Текст книги "Сестры-соперницы"

Автор книги: Шобха Де

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Микки взглянула на часы и тут же засобиралась.

– Ужас! Уже четвертый час. Ами, вот объясни, почему стоит нам встретиться, как я совершенно забываю о времени? Мне пора бежать.

Ами попросила счет.

– Я тоже забываю с тобой о времени, милая. В клубе меня уже, наверное, заждались. А еще я записалась на маникюр.

Они чуть ли не бегом вышли из «Таджа» и вызвали свои машины. Тут Микки заметила, что кто-то машет ей рукой из такси. Она вытянула шею, пытаясь разглядеть, кто это.

– Алиша! – воскликнула она.

Ами обернулась и присмотрелась повнимательнее.

– Да, это она. Но, скажи на милость, зачем она колесит по городу на такси? Ведь это опасно!

Что-то насторожило Микки в том, как махала ей Алиша. Да и лицо у сестры было каким-то напряженным. Микки не успела разглядеть, есть ли еще кто-нибудь рядом с Алишей в салоне, но ей тоже не понравилось, что та едет в такси. Где ее собственная машина? Есть еще автомобиль доктора… Наконец, почему Алиша не взяла какую-нибудь из машин Микки? Она ведь прекрасно знает, что все они к ее услугам в любое время суток.

– Поезжайте вон за тем такси, – приказала Микки водителю, – быстрее!

Автомобиль, в котором ехала Алиша, явно собирался проскочить перекресток на красный свет и скрыться в одном из узких переулочков в районе Колаба. Микки потребовала, чтобы ее водитель держался как можно ближе к такси. Интуиция подсказывала ей, что с сестрой что-то случилось. Такси остановилось у обшарпанной гостиницы на задворках делового района Козвей. «Что Алиша могла забыть здесь?» – поразилась Микки. Район просто кишел хулиганами, на каждом шагу попадались сомнительные питейные заведения. От этих мест старались держаться подальше, и уж конечно, одинокой женщине было совершенно нечего здесь делать. В шестидесятых и семидесятых эти бульварчики наводнили хиппи, которые пробирались в Гоа или в Катманду. В восьмидесятых здесь поселились арабы. А сейчас район контролировали подозрительные личности, которые торговали всем подряд. Что могло понадобиться здесь Алише?

Микки велела водителю дожидаться ее и вышла, решив проследить за сестрой. Тот хотел было возразить, но посмотрел на решительное лицо пассажирки и промолчал. Ами тоже пыталась угнаться за ними на своей машине, но быстро отстала.

Микки увидела, как сестра сворачивает в один из переулков, и поспешила следом. Алиша, по всей видимости, очень торопилась. Она уже поднялась до середины винтовой лестницы, когда Микки окликнула ее. Алиша не услышала. Она вбежала в какую-то приоткрытую дверь, и Микки тоже начала поспешно подниматься по ступеням, но когда она взбежала по лестнице, дверь, в которую проскользнула сестра, оказалась закрытой. Микки осторожно постучала, читая надписи, нацарапанные на грязной стене: «Рокки любит Марго» и тут же «Рокки трахает Марго», а потом «Марго трахает кого угодно». Кто-то изобразил рядом во всех подробностях мужские и женские гениталии, а рядом пририсовал традиционное сердце, пронзенное стрелой. Микки постучала еще раз. Дверь немного приоткрылась, и она ловко просунула ногу в образовавшуюся щель.

– Я пришла за моей сестрой Алишей, – сказала она. – Я знаю, что она здесь.

В темноте было трудно что-то разглядеть. Микки видела только глаз, уставившийся на нее из-за двери.

– Проваливай отсюда, – грубо ответили ей, добавив грязные ругательства.

– Пожалуйста, – умоляла Микки. – Пустите меня. Мне очень надо ее увидеть.

Чья-то тяжелая ступня опустилась сверху на ее ногу, и Микки чуть не взвыла от боли, но стиснула зубы и настойчиво повторила:

– Я пришла за сестрой. Пожалуйста, позовите ее. Это та девушка, которая минуту назад зашла сюда. Я ее видела. Мне нужно срочно поговорить с ней, и все.

Молчание. Вдруг раздался шепот Алиши:

– Все в порядке, приятель, открой дверь.

