Текст книги "Страсть ей к лицу"
Автор книги: Ширли Басби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 3
Проезжая по необозримым зеленым просторам Кента, Ашер чувствовал себя почти счастливым. Дорога от его поместья к владениям бабушки была недлинной. Но как же хорошо оказаться дома, среди знакомых лиц, в привычных местах... Твердо вознамерившись оставить прошлое позади, Ашер собирался стать тем, кем всегда казался окружающим: зажиточным землевладельцем.
Он вернулся из Лондона вчера днем, а сегодня беседовал с небольшим штатом слуг, работавших в его уютном доме, и с управляющим, ревностно следившим за процветанием его собственности и ферм. Сегодня вечером он ужинал с бабушкой.
Приглушенный звук, доносившийся из накрытой одеялом корзины на сиденье рядом с ним, заставил Ашера широко улыбнуться. Несколько недель назад он поговорил с фермером Медли, арендовавшим одну из ферм бабушки, и теперь сделал крюк, чтобы заехать за щенком спаниеля.
При мысли о бабушке улыбка Ашера померкла. Бабушка слишком долго оплакивала Капитана, пора найти ей нового друга.
Добравшись до ответвления дороги, отмеченного высокими дубами, росшими по обе стороны, он повернул пару вороных, запряженных в коляску, и поехал по аллее, ведущей к поместью бабушки. Ашер никогда не видел прадеда, но знал, что сэр Хилари Бернем умер более сорока лет назад, и, поскольку не имел родственников мужского пола, титул умер вместе с ним. «Что же, это даже к лучшему, – подумал Ашер. – В противном случае бабушка не жила бы здесь».
Дом с черепичной крышей, стоявший в конце аллеи, был очарователен. Украшенное парой живописных фронтонов двухэтажное здание словно сошло с картины. В стороне поблескивало на солнце небольшое озеро с белыми и желтыми водяными лилиями, по берегам которого росли березы и плакучие ивы. Желтый, выцветший от времени кирпич дома был покрыт плющом, и широкие окна с решетками сверкали в золотых и алых лучах заходящего солнца. Этот дом был обиталищем многих поколений Бернемов. Бабушка очень его любила, да и Ашер питал к нему немалую привязанность. Тем более бабушка дала ясно знать родным, что намерена оставить поместье ему, старшему внуку.
Остановив лошадей перед крыльцом, Ашер отдал поводья улыбавшемуся во весь рот конюху.
– Здравствуй, Пелтон. Отец здоров?
– Да, сэр. Снадобье миссис Мэнли в два счета излечило его, – сообщил юный Пелтон и, наморщив нос, добавил: – Смердело, правда, уж очень скверно!
Ашер, подхватив корзину, рассмеялся и спрыгнул на землю.
– Зелья моей бабушки всегда пахнут отвратительно. Зато очень хорошо действуют.
– Прошу прощения, – притворно рассердилась бабушка, появляясь за его спиной, – но мой мятный чай вовсе не пахнет так ужасно!
Ашер повернулся, и что-то светлое и доброе шевельнулось в душе. Бабушке, Энн Мэнли, худенькой стройной старушке, было уже семьдесят пять, но ни седые волосы, ни морщины не мешали ей выглядеть лет на двадцать моложе. Глаза ее были такими же кобальтово-синими, как у внука, а волосы когда-то в молодости переливались золотом, как летнее солнышко.
Ашер подошел к бабушке, стоявшей на широкой дорожке, которая вела к тяжелой дубовой двери, и прижался губами к ее виску.
– Конечно, ты права. Разве я могу не согласиться со столь прелестной леди?
Бабушка рассмеялась и игриво шлепнула его по щеке.
– А ты слишком хорошо научился льстить. Поэтому принимать твои слова всерьез никак нельзя. – Ее взгляд упал на прикрытую старым голубым одеялом корзинку в руке внука. – Что у тебя там?
Ашер, широко улыбаясь, вручил ей корзинку.
– Посмотри, – сказал он.
Бабушка приподняла край одеяла и в немом восторге уставилась на щенка спаниеля, весело вилявшего хвостом. Пока щенок и его новая хозяйка восхищались друг другом, Ашер поспешно объявил:
– Это мальчик. Вчера ему исполнилось восемь недель. Я взял его у фермера Медли.
