Текст книги "Кровавая жатва"

Автор книги: Шэрон Болтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

8
3 ноября (глубокая ночь)

Симба, синий плюшевый медвежонок Милли, лежал возле нижней ступеньки лестницы. Когда Том видел его в последний раз, примерно пять часов назад, он был в руках его младшей сестры. Следовательно, либо эта синяя мягкая игрушка внезапно пристрастилась к прогулкам среди ночи, либо здесь было что-то не так. Том побежал по площадке второго этажа к комнате Милли. Детская кроватка оказалась пустой.

Он снова ринулся вниз, захлопнув за собой двери. Он быстро взглянул в сторону комнаты родителей. На раздумья не было времени. Том мог только закричать, когда бегом бросился вниз по лестнице, а потом в кухню. Он слышал, как хлопнула задняя дверь. Тот, кто забрал Милли, только что покинул их дом.

Обегая вокруг кухонного стола, он почувствовал, как пахнуло холодным воздухом. Задняя дверь снова распахнулась, деревянные половицы возле вешалки были мокрыми. На улице по-прежнему шел сильный дождь, и даже здесь, в дверях, когда он вглядывался в кучи земли и строительного мусора на заднем дворе, пронизывающий ветер доставал его, осыпая тучами холодных, как лед, дождевых капель, мгновенно намочивших пижаму.

Его глаза еще не привыкли к темноте. Прищурившись, он смог различить только очертания стены церковного двора и лавровые деревья позади нее. Вдруг со стороны тиса и могилы Люси Пикап он услышал какой-то звук.

Там кто-то был. Тот, кто забрал Милли.

– Папа! – завопил он.

Ему никто не ответил. Выбора не оставалось. Он должен идти туда.

Немилосердный дождь, ливший последние несколько часов, вместе со всем тем, что успело выпасть за предыдущие дни, превратил их сад в сплошное болото. Жирная черная грязь облепила ноги Тома, как только он ступил из-под навеса на землю. Через несколько шагов видно стало получше. Темная фигура пыталась вскарабкаться на стену. В одной руке у нее было что-то тяжелое, что-то, напоминавшее большую черную сумку для инструментов.

– Папа! – снова изо всех сил закричал он, не сводя глаз с фигуры на стене. – Папа!

Отцу никак не успеть! Том рванулся вперед, провалившись в грязь почти по колено, и поспел как раз вовремя, чтобы ухватить беглеца за ногу. Девочка – а кто же это мог быть еще? – попыталась отбиться, с трудом удерживаясь на стене. Она перехватила руками и нанесла еще один удар ногой, который застал Тома врасплох. Ее ботинок попал ему в лицо, и он отпустил ее. Она как будто подскочила и вот уже лежит на стене, отчаянно дрыгая ногами. Наконец ей удалось подняться, но черная сумка, которую она несла с собой, осталась внизу.

Она посмотрела на нее, потом на Тома, а после, резко дернув головой, опустила глаза на стену, на которой стояла. Она покачнулась, едва не упав, и спрыгнула на другую сторону.

Стена начала двигаться. Это было невозможно, но все же это было именно так! Изгиб каменной кладки, образовавшийся за долгие годы сдерживания тонн земли, казалось, начал вздуваться. Том завороженно смотрел, как сначала один камень, потом другой, потом еще несколько отделились от верхнего края и упали в сад. Через образовавшийся проем со стороны церковного двора потекла грязь. Ему показалось, что один из могильных камней придвинулся ближе. Тому очень хотелось убежать, но он словно врос в землю.

Выпуклость на стене вздувалась все больше, словно живот беременной женщины, готовой разродиться чем-то ужасным. Темная фигура по другую сторону стены отступила на несколько шагов назад, потому что грунт под ее ногами начал сползать.

А потом стена просто развалилась, словно выстроенный детьми песочный замок. Камни разлетелись в стороны, и в пролом мощным потоком хлынула черная жижа. Ближайшее к стене надгробие – с могилы Люси Пикап – подползало все ближе и ближе, а потом, расколовшись надвое, упало в метре от ног Тома. Грунт двигался вниз по склону, который раньше сдерживала стена, и Том едва не задохнулся от удушливого запаха гниения и канализационных стоков.