Микки впустили в тускло освещенную комнату.

В одном из углов стоял грубый алтарь, перед которым горело множество свечей. Прошло немало времени, прежде чем глаза Микки привыкли к темноте. Наконец она разглядела Алишу. На ней было какое-то черное одеяние. Микки подбежала к сестре и обняла ее за худенькие плечи.

– Что ты здесь делаешь? Ты с ума сошла! Пойдем скорее отсюда.

Оглядевшись, Микки увидела еще человек десять-двенадцать в таких же, как у Алиши, одеждах. Они молча разглядывали ее.

– Кто это? – спросила Микки, продолжая держать сестру за плечи.

– Друзья, – коротко ответила та.

– Что еще за друзья?

Алиша кивнула в сторону мужчины с большими блестящими глазами и пояснила:

– Это наш магистр, мы делаем все, что он прикажет.

Микки изумленно посмотрела на сестру.

– Какой магистр? Что здесь вообще происходит?

– Пожалуйста, тише, – взмолилась Алиша, прикладывая палец к ее губам. – Мы собрались здесь, чтобы отслужить мессу. Восславить Господа.

– Восславить Господа, – эхом отозвались остальные.

Микки почувствовала едва уловимый запах благовоний, а магистр пустил по кругу блюдо.

– Я сейчас не могу тебе все подробно объяснить, – прошептала Алиша, подталкивая Микки к двери. – Уезжай отсюда. Быстро. Тебе здесь не место.

– Тебе тем более, – ответила Микки. – Какого черта ты оказалась здесь, в этой странной одежде, в обществе каких-то бродяг?

– Не смей так отзываться о моих друзьях, – прервала ее Алиша. – И уезжай. Здесь собрались верующие.

Магистр подошел к Алише и протянул ей руку. Она взяла ее и, покачиваясь, будто в трансе, пошла по направлению к группе людей в противоположном конце комнаты. Микки стояла в углу и наблюдала, не веря своим глазам, как Алиша присоединилась к остальным, они все взялись за руки и образовали круг, в центре которого стоял человек с гипнотическим взглядом.

– Помолимся, – произнес он протяжно и начал раскачиваться из стороны в сторону, затянув какой-то напев.

Смысла слов Микки не понимала, но не сводила глаз с Алиши, которая закрыла глаза и пела вместе с остальными. Ритуал оказался недолгим. Вскоре зажегся красный свет, и все встали на колени перед магистром, который обмакнул палец в какой-то темный порошок и нарисовал всем кресты на лбу. Потом он взял пучок розог и стал бить по спине каждого, кто преклонял перед ним колени. Бил он, видимо, достаточно сильно, потому что до Микки донесся стон Алиши, когда настал ее черед склонить голову и подвергнуться порке. Потом все встали, взялись за руки и стали двигаться в ритмичном танце против часовой стрелки, а магистр в это время повторял что-то вроде молитвы. Послышалась какая-то психоделическая музыка. Танцующие двигались все быстрее и быстрее. Потом круг распался и каждый стал кружиться сам по себе, вытянув руки в стороны и закрыв глаза. Кто-то взвизгивал, кто-то стенал, кто-то плакал. Магистр заговорил громче, и Микки уловила несколько слов:

– Да уничтожат силы зла наших врагов! – воскликнул он.

Музыка звучала все громче и громче, а танец становился все более странным. В какой-то момент танцующие дошли до алтаря. Они взяли по две свечи в каждую руку. Магистр поднял алтарь высоко над головой. Алиша прекратила танцевать и теперь только сильно раскачивалась из стороны в сторону. Свечи отбрасывали жутковатые тени на ее лицо.

– О Всемогущий, яви нам свою мудрость в словах, – нараспев говорил магистр.

– Яви! Яви! – раздался женский голос. Ему вторил мужской.

Кое-кто из присутствующих упал в обморок. Алиша тоже упала и осталась лежать на полу, будто сломанная кукла. Свечи потухли. Алиша пригнула голову к полу и застонала. Магистр обошел свою паству, переступая через их безвольно раскинутые конечности. Он поднимал им головы и вкладывал каждому в жадно раскрытый рот какие-то маленькие шарики.