– О, Ашер!
Прижав к груди трехцветного щенка с длинными ушами и большими глазами, бабушка рассмеялась. Щенок немедленно облизал ей подбородок.
– Значит, он от Медли? – переспросила она.
Ашер кивнул:
– Как и Капитан. Медли сказал, что этот парень – дальняя родня Капитана по женской линии.
К его досаде, глаза бабушки немедленно наполнились слезами, и она всхлипнула.
– Я хотел тебе угодить, – вздохнул Ашер.
Полусмеясь-полуплача, она прижала щенка еще крепче.
– Ты угодил, угодил! – Чмокнув внука в подбородок, бабушка добавила: – Я плачу, потому что счастлива.
– Я надеялся, что у тебя на сердце станет легче.
Ашер легонько провел ладонью по головке щенка.
– Конечно, Капитаном ему не бывать, но думаю, он вырастет верным и преданным компаньоном. Каким был Капитан.
Ужин был восхитителен. Они ели на лоне природы, у озера, а неуклюжий щеночек играл у их ног.
После ужина Ашер с бабушкой немного погуляли, любуясь проделками щенка и придумывая ему кличку. Ашер был не прочь продолжить военную тему, но миссис Мэнли слегка улыбнулась и объявила, что на этот раз желает более романтичную кличку. Вскинув брови, Ашер осведомился:
– И какую же? Ромео?
Она рассмеялась и, заметив, что щенок стал уставать, подхватила его на руки, погладила и усадила в корзинку.
– Ну, не настолько романтичную. Я подумывала о греко-римских богах. Юпитер или Зевс.
Ашер с сомнением оглядел черно-рыже-белый комочек.
– Как-то не слишком он похож на Зевса.
– Это пока, – согласилась бабушка. – Но ты должен признать, что он очень красив. А когда вырастет, станет самым красивым псом в округе!
– Если ты так считаешь, почему бы не назвать его Аполлоном?
Бабушка мгновенно просияла:
– Какая прекрасная мысль! Добро пожаловать в Бернем, Аполлон!
На уснувшего Аполлона новая кличка, похоже, не произвела ни малейшего впечатления...
По дороге в свое, поместье Ашер ощущал глубочайшее довольство: новый компаньон совершенно очаровал бабушку. Капитан всегда спал в изножье кровати бабушки, и Ашер справедливо полагал, что Аполлону уготована не худшая судьба.
Семья богатых фермеров на протяжении нескольких поколений владела поместьем Фокс-Холлоу, которое теперь принадлежало Ашеру. Не слишком большой и впечатляющий дом был очень красивым, и, как в случае с Бернемом, на ум приходило слово «уютный». Поместье насчитывало свыше тысячи акров плодородных земель и леса. Но больше всего Ашеру нравилось то обстоятельство, что поместье граничило с Бернемом.
– У тебя будет собственный дом, – сказала бабушка Ашеру, когда он собрался его купить. – И никто не скажет, что ты только и ждешь моей смерти.
Сама эта мысль пронзила сердце острой болью, и хотя Ашер и подумать не мог о ее смерти, все-таки был очень рад, что жил по соседству с ее поместьем.
Ашер слегка улыбнулся. Ормсби присматривал это поместье для себя и уже предложил вдове фермера миссис Демпстер значительно больше того, что оно стоило, но вдова запросила справедливую цену и продала Фокс-Холлоу Ашеру.
Его улыбка померкла. Еще одна причина, по которой маркиз Ормсби мог его ненавидеть.
Он пожал плечами. Этому негодяю не стоило и пытаться подкупить миссис Демпстер.
Оставив лошадей старшему конюху, Ашер почти в полной темноте направился к дому. Он чувствовал странную пустоту в душе. У него всегда впереди была новая цель, новый план, который следовало обдумать и осуществить, но эти дни остались позади. Если не считать кражи бриллиантов Ормсби, Ашер был исполнен решимости вести честную жизнь и оставить позади ту ее часть, которая не выносила слишком пристального исследования. Ему очень повезло, что его ни разу не разоблачили. Он знал, что рано или поздно непременно попадется, и большое счастье, что так и не узнал дорогу на эшафот. Но все еще может измениться из-за этого проклятого Колларда!
