Текст книги "Сестры-соперницы"

Автор книги: Шобха Де

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Но почему? И куда? – удивился он.

– Прости, Навин, – сказала Микки с таинственной улыбкой. – Возникло срочное дело. Сугубо деловая встреча.

– Чушь собачья, – произнес он недоверчиво. – Не верю я тебе. У тебя кто-то появился, да?

Сначала Микки решила все отрицать, но потом одернула себя и ответила даже более резко, чем хотела:

– А что, если и так? Разве я должна перед тобой отчитываться?

Навин с болью на лице отвернулся, и его рука, которой он только что обнимал Микки, безжизненно повисла.

– Нет, – ответил он, – не должна, наверное. Но я думал, что нас связывают особые отношения. Вообще-то, я как раз сегодня собирался с тобой об этом поговорить. Я люблю тебя, Микки, и после вечеринки, когда мы остались бы наедине, хотел предложить тебе стать моей женой….

У Навина был потерянный вид, как у мальчишки, у которого отняли любимую машинку, и Микки стало жаль его. Она дотронулась до его щеки.

– Прости. Это все так неожиданно. Я не знаю, что тебе сказать. Думаю, я еще не готова выйти замуж. Ты мне нравишься, но свадьба… Еще рано об этом говорить. Мне нужно время… после трагедии…

– Что ж, по крайней мере, это не прямой отказ, – с грустью улыбнулся Навин. – А после трагедии прошло уже достаточно времени. Тебе нужно, чтобы кто-нибудь был рядом. Тебе нужен я. Ты сейчас так одинока!

Микки улыбнулась про себя. Уже второй мужчина за сегодняшний вечер говорит ей, что она в нем нуждается. Кого же из них выбрать?

Водитель, облаченный в форму с эполетами, украшенными фирменной символикой концерна Бинни, встретил ее у выхода из павильона. Она последовала за ним. Он открыл перед Микки дверцу серебристого «роллс-ройса». Едва она оказалась в салоне, как ее окатила волна чудесного аромата – на заднем сиденье лежал огромный букет желтых роз на длинных стеблях, перевязанный белой атласной лентой. Из букета торчала записка: «Добро пожаловать в мой мир, Микки». Девушка откинулась на спинку сиденья. Сердце у нее замерло. Она и сама не понимала, почему согласилась встретиться с этим человеком.

«Роллс-ройс» плавно и бесшумно выехал со стоянки. Микки рассеянно смотрела на дорогу, ощущая, как с каждым новым километром все сильнее волнуется. Они ехали на юг, и это ее порадовало: Микки побаивалась, что Бинни завезет ее куда-нибудь подальше от Бомбея, а вблизи от своего дома почему-то чувствовала себя в большей безопасности.

Минут через двадцать машина свернула на длинную подъездную аллею неподалеку от Педдар-роуд. Микки плохо знала этот район и сомневалась, что вообще когда-нибудь здесь бывала. «Роллс-ройс» остановился перед ярко освещенным роскошным старинным особняком, который, возможно, когда-то принадлежал какому-нибудь знатному парсу-зороастрийцу. Не успел шофер помочь Микки выйти из машины, как ее бросился приветствовать огромный черный дог. Еще она заметила двух доберманов, их глаза блестели в темноте, как тлеющие угли, но тех держали на поводках вооруженные охранники.

– Принцесса, вы сегодня просто восхитительны.

Микки обернулась, услышав голос Бинни. Она ожидала, что хозяин дома встретит ее на пороге, но он неожиданно возник из темноты сада, подошел, взял обе ее руки в свои и поцеловал в щеку в знак приветствия, затянув поцелуй чуть дольше, чем принято. Микки остро сознавала, что его слуги наблюдают за этой картиной.

– Для меня большая честь приветствовать вас в моем скромном жилище, – с этими словами он повел ее к двери.

Микки с трудом сдержала улыбку – уж очень комично он выражался.