– Духи теперь с нами! – провозгласил он, и комната мгновенно наполнилась голосами. – Поговорим же с нашими любимыми.

Два человека подползли к нему на четвереньках и заговорили детскими голосами. Микки в ужасе услышала, как Алиша бормочет:

– Папа, папа, папочка… я знаю, что ты меня слышишь… Мамочка…

Это было уже слишком. Микки потихоньку выбралась из комнаты, решив дождаться Алишу у подножья винтовой лестницы. Она и не подозревала, что сестра чувствует себя настолько одинокой. Но теперь ей грозит опасность, это совершенно ясно. В ноздри Микки ударил запах застарелой мочи, из-под ног у нее выскочила жирная крыса и скрылась в ближайшем водостоке.

***

– Не надо тебе было сюда приходить, – сказала Алиша, спустившись по железной винтовой лестнице.

Микки обняла сестру. Не проронив ни слова, они шли по грязному переулку обратно к бульвару.

– Зачем тебе все это? – наконец не выдержала Микки. – Ты, конечно, не обязана мне ничего объяснять, но…

Алиша продолжала идти, словно не слышала обращенного к ней вопроса. Микки заглянула ей в глаза. Зрачки расширенные, взгляд тусклый. Они подошли к ожидавшему Микки такси. Она попыталась остановить сестру и усадить в машину, но Алиша продолжала идти, не обращая внимания на проносившиеся по оживленной улице машины.

– Алиша! Что с тобой?! – громко воскликнула Микки, стараясь перекричать шум автомобилей. Она схватила сестру за руку и стала растирать ее длинные нервные пальцы… Они были холодные, как лед, и какие-то липкие.

Наконец Микки удалось запихнуть Алишу в салон такси.

– В больницу к доктору Куриену, – скомандовала она водителю.

***

– Она одержима, – спокойно сказал доктор Куриен Микки, изучая лицо Алиши.

– Чушь какая! – фыркнула Микки. – Что вы несете? Неужели вы считаете, что я вам поверю?

– Посмотри на нее, – сказал он. – Видишь… глаза… никакого выражения… зрачки расширены. Все симптомы. Бедная девочка. Ее телом завладел дьявол. Мы ничего не можем для нее сделать… только молиться Господу.

– С меня хватит! – воскликнула Микки, вскакивая. – Это вы, и только вы виноваты в том, что моя сестра сошла с ума. Это под вашим влиянием она связалась с этой сектой, хотя я предупреждала вас, чтобы вы держались от нее подальше. Это вы разрушили ее жизнь!

Доктор украдкой оглянулся.

– Пожалуйста, успокойся. Я тебе все объясню. Но говори чуть тише, пожалуйста.

Во время этого разговора Алиша так и сидела, не проронив ни слова, взгляд расфокусирован, на губах – отсутствующая улыбка.

– Мы расстались, – продолжил доктор Куриен. – Я сказал ей, что между нами все кончено, что мы совершали смертный грех и нам еще придется расплачиваться за это. Для меня расплата уже наступила. Я решил порвать с Алишей в ту ночь, когда у меня чуть не умер ребенок. Господь послал мне предупреждение. В ту ночь жизнь сына была в моих руках. Это был последний знак. Я грешил с твоей сестрой… моя плоть слишком слаба, чтобы устоять перед таким искушением. Но в тот день у моего сынишки внезапно началась лихорадка… какая-то загадочная лихорадка. Жена пыталась до меня дозвониться, но никто не знал, где я. Ребенок начинал бредить. Воспаление распространялось по позвоночнику и чуть было не перекинулось на мозг, пока мы с твоей сестрой предавались плотским утехам… это была супружеская измена… грех. Домой я попал в четыре утра. Жена безутешно рыдала. Она вызвала священника. Никто уже ни на что не надеялся. Я увидел, как мой сын лежит беспомощный на кровати… и поклялся, что если мне удастся спасти ему жизнь, то я никогда больше не увижусь с твоей сестрой. Господь меня наказывал. Это было слишком дорогой расплатой за похоть… за страсть. Я подхватил сына на руки и помчался в реанимацию… это был менингит. Если бы диагноз не поставили вовремя, то ему грозил летальный исход. Двенадцать долгих дней я не отходил от постели малыша, он был между жизнью и смертью. Алиша несколько раз пыталась меня увидеть. Пожалуйста, пойми меня правильно. Я любил твою сестру… и до сих пор люблю. Но наша любовь была ошибкой. Мы оба грешники. Именно тогда она стала вести себя странно. Поначалу я думал, что она просто пытается привлечь мое внимание. Но вскоре понял, что дьявол овладел ее телом… она уже себе не принадлежала. Я попросил ее сходить к священнику. Не знаю, что произошло потом. Я хотел сдержать свою клятву. Мой сын потихоньку выздоравливал, но он никогда уже не будет прежним. Никогда. Видишь, мне пришлось заплатить ужасную цену… ужасную.