Ашер плотно сжал губы. Конечно, много лет он ходил по тонкому льду, однако никогда не оставлял трупов, пока прошлой весной Коллард не убил беднягу Уитли. Одно дело одурачить человека, ограбить, но убийство?!
Прошлогодние события в Девоншире потрясли его и заставили задуматься о своей жизни. Кроме того, отчаянной нужды, которая заставила его так рисковать, больше не существовало. Бернем в полной безопасности. И отныне бабушка может не бояться, что потеряет свой дом. А ведь она едва не разорилась, оплачивая обучение Ашера и его единокровных братьев в Итоне. Он был в ужасе, обнаружив, что бабушка потеряла почти все свое состояние, пока они получали подобающее их рождению образование, и немедленно предпринял меры, чтобы остановить утечку денег из ее кармана. В тот момент ему было все равно, какими способами раздобыть денег. Бабушка не должна лишиться Бернема!
Он тряхнул головой, отгоняя тревожные воспоминания. Сейчас все идет лучше некуда, и он вполне может жить безбедно. Обе сестры, за которыми он дал неплохое приданое, удачно вышли замуж. Джон, которому вот-вот должно было исполниться двадцать пять, управлял фамильным поместьем Эппл-Хилл. Роберт, в свои двадцать четыре, приобрел патент на армейский чин и собственных лошадей, что стоило Ашеру немалых денег, и в настоящее время служил в Португалии, в элитном кавалерийском полку.
Что же касается отчима, подполковника в отставке Деннинга...
Ашер с досадой вздохнул.
Несмотря на его отношение к отчиму, пришлось выручать последнего из беды, чтобы девочки, которым в то время было десять и двенадцать лет, имели крышу над головой и чтобы у Джона осталось хоть что-то из недвижимости.
Ашер в то время был так озабочен спасением состояния бабушки, что не сразу обнаружил, что отчим проиграл в карты почти все свои деньги, включая Эппл-Хилл.
Ашер спас семью от полного разорения, хотя и не выбирал для этого средств, и его методы определенно были незаконны...
Он снова напомнил себе, что все это в прошлом. Теперь необходимо жить своей жизнью... Однако его одолевали мысли о том, что респектабельность – это самое верное средство умереть от скуки.
Войдя в обшитый дубовыми панелями холл, Ашер увидел своего дворецкого Ханнема. Собственно говоря, тот не был настоящим дворецким, просто взял на себя его обязанности и к тому же был женат на экономке. Ашер унаследовал слуг вместе с домом, и, к его искреннему веселью, они обращались к нему с дружеской фамильярностью, которая в другом, более традиционном хозяйстве считалась бы совершенно недопустимой.
Улыбаясь, Ашер окинул взглядом дворецкого. Высокий, крепкого телосложения Ханнем в молодости был удачливым боксером, о чем свидетельствовали сломанный нос и выбитые зубы. Вид его грубого, обветренного лица заставлял визитеров пятиться к выходу, что вполне устраивало Ашера.
– Надеюсь, миссис Мэнли рада собачке? – спросил дворецкий с широкой улыбкой, обнажившей провалы в зубах.
– Очень, – кивнул Ашер, отдавая ему перчатки. – Она назвала его Аполлоном.
– Ого! Прекрасное имя, ничего не скажешь!
– Какое имя? – немедленно встряла миссис Ханнем, дородная особа в большом белом переднике и муслиновом чепце, надежно закрывавшем темные, с проседью, волосы. – Щенок? Так ваша бабушка им довольна?
– Очень, – заверил Ашер. – Подозреваю, сейчас, пока мы разговариваем, новоявленный Аполлон уютно спит в ее постели.
– Его назвали Аполлон? Что же, звучит неплохо. Как жаль, что она потеряла Капитана. Бедная собачка!
– Верно, – вздохнул Ашер. – Но думаю, Аполлон развлечет ее и скрасит существование.