Войдя внутрь, она тут же отметила бесценные картины в традиционном стиле пичваи по обеим сторонам огромной двери, витражи на окнах, персидский ковер, покрывавший всю просторную гостиную, старинные французские люстры и отделку из цветного итальянского мрамора. Повсюду стояли греческие статуи, которые, как ни странно, не казались в этой обстановке неуместными. Были там идругие предметы искусства: английские напольные часы, фарфор, серебро. Сразу видно, что хозяин всего этого великолепия отличается хорошим вкусом. Заметив, как Микки разглядывает обстановку, Бинни сказал:

– Право, все это не стоит твоего внимания. Особенно по сравнению с коллекцией твоего покойного отца.

– Не скромничайте. Как, должно быть, прекрасно – жить, любуясь такой красотой. У вас изысканный вкус, господин Мальхотра.

– Благодарю вас, мадемуазель, – поклонился он. – Полагаю, я дал это понять еще при нашей первой встрече.

Он пригласил ее в небольшую комнатку по соседству с гостиной. Они удобно устроились в старинных кожаных креслах. Бинни потянулся за графином и налил себе немного портвейна. Потом глянул на девушку и сказал:

– Прошу прощения, что не предлагаю вам выпить. Это не дурное воспитание, а консервативные взгляды – я решил, что такой благовоспитанной девушке, как вы, не к лицу употреблять алкоголь.

Микки не ответила, но ей стало несколько неуютно. Она ничего не знала об этом человеке и, тем не менее, приняла его приглашение. Интересно, женат ли он? Она пока что не видела в его доме ни одной женщины, тут не было женских фотографий, да и в дизайне интерьера не чувствовалось женской руки. То же можно было сказать о детях: ни велосипед на подъездной дорожке, ни забытая в углу кукла, ни потрепанный сборник комиксов на столе, ни кроссовки в прихожей – ничто не говорило о том, что они тут живут.

– Сегодня вы невероятно привлекательны, – сказал Бинни, поднимая свой бокал, и Микки поежилась, ощущая его жадный взгляд на своих открытых плечах.

Раздался едва слышный стук в дверь.

– Войдите, – сказал Бинни.

В дверях появился охранник в серой униформе. Он тащил за руку упиравшегося мальчика.

Бинни на секунду застыл, но быстро справился с собой.

– Потом, потом, – махнул он рукой охраннику.

– Что случилось? – спросила Микки с любопытством.

– Ничего, принцесса, – ответил Бинни, закрывая тему. – Давай лучше вернемся к разговору о тебе… и о нас, – продолжил он и снова взял бокал с портвейном.

– А что, вы не предлагаете благовоспитанным молодым леди даже кофе? – спросила девушка.

Бинни тут же вскочил и позвонил в колокольчик. Слуга появился мгновенно, но на серебряном подносе в его руках было не кофе, а трубка радиотелефона.

– Сэр… – начал он тихим голосом, но Бинни отослал его, приказав принести кофе для Микки.

Послышалась тихая мелодия. Микки старалась ничего не упускать из виду, она не знала, чего ждать от этого вечера.

– Дорогая моя девочка, – начал Бинни, когда ей подали кофе в изящной чашечке лиможского фарфора. – У тебя неприятности. Большие неприятности. Думаю, тебе это и без меня известно. Но ты даже не представляешь себе, насколько они серьезны.

Микки молча пила кофе.

– Я сделал своей профессией заботу о людях. Не обо всех, прошу заметить, а только о тех, кто мне симпатичен. Так уж случилось, что ты вошла в их число. А финансовую империю твоего отца может спасти только чудо. Я – тот самый рыцарь на белом коне, который готов сделать это.

Микки ничем не выдала своих чувств. Бинни некоторое время спокойно изучал ее лицо, а потом продолжил:

– Удивительно, как тебе удается сохранять хладнокровие в таких обстоятельствах. Поясню еще раз: если ты ничего не предпримешь, тебя в два счета выкинут и с твоей должности, и из твоего дома, и ты больно шлепнешься на свою хорошенькую попку. Там, на холодных улицах, зеленые камушки, что сейчас сверкают на твоей изящной шее, уже не смогут тебя согреть – их тоже отнимут. Только представь себе: ты – молоденькая девушка, сирота, прекрасная, но нищая. Тебе некуда идти, ты не знаешь, что делать, и тебе никто не протянет руку помощи. Правда, похоже на сценарий какой-нибудь мелодрамы из тех, что снимают люди, от которых ты только что сбежала?

Микки осторожно поставила хрупкую чашечку на стол и спросила напрямик:

– Так в чем заключается ваше предложение?