Микки не знала, что на это ответить. Она чувствовала, что проиграла. На нее навалилась усталость. Но надо было позаботиться об Алише.

– Послушайте, доктор, – резко проговорила она. – Мне очень жаль, что такая беда случилась с вашим сыном. Но сейчас меня волнует сестра. Я должна помочь ей. Я не верю в одержимость и подозреваю, что с ней случилось нечто похуже, чем дьявол, вселившийся в ее тело. Иначе говоря, у этого дьявола есть название – наркотики. И это вы ей их давали. И хотя вы вряд ли признаетесь, мы оба знаем, что это так.

– Можешь верить или не верить – дело твое. Но я уже говорил… и повторю еще раз: я вычеркнул ее из своей жизни.

Микки, словно слепую, вывела Алишу из кабинета. Она всегда была против связи сестры с доктором, а теперь знала, что и сама Алиша не захочет с ним больше встречаться. Наконец-то доктор Куриен вычеркнут из жизни Алиши. И наркотики тоже будут вычеркнуты – Микки лично за этим проследит.

***

Анализ выявил в крови у Алиши героин. С помощью Лючио Микки записала сестру на курс интенсивной терапии, которую разработал молодой, но успевший стать знаменитостью в этой области врач. Уже после первого сеанса стало ясно, что Алиша пойдет на поправку. Теперь Микки могла подумать и о себе. За последний месяц она потеряла еще два килограмма. Вся одежда висела на ней, и пришлось ушивать даже топы под сари. На работе все как один волновались о ее здоровье. Особенно Шанай, который постоянно твердил, что ей надо взять отпуск и пройти серьезное обследование. Но Микки утратила волю к жизни. В последние годы на нее наваливались кризис за кризисом – то в бизнесе, то в личной жизни, и их преодоление подорвало ее силы. С гибелью Бинни у нее внутри что-то умерло. Микки даже порой приходила в голову мысль, что ее сглазили и она теперь так и будет чахнуть. Но она даже Ами об этом не рассказывала.

А сейчас, когда с Алишей случилась беда, Микки пришла в ярость. «Почему я?» – билось у нее в голове по вечерам, когда она без сил падала в свою огромную кровать. Но она не находила ответа. Единственным утешением оставалась работа. Бизнес опять шел в гору, и Микки постоянно благодарила Бинни за то, что он вложил деньги в восстановление компаний. Сейчас им уже ничего не грозило – ни сделок поглощения, ни диверсий. Впервые за пять лет финансовое положение корпорации было прочным. Казалось бы, Микки должна быть довольна, что ее тяжкие труды вознаграждены. Но она чувствовала лишь горечь утраты.

А Алиша замкнулась в себе. Лючио говорил, что это предсказуемая реакция, один из этапов долгого курса лечения и реабилитации.

– Учти, солнце, дальше будет еще хуже, – предупреждал он Микки.

– Что ты имеешь в виду? – испугалась она.

– Ну, у Алиши может начаться ломка… судороги там и все такое. Хотя, может, и не будет у нее ломки, она все-таки не так далеко зашла, как я в свое время. Но в любом случае ты должна быть готова к тому, что депрессивное состояние у нее будет чередоваться с приступами ярости.

– Только этого мне и не хватает, – сказала Микки и пошла собираться на работу.

Она засиделась в кабинете, изучая отчет по проекту, и во всем здании, кроме нее, оставался только рассыльный.

– Так ты еще не сдохла? Ну-ну, – раздалось мерзкое хихиканье по телефону. – Живучая, значит…

Микки уже давно не слышала этот голос и надеялась, что он навсегда ушел из ее жизни. Но теперь знакомый страх опять навалился на нее.

