Текст книги "Сердце монстра (ЛП)"
Автор книги: Шейн Роуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Он сжал меня чуть сильнее.
– Моя девочка получает то, что заслуживает.
Я улыбнулась Рому с мольбой в глазах, но сжала плечи. Хотела, чтобы Джорджи думал, что он контролирует ситуацию, что он доминирует надо мной, но для этого мне нужно было сыграть роль девушки в беде. Я не была уверена, что Ром сможет разглядеть эту игру.
Ром выпрямился и поднес руку к подбородку.
– Твоя девочка?
Джорджи снова притянул меня к себе за шею.
– Да, моя девочка. И передай это своим барменам.
Губы Рома приподнялись в уголках. Это была не улыбка, хотя некоторые приняли бы ее за улыбку.
Я знала, что Ром редко улыбается. Не совсем так. За годы общения с ним я узнала, что он может оскалиться, зарычать, посмотреть на кого-то в упор и выполнить любую свою угрозу.
Когда он шагнул к Джорджи, я поняла, что мой вечер закончится плохо. Джорджи, должно быть, тоже это знал.
Ром приблизился к нам.
– Я немного запутался.
Джорджи заикался, когда он передвинул меня перед собой, как будто мог использовать меня как щит, чтобы отгородиться от Рома.
– Здесь нет ничего, что можно было бы перепутать.
Я попыталась скрыть, что закатила глаза от его трусости. Конечно, Ром был устрашающим. Он был выше всех, кто заходил в бар, и татуировки змеились вокруг каждой выпуклой мышцы.
Честно говоря, его темные черты лица были чересчур черными.
Но, ни один мужчина не должен был использовать меня ― а я была всего лишь пять с половиной футов ― в качестве щита. Особенно когда я на протяжении всех наших отношений показывала прекрасный спектакль, изображая кроткую, испуганную женщину, которую он мог бросить на произвол судьбы.
Ром шагнул ближе, пока его тело не оказалось в нескольких дюймах от моего, и посмотрел поверх моей головы.
– Разве не так? Приманка-Кэт постоянно приходит сюда, и я уверен, что она не принадлежит ни одному мужчине.
Я расширила глаза на Рома, пытаясь дать ему сигнал отступить. Марио должен был рассказать ему о Джорджи, в этом не было сомнений. Ром знал большинство тонкостей того, что мы все делали. Ему нужно было отступить.
– Ром, разве ты не помнишь? Я рассказывала тебе о Джорджи, ― подчеркнула его имя, пытаясь пробудить его память. ― Ты знаешь, как Джорджи добр ко мне, как он всегда относится ко мне, как к сокровищу.
Ром выдохнул и закатил глаза. Черт, он был не в духе и хотел на ком-нибудь отыграться.
– И все же он хватает тебя, как будто ты мусор. Как я уже сказал, в моем баре это запрещено.
Температура Джорджи поднялась. Я почувствовала это в его хватке и в том, как изменилась его поза по отношению ко мне. Он хотел проявить себя.
Ром провел языком по зубам, словно считая, сколько их у него, прежде чем выпустить на волю зверя, который, должно быть, подпрыгивал в нем. Он смотрел прямо на меня, и я не могла понять, собирается ли он выпустить его на меня или на Джорджи.
В любом случае он выглядел смертельно опасным. Смертельно, безумно и, к несчастью для меня, намного сексуальнее, чем мистер Джорджи позади меня.
Джорджи считал, что быть горячим означает проявлять свою силу, но я поняла это слишком поздно, чтобы не врезаться боком в стену.
Моя голова отрикошетила, и я увидела одну или две звезды.
Я могла бы спасти эту ночь. Могла бы попытаться успокоить их обоих.
На самом деле Джорджи не причинил мне слишком большой боли, у него не было на это сил. Влететь в стену было проще простого, но меня разозлило, что я не остановила его. Что на следующий день у меня, вероятно, будет синяк на голове, потому что обращала внимание на Рома, а не на него.
И может быть, только может быть, я пришла сюда, чтобы обратить внимание на Рома или получить внимание от него в первую очередь. Я не была уверена.
Все это выводило меня из себя.
Поэтому я не могла не нести ответственность за то, что вышла из себя и повернулась к Джорджи, когда Ром впечатал его в стену.