– Право, мне это нравится, принцесса, – рассмеялся Бинни. – Ты пришлась мне по сердцу. Не теряешь попусту времени. Не бросаешь слов на ветер. Переходишь прямо к сути. Ну хорошо… раз так, скажу без обиняков… Я готов взять на себя все долги «Хиралаль Индастриз», но при двух условиях. Условие первое: ты выходишь за меня замуж. Условие второе: ты передаешь мне права на все активы твоего отца, включая недвижимость и прочее имущество.

Микки встала и с улыбкой протянула собеседнику руку.

– Мне нравится стиль вашего дома, – сказала она, – но не настолько, чтобы стать госпожой Мальхотра. Благодарю вас за проявленный интерес, но вынуждена вам отказать: «Хиралаль Индастриз» не продается. Я – тем более. Даже если покупатель предлагает самую высокую цену. А сейчас, если позволите, я хотела бы вернуться домой. Полагаю, вы предоставите мне машину. Спасибо за кофе и спокойной ночи.

Бинни попытался удержать ее, но Микки отодвинула его руку и направилась к двери. Несмотря на оскорбительное поведение и недопустимые предложения, этот человек ей по-прежнему нравился. Но Микки твердо решила не допускать, чтобы ею помыкали. А сейчас она убедилась, что Бинни Мальхотра – это акула, готовая проглотить первую попавшуюся рыбку.

***

Примерно через неделю после того вечера Микки и Ами сидели на втором этаже недавно открывшегося симпатичного китайского ресторанчика.

– Послушай, дорогая, – как всегда рассудительно говорила Ами, – я не знакома с Бинни Мальхотра, но прекрасно знаю такой тип мужчин. Он рассуждает, как представитель нового поколения индийских бизнесменов. В свое время таких называли мошенниками. Он явно хорошо подготовился к вашей встрече и – давай не будем заблуждаться на этот счет – вполне возможно, действительно к тебе неравнодушен. Это неудивительно: ты же красавица! И выглядишь потрясающе даже в простом платье и без макияжа. Плюс твое образование, богатство, известность, которой пользуется твоя семья. Одним словом, на сегодняшний момент ты – самая завидная невеста в стране. А что касается его предложения… у меня есть один знакомый, который расскажет нам о твоем таинственном Мальхотре все. Пези Диншоу много лет. Это удивительный человек – я вас как-нибудь познакомлю. У него огромное состояние, и хотя никто не знает, чем он занимается, в деловых кругах его влияние неоспоримо: он член совета директоров почти всех самых крупных компаний. Да, старина Пези должен знать, что такое этот Мальхотра. А пока выкинь его из головы и попробуй филе мечехвоста – здесь эту рыбу готовят как нигде в городе.

Но у Микки пропал аппетит. В последнее время на нее навалилась какая-то необъяснимая апатия: казалось, все ее усилия спасти компанию «Хиралаль Индастриз» бесплодны, и она даже перестала ходить на совещания молодой команды специалистов.

Ами доела приготовленный на пару рис с кукурузой и брокколи и опять обратилась к Микки:

– Дорогая моя, послушай опытную женщину. Тебе нужен спутник жизни. Человек, который будет заботиться о тебе. Мы наведем справки о Мальхотре. Вполне возможно, что он – подходящая кандидатура на эту роль. Да, он повел себя некорректно. Да, ему не хватает такта, утонченности, лоска. Но тех, у которых всего этого в избытке, – полно, и при этом они все равно – законченные мерзавцы. А люди типа Мальхотры решительны, не боятся ответственности, говорят пусть грубовато, но прямо, и действуют быстро. Может быть, тебе как раз такой мужчина и нужен – немолодой, опытный… Вместе вы могли бы многого добиться.

Микки и сама то и дело возвращалась мыслями к Бинни. Ее бесило, что он не удосужился позвонить и извиниться за свое поведение или хотя бы прислать цветы.

И еще был Навин. Микки отдавала себе отчет в том, что просто откладывает решение «на потом», но рано или поздно ей придется дать ответ на его предложение. И все-таки сначала надо разобраться с Бинни. С мерзавцем Бинни, как она прозвала его в тот вечер. Ей бы очень хотелось забыть этого человека, но мысли о нем не оставляли ее.

