Текст книги "Четкие линии (СИ)"
Автор книги: Шион Недзуми
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)
В любом случае, образ получился что надо. Может, я слишком нервничаю и переживаю, ведь редактор может и не продлить контракт.
Но образ все равно пригодится, а то мало ли.
– Добрый день, – вежливо поздоровался, заходя в отделение магической почты.
Несмотря на будний день, сегодня тут никого не было. Волшебники по большей части предпочитают иметь собственных сов, услугами почты пользуются только те, кто не может позволить себе питомца, или те, кому присылают письма до востребования. Тогда за аренду ячейки, в котором будет храниться корреспонденция, нужно доплачивать отдельно. Преимущество в том, что никого не интересует истинное имя волшебника, все контракты разовые и подтверждаются магически.
Деревушку Линкольншир я обнаружил случайно, еще в прошлой жизни, когда искал вдохновение и пейзажи для своих картин. Не сказать, что пригород Линкольна поражает красивыми, яркими, сочными цветами и оттенками, но присутствует в деревушке некое умиротворение. Ровные ряды домов, чистые, широкие дороги с аккуратно обведенными тротуарами, пожилые люди с палочками, переходящие только в положенных местах, чистые машины – в Англии за грязь на средстве передвижения или внешнюю поломку, ржавчину налагается серьезный штраф.
Здесь спокойно, тихо, и эта тишина проникает в разум. В то время мои мысли хаотично метались, я боялся, что навсегда потеряю интерес к рисованию. Но стоило мне только оказаться среди каменных домиков Линкольншира, посмотреть на ровные газончики и кустарники, цветочные клумбы, на меня снизошел покой, а мысли устаканились. Никакой спешки, только плавное течение жизни.
И меня порадовал тот факт, что в этом мире Линкольншир является частично магическим поселением, и здесь есть много служб, таких, как пункт аврората, собственная практика одного колдомедика. И почта. Это меня обрадовало особенно сильно.
– Пришли отправить письмо, мистер Эванс? – приветливо улыбнулся мужчина за стойкой.
– На этот раз посылку.
– Тяжелая! – выдохнул работник, принимая упакованную ношу.
Ну, да, книги я уменьшил, вес облегчил, но сотня учебников – это сотня учебников.
Раньше я уже пользовался почтой в Линкольншире, правда, под видом ребенка. Отсылал письмо своей домоправительнице, якобы от родителей. С благодарностью, просьбой приглядеть за ребенком и надеждой на дальнейшее сотрудничество. Существует такое хорошее изобретение, как самопишущее перо с встроенным каллиграфическим почерком. Оно выводит очень красивые завитушки, правильные буквы. Недостаток только один – слишком медленно все делает, поэтому и не подходит для записей лекций. А если поторопить, то нарушаются чары.
Таким образом, домовладелица уверилась, что у ребенка есть родители, которые за ним приглядывают, беспокоятся за него, а я избавился частично от вопросов.
Несколько сов потащили учебники, на которых я обновил чары. Теперь деньги придут на адрес почты в Линкольншире.
Внутренности сжимало радостное возбуждение. Не сомневаюсь, директор поймет, кто приложил ручку к созданию новых учебников. Однако… предусмотрительный я внес в договор пункт о неразглашении тайны личности художника. Я молодец! Даже если редактор захочет, он не сможет никому ничего рассказать. Сначала рыцарь сопротивлялся, но я был очень убедительным, говорил, что не хочу волновать детей, чтобы у них были неприятности. Наверное, у мужчины у самого есть дети, так как он в конце концов сдался и согласился подписать.
А вот теперь можно перейти и к манге! Но сначала – заглянем в магазинчики, от нервов пробуждается жуткое чувство голода. Надо схомячить пару шоколадных батончиков.
Магазинчики в Линкольншире располагались под одной крышей, в ряд. Мясная лавка, овощная, пекарня, газетный уголок, где еще и продавались разнокалиберные сладости. Туда-то я и завернул.