Девочка продолжала отступать. Том сделал шаг вперед, когда рядом, едва не задев его, упало что-то тяжелое. Он покачнулся и потерял равновесие. Уже упав в грязь, он рассмотрел край гроба. Потом деревянные доски рассыпались, обнажив содержимое.

Маленькими белыми зубами Тому улыбался череп. С него, словно старая желтая кожа, еще свисали останки плоти. Том принялся лихорадочно отползать от мертвеца, чувствуя, как внутри нарастает страшный вопль, и зная, что если он выпустит его наружу, то может никогда больше не остановиться.

На него выплеснулась новая волна жижи, в которой плавали какие-то бледные предметы, – он знал, что это могут быть только кости. Том был уже готов отчаянно закричать, когда в лицо ему ударил луч света и чья-то рука схватила его за плечо. Он резко обернулся. Рядом с ним присела маленькая фигурка в желтом плаще с низко надвинутым на голову капюшоном и с фонариком в руках. Это был Джо.

Том вскочил на ноги. Все у него внутри кричало, что нужно быстрее вернуться в дом, разбудить родителей, вызвать полицию. Но когда он направился в сторону входа, брат оттолкнул его.

– Нет, постой! – крикнул Джо, перекрикивая вой ветра. – Мы должны найти ее!

– Слишком поздно! – крикнул в ответ Том. Темной фигуры в церковном дворе уже не было видно. – Она убежала. Мы должны позвать маму и папу.

Джо посветил фонариком вокруг. Том хотел сказать ему, чтобы он этого не делал. Когда видишь все это, становится только хуже. В нескольких метрах от них лежал череп, теперь уже отделившийся от остального скелета. Маленькая статуя Люси упала вместе с остальной частью могилы. Вокруг валялись обломки гроба. Том увидел что-то, показавшееся ему кистью человеческой руки, пальцы были сжаты в кулак.

Джо, похоже, что-то искал. Наконец луч выхватил из темноты черную сумку, с которой пыталось скрыться это существо. Ее уже наполовину засыпало грязью и камнями. С криком Джо ринулся к ней и принялся тянуть за ручки. Том, борясь с отчаянным желанием немедленно убежать, почувствовал, что это может быть важно, и бросился ему на помощь.

Сумка с чмокающим звуком вырвалась из грязи, и мальчики едва не упали, по-прежнему продолжая держаться за ручки. Джо опустился на колени и принялся лихорадочно расстегивать змейку. Наконец он сумел открыть ее, и в бледном свете фонарика Том увидел на его лице улыбку. Он упал на колени рядом с братом и заглянул внутрь. В сумке лежала Милли. Пока мальчики смотрели на нее, глаза ее открылись. На ее маленькое личико начали падать капли дождя, и она часто заморгала, удивленно глядя на братьев.

9
3 ноября

Что-то громко стучало у Гарри в груди. Причем это было не сердце, оно у него никогда так не грохотало. Следует ли ему вмешиваться, должен ли он рассказать им, что может опознать одного из этих мертвых детей?

Эти глухие удары по ребрам были почти болезненными. Если это все-таки сердце, то у него, видимо, серьезные проблемы. Сердце не должно биться так сильно.

Сейчас он не мог им ничего сказать – это прозвучало бы смешно, даже истерически. Завтра будет еще не поздно. Он посмотрел под ноги, чтобы не шагнуть мимо подстилки, и пошел на выход с огороженной территории. Фигуры в белых одеждах вернулись к своей работе.

Задний двор на участке Флетчеров представлял собой сплошную трясину. Гарри след в след шел за старшим суперинтендантом полиции Раштоном по плетеной проволочной дорожке, уложенной поверх грязи. Над головой у них был натянут импровизированный пластиковый навес, кое-как защищавший от непогоды. По четырем углам участка на стальных опорах были расставлены мощные прожекторы. Повернувшись лицом к дому, Гарри заметил, что в окнах на первом этаже горит свет. Шторы и жалюзи были закрыты.