***

Навин сделал ход первым. Его мать позвонила тете Анджанабен, а потом пришла сваха с официальным предложением.

– Я знаю, у вас есть сын, который и сам может претендовать на роль мужа Маллики, – сказала она извиняющимся тоном, – но меня направила к вам сама Судхабен, и я не могла ей отказать. Вы теперь – ближайшая родственница Маллики, поэтому я пришла именно к вам. Я уже долгие годы занимаюсь сватовством. В моей работе хватает неприятных моментов, но что поделать, приходится решать всякие деликатные вопросы.

Анджанабен была в ярости. Судхабен присылала к ней сваху, прекрасно зная, что это противоречит интересам Шаная! Но традиции не позволяли просто выставить гостью за дверь. Мало того, теперь Анджанабен вынуждена была передать предложение Навина Микки.

Она злилась на сына: «Вот ведь болван! Он же торчит у Микки в офисе с утра до ночи. Это такой шанс!! Давно мог сам сделать ей предложение. И все профукал. А ведь столько раз ему говорила. Но этот упрямый осел отказывался. Не может он, видите ли! И что теперь? Золотая рыбка вот-вот ускользнет из рук».

Анджанабен знала, что Навин часто видится с Микки, и прекрасно понимала, почему Шанай проиграл. «Он слишком мягкотелый! – с горечью думала она. – Не выйдет из него никакого толку. Прямо как его отец. Оба тюфяки безвольные! Но нет уж, я так просто не сдамся. Да, я передам предложение Навина Микки, но при этом расскажу о его семье такое, что мало не покажется. Например, что у Судхабен есть любовник, который ей в сыновья годится. А ее муж – неудачник и игрок, который все деньги спускает на лошадей и шлюх. Да, когда-то у этой семьи были деньги. И доброе имя. Но это было два поколения назад. А сегодня они если чем и известны, то беспутным образом жизни: пьют с самого утра и швыряют направо и налево деньги, которые достались им по наследству. Но деньги рано или поздно закончатся. И что потом? Навина воспитывала бабка. Бедняжка Мангалабен! Святая женщина. Но что она могла поделать? Отец подавал Навину дурной пример. Спортивные машины, доступные женщины. Времени на единственного сына у него не было, и он только баловал мальчишку!»

Анджанабен покачала головой: «Никаких моральных устоев. Никаких ценностей. Ну и поделом Микки! Если она будет настолько глупа, что примет это предложение, в конце концов сама станет такой же». Анджанабен бросилась к телефону. Она часто звонила в дом Микки, когда та была в офисе, и расспрашивала своего информатора: кто приходил, что ели, что купили, звонил ли кто. Ей нужно было быть в курсе дела: ведь в конце концов, на карту поставлено будущее ее сына.

Анджанабен нетерпеливо набрала номер и услышала короткие гудки – занято. Проклятье! На второй раз ей повезло: информатор по имени Сакхарам рассказал, что утром на большой машине приезжал водитель Бинни Мальхотра и привез Микки огромный букет желтых роз и какой-то сверток, похожий на футляр для украшений. Анджанабен ликовала. Хорошо, отлично, просто чудесно! У Микки, по всей видимости, есть еще один ухажер. Что ж, Анджанабен передаст племяннице предложение Навина. Но при первом же удобном случае расскажет матери этого, с позволения сказать, «жениха» о Мальхотре. Чужак. Пенджабец. Анджанабен покачала головой. Будто сглазили семью. Бедняжка Микки. Внезапно она вспомнила, что именно на этой девушке собиралась женить сына. Бедный Шанай!

***

Микки только рассмеялась, услышав от Анджанабен про предложение.

– А почему Навин не мог сам со мной поговорить? – спросила она. – Мы же с ним уже какое-то время встречаемся. Я и не подозревала, что предложения и в наше время делают именно так.