Путь пролегал мимо ухоженной детской площадки. Кстати, вспомнил, что меня насторожило в фильме о Гарри Поттере! Во всех городах и деревушках Англии, детские площадки огорожены и на них пишут правила поведения, использования качелей, горок. И возрастное ограничение – до двенадцати лет. Если на площадке появятся подростки старше, на его родителей наложат штраф в пятьсот фунтов.
Если поймают.
Но на повестке дня у нас другой вопрос. Манга, манга, манга. Что если организовать встречу Ласки и Дракона на Чемпионате? Чем не романтическое свидание? И та неловкость, которую они будут ощущать после первого поцелуя, покрасневшие щеки, робкие касания рук друг дружки, тайком от родителей….
И Барти Крауч….
Настроение испортилось моментально. Турнир Трех Волшебников – это масса лишнего времени, которое я мог бы потратить с куда большей пользой.
Значит, надо действовать по тому же принципу, что и с Петигрю. Нечего тянуть кота за… хвост, надо решать проблемы до того, как они стали катастрофическими. Нужно действовать смелее, решительнее…
Да, что-что, а убеждать себя у меня всегда получалось отлично.
Даже тем, у кого имелся билет в министерскую ложу, нужно было выкупать участок и ставить палатку. От цены и места зависело, на сколько именно времени. То есть обладатели самых дешевых билетов, места которых находились на среднем уровне, приезжали чуть ли не за две недели. Министерские же давали право прибывать вечером.
Лес гудел, переполненный волшебством. Разномастные палатки, все старались показать себя с лучшей стороны, блеснуть индивидуальностью. И, несмотря на все усилия министерских работников, им это удавалось.
Сириус вместе с билетом застолбил участок земли, купил палатку с заранее наложенными чарами. Какое счастье, что мне не придется ставить ее самостоятельно, ибо все мои знания в этой области сводились к привязыванию веревки между деревьями и колышкам в земле. Никогда на природу с родителями не выбирались, по крайней мере, дикарями. Мама с папой предпочитали комфортный отдых.
Участок находился чуть в стороне от основных людских течений, то есть нас не задевали. Не удивился, когда увидел по соседству палатку, похожую на дворец, возле которого разгуливали павлины. Почти визитная карточка блондинистого семейства.
– Поттер! Уж думал, ты не придешь! – разбежался, Дракончик. Упустить возможность устроить вам свидание – да ни в жизнь!
А вот и глава семейства. Вместе с супругой. В прошлый раз, на перроне, я не успел толком разглядеть ее за суетящимися, галдящими детьми. Нарцисса Малфой прекрасна. И холодна, как Снежная королева. Но правильно говорят, что внутри таких натур зреет пламя. Она Блэк, и не на словах. Только вблизи сумел рассмотреть тщательно сдерживаемую чувственность, страсть. Плавные, грациозные движения, полные достоинства, гордый разворот плеч, открытую вырезом платья белую шею, которую иначе как лебединой не назовешь.
– Рада приветствовать вас, мистер Поттер, – чуть дрогнули уголки губ в намеке на улыбку.
Чужим так не улыбаются, но как крестник ее кузена я вхож, скорее, в средний круг, чем во внешний.
– Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, миссис Малфой. Мистер Малфой, спасибо, что достали такой чудесный билет.
– Не стоит благодарности, мистер Поттер, – глубокий, как и у Снейпа, полный обертонов, однако слегка манерный, не такой насыщенный, как у нашего преподавателя.
Король эльфов, со своей статью, гордостью и поистине королевским высокомерием.
Таким и изобразим.
Пальцы дергались, так хотелось запечатлеть все на бумаге, пока не забыл, не потерялся. Все, до единой черточки и детали. Но… нельзя! Нельзя светиться, нельзя показывать свои таланты и умения, можно будет впоследствии обрисовать все в манге.
И зеленые палатки ирландцев, и красные – болгар. И разноцветное, разномастное поле остальных жилищ волшебников, окружающих два лагеря.
Кстати о лагерях! Надо наведаться, посмотреть на Виктора Крама.
