сэр, – продолжил Уэгл, ободренный словами шефа. – Уверяю вас, дела там очень запущены. За финансы у них отвечает некто Амриш Далаль, мы с ним вместе в колледже учились, а потом проходили практику в одной и той же фирме. Он говорит, что сейчас самое время действовать. Но Раманбхаи хотел встретиться со мной по другому вопросу. Подробностей я пока не знаю. Мне заняться этим, сэр?

Бинни вскочил и закричал в трубку:

– И ты еще спрашиваешь?! Пошевеливайся, и побыстрей. Звони ему прямо сейчас и назначай встречу. Мое имя пока не называй. Скажешь потом, встрече на третьей-четвертой. Вытяни из него все по максимуму, особенно структуру управления компаниями. Мне нужна подробная информация о холдинге.

– Будет исполнено, сэр.

Положив трубку, Бинни позволил себе улыбнуться. Похоже, дела пошли на лад.

Журналисты двух ведущих деловых газет собрали на него компрометирующие материалы, и в деловой прессе появилось несколько нелицеприятных публикаций о его персоне. Это приводило Бинни в ярость. Его называли темной лошадкой, нечистым на руку дельцом, а иногда даже намекали, что он замешан в махинациях индийских промышленников на иностранных рынках. И в результате в деловых кругах на Бинни начали стали посматривать косо. «Но ведь нет ничего предосудительного в том, чтобы самостоятельно пробивать себе дорогу!» – возмущался он.

Бинни вышел из самых низов. Его отец во время отделения Пакистана от Индии вынужден был бросить все и бежать с семьей в Лахор. Он умер, когда сын еще ходил в школу. Мальчика взял на воспитание сосед, который потом женился на его овдовевшей матери. Это был неплохой человек, но Бинни все равно казалось, что мать его предала. Он рано ушел из дома и начал самостоятельную жизнь, устроившись подручным к продавцу газет в перенаселенных трущобах Дели. Он перепробовал все: торговал запчастями к подержанным машинам, держал свою мастерскую по ремонту электрооборудования. А двадцать лет спустя стал настоящим магнатом. Он всего добился сам. Теперь у него есть деньги, власть и связи в правительстве. Но вот доступ в высшее общество для него по-прежнему закрыт. Это единственное, чего не хватало Бинни и чего он так страстно желал добиться. А кто посмеет косо смотреть на него, если он станет мужем самой Маллики Хиралаль и владельцем «Хиралаль Индастриз»?

***

Микки уже устала считать, сколько торжеств ей пришлось посетить после помолвки с Навином. Особенно усердствовала в организации празднеств его многочисленная родня. Будущие родственники не слишком нравились Микки, ее раздражала их фамильярность. Например, мать Навина взяла за правило звонить Микки каждое утро или, что еще хуже, являлась в гости не только без приглашения, но даже без предупреждения. Микки высказала свое недовольство Навину, то тот только посмеялся:

– Что, детка, уже проблемы со свекровью? Да ладно, не парься: моя мамаша заботится о тебе, только и всего. Она и меня до сих пор воспринимает как ребенка.

Микки не смогла удержаться от шпильки:

– Что ж, может, в этом она и права.

Навин действительно часто вел себя как избалованное дитя, да и увлечения у него были… какие-то подростковые. Он любил посмеяться, а вот сосредоточиться на чем-то был совершенно неспособен.

Однажды они с Микки поехали на танцевальную вечеринку в традиционном стиле дандия-раас.

– Сбавь скорость, Навин, – попросила Микки.

– Ты что, боишься скорости? А вот другие девчонки от этого тащатся. Так заводятся, что чуть штаны с меня не срывают.

Микки пропустила это пошлое замечание мимо ушей и сосредоточила внимание на узкой дороге. Они остановились на перекрестке, и другие водители оценивающе рассматривали их. Микки этого терпеть не могла. Но они с Навином действительно были красивой парой. Она покосилась на него. На эту вечеринку он оделся по последней этнической моде. Навин поймал на себе взгляд Микки и положил ее руку себе на бедро.