– Что касается места происшествия, то выбирать тут не приходится. – Они шли в сторону дома, и Раштон говорил Гарри прямо в ухо. – Мы работаем в темноте, в жуткую погоду, в грязи глубиной до полуметра, и к тому же, похоже, прежде чем мы сюда добрались, на место успело попасть много посторонних предметов.

Одна из фигур в белом комбинезоне медленно двигалась по периметру внутреннего ограждения, делая фотографии. Другая – Гарри подумал, что это, должно быть, женщина, – что-то измеряла рулеткой. Она протянула гибкую ленту от стены до самого маленького из трех тел и принялась что-то записывать, может быть рисовать, в висевшем на шее блокноте.

– Криминалисты, которых вы здесь видите, только что приехали из Манчестера, – пояснил Раштон. – У нас тут таких экспертов нет. К счастью, первый прибывший сюда полицейский оказался смышленым малым и огородил участок до прибытия основной команды. И то же самое сделал со стороны церковного двора. Толковый парень.

Гарри поднял голову. По другую сторону каменной стены виднелись еще несколько фигур в белом. Там тоже были приняты меры, чтобы противостоять непогоде. На металлических шестах был растянут навес. Один из офицеров старался закрепить пластиковую пленку по бокам, но на таком ветру это было почти безнадежным занятием.

– А что делают все эти люди? – спросил Гарри.

– Фотограф фиксирует место преступления, прежде чем к работе приступят специалисты по следам, – ответил Раштон. – Он делает снимки под разными углами, потом отправится на кладбище и сделает все это еще раз. Вон та девушка делает зарисовку. Она проводит измерения того, как все расположено относительно друг друга, и потом все это будет загружено в компьютер. В результате мы получим точную модель, которая очень пригодится, если дело когда-нибудь дойдет до суда. Главная задача на сегодняшнюю ночь состоит в том, чтобы убрать тела, по возможности не повредив, и доставить их в отдел к патологоанатомам. Вместе со всем, что может иметь к этому отношение. Сюда, конечно, относятся гробы, остатки одежды, волосы и тому подобное. Еще мы сделаем слепки со всех отпечатков ног. Похоже, они уже приступили к этому занятию.

Раштон указал на место неподалеку от дома. Там на листе рифленого алюминия сидел мужчина, который выливал на землю перед собой какую-то жидкость.

– Возможно, два других тела попали сюда из могил по обе стороны от могилы Люси, – предположил Гарри. – Я могу сказать, кому они принадлежат, у меня где-то есть план захоронений.

– Он у нас уже тоже есть, – ответил Раштон. – По обе стороны от нее расположены семейные захоронения, в одном записано трое человек, в другом четверо. Все они взрослые. К тому же, насколько можно видеть, могилы эти остались нетронутыми.

– А возможно, что все эти тела пролежали в земле долгое время? – спросил Гарри, сам понимая, что такого быть не могло. Ни один из трупов, которые он только что видел, еще полностью не превратился в скелет. – В какой-то намного более давней могиле, о которой никто не знает? Этому кладбищу не одна сотня лет. Такое случается. Надгробия убирают, и люди забывают, кто остался лежать в земле. На склоне этого холма должно быть много древних захоронений.

Он умолк Несет какую-то чушь. И хватается за любую соломинку.

– Ну, на данный момент мы этого исключить не можем, – сказал Раштон. – Но, откровенно говоря, бригада считает, что это маловероятно. Да посмотрите на их внешний вид. Вам самому они кажутся похожими на старинные трупы?

Гарри понимал, что отвечать на этот вопрос необязательно. Он оглянулся через плечо на дом.

– А семья знает, что тут происходит? – спросил он. – В последнее время они испытывали серьезное давление, не будет ли лучше…

– О да, они в курсе, – ответил Раштон. – Это ведь их дети завалили стену.

– Что?

– У меня пока не было возможности поговорить с родителями, и я знаю только половину этой истории, – сказал полицейский, – но похоже, что двое мальчишек по такой погоде решили взобраться на стену. Очевидно, в сумке у них была младшая сестра. Со стороны похоже на попытку побега из дома. Я считаю, что этим должны заняться социальные службы, если вас интересует мое мнение. Куда вы?

Гарри направился по дорожке к дому. Тяжелая рука легла ему на плечо.

– Попридержите лошадей, приятель. Вам туда пока нельзя. У них там сейчас семейный доктор, а один из моих констеблей беседует с этими двумя юношами. Давайте лучше будем заниматься каждый своим делом, идет?

Гарри понял, что выбора у него не остается.

– Вы ведь знакомы с планировкой этой части церковного двора, ваше преподобие? – спросил Раштон, когда они шли обратно. – Обе эти церкви, старая и новая, построены на крутом склоне холма, поэтому, чтобы организовать здесь кладбище, нужно было сделать множество террас. Судя по тому, что мне рассказали, стена, на которую мы сейчас смотрим, была выстроена несколько сотен лет назад, но с этой стороны она намного выше, чем со стороны церковного двора. Вы меня слушаете?

– Да, я знаю это, – сказал Гарри. Они как раз дошли до границы участка Флетчеров и повернули, чтобы выйти из сада. – Мне об этом пару раз говорил Гарет Флетчер. Он хотел пригласить топографа, его беспокоила надежность этой стены.

– И не зря беспокоила.

Они находились сейчас сбоку от дома. От него до церковной стены был натянут еще один большой навес, под которым бригада криминалистов могла сложить свое оборудование. Не в состоянии достать их здесь, погода, казалось, твердо решила не позволить забыть о себе. Капли дождя настойчиво барабанили по пластиковой крыше, а ветер постоянно с шумом дергал ее из стороны в сторону.

– Мне сказали, что здесь есть подземная река, которая протекает под церковью, – продолжал Раштон, снимая защитный комбинезон и знаком приглашая Гарри последовать своему примеру. – Обычно она не создает проблемы, но после таких обильных дождей, какие прошли за последние несколько дней, подвал церкви оказывается затоплен. И почва вокруг становится болотистой. Вы знали об этом?

– Да. – Гарри балансировал на одной ноге, стараясь снять плотно сидевший сапог и одновременно оглядываясь в поисках своих туфель. – Пару недель назад мы с Гаретом прошлись вдоль всей границы его участка. Я согласился с ним, что стена выглядит не слишком надежной, но существует определенная процедура, которую следует пройти, если на принадлежащем церкви участке необходимо что-то сделать. Я запустил этот процесс, но такие вещи обычно занимают несколько недель, а то и месяцев.

– Брайан, это была могила моей внучки?

Гарри и Раштон дружно обернулись и увидели Синклера, который только что вошел со стороны подъездной дорожки к дому Флетчеров. В правой руке он сжимал сигарету. Гарри никогда раньше не видел, чтобы он курил.

– Похоже на то, – сказал Раштон. – Мне очень жаль. Синклер кивнул, всего один раз.

– А Дженни и Майк уже знают? – спросил Гарри. – Может быть, вы хотите, чтобы я…

– Я попросил ничего им до утра не говорить, – перебил его Синклер. – Кристиана сделала кофе в ризнице. Вам лучше пройти туда. Там намного теплее.

Гарри натянул пиджак.

– А как события будут развиваться теперь? – спросил он Раштона.

– Как это ни странно, но для таких случаев тоже есть своя процедура, – ответил детектив, жестом показывая, что им следует выйти из-под навеса. – Когда на территории, принадлежащей церкви, обнаруживаются останки человека, они должны быть забраны с этого места и доставлены уполномоченному полицией патологоанатому. Если он определит, что это древние кости, – а ко многим таким случаям применимо правило ста лет, – они просто возвращаются местному священнику, в данном случае вам, и уже на вас возлагается обязанность перезахоронить их.

– Да, я что-то такое слышал, – согласился Гарри, – хотя сам с такими ситуациями никогда не сталкивался.

Не было даже намека на то, что дождь ослабевает.

– К счастью, такое происходит очень редко, – сказал Синклер. – И здесь никогда раньше подобного определенно не случалось.

– С одной стороны, если останки эти, скажем так, свежие, мы должны подтвердить их идентификацию, – добавил Раштон. – То есть убедиться, что данное тело действительно принадлежит человеку, имя которого указано на могильной плите. Вы слушаете меня, ваше преподобие?

– Да, конечно, – откликнулся Гарри.

– Когда опознание проведено, мы вручаем останки вам и семье покойного и поручаем организовать перезахоронение.

– Еще одни похороны… – сказал Синклер, проведя ладонью по лицу. – Для Дженни это будет уже слишком. Как можно матери дважды хоронить своего ребенка?

10

– Мы не должны исключать возможность незаконного вторжения, – сказал Гарри. – Том может говорить правду.

Гарет обеими ладонями сжимал чашку с кофе. Его руки выглядели неестественно белыми, кончики пальцев посинели. Гарри чувствовал, что продрог. Он слышал, что в доме включена система центрального отопления, но события этой ночи, похоже, принесли сюда свой холод.

– Никаких следов, – ответил Гарет, качая головой. – Передняя дверь была заперта, ни одно из окон не открыто и не сломано. Задняя дверь была открыта, но мы держим ключ в замке и внизу там есть щеколда. Том мог сам открыть ее.

– А где он взял сумку?

– Она стояла у входной двери. Я приготовил ее на утро, чтобы взять с собой.

Гарри немного подумал, а потом повернулся и пошел по коридору в сторону передней двери. Под окном лежали спортивные тапочки, шорты, носки – спортивный набор Гарета был вывален на пол. По шагам за спиной он понял, что Гарет следует за ним. Через цветное стекло передней двери он видел на улице две белые фигуры, в оранжевом свете уличного фонаря напоминавшие привидения. Они направились через дорогу, неся что-то похожее на носилки. Потом Гарри заметил следы какого-то серого порошка на ручке входной двери.

– Что это? – спросил он.

– Полиция снимала отпечатки пальцев, – ответил Гарет. – Они обработали так весь первый этаж и комнату Милли. Думаю, они просто страхуются. Они ничего не обнаружили.

– А что насчет Джо? – спросил Гарри. – Что произошло здесь по его словам?

– Джо услышал крики Тома и проснулся, – сказал Гарет. – Он услышал внизу какой-то грохот, натянул все нужное для дождя – проявив удивительное для шестилетнего мальчика хладнокровие! – и вышел на улицу. Там он увидел Тома, лежащего в грязи, и помог ему принести сумку с Милли обратно в дом. Ночью я встал в туалет, понял, что задняя дверь открыта, и спустился вниз. Еще никогда в жизни я не был так напуган, как когда увидел всех троих, промокших до нитки и с головы до ног перемазанных в грязи. Том принялся кричать об этой своей маленькой девочке, Элис была готова отправить их в отделение скорой помощи, а я выглянул наружу и понял, что лучше вызову по телефону полицию. Кстати, что они там нашли?

– Пока толком неясно, – соврал Гарри. Его попросили не рассказывать подробно обо всем, что было обнаружено в саду. – Мне очень жаль насчет этой стены. Если бы я знал, что…

Гарет стоял, уставившись на три крючка, прибитых в ряд рядом с входной дверью.

– Забавно… – медленно произнес он.

– Что там? – спросила Элис, спускавшаяся по лестнице.

Гарри повернулся к ней и хотел улыбнуться, но так и не смог того сделать. Глядя в такое лицо, нельзя было улыбаться.

Гарет протянул руку и снял что-то с центрального крючка.

– Мои ключи, – сказал он. – Помните, мы их еще перед этим искали? – Он повернулся к жене. – Это ты их нашла? – спросил он.

Элис отрицательно покачала головой.

– Может, они все время здесь висели, – ответила она.

– Нет, не висели. Я проверял, после того как дети пошли спать. Мне еще пришлось раскопать запасной комплект, чтобы взять его утром. Как они могли тут снова оказаться?