– Послушай, Микки, – лицо тети Анджанабен было совершенно бесстрастным, – я не собиралась вмешиваться. Но раз уж ко мне официально обратились его родственники… Я здесь только в качестве посредника. Но ты помни, теперь, когда твоя дорогая мамочка умерла, у тебя есть я… наша семья… все мы… Шанай…

Вошел слуга с подносом, и она, придирчиво разглядывая принесенные закуски, заметила:

– Тут перестали подавать к чаю фарсан? А вот твоя дорогая мамочка всегда следила, чтобы гостей хорошо попотчевали… что-нибудь остренькое, что-нибудь сладенькое… хотя я понимаю, тебе не до того, ты же работаешь. Наверно, тебе совсем некогда следить за домом. Сейчас у всех так. Девушки зарабатывают деньги, а хозяйство заброшено.

Микки пропустила колкость мимо ушей и сменила тему:

– Шанай молодец, он очень хорошо справляется с работой. Ты, наверно, так рада, что он вернулся в Индию и живет теперь с вами.

– Да… но ты же знаешь, мне пришлось чуть ли не силой его сюда тащить. Он был так счастлив за границей. Научился сам о себе заботиться, стал такой самостоятельный. Но когда погибли твои родители, я позвонила ему и сказала: «Возвращайся!» Я сделала это для тебя, Микки. Я считала, что мы тебе нужны… Шанай – послушный сын. И он вернулся. Теперь я могу подумать о его женитьбе. Каждая мать мечтает, чтобы в дом пришла хорошая невестка, которая сделает ее сына счастливым. Так что если у тебя есть подружка… похожая на тебя… скажи мне, ладно? – Анджанабен глубоко вздохнула и провела пальцем по столу. – Надо же, пыль, – удивилась она, изучая оставшийся на столе след.

– Какой ужас! – У Микки был очень виноватый вид. – Надо сказать Дхонду, чтобы он велел протереть и отполировать мебель.

– Да, особенно перед праздником Наваратри, – кивнула Анджанабен.

«Тетя права, я запустила дом», – думала Микки. За всем следили Дхонду и Гангу. Сама она даже по именам всех слуг не знала. А замечая, что появляются какие-то новые лица, редко спрашивала, кто их нанял и зачем. Раньше всем этим занималась мама, и Микки надеялась, что Дхонду и его жена справятся сами. «Да, мне надо больше внимания уделять ведению хозяйства, вникать в повседневные мелочи, – решила она. – Ведь я оплачиваю все счета не глядя. А суммы там немаленькие. Интересно, на что идут эти деньги?»

Тетя Анджанабен ходила с ней вместе по дому, поднимала подушки, проверяла, нет ли паутины на массивных дверях.

– Так что же мы ответим родителям Навина? – спросила Микки на ходу.

Анджанабен посмотрела на племянницу, несколько удивленная таким вопросом.

– Это зависит от тебя, не так ли? Если Навин тебе нравится, я все устрою.

Микки ответила не сразу.

– Сама не знаю, – сказала она рассеянно. – Нужно, чтобы кто-нибудь занялся домом. У меня это плохо получается. Может, нанять управляющего?

– Микки, ты о чем? – Анджанабен даже фыркнула от возмущения. – Речь идет о твоем будущем муже, а не об управляющем. Вы с Навином давно знакомы. Семья у него вполне достойная. Не настолько, как твоя, но у них есть деньги. Правда, я слышала, что Навин сбился с пути, но такое теперь нередко случается. Вот Шанай – тот надежен и крепок, как скала. Может, у нас и нет денег, зато мы воспитали в своем сыне уважение к семейным ценностям, культуре, традициям. Это очень важно.

Микки остановилась, посмотрела тетке в глаза и спросила напрямую:

– Зачем ты все это мне говоришь? Ты же хочешь, чтобы я вышла замуж за Шаная, а не за Навина. Так чего юлить? Ты вызвала сюда своего сына, потому что надеялась, что у него будет возможность подцепить меня. Так вот… мне очень нравится Шанай, он хороший человек, я ему доверяю. Но я его не люблю… Он не тот, кто мог бы стать моим мужем, да и я, возможно, не подойду ему в качестве жены.

…Вечером Микки рассказала все Ами.

– И что ты думаешь? – спросила она.

– Ты любишь Навина? – задала встречный вопрос подруга.

– Люблю? А при чем тут любовь? Ведь речь идет о браке… а не об интрижке.

В глазах у Ами загорелся огонек.