– Я-то думал, что избавиться от такой сопливой девчонки, как ты, будет гораздо проще. Но ты до сих пор ловко избегала смерти. Вот только надолго ли тебя еще хватит? Как, не устала еще? Не подумываешь о том, чтобы сдаться? Слушай, а во имя чего ты работаешь как лошадь? У тебя ведь никого не осталось. Ни родителей, ни мужа, ни детей. Никого. И не говори мне про сестру – она легко продаст тебя за дозу наркотика. Та еще сучка. У нее нет никаких моральных принципов. Никакой совести. Так скажи, зачем ты играешь в эти опасные игры? Сдавайся, и тебе сохранят жизнь. Пойми, у тебя нет ни единого шанса спастись. Твой род должен закончиться на тебе, поняла? Но сначала ты признаешь свое поражение. Тебе не суждено наслаждаться плодами неправедных трудов твоего отца. Да, ты не ослышалась, неправедных. Он был само зло. Те, кого он в свое время раздавил, никогда не простят этого ни ему, ни его семье.

Щелчок, короткие гудки.

И опять Микки стояла, вцепившись в умолкшую трубку и уставившись рассеянным взглядом в пространство. Она пыталась узнать этот голос. Определенно она где-то его уже слышала. Но где? Когда? Она просто обязана понять, кому он принадлежит. Но как?

Раздался резкий стук в дверь, и Микки подпрыгнула от испуга. Это был всего лишь рассыльный. Он за шел спросить, не принести ли ей горячего чаю или лепешек с рисом из ресторана «Удупи», что через дорогу.

– Нет, спасибо, – сказала ему Микки, – я уже скоро пойду домой.

Однако ей вовсе не хотелось идти туда, где больше не слышался беззаботный смех Алиши, топот ее каблучков и веселые шуточки. Теперь дом был похож на склеп, а слуги – на призраков. Микки представила, как она войдет туда и на нее сразу же обрушится тишина, так что придется включить музыку, чтобы хоть как-то оживить обстановку.

Она почти перестала выходить по вечерам. Это очень беспокоило Дхонду и Гангубаи, которые привыкли к тому, что раньше Микки каждый вечер наряжалась и шла куда-нибудь развлекаться. Но теперь у нее не было ни сил, ни желания куда-то идти. Со своими старыми друзьями она перестала общаться. Друзья Бинни сторонились ее, как и она их. С партнерами по бизнесу ей было скучно. Лючио тоже нашел себе новых друзей – его приняли в сообщество бомбейских геев. Он несколько раз приглашал Микки на их вечеринки, но она чувствовала себя там не в своей тарелке. И в результате у нее осталась только Ами. А еще работа и дом. Дом и работа. И постоянный страх, что Алиша опять скатится в ту страшную яму, из которой Микки с таким трудом ее вытащила. Доктор Куриен бесследно исчез. Микки слышала, что он уволился больницы и переехал в Квилон. «Хорошо, что его больше нет в Бомбее, – думала она, – ведь, как ни парадоксально это звучит, избавить Алишу от наркотиков проще, чем от любви к этому человеку».

По молчаливому уговору сестры никогда о нем не говорили. Им не хотелось вспоминать о тягостном периоде их жизни, который был уже близок к завершению. Как надеялась Микки, окончательному.

– Я теперь полюбила бегать по утрам, – сообщила Микки Ами по телефону, и та была рада вновь слышать бодрые интонации в голосе подруги.

– Милая, это замечательно, что ты опять хоть что-то, если уж не кого-то, любишь. Скажи, где ты бегаешь, как долго, встречаются ли интересные люди по дороге. Я хочу знать все-все.

– Ты как всегда, неисправимо романтична, – рассмеялась Микки. – Ну, тогда слушай. Мне повезло найти уединенную тропинку неподалеку от дома. Я встаю с рассветом, и в то время там никого не бывает. Так что по пути мне попадаются только бродячие собаки и иногда еще кот. Никаких людей. В том числе и мужчин. Прости, что разочаровала тебя… но я не ищу с ними встречи. И даже если какие-то красавчики пробегают мимо, я их просто не замечаю. Я ответила на твой вопрос?