Оставив Ханнемов, Ашер направился в свой кабинет. «Кабинетом» пышно именовалась комната, первоначально считавшаяся скорее всего просто примыкающей к дому кладовкой. Теперь же она была более приспособлена к нуждам Ашера: белые, покрытые штукатуркой стены, высокие, выходившие на задний сад окна и красивый шерстяной ковер с рыжевато-зеленым рисунком, закрывавший выложенный кирпичом пол. Зимой в камине весело потрескивал огонь, и комната становилась еще уютнее.
Ашер зажег пару свечей и встал посреди комнаты, рассеянно глядя в пространство. Не в силах успокоиться и сосредоточиться, он еще долго бродил по комнате, проводя пальцами по бутылкам на длинном дубовом буфете, по корешкам книг в книжном шкафу, и даже вынул одну, но мысль о том, чтобы углубиться в «Эссе» Роджера Бэкона или «Записки о Галльской войне» Цезаря, почему-то вовсе его не привлекала.
Ашер подошел к массивному письменному столу, приобретенному скорее за размеры, чем за красоту, отодвинул лежавшие на нем бумаги и уселся в огромное мягкое кресло.
Что сулит ему будущее? Перед ним простиралась жизнь, полная безусловной й непреодолимой скуки. И... все же именно этого он и добивался, не так ли? Спокойствие, безмятежность и мирная деревенская жизнь – вот о чем он мечтал все эти годы, пока шел по опасной, рискованной дороге. Он был счастлив оказаться дома, счастлив ничего не бояться, не оглядываться назад, счастлив, что на карте не стоят его жизнь и репутация.
Он сжал зубы, представив, какой позор грозил бы его семье, если б хоть раз его застали на месте преступления. Но следовало признать: он много потрудился и теперь мог вести тоскливую, безрадостную жизнь...
Проблема, решил Ашер, заключается в том, что он не знает, что с собой делать. Он никогда раньше не думал о своем будущем, потому что слишком старался упрочить будущее семьи.
Впрочем, это не совсем верно. Ведь он уже успел вложить деньги в судоходство, в угольные шахты и оловянные рудники, а также приобрел Фокс-Холлоу. Разве все это нельзя назвать заботой о будущем?
Беда в том, что он совершенно не видел себя фермером. Даже джентльменом-фермером! Кроме того, у него был прекрасный управляющий. Уэдерли на совесть вел хозяйство и вряд ли бы потерпел вмешательство в свою работу. С него было довольно и того, что он отчитывался перед хозяином, терпеливо выслушивал все его советы и предложения и даже кое с чем соглашайся. Но в глубине души оба сознавали, что только умелое управление и деловое чутье сделали Фокс-Холлоу процветающим поместьем. Что же до других инвестиций… нужно сказать, что у Ашера был превосходный финансовый советник, мистер Элмор, которому тоже не понравилось бы, если б хозяин явился в Лондон и стал бы постоянно висеть у него над душой.
Ашер поднялся из кресла, налил себе бренди и снова стал бродить по кабинету, время от времени останавливаясь и глядя в пустоту. За окном было уже темно, сад лежал во мраке. Ашер мог видеть только свое отражение в оконном стекле. Внешность у него была заметная. Он был выше среднего роста, с черными непокорными, доходившими до плеч волосами, широкими плечами... Многие считали его лицо красивым: высокий лоб, темные густые брови, надменный изгиб губ, глубоко посаженные кобальтово-синие глаза, наблюдательный, мрачноватый, полный тайн взгляд... Хотя выглядел он совершенным джентльменом, этот взгляд выдавал его с головой.
Ащер фыркнул и отвернулся. Скоро он начнет сам с собой разговаривать!
Снова усевшись в кресло, он погрузился в глубокие раздумья. Итак, если он не будет заниматься фермерством, чем же, черт возьми, ему себя развлечь? У него нет намерения стать одним из дилетантов или денди... или одним из тех скучающих людей, на которых то и дело натыкаешься в Лондоне...
Впрочем, особого выбора-то и нет! Наверное, стоит попробовать разводить лошадей. Он может считаться знатоком, и в конюшне нет ни одного свободного стойла. И земли немало. Но Ашер не мог представить, что проведет жизнь, изучая родословные лошадей и постоянно выискивая способы получения новой породы коней, на которую всегда будет спрос.