– Да, ты права. Не обязательно любить человека, за которого выходишь замуж. Важно понять: правильный ли это шаг. Не стоит торопиться и принимать поспешные решения. Сегодня Навин. А завтра может быть Хилтен, Жатин или Джай.

– Да, я знаю, – ответила Микки, – но Навин – совсем неплохая кандидатура. Он может помочь мне с «Хиралаль Индастриз».

– Этого недостаточно, – серьезно заметила Ами. – Давай посмотрим правде в глаза. Сейчас ты в очень выгодном положении. И можешь позволить себе выбирать, не спеша. Смотри, не наделай глупостей.

– И что это даст? – спросила Микки задумчиво. – Не Навин, так какой-нибудь другой сынок богатых родителей. А богачи всегда и везде одинаковы. Они такие, как мой отец.

– Если честно, я думала, что у тебя на уме другой. Как там его зовут? Бинни, кажется? А с ним что? Он ведь тоже богат.

Микки покраснела.

– Глупости! Я не могу выйти замуж за такого человека, как Бинни. О нем ходят всякие слухи. К тому же он намного старше меня. И не в моем вкусе. Я же тебе рассказывала, что случилось в тот вечер.

– Меня не обманешь, – поддразнила девушку Ами. – Я все вижу по твоему лицу, по глазам. Послушай, если ты считаешь, что Навин – тот самый мужчина, с которым ты хочешь связать свою судьбу, то, даже если не любишь его, соглашайся. Пока хотя бы на помолвку.

– Решено, – сказала Микки, поднимаясь. – Я скажу Анджанабен, что согласна. Хотя Навин меня удивил. Мог хотя бы позвонить. Надо же, мы с ним встречаемся чуть ли не каждый вечер, ходим вместе на танцы, а потом он посылает сваху, чтобы сделать предложение, да к тому же не ко мне, а к моей тетке, которую я терпеть не могу. Как это неромантично…

– Не неромантично, зато в соответствии с традициями, – перебила ее Ами. – Думаю, для семьи Навина это очень важно. Теперь его мать организует шикарный прием в честь помолвки – там они себя покажут, еще бы, ведь в их сети попадалась такая добыча. А тебе – вот увидишь, наверняка преподнесут какое-нибудь очень дорогое, но безвкусное кольцо.

Микки улыбнулась, чмокнула Ами в щеку и отправилась домой.

***

Автомобиль свернул на подъездную аллею, и Микки с удивлением увидела около дома машину Навина.

– Давно приехал Навинбхаи? – спросила она у водителя-охранника.

Тот ответил, что гость ждет уже около часа. Но в гостиной Микки никого не увидела. Она позвонила в колокольчик. Появился Дхонду и сказал, что Навин прошел к ней в спальню. Микки поднялась на второй этаж и медленно приоткрыла дверь своей комнаты. Навин прямо в ботинках валялся поверх шелкового покрывала на ее кровати, заложив руки за голову.

– Эй, убери ноги! – возмутилась Микки.

– Детка, остынь, – рассмеялся Навин. – Мы еще не поженились, а ты меня уже пилишь. У тебя будет еще масса времени, чтобы сделать из меня подкаблучника.

Микки холодно посмотрела на него.

– А с чего ты взял, что я согласна выйти за тебя? Ты меня вообще разочаровал: такой современный молодой человек – и вдруг делает предложение через сваху.

– О чем ты, дорогая? – Навин встал и с улыбкой подошел к ней. – Я же люблю тебя.

Микки не сразу нашлась что ответить. Она позволила Навину обнять и поцеловать себя. Он скользнул руками вниз по ее спине и крепко прижал к себе, его губы становились все более требовательными. Микки почувствовала его нарастающее возбуждение и попыталась оттолкнуть.

– Прекрати, – пролепетала она.

– Да что это с тобой?! – удивился Навин, взял ее на руки и понес к кровати.

Микки отчаянно вырывалась и яростно колотила его по спине. Он положил ее на кровать и широко улыбнулся:

– Не бойся, я не собираюсь тебя насиловать. Это была проверка. Говорят, тебя нельзя назвать неприступной. Я рад, что это не так. Именно такого поведения я ждал от своей будущей жены. Ты с честью выдержала испытание. Теперь я могу вернуться домой и сказать матери, чтобы она занялась организацией нашей помолвки.

