Текст книги "Заставьте меня, Сэр (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Глава 8

Позже тем же вечером Маркус бродил по клубу, проверяя своих подопечных. Два новых Дома просили Салли. Маркус надеялся, что эти двое смогут нагнать на сабу чуточку страха, но она как всегда верховодила среди нижних, рассказывая, что им делать, чтобы те не совершали ошибок. Черт.

Молодая пара Дом-саба получила Таннер для сцены порки, и молодой мужчина не только выглядел готовым взорваться, но и усмехался между каждым ударом. Дара, Остин и Узури уже закончили свои сцены и сейчас подавали напитки. Сессия Дары была долгой, Маркус улыбнулся, увидев розовые полосы, украшающие заднюю часть ее бедер.

Он направился в сторону частокола, чтобы проверить Габриэллу. Маркус хотел посмотреть, как с ней обращался новый Дом, с которым они договорились о легкой возбуждающей боли для сабы. Наставник согласился на то, чтобы Хольт – мужчине было около тридцати – опробовал на ней свой хлыст.

После этого Маркус сможет стащить одну из свободных саб для своего собственного времяпрепровождения. Битва с Габриэллой и ее кульминация под его руками сделали его твердым, как камень, но трахать ее во время этого этапа постоянного открытого неповиновения было неразумно.

Рядом с частоколом стоял белокурый Дом в черной кожаной куртке и кожаных штанах. После официального представления Габриэллы Хольту, она, посмотрев на его байкерскую куртку, которая, очевидно, соответствовала ее концепции правильной одежды для Дома, ухмыльнулась Маркусу. Тот хмыкнул. "Она может свести его с ума, но рыженькая уж точно ему не наскучит ".

Наставник выбрал место в углу игровой зоны. Хольт хорошо зафиксировал Габи: голова и руки были заключены между деревянными планками, а ее желтые шорты спущены вниз, обнажая задницу.

Маленькая саба представляла собой довольно яркое зрелище. Бледная-бледная кожа. Желтый топ, который еле-еле вмещал ее красивые груди. Три желтые серьги в правом ухе соответствовали по цвету ее одежде, две синие в левом – окрашенным прядям, цвета также повторялись и на сплетенных вьющихся татуировках на ее руках. В ярком свете сцены ее волосы засверкали мириадами искр: красных, золотых и синих. Странно, что сначала он считал ее всего лишь миловидной, в действительности она была красивой.

По мере того, как Хольт медленно по кругу обходил Габриэллу, ее лицо покраснело, а руки сжались. Она переступала с ноги на ногу, как будто понимала, насколько уязвимой была ее попка в таком положении. Взволнованная. Возбужденная. Очень хорошо.

Начав сессию, Дом поиграл с ее лоном и грудями, чтобы увеличить возбуждение стажерки. Маркус и раньше наблюдал за работой Хольта и сейчас мог сказать, что тот неплохо справляется. Хотя наставник хотел бы быть единственным, чьи руки трогали мягкую попку Габи и дразнили ее бледно-розовые соски, пока те не превратились в твердые горошины.

Хольт начал слегка хлестать сабу кнутом, наблюдая за ее реакцией.

После нескольких нежных шлепков та сжала руки в кулаки, и ее губы плотно сомкнулись – но не от боли, как будто она боролась сама с собой. "Ну, началось", – подумал Маркус, не уверенный в том – смеяться ему или ругаться.

– Это все, на что вы способны? – громко спросила Габи. – Эй, даже чванливый наставник бьет сильнее.

"Чванливый наставник. Да твою ж мать".

Мелодичным голосом она пропела:

– Все, что вы можете сделать со мной, он может сделать в разы лучше...

Маркус подавил улыбку.

Хольт постучал хлыстом по своей ладони, а затем отбросил его в сторону, очевидно, решив посмотреть, почему она умышленно провоцировала его. Обойдя частокол, он зажал в кулак ее волосы. Музыка на танцполе заглушила все, что он сказал ей. Затем Дом вернулся обратно и поднял хлыст. Маркус оценил его – пока держится. Нет гнева. Неплохо.

Переключив свое внимание на Габриэллу, Маркус напрягся. Ее лицо стало мертвенно-белым, а глаза пустыми, ничего не выражающими. Что, черт возьми, Хольт сказал ей? Как раз когда Маркус встал, Дом-новичок размахнулся и нанес удар. Тут же отбросив хлыст в сторону, мужчина молниеносно оказался рядом с головой сабы, как раз в тот момент, когда ее наставник добрался до отделяющих игровую зону канатов.

– Маркус, помоги мне ее освободить. Она оцепенела, – одной рукой Хольт растирал спину Габриэллы, другой отстегивал распорку на ногах. Он то и дело приговаривал: – Все в порядке, милая. Ты в безопасности, – Дом открыл деревянные панели, захватившие в ловушку ее шею и запястья, – Габриэлла. Посмотри на меня, Габриэлла, – он покачал головой Маркусу. – Она в трансе, черт побери.

Ноги девушки не гнулись, когда наставник, натянув на стажерку шорты, приподнял ее с частокола. Его внутренности свело судорогой. Это не было нормальной реакцией на все происходящее. Все еще ответственный за сцену, Хольт обнял ее руками, удерживая вертикально. Когда ноги Габи подкосились, Маркус заставил себя не тянуться к ней, но, Боже, он хотел утащить ее прочь, держать ее, разузнать, что случилось.

Хольт поднял взгляд.

– Я незнакомец для нее и  не собираюсь играть в эти долбаные игры с перепуганной сабой. Забери ее.

Маркус благодарно кивнул ему и подхватил девушку на руки.

– Сладкая, ты в безопасности. Расслабься. Ты в безопасности.

Наставник вышел из огороженной канатом зоны. Оливия в жилете смотрителя темницы ждала поблизости, на случай, если им понадобится помощь.

– Все закончилось, – прошептал он стажерке на ушко и устроился на диване, Хольт опустился рядом с ними.

Поддерживая рукой за спину, Маркус прижал Габи к своей груди, затем обхватил ее щеку. – Габриэлла, мне нужно, чтобы ты посмотрела на меня, – нежно проговорил он.

Ее глаза были широко открыты, взгляд рассредоточен, сейчас она во многом напоминала сабу, у которой случилась передозировка эндорфином, но ее неподвижное тело, бледное лицо и липкая кожа указывали на нечто другое. Беспокойство углубило и заострило его голос.

– Габриэлла. Посмотри. На. Меня.

Она дернулась, как будто он ударил ее. Пустота немного отступила из взгляда стажерки. Заморгав, девушка уставилась на него, потом обвела взглядом комнату, очевидно, не помня, как она оказалась на его коленях. Когда Габи вздрогнула, Маркус обнял ее.

Хольт принес пушистое одеяло и укрыл им девушку.

– Спасибо, – прошептала она и нахмурилась, глядя на молодого Дома. – Я была с вами, да? На частоколе?

– Да, Габриэлла, – Хольт взял ее за руку и внимательно наблюдал за ее реакцией. Она не рванула прочь, – ты можешь сказать мне, что случилось? Что тебя испугало?

Она покачала головой, сведя брови.

– Я сделал тебе больно?

– Нет, – ее улыбка слегка дрогнула, – я не... – мышцы Габи сжались.

– Полегче, сладкая, – пробормотал наставник.

Она бросила на него взгляд.

– Маркус?

Ее тело расслабилось, прижавшись к нему. Он поцеловал ее в макушку. Она доверяла ему, и знание этого согревало. Успокаивало его. Увидев острую на язык сабу ослабленной, застывшей от страха… ему пришлось чертовски поволноваться.

– Ты оскорбила Хольта, – сказал Маркус. – Ты помнишь?

Она кивнула, взглянув из-под ресниц на Дома.

– Хм. Да. Извините.

– Ты пыталась меня разозлить, – сказал Хольт. – Ты действительно хотела, чтобы я сильнее отхлестал тебя кнутом?

Саба снова напряглась и покачала головой.

– Э-э-э...

Маркус нахмурился. Еще один случай, когда ее наглое поведение не имело смысла. Ей не нравилась боль. Он еще раз вспомнил, что иногда сабы таким образом пытались привлечь внимание Дома, но ведь у Габриэллы оно уже было.

Маркус покачал головой. "Проанализируешь это позже, Атертон". Прямо сейчас ему было необходимо знать, чем была вызвана ее реакция, и, поскольку она не помнила, они пройдут через это вновь, шаг за шагом.

– Хольт схватил тебя за волосы, – напомнил Маркус.

Двигаясь медленно, он сжал пальцы в ее волосах и потянул. Во всяком случае теперь она ему не сопротивлялась.

Молодой Дом усмехнулся.

– Что правда, то правда.

– Хольт что-то сказал тебе. Помнишь что, дорогая?

– Он сказал? – прикусив губу, Габи хмуро посмотрела на молодого Дома. – Вы схватили меня за волосы, наклонились и… – ее мышцы напряглись.

– Габриэлла, – Маркус щелкнул пальцами.

Она дернулась и посмотрела вверх.

– Продолжаем. Останься со мной, дорогая. – Он погладил ее взъерошенные волосы, и она, откинувшись назад, устало вздохнула. – Хольт, Вы можете рассказать за нее, как все было?

Сжав рот, молодой Дом взял Габриэллу за руку.

– Я не хочу пугать тебя снова, дорогая, но мы должны выяснить, что же это было. Ты понимаешь?

Она кивнула, но ее тело замерло. Она могла сознательно не помнить причину, что-то внутри нее сделало это.

– Ты маленькая нахалка, – сказал Хольт.

Выдох Габи был почти смехом.

Улыбаясь, Маркус потерся подбородком о ее макушку. "Никакая неудача не способна не остановить эту злючку, верно?" Узел в животе ослаб.

– Предполагаю, это не то, – Хольт улыбнулся и скормил ей следующую часть: – Ты, очевидно, хочешь быть жестоко избитой...

Ее слегка передернуло, но не от страха.

Он кивнул и продолжил:

– ...или, может быть, ты грязная шлюха, которая...

Тело сабы напряглось, глаза стали пустыми.

– Вот оно, – Маркус снова поднял ее подбородок, – Габриэлла, посмотри на меня, – и рявкнул: Немедленно!

Установленная им со стажеркой связь укрепилась, девушка вздрогнула. Ее глаза сосредоточились на глазах Мастера Маркуса.

– Хорошая девочка, – прошептал он. – Ты очень хорошая девочка. Останься со мной, дорогая, – "потому что ты чертовски пугаешь меня, когда этого не делаешь".

Она вздохнула и снова наклонилась к нему.

Маркус посмотрел на Хольта. Лицо Дома стало несчастным и исказилось чувством вины.

– Я хотел узнать, нравится ли ей, когда ее грязно обзывают.

Совсем немногим сабам нравилось, когда их называли шлюхой, блядью, или грязью.

– Это вне твоей компетенции, Хольт. Я никогда не видел такую крайнюю реакцию на словесное унижение. Здесь замешано что-то из прошлого.

– Да, скорее всего, – Дом провел рукой по волосам. – Вы собираетесь работать с ней над этим?

– Определенно.

– Ладно, – выражение его лица стало суровым. – Если вы узнаете, кто стал причиной ее страха... я бы с удовольствием преподал ему урок хороших манер.

Маркус кивнул. "Как и я". Когда Дом ушел, наставник погладил бледную щеку сабы-стажера, обдумывая вопрос.

Грязная шлюха. Некоторые женщины чувствовали отвращение, другие оскорблялись, кто-то из них расстраивался. Но реакция Габриэллы казалась ближе к бессознательному возвращению в прошлое. Что такого могло в нем случиться, чтобы сработал подобный спусковой крючок? Наиболее вероятной причиной было...

Ощущение рук Мастера было таким приятным, он излучал тепло, как солнце в летний день. Габи прижалась щекой к гладкой рубашке, скрывающей его мускулистую грудь. Она должна вновь вернуться к игре в приманку, но ее тело не желало двигаться. Она посмотрела на частокол. Домы освободили ее, принесли сюда, но она не помнила ничего из этого. Как она могла отключиться? Когда страх спиралью закрутился вверх по спине, она мертвой хваткой схватилась за костюм Маркуса. "Не отпускай".

В ответ на ее движение он провел костяшками пальцев по ее щеке и  большим пальцем взялся под подбородком, чтобы поднять ее лицо. Пристальное внимание Мастера чувствовалось так, как будто он мог видеть сквозь одежду сабы, даже сквозь ее тело, все нюансы ее внутренней сущности. Габи не могла отвести взгляд.

– Ты когда-нибудь разыгрывала сценарий изнасилования, сладкая? – спросил он хриплым голосом, как будто отталкивающее слово выбивалось по контрасту из его гладкой речи.

Ее кожа похолодела, тошнота скрутила живот, будто она проглотила грязную тряпку для мытья посуды. Она впилась пальцами в его предплечье и натолкнулась на твердые, как скала, мускулы.

– Нет, – "нет-нет-нет", – нет, пожалуйста, Сэр.

– Вижу, – наставник отпустил лицо сабы-стажера и начал вырисовывать пальцем круги на ее ладони, возвращая девушку в настоящее. – Когда ты была изнасилована?

Она задохнулась, как если бы он ударил ее в солнечное сплетение, поэтому следующими вдохами Габи боролась со сжатием в груди.

– Как... как Вы узнали?

Его глаза не отпускали ее взгляда.

– Я не знал, дорогая. Но теперь знаю. Когда?

Она сглотнула.

– Десять лет назад. Я оказалась втянутой в бандитские разборки.

– Хмм...

Бесстрастное признание каким-то образом позволило ей снова вздохнуть. Она опустила свой взгляд, наблюдая, как он выводит круги своим большим пальцем на внутренней стороне ее руки. Постепенно ее мышцы расслабились.

– Тебя беспокоит, когда контроль в руках у мужчины?

– Нет, все это уже в прошлом, я справилась с этим. Вот почему я не отметила это в анкете как проблему.

Габи услышала ужасающий рык, исходящий из горла Маркуса.

– Не лги мне, дорогая. Посмотри на меня.

Она старалась не вздрагивать от настойчивости его голубых глаз. "Я не хочу говорить об этом. Я просто хочу, чтобы ты обнял меня".

– В какие моменты доминирование вызывает у тебя проблемы?

С этими словами для пущей достоверности Маркус кивнул в сторону частокола. Ладно, может быть, иногда она не слишком хорошо справлялась.

– Я никогда не думала об этом.

И никогда не хотела думать. И хотя  жесткий взгляд Дома держал ее будто в ловушке, его прикосновение к ее щеке было очень ласковым. Как всегда, когда он совмещал эту властность с нежностью, все внутри нее таяло. Его взгляд потеплел, и Маркус прошептал: – Маленькая саба, – дотронулся губами до ее лба, – подумай о том, как ты чувствовала себя привязанной в частоколе… и расскажи мне, когда ты впадала в состояние транса в последний раз.

Стажерка заговорила безразличным тоном: – Ну, такое было всего один раз…

– Прекрати притворяться, Габриэлла, – его пальцы обхватили ее подбородок в жесте абсолютного контроля. – Я хочу услышать, когда в последний раз что-то заставило тебя замереть и так испугаться.

Никакие обманные маневры не помогут уклониться от его настойчивости.

– Я встречалась с парнем какое-то время. Он жестко трахал меня, тянув за волосы, и мне это нравилось. Очень. Но однажды он обозвал меня... – ее ладони стали липкими, и она попыталась отвести взгляд.

Его руки сжались на ее лице.

– Оставайся со мной, Габриэлла.

Острый взгляд наставника прорезался сквозь ее страх как нож.

– Назови мне слова, которые он использовал.

– Шлюха, – слово отдалось эхом в ее черепе, и пульс застучал в ушах, как волны, разбивающиеся о скалы. Она сглотнула, пытаясь сдержать тошноту, – потаскуха, блядь. И все в таком духе.

– Ах, вот оно что. Все это связано со словами, – Маркус замолчал на минуту, размышляя, затем кинул на нее неодобрительный взгляд. – Тебя все еще трясет, дорогая. Давай мы с тобой посидим спокойно, пока ты немного отдохнешь.

Рука наставника скользнула на затылок и прижала голову сабы к своему плечу. Когда шум в ее голове успокоился, она расслышала медленное биение его сердца, и каждый глухой удар каким-то образом приводил в порядок ее мирок.

Она слышала, как он говорил и замолкал… как уговаривал другого Дома с грубым голосом найти работу на стройке для одного трудного подростка. Кто-то с легким испанским акцентом обратился к нему с приглашением на ночь покера на будущей неделе. Техно-музыка сменилась на классическую – зазвучали произведения Рахманинова.

Все это время Маркус крепко обнимал Габи, его объятия не ослабевали ни на секунду. Периодически он целовал ее прямо в макушку, как будто давая понять, что не забыл о ней. И она чувствовала себя намного счастливее прямо здесь и прямо сейчас, чем когда-либо в жизни.

В конце концов, он приподнял ее и со смехом в голосе произнес.

– Ты там не заснула, сладкая?

Габи покачала головой и вспомнила, что нужно ответить:

– Нет, Сэр, – после секундной задержки рискнув поднять на него глаза, – спасибо.

– Всегда пожалуйста. Но мы еще не закончили, дорогуша.

О, Боже.

– Во-первых, и я хочу, чтобы ты запомнила это: на вербальное унижение у тебя жесткое ограничение, это твое табу. Ты будешь говорить об этом каждому Дому перед каждой сценой. Ты поняла меня?

Жесткое ограничение подразумевало, что этого ни в коем случае нельзя делать.

– Да, Сэр.

– Отлично. Теперь я хочу использовать несколько этих слов и посмотреть, как ты отреагируешь.

Он взял ее за руку, пока ждал от нее кивка. Чтобы собраться с силами, она сжала его запястье.

– Ладно.

– Шлюха, – произнес он мягко.

Его глаза пристально наблюдали за ней. Она вздрогнула, затем вздохнула.

– Грязная шлюха.

Та же реакция.

– Блядь. Дырка для траха.

Габи уже слышала их раньше, слышала этот отвратительный голос, когда… она отодвинула воспоминания в сторону.

– Я в порядке.

– Ты храбришься, дорогая, но ты не в порядке. Есть разница, – Маркус мягко поцеловал ее в лоб. – Значит, грубый секс и применение силы тебя не беспокоят, только грязные слова?

В этом не было смысла, верно? Уставившись на шрамы на его костяшках, она попыталась обдумать это.

– Я... Когда... это... случилось, кое-что еще произошло перед этим. – "Дэнни и Рок погибли. Режущая боль на лице, кровь повсюду и…" – Я была в оцепенении, как мне кажется. Совсем ничего не чувствовала, но... Я не могла заглушить голоса.

– Голоса.

Он прохрипел это слово, выделяя последние буквы, подчеркивая, что оно звучало во множественном числе. Она почувствовала, как под пальцами напряглись мышцы его руки.

Если бы он направил эту ледяную ярость на нее, ее сердце остановилось бы. Вместо этого гнев Маркуса заставил ее почувствовать, что она не одна в этом мире, который неожиданно оказался полон насилия. Габи провела своей рукой по его предплечью, перебирая золотистые волоски.

Пару секунд спустя наставник сделал долгий и медленный вдох и поцеловал ее в макушку.

– Хорошо. Только слова. Мне нравится знать, что ты не оцепенеешь, если кто-то на тебя нападет, – он слегка улыбнулся, – по крайней мере, до тех пор, пока не начнет называть тебя грязными словечками.

Ее смех прозвучал как икота, но это было уже лучше, чем ничего.

– Я могу гарантировать это.

Один парень напал на нее три года назад, и она даже и не подумала застыть на месте. Как раз наоборот.

– Хорошая девочка. – Мужчина нахмурился. – Но мне все равно не нравится, что парочка слов может настолько тебя парализовать. Ты даже не вспомнила о своем стоп-слове. Что если бы ты была не здесь? Если бы ты разыгрывала сцену с кем-нибудь наедине?

– Я… – она понимала, что своей последней реакцией напугала его. Мысль о собственной полной беспомощности ужасала. И это всего лишь из-за нескольких обидных слов, – при тебе я так не теряюсь.

– Маленькая стажерка, если бы ты не показывала мне доверие своими телом и непроизвольными эмоциями, ты бы не вернулась сюда уже после первой ночи.

– Оу, – она могла бы попытаться вернуться ради спасения Ким, но, скорее всего, не смогла бы, если бы он по-настоящему ее напугал. Даже сейчас ее тело будто пело "безопасность, безопасность, безопасность". – Хороший аргумент.

– Судя по твоей реакции на Хольта, позволить кому-то еще тебя так называть слишком опасно, – он поднял ее руку и с рассеянным видом начал целовать ее пальчики. – Но ты реагируешь не так сильно, если это я. Конечно, ты знала, что я скажу их. Может, мне следует застать тебя врасплох.

Она громко рассмеялась.

– Не думаю, что другим Домам понравится, если Вы вмешаетесь в их сцены.

– Нет. Но мы можем найти и другой способ. – Он нахмурился. – В любом случае, тебе необходима помощь профессионала, Габриэлла. Поговорить об этом с кем-то.

– Я проходила консультирование после случившегося, – прервала она его, – они тогда ничего не выявили. – "Разумеется, я не хотела верить, что у меня есть проблемы". – Но сейчас… что ж, если я не могу с этим справиться сама, я попрошу помощи. Но абсолютно точно я не смогу попросить кого-либо об этом прямо сейчас. – "Простите, Агент Родос, но мне нужно посетить психолога, я вернусь к работе по изображению приманки позже." Заманчиво. Тем не менее, она остается. Ради Ким.

"Боже, что если кто-то, убийцы например, начнут ее обзывать?" Ее кожа похолодела. Ей нужно научиться справляться с этим.

– Ты сказал, есть другой способ. Что ты имел в виду?

Маркус немного замялся с ответом.

– Это может показаться слишком реалистичным, может разбудить больше демонов, чем те, с которыми мы готовы сейчас столкнуться.

Его использование слова "мы" смыло весь ее страх. Ей не придется столкнуться с этим один на один.

– Продолжай.

– У «Царства Теней» есть Сады Пленения для людей, которым хочется поиграть на улице. Иногда Мастер Z закрывает их и проводит в них игры... – Габи заметила, как он старается подобрать другое слово вместо слова на букву "и", – …в преследование. Сабмиссивам дается фора, и затем их преследуют Домы. Они могут быть наказаны за побег или