Разведение собак?.. Это тоже неинтересно. Оставим это профессионалам вроде Медли. То же самое относится к овцам и скоту. А садоводство никогда не было его сильной стороной: он мог правильно определить всего с полдюжины из сотен растущих в его саду растений.
Нахмурившись, он оглядел пустую комнату. А если жениться? Ашер представил, как поворачивает голову и видит в соседнем кресле красивую женщину, занятую шитьем или чтением. Она поднимает глаза и нежно ему улыбается...
Да... каково это, каждый вечер ложиться в постель и ощущать рядом теплое тело жены? А когда пойдут дети?
Странное чувство – то ли восторга, то ли страха – охватило его. Он никогда не думал о себе как об отце. Возможно, из него и не выйдет хороший родитель.
Что-то темное и зловещее омрачило его лицо. Он уж точно сделает все, чтобы о его детях заботились и их судьба не зависела от удачи за карточным столом!
Но действительно ли он хочет иметь жену? Способен ли он заботиться о ком-то? Отвечать за кого-то?
Мысль о женитьбе не покидала Ашера, даже когда он отправился спать.
Нет, обольстить женщину никогда не было для него проблемой, но одно дело иметь любовницу и совсем другое – жену. Жена – это навсегда. Жена будет жить в его доме. Рожать ему детей.
На губах Ашера мелькнула улыбка.
Но прежде всего ее должна одобрить бабушка.
Ашер широко зевнул. Поиски жены займут немало времени: задача не из легких. И утро вечера мудренее.
Следующая неделя оказалась довольно оживленной, Ашер вовсе не скучал, и идея найти жену немного померкла. Оказалось, что он прекрасно приспособлен к монотонности жизни в деревне. Правда, стоило помнить, что неделя – очень маленький срок, а за эти годы он жил дома иногда по несколько месяцев и никогда не скучал. Учитывая ситуацию, возможно, понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что отныне не придется проводить ночи и дни, планируя очередное рискованное предприятие. И главное, теперь ему не придется надолго разлучаться с бабушкой и уезжать из Фокс-Холлоу! Здешняя жизнь не так уж плоха. Ему нравилось каждое утро совещаться с Ханнемом и миссис Ханнем насчет ведения дома, беседовать с конюхом, объезжать поместье, наблюдая и одобряя изменения и улучшения, вносимые мистером Уэдерли. Навещать ближайших соседей – сквайра Рипли и мистера Вудраффа, богатого землевладельца, чье поместье граничило с юга с Фокс-Холлоу, проводить время за обсуждением урожая, садов, скота...
Возвратившись домой в понедельник, Ашер, к своему удивлению, нашел на мраморном столике в холле надушенную записку. Несколько секунд он задумчиво смотрел на свое имя, написанное незнакомым размашистым почерком, и пытался понять, от кого письмо. Это не от сестер. И не от бабушки. Может, приглашение от соседей? Вероятнее всего. Или нечто более зловещее? При его жизни следовало опасаться шантажа. Хотя он был более чем осторожен, всегда имелась возможность того, что кто-то из прошлого что-то видел или слышал и попытается извлечь выгоду...
Ашер хищно улыбнулся. Ничего. Это ненадолго.
Оставив на столике перчатки и стек, он отнес письмо в кабинет, где уселся в кресло и разорвал конверт. Не знакомясь с содержанием, сразу опустил глаза к концу страницы.
Джулиана?
Он поморщился. Слишком занятый жизнью в Фокс-Холлоу, он совершенно забыл о той ночи в библиотеке Ормсби. Но теперь, похоже, все обрушилось ему на голову!
Наскоро просмотрев записку, Ашер нахмурился. Джулиана хочет встретиться с ним? Тайно? И что задумал этот дьяволенок?
Не станет же она его шантажировать? Нет. Это глупо. Ей нет нужды прибегать к подобным мерам, и хотя его присутствие в библиотеке было явно подозрительным, все же она ни о чем не догадалась. Он, во всяком случае, даже успел забыть о том, что и она скрывалась в библиотеке. Но теперь задался вопросом: что она там делала?