Пробрался по протоптанным тропинкам, заодно на остальных полюбовался. Кого здесь только не было! Но меня интересует именно Виктор. Если все пойдет так, как надо, то получится отличная линия ревности для Бобренка и Мышки. Не может быть любовной манги без ревности. Это у Ласки и Дракона страсти кипели изначально, поэтому пока их отношения протекают не слишком бурно, а вот Бобренку требуется придать этой красочности, сочности искусственно, чтобы читатели не теряли интереса, волновались.
Хмурый молодой человек, нос с горбинкой, мрачно насупленные густые, но ровные брови. Загорелый, массивный, в нем есть особенная прелесть, хотя и нет классической красоты. Например губы сжатого решительно рта красивые, четкие, совершенно потрясающая линия скул. Но что больше всего меня очаровало, так это ресницы – короткие, но пушистые-пушистые, они создавали впечатление, что глаза подвели тушью.
А еще даже от портрета Крама исходила дьявольская уверенность, сила. Такая энергетика – закачаешься!
– Гарри!
О, знакомый голос!
– Привет, Рон!
Рыжик спешил со всех ног, запыхался, но светился улыбкой.
– Привет. Отец достал билеты в министерскую ложу, представляешь?! – он счастливо рассмеялся. Потом заметил портрет, возле которого очутился. Рот его приоткрылся, он захлопал глазами. – Это же Крам! – почти прошептал. – Виктор Крам!
Может, все изменить и сделать ловца поводом для ревности в другой паре?
Ночь опустилась на лагерь незаметно, и волшебство, до этого кое-как сдерживаемое, вновь заклубилось, завертелось. О, кажется там прибыли тележки с сувенирами! Купить что-нибудь? Не стоит. Несмотря на заразительную атмосферу всеобщего ажиотажа, любовью к массовым мероприятиям я так и не проникся. Они до жути утомляли.
– Гарри, идем!
– Поспешим, Поттер!
– Смотри, здесь фигурки Виктора Крама!
– Уизли, ты как ребенок! – Дракончик закатил глаза. Вот ведь пафосная блондинка. С трудом удержался от смеха.
– А ты – как отмороженная статуя, – фыркнул Уизли. За годы он натренировался не обращать внимания на подначки или отвечать тем же, без драки, что немаловажно.
Малфой фыркнул, но все равно присоединился к выбору сувениров. Хотя то, что купили он с отцом, уже перекочевало в сумку к матери. Аристократам не полагается проявлять ярко эмоции и чувства, на все они должны смотреть свысока, чуть скучающим взором.
Ню-ню, посмотрим, когда появятся вейлы!
Однако картинка как нельзя лучше подходила к сюжету. Ночь, звездное небо над головой, идущие к стадиону толпы волшебников. И двое подростков, переговаривающихся у одной из тележек. Они спорили, жарко, увлеченно, забыв обо всем на свете. И продавец уже стал проявлять нетерпение. Но посмотреть было на что. Рыжий и белый. Если пририсовать… обозначить четче…. Да, определенно, получится замечательный летний выпуск!
Однако стоило подойти к стадиону, как все мысли о творчестве выветрились из головы. Меня замутило от страха. Высота, чертова, проклятая высота, будь она неладна. Пальцы сами сжали рукоять палочки, скрытой под тканью рубашки.
– Гарри, пойдем. Не смотри, – Рон заботливо подхватил меня под руку. Спасибо, Ласка! – Здесь стандартные ступеньки. Иди осторожно.
Драко ничего не говорил, но то и дело встревоженно оглядывался, помогал обойти других людей, чтобы не сталкиваться с ними.
Меня тошнило. Как я буду смотреть на матч!
Впрочем, не это и интересовало. А вот отношения между Драко и Роном – это да. Как Ласка передавал меня с рук на руки Дракончику – загляденье!
– Ты в порядке?
Булькнул утвердительно в бутылку с водой, которую принес с собой заранее. В принципе, я заранее убрал палатку обратно в сумку, захватил все свои вещи. Как говорится, все свое ношу с собой. Не имею ни малейшего желания потерять случайно прихваченные кисти или краски, если вдруг начнутся беспорядки.
За время до сумерек мне удалось сделать пару набросков, и это радовало душу, как ничто другое.
Рыжее семейство сидело на первом ряду, я с Малфоями выше, но Драко проявил чудеса переговоров и уговорил одного волшебника уступить Ласке его место рядом со мной. Якобы для поддержки плохо чувствующего себя товарища, не пожелавшего тем не менее пропустить Чемпионат. Чиновник, ярый болельщик, закивал и легко согласился поменяться. Тем более, что эта блондинка использовала магические слова. Нет, не Авада Кедавра! Гарри Поттер. Ну, кто может отказать бледному как смерть Герою?
А вот и пустое кресло с трясущейся эльфой. Как интересно!
Пришли министры, представители Болгарии, еще несколько чиновников, однако Крауча нигде не было видно. О чем громко сетовал Фадж – полный, лысеющий волшебник, похожий на суетливого жука в своем полосатом костюме. Он правда считает, что полосочки стройнят? На него никаких полосочек не хватит, уверяю.
Молодящийся маг в спортивной форме, которую оттягивало небольшое пивное брюшко, произнес заклинание, и его голос на первых порах оглушил сидящих поблизости. Люциус закатил глаза и что-то прошипел сквозь зубы. Да, не слишком удобно.
Лепреконы – это чудесно, это великолепно. Особенно потому, что они летали перед глазами, и не приходилось опускать голову. А вот на вейл я так и не сумел посмотреть – они танцевали где-то внизу. Стоило только представить, сколько мне падать, как желудок прижимался к горлу и настойчиво требовал выпустить его из рискового тела. Останавливать пришлось сразу троих: Рона, Драко и сам желудок.
– Драко, что ты себе позволяешь! – зашептала миссис Малфой. – Мы же тебя предупреждали, что будут вейлы. Ты должен был приготовиться.
Какая прелесть! Дракончик, да ты краснеть умеешь! Зато теперь я точно знаю, как выглядит сие неслыханное зрелище – краснеющий Малфой.
О, вот сейчас вылетит Крам, и можно будет приступать к реализации второй части моего плана. Первая – забраться и не сверзиться вниз – успешно завершена.
Заклинание приклеивания. Его в свой арсенал я добавил, когда Слизерин дразнил меня неудавшимся Патронусом. Волшебный портрет нельзя изрисовать, в случае Салазара – нельзя изрезать. Это не какая-то Полная Дама, это Основатель школы, артефактор и просто маг высочайшего уровня. Зато его можно заклеить стикерами, постерами и просто листами плакатного типа. Чем я ему и пригрозил, когда однажды он перешел черту. Больше Патронус мы не вспоминали. Шутка хороша, но не тогда, когда повторяется множество раз. Хотя, думаю, Салазар прекрасно понимает, что ничего я ему не сделаю. И поэтому придумает, как поиздеваться каким-нибудь другим способом.
Я готовился к этому мероприятию. В Косой аллее провел сравнительный анализ мантий-невидимок. Их делали разного качества, в зависимости от применяемых заклинаний, разнилась и цена. Имелись обычные, шутовские, которые легко можно было различить, имелись такие, что выдыхались через определенное количество времени. Более серьезным вариантам на подоле вышивали руны. Их приобретали авроры и аристократы. И, конечно, моя Мантия-невидимка являлась верхом искусства, о ней судачили, считали сказкой. Но это не мешало мечтать хотя бы потрогать легендарный предмет.
Так вот, на мантии-невидимки накладывают разновидность дезиллюминационных чар в сочетании с зеркальными. То есть человек видит не сквозь нее, а вокруг и то, что сзади, отраженное от ткани. Этим приемом пользуются некоторые фокусники, когда, например, заставляют пропадать ассистенток. Сам человек под мантией никуда не пропадает, он все так же занимает место в пространстве, и если сдернуть ткань, то можно его поймать. Как объяснили мне продавцы, чары можно обнаружить. Легкое подрагивание воздуха на границе ткани и окружающего мира, его не видно, если не присматриваться длительное время. Когда это делать тем же аврорам, которым мантии используют для засады?
Зато понятно, почему Снейп иногда, когда я шастаю по ночам, рукой ощупывает воздух вокруг и щурится, приглядывается.
Исключение опять же составляет моя мантия. Сколько ни проверял, никакой границы. Ткани словно и нет, и в то же время она есть.
Отрешиться от всего вокруг, от криков толпы, от летающих игроков. Только пустое место рядом с эльфийкой, только пустое кресло, только красное сиденье… на котором слегка подрагивает воздух. Незаметно, неуловимо.
Вполне достаточно, чтобы приклеить мантию к креслу заклятием Вечного приклеивания.
Откинулся на собственное кресло, во рту пересохло от напряжения. Теперь надо подумать, как сдернуть эту проклятую мантию. И лучше всего, после матча, иначе болельщики, которым не дали досмотреть соревнование, порвут министерскую ложу на части.
Акцио? Тогда притянется вместе с креслом. Левиоса? Страшно подумать, кресло расстреляют авроры, стоящие по периметру. Даже если они усердно увлечены игрой, все равно расстреляют.
Разрезающее заклинание? А что, это идея! Среди магов не у всех имелась возможность приобрести специально зачарованный от проклятий нож гоблинской работы для разрезания писем. А вот проклятия применялись повсеместно, поэтому некоторые, чтобы не дотрагиваться до бумаги руками, использовали ослабленную версию режущего заклинания, что срабатывало только на тонком слое сургуча или воска. Самому содержимому это не вредило. И давало возможность проверить сам текст, сам конверт, сверток и так далее на вредоносные заклятия.
Крам ловит снитч, но побеждает Ирландия. Бла-бла-бла! Не отвлекайте меня.
Чары ложатся на пустое кресло, взвизгивает эльфийка, которой значительно укоротило юбку. А потом…. Мантия опадает лоскутами, предъявляя свету молодого мужчину с соломенными волосами и безумными глазами.
На секунду в ложе воцарилась тишина. Вижу, Барти сам ошеломлен, не ожидал такого подвоха, что кто-то вообще будет смотреть не на игру. Его рука дергается по направлению к карману, там, где обычно лежит палочка.
Первыми среагировали авроры. Преступник падает на пол, парализованный.
– Это же… – министр задыхается. Дивный свекольный оттенок. – Это же Барти Крауч-младший! Но он же погиб в тюрьме.
– Возможно, он сбежал, как и Сириус в свое время, – неожиданно вмешался Малфой.
Ой, какие-то тут игры начались.
– Но его отец…. Он покрывал сына?
– Скорей всего, нет, – миссис Малфой. – Я знаю Бартемиуса, думаю, он либо болен, либо под серьезным проклятием.
– Да, да, – министр ошеломленно закивал.
Потрясающая игра семейного дуэта Малфоев. Видимо, им не выгодно терять на своем месте Крауча, поэтому сейчас его начнут выгораживать.
Уизли ошеломлены в полном составе, Малфой уже взял себя в руки, хотя тоже выглядит удивленным.
Благодаря усилиям Малфоев, увеличилось количество авроров, появились патрули. Налетевшие, как комары, вездесущие репортеры выли от восторга. Еще бы, сбежавший преступник пришел посмотреть матч по квиддичу! Парализовав, а то и убив-расчленив своего собственного отца! Что с людьми делает богатое воображение!
– Ты знаешь этого Крауча? – Рон заговорил только когда мы спустились в сопровождении авроров.
Берегли мальчика-который-ну-вы-поняли. Тьфу!
– Его осудили вместе с Лестрейнджами, – тихо произнес Малфой. – Он должен был находиться в тюрьме, так как… пытал родителей Лонгботтома.
Это страшно – сидеть по соседству с убийцей. И хотя от родителей дракончик мог знать многое, вряд ли они относились к этому иначе, нежели остальное общество.
По своим палаткам все разошлись тихие, смирные, хотя общественность продолжала ликовать. Им решили пока что не сообщать плохие новости.
– Гарри, – Драко посмотрел вслед скрывшимся в темноте Уизли. – Посидишь со мной в палатке?
Да, страшно. Понимаю. И так кстати, я как раз сложил собственную палатку.
– Да, конечно.
– Ты представляешь, что творилось на Чемпионате!
– Какой кошмар! Хорошо, что авроры вовремя….
Мимо прошли сплетничающие кумушки.
Происшествие на Чемпионате стало бомбой. Чиновникам не удалось заткнуть газеты, они могли лишь придать новостям нужный окрас. Барти Крауч казнен через поцелуй дементора. Он планировал вернуть Того-Кого-Нельзя-Называть и убить всех маглорожденных. Как он сбежал из тюрьмы, Барти не помнил. Как память стерли. Газеты изливали восторженный ужас на обывателей.
Крауч-старший был найден в своей палатке, находился под воздействием заклятия подчинения. Но можно не волноваться, после недолгой реабилитации в Мунго он сможет вернуться к своим обязанностям.
И пусть Сириус не говорит, что я ничего ему с Чемпионата не прислал. Вон и сосед появился, интересный, между прочим, собеседник. Пусть и на короткое время.
Мне все же кажется, что забывчивость младшего Крауча, подчинение старшего – дело ручек одного блондинистого семейства. Уж больно все гладко прошло. С другой стороны, это даже к лучшему, не нужно волноваться за предстоящий учебный год.
– Добрый день, мистер Том! – бармен улыбнулся в ответ. – Есть для меня что-нибудь?
– Конечно, мистер Поттер, вот, держите!
Владелец "Дырявого котла" протянул конверт со школьной печатью.
– Спасибо, – отдал два галеона. – Можно мне чай с булочками?
– Конечно-конечно, – он засуетился, а я уселся за угловой столик, разворачивая очередной список принадлежностей.
Еще на первому году обучения в Хогвартсе знал, что не стану возвращаться на Тисовую, к Дурслям. И озаботился тем, как бы меня кто ни вычислил. Поэтому полез не только в "книжные" заклинания, но и в правовую сферу и законодательство магического общества.
Некоторые выпускники собирались поступать именно на право, поэтому Хогвартс предоставлял им возможность подготовиться. Список книг по юриспруденции и законодательству расширялся, хотя, по сути, последние повторяли друг друга.
Как и в обычной, не-магической Британии, законодательство магов состояло из прецедентов. То есть случай или событие, имевшее место в прошлом и служащее примером или основанием для аналогичных действий в настоящем. Из законодательных документов привычного типа в Англии были только Декрет о Разумных Ограничениях Колдовства среди Несовершеннолетних от 1875 года и Статус о Секретности, принятый на Международном съезде волшебников. Все остальное – прецеденты.
Вот несовершеннолетними и пришлось заняться. Как-то же ведь Том узнал, что можно колдовать не своей палочкой на каникулах.
Ограничение деятельности несовершеннолетних включало в себя взаимодействие трех структур: Министерства, Хогвартса и… Олливандера. Среди производителей волшебных палочек последний был не единственным, но признанно считался лучшим. Поэтому Министерство выделяло должность даже не подмастерья, помощника в его лавку. Специально обученный маг на каждую палочку, купленную маленьким колдуном, накладывал слежение и ограничение. Информация о ней поступала в Министерство и школу. Таким образом, чиновники из отдела по контролю всегда могли узнать, когда колдовал несовершеннолетний маг.
Если только он не использовал другую палочку. Как Том Реддл. Этой лазейкой и воспользовался тогда еще не Темный Лорд. Даже будучи в местах скопления магов, несовершеннолетний не может колдовать своей палочкой. А вот другой – за милую душу.
Информация, поступающая от Олливандера в Хогвартс позволяла присылать письма к маленькому волшебнику, где бы он ни находился. По той простой причине, что мало кто из них уезжал, оставляя палочку дома. По инерции брал с собой. Наверное, психологическая привязка, вроде как палочка – ключ к волшебному миру, без нее, как без рук. А если еще и дорогая!..
Каждое лето я оставлял палочку в трактире у Тома, тот неизменно получал за меня письма, тем самым обеспечивая еще и алиби. За определенную плату, разумеется. Оставлять палочку старался при свидетелях, так что ничего с ней не случится. Один год заметил, как за мной пытались проследить. Однако быстро сдались, все же не каждый выдержит полноценный тур по музеям и галереям не-магического Лондона. А поставить следилку не давал лично я, постоянно обновляя щитовые.
Как бы то ни было, секрет своего убежища сохранить мне удалось.
Манга нарисована, события на Чемпионате – тоже. Правда, пришлось кое-что выдумать про Барти, чтобы не спалиться. Все же слишком ограниченное число людей знали, как на самом деле обстояла поимка беглого Крауча. Но горячие взгляды между Лаской и Рыжиком компенсировали мое настроение, подняли его до заоблачных высот.
Предстоящий год ожидается тихим, спокойным, безоблачным. Я вернусь в школу, к Выручай-комнате. Соскучился по ней, если честно. И по Салазару, и по Кандиде.
Да и Турнир интересно будет посмотреть!
19
Тум-тум, ту-тум, тум-тум. Империя хоть и фальшивит нещадно в собственном марше, но наносит упреждающий удар.
Идея пришла ко мне в голову уже после окончания летнего томика манги, из-за чего пришлось перерисовывать несколько последних листов и добавлять парочку. Если о Тайной комнате Ласка и Дракон разговаривали заранее, почему нельзя то же самое провернуть с Турниром Трех Волшебников? Оставалось только распространить мангу до приветственного пира, на котором директор и расскажет о предстоящем мероприятии. Сириус по секрету рассказал, что оно действительно состоится, а то я уж боялся, что ошибся и придется выдумывать события из головы. Но нет, весь предыдущий год школы-участницы договаривались между собой, уточняли правила и прочее, прочее, прочее. Конкретно Сириус рассказать не мог: он тоже знал только то, что ему рассказали Нарцисса, Люциус и – неожиданно! – Крауч-старший. Так как именно он "заведовал" расследованием преступления Блэка, они сначала жутко поругались, едва не подрались, чуть ли не до стихийных выбросов и беспалочковых. Сказалась горячая кровь Блэка. А Крауч слишком был потрясен смертью сына, вернее не смертью. Тех, кого целует дементор, отправляют в Мунго, в особое крыло, где они доживают остаток дней своих в качестве овоща. Недолго, как правило. Без души тело быстро хиреет, слабнет и умирает. Как цветок без солнца.
Виновникам назначили несколько сеансов групповой терапии, на которой они и высказали наболевшее. Целитель, курирующий лечение Сириуса, потирал довольно лапки. Он и не подозревал, что это событие так ускорит лечение. Встряхнет пациента, заставит взять себя в руки, выйти из почти равнодушного состояния. Теперь Сириус живо интересовался не только книгами по теории магии, чтобы иметь темы для беседы со мной, но и современными событиями. Правда, газеты проходили строгую цензуру, ему не давали ничего, что могло бы возбудить или потрясти. Этого пока достаточно. Главное, что он уже осознает, какой сейчас год, день и что творится в окружающем его мире.
У кузины он выяснил про Турнир, мельком, намеками, но передал информацию крестнику. Мне же оставалось только донести ее до читателей.
Что может быть естественнее, чем идущий по коридору поезда парень, выбирающий себе место в купе. Ну а то, что он прошел мимо нескольких полностью пустующих, это уже нюанс. В таких вот пустующих я и оставил копии манги. Студенты сами займутся распространением. Некоторые ведь приходили группами, так что быстро скопируют себе по экземпляру.
Я же занял место в хвостовом вагоне, в последнем купе, куда не доходит нога студенческая. И достал еще одну копию манги. Вроде как и ни при чем, нашел в купе, теперь сижу, читаю.
– Поттер, ну ты и забрался! – дверь отъехала в сторону, и в купе вошел Дракончик собственной величественной персоной. – О, что читаешь?
– Представляешь, нашел в купе? – порвал книгу, на ее месте тут же появилось сразу две. Еще раз убеждаюсь, заклинание великолепное!
Малфой тут же цапнул себе экземплярчик и погрузился в мир манги.
– Привет! – Ласка и Бобренок тоже нашли нас. В принципе, уверен, они специально искали, целенаправленно.
– В этом году заранее раздали? – удивилась Гермиона. – Обычно уже в школе. Значит, случилось что-то…. – она покрутила рукой в воздухе, заменяя слова.
Они за лето сильно изменились, не просто вытянулись и загорели. Нет, теперь Гермиона по праву могла зваться не девочкой, а девушкой-подростком. Кофточка подчеркивала намечающуюся грудь, джинсы облегали округлившиеся бедра. Утенок начинает превращаться в лебедя. Надо будет акцентировать на этом внимание профессора. Чувствую себя мамочкой, которая ребеночка пристраивает замуж.
Ласка тоже хорош! Чуть отрастил волосы, теперь они касались завивающимися кончиками плеч. Никогда бы не подумал, что у Рона волосы вьются. Хотя чему тут удивляться – все старые аристократические рода скрещивались с поголовно кудрявыми Блэками, а у тех генетика чертовски сильная. Это видно по Малфою, который тонкостью черт пошел в мать, хотя внешность унаследовал явно от отца.
Один я – все такое же мелкое недоразумение. Ну, чуть преувеличиваю, за лето подрос и я, достаточно, чтобы не казаться карликом на фоне сокурсников. Проклятый пубертатный период. Хотя мне грех на него жаловаться. Вон Гермиона вместе с помадой использовала капельку тонального крема, что означало, что у кого-то пошли прыщи. Рон и Малфой пили зелья, не сомневаюсь, делали какие-то примочки, чтобы избежать этого – от них обоих тонко пахло вербеной и ромашкой.
А мне достались сны… да еще какие! Лишний раз убеждаюсь, что Гарри Поттера из книг чем-то опаивали, чтобы он не испытывал влечения ни к своему, ни к противоположному полу. Как такое возможно в пубертатный период, когда гормоны разве что из ушей не хлещут – непонятно. Вот я практически не ем в Большом зале, обедаю в Выручай-комнате, и получился обычным подростком, самым нормальным. Поэтому заглядывать ко мне в голову разным темным волшебникам не рекомендуется, если только они не любят сны с рейтингом NC-17.
– Турнир Трех Волшебников? – первой отозвалась Гермиона. – Я читала об этом в "Истории Хогвартса", но там только упоминания.
Я тоже читал. Прелестные рассказики в стиле фэнтези. Ничего лишнего, ничего дополнительного, но воображение подстегивают. Да еще как! Это же золотая жила для вдохновения! Виктор Крам собственной загадочной знаменитой персоной. Если он пригласит Бобренка, можно будет показать ее во всей красе, да еще и ревность одного небезызвестного профессора вернуть. И Ласка может часто упоминать его, что, разумеется, вызовет недовольство Дракончика. И…. Тпру, вдохновение, придержи лошадей, я не успеваю запоминать фантазии и идеи!
– Как считаете, это правда будет или только выдумка автора? – посмотрела она на нас.
Ласка и Дракон переглянулись.
– Правда, – сдался Малфой. – Наша школа будет принимать у себя Турнир в этом году.
– Родители намекали на что-то подобное, но не говорили конкретно, – пожаловался Ласка.
– Светлые волшебники! – Дракончик, ты умеешь пафосно закатывать глаза. – Только вы так соблюдаете правила и не думаете о лазейках, чтобы их обойти. Даже если это принесет несомненную пользу.
– Ты прав, – со вздохом согласился Рон.
Судя по тому, как поперхнулась Гермиона, она тоже не ожидала, что рыжик примет сторону нашей блондинки. Как правило, они высказывали диаметрально противоположные мнения, даже если осознавали, что они неправильные. Им главное поспорить, посоревноваться, кто дальше и точнее ядом плюнет. Традиционное соревнование нашей компании.