Элис переводила глаза с Гарри на мужа и обратно.

– Том мог… – начала она.

– Ну зачем Тому прятать ключи отца? – сказал Гарри, стараясь подавить нетерпение: они ведь не знали всего того, что знал он. – Если бы он ночью хотел открыть переднюю дверь, тут были другие комплекты, которые он мог взять, разве не так?

Элис кивнула.

– Мои были на месте, – сказала она, глядя на крючки. – Они и сейчас здесь. К тому же он не открывал переднюю дверь. Когда мы спустились, она была заперта.

– Чуть раньше этим вечером ему показалось, что кто-то вошел в дом, – сказал Гарри. – Он был наверху вместе с Эви и вдруг в панике бегом спустился вниз. Помните? Он еще заставил нас проверить весь первый этаж.

– Ну а, – сказал Гарет. – Мы и проверили. И никого в доме не было.

– Не было, – подтвердил Гарри. – Проблема только в том, что, может, и ключей тоже не было.

11

– Три человеческих скелета, – сказал патологоанатом, – почти наверняка останки трех очень маленьких детей, но к этому я еще вернусь.

Гарри было жарко. Комната оказалась меньше, чем он ожидал. Когда Раштон пригласил его присутствовать на оглашении заключения патологоанатома, – формально эти останки все еще оставались на его ответственности, – он надеялся, что ему удастся спрятаться в самый дальний угол. Но ничего не вышло. Никто не смог сесть подальше от места главного действия, здесь просто не было для этого места. По всему периметру комнаты шла стойка из нержавеющей стали. Пол был выложен толстой плиткой и, как в раздевалках современных бассейнов, имел уклон в сторону центрального слива, позволявший легко мыть его. Над стойкой по стенам висели шкафы со стеклянными дверцами. Трое носилок на колесиках стояло в центре комнаты, которая явно не была рассчитана на такое количество объектов экспертизы. Для патологоанатома, его двух ассистентов, команды из трех офицеров полиции и его самого оставалось очень мало места. Уже дважды Гарри пришлось попятиться, чтобы кого-то пропустить. Он посмотрел на часы. Они находились в лаборатории меньше пяти минут.

– Начнем с того, который лежит здесь, – сказал патологоанатом, подходя к первым носилкам. Гарри познакомился с ним всего пятнадцать минут назад и просто не успел запомнить его имени. – В данный момент я буду называть его «Святой Барнабас, номер один», – продолжал доктор. – Он пролежал в земле дольше всех. Мы наблюдаем здесь практически полное скелетирование, с небольшими остатками мышц и связок, удерживающих вместе кости грудной клетки и области брюшной полости. – Он начал обходить носилки, направляясь в сторону черепа. – Правая рука, видимо, отломилась у плеча, когда могила была потревожена, – сказал он, – а часть локтевой кости левой руки пока не восстановлена. Также здесь отсутствует несколько пястных костей левой кисти. Их добавят сегодня днем. Мозг и внутренние органы, разумеется, давно разложились. – Он наконец добрался до изголовья носилок. – Мы также обнаружили следы ткани на верхней части тела и две маленькие пуговицы, провалившиеся в грудную клетку.

– Люси Пикап была похоронена десять лет назад, – вмешался Раштон. – Так что это вполне согласуется с…

Патологоанатом поднял руку.

– Скорость скелетирования трупа меняется в очень широких пределах, – сказал он. – Она зависит от грунта, успешности проведенного бальзамирования, если такое имело место, глубины погребения и так далее. Почва в том месте, где их нашли, щелочная, что, как правило, замедляет скорость разложения тканей. С другой стороны, это очень маленький ребенок. Соответственно, очень маленькая масса тела. Учитывая и то и другое, я бы сказал, что тело было погребено от пяти до пятнадцати лет тому назад.

– Нам может понадобиться несколько больше, чем все эти сведения. Раймонд, – сказал Раштон, который стоял в ногах носилок, прямо напротив патологоанатома.

Раймонд, вот как его зовут. Раймонд Кларк, один из доверенных патологоанатомов в полицейском списке.

