Текст книги "Четкие линии (СИ)"
Автор книги: Шион Недзуми
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)
– Мистер Поттер, наша новая знаменитость, – профессор Снейп неожиданно остановился.
Подозреваю, мой взгляд был излишне жадным, но остановиться я не мог. У профессора широкие плечи, стройные, длинные ноги. А еще – очень красивые руки, только в них можно влюбиться без оглядки. Широкие запястья с выступающей под бледной кожей косточкой, длинные пальцы, гибкие и подвижные, как у хирурга, в редких пятнышках от зелий. И, наверное, чудесная задница, жаль, этого нельзя увидеть за длинной мантией. Но определенно крепкая и подтянутая: профессор ходит гибко, плавно, как люди, которые долго тренируются управлять своим телом, фехтовальщики, к примеру. У такого просто не может быть пивного животика.
Представил его в белой рубашке с расстегнутым воротом, чтобы были открыты ключицы, виднелась начинающаяся поросль жестких черных волос. Девушки любят таких: мрачных, замкнутых, с тяжелым прошлым, от последствий которого нужно обязательно излечить. Например, любовью.
Хм, а вот и вторая парочка и второй сюжет. Почему бы не переплести линии? Бобренок мой, ты будешь счастлива с нашим зельеваром. Обидно, что его уроки у нас совмещены со Слизерином, но буду рисовать Гермиону с горящим взглядом, каким она смотрела на профессора Макгонагалл.
Снейп не стал меня третировать, развернулся к доске с такой скоростью, что взметнулась мантия. Из-под черных волос виднелись нежные, аккуратные уши. Кстати, а заклинание Алохомора подействует на бесконечный ряд пуговиц декана Слизерина? Гермионе оно удавалось неплохо.
С каждым взмахом черной палочки на доске рождались пункты техники безопасности. Движения уверенные, четко выверенные.
– Поттер, прекращай есть декана глазами! – зашипел Малфой.
– Ты что, такой мужчина пропадает!
Кажется, подвисли абсолютно все слизеринцы и несколько когтевранцев. Уже люблю свой факультет за позицию невмешательства в дела ближнего. Но вот слухи пойдут, пойдут. Ничего, будет отличной подготовкой к грядущему выпуску первого номера.
К вечеру я закончил с черновым вариантом и, когда все покинули гостиную, приступил к разметке страниц. Линейка и карандаш мне в помощь. К счастью или к горю, но сейчас у меня нет Сатико, которая могла бы дать совет, при расстановке персонажей, при написании фраз придется полагаться на собственный опыт. Поэтому далеко отходить от реальности не стану.
Получилось чуть больше стандартных двадцати страниц. Ну, у меня же не типичная манга. И я уже вижу зарисовку первой страницы.
3
Да! Да! Да! Наконец-то я закончил чистовой вариант манги!
Устало откатился в кресле от стола, потер руками лицо по привычке. Глаза болели от линз, но очки я не надевал – в них можно смотреть только вперед, мелкие детали по бокам остаются незамеченными.
Оказалось, что без строгого редактора в наличии раскадровка идет гораздо быстрее. Я как-то уже позабыл, что львиная доля второго этапа отводится на споры с издателем, перерисовку и исправление неудачных листов, фраз, поз героев, даже их внешности. А потом начинается работа уже с чистовым вариантом, пока только – карандашом.
И тут остро встал вопрос с мастерской. Куда в Хогвартсе можно пойти, чтобы не быть застигнутым врасплох любопытствующими да и просто случайно проходящими мимо студентами? На ум приходило два места, но Тайная комната отметалась сразу. Слишком много влаги, что может привести к пузырящейся краске и кучерявым краям бумажных листов. К тому же, там слишком мало света, а он играет важную роль в работе художника.
Оставалась только Выручай-комната. Удивительное место, которое для каждого человека создавало свой определенный уголок. Главное – правильно попросить. Опытным путем было выяснено, что, несмотря на то, что Комната "считывает" подсознательные желания, основную роль играет четкая словесная формулировка, пусть даже мысленная. И совершенно не имеет значения, на каком языке она была произнесена. Хогвартс являлся одной из первых магических школ не только в Британии, но и во всей Европе, Шармбатон и Дурмстранг были построены гораздо позже, а потому поначалу все маленькие маги, в том числе из-за пролива, привозились сюда. Поэтому замок подстраивался под их нужды. Свое желание и формулировку я высказал на японском. Вряд ли кто сумеет повторить, а, значит, доступа к мастерской не получит.
Комната подарила мне просторное, светлое помещение, залитое солнцем вне зависимости от времени суток. По всему периметру стояло с десяток мольбертов с картонной основой. Если художник выбирает в качестве полотна бумагу, ему следует подложить под нее более твердую основу, чтобы уверенно накладывать мазки и штрихи.
Сбоку расположился письменный стол с креслом на колесиках, точно таким, каким я его себе и представлял. Какое мне подарила бабушка на очередное Рождество, ругая за скрюченную осанку. Дедушка же присовокупил лампу, неодобрительно кивая на появившиеся на носу очки. Многие мангаки предпочитали работать за традиционными японскими столиками, согнувшись в три погибели над горизонтальной поверхностью. И дело было не столько в традициях, сколько в привычке и удобстве. Каждый выбирает по себе. Мне же импонировал стол и наклонный планшет. Так как электричества Хогвартс не видел никогда, вместо лампы над столом висел магический шарик-светильник, его можно было настроить: оттолкнуть, пододвинуть. Только погасить его Комната не давала, заботилась о зрении студента. Он не обжигал ладони, мягкий, теплый и… пушистый? Воображение подкидывало ассоциацию жмурящегося котенка. Кстати, он стал моим первым рисунком – подарком Комнате. И висел рядом со столом.
В углу притулился диванчик, на котором можно было вытянуть ноги и попить чаю в перерывах между набросками.
Среди мангак наберется разве что половина получивших профессиональное художественное образование. В большинстве своем это талантливые люди, которые любят рисовать. Они не стесняются использовать любые средства для облегчения собственной работы или уменьшения ее количества. Специальная бумага, разлинованная для манги, трафареты с рамками, на которые можно было положить лист, чтобы не ошибиться в границах и многое, многое другое. В Англии ничего этого не имелось, мангу сюда привозили из Италии и Франции, свою не выпускали, не редактировали, поэтому купить специфическое оборудование невозможно.
Мне же пришлось расчерчивать листы окошками вручную, с помощью линейки и карандаша. Существует около двадцати основных видов разметки страницы: например, моменты кульминации обязательно должны занимать весь разворот, а противостояние героев выражается двумя большими окошками. Мангаки могут расчерчивать по-своему, изменять одно или два нижних окна, но за основу берут именно эти двадцать видов.
Поэтому я, как только заканчивал один лист, сразу же копировал его чарами. В дальнейшем мне не придется этим заниматься, у меня будут уже готовые варианты, которые я также смогу скопировать. И после раскадровки сразу приступлю к чистовой работе.
Чары значительно облегчали жизнь, убирали мелкие недочеты, стирали неправильно проведенные линии. Правда, приходилось их постоянно отрабатывать. Лучше не знать, сколько листов я спалил, пока научился убирать случайно выехавшую черточку, сколько взорвал ваз. Вполне мог посоревноваться с Шеймусом по разрушительности. Копировальные чары завалили всю комнату… лягушками. Но стоило их освоить, и работа пошла быстрее. Уже не приходилось выбрасывать весь лист из-за слишком заметной потертости – чары не оставляли следов.
В общем, они выполняли все то, чем обычно занимаются помощники мангаки. У особо занятых, сериальных, художников может быть семь-восемь ассистентов. Все зависит от популярности манги, темпов ее производства и объемов работы. Автор рисует главных персонажей, оставляя фон и природу на откуп помощникам. Но случается и так, что мангака сам рисует только глаза, особенно если сроки поджимают. Многие художники в прошлом являлись именно помощниками.
Но существуют и профессиональные ассистенты, и они ценятся буквально на вес золота. Нередко я видел "старшего помощника среди помощников". Он распределял обязанности, проверял получившееся и занимался работой ничуть не легче, чем у самого мангаки.
Передо мной лежала почти готовая манга, сцены, герои – почти прорисованы, осталось только довести до ума, добавить эффектов.
С развитием науки, многие мангаки перешли работать в Фотошоп, но некоторые заслуженные сериальные авторы все еще по старинке обводят облачка речи, фигуры кистью с тушью, используют скринтоны.
Обводка тушью – тонкая, почти ювелирная работа. Многое зависит от наклона кисти или пера, от толщины линий. Например, перо-стрела – прямое, оно идеально подходит для тонких линий, но с ним теряется выразительность, его предпочитают поклонники юмористического и сатирического жанра, где важна не столько точность персонажей, сколько их карикатурность. Для реалистичности же использовали G-образное перо, оно жесткое, с ним тяжело работать, но линии получаются намного выразительнее.
Все начиналось с вокзала, с клубов пара, с старинного поезда с высокими трубами, с толпы гомонящих детей….
– Поттер, ты собираешься праздновать Хэллоуин? – манерный, растягивающий слова голос.
Попытка скопировать отца вновь насмешила.
– Да-да.
– И не стыдно? Это день, когда погибли твои родители.
Окружающие замерли, ожидая реакции. Я с трудом выплыл из черновых набросков второй главы.
– Дра-ако, – получилось похоже, – я их совсем не знал. И не стыдно тебе шпынять сиротинушку? Где твое воспитание будущего лорда Малфоя, сочувствие к сирым и убогим?
Захихикал даже Слизерин.
– Что здесь происходит?
О, профессор! Знали бы вы, каким вы получились в манге! Снейп почему-то побледнел, отвернулся. Я все еще не расставался с надеждой, что однажды, при каком-нибудь неосторожном движении его шикарно разлетающаяся мантия поднимется достаточно, чтобы я сумел оценить его задницу.
Да, я гей. Нет, не стыдно. Да, ремень снова был дедушкин.
– Гарри, подожди!
Меня окликнул незнакомый голос. Рон Уизли спешил за мной по коридору.
– Привет, меня зовут Рон, мы вместе сидели в поезде, помнишь? – он буквально светился.
– Да, помню, – кивнул.
– Эм… – мальчишка замялся. – Не хочешь… ну… дружить со мной?
– Конечно, я вообще стараюсь дружить со всеми и ни с кем не ссориться, – пожал ему руку.
Так прототип будет гораздо ближе, появится возможность оценивать его в привычной среде, узнать лучше мимику и жесты, чтобы не напутать ничего в манге.
– По-отер, теперь ты подаешь милостыню сирым и убогим?
Рон вскипел мгновенно.
– Ты….
– Ты так ненавидишь его, Малфой?
Драко важно кивнул.
– Разумеется, хотя он, по-моему, больше достоин презрения и жалости.
– От ненависти до любви….
И быстро-быстро убегать, пока не очнулись и не поняли смысл фразы.
После обводки нужно стереть карандашные линии. И слегка осветлить тушевые – чтобы не так выделялись на фоне красок.
Наконец пришло время волшебного чемоданчика. Все это время покупка, присланная из лавки живописи жгла руки, грела душу. В обычном мире никогда не найдешь такое богатство цветов и оттенков, требуется смешать уйму красок, сделать первичную, покраску, а за ней и вторичную, чтобы получились оттенки. Ведь не может лисенок быть только рыжим, он переливается из-за игры света и тени, от бронзового до почти алого, надо только правильно это преподать.
В магическом мире заказать по каталогу можно что угодно, были бы деньги. И достаточно просто. Отсылаешь любую монетку, пусть даже сикль, как только торговец возьмет ее в руки, между вами возникнет нерушимый магический контракт, по которому он обязан предоставить все заказанное, а ты – оплатить покупку в обязательном порядке. Гоблины не считали краски чем-то из ряда вон выходящим, а потому позволили оплатить.
Ровные, стройные ряды баночек, в таких держат у маглов гуашь, но эти непроницаемые, а на каждой крышке – название цвета и маленький квадратик с его изображением, чтобы художник лучше представлял, что скрывается внутри. И кисти, кисти разных мастей, толстые и тонкие, шириной чуть больше иголки. Такие подойдут для прорисовки мелких деталей, типа значков, галстука, ресниц, глаз.
Настоящее богатство, в детстве я мог о таком только мечтать, возюкая по асфальту обычными мелками.
– Гарри, ты плохо выглядишь, – обеспокоенно посмотрела на меня сестричка Патил. Вот, что мне нравилось в этой девчонке, так ее ненавязчивость. Не такая любительница сплетен, как ее сестра, она отличалась еще и деликатностью.
– Плохо сплю.
– Кошмары? – понимающе откликнулась она. – Это все Малфой, дурак, заговорил про твоих родителей! Ой, прости! – прижала ручки ко рту.
– Не стоит извиняться, я ведь действительно не помню Джеймса и Лили Поттер. К тому же, кто будет обращать внимание на слова Драко Малфоя? Только Рон Уизли.
За столом засмеялись, стычки между рыжиком и блондинчиком стали притчей первого курса, эти двое не могли пройти мимо друг друга, чтобы не подкольнуть, не плюнуть ядом. У Малфоя получалось лучше наносить удары словесно, у Рона – кулаками. Еще бы, с таким количеством старших братьев! Я его понимаю. Меня одна сестра заставила в свое время пойти в секцию карате, иначе отнимала краски, что уж говорить про шебутных близнецов.
Они могли ссориться, кричать друг на друга, ругаться последними словами сквозь зубы, за что неизменно снимались баллы, но единственное, чего у них не было – равнодушия. Между ними буквально искрило. Или это мне так кажется?
– Тро-оль, в подземелье тро-оль!
Выручай-комната! На восьмом этаже Выручай-комната!
Мантия Квирелла развевалась, тюрбан слегка размотался, он изящно рухнул на пол, почти спланировал, мантия укрыла его тонким покрывалом.
Директор велел проводить всех по гостиным, я же осторожно скользнул в бок, все равно искать сразу не станут, а мне еще нужно дорисовать финальную сцену. Все получилось так, как я и задумывал. Если успею закончить, через неделю манга найдет своих читателей.
В руках результат многодневных трудов, до сведенных судорогой пальцев, до рези в глазах. Пухленькая книга, первый томик манги "Ласковый Дракон". Он будет ознакомительным, чтобы читатели представили героев, поняли, с кем им предстоит иметь дело. Возможно, уже сейчас завели любимчиков.
На обложке, спиной к спине, скрестив руки на груди, стояли двое недовольных мальчишек. Глянцевый лист я достать не сумел бы по-любому, пришлось воспользоваться парочкой нехитрых заклинаний, чтобы придать книжице как можно более привлекательный вид.
На обложке решил сделать инструкцию для начинающих: как читать – для удобства слева направо, в отличие от принятых в Японии канонов, но не заставлять же всех ломать глаза и переучиваться. Что обозначают облачка, особые рамочки – мысли персонажей. В общем, как в учебниках для младшеклассников, в первом параграфе всегда рисуют значки и их значение.
А на первом листе, в овале с цветочками, гордо восседала ведьма в шляпе – профессор Макгонагалл. Идея сделать взрослых "лицом" пришла внезапно. Так читатели лучше познакомятся с преподавателями, да и с родителями главных героев, ибо обходить вниманием красавицу Нарциссу право слово грешно.
Поезд, двое мальчишек, сталкивающихся взглядами, между ними пролетают искры. Они буквально пропитаны чувством взаимной неприязни. И, фыркая, отворачиваются друг от друга, как два кота. Распределение, Большой зал во всей красе, мне кажется, я даже ощутил аромат тех пирогов, что съел, впервые попав в Хогвартс.
– Ла-аска, – насмешливо и презрительно.
И только в своей комнате, за плотным пологом понимаешь, что стал первым, кому Малфой дал прозвище. Что он выделил тебя из всех.
– Дра-акончи-ик, – он заслуживает ответной любезности, хотя и хочется разорвать его в клочья.
Профессор Снейп летит по коридору, полы его мантии развеваются, гордый профиль с большим носом и черными-пречерными глазами. Маленький бобренок, ты определенно удалась! Очки пошли тебе только на пользу, сделали более хрупкой и беззащитной. И подчеркнули сияющий взгляд, когда ты смотришь на профессора Снейпа. Специально ради этого вызнал, где ты сидишь на Зельях.
– Мисс Грейнджер, вы сварили… почти правильно, – через силу.
– Спасибо, профессор! – сияющий искренней радостью взгляд так смущает. На тебя еще никто не смотрел подобным образом.
И специально допустил некоторою вольность: очки бобренку, омолодил преподавателей, даже директора немного коснулся. Все интереснее получилось! Никаких открытых проявлений чувств, что вы, профессор Снейп заавадит с горяча. И вряд ли будет раскаиваться. А намеки… умные увидят и сами.
Заканчивался томик на волнующей ноте: профессор Квиррел с криком предупреждает остальных и падает в обморок, а Рон и Драко смотрят друг на друга встревоженно и немного с вызовом – автоматически находя взглядом того, кто волнует больше всего.
Осталось только подложить, кому надо.
Целью стали главные сплетницы Хогвартса – Лаванда и Парвати. Они любили такие истории, книжки с картинками наверняка привлекут внимание. На всякий случай делал шесть копий, одну оставил себе. Одну засунул в библиотеку.
Утром с нетерпением ждал реакции. Лаванда и Парвати, склонившись над книгой, хихикали и краснели смущенно, поглядывая то на Рона, то на Драко, то на бобренка. На Снейпа смотреть опасались. Зря, его я нарисовал особенно четко, ничуть не приукрасив, но выделив самые впечатляющие детали. И это отнюдь не нос!
А потом книга пошла по рукам. Рон замер и подавился куском – наверное, впервые со стороны увидел, как он ест. По сравнению с Малфоем. Он краснел, запинался, а девчонки рассматривали с интересом. Уизли даже попытался порвать книгу, но на ее месте тут же возникло две. Есть, тираж увеличился!
Довольный пошел на Трансфигурацию.
– Директор, это… это мерзко. В ней намеки на противоестественную связь учеников!
– Ну, что вы, Северус, Минерва, никаких намеков. Это всего лишь творчество какого-то весьма одаренного студента, – попытался утихомирить коллег профессор Дамблдор. Впервые деканы Гриффиндора и Слизерина выступили единым фронтом, и он терялся под напором их атак.
В учительской шло разбирательство по поводу появления в школе нестандартной книги с картинками, красивыми, красочными и яркими. И что-то в них казалось директору подозрительным, но вот что, понять он пока не мог.
– Поттер! – зашипел Снейп. – Уверен, без него тут не обошлось.
– При все моем уважении, Северус, – вмешался профессор Флитвик, до этого помахивающий над книгой палочкой и довольно кивавший головой под вспыхивающие символы примененных заклинаний. – Гарри талантливый мальчик, несомненно, но я не уверен, что он так хорошо рисует. К тому же, с самого первого дня он поглощен учебой. Причем настолько, что ни разу не взорвал ни одного котла, не правда ли?
Зельевар скрипнул зубами и вынужден был согласиться с коллегой.
– Но здесь описываются ученики моего факультета и мистер Малфой… в таком контексте.
– Нет никакого контекста, Минерва, тебе показалось, – примирительно произнес Филиус, смотря на раскрасневшуюся от ярости волшебницу. – О ссорах мистера Малфоя и мистера Уизли не знают разве что совы в совятне, не слышали их криков только глухие. И неизвестный автор оказал нам большую услугу, уже сейчас стычки практически сошли на нет, студенты предпочитают игнорировать друг друга, а не оскорблять, как было раньше. Считаю, все, что ни делается, все к лучшему. Да и за столом мистер Уизли стал вести себя намного… приятнее.
Минерва поджала губы, теперь вынуждена была согласиться она.
– Нельзя ли как-нибудь уничтожить эту книгу?
– Нет, на ней весьма интересное заклятие удваивания, в последний раз его применяли к "Истории о Мерлине и Моргане", пока цел оригинал у хозяина, книги будут удваиваться при каждом уничтожении. И запрет ничего не даст, такой плод только слаще, вам ли не знать.
Следствие зашло в тупик.
Я шел из Выручай-комнаты, когда услышал сдавленное всхлипывание. На лестнице сидела Гермиона Грейнджер и горько плакала, вытирая обильные слезы клетчатым платочком.
– Грейнджер? Что случилось? – присел рядом.
– Эта… эта книга! – она шлепнула мое творение. – Почему я изображена там… так? Лаванда с распущенными волосами, Парвати с красивой цепочкой на лбу, как в фильмах, а я в очка-ах…
Меньше всего на свете хотелось, чтобы моя манга расстроила кого-нибудь.
– Мальчишки даже порвали ее несколько раз, чтобы увеличить количество экземпляров. А я… не хочу быть такой!
Бобренок ты мой, но ты ведь такая и есть. Просто до этого умудрялась не замечать сего удручающего факта. Но ведь исправиться никогда не поздно. И для этого не нужно становиться пустоголовой болтушкой вроде тех же Парвати с Лавандой.
– Гермиона, вот посмотри, – я развернул книгу на нужной странице, стараясь предоставить свою точку зрения, не выдавая авторства. – Девушка в очках очень хрупкая, показана ранимой и нежной. И старательной, умной ученицей. А ее глаза! Даже за очками видно, какая она красивая.
Девочка перестала всхлипывать, вытерла красный носик.
– П-правда?
– Правда, правда. Хотя… позволь дать тебе несколько советов, только не обижайся, ладно.
Грейнджер кивнула.
– Ты симпатичная, умная ведьма, но пока все замечают только ум. Покажи им красоту. Например, заплети волосы в "колосок" – голова болеть не будет, и прическа красивая. И зубы можно немного уменьшить.
Та помотала головой.
– Родители отказываются.
– Сходи к мадам Помфри, пусть уменьшит их заклинанием. А для родителей свали все на магию, мол попала под сглаз, чудом уцелела. Поверь, будут счастливы, что жива и здорова, – ну, же, бобренок, нам еще Снейпа завоевывать!
Гермиона, оценив перспективы, прищурилась.
– Думаешь? – уже спокойно, рассудительно.
– Вполне может сработать.
– Тогда я пошла. Спасибо тебе, Гарри, – она помахала рукой и скрылась за поворотом.
Чувствую, в следующем томе надо будет нарисовать ее без выдающихся зубов.
Поднял книгу и пошел дальше, к башне своего факультета. Но, кажется, сегодня день встреч с факультетом Годрика. Парвати и Лаванда махнули рукой.
– Привет, Гарри! Тоже читаешь эту книгу? – улыбнулась Парвати, с ней отношения складывались лучше, так как сестра служила буфером.
– Гермиона забыла, передадите ей?
– Конечно, – Лаванда взяла экземпляр. – Мне понравилось, как меня нарисовали. И вообще, такие потрясающие картинки. Никогда еще подобных книг не видела.
– Интересно, будет ли продолжение? – вздохнула Парвати. – А то на самом интересном месте остановились!
– Разумеется! – возмутилась Браун. – Мы же должны узнать, спаслись они от тролля или нет.
– Мы же даже с ним не встретились, – рационально заметила Патил.
– То мы, а это – книга, выдумка, герои вполне могли столкнуться с чудовищем, – столь же рассудительно ответила Лаванда.
Где же вы были раньше, когда я издавал свой первый роман, вдохновители мои?! Но оценки и заинтересованность приятно греют душу.
– Ладно, девочки, я пошел.
– Пока, Гарри! – чуть ли не хором и продолжили спорить, что будет во втором томе.
Видимо, день встреч оправдывал свое название, потому что следующим из-за поворота показался профессор Снейп.
– Вашу палочку, мистер Поттер?
– Простите?
– Проверка всех учащихся на использованные заклинания, – процедил он сквозь зубы.
И готов поспорить, что приказа директора не было, это его личная инициатива. Но зачем нарываться на конфликт? Неужели он думал, что все волшебники используют только одну палочку? Я специально купил в Лютном запасную, не стал углубляться, почти на границе переулка.
Снейп поджал губы, когда обнаружил пяток Левиос и столько же Репаро.
– Свободны, мистер Поттер!
Вы даже не представляете, насколько, сэр! Мангаки, как существа разумные, тем не менее совершенно не умеют планировать свой труд, поэтому иногда сдают работу за пару часов до окончания срока. А потом наступают долгожданные два-три дня затишья и блаженного ничегонеделания.
А у меня уже сюжет второй главы имеется.
4
В своем желании взбодриться после праздников или перед рабочим днем человечество вырастило десятки видов кофе и придумало сотни способов его приготовления.
Любые правила можно если не обойти, то изменить их под себя.
Преподаватели в Хогвартсе, разумеется, пьют кофе, а студентам достается тыквенный сок, как полезный для сосудов и сердца. Домовикам запрещено давать кофе учащимся, но не запрещено давать материалы для его приготовления.
Ко второму тому манги понял, что без кофе долго не протяну, и наведался на кухню Хогвартса. Мне выделили запасную турку, мешочек кофейных зерен и ручную кофемолку. Свое сокровище я перетащил в Выручай-комнату, которая предоставила мне широкую магическую спиртовку. Похожа на магловские, но вместо спирта какое-то безвредное зелье без цвета и резкого запаха, присущего химикатам.
Выделенная турка была идеальной – из меди, с узким горлышком. Классика, проверенная временем. Медь быстро нагревается и не теряет температуру на протяжении всего процесса варки, что позволяет не беспокоиться о температурном режиме, не следить так кропотливо, все ли в порядке. А узкое горлышко не выпускает индивидуальные запахи, присущие сорту кофе.
Некоторые мои знакомые предпочитали турецкий кофе со специями, такими как имбирь и кардамон. Они не делали кофе острым или пряным, как аджика, но оттеняли характерный вкус, придавали немного резкие нотки. Такой кофе советуют тем, у кого давление понижено.
Я же предпочитал почти классический вариант с корицей.
Обязательное условие – чистая, мягкая вода. Она лучше впитывает вкус. Кофейные зерна лучше перемолоть непосредственно перед приготовлением, так сохранится аромат напитка. Некоторые, чтобы сделать запах мягче, бросают на дно турки щепотку соли, но я обхожусь без подобных извращений. Залить водой, оставив место для пенки, и следить, чтобы не убежало. Для чего варить кофе надо на медленном огне. Как говорил мой дедушка: "Сильный огонь – враг отличного кофе". Корицу добавляют в процессе приготовления, вернее коричной палочкой помешивают напиток в турке, ну, или просто ставят в нее, как цветок в вазу. Одной палочки хватает на две-три порции. И перед розливом добавить немного холодной воды, чтобы гуща опустилась на дно и не попала в чашку. Хотя некоторые знакомые с упорством дятлов стучат туркой.
По Комнате плыл восхитительный аромат кофе с корицей. М, как же я по нему скучал! Мой дневной заряд бодрости.
Чашка встала рядом с черновым вариантом страницы, который мне еще предстояло обвести. Чтобы иметь возможность присосаться к "допингу".
Помнится, во время одного из авралов я вместо коричной палочки помешивал кофе кисточкой. Ничего так получилось.
Карандаши бывают простыми и механическими. Здесь выбор происходит по личным убеждениям. Некоторые предпочитают механические, потому что их не нужно затачивать, если сломался, достаточно сменить стержень. Но мне больше нравится традиционный вариант. Пусть он стирается быстро, однако у него треугольный, острый "наконечник", в то время как механическим приходится проводить какое-то время линии на черновике, чтобы придать нужный наклон.
Набросок обычно выполняется твердым стержнем, чтобы не перерисовывать десять раз, хотя все равно приходится. Затем уже тонкие линии размером с волосок обводятся мягким карандашом. Для помощников мангаки делают пометки голубым карандашом, в издательстве, при сканировании и печати, он не заметен для компьютера.
После недолгих колебаний, Малфой пробился сквозь толпу и, схватив Рона за руку, потащил за собой.
– Декан сказала идти в гостиную!
– Тролль в подземелье. Наши гостиные в подземелье! Правда думаешь, что слизеринцы направились туда? И вообще, почему я тебя слушаю?
– Может, потому что держишь меня за руку?
Смущение, быстрое отпрыгивание друг от друга. И запирание в классе рядом с библиотекой. На практике выяснилось, что ругался за самовольную отлучку только Флитвик, остальные отлавливали тролля. Слизеринцы так действительно не пошли в гостиную, оккупировали просторный класс, после чего старшекурсники навесили защитных заклинаний.
У каждого порядочного мангаки имеется целая армия перьев для обводки. Перо-"ложка", перо-"редиска", школьное перо, круглое перо, разумеется, перо Джи. Обязательным является наличие круглого пера и пера Джи, так как первое рисует тонкие линии разной толщины в зависимости от степени нажатия. По сути, оно может заменить собой "ложку" и "редиску". А Джи рисует жирные линии. Каждый раз, когда слышу неофициальное название пера, на ум приходит санин из Наруто.
Но лучше всего, разумеется, иметь при себе армию целиком. "Редиска" хорошо в плавных, округлых линиях, а школьное совмещает в себе его качества с качествами Джи.
Перья вставляются в специальные держатели, я предпочитаю с универсальным наконечником, хотя многие разграничивают и покупают отдельно для каждого типа пера.
В отношении туши для обводки соотношение "цена-качество" не всегда верное, лично мне везло с дешевой тушью. Купил дорогую – не понравилось настолько, что чуть не запорол всю страницу. Вместе со столом, стулом и лампой.
Рабочее место каждого автора манги – иллюстрация к теории Хаоса. То есть определенный порядок, как оазис в пустыне, имеется, но не каждый верблюд может его найти. Для сравнения показывали рабочие столы популярных авторов сериальной манги. Чистенький "Блич", творческий беспорядок "Наруто"… и залитый чернилами, разрисованный черными линиями, забросанный промокашками, сломанными перьями и прочими свидетельствами быстрой работы "Ван пис".
Теперь обвести – и на раскраску.
А самому – отдохнуть пойти часок-другой, пока не сунулись искать. Спасибо директору, на Рождество прислали чудную мантию-невидимку, благодаря которой мое рабочее время увеличилось в несколько раз. Теперь выскальзывать из гостиной факультета стало гораздо, гораздо проще.
Первым делом навестил зеркало Еиналеж, в моей истории оно играет роль… сводника. Первой ступеньки в отношениях героев. Такой прием часто используют для персонажей, ненавидящих или плохо переносящих друг друга. Когда случается нечто, заставляющее посмотреть на поступки противника под другим углом, увидеть его в ином свете.
– Поттер, от вас пахнет кофе?
– И молоком, сэр!
И почему он убегает? Запах не понравился?
– Поттер, где кофе взял? – зашипели рядом.
– На кухне, – пожал плечами. Где еще можно взять продукты в школе? Ах, ну да, еще и заказать!
– Главное, чтобы Поттер не достал чего-нибудь другое, – ох, сколько яда, профессор. Мне нравится! Харизматичный, мрачный, язвительный персонаж, скрывающий за толстой ледяной броней чувствительное, нежное сердце, в котором преданно хранит любовь к рыжеволосой красавице. Его может вылечить только новое чувство, к другой девушке, совсем не похожей на первую, юной, очаровательной, смелой до безрассудства.