– Что творится с современными молодыми женщинами! – вздохнула Ами. – Мы-то раньше без макияжа никуда не выходили… мало ли что!

Микки ответила, что в последнее время вообще не красится, даже на работу. Ами шутливо отчитала ее и повесила трубку.

«Да, за последние два года Микки сильно изменилась, – размышляла она. – И не только потому, что повзрослела». У нее сердце разрывалось от беспокойства за подругу. На Микки свалилось столько бед и ответственности – она слишком молода для такого груза! Но, видимо, это предначертано свыше, и никто не в силах ничего изменить… Утешает только одно – впереди у Микки – вся жизнь. И неизбежно придет время, когда плохая карма останется позади. Все образуется. Скоро Микки все преодолеет и станет свободной…

Глава пятнадцатая

Микки открыла глаза. До рассвета было еще далеко. Она неторопливо потянулась и тут же почувствовала боль в животе – приближались месячные. Вот он, халат, но как же не хочется на пробежку. Может, ну ее? Нет, она и так уже пропустила два раза на прошлой неделе. Надо преодолеть себя, чтобы потом не мучила совесть. На улице еще темно, но Микки любила эти утренние часы, когда птицы только начинали просыпаться и петь.

Она пошла в ванную, сполоснула лицо сначала горячей, а потом холодной водой – это помогало проснуться. Потом вгляделась в зеркало. Так и есть: ночью на подбородке вскочил предательский прыщик. Микки осторожно дотронулась до него. Больно. Быстро почистив зубы, она надела спортивный костюм. Потом стянула волосы в тугой конский хвост и застегнула на запястье ремешок часов. Четыре сорок пять. Отлично. Как раз вовремя, чтобы успеть поймать первые бодрящие лучи солнца. До чего же приятно ощущать их мягкое тепло на коже… После этого такой приятный румянец! Микки пошевелила пальцами ног в новых кроссовках «Nike». Они такие удобные, так мягко пружинят, когда бежишь. Все, можно выходить. Где-то ее должен ждать стакан свежевыжатого апельсинового сока. Ага, вот он, на столике у двери в ее комнату. «Милые, заботливые Гангу и Дхонду», – с благодарностью подумала она.

И тут предрассветную тишину нарушил резкий звонок. Микки взяла трубку. Наверное, кто-то ошибся номером – ей в такое время никто не мог звонить.

– Алло, – сказала она рассеянно.

В трубке помолчали, а потом незнакомый женский голос произнес:

– Хотите узнать, кто убил Сетха Хиралаля и его жену?

Микки затаила дыхание. Женщина медленно, чуть ли не по слогам повторила свой вопрос.

– С кем я говорю? – спросила Микки, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

– Отвечайте: да или нет. Если хотите узнать, я предъявлю вам доказательства.

Микки молчала. В голове у нее промелькнула мысль, что кто бы за всем этим ни стоял, пусть даже тот сумасшедший, пора, наконец, докопаться до истины и поставить точку во всей этой истории. Но почему все-таки эта женщина позвонила?

– Да, – быстро ответила она, – хочу. Почему бы нам не встретиться где-нибудь и не поговорить об этом?

– Отлично, – сказала незнакомка, – я рассчитывала услышать именно такой ответ. Через час на ипподроме. После вашей пробежки. Не удивляйтесь, я отлично изучила ваш маршрут и расписание. Сможете подойти к конюшне? Я буду ждать вас там.

– Я буду, – сказала Микки и повесила трубку.

«Она может заманить меня в ловушку, – лихорадочно соображала она. – Идти одной нельзя. Но есть только один человек, которому я могу позвонить. Только он будет готов пойти со мной и помочь разгадать тайну».

К радости Микки, Раманбхаи уже встал и пил свой утренний чай. Он участливо выслушал ее сбивчивый рассказ.

– Не ходи на эту встречу. Это наверняка проделки Шаная, – сказал он. – Никому, кроме него, такое не могло прийти в голову.

– Раманбхаи, миленький, ну пожалуйста, – упрашивала Микки. – Почему ты не хочешь пойти со мной? Мне не к кому больше обратиться.