Я оттолкнула Рома от него и прорычала:
– О, нет. Теперь он мой.
Прежде чем Ром или Джорджи успели ответить, я ударила Джорджи коленом по яйцам, и он упал с удивлением в глазах. Когда он наклонился, я ударила его коленом в нос.
Он закричал, когда из него хлынула кровь.
– Мы закончили. Очевидно, ― сказала я и пошла обратно к бару.
Он ушел, не сказав мне больше ни слова. У этого человека была жена и, как он считал, неприкосновенный бизнес. Это были две важные вещи, которые ему не хотелось бы потерять, устроив большую сцену, чем уже устроил.
Мне нужно было подтвердить, что те чертовы фотографии, которые я сделала, будут достаточным доказательством для нашей семьи, чтобы схватить его. Возможно, мне нужно было больше, а подводить семью было нежелательно.
Я думала о том, чтобы побежать за ним, но никогда, ни за кем не бегала. И поняла, что очень немногие люди стоят моей гордости. Всегда есть другой путь, и я была готова ввязаться в неприятности, чтобы найти этот путь.
Я оценивала, корректировала и прокладывала свой путь к тому, что нам было нужно.
Но сначала мне нужно было избавиться от чертовски горячего ублюдка, который последовал за мной в бар.
Глава 6
РОМ
Она пыталась убить меня.
Или отправить меня в тюрьму.
Или заставить потерять один из моих баров.
У всего этого дерьма, которое она вытворяла, был мотив.
Должен был быть.
Когда она села за стойку и заказала рюмку для себя и бармена, я изо всех сил старался не послать своего бармена к черту.
– Эй, Коул. Наши клиенты не могут ударить парня коленом по яйцам, а потом прийти сюда выпить. Мы должны ее выгнать. ― Я внимательно посмотрел на Коула.
Он поднял руки.
– Ты поймал ее, босс? Я позволю тебе взять на себя приготовление ей выпивки или вышвырнуть ее вон.
Я кивнул, и он подмигнул Кэти, прежде чем уйти, чтобы помочь нескольким другим людям, которые были здесь в будний вечер.
Кивнул головой на маленькое торнадо, сидящее передо мной.
– Почему ты в моем баре разжигаешь дерьмо?
– Нет. Маленький Джорджи должен был уехать из города.
Когда она не предложила никаких дальнейших объяснений, я обошел бар, чтобы налить ей рюмку. Она хотела ром, один из самых крепких, что были у меня на полках. Если ей хотелось напиться, я не настолько заботился о ней, чтобы останавливать.
Я подвинул ей рюмку, и она скривила свои блестящие губы.
– Ты не собираешься выпить со мной?
Покачал головой.
– Да ладно. Я взяла за правило никогда не пить в одиночку.
Пожал плечами.
– Для меня это того не стоит.
Она вздохнула и откинула несколько непокорных локонов с высоких скул.
– Я покупаю. Одна рюмка не отбросит тебя назад.
Я рассмеялся.
– Ты не купишь ни то, ни другое.
Она посмотрела в сторону Коула.
– Он всегда заставляет меня платить.
– Хорошо. Так и должно быть. ― Я приподнял плечо и покрутил одно из темных колец на пальце. ― Мы не раздаем бесплатные напитки в Heathen's.
Она надула губы и встала на подставку своего табурета, чтобы облокотиться на мой бар. И взяла у меня рюмку и бутылку.
– Отстань от него и других барменов. Девушки стекаются в бар, где им дают бесплатные напитки, а не в тот, где владелец держит палку в заднице и заставляет всех платить.
Мой характер немедленно вспыхнул. Она знала, на какую кнопку нажать.
– Я не беспокоюсь о том, что люди будут стекаться в мой бар.
– Правильно, потому что ты все равно не зарабатываешь свои деньги в Heathen's, ― пробормотала она и сморщила нос, как будто то, как я действительно зарабатываю деньги, вызывало у нее отвращение.
– И на приготовлении кофейных напитков ты тоже не зарабатываешь. ― Время от времени Кэти возвращалась в маленькую кофейню, в которую она устроилась работать во время учебы в колледже. Она была едва ли бариста, и все же каждый парень стоял в очереди, чтобы получить от нее кофе. Я не гордился тем, что знал об этом, потому что на протяжении многих лет следил за ней. В свою защиту скажу, что эта женщина специально переходила мне дорогу снова и снова.
Она прищурила глаза, глядя на меня.
– Я нужна Марио. Ты фактически заставил нас начать с нуля, потому что тебе пришлось противостоять Джорджи без всякой причины, кроме как для того, чтобы показать ему, кто больший мужчина.
– Я показывал ему, что он не должен причинять тебе физический вред.
– Мы с тобой оба знаем, что я могу за себя постоять. ― Она налила еще рюмку и с такой силой грохнула бутылкой о стойку бара, что ликер выплеснулся через край.
– А сейчас можешь?
Она крепко вцепилась в стойку, ее оливковые костяшки пальцев стали бледнее. Кэти мучилась мыслью, что, возможно, она не смогла справиться со своей последней жертвой.
– Не сомневайся в моем месте в семье, Ром. Я знаю, что делаю, и держу себя в руках с того самого дня, как Марио привел меня сюда.
– Бастиан и Марио знают, что ты на самом деле встречаешься с Джорджи? ― задал этот вопрос, потому что Бастиан наконец-то встал на место Марио и возглавил Чикагскую семью.
У нее было желание умереть, и, глядя на нее в черном платье, я думал, есть ли оно и у моего члена. Мне постоянно приходилось напоминать себе, что она плохая новость, что она была связана с моей мертвой бывшей невестой, что мне не нужны отвлекающие факторы, особенно те, о ком я мог бы в конечном итоге заботиться. И все же она сидела без движения, постоянно пытаясь раздражать человека, который выбрал убийство в качестве своей работы в семье.
Моя маленькая Клеопатра была такой же долбанутой на всю голову, как и я.
– Бастиан не имеет к этому никакого отношения. Нам нужны были сведения, и я сказала Марио, что достану их.
– Трахая кого-то, кто собирается тебя кинуть?
– Это было едва ли, ― огрызнулась она. Затем она отпила свою рюмку и поморщилась, проглотив ее. Я наблюдал, как ее шея выгнулась, когда жидкость обожгла ей горло. ― Послушай, я дала слово, что получу информацию. Просто помни о своем месте, Ром. Это не волнует меня.
– Может, Марио и привел тебя, но я убил Джимми. Мы вместе смотрели, как он истекает кровью. Человек, с которым ты связала себя, годами обманывал семью. Ты думаешь, что я должен помнить свое место, но ты вошла в семью со своими суждениями…
– Точно в точку. Я знала, что он дрянь, как только он скользнул между моих ног, но я удерживала его там достаточно долго, чтобы найти способ переступить через него и стать частью этой семьи, не так ли?
Моя челюсть сжалась, и я вздохнул.
– Каталина, ты смотрела на Джимми так, будто он был твоим спасителем и любовником, когда никто больше не смотрел. Поэтому я, никогда не скажу, что твои суждения были верными. Этот мужчина не должен был спать с тобой, когда ты была так молода.
Ее глаза на мгновение заблестели, как мокрый металл, прежде чем она отвернулась от меня.
– В приемной семье было намного хуже. У каждого своя история, Ром. Честно говоря, моя одна из лучших. ― Она ковырялась в трещине на стойке бара, словно была раздражена этим, словно это была брешь в ее броне, которую она не всегда могла прикрыть. Броне, которая была запятнана опытом и покрыта синяками от износа.
– Мы оба знаем, что это неправда. ― Когда ее взгляд устремился куда-то вдаль, я почти потянулся к ее руке. Вместо этого я сжал в кулак свою собственную и подумал о том, что человек, который пользовался детьми, заслуживает смерти. ― Я должен был пытать Джимми и Марвина водой, по крайней мере, час.
У нее вырвался смех, полный грусти и, возможно, легкого шока. Кэти никогда бы не рассказала мне свою историю. Мы не были достаточно близки, но я знал, что мужчины, с которыми она была, годами занимались сексуальной торговлей женщинами, что они знали, как мучить женщину или маленькую сероглазую девочку.
– Ну, я буду честной, ― сказала она. ― У Джорджи нет ничего общего с Джимми. Это уж точно. И я в ярости, потому что у меня почти ничего нет на него благодаря тебе. В следующий раз, когда захочешь помахать своим мужским достоинством и повозмущаться по пустякам, делай это в другом месте. Все, что я делаю, делаю с осознанием, Ром.
Я выдохнул от того, как быстро она перевела разговор в другое русло. Она была маленькой, щупленькой, уязвимой. Но я должен был помнить, что она танцевала с одними из самых садистских членов банды. Ее размер резко контрастировал с тем, на что она была способна. Может быть, именно ее уязвимость привлекала мужчин, и, возможно, я тоже был на это падок.
Ненавидел, что она пробралась в нашу семью, ненавидел, что она вплелась в мою жизнь, и не мог от нее отвязаться.
И все же знал, что она была просто ребенком, пытавшимся выжить, девочкой, которой воспользовались по полной программе.
Я знал, но не мог заставить ее понять это. Она любила напоминать мне, что ее действия всегда были по обоюдному согласию, и что она принимала осознанные решения.
Она прищурила на меня свои серые глаза, словно пытаясь найти причину моего плохого настроения.
Я обошел бар и сел рядом с ней.
– Ты знаешь, что я мог бы пощадить Джимми? Я часто об этом думаю. Может быть, моя бывшая решила переспать с ним. Может быть, он заслужил еще один шанс. ― Я остановился на секунду, не уверенный, что хочу сказать следующие слова. ― Но знаешь, что я все время представлял себе? Тебя с ним. То, как ты смотрела на него, как будто он был твоим чертовым миром, а на самом деле он просто создал для тебя мир, настолько поганый, что ты думала, что там твое место, рядом с ним. Ты знала, что он спал с тремя другими несовершеннолетними девушками?
Ее глаза не расширились, мышцы не напряглись. Она ничуть не удивилась, когда я признался во всем, что знал о ее мертвом парне. Марио всегда давал мне подробную информацию о жертве, всегда убеждал меня, что я занимаюсь правосудием, а не убийством. Большинство из них меня не волновали. Я бы довел дело до конца, даже если бы у меня не было опыта. Это был способ для Марио попытаться спасти мою душу, но я уже давно ее потерял.
– Джимми был первым мужчиной, с которым я переспала, Ром. Конечно, я дурачилась с детьми, но он был другим. ― Она вздохнула. ― Давал мне деньги, чтобы моему отцу было комфортно. Никто другой этого не предлагал. Он любил меня по-своему, думаю. Я была наивной и тоже немного любила его. Могу это признать. Это не делает меня глупой, и нелепо думать, что я не научилась, что я не училась, когда была с ним.
– Так ли это? Они все одинаково плохие. Ты же знаешь, что Джорджи натворил. Ты все еще попадаешь в дерьмовые ситуации.
– Я в курсе. Марио не посылает меня вслепую.
– И все равно ты спала с ним?
Она рассмеялась, а затем схватила бутылку, чтобы налить еще жидкости в свою рюмку.
– Мы действительно делаем весь этот обмен? Я не хочу знать, с кем ты спишь в свободное время.
– Потому что то, с кем я сплю, не является частью моей работы.
Она стукнула по бутылке, чтобы прервать меня.
– Я не сплю с мужчинами за деньги, Ром.
Я усмехнулся ее лжи.
– Ты была приманкой для Марио уже много лет. Думаешь, они не делятся со мной некоторыми из твоих выходок? Я должен знать, чтобы делать свою работу правильно.
Она поморщилась, как будто я, зная секреты, физически ранил девушку. Ее голос был тихим, но сильным, когда она посмотрела на меня и ответила:
– То, что ты думаешь, что знаешь обо мне, не является правдой только потому, что так говорит Марио. Я сплю с кем хочу, когда хочу, потому что хочу. Если это заставит меня контролировать Джорджи и его член, то я это сделаю. Если я делала это с последним парнем, ну и что? Я лучшая в этом деле. Я приношу доказательства и информацию, чтобы вы могли привлечь их к ответственности. Ты думаешь, я была маленькой невинной куколкой, когда вошла в ту комнату с Джимми много лет назад? Ты думаешь, он действительно был моим миром?
Я не ответил ей. Наблюдал за ее напряженным телом, за короткими вдохами, за тем, как она проводит рукой по кудрям. Она скрывала большую часть своей уязвимости от всех, но я искал те маленькие движения, которые выдавали ее. Она боролась с чем-то, произнося эти слова, я просто не знал с чем.
Ее серые глаза были твердыми, как камень, когда она снова посмотрела на меня, вся уязвимость исчезла.
– Джимми должен был умереть от твоей или моей руки. Марио позволил тебе взять его первым, но помни, он крепко спал рядом со мной. Каждую. Ночь.
Я сжал руку в кулак на барной стойке.
Она взглянула на него, зная, что задела за живое.
– Я знала точное время, когда он проснется, чтобы позвонить своим четырем, не трем, другим женщинам. Знала, где они все живут. Я знала все. Когда он приставил пистолет к моему лбу в ночь перед смертью, я дрожала под дулом, но внутри смеялась, Ром. ― Ее улыбка была яркой, как у волка в темную ночь. ― Я вынула из него все пули ранее в тот день.
Я вспомнил, как она смеялась, нажимая на курок на глазах у всех нас в ту ночь, когда много лет назад дала клятву на крови. Она была Клеопатрой в овечьей шкуре.
Она осушила свою рюмку и с достоинством встала из-за стойки. Я почти увял под ее пристальным взглядом. Она была на полторы головы ниже меня, крошечная во всех местах. Она заставляла мужчин хотеть защитить ее, но потом превращалась в злобную сирену, готовую поглотить тех, кто это сделал.
Она не нуждалась в защите, и от этого мне хотелось защищать ее еще больше.
Или задушить ее, в зависимости от дня.
– Однажды ты столкнешься с тем, с кем не сможешь справиться, Приманка-Кэт.
– И что? Ты прилетишь и устранишь его? ― спросила она снисходительно.
– Не будь так уверена, что я или кто-то другой сможет спасти тебя, куколка.
Она насмешливо улыбнулась и откинула назад волосы.
– Побеспокойся о своем спасении, Ром. Мне никогда не нужен был рыцарь, чтобы спасти меня. Я приезжаю на своей собственной чертовой лошади, и, если вдруг она меня сбрасывает и исчезает, могу сама выйти с оружием наперевес.
Она повернулась, чтобы уйти. Я должен был позволить ей уйти. Должен был задержать свое чертово дыхание, когда она проходила мимо, чтобы не почувствовать запах, к которому я пристрастился.
Моя рука вырвалась и схватила ее за локоть, притянув ее достаточно близко, чтобы я мог прошептать ей на ухо.
– Сегодня ты больше ни с кем не будешь.
Она облизала свои полные губы и посмотрела вниз на мои.
– И что?
– Так что останься ненадолго. ― Я не знал, почему пригласил ее, не знал, почему хотел, чтобы она осталась.
– Наверное, это не очень хорошая идея, чтобы кто-нибудь увидел, как мы гуляем вместе, как будто нам нравится общество друг друга или что-то в этом роде, ― предложила она в качестве причины.
– Кто? ― Я выстрелил в ответ. ― Наши друзья? Ты познакомила меня со всеми из них.
– Боже мой, ― проворчала она и оттолкнулась от барной стойки. ― У меня нет времени препираться с тобой.
Она огляделась вокруг, словно ломая голову в поисках самого нелепого варианта, который только могла придумать.
– Я собираюсь пойти вниз по улице в «Crowned Ink8».
– Нет, блядь, не собираешься, ― пробурчал я. ― Сколько ты уже выпила?
Это было не мое дело, что она делает поздно вечером одна, но то, что она идет десять кварталов в чертовой темноте в тату-салон, казалось, напрашивалось на большие неприятности, чем даже я мог проигнорировать.
– У меня достаточно опыта, чтобы знать, что татуировка, которую я собираюсь сделать, будет не так уж и болезненна. ― Она подмигнула мне и направилась к входной двери. Не оглядываясь через плечо, она спросила: ― Ты идешь, Ром?
Я выпустил целую череду проклятий, идя за ней. От этой женщины было больше проблем, чем когда-либо хотел, чтобы со мной связывались, а я убивал людей для мафии.
Какого хрена преследовал ее посреди ночи?
– Ты сама напрашиваешься на проблемы сегодня, Каталина, ― прорычал ее полное имя. Оно скатывалось с моего языка, как пьянящий наркотик, который, как я боялся, никогда не захочу бросить.
Ее длинные ногти, накрашенные в темный цвет, помахали мне, когда я догнал ее.
– Тогда не ходи за мной. Я не против прогуляться в одиночку.
– Я тоже не против, чтобы ты гуляла одна. При дневном свете, ― прошипел я в ответ.
– У меня есть несколько трюков в рукаве. ― Она пожала плечами, когда мы завернули за угол. Один уличный фонарь мерцал в ночи.
У меня тоже была цепь и трюк в рукаве, но я был уверен, что все это не спасет меня от единственного, что мне угрожает.
Она.
Глава 7
КЭТИ
– Если только это не чертов электрошокер и телохранитель, у тебя ничего нет, ― утверждал он, как будто действительно верил, что я никак не могу быть готова, если кто-то набросится на меня.
– Я хожу на курсы самообороны. Данте тренирует меня уже много лет. Я была в достаточно сложных ситуациях, чтобы выбраться из большинства тех, с которыми сталкиваюсь сейчас. Если нет, ― я пожала плечами и заверила его. ― Я буду жить. Потому что если нет, то я умру, верно?
Он хмыкнул, вспомнив слова, которые он сказал мне так давно.
Они эхом отдавались во мне. Они рикошетили в моей голове годами, даже в самые темные ночи, когда Марвин и люди, которые ему платили, стояли надо мной, когда Джимми удерживал меня, когда я была уверена, что смерть ― лучший вариант, чем жизнь.
Освещение Crowned Ink светилось ярко-красным, когда мы приблизились к зданию. Их логотипом была красная корона с яркими цветными черепами в куче под ней. Я толкнула тяжелую стеклянную дверь, но не стала придерживать ее для Рома.
Он хмыкнул, но я не обратила на это внимания. Осмотрела стену с журналами и рядом с ней ― большую выставку татуировок. Все они были замысловатыми, пестрили красками или переходили в самые темные тени.
Кожаные кресла выглядели не слишком привлекательно, но я здесь не для того, чтобы сидеть. Было уже достаточно поздно, чтобы никто больше не занимался работой. Когда я нажала на звонок на лакированной стойке, я услышала, как кто-то сзади сразу же начал шаркать к нам.
– Это плохая идея, ― предупредил Ром, стоя у меня за спиной. Он стоял так близко, что я почувствовала запах мяты на его дыхании.
– Тогда уходи. Ты мне здесь не нужен, если не хочешь. ― Когда парень с татуировками завернул за угол, я оглянулась на Рома. ― Ладно, теперь ты мне здесь действительно не нужен.
Он зарычал на мое подмигивание, но мое внимание вернулось к татуировщику. Его зеленоватые глаза выделялись на фоне ярко-зеленого цвета стен. Черные рисунки на его шее контрастировали с белой рубашкой, которую он носил.
Он открыл ноутбук на стойке.
– Что я могу сделать для вас двоих сегодня вечером?
– Я просто хочу небольшую надпись на ребрах. Добавить кое-что к тому, что у меня уже есть.
– Я видел немного. ― сказал он, уставившись на мои ребра.
Я подняла бровь, но позволила ему продолжить.
– Что именно у тебя уже есть? ― спросил Ром.
Татуировщик кивнул.
– Могу я посмотреть, что у тебя уже есть?
Я ухмыльнулась им обоим и отошла в сторону. Черная плитка на полу сияла чистотой ― гораздо лучшее заведение, чем та подделка, в которую меня привел сын Джимми. Они сделали мои цветы с нанизанными на них драгоценными камнями, хотя я была несовершеннолетней. Я сказала им, что хочу, чтобы цветы выглядели так, будто они запутались в них, будто красота почти душит.
Каждый раз, когда я смотрела на это произведение искусства, мне хотелось плакать и бушевать одновременно. Произведение было потрясающим, свидетельством того, что художника можно найти даже в чьем-то подвале.
Я подняла рубашку, чтобы показать им обоим. Рисунок шел от моей спины по диагонали вперед до бедра.
Зеленоглазый мужчина подался вперед, чтобы рассмотреть работу, и негромко хмыкнул.
– Хорошие чернила.
– Я знаю. ― Я прикусила губу и пожала плечами, когда он поднял на меня бровь.
Он усмехнулся и протянул руку.
– Меня зовут Зейн.
Я отпустила рубашку и взяла его за руку.
– Я Кэти. Очевидно, я хочу, чтобы надпись была на пустом месте. Мне нужен подходящий шрифт, и я напишу то, что хочу, если у тебя есть время сделать мне.
– Конечно. ― Он повернулся к Рому. ― Ты хочешь, чтобы он был там с тобой?
– Именно поэтому я здесь, Зейн, ― ответил за меня Ром.
– Ты можешь оставить это дерьмовое отношение по ту сторону прилавка. ― Я указала за нашу спину. ― Мне нужно, чтобы ты поддерживал меня, а не был придурком.
Ром прошел мимо меня, пока Зейн протягивал мне форму для подписи и еще один лист бумаги, на котором я должна была написать свои слова. Он объяснил мне технику, как я должна сидеть и когда должна сказать ему, чтобы он остановился, если слишком больно.
– Я могу вытерпеть сильную боль, ― объявила я, поднимая рубашку над головой.
Когда я взглянула на них обоих, Зейн готовил свой татуировочный пистолет, улыбаясь моей браваде, а Ром смотрел на меня.
– Разве рубашка не нужна?
– Я уверена, что так проще, верно, Зейн?
Мужчина даже не поднял головы, слишком поглощенный своим процессом.
– Как тебе будет удобнее.
– Мне удобно в меньшем количестве одежды. ― Я опустилась в кресло, устраиваясь поудобнее.
– Тебе всегда нужно это делать? ― Ром пододвинул табурет так, что его массивная верхняя часть тела оказалась достаточно близко, чтобы я могла видеть весь его пресс, всю его грудь под обтягивающей футболкой и все его задумчивое, волевое лицо.
Я ненавидела то, как сильно мне нравилось видеть эту челюсть, когда я выводила его из себя. Сегодня вечером он был готов дать волю, и мне было интересно, будет ли это на мне. Знала, что он опасен, что его характер вспыхивает и выпускает на волю что-то дикое. Поцелуй, который мы разделили так давно, был воспоминанием об этом. Я хотела его снова, даже когда знала, что Марио никогда не позволит своей правой руке случайно переспать со мной, даже когда знала, что мы два урагана, проносящиеся через весь мир, и никак не можем пересечься, не оставив после себя разрушений.
Тем не менее, я смотрела на его губы несколько мгновений, прежде чем ответить:
– Я всегда должна делать что?
– Блядь, женщина. Ты знаешь, что играешь со мной и с каждым мужчиной, которого встречаешь.
– Зейну все равно, так или иначе. Правда, Зейн?
Он вставил новую иглу, проверил свой татуировочный пистолет на мокрой простыне и покрутился на стуле, чтобы начать.
– Меня волнует только то, как ты переживешь эти пятнадцать минут. Ты готова? ― спросил он.
Мое сердце ускорилось, и адреналин хлынул в кровь. Потребность чувствовать что-либо, кроме того, что я чувствовала, стала непреодолимой. Не из-за его вопроса, а все потому, что рука Рома скользнула вверх и схватила мою.
Как будто ему было не все равно.
Как будто ему было хоть немного не наплевать.
Мне нужно было чувствовать что угодно, только не это. Поэтому я кивнула.
– Дай мне почувствовать боль.
Пистолет Зейна пронзил мою кожу, крошечные иглы разрушили ее, чтобы, в конце концов, создать что-то прекрасное.
Ром сжал мою руку, и я медленно выдохнула, глядя в его сторону. Его другая рука поднялась, чтобы коснуться моего ожерелья.
– Сильная, как Клео, ― пробормотал он.
Если бы я попросила его поцеловать меня прямо сейчас, интересно, сделал бы он это? Его глаза следили за каждой частичкой меня в течение этих пятнадцати минут, и когда они спустились до самых кончиков моих пальцев, я пошевелила ими. Он улыбнулся, как будто знал, что его поймали, и ему было все равно.
– Спасибо, что пришел, ― выпалила я и чуть не прикрыла рот от удивления от того, что у меня вырвалось.
Ром не смотрел на меня, но провел большим пальцем по моим костяшкам и наблюдал, как работает Зейн.
– Кому-то нужно было пойти с тобой.
– Я и раньше делала татуировки одна, ― заявила я и уставилась на флуоресцентное освещение, как раз когда Зейн начал наносить тату на мою реберную кость.
– Это не значит, что ты должна делать это каждый раз. А теперь выдохни и сожми мою руку, женщина, ― наставлял меня Ром. ― Это помогает.
– Я знаю, как сделать татуировку. ― Я застонала и попыталась отдернуть руку. Он схватил ее сильнее и наклонился ко мне так, что его губы оказались на волосок от моих.
– Прекрати бороться со мной. Выдохни на меня, Каталина. Я хочу попробовать твой воздух на вкус.
Я знала, что он просто пытается заставить меня забыть о боли. Знала, что это ничего не значит, но мои соски напряглись, тело затряслось, а живот опустился. Если бы я стояла, то могла бы упасть.
Медленно выдохнула. Я не пыталась забыть боль. Она уже была забыта. Я пыталась подавить новые чувства, зарождающиеся во мне, те, что были всегда, но стремительно нарастали, пока я смотрела в глубины Рома.
Издалека я услышала, как Зейн пробормотал, что он закончил.
Рука Рома скользнула по моей ключице, когда его голос прогремел сквозь меня.
– Дай нам минуту, Зейн.
Зейн откатился на своем табурете, потому что, я думаю, каждый человек в мире слушается Рома, когда он приказывал им.
Пальцы Рома обвились вокруг моей шеи, но он не сжал их.
– На тебе мои слова.
Я облизала губы.
– Это всего лишь слова.
– Это не так. Пойдем со мной в бар.
– Для чего? ― прошептала я.
Но я знала.
Он наклонил мою голову, надавив большим пальцем на челюсть, а затем опустил темную копну волос на шею, где взял то, что хотел. Он пожирал меня, даже не целуя мои губы, а его рука скользнула вниз к моему декольте, где он опустил палец, чтобы коснуться моего соска. Он сжался, и я застонала.
Его рука исчезла вместе с его ртом.
Внезапно он встал надо мной и бросил мою рубашку мне на грудь.
– Надень свой топ. Пойдем.
– Я должна заплатить Зейну. ― Я вскочила со стула и посмотрела на свою татуировку. Он уже заклеил ее целлофаном, пока меня гипнотизировал мой чертов криптонит.
– Ему заплатили.
Я повернулась к темному коридору, по которому исчез Зейн.
– Что ты имеешь в виду? Как? Вы двое знаете друг друга? ― Это был глупый вопрос. Зейн находился прямо вниз по улице от бара Рома. Все знали его в той или иной степени, а у Рома было миллион и десять татуировок.
Прижала повязку к новым чернилам и накинула рубашку.
– Я верну тебе деньги.
– Просто шевели задницей.
Я вышла из салона, раздраженная и совершенно неудовлетворенная.
– Я могу за себя заплатить, и, чтобы было понятно, я не продаюсь. ― Знала, что это замечание заденет его.
Он схватил меня за заднюю петлю ремня и притянул к себе. Его рука повернула мой подбородок в его сторону.
– Даже если ты продашь себя как приманку, я никогда не заплачу за тебя, понятно?
Я не зря носила шпильки. Я топнула ногой, надеясь, что достаточно сильно, чтобы задеть кость его пальца. Он смачно выругался, и я оставила его спотыкающимся на тротуаре.
– Я никогда не продаю себя, и даже если бы это сделала, ты бы не смог позволить себе меня, придурок.
Глава 8
РОМ
Каталина навсегда запомнила слова, которые я сказал ей в первую ночь нашего знакомства: Ты будешь жить, потому что если ты не будешь жить, ты умрешь.
Вокруг нее были черепа, розы и умирающие цветы всех видов, обвитые драгоценностями и нитями жемчуга в самых замысловатых деталях, которые я видел за долгое время.
До сегодняшнего вечера я никогда так хорошо не разглядывал рисунок. Это было искусство, которое представляло ее больше, чем, я думаю, она когда-либо узнает. Я видел ее в мире семьи, пойманной в ловушку как ценное имущество, пойманной красотой, которую она выставляла напоказ перед нами. Она позволяла использовать себя снова и снова, как приманку, и даже если не знала об этом, это убило бы ее. Семья убила бы так же, как и всех остальных.