Ашер снова прочитал записку и едва заметно улыбнулся: Что же, он все узнает сегодня в полночь, в старой сторожке. Ах, как же он любит загадки и интриги! Похоже, Джулиана даст ему то единственное, чего так не хватало в его жизни!
Глава 4
Сердце болезненно колотилось в груди, но Джулиана решительно спрыгнула с лошади и стала пробираться в старую, давно покинутую сторожку. Маленькая сторожка была заброшена несколько поколений назад, когда дорога, которая первоначально вела в Керквуд, изменила направление и стала огибать речку, которая во время весенних паводков выходила из берегов и затапливала все вокруг. Днем издалека доносился шум воды, а убогая сторожка представляла собой живописное зрелище. Камни от времени стали розовато-серыми, деревянные ставни висели на одной петле, а крыша из сланцевого шифера заросла мхом. Около входа по-прежнему вились розы, а вдоль дорожки темнели высокие кусты лаванды.
Но сегодня, при тусклом свете луны, в этом месте не было ничего живописного. Воздух, казалось, сгустился и клубился черным туманом. Впервые Джулиана задалась вопросом, почему выбрала это время и место для встречи с Ашером? И тут же напомнила себе, что, вероятно, не могла придумать ничего другого. И это всего лишь сторожка. В ней не может быть ничего зловещего!
Приказав себе не быть трусливой дурочкой, Джулиана решительно шагнула вперед, но тут же едва не выпрыгнула из кожи, когда рядом заухала сова. Раздраженная собственной реакцией, она сильнее запахнула на себе пурпурный плащ, сжала зубы и пошла вперед.
Плащ задел лавандовый куст. В воздухе повеяло знакомым успокаивающим ароматом. Джулиана снова напомнила себе, что это всего лишь старая сторожка, и направилась дальше по узкой дорожке. Там же будет Ашер. Так что нечего пугаться!
На месте двери появилась черная дыра, и Джулиана невольно споткнулась. В ноздри ударил запах плесени и сырости, и ей показалось, что она слышит чьи-то быстрые шаги.
Пальцы Джулианы застыли у ворота плаща. Господи, а вдруг внутри кто-то есть?
Она словно приросла к месту, пристально глядя на темный проем. Но тут снова послышался шум, вернее, едва различимый звук, и Джулиана инстинктивно отступила.
Обычно ее нельзя было назвать трусихой. Но сейчас ничего, кроме божественного вмешательства, не могло заставить ее войти в сторожку.
– Весьма неприятное место для встречи. Не находите? – протянул Ашер, возникая в проеме.
Джулиана от неожиданности взвизгнула и отскочила.
– Вот и я того же мнения, – кивнул Ашер, ступив в круг лунного света. – Какого дьявола вы выбрали это место... и почему мы должны встречаться в полночь?
– Я не могла придумать ничего другого и, кроме того, не желала возбуждать подозрения! – отрезала Джулиана, собрав свои мятущиеся мысли.
Темная бровь Ашера взлетела вверх.
– Думаете, если кто-то увидит нас вместе в такой час и в таком месте, это не возбудит подозрений?
– Разумеется, если нас действительно увидят. Однако я выбрала это место именно потому, что здесь нас не застанут, – пояснила Джулиана.
Несколько минут Ашер изучал ее в слабом свете. Судя по тому, как крепко она сжала зубы и неестественно прямо держала спину, Джулиана была очень напряжена. Очевидно, ей хотелось быть где угодно, только не здесь. И все же именно здесь она назначила ему свидание.
Ашер нахмурился. Почему она назначила свидание в сторожке? Кроме того, не только место встречи было странным, но и само ее поведение было довольно необычным. Если не считать детских проделок, Джулиана всегда шагала по предназначенной для нее дорожке и никогда не выказывала желания свернуть с праведного пути. В отличие от него она не доставляла родителям ни малейшего беспокойства и всегда поступала правильно. Та Джулиана, которую он знал, была ангелом добродетели. Но что заставило ее поступить именно так, рискуя добрым именем и репутацией?
Ашер снова огляделся. В обычных обстоятельствах он бы тоже посчитал, что сторожка – идеальное место для тайного свидания: уединенная, забытая здешними жителями, и вряд ли даже браконьер на них наткнется! И все же это не место для свидания с респектабельной молодой женщиной вроде Джулианы.
