Текст книги "Возмездие (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 12

До сегодняшнего дня Эбби не делала ничего подобного и даже не могла себе такого представить. Однако пока они здесь ждали, будучи так близки к смерти, буквально дышащей в затылок, Эбигейл не смогла удержаться. Джесс не любил ее, она это знала. Но данный факт не имел значения. Эбби видела его сердце, знала, каким человеком он был и каким стал. И как любая женщина она жаждала прикоснуться и получить его частичку. Даже когда ее не станет, Джесс будет помнить. Ради вечности. Эбигейл хотела, чтобы он запомнил ее порядочной и заботливой, а не бездушным монстром, которым она себя считала. «Пожалуйста, посмотри на меня настоящую. Хотя бы раз». Никто никогда не видел ее такой. Она всегда оставалась сильной ради Курта и Ханны. Никогда не позволяла им увидеть собственных страхов. Стремилась стать идеальной сестрой и помогать с любыми проблемами независимо от того, что происходило в собственной жизни и насколько сильно паршиво самой. Родные всегда были на первом месте. Конечно же, она была послушной дочерью приемным родителям и научилась прятать своё «я» и свои эмоции так глубоко, где никто никогда их не увидит. Ее всегда преследовал страх, что они пожалеют о решении взять человека в свой дом и выкинут на улицу, если она вызовет хоть какие-то проблемы. Большинство Апполитов пытались скрыть свое отвращение к ее принадлежности к людям, но Эбигейл видела правду за неискренними улыбками и предложениями дружбы, особенно у приемного отца. Как и все остальные, он пытался это скрыть. Но не мог. В его глазах навсегда застыла истина, терзающая душу. Апполиты с ней не одного поля ягоды, и они никогда об этом не забывали. Неважно, как сильно Эбби пыталась вписаться в их окружение и убедить, что полностью на их стороне и будет до последнего вдоха за них сражаться. Не важно, скольких Охотников ради них она преследовала. Существовала стена, которую это общество не разрешало преодолеть. Ты – человек, и всегда была для них никем большим. Но Эбигейл всегда хотелось большего. Несмотря на все это, она любила Апполитов как свою семью, которой они на самом деле не были. Ей всегда хотелось быть своей. А не чувствовать себя нуждающимся ребенком, который смотрит через стекло на мир, который никогда ее не примет. Эта изоляция всегда задевала и причиняла боль. До сих пор. Впервые опустошающая тоска ушла. Сандаун заставил почувствовать свою принадлежность. Как она и хотела. Чувство сродни того, словно Джесс открыл двери и сказал, что она достаточно хороша, чтобы войти. И он был не прочь последовать за ней. Ей рады. Для этого Эбигейл продала бы душу. Джесс поднял руку и погладил ее лицо. Улыбнувшись, Эбби поцеловала костяшки его пальцев, прежде чем уткнуться носом в мозолистую ладонь. Кожа оказалась намного грубей, чем у нее. Такая мужественная. Именно это она больше всего любила. Эбигейл наклонилась вперед и потерлась о небритый подбородок, продолжая рукой неспешно гладить член. Он такой твердый и бархатный. Джесс наблюдал за ней из-под ресниц столь густых, что их непременно должны запретить законом. – У нас еще чертова куча времени, прежде чем отведать осиного жала, так? – прошептал он у ее губ. Эбигейл рассмеялась. – Ты так ошибаешься. Сандаун поцеловал кончик ее носа. – Окей, как скажешь, а ты, на мой взгляд, чертовски совершенна. Слова заставили сердце парить. Никто никогда не говорил ей ничего подобного. Эбби прижалась к нему. «Почему мы не встретились при других обстоятельствах?» Именно такого как Джесс она могла полюбить. Если бы он не был Темным Охотником. А ее родителей не убили. Сейчас… Между ними ничего не могло быть. Если они выживут, то не смогут быть вместе. Никакой надежды на будущее. Это все, что у них когда-либо будет. Эбигейл хотела, чтобы это мгновение длилось вечно. Притвориться, словно они не те, кем являются на самом деле, а всего лишь два нормальных человека, встретившиеся случайно и что-то значащие друг для друга. – Почему ты так печальна? Эбби сглотнула, услышав вопрос. – Мне не грустно, Джесс. Я боюсь. – Я не причиню тебе боли. Эбби накрыло мучительное чувство вины от терзавшего душу раскаяния. Раньше она бы сама без раздумий причинила ему боль. – Знаю. Джесс завладел ее губами и просунул руку под лифчик. Пальцы стали дразнить кожу, посылая озноб по телу. Эбигейл так давно не знала близости с мужчиной. Тренировки всегда стояли на первом месте, оставляя слишком мало времени для того, что она считала тривиальным. Отношения – это впустую потраченное временя. «Ты никогда не получишь столько же, сколько отдал». – Это рецепт несчастий и сердечных мук, а Эбби никогда не хотела растрачивать себя понапрасну. И все же, Джесс стоил бы усилий. То как он лелеял Матильду… Высшее проявление чувств. Поставить кого-то превыше себя. Отдавать любимым все. Жить по единственной причине – видеть их счастливыми, даже если это означало страдание за их благополучие. Такие отношения были столь редки, что Эбигейл прежде не могла поверить в их реальность. Отправила их в царство единорогов и фей. Хорошая сказочка с переизбытком несбыточных мечтаний. «Почему Матильда заслужила его любовь?» «Действительно ли оценила то, что имела?» «Надеюсь, что так». От этого трагедия собственной обреченной любви казалась менее серьезной. Джесс начал укачивать Эбигейл. Она дрожала, он не знал почему. Да, он мог прочитать ее мысли и узнать причину, но предпочитал не делать этого с людьми. Бестактная грубость. Он иногда пользовался данной способностью, но лишь в случаях крайней необходимости. И сейчас не один из них. Разум женщины принадлежит только ей. Этому его научила Матильда. «Необходимо уважать желания женщины». Тем не менее, ему доставляло невыносимую боль осознавать, что занявшись с Эбби любовью, он может ненароком навредить ей. «Это не правильно». – Что я могу для тебя сделать? Эбигейл провела кончиком пальца по контуру его губ, и ее взгляд перевернул все в душе Джесса. По телу побежали мурашки, но не такие сильные, как от обжигающего взгляда. – Ты уже делаешь. – Ну, у меня возник страх, словно я что-то делаю не так, а мне не хочется ошибиться. Эбигейл улыбнулась. По-настоящему. Веселые чертики заплясали в глазах, тем самым разгорячив его еще сильнее. Облизнув губы, Эбигейл приподнялась, чтобы он смог снять штаны. – Обещаю, все будет хорошо. Возможно, но штаны были явно другого мнения. По правде говоря, Эбигейл ударила Джесса локтем в глаз, когда тот попытался сманеврировать. Зажав руками рот, Эбби задохнулась от ужаса. – О Боже, ты в порядке? Потирая глаз, Джесс думал только о том, что когда доберется домой, порежет Оруженосца на лоскутки. – Энди нужна машина побольше. «Проклятие. Почему мне должно быть больно именно в этот момент?» Она снова рассмеялась. – Ах ты, бедный малыш. Она наклонилась и поцеловала глаз, заставляя боль отступить. Опираясь на пассажирское сидение, Эбигейл стащила штаны и начала снимать с себя все остальное. Его взору предстали длинные, стройные ноги, которые хотелось облизывать и целовать. Но он не мог этого сделать в чертовски крохотной машинке. «Подожгу эту долбанную тачку, когда доберусь домой…» Эбигейл замешкалась на резинке черных трусиков. Это сталодля него настоящей пыткой. – Ты передумала? «Пожалуйста, не меняй своего решения». Это будет очень жестоко, и Джесс не был уверен, что переживет отказ. Не после того, как они зашли так далеко. Покачав головой, Эбби спустила трусики вниз по ногам. Медленно. Соблазнительно. «Проклятие…» Увидев обнаженную Эбигейл, Джесс подумал, что умрет. Она неотразима. И он так болезненно тверд, что готов вот-вот взорвется. Джесс едва соображал, когда Эбби вернулась в кресло, оседлав его, словно хотела его столь же страстно, как и он ее. «О да…» Он мог без сожалений сейчас умереть. Именно этого жаждал. Встав на колени, Эбигейл потянула его рубашку. Джесс охотно позволил себя раздеть. Он так же отчаянно желал почувствовать ее кожу. Никогда в своей жизни он не видел ничего более горячего и не чувствовал ничего более сексуального, чем ее грудь, прижатая к его плоти. Джесс провел рукой по волосам, пока шелковистые локоны не разметались вокруг, и вдохнул нежнейший аромат. Хотя все эти годы он был далек от целомудрия, никогда прежде не спал с женщиной, которая бы все о нем знала. Из-за Барта его заклеймили преступником в тринадцатилетнем возрасте. К тому времени, как он познал женщину, Сандаун твердо знал, что не должен позволять ей раскрыть его настоящую личность. Или узнать о нем хоть что-то, ведь женщина могла продать информацию тому, кто мечтал его застрелить. Позже став Темным Охотником, Джессу категорически запретили говорить кому-либо об их существовании. Он вынужден был скрывать клыки и свой возраст. Все. Только Эбигейл знали правду о нем. Сделав этот момент еще слаще. Не было страха ошибиться, позволив ее языку задеть клыки. Не нужно проявлять осторожность, покусывая кожу, опасаясь, что она заметит большие зубы. На этот раз он мог оставаться сами собой, и это дарило невероятные ощущения. Джесс провел языком по ее груди, наслаждаясь сморщенным и затвердевшим соском. Кожа пахла самым сладким из вообразимых нектаров. И ощущение ее рук в его волосах… Если он умрет сегодня вечером, это будет того стоить. Она будет стоить. Внезапно Эбби тихо захихикала. Такой нехарактерный звук удивил его. – Над чем ты смеешься? Ее лицо стало пунцово-красным. – Это слишком отвратительно, чтобы говорить вслух. Да, ни один мужчина при данных обстоятельствах не хотел бы услышать такое. «Что я сделал?» – Теперь, дорогая, ты не можешь оставить меня в подвешенном состоянии. Я должен знать. «Пожалуйста, не смейся надо мной». Она прикусила губу, глядя на него с таким игривым и очаровательным выражением лица, что всё тело трепетало. – Я подумала о фразе: «Пожалейте лошадь, оседлайте ковбоя». Джесс расхохотался. – Ну, детка, ты можешь прокатиться на мне в любое время, когда пожелаешь. – Он напустил серьезный вид. – Я здесь для тебя. Сморщив носик, Эбигейл толкнула Джесса обратно в кресло. «Проклятие! Эбигейл Янгер – самая красивая девушка в мире». Джесс скользнул рукой по ее бедру, пока не нашел то, что искал. Теплоту и влагу. У Эбби вырвался глубокий стон, когда он слегка приласкал ее. Эбигейл не могла дышать, когда пальцы Джесса оказались глубоко внутри. О да, именно этого она отчаянно желала. Тело запылало в ответ на ласку. Целуя Джесса, Эбигейл поднялась, позволив войти в нее. Она резко вдохнула, когда ощутила твердость и полноту внутри. Это… это рай. Сердце бешено колотилось, когда она медленно и нежно двигалась на нем, смакуя каждый дюйм. Склонив голову к шее, Эбби провела рукой по мускулистой груди Джесса. Множество шрамов уродовали кожу. Большая часть походила на ножевые ранения или словно кожу рвала колючая проволока. Но очевидно, некоторые были оставлены огнестрельным оружием. Гнев обуял ее за то, что кто-то посмел причинить ему боль. Пока она не вспомнила, что тоже хотела убить его. «Слава Богу, я этого не сделала». Эбби на самом деле благодарила любые силы, сблизившие их. И самое главное ту, что спасла от причинения боли этому мужчине. Даже двойной лук и стрелы на руке не могли отвлечь в этот момент. «Похоже, мучительно получать метку Темных Охотников». Она никогда не задумывалась об этом раньше. У Темных Охотников отнимали души. «Сколько мук причинила Артемида, когда забирала ее?» Эбигейл знала об этом из собственного опыта. В ту далекую ночь, когда она потеряла родителей, ее собственная душа увяла и умерла, а сердце ныло от утраты. Этот шрам никогда не заживал. Как и его… Джесс позволил ей взять под контроль их удовольствие, гладя тыльной стороной ладони ее грудь. Он с наслаждением наблюдал за тем, как она любит его, а свет заполняет глаза и доходит до той части, о которой он предпочитал думать, как о несуществующей. Возвращая давно забытые воспоминания, похороненные глубоко внутри. Будучи смертным Сандаун в действительности хотел обрести лишь спокойный, мирный дом и хорошую женщину. Такую женщину, с которой мог состариться, способную рассмешить и привнести смысл в его жизнь и желание с нетерпением ждать следующего дня. И все последующие. Такую женщину, как Эбигейл. Она оказалась немного сложней, чем Джесс представлял. Но иногда за страстными желаниями терялись важные, если не кричащие детали. Он действительно любил ее упрямство. И прежде всего силу духа. Более того, внутреннюю искру. Огонь, который полностью согревал. Эбигейл улыбнулась, когда Джесс притянул ее руку к губам и стал покусывать и целовать пальчики. Это было так сладко. Пока не прикусил ее плоть клыками. Не сильно, но достаточно, чтобы послать искру удовольствия, заставившую затрепетать каждый нерв. Нет ничего сексуальнее ее ковбоя. Ничего более горячего, чем ощущение его внутри и снаружи, когда он обнимал и любил ее. Это самая опьяняющая смесь. Настолько гремучая, что отправила ее прямо за край. Откинув голову, Эбби ощутила, как оргазм накрыл ее с головой. Она потеряла себя в одно мгновение полного блаженства. Джесс улыбнулся, увидев и почувствовав ее кульминацию, когда плоть сжалась вокруг пульсирующего члена, многократно усиливая его удовольствие. Подняв бедра, Джесс еще глубже вошел в нее, стараясь не стукнуться головой о низкую крышу. Эбигейл закричала в экстазе. Он быстро присоединился к ней. Голова закружилась от накатившей волны удовольствия. Да, ему это было необходимо даже больше, чем он предполагал. Впервые за несколько недель в голове стало ясно, а тело успокоилось. В данную секунду, Сандаун был самым счастливым человеком на планете. «Вот так-то, гребаные придурки. Выкусите». Внутри бушевало чувство, что он сможет справиться с кем или чем-либо. Джесс более чем готов. *** Эбигейл лежала на голой груди Джесса, слушая его сердцебиение. Мелкий пот выступил на коже, пока они приходили в себя. «Сижу голая в автомойке, окруженная разъяренными осами, пытающимися меня прикончить… с мужчиной, которого знаю около сорока часов». Да, это сцена из любовного романа. И она, безусловно, выиграла в номинации «Я-Не-Имею-Стыда и Какого-Черта-Я-Думала». «Не могу поверить, что я только что сделала». У Эбби не было иного выбора. Она действительно не жалела о содеянном. «По крайней мере, я могу не бояться забеременеть или чем-то заразиться». Единственный плюс в Темных Охотниках то, что они не могли иметь детей и быть переносчиками заболеваний. «Все равно стыдно. Любой может вломиться к нам. В любую минуту. И я умру, если такое произойдет». Джесс поцеловала ее в макушку. – Все отлично, паникерша. Я закрыл двери, никто не войдет. От этих слов Эбигейл словно окотили ушатом воды. – Ты слышал? – Хм, да. Безоговорочный ответ. Она вскочила и посмотрела на него, когда новый страх сжал сердце. Нет… лучше бы она ошибалась. «Конечно…» – Ты можешь слышать мои мысли? Теперь в его взгляде сквозила паника. Он огляделся, словно пытаясь получить доступ к какой-то космической базе данных и запросить правильный ответ, как поступить. – Э-э… «Хороший ответ… Нет». Должно быть, его внутренний компьютер завис, и с каждым сердцебиением в ней возрастала ярость. Эбби вполне могла убить его! «Это ужасно! Ужасно! Почему он не сказал мне?» Эбигейл поджала губы. Да ладно, она смутно вспомнила, что видела эту способность в одном из тех странных воспоминаний о его прошлом, но Сандаун не применял эту способность в отношении неё. «Теперь применил». – Боже, ты можешь слышать мои мысли! Она была оскорблена. В гневе Эбби вернулась на свое сидение и схватила нижнее белье. «О нет, не ставь меня в это унизительное положение». Ей хотелось залезть под сидение и умереть. «Я брошусь на улицу, и пусть меня закусают осы. Ой, он же может меня услышать. Вероятно, сейчас слушает как какой-то извращенец, наслаждаясь моим смущением. Ты мерзавец, Сандаун. Просто мерзавец». Она надеялась, Джесс услышал оскорбления. Эбигейл посмотрела на него. – Почему ты не сказал мне, что можешь это делать? Джесс поднял руки в жесте полной капитуляции. – Эбби, все в порядке, – успокаивающе произнес он, но в глазах по-прежнему читалась паника. Сейчас она не готова выслушивать разумные объяснения. Слишком униженна. «Ах, если он слышалмои мысли, когда…» Она этого не переживет. – Все далеко не в порядке. Как ты смеешь мне это говорить. Ты извращенец? Не могу поверить, что ты это сделал. Это так грубо и… и… – Она не могла придумать слово, чтобы описать, насколько это мерзко, но в любом случае была слишком сердита, чтобы сосредоточиться. – Ты все это время шпионил за мной? Джесс тихо выругался, а она продолжала вопить и собирать одежду. «Проклятие! Невозможно импульсивна». Однако в этом не было вины Эбби. Он бы тоже разозлился, если бы кто-то залез к нему в голову. Тем не менее… – Эбби, послушай. Я могу слышать мысли… – Теперь слишком поздно, хвастун, – последнее слово было сказано с ядом, но отчего-то больше напоминало куриное кудахтанье. Вскинув голову, Эбигейл пронзила его взглядом, который в действительности мог искромсать его на куски. «Проклятие, кто-то должен разлить эту гремучую смесь по бутылкам. С таким оружием любая армия отступит». – Я заметила. Спасибо за предупреждение. Позволь вручить тебе «Герой года» за признание. Ты меня просто осчастливил… – и саркастично добавила: – Ура!!! – Но, – продолжил Джесс, надеясь, что его голос звучит достаточно спокойно, не обращая внимания на вспышки гнева и испепеляющий взгляд, так вот именно за это он заслужил Героя года. Нужна храбрость, чтобы справиться с взвинченной до такого предела женщиной. – Я не читаю мыслей при нормальных обстоятельствах. Просто иногда что-то приходит, словно вспышка в голове, как собственно было и с твоим вопросом. Я не знаю, почему он прорвался через мою защиту. Может потому, что я находился в твоей зоне комфорта и не думал ни о чем другом, кроме как хорошо нам было. Она натянула джинсы. – Так я этому и поверила. По-твоему, я насколько глупа? – Я совсем не считаю тебя глупой. Его можно назвать форменным идиотом, лишь за то, что открыл рот, когда должен был помалкивать. Мама всегда говорила, что 90% ума – это знание, когда нужно вовремя заткнуться. А остальные 10% – это попытка пораскинуть мозгами, что Джесс и пытался сделать, хоть это было нелегко. Эбигейл наконец прервала тираду и пристально посмотрела на него. Этот взгляд парализовал, и Джесс знал, что даже если моргнет, то вновь разозлит ее. А это последнее, чего он хотел. «Не улыбаться. Не потеть. Не двигаться. Даже не дышать». Ситуация такая, словно наблюдаешь за голодным медведем и осознаешь, что зверь либо шумно пройдет мимо… Либо оторвет руки и ими же изобьет. – Откуда мне знать, что ты сейчас не в моей голове? В голове пронеслись несколько различных ответов: «Потому что я так сказал». «Нет, это наверняка закончится оплеухой». «Я бы не посмел». «Это выставит меня трусом». «Думай, Джесс, думай». Наконец он выбрал простую истину. – Это грубо, и я не хочу, чтобы кто-то так поступил со мной, поэтому стараюсь не делать подобного с другими. Честно говоря, я не в восторге от этой способности. Ты понятия не имеешь, как живут больные люди, и я тоже не хочу об этом знать большую часть времени. У мира должны быть свои мысли. А у меня и так хватает собственных дел. Эбигейл с сомнением обдумала его слова. По непонятным причинам, она ему верила. Не говоря уже о том, что в его словах был смысл. «Не хотела бы я слышать мысли людей и знать об их психозах и неуравновешенности». И раньше Джесс не делал ничего, что бы заставило поверить, будто он обладал этой способностью. Единственной зацепкой был эпизод с адвокатом. «Тогда Джесс был так же напряжен». Хорошо, я буду доверять ему. Но если когда-нибудь снова обнаружу его у себя голове без разрешения… то никому и никогда не захочется оказаться на его месте. – Больше так не делай, – предупредила Эбби. – Поверь, не буду. По крайней мере, не специально. Как я уже говорил, я не всегда могу контролировать эту способность, но стараюсь это делать большую часть времени. И впредь буду ставить защиту сильней, особенно всякий раз, когда ты будешь рядом с наиболее уязвимыми частями моего тела. Эбигейл не хотелось веселиться, особенно сейчас. К сожалению, ей стало смешно. Но даже если и так, это не означало, что она позволит Сандауну узнать об этом. Нацепив маску строгости, она кивнула. – Хорошо. Что я еще должна узнать о твоих дьявольских силах? – Я могу шевелить языком – прозвучал гордый ответ. «Ах, Джесс иногда бывает таким дурачком». Трудно поверить, что человек с жестокой, смертоносной репутацией, который был в розыске и за кем жадно охотились законники Старого Запада, мог оказаться таким непочтительным и игривым. Интересно что бы подумали о нем враги, если бы увидели эту сторону характера. Конечно, они бы перестали его так бояться. И это заставляло Эбигейл задуматься, а был ли Джесс таким при жизни. Или же развил чувство юмора, став Темным Охотником? По большому счету, это неважно. Она должна узнать Джесса нынешнего, а не прошлого. – Я серьезно, Джесс. – Я тоже. Не каждый это может. Знаешь, это генетическая особенность. Эбигейл устало вздохнула, подавив желанье придушить его. Он одарил её дразнящей усмешкой, затем наконец-то сжалившись, ответил на вопрос: – Я владею телекинезом, который ты уже обнаружила. Предчувствием. Могу видеть ауры и готовить убийственный омлет. Внушительный список, включая лакомый кусочек насчет омлета. Но живот скрутило спазмом от ее глупости: как она могла пойти против Джесса, в действительности ни черта не зная о нем. «Спасибо, Джон, за обширные исследования, которые ты не сделал». Чудо, что Джесс не убил меня. Хотя, возможно, это входило в намерения Джона». «Поверь мне, Эбигейл, я нарыл все на Сандауна, подтвержденное документально или основанное на домыслах. Я знаю всю его подноготную. У нас есть все, что нужно и даже больше для убийства». Знание о силах противника было неплохим дополнением к их «арсеналу». Джесс наклонился и поцеловал ее оголённое плечо. – Теперь я прощен? Скользнув взглядом по его аппетитному телу, Эбби засомневалась. Во-первых, она потеряла ход мыслей, желая урвать от него еще кусочек. Ни один мужчина не должен быть таким сексуальным. Даже без одежды Джесс излучал такую силу и уверенность, от которой по коже бегали мурашки. Во-вторых, ей необходимо подумать, стоит ли его прощать. А в этом она не была столь уверена. Но, в самом деле, какой у нее выбор? Могла ли она обвинять его в чтении мыслей, если Джесс не просил этого дара? Заставив его понервничать несколько секунд, Эбби ответила: – Так и быть. Но только потому, что ты неимоверно хорош обнаженный. Его усмешка стала порочной. – Я это запомню. – Хорошо. Теперь давай оденемся, пока нас не обнаружил излишне любопытный служащий. Джесс зацокал языком, натягивая и застегивая штаны. – Напомни мне прикончить Койота за спешку, когда я бы предпочел поваляться с тобой обнажённым в кровати, а не бороться с осами, койотами и всем остальным дерьмом, которое бросил на нас этот засранец. – Не волнуйся. Думаю, у нас еще найдется много причин для его убийства. Закончив застегивать пуговицы на блузке, Эбигейл выглянула наружу. Осы по-прежнему были повсюду. Отвратительное зрелище, а их жужжание уже просто достало. – А что мы будем делать с нашими друзьями? Джесс не знал. Но, прежде чем смог ответить, зазвонил телефон. Сандаун выудил его из кармана и ответил на звонок. – Ты где? Джесс вопросительно изогнул бровь из-за сердитого тона Рэна. – Нас поймали в ловушку осы. А где ты? – В твоем доме с Чу Ко Ла Та. Он пытался призвать ос к покорности, как вдруг что-то произошло. «Звучит нехорошо». Ужас разрывал Джесса. Они не могли себе позволить в этот момент потерять древнего стража. Он единственный, кто в курсе происходящего и знает, как всё исправить. Кроме него единственным Стражем оставался Змей… а он на стороне Койота. – Что случилось? – спросил Джесс у Рэна. – Не знаю. У него какая-то форма комы. Я никогда не видел ничего подобного. Сандаун поморщился. Если уже Рэн в ужасе, то это хороший повод начать волноваться. У этого человека по венам течет ледяная вода вместо крови, и он меньше всех склонен к лишней суете. – Мы можем его разбудить? Рэн явно терял терпение. – Ну, знаешь, ковбой, идейка просто отменная. Черт побери, как жаль, что я не додумался до этого сам? – Хватит сарказма. Ты уверен, что это не медитация? – Ради нашей вековой дружбы, я не удостою вопрос ответом, которого он заслуживает. «Да, глупый вопрос. Стоило подумать, прежде чем спрашивать. Тем не менее…» Джесс провел рукой по лицу, пытаясь придумать какой-то план или меры по спасению Чу Ко Ла Та и избавления от насущной проблемы в виде насекомых. – Нам нужен кто-то, способный управлять погодой. Знаешь такого? – Я знаю. – Джесс услышал Сашу на заднем плане. – Дайте мне немного времени, и я вернусь с подмогой. Рэн что-то приглушенно сказал Саше, а затем убрал руку с динамика, чтобы и Джесс мог слышать. – Должен заметить, Сестричка Фортуна покинула этот город и нас заодно, и мне это совсем не нравится. – Знаешь, не виню тебя. Я точно также не посылаю ей в благодарность розы. – Он тяжело вздохнул. – Так, есть у кого-нибудь какие-нибудь соображения или понимание относительно того, что нам необходимо сделать для Чу Ко Ла Та и как остановить Койота? – Не совсем. Я не знаю, что еще Койот придумает. В лучшем случае он не предсказуем. В худшем – просто подонок. Загнанный в угол, он чрезмерно смертоносен и сделает все возможное для победы. Его помыслы настолько черны, что лучше не представлять, о чем он думает. В чем я уверен – мы должны попасть в Долину до рассвета. – Знаю. – Нет, Джесс. Не знаешь. Мы должна победить Койота, пока он не завладел магией Старого Медведя. Если справимся, то сможем удержать его от распечатывания следующего набора язв. На словах звучит хорошо, на деле будет нелегко. – Какова его магия? Отличается от Гризли? Рэн вздохнул – Тебе бы следовало больше слушать рассказы матери, мальчик. Твой недостаток образования меня оскорбляет. Джесс взглянул на Эбигейл, которая наблюдала за ним пронзительным взглядом, свидетельствующим, что она умирает от желания узнать, о чем они говорят. И он был искренне благодарен, что она не прерывает их. Он всегда считал это грубым и раздражающим. Джесс сосредоточился на Рэне. – Моя мать мало говорила о своей вере и не рассказывала особо много историй. Она слишком долго болела. В последние три года ее жизни, каждый вздох был наполнен борьбой за бесценное существование. Мама берегла силы для выживания, а не для разговоров. – А если и рассказывала, то всегда приглушенным тоном. Поскольку ужасно боялась, что ему причинят боль за их наследие. «Лучше сливаться, чем выделяться, penyo. Тот, кто летит против стаи, всегда летит к вражде. Каким бы сильным не был зверь, рано или поздно он устанет от своего изнурительного путешествия. И когда он упадет, то будет один». Слова матери по-прежнему были с ним. Несмотря на это, Джесс никогда не придерживался этого совета. Что в итоге доказало, насколько мудра и права оказалась мать. В конце концов, он умер в одиночестве, безмерно уставший. Тогда и сейчас. Джесс откашлялся. – Так что тебе придется простить мое невежество. – Умный человек никогда не спорит с решением матери относительно ее ребенка. Если он не хочет столкнуться с ее когтями, ведь нет ничего опасней матери, защищающей свое потомство. С этим Джесс не мог поспорить. – Ты, вероятно, хочешь переключить на громкую, чтобы Эбигейл тоже слышала. – Замечательно. – Джесс включил громкую связь. – Мы слушаем. Эбигейл нахмурилась. – В начале времен, когда был создан Кодекс порядка, Первый Страж запер все зло, которое нашел в мире. Творения Темных, созданные с единственной целью – извести человека и причинить боль. Первый Страж знал, что человечество не достаточно сильно, чтобы противостоять тьме. Поэтому Страж изгнал все темное на Западные Земли, куда садится солнце, чтобы каждую ночь зло оставалось бессильным. Рэн выдержал паузу. – Но Зло всегда коварно и находчиво. Со временем оно набралось сил с Отцом Солнцем, и крошечный кусочек тьмы сбежал, чтобы найти озлобленного воина, чье сердце почернело от зависти к собственному брату. Воин принял зло в себя, и оно соблазнило его обещанием, что причинив достаточно боли другим, он станет сильным и изгонит собственную боль. Зло объяло его точно любовница, и воин воспринял безумие всем своим существом. Так началась свирепая резня, а безумец подчинял себе земли, пока не стал править ими своим кровавым кулакам. – Дух Гризли, – тихо сказал Джесс. Он знал эту легенду от Чу Ко Ла Та. Рэн продолжил: – Война привела его в царство Стража, и они бились год и один день. Их битва была настолько ожесточенной, что навсегда оставила шрамы на Матери-Земле. Гранд-Каньон. Говорят красный цвет у него из-за крови от ран, которые эти воины нанесли друг другу во время сражений. – В конце концов, воин допустил ошибку, и Страж смог одолеть его. Он изгнал зло из воина, но было уже слишком поздно. Они настолько облились потом и истекали кровью в тот год, что ткань платья Матери-Земли, частички песка которые несут человека в странствие по жизни, уже были насыщенны и навсегда пропитаны кровью. Стало невозможным собрать все зло и вновь отбелить платье. Последствия были не обратимы. – Как же Страж поступил? Джесс улыбнулся, заметив, что Эбигейл была полностью поглощена рассказом. – Страж понял свою ошибку. Не существовало возможности удерживать зло взаперти вечно. Это чистая эссенция и подобно добру ее невозможно отвергнуть или утаить. Как день и ночь делит небо между собой, так должно добро и зло делить мир. Только тогда возможно равновесие и гармония для человека. Лишь тогда достижимо какое-то подобие мира. Страж изгнал завладевший воином Дух Гризли и запер его за Западными Вратами Земли, чтобы его ярость не навредила людям. Затем, взяв у Матери-Земли восемь сосудов, чтобы удержать язвы, которые помогли Тьме бежать, он запечатал их своими слезами, чтобы ими никогда не смог воспользоваться Гризли. Эти сосуды Первый Страж отдал четырем Стражам: Защитникам Севера, Юга, Востока и Запада. Ими стали самые сильные люди из разных уголков мира, которых могли призвать для защиты Западных Врат, чтобы те никогда не были открыты. Двое Стражей управляли Тьмой, а двое – Светом. Идеальный баланс. – А как он их выбрал? – спросила Эбигейл. – Все, кроме Восточного, прошли испытание, созданное, чтобы узреть достойного. Первые трое были избранными. – А Восточный? – Воин, которым овладел Дух Гризли. Первый Страж считал, что он лучше всех понимает, зачем нужно защищать Западные Врата. И он однозначно выстоит против угроз, дабы предотвратить повторный побег зла. Не говоря уже о том, что после сражения Первый Страж знал, что воин достойный противник любому, кто осмелится пройти сквозь врата. – В этом есть смысл. – Раздав сосуды, Первый Страж предупредил защитников, насколько серьезна их миссия, и что не при каких обстоятельствах они не должны дрогнуть или сомневаться. Должны держаться вместе и поддерживать друг друга. Затем он удалился на Западные Земли, чтобы отдохнуть после сражения. Говорят, он и по сей день все еще дремлет там. – А Стражи? Рэн слегка усмехнулся. – Каждый взял свои сосуды и спрятал их в священной земле, где Огонь касался Земли, и скрыл место захоронения, чтобы никто не смог использовать язвы против людей и их самих. Джесс вздохнул: картина стала складываться воедино. – И Койот уже распечатал свои сосуды. «Скорпионы и осы». – Да. На протяжение веков Койот пытался найти ключ, чтобы отпереть Врата и освободить Дух Гризли. Он знал, пока Старый Медведь и Чу Ко Ла Та вместе, нет способа одолеть ни одного из них и открыть Врата. Теперь, когда один пал, Койот и Змей могут объединиться. – И отыметь нас по-королевски, – прошептал Джесс. – Ты даже не представляешь как, брат мой. – Но почему? – спросила Эбигейл. – Зачем Змею присоединяться к Койоту? – Змей по природе всегда ведомый. А он служил Тьме слишком долго. Этого боялся Первый Страж, когда назначал двух Темных Стражей на их посты. Он знал, насколько коварной будет Тьма и насколько продажным может оказаться даже самое благородное сердце. Первый надеялся, что Восточный Страж будет следить и защищать Змея от темной стороны его природы. Но на случай, если Восточный Страж потерпит неудачу, он назначил конечный предел службы Стражей. В следующем году во Время вне времени наш календарь перезапустится, крылатый змей явит свой цвет и ночью, когда взойдет первая звезда, будут избраны новые Стражи, которые завладеют ключом. Поскольку Старый Медведь мертв, выбор падет на Чу Ко Ла Та. Если Койот и Змей убьют его, они смогут выбрать новых Стражей. Эбигейл нахмурилась. – Почему это столь важно? Джесс ответил раньше Рэна: – Тот, кто назначает Стражей, управляет ими и, самое главное, контролирует Западные Земли. – Наивысшая власть, – добавил Рэн. – Каждое твое желание исполняется. Тебе принадлежит весь мир. Кто бы этого не хотел? «Ну, хорошо, я. У меня достаточно проблем в собственной жизни, и мне совсем не нужно нести ответственность за всех остальных». К сожалению для всего мира, у Койота противоположная точка зрения. – Змей уже давно является верным слугой Койота, – продолжил Рэн. – Единственное, что удерживало их на расстоянии – Светлые Стражи. Эбигейл поморщилась. И Джесс не пропустил тяжелый страх в интонации Рена. – Что ты от нас утаил? – Один из сосудов Старого Медведя содержал Ветер Провидец[38], чуму, способную отворить Западные Врата и освободить Дух Гризли. «Дерьмо. Нет охрененная куча дерьма». Джесс вздрогнул лишь от одной мысли. Эбигейл в замешательстве нахмурила брови. – Я не понимаю. Если Первый Страж жив, почему он снова не может удержать Дух Гризли от побега? – Это не так просто, Эбигейл. Никто не получал известий от него на протяжении множества веков. Мы знаем, что Гризли мог убить его, когда вышел за Врата или овладеть им. Вы не представляете, на что он способен. Поверьте мне. Мы должны помешать Койоту со Змеем открыть сосуд. Если Гризли снова освободится… – Это будет веселое времяпровождение в Диснейленде, – пробормотал Джесс. – Как думаете, мы сможем вооружить Микки? Он может стать настоящим подонком с ружьем. Эбигейл слегка шлепнула его по руке. – Что нам делать, Рэн? – Добыть сосуды Медведя, прежде чем до них доберутся Темные Стражи. Джесса позабавило, что Рэн смог с такой легкостью произнести невозможное. Жаль только, в реальности все не так. – Койот знает, где они? – Я так не думаю. Но и нам их местонахождение не известно. По идее, Чу Ко Ла Та в состоянии отследить их… если мы заставим его проснуться. Однако тот, кто пролил кровь Стража, должен сделать подношение на священной земле, чтобы успокоить древних до восхода солнца. В противном случае все сосуды будут распечатаны… все сразу… Врата откроются, и в мир выльется чистое зло. «О, да! Это будет полный капец». – Последний шатлл еще не запустили? – Не понял, – сказал Рен. – Я просто подумал, может, нам стоит эвакуировать всю планету. Слышал, Луна прекрасна в это время года. Эбигейл и Рэн негодующе зарычали. – Сосредоточь свое СДВ[39], Джесс. Джесс закатил глаза на колкость Рэна. – Я понял, брат. Ты прогнозируешь, что еще шесть язв, движущихся с северо-запада на максимальной скорости и минимальными шансами на выживание. Затем мир целиком потонет в чане зла. – Ну, да. Именно об этом я и говорю. – Приятно осознавать, что я правильно уловил суть. – Он намерено растягивал слова. – Ах, черт, ребята, повезло, что я могу уследить за ходом ваших мыслей, учитывая сколько раз ребенком получал ногой по башке. Успокоившись, Джесс раздраженно вздохнул. Вместо Ренегата его стоило назвать Мистер Всегда На Позитиве. – Я привезу к тебе Эбигейл как только смогу. – А я продолжу будить Чу Ко Ла Та. Будьте осторожны. – И тебе того же. Сообщи, если что-то изменится. Меня бы сейчас осчастливила хоть какая-то хорошая новость. Джесс повесил трубку и повернулся к Эбигейл. К сожалению, ее одежда была застегнута до последней пуговички. «Проклятье». Она громко вздохнула. – Я же не захочу услышать новости о Чу Ко Ла Та? – Не особо. Я бы и сам хотел забыть. Джесс поиграл ключами, свисающими с замка зажигания, наблюдая за роем ос снаружи. Ему не нравилась идея быть пойманным в ловушку и совсем не привлекала мысль быть чем-либо обязанным Саше. – А, плевать. Я не собираюсь ждать помощи, как щенок на надувном матрасе. Пристегнись. Мы едем. Эбигейл не была уверена, что ей понравилось прозвучавшее предложение. Но какой у нее выбор? За рулем ведь Джесс. Кроме этого она была с ним согласна. Не нужно ждать, если можно, по крайней мере, попытаться добраться домой. Эбби защелкнула ремень на коленях и приготовилась. – Хорошо, ковбой. Давай сделаем это. Включив мотор, он телекинезом распахнул ворота гаража. Осы немедленно устремились внутрь. Джесса это вообще не обеспокоило. Эбигейл им восхитилась. Сандаун вцепился в руль, автомобиль выскочил из гаража так быстро, как только мог. Свет фар загородило облако ос. Но это было не самое худшее. Эбигейл съежилась от увиденного на улице. Все было ужасно. Отсутствовало какое-либо движение. Окна офисов и жилых домов были закрыты, в большинстве выключен свет, словно люди боялись, что это привлечет еще больше ос. Происходящее испугало. Но, по крайней мере, не видно пумы. Кажется, зверюга куда-то ушла. Стремясь понять, что твориться в городе, Эбигейл включила автомагнитолу и нашла радиоволну с местными новостями. От наполненного беспокойством и волнением голоса ведущего всё внутри сжалось. А он вещал: «Нет объяснения внезапному появлению насекомых или беспрецедентным погодным фронтам, которые продолжают надвигаться на город. Власти советуют всем оставаться по домам и сохранять спокойствие, пока эксперты выясняют, чем вызван этот кризис. В данный момент закрыты несколько дорог и магистралей, всех предупреждают следить за ливневым паводком. Власти также хотят напомнить, что осы могут жалить даже мертвыми. Пожалуйста, не подбирайте их без перчаток или другой защиты. Рекомендуем всем выключить любые источники света, которые могут привлечь насекомых. И если у вас во дворе имеются домашние животные, пожалуйста, не выходите на улицу за ними». «Ливневый паводок?» На темном небе не было ни облачка. Эбигейл выключила радио. Сейчас оно бесполезно. – Думаю. Они ведь не могут сообщить, что настал конец света? – Это не конец. Эбби смотрела на разбитые машины и тела, мимо которых они проезжали. Люди выставили в окнах написанные от руки просьбы о милости господней с призывами покаяться. – Не знаю, мне кажется, все выглядит именно так. – Ага, сейчас же, – сказал Джесс, сильно растягивая слова. Теперь Эбигейл знала, что это его способ отстранится от происходящего или пошутить. – Встряхнись, маленький турист. Это еще не конец. Нам до него еще идти и идти. В этом-то и проблема. Им предстоит длинный путь, и она не видела спасения. Джесс сосредоточил внимание на дороге, объезжая опасности на каждом дюйме. Он пытался излучать уверенность ради Эбигейл, но в душе свирепствовала буря тревоги. Почему Старый Медведь хранил ключ от Западных Врат? Зачем рисковать? Его стоило выбросить в море или еще куда-нибудь. И кстати, почему Первый Страж не запер в этих сосудах бабочек или что-то столь же безвредное? «Нет. Люди должны мучиться, а у Старого Медведя как назло оказались самые убойные язвы, ждущие своего часа». «Саранчу и нарывы в студию». Проклятие, он бы даже предпочел прыщи на деликатных местах. Все что угодно лучше того, что Койот принес в этот мир. Они по уши увязли в грязи города Дерьмовилль, вероятно, ему стоит как можно скорей доставить «посылочку». «Клянусь, Койот. Если я переживу это… Ты точно нет».