Микки потрясенно смотрела на него. А он весело повернулся на каблуках и вышел из ее спальни.

Два дня спустя было официально объявлено об их помолвке. Грандиозный праздник устраивать не стали: собралось многочисленное семейство Навина и пригласили несколько родственников со стороны Микки.

Микки, опустив глаза, рассматривала кольцо с бриллиантом в шесть карат на своем пальце. Ами шепнула ей:

– Микки, пожалуйста, сделай над собой усилие. Будь повеселее. Ты должна выглядеть счастливой в такой день.

Девушка послушно выпрямилась и поправила на себе дорогое пайтханское сари. Навин потянулся к невесте, собираясь положить ей в рот кусочек сладкой лепешки, но приглашенный на церемонию видеооператор пропустил этот момент.

– Пожалуйста… пожалуйста… еще раз… если не сложно повторите еще раз, – попросил он, и они повторили.

Когда Микки вечером вернулась домой, ее угнетали мысли о том, насколько серьезный шаг она только что сделала. И она решила развеяться. Ночь была прохладной. Девушка открыла дверцу своего верного «ягуара», села в машину, опустила стекла и надавила на газ. Ей хотелось нарушить все правила и промчаться на полной скорости по набережной, которую называли «жемчужным ожерельем королевы».

Почти проехав мост Чоупатти, она заметила, что ее кто-то преследует. Фары белой «контессы» мелькали уже совсем рядом. В машине сидели двое молодых людей. Микки пыталась прибавить газу, но безуспешно. И тут она вспомнила, что водитель собирался отогнать машину в автомастерскую, чтобы устранить кое-какие неполадки. Один из мужчин сделал ей знак съехать на обочину. Машин на улице почти не было, если не считать нескольких такси вдалеке. Микки незаметно потянулась к сумочке – Шон приучил ее не выходить из дому без баллончика со слезоточивым газом.

Сердце у нее бешено колотилось. Сжав в кулачке баллончик, Микки свернула к обочине. Мужчины подбежали и стали жестами показывать ей, чтобы она опустила стекло. Но воспользоваться баллончиком она не успела: один из них перехватил ее руку и сказал тихо, но настойчиво:

– Мы не причиним вам зла. Дело касается вашего двоюродного брата Шаная. – Он протянул ей какие-то бумаги. – Вот, почитайте, тут много интересного. Этот ублюдок не отвечает на наши звонки. А для нас, скромных торговцев, шестьсот тысяч рупий – большие деньги. Верните нам их, или мы будем вынуждены действовать гораздо более жестко.

– В нашей компании так дела не делаются, – холодно сказала Микки, глядя собеседнику в глаза. – Позвоните в рабочее время одному из моих заместителей по финансам и назначьте встречу.

Второй мужчина наклонился к ней вплотную, и ее обдало парами виски.

– Нет уж, дамочка. Мы все перепробовали. И теперь будем решать вопрос с вами. Через неделю неделю вы должны вернуть нам деньги. Шестьсот кусков или вы – труп.

Сказав это, они запрыгнули в свой автомобиль, и через минуту он уже скрылся из виду.

Микки включила зажигание. Руки у нее мелко дрожали. «Завтра первым делом надо рассказать об этом происшествии Раманбхаи, – решила она, но потом передумала: – Или позвонить ему прямо сегодня, как только доберусь до дома? – Она посмотрела на часы. Было два часа ночи. – Нет, лучше дать Раманбхаи спокойно выспаться».

***

На следующее утро Микки появилась в офисе ни свет ни заря. И сразу же попросила миссис Д'Суза принести кое-какие документы. Примерно через полчаса секретарша вошла и сказала, что этих бумаг нет на месте.

– Как так?! А всякие там факсы, письма? Должны же у нас быть хоть какие-то записи! – рассердилась Микки.

– Совсем ничего, – виновато повторила миссис Д'Суза.

– Узнайте, свободен ли Раманбхаи, – распорядилась Микки. Мысли у нее путались. Неужели Шанай рассчитывал скрыть от нее эту аферу? На что он рассчитывал? Что она не узнает? Глупость какая!

Через пять минут в дверь постучали, и на пороге появился Раманбхаи. При виде него у Микки сразу поднялось настроение.

– Рада тебя видеть, – тепло приветствовала его девушка. – Нам надо срочно поговорить. Я звонила с утра, но тебя не было. Даже не знаю, с чего начать… Одним словом, вчера со мной приключилась очень неприятная история. – И она рассказала о происшествии, стараясь не упустить ни одной мелочи.

Раманбхаи слушал ее с непроницаемым видом.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Микки, закончив рассказ.

Он ответил не сразу.

– Шанай молод и амбициозен. К тому же ему не хватает опыта. Надо подумать, как разрешить ситуацию. Возможно, нам даже придется обратиться в полицию или в частное охранное агентство. Это несложно, я могу этим заняться. Но вот что делать с самим Шанаем?

– Уволь его, – не раздумывая, ответила Микки. – Другого выхода нет. У него был шанс, но он его упустил. И теперь ему придется уйти.

Раманбхаи задумчиво рассматривал свои ботинки.

– Ты действительно считаешь, что это единственный выход? И даже не станешь выяснять подробности? Не думаю, что это правильно. В такой ситуации не стоит спешить.

– Ты прав, – тут же остыла Микки. – Нельзя давать волю эмоциям. Я попробую разобраться в том, что произошло. Больше того, я дам Шанаю еще один шанс.

А для начала потребую от него объяснений. И еще раз все хорошенько обдумаю.

– Как скажешь, – сказал Раманбхаи с легким поклоном и быстрыми шагами направился к выходу.

***

Шанай стоял перед Микки, неуклюже переминаясь с ноги на ногу.

– Ну, и что ты можешь на это сказать?

Он оглянулся, чтобы убедиться, что они в кабинете одни, и заговорил шепотом:

– Послушай… я все объясню…

Микки холодно посмотрела на него:

– Для того я тебя сюда и вызвала. Мне из-за тебя угрожают. Я просто вне себя от ярости! Сначала я хотела немедленно уволить тебя. Но потом решила сначала выслушать. Итак, в чем дело?

Шанай тяжело опустился на стул и пробормотал:

– Это какое-то недоразумение. И к тебе оно не имеет никакого отношения. Это мои проблемы. Старые долги. Бриллианты. Мне подсунули партию фальшивых камней, а платить за них все равно придется как за настоящие. Так принято. Мне нужно было срочно достать где-то деньги, и я подумал… – Он опустил голову и замолчал.

– И ты подумал, что можешь нахимичить с моими счетами и, так сказать, «позаимствовать» деньги. Да? – уточнила Микки.

Шанай с несчастным видом кивнул.

– Уволь меня, – попросил он шепотом.

Он выглядел так жалко, что Микки смягчилась. Но голос ее звучал по-прежнему жестко:

– Ну вот что… в следующий раз, когда влезешь по уши в дерьмо, не делай ничего за моей спиной. Просто приди и расскажи. Ты же мог попросить в долг. И я бы тебе никогда не отказала. Под процент, конечно. А то, как ты поступил со мной, иначе чем подлостью не назовешь!

Шанай взглянул на нее с благодарностью.

– Микки… я не знаю, как тебя благодарить…

– Ступай, – сказала она резко.

– А Раманбхаи… ему про это известно? – спросил Шанай, уже стоя на пороге.

– Он знает обо всем, что происходит в этом офисе.

– Я так и понял, – кивнул Шанай. – Но хотел попросить тебя не рассказывать ему.

Он вышел, а Микки распорядилась принести ей чашечку кофе. Размышляя над только что принятым решением, она сердилась на себя. Это непозволительная мягкость. Если она будет продолжать в том же духе, ей никогда не стать настоящей бизнес-леди. Но не только отчаяние в глазах Шаная заставило ее изменить свое решение. Она хотела дать ему возможность исправиться. Они ведь выросли вместе. А когда она стала хозяйкой отцовской империи, он бросил свой бизнес и перешел работать к ней, чтобы помочь. Поэтому Микки не могла вышвырнуть его на улицу. Но вот доверять ему, конечно, больше нельзя. Она решила поручить Раманбхаи контролировать деятельность Шаная, а его самого отстранить от некоторых ключевых проектов. Этим она займется лично. Придется ограничить инициативы Шаная. Микки вызвала секретаршу, чтобы продиктовать ей соответствующее распоряжение.