– Ну хорошо, – согласился он, помолчав. – Но времени до встречи осталось совсем мало. Через десять минут за тобой заедет машина. Выходи на дорогу, что около твоего дома, и убедись, что за тобой никто не следит. Пусть все будет, как обычно. Скажи слугам, что вернешься с пробежки через час-два, потому что встречаешься с подружкой. Все поняла?

– Да, конечно, – выдохнула Микки с облегчением. – Просто не знаю, как тебя благодарить, Раманбхаи. Я никогда этого не забуду.

Казалось, эти десять минут тянутся целую вечность. В последний раз взглянув на часы, Микки тихонько прикрыла дверь своей комнаты и вышла из дома.

Она быстро шла по узкой, обсаженной деревьями аллее, когда услышала, как вдалеке звякнули молочные бутылки – у магазинчика в конце улицы затормозил фургон молочника. Метрах в пятнадцати-двадцати дальше стояла припаркованная машина. Микки побежала к ней и чуть не споткнулась, выругавшись при этом вслух. Дверца машины бесшумно открылась, оттуда вылез мужчина и преградил ей дорогу.

– Все, пробежка закончилась, – произнес он мрачно на хинди. – Полезай в машину.

– Так это вы?! – воскликнула Микки, узнавая знакомый голос. – Что вы здесь делаете?

– А что, – усмехнулся мужчина, запихивая ее на заднее сиденье, – эта дорога тоже принадлежит твоему отцу?

– Да отпустите же меня! – попыталась воспротивиться Микки, но его пальцы железной хваткой сомкнулись на ее тонких запястьях.

Потом он ловко связал ей руки за спиной, заклеил рот скотчем и принялся связывать ноги. Микки сидела, скрючившись, на заднем сиденье и даже пальцем не могла пошевелить. Мужчина сел за руль и отпустил ручной тормоз. Машина быстро и бесшумно скатилась к подножию холма, и только тогда похититель завел мотор и свернул направо.

Микки решила проследить, куда они поедут, но скоро поняла, что это бесполезная затея. Ей видны были только самые верхушки деревьев, и уже минут через пять она поняла, что окончательно запуталась. Ей показалось, что они ехали около часа, прежде чем машина остановилась. Уже почти совсем рассвело, и она смогла различить черты лица похитителя. И тут же все вспомнила. Так вот, кто это. Его имя вылетело у нее из головы, но этого человека она отлично знала. Кем же он работал у отца? Водителем? Охранником? Рассыльным? Менеджером? Как давно это было… Последний раз она видела его, когда отец сердито кричал на него во дворике их дома. Перепуганная мама пыталась увести отца в дом, но безуспешно, а потом прибежали охранники и стали безжалостно избивать этого мужчину. Отец стоял и смотрел, а потом вдруг рассмеялся. Да, тот смех она никогда не забудет. А еще – злобное выражение лица этого человека. Он плевал в сторону отца и проклинал его на чем свет стоит, отбиваясь от охранников, колотивших его палками. Микки наблюдала за этой сценой из окна своей комнаты на втором этаже. Потом пришла Гангу и увела ее со словами: «Мерзавец, так ему и надо. Сетх еще слишком мягко с ним поступил». Эта жестокая сцена произвела на девочку неизгладимое впечатление. Она попыталась расспросить мать, но велела ей выбросить все это из головы и отправила в детскую играть в куклы.

Все подробности того давнего эпизода всплыли в памяти Микки при виде ухмылки похитителя. Он вытащил ее из машины и развязал ноги, чтобы она могла стоять.

– Иди, – сказал он, подталкивая ее вперед.

Микки понятия не имела, куда они приехали. Похоже, на какой-то заброшенный завод или склад. Мужчина втолкнул ее в полуразвалившийся сарай, и она упала на сваленные в углу мешки. Он загородил спиной дверь, прищурился, глядя на нее, и криво усмехнулся.

– Не бойся… я не буду тебя насиловать. Это твой отец был по этой части. И заплатил за это жизнью. Нет, я не насильник. Но пощады от меня не жди. Ты будешь страдать так же, как он заставил страдать мою любимую. И умрешь так же, как умерла она.

Микки вся дрожала, пытаясь понять, чего ждать от этого сумасшедшего. Первый ужас схлынул, и теперь она лихорадочно соображала, что делать. На кого он работает? Неужели на Раманбхаи? Или тут замешан Шанай? Что за женщина ей звонила? Или они все заодно?

Микки попыталась что-то сказать, но мешал скотч, которым он залепил ей рот. Похититель нагнулся и сорвал скотч.

– Ты только посмотри на себя… ты похожа на маленького воробушка. Птенчик. Да я одной рукой могу тебя прихлопнуть. Легко. Тоже мне, богатейка! Можешь купить себе сколько угодно еды, а ничего не ешь…

Микки провела языком по пересохшим губам.

– Я не могу вспомнить ваше имя, – сказала она. – Хукам Сингх, Рам Пайр, Хануман?.. Я тогда была еще маленькая и не запомнила. Но я очень хорошо помню ваше лицо.

– Что-то ты разговорилась, сучка, – буркнул он. – Запомни, я тебе больше не наемный работник. Ты не имеешь права разговаривать со мной, как со слугой.

Микки сочла за лучшее замолчать. Мужчина все время напряженно прислушивался, будто ждал кого-то. Так они просидели в тягостной тишине минут двадцать. Потом Микки различила шум подъезжающей машины. Похититель вскочил на ноги, схватил ее и закрыл ей рот своей мозолистой ладонью. Микки чуть не задохнулась. Приоткрылась шаткая дверь, и очень хорошо знакомый голос произнес:

– Ты ее привез? – спросил Раманбхаи, он всегда говорил немного в нос.

– Да, птичка в клетке.

Раманбхаи вошел внутрь и внимательно посмотрел на Микки. Он прищелкнул пальцами, и похититель отпустил ее, развязал путы, а сам вышел из сарая.

Микки во все глаза уставилась на Раманбхаи.

– Так это ты все подстроил? Что ж, мне следовало догадаться.

Раманбхаи спокойно оглядел ее и заметил:

– Ай-ай-ай, до чего же ты себя довела!

– Чего ты хочешь? – оборвала его Микки. – Я знаю, ты все равно меня убьешь. Так что давай не будем тянуть время.

Раманбхаи медленно покачал головой.

– А ты, как я погляжу, все такая же надменная девчонка. Ничему не научилась. Надменность погубила твоего отца. А сейчас она погубит и тебя. Какими же идиотами бывают эти богачи! Они и впрямь думают, что могут купить все на свете. Но посмотри, что случилось с твоей драгоценной семейкой! Все умерли. А ты? Что дали тебе деньги? Вдова в неполных двадцать три года. До двадцати пяти не доживешь, а уже умрешь.

Микки попыталась перебить его, но он грубо оборвал ее:

– Заткнись! Вы отличные мишени. Бах! Бах! Бах! Я перебил вас всех, как мух. И никто никогда не узнает, что это был я. Сейчас я разделаюсь с тобой, потом прибью скотину, что стоит там за дверью. Бахадур Сингх, помнишь его? Хотя вряд ли, ты тогда была еще ребенком, очаровательным ребенком. Ты мне нравилась. Бахадур, он хороший человек. Полезный. Если бы твой отец не изнасиловал его жену, он, наверное, до сих пор работал бы на вас. Эти горцы – ребята горячие. А еще верные и преданные. Но стоит им разозлиться – хуже врага не найти. Это я тогда не дал ему убить твоего отца. Спросишь, почему? Потому что знал: Бахадур Сингх мне еще пригодится. У меня, видишь ли, свои цели. Все эти годы я помогал ему. Уберег от тюрьмы. Бедняга чуть не лишился рассудка, когда потерял жену – та умерла после аборта, пыталась избавиться от семени насильника. Теперь Бахадур убивает за деньги. К нему может обратиться кто угодно. Уплатив соответствующую цену, разумеется. Ты мне недешево обошлась. Сто тысяч рупий. Согласись, это большие деньги. Но я не жалею. Он был мне очень полезен. Такие люди, как он, никогда не забывают тех, кто сделал им добро. Если я позову его сейчас и велю убить тебя голыми руками, он так и сделает, не задав ни единого вопроса. Я его хорошо натаскал. А еще он отлично умеет чинить самолетные двигатели. Сейчас все только и твердят, что о безопасности. Увы, нет на свете такой вещи, как полная защита от дураков. Хочешь узнать, как он это сделал?