Он чуть заметно улыбнулся.
– Не смейте надо мной смеяться, Ашер Корделл! – строго проговорила Джулиана, заметив его полуулыбку. – Я не попросила бы вас о свидании, не будь это важно.
Ашер покачал головой:
– Я смеялся не над вами. Над обстоятельствами.
Он потянулся к ней, и Джулиана резко отдернула руку.
– Спокойно, – тихо сказал он, словно пытался утихомирить напуганную кобылку, – я не причиню вам зла. – Крепко держа ее, он продолжил: – Не сомневаюсь, что вас привело сюда важное дело. Но это не место для свиданий. Вы до смерти перепуганы и готовы визжать и шарахаться от любой тени. Так что вам трудно будет сосредоточиться на деле.
– Вы правы, – с трудом выдавила Джулиана. – Я не смогла придумать ничего лучше. И поверьте, не привыкла встречаться с джентльменами при таких обстоятельствах.
– Охотно верю, – согласился Ашер и почти силой повел ее к лошади. Он помог Джулиане сесть в седло, а потом сказал: – Я сейчас подъеду. Мой конь стоит за сторожкой.
– Вот как! А я посчитала... – Она осеклась и нерешительно улыбнулась. – Простите, что вела себя так странно. Просто...
Ашер подождал, но, не услышав продолжения, скользнул в темноту и через минуту появился на большом вороном мерине. Одарив Джулиану ободряющей улыбкой, он сказал:
– Следуйте за мной! Я знаю тихое место, где мы могли бы поговорить.
Несмотря на неприятную ситуацию, Джулиана молча повиновалась. Ашер направил лошадь в лес. Джулиана нахмурилась, сообразив, что они углубляются в лес, все дальше и дальше от Керквуда. Как же она найдет потом дорогу домой?
Словно ощутив ее неловкость, Ашер остановился и, когда она поравнялась с ним, прошептал:
– Не волнуйтесь. Я помогу вам вернуться домой.
Улыбнувшись, она кивнула.
– Куда мы едем?
– Чуть впереди есть лачуга браконьеров. Вряд ли кто-то там будет в такой час, но, судя по наблюдениям, там чище и уютнее, чем в сторожке. Там даже есть пара табуретов!
– Откуда вы знаете?
– Видите ли, милая моя, я все проверил, прежде чем ехать к сторожке.
– И почему вы эго сделали? – допытывалась Джулиана.
– Потому что не в моих привычках встречаться с красивыми молодыми женщинами в дыре, где правят мыши и крысы.
– Вот как... – тупо пробормотала она, не в силах свыкнуться с поразительной мыслью о том, что Ашер считает ее красивой. И, не успев сдержаться, выпалила: – Вы действительно думаете, что я красива?
– Напрашиваетесь на комплимент? – поддел он.
Даже в полутьме было заметно, как Джулиана покраснела.
– Я удивилась, услышав это. Ни один мужчина не называл меня раньше красивой. В нашей семье красавица – Талия.
Ашер фыркнул и пришпорил коня.
– По мнению некоторых... – пробормотал он себе под нос.
Несколько минут спустя Ашер остановил мерина перед небольшим строением, скрытым среди деревьев, и знаком велел Джулиане тоже остановиться. Он не солгал, называя строение лачугой. Даже бельевая в Керквуде и та была больше.
– Подождите, – бросил он, спешиваясь.
Войдя в комнатку без окон, Ашер быстро зажег принесенные с собой свечи. Ранее он убедился, что свет не будет виден в лесу. Накапав несколько капель воска на столешницу, он поставил свечу на полку и снова огляделся. Столик, два грубых деревянных табурета и груда тростника в углу. Вот и вся мебель.
Он поморщился. Совсем не то к чему привыкла Джулиана, однако лучшее, что он смог найти за такое короткое время.
Когда он открыл для Джулианы дверь, она успела увидеть короткую, вспышку света и прикусила губу, неожиданно одолеваемая сомнениями. Нельзя не признать, что Ашер Корделл сильно изменился за последние годы и разительно отличался от того нетерпеливого, иногда несносного мальчишки, которого она знала в детстве. Но не стоит забывать, каким нестерпимо надменным он мог быть! Вспомнить хотя бы его юношеские выходки!