– Неплохо, а? Эти дхоти [2]2
  Традиционный вид мужской одежды, распространенный в Южной и Юго-Восточной Азии, в частности в Индии. Представляет собой прямоугольную полосу ткани длиной 2–5 м, обертываемую вокруг ног и бедер с пропусканием одного конца между ног. В южной Индии и в Пенджабе дхоти традиционно носили в виде запахивающейся юбки.


[Закрыть]чертовски удобные. Никаких тебе заморочек. Задрал и сунул. Чувствуешь? Вот это и есть джойстик.

Микки с отвращением отвернулась. Навин рванул с места, не дожидаясь зеленого света, но в последний момент заметил переходившего улицу ребенка и резко затормозил. Микки по инерции бросило вперед, и она больно ударилась носом о переднюю панель.

– Черт! – сказал Навин и протянул ей свой шелковый носовой платок. – У тебя кровь.

– Ты что, разве я могу испортить твой диоровский платочек, – возразила она и полезла в бардачок за салфетками.

Оттуда вывалилась целая коробка импортных презервативов. Навин потупился, улыбаясь при этом до ушей.

– Это так, на всякий случай. Они всех цветов радуги. По одному на каждый день недели. Прикольно, правда?

Микки брезгливо сунула коробку обратно и нашла, наконец, салфетки. Она невольно снова задала себе вопрос: а стоит ли связывать свою судьбу с этим человеком? Несколько капель крови попало ей на одежду, но они уже уехали слишком далеко от ее дома, чтобы возвращаться и переодеваться.

– Ничего, сойдет, – решил Навин, осматривая ее при свете уличного фонаря. – Ты у меня такая красотка, что никто не обратит внимания на твою одежду. А в крайнем случае я скажу, что мы по дороге перепихнулись и оказалось, что ты целка. Ха-ха!

Микки готова была придушить его. Нежели ей придется всю оставшуюся жизнь выслушивать подобные шуточки?!

При встрече с Ами она поделилась с подругой своими сомнениями. Та ответила уклончиво:

– Ну, он еще совсем мальчишка. Мы, женщины, взрослеем быстрее. А ты сможешь вылепить из него все, что захочешь: придать ему лоск, научить прилично вести себя в обществе. Ты ведь не из тех, кто готов подчиняться. А Навин производит впечатление бесхребетного человека.

Микки вспомнила, как в детстве лепила из пластилина маленьких человечков. Да уж, перспектива довольно безрадостная… Впрочем, Ами права, ей действительно подойдет человек недалекий и бесхарактерный, а не мужчина вроде… И у нее перед глазами тут же возникло лицо Бинни.

***

Лилабен не терпелось поскорее заполучить доставшиеся дочери деньги. Как только Раманбхаи принес им все официальные документы, она стала умолять его передать ей наличные немедленно. Но Раманбхаи ответил, что не все так просто. Чтобы купить уже существующую компанию, нужно время. Придется вести переговоры, манипулировать фактами и людьми, убеждать – в общем, много чего.

– Лилабен, вы должны меня понять, – уже в который раз объяснял он. – «Хиралаль Индастриз» – это вам не табачный киоск на углу, для покупки которого достаточно первым назвать хорошую цену. В нашем случае существуют еще и другие акционеры, банки, финансовые организации. Я делаю все, что в моих силах, чтобы наши акции пошли в гору. Но на это требуется время. Чтобы заручиться поддержкой других владельцев компании, надо доказать, что нам доверяют банки и миноритарные акционеры. Короче говоря, вам трудно во всем этом разобраться, и лучше всего будет, если Алиша подпишет доверенность, которая даст мне право вести ее дела. Только тогда я смогу начать защищать ее интересы. И начну с того, что договорюсь о частной встрече с Микки и постараюсь убедить ее, что это – единственный способ сохранить «Хиралаль Индастриз» в семье. Она умная девочка. Чего не скажешь о ее женихе… Впрочем, думаю, я и к нему сумею подобрать ключик. В наши дни мало кто способен устоять перед соблазнами.

Лилабен безучастно кивнула. Она уже давно потеряла нить рассуждений Раманбхаи, но одно знала точно: этот человек – хитрый и жестокий делец. Именно он в свое время отговорил Сетха Хиралаля разводиться с женой и жениться на Лилабен. Поначалу она его проклинала. Потом умоляла. И никогда не забудет, какое отвращение светилось в его глазах. «Отстань от меня, ты, шлюха! – прошипел он тогда. – Тебе удалось заманить Сетха в свои сети, но со мной этот номер не пройдет. Я его друг, он прислушивается к моим советам. И мой долг – защищать его интересы. У Сетха есть все, он может заполучить любую женщину. И ты для него – всего лишь минутное увлечение. Да и кто в здравом уме бросит знатную жену ради какой-то простолюдинки?»

После того случая Сетх Хиралаль больше ни разу не заговаривал с Лилабен о женитьбе. А потом вообще бросил ее ради молоденькой парикмахерши-полукровки из Калькутты, дочери индийца и англичанки. Затем у Сетха появилась другая любовница… и еще… и еще. Да, иногда он возвращался в постель Лилабен. И всегда следил за тем, чтобы его дочь ни в чем не нуждалась. Но не более того.

После ухода Раманбхаи Лилабен налила себе выпить и попыталась собраться с мыслями. Она не верила, что этот человек будет помогать ей или Алише. И решила предостеречь дочь. Алиша пошла в отца, у нее сильный характер, и она сможет потягаться с Раманбхаи.

***

Ами посоветовала Микки вернуть Бинни украшения, которые тот ей преподнес.

– Не стоит принимать подарки от мужчины, если ты не собираешься за него замуж и не планируешь стать его любовницей.

Микки изумленно уставилась на подругу. Они пили чай в клубе «Чемберс», куда Микки приняли, как только Ами замолвила за нее словечко одному из сопредседателей. В дневное время тут почти не было посетителей. Вот и сейчас, кроме них, только какой-то хорошо одетый человек за дальним столиком листал газеты. Идеально вышколенные официанты не докучали гостям – они стояли в отдалении, готовые по первому зову выполнить заказ. Микки здесь нравилось.

– Да? Но я еще ничего не решила, – решила она поддразнить Ами.

Та притворилась возмущенной.

– Ах ты, вздорная девчонка! Что сказала бы твоя бедная мама! Хотя на самом деле, – с улыбкой добавила Ами, – я не вижу ничего дурного в том, что у женщины несколько поклонников. Но зачем принимать такие дорогие подарки после одной-единственной встречи, к тому же такой неприятной? Кстати, а ты уверена, что это бриллианты, а не цирконы? В наше время даже мне непросто их отличить. Хотя раньше чутье меня не подводило. Наверное, сказываются гены. Но давай вернемся к теме, милая. Не совершаешь ли ты ошибку, собираясь замуж за Навина? Я тут навела кое-какие справки… Он, конечно, милый мальчик, хотя и маменькин сынок, но вот его родители… Говорят, его мать препирается с парикмахером из-за чаевых. Тебе не кажется, что это дурной тон? Впрочем, извини, я лезу не в свое дело. Возьми меня с собой, когда будешь покупать всякие мелочи к свадьбе. Кто тебе еще поможет, кроме меня? Не тетка же, как ее там… Анджанабен. Давай все сделаем сами – пробежимся по магазинам и потратим кучу денег. Как тебе такая идея? Украшения у тебя есть, а вот одежда… Ты уже заказала себе свадебное сари? Знаешь, как долго их сейчас шьют!

– Вообще-то мне не хочется, чтобы это было что-то грандиозное, – заметила Микки, отпив глоток чая. – Меня бы больше устроил скромный ритуал бракосочетания, возможно, даже дома. И обед после церемонии – чуть более торжественный, но тоже не на широкую ногу. Однако мать Навина и слышать об этом не хочет. Для нее чем помпезнее, тем лучше.

– М-да, вкуса у нее, прямо скажем, никакого, – поморщилась Ами. – Дай ей волю, так она арендовала бы футбольный стадион с прожекторами.

– Как ты догадалась?! – расхохоталась Микки. – Представляешь, она первым делом это и предложила. К счастью, Навин ее отговорил.

– А чем он собирается заниматься после свадьбы? – вкрадчиво поинтересовалась Ами. – Будет работать на тебя? Ой, прости, я имела в виду, что он будет помогать тебе вести дела.

– Да, ему надо подыскать какое-нибудь занятие, – ответила Микки без тени улыбки. – Найдет свое место в жизни и угомонится. Только пусть сам найдет себе дело по силам.

– Правильно, – одобрила Ами. – А я со стороны прослежу за ним. И вот еще что, милая, не обижайся на такой совет, но ты лучше подписывай все чеки сама. Пока твой муж не встанет на ноги. Да что же это такое! – оборвала она себя. – Опять я за свое. Прости, тебе, должно быть, ужасно неприятно все это выслушивать.

Микки погладила Ами по унизанной драгоценностями руке.

– Да что ты, Ами, не извиняйся. Ты же моя подруга. Я знаю, что ты желаешь мне добра, и доверяю тебе. Мне сейчас, как никогда, нужны союзники, и чем больше, тем лучше. Так что просто будь собой… Я очень ценю твою искренность. Мало кто скажет в глаза вещи, которые действительно надо знать.

– Ты умница, – улыбнулась Ами. – Признаюсь, поначалу я думала, что ты пустишься во все тяжкие, будешь бегать на вечеринки и крутить романы с кем попало.

– Я уже прошла через все это, – засмеялась Микки, – и, надо признаться, мне очень нравилась такая жизнь. Но обстоятельства изменились. И теперь остается только надеяться, что Навин будет мне помогать… хотя, если он решит открыть свое дело – тоже неплохо. Он женится на мне совсем не из-за денег… – она умолкла.

– Правда? – вопросительно выгнула бровь Ами.

– Правда, – твердо ответила Микки. – У него и своих хватает. Не стоит притворяться, Ами. Тебе в бридж-клубе уже наверняка обо всем доложили.

– И да и нет, – ответила Ами. – Его отец организовал финансовую пирамиду. Подробности никому не известны. Да в наши дни это и неважно. Не смотри на меня так, ты же знаешь, что я не ханжа и отношусь к нуворишам без предубеждения. Но есть одна вещь… дело в том, что Навин и его родственники привыкли транжирить деньги. А по моим наблюдениям, так ведут себя люди, которые быстро заработали свое состояние и боятся так же быстро его потерять. Поэтому я бы на твоем месте была очень осторожна.

– Спасибо за предупреждение, Ами. Но знаешь, в последнее время меня волнует не столько Навин, сколько Алиша. Я все время о ней думаю. Чего от нее ждать? Где она, чем занимается? Раманбхаи последнее время очень занят, а Шаная я не могу попросить следить за Алишей. Может, твои всеведущие бриджистки что-нибудь знают о ней?

– Я обязательно их расспрошу, – заверила ее Ами. – Конечно, осторожно, чтобы не привлекать лишнего интереса. Но если хочешь знать, лично я убеждена: где Алиша, там неприятности. Так что мой тебе совет – лучше держись от нее подальше.

– Почему ты так считаешь? – спросила Микки.

– Сама не знаю. Интуиция подсказывает.

Туг принесли чек, женщины расплатились и направились к выходу. А когда подошли к лифту, оттуда появился не кто иной, как Бинни собственной персоной. Администратор выпорхнула из-за стойки ему навстречу:

– Как мы рады, что вы почтили нас своим присутствием, сэр. Вас давно не было видно.

Не обращая на нее внимания, Бинни направился прямиком к Микки. Он взял ее за плечи и заглянул прямо в глаза. Ами с любопытством наблюдала за ними.

– Я не отказываюсь от своих слов. Выходи за меня! – произнес Бинни, отпустил Микки и пошел прочь.

Она так и осталась стоять в замешательстве. Ами помахала рукой у нее перед носом и прищелкнула пальцами.

– Эй, детка, очнись. Это была всего лишь удачно поданная реплика.

Микки поправила на себе накидку, густо покраснела и едва слышно прошептала:

– Правда? Не уверена.

***

Шанай позвонил ей по внутреннему телефону:

– Ты сейчас сильно занята?

– Да, а в чем дело?

– Да так. Думаю, тебе нужно кое о чем узнать. Это займет десять минут, не больше.

– Хорошо. Только давай покороче, – сказала Микки, закрывая лежащую перед ней папку.

Вот уже неделю она пыталась разобрать целую гору документов. При помощи миссис Д'Суза удалось привести в порядок почти половину. Но некоторых папок не хватало, и Микки распорядилась найти их и поставить на место в шкаф. Она задумала провести в офисе кардинальную реорганизацию и ввести систему, которая помогала бы работать более эффективно. Но для начала следовало собрать всю информацию, а в пропавших папках были важные материалы. Миссис Д'Суза искала их больше недели и потом обескураженно доложила, что документы, видимо, пропали. Во всяком случае, о них ничего не знали ни менеджеры, ни рассыльные.

– Думаю, – осторожно предположила миссис Д'Суза, – папки мог забрать Шанай, и передал их ему старый Мехтаджи – он ведал всеми личными делами Сетха, и ваш отец безгранично доверял ему. Только у Мехтаджи были ключи от кабинета вашего отца и доступ ко всем личным документам. И он как-то обмолвился, что они с Шанаем работают над каким-то проектом.

Микки уже догадывалась, в чем дело, и хотела лишь подтвердить свои подозрения. Она была полна решимости разобраться во всем до конца. Теперь ей стало ясно, насколько ее отец был близок к безумию в последний год. В какой тупик он зашел. Миссис Д'Суза неохотно рассказала, что иногда босс целыми днями ходил из угла в угол по кабинету, диктуя бессвязные письма, которые она потом потихоньку уничтожала. Имена и даты в его ежедневнике ни о чем не говорили. Когда Микки удалось выяснить, что отец регулярно посещал доктора Снехлату Шетх, она решила обязательно поговорить с этой дамой, как только выдастся свободная минутка. В архивах факсов тоже многого не хватало. А сохранившиеся документы создавали странное и безрадостное ощущение – это были наспех составленные требования вернуть долги, ликвидировать задолженность по банковским счетам или претензии к качеству продукции. Среди бумаг попадались и письма от матери Алиши (на языке гуджарати и без подписи), и уведомления от юристов, и предупреждения о возможном расторжении договоров от поставщиков… Просто удивительно, как отец все это выдерживал. Или он все-таки не выдержал?

***

Шанай вошел в кабинет со стопкой папок в руках. После той истории на набережной и их последующего разговора он держался с Микки совсем по-другому – стал более сдержанным, более почтительным и словно бы забыл о том, что они близкие родственники и друзья с детства. Микки это вполне устраивало. Ей так было проще. Сегодня Шанай был мрачнее тучи, даже морщины на лбу появились.

– Неприятности? – спросила Микки.

– Да, – кивнул он.

Она удивилась: раньше он никогда не разговаривал с ней таким тоном.

– Я обнаружил серьезные нарушения в некоторых из наших компаний и считаю, что нужно срочно обратить на них внимание. Боюсь, если мы сейчас же не примем меры и не остановим процесс, «Хиралаль Индастриз» постигнет катастрофа.

– Скажешь, опять Раманбхаи виноват, да? Не понимаю, почему ты так не любишь старика. Без него мы бы уже давно вылетели в трубу. Я полностью ему доверяю и уверена – он тут ни при чем.

– Ну, – сказал Шанай, – раз ты намерена и дальше прятать голову в песок, будь по-твоему. Но вот тут, – он кивнул на папки с документами, – все доказательства.

Микки на них даже не взглянула.

– Не знаю, чего вы там не поделили! Мне надоели ваши бесконечные дрязги.

Раманбхаи тоже всячески демонстрировал неприязнь к Шанаю. Как разобраться, кто из них прав? Может, Шанай со своим новомодным американским подходом к делу чем-то задел консервативного Раманбхаи? И все же Микки чувствовала: за этим конфликтом стоит что-то еще. Взаимное недоверие и острая неприязнь ближайших помощников все больше раздражали ее. Она попыталась деликатно обсудить этот вопрос с Раманбхаи, но он не пошел на откровенность. А Шанай продолжал нападки на советника ее отца.

– Микки, тебе лучше выслушать меня, – настойчиво повторил он. – Я знаю, что говорю. Старик ведет с тобой двойную игру.

– Чушь! Досужие сплетни твоей мамочки. Ладно, раз уж ты пришел, так и быть, давай посмотрю, что там у тебя.

Шанай открыл верхнюю папку.

– Вот… взгляни. Он ухитрился выжать все соки из двух наших дочерних компаний: маслозавода в Бхавнагаре и кондитерской фабрики в Бароде. Оба предприятия закрыли в прошлом году как убыточные, а их долги выплатили из прибыли остальных компаний. Но создается такое ощущение, что все это затевалось с единственной целью – разорить компании. А теперь посмотри вот эти счета. – И он протянул ей другую папку.

– Так, продолжай, – сказала она, быстро пролистав документы.

– Куда ни глянь – всюду следы мошенничества. Раманбхаи нагревал руки на убытках компании, глядя сквозь пальцы на сделки с подставными лицами, выручка от которых шла ему в карман, и скорее всего вывез их из страны через офшоры. Но и это еще не все: он допустил два серьезных нарушения международных правил оказания материальной помощи малоимущим и безработным. Я обнаружил запрос из ФБР по этому делу. У Раманбхаи есть какой-то высокопоставленный покровитель в Дели – в бумагах он проходит только под инициалами, но, кажется, я догадываюсь, кто это. Надо как можно быстрее распутать этот клубок. Причем вызывать полицию, начинать судебное разбирательство, предъявлять обвинение и все такое не имеет смысла – ни одного серьезного доказательства у нас нет, Раманбхаи тщательно спрятал концы в воду. Тебе известно, что на следующий день после гибели твоего отца он пришел в офис поздно ночью и долго уничтожал какие-то документы? Мне об этом ночной сторож рассказал. Я считаю, что у нас есть только один шанс схватить Раманбхаи за руку – подловить на чем-нибудь. Но время не терпит.

Теперь Микки внимательно слушала Шаная. Она не могла просто отмахнуться от того, что сейчас услышала. «Но может, Раманбхаи просто стареет и поэтому срывает какие-то сделки?» – уговаривала она себя, пытаясь найти хоть какое-то объяснение явным просчетам отцовского советника и помощника. Впрочем, такие «промахи» тоже нельзя оставлять без внимания. Если допустить, что Шанай хотя бы наполовину прав в своих предположениях, то у «Хиралаль Индастриз» большие неприятности. Очень большие.

– Сейчас нам в первую очередь нужны деньги, – спокойно произнесла она вслух. – В банки обращаться бессмысленно. А привлекать средства на рынке мы не можем – нас задушат процентами. Может, мне стоит обратиться к Навину? В конце концов, он заинтересован в том, чтобы моя компания осталась на плаву. Да, пожалуй, я поговорю с ним…

Микки потянулась было к телефону, но Шанай перехватил ее руку. Она удивленно посмотрела на него.

– Извини, – сказал он, тщательно подбирая слова, – но мне кажется, это неудачная мысль. У меня такое ощущение, что твой… жених не захочет вмешиваться в наши дела.

– Что значит нашидела? – спросила Микки отрывисто. – Ведь это и его дела тоже, – ну, или скоро будут его делами. Разве не в его интересах спасти то, что еще можно спасти? К тому же я не прошу у него деньги просто так. Составим договор займа, который не разорит нас.

Однако Шанай явно не разделял ее оптимизма. Он пожал плечами и вышел из кабинета. Оставшись одна, Микки еще раз прокрутила в уме слова двоюродного брата. А что, если он прав и жених откажется ей помочь? Нет, это невозможно. Ведь окажись Навин в подобной ситуации, она пошла бы на все, лишь бы выручить его. Ведь они скоро поженятся. В свое время, когда над ее отцом нависла угроза банкротства, мама не задумываясь продала часть своих драгоценностей, заложила акции и кое-какую недвижимость, чтобы выручить мужа. Микки слышала тогда обрывки разговоров родителей, и они врезались ей в память. Она считала, что супруги обязаны прийти друг другу на помощь в трудную минуту, и рассчитывала, что жених и его родственники не останутся в стороне.

С этой мыслью Микки позвонила Навину. Его секретарша сказала, что босс на деловой встрече, но пообещала соединить с ним. Вскоре в трубке раздался бодрый голос Навина. Микки не хотелось обсуждать такие деликатные вопросы по телефону, и она спросила, можно ли с ним сегодня встретиться где-нибудь неподалеку от его офиса, чтобы обсудить один важный проект.

– Только не говори, что ты передумала выходить за меня замуж, – рассмеялся он.

– Слушай, это важно! Вопрос касается бизнеса.

– Ну… в таком случае я приглашу маму, – посерьезнел Навин.

– Только ее нам и не хватало! – воскликнула обескураженно Микки. – Неужели мы сами не можем договориться? Кажется, мы с тобой уже давно не дети.

– Послушай, дорогая, – ответил Навин после секундного колебания, – когда речь заходит о бизнесе, командует мама. Так уж у нас заведено. На встрече должны присутствовать она и финансовый директор. Ты тоже можешь привести с собой помощников, если хочешь. Только прошу, не Шаная. Терпеть не могу этого слизняка.

– До встречи в пять.

Шанай, узнав, что она договорилась о встрече с Навином, предложил пойти вместе с ней.

– Не стоит, – отказалась Микки, – я справлюсь. И хотя к делу подключилась его мамочка, ты же знаешь, я тоже не промах.

– Что ж, как хочешь. Удачи тебе, Микки. А я на всякий случай подготовлю запасной вариант.

– Ты просто душка, Шанай, – улыбнулась ему Микки.

Он отвел глаза и поспешно вышел из кабинета.

Войдя в шикарный офис Навина, расположенный в фешенебельном районе Кафф-Парейд, Микки увидела за овальным столом заседаний человек десять и удивилась – она не ожидала, что на встрече будет столько народу. Она бывала тут и раньше, но все равно чувствовала себя неуютно. Мать Навина наняла лучших дизайнеров для отделки этажа, который занимала она сама и высшее руководство ее компании. Здесь все кричало о роскоши: полы из отполированного до зеркального блеска гранита, дорогие живописные полотна на стенах. Приемная напоминала скорее холл пятизвездочного отеля, чем помещение, где посетители ожидали, когда их проводят в просторную переговорную. А там по последней офисной моде пространство было поделено перегородками и обставлено модульной мебелью.

Пока девушка разглядывала обстановку и собравшихся за столом, в зал стремительно вошла мать Навина. Первым делом будущая свекровь пристально оглядела Микки с ног до головы, прикидывая стоимость каждой детали, вплоть до золотых часов «Rolex», и вслух восхитилась изысканно-простым брючным костюмом девушки, поинтересовавшись, где та достала такой. Уверенная, что имя Anne Klein не произвело бы на стоящую перед ней даму никакого впечатления, Микки соврала, что костюм сшила местная портниха.

Навин с глупой улыбкой помахал невесте рукой. Видимо, таким образом он стремился оказать ей поддержку: «Что ж, очень мило с его стороны, вот только пользы от этого никакой!» – мысленно усмехнулась Микки. За столом царила напряженная атмосфера. Только Судхабен непринужденно болтала и хихикала, изображая ветреную кокетку, но ее поведение было фальшивым, как и бриллианты в серьгах. Микки села на любезно отодвинутый кем-то стул и достала бумаги. Навин нервно закурил. Никто не проронил ни слова, пока Микки раскладывала документы. Слушали ее тоже в полном молчании. Поначалу у нее слегка дрожал голос, но по ходу выступления она справилась с волнением. Судхабен впилась в нее взглядом, не пропуская ни единого слова.

Микки излагала суть дела, подтверждая свои слова диаграммами и статистическими выкладками, которые наспех подготовили ее сотрудники. Навин откровенно скучал: сначала вертел в руках пепельницу, а потом стал постукивать своей дорогой ручкой «Mont Blanc» о серебряную подставку. Когда Микки выразительно посмотрела на него, а Судхабен сверкнула глазами, он, с виноватым видом отложив ручку, сделал вид, что внимательно слушает. Девушке стало ясно, что его присутствие здесь – пустая формальность, а окончательное решение будет принимать Судхабен и ее ближайшие помощники, которые пока что скрывали свои мысли за вежливой маской внимания. Микки говорила минут двадцать. По окончании ее доклада никто не произнес ни слова. Потом Судхабен встала, подошла к девушке и с материнской заботой положила ей руку на плечо.

– Что ж, девочка еще совсем молоденькая, в бизнесе недавно. Надо поддержать ее, ведь она только-только начинает входить в деловые круги.

Микки залилась краской. Вот стерва! Хотя что тут возразишь? Девушка откинулась на спинку стула и стала с независимым видом складывать бумаги. А Навин-то хорош, хоть бы слово сказал в ее защиту. Присутствующие смотрели на Судхабен, ловя каждое ее слово. А та продолжала снисходительно сюсюкать. Через пять минут Микки осознала, что переговоры зашли в тупик и она потерпела полное фиаско. Девушка встала, поблагодарила всех собравшихся за внимание и за то, что уделили ей время. Навин упорно избегал ее взгляда и даже не предложил проводить до машины. Что ж, оно и к лучшему: у нее не хватило бы сил объясняться с ним. после всего того, через что ей только что пришлось пройти.

***

Шанай дожидался Микки в офисе. Он бросился ей навстречу, когда она шла к своему кабинету по пустому полутемному коридору. Они зашли внутрь, Микки сбросила с себя пиджак и тяжело опустилась в огромное кресло отца.

– Ничего не вышло, – коротко сказала она.

Шанай сочувственно кивнул. Она была рада, что он здесь, и, если бы он не подвел ее недавно, рассказала бы ему все, но…

Микки злилась не столько на Навина, сколько на себя. Она неверно оценила ситуацию, преувеличив свою роль в его жизни… И сейчас чувствовала стыд и отчаяние.

– Пойдем, выпьем чего-нибудь, – предложила она с печальной улыбкой.

Они отправились в Library Ваr в Президент-отеле. Микки здесь нравилось: тихо, спокойно и уютно – то, что надо. Они уселись за ее любимый столик в углу. Микки даже не пришлось делать заказ: бармен прекрасно знал ее вкусы. Через минуту перед ней появился бокал с освежающим дайкири. Шанай заказал апельсиновый сок. После трех больших глотков Микки стало легче.

– Выше нос, – сказала она, склонившись к Шанаю. – Это еще не конец света. Мы найдем человека, который нам поможет. Но сначала мне надо кое-что сделать. – Она махнула рукой, и перед ней тут же появился симпатичный молодой официант. – Принесите мне блокнот, пожалуйста.