– Сколько ей, по-вашему, лет? – продолжал Раштон.

– Я еще только начал, – ответил Кларк. – И мы еще не знаем, принадлежит ли скелет номера один женщине. Что же касается возраста, то тут особых проблем быть не должно. Судя по скелету мы примерно оценили рост ребенка в восемьдесят семь сантиметров, что дает нам возрастные рамки от пятнадцати до тридцати шести месяцев. Потом можно будет уточнить по оссификации.

– По степени огрубления костей? – спросил Раштон.

Кларк кивнул.

– Оссификация происходит в восьмистах точках нашего тела и может дать очень полезные подсказки относительно возраста, – сказал он. – Младенец, например, рождается, уже имея пястные кости рук. Затем формируется череп. В черепе новорожденного есть пять основных костей, которые постепенно огрубевают вдоль мест соединения, называемых швами. У новорожденного ребенка также имеется несколько родничков, неокостеневших участков свода черепа. У нашего юного друга они уже закрыты, а это предполагает, что ему было минимум двадцать четыре месяца.

– Выходит, от двух до трех лет? – переспросил Раштон. – Это может быть Люси.

– Вполне возможно, – сказал Кларк. – А теперь рассмотрим полученные ребенком травмы.

Интересно, подумал Гарри, есть ли тут кто-нибудь еще, кому так е жарко, как ему. Почему в комнате патологоанатома тепло? Нормально было бы ожидать здесь противоположного, все держать в холоде, чтобы поддерживать тела в хорошем состоянии. Два детектива, которых Раштон представил ему, – он не мог вспомнить их имена, хоть убей, – стояли в нескольких сантиметрах слева от него, словно два каменных изваяния. Одному из них, высокому и очень худому, на вид было лет около сорока. Под стать его фигуре были и очень редкие волосы, а ресниц, похоже, у него не было вообще. Второй детектив, ненамного моложе первого, был крепкого телосложения. Кажется, они, в отличие от Гарри, чувствуют себя вполне комфортно. А может, они просто лучше умеют это скрывать.

– Я получил рапорт коронера относительно смерти ребенка по имени Люси Пикап, – продолжал Раймонд Кларк, поворачиваясь от мертвого тела к стоявшему на стойке настольному компьютеру. Он стянул с руки резиновую хирургическую перчатку и нажал клавишу, чтобы включить монитор. – Все это у меня есть, если кто-то из вас захочет ознакомиться. Здесь говорится о травме, вызванной сильным ударом тупым предметом в область задней части черепа, в частности по теменной и затылочной костям, последовавшей в результате падения на твердые каменные плиты с высоты примерно пять метров. Смещение осколков черепной кости вызвало обширное внутреннее кровотечение, а сила удара вызвала возникновение в тканях мозга разрушительных ударных волн. Смерть должна была наступить практически мгновенно.

Раштон и высокий офицер уже стояли по обе стороны от Кларка. Теперь все трое внимательно смотрели на экран компьютера. Гарри остался на месте. Он и так знал, как погибла Люси Пикап. Она упала, разбилась насмерть в его церкви, а ее маленький череп…

Он принялся рассматривать этот череп. Кларк может копаться там сколько угодно, он знает, что это Люси.

– Помимо этого, – продолжал рассказывать Кларк, – в двух местах был порван спинной мозг: между третьим и четвертым позвонками поясничного отдела и немного выше, между пятым и шестым позвонками грудного отдела позвоночника. Также имеется перелом бедренной кости правой ноги. – Он отвернулся от компьютера, на мгновение задержал взгляд на Гарри и снова вернулся к носилкам. – Теперь, – сказал он, – если мы посмотрим на череп этой юной мисс – да, джентльмены, я склонен думать, что это все-таки была маленькая мисс, – мы сможем увидеть последствия этой травмы на ее черепе. – Снова надев перчатку, Кларк просунул ладонь под череп и повернул его так, чтобы открылось место, где черепные кости были сломаны. – Такая травма вполне соответствует падению со значительной высоты, – сказал он. – У меня пока не было возможности внимательно осмотреть позвоночник, но если мы посмотрим на ее правую ногу, то здесь четко заметен перелом бедра. Видите?

– А могло это произойти вчера вечером? – спросил коренастый детектив.

Это сержант, подумал Гарри. Сержант по имени Рассел. Люк Рассел.

– Не исключено, – сказал Кларк. – Но если посмотреть на рентгеновский снимок, взятый из экспертного заключения коронера, то линии перелома очень схожи. Чуть позже сегодня у нас будут новые снимки. И тогда мы сможем сравнить их, просто чтобы убедиться окончательно.

– Но если тело после смерти подвергалось вскрытию, – сказал высокий худой детектив, которого Гарри считал постарше, – разве это не должно быть тут видно тоже? Ведь при этом вскрывают грудную клетку, вынимают внутренние органы, или не так?

– Да, действительно, – ответил Кларк. – Полная процедура вскрытия включает в себя вскрытие грудной клетки. Внутренние органы вынимаются, обследуются, складываются в специальный биологический пакет и снова укладываются в грудную полость. Также открывается верхняя часть черепа, чтобы можно было обследовать мозг. Следы такого нельзя не заметить.

– Ну и?…

– К сожалению, это нам не поможет, потому что вскрытие по полной схеме для Люси Пикап не проводилось, только внешнее обследование. Решение, проводить полное вскрытие или нет, всегда принимается несколько субъективно. В расчет принимаются обстоятельства, сопровождавшие смерть, зачастую учитываются пожелания близких. Я полагаю, в тот момент эксперт решил, что в полном вскрытии нет необходимости. Впрочем, что мы имеем здесь, так это следы бальзамирования тела. – Кларк обернулся к своим помощникам. – Подайте мне, пожалуйста, вон тот пакет, Анжела, – сказал он.

Старшая из двух лаборанток взяла со стойки чистый полиэтиленовый пакет и передала его Кларку. Тот поднес его к свету, приглашая офицеров взглянуть поближе. Гарри пакет показался пустым.

– В этом пакете, – сказал Кларк, – находится колпачок для глаза. Вам видно? Немного похож на очень большую контактную линзу. Бальзамировщики используют такие, чтобы удерживать веки закрытыми, создавая впечатление, что покойник мирно спит. – Он полез рукой в перчатке в пакет и вынул оттуда полупрозрачный пластиковый диск. – Мы обнаружили это внутри черепа номера первого, – сказал он. – Он должен был устанавливаться на клею, чтобы удерживать веко на месте. – Он снова вернул колпачок в пакет и протянул его своей ассистентке. – Мы также обнаружили на челюсти следы проволоки, – продолжил он, – которая соответствует той, которая используется при бальзамировании, чтобы удерживать губы сжатыми. И если вы посмотрите на череп, джентльмены…

Он опять повернулся к телу. Остальные последовали за ним и сгрудились в головах носилок. Гарри пошел за всеми, просто чтобы показать свое участие. Кларк указал на осколки, лежавшие отдельно от черепа.

– Если присмотреться внимательно, – сказал он, – вы сможете заметить места, где кости были склеены. Такое восстановление после травмы является классической процедурой бальзамирования. Все это направлено на то, чтобы сохранить тело и сделать его максимально презентабельным для родственников на дни, предшествующие похоронам. Интересно, что среди трех трупов только на этом есть следы бальзамирования. Разумеется, мы еще отправим образцы тканей на анализ. Формальдегид – довольно мерзкая штука, которая может сохраняться достаточно долго. – Кларк отступил от тела и, подойдя к баку для биологически опасных отходов, снял перчатки и бросил их туда. Потом взял из раздаточного ящика новую пару. – Для полной уверенности мы также можем провести анализ ДНК, – сказал он, надевая сначала одну перчатку, затем вторую. – Я понимаю, что сегодня утром сюда приедут родители ребенка, но если вы спросите меня, то я на девяносто пять процентов уверен относительно этой маленькой леди, могила которой пострадала сегодня ночью. Это Люси Пикап.