Занятая своими мыслями, она вздрогнула, когда Ашер коснулся ее руки.
– Прошу прощения, – прошептал он. – Я не хотел вас пугать.
Джулиана расправила плечи и перешагнула порог лачуги.
Радуясь, что в ней довольно светло, она откинула капюшон и прошла к столу.
У самого стола она обернулась и взглянула на Ашера. Сердце забилось чаще.
В его взгляде светились доброта, смирение и одновременно нетерпение.
– Присаживайтесь, – небрежно бросил он. – Мне не терпится узнать, что за важное дело заставило вас назначить эту строго секретную встречу. Надеюсь, вы не проигрались? Не попали в лапы к ростовщикам?
Джулиана ответила оскорбленным взглядом.
– Конечно, нет! Знаю, что некоторые светские дамы делают безрассудные ставки, но я не такая.
– Отлично, – пожал он плечами. – Ну так к чему эта встреча?
Опустив глаза, Джулиана уставилась на исцарапанную столешницу. Теперь ей казалось, что она поступила слишком поспешно.
Однако она решительно выбросила из головы подобные мысли. За то время, что она писала ему записку, ничего не изменилось, и пусть это глупо и легкомысленно, ей ничего не оставалось, кроме как идти вперед.
Джулиана глубоко вздохнула, пытаясь привести в порядок мысли. Трудно поверить, что всего неделю назад ее и Ашера едва не застали в библиотеке Ормсби.
Даже хлопоты по сбору вещей и приведению в порядок лондонского дома перед отъездом в Кент не отвлекли ее от насущной проблемы с письмами. Хуже всего была поездка в Керквуд, когда они втроем оказались заперты в тесном экипаже. Прелестное личико Талии превратилось в маску страдания. Всю дорогу сестра едва сдерживала слезы. Мистер Керквуд время от времени тяжело вздыхал и мрачно смотрел в окно. Зная, что все бесполезно, Джулиана даже не пыталась завести разговор и постоянно думала о том, как найти выход, при котором Талия не будет опозорена или вынуждена выйти замуж против воли. К тому времени как они добрались до Керквуда, она поняла, что выхода нет. Ничего не остается, кроме как выкрасть письма.
Однако судьба пришла им на помощь, если только это можно назвать удачей. Талия слегла с корью! Конечно, сама Талия вряд ли считала, что им повезло. Джулиана пришла в ужас, увидев покрытое сыпью лицо сестры, но вскоре уже рассматривала это как благословение. Состояние Талии делало невозможными всякие приемы и вечеринки и послужило прекрасным предлогом, чтобы отвадить нежеланных гостей. Даже будущему жениху вход был воспрещен, и Джулиана, улыбаясь, написала Касуэллу записку, в которой объясняла ситуацию. Все это означало, что и Ормсби они пока не увидят. Кроме того, болезнь Талии дала им возможность для маневра. Сама Талия была сражена тем, что стала жертвой детской хвори и что не увидит возлюбленного, пока не исчезнет сыпь. А Джулиана тем временем готовилась к встрече с Ашером. Она не стала бы просить у него помощи, если бы не та странная встреча в библиотеке Ормсби. Он, как и она, боялся разоблачения, а это означает, что он тайком проник в библиотеку и имел свои причины скрываться за гардинами. Вряд ли Ормсби пригласил его на бал, тем более что ненавидел его. Но даже если бы и пригласил, что Ашер делал в темной библиотеке?!
И тут ее осенило.
– Ормсби и вас шантажирует? – спросила она.
Ашер на секунду замер. Так вот почему Джулиана была в библиотеке Ормсби?! Ублюдок шантажирует ее, и она искала именно то, что грозит ей разоблачением!
Его окатила волна холодной ярости, синие глаза опасно потемнели.
– Значит, Ормсби вас шантажирует? – отчеканил он.
Ее словно кнутом ударили. Джулиана сжалась. Ашер прошептал себе под нос что-то крайне нелестное для Ормсби и, одним молниеносным движением оказавшись рядом, стиснул ее руки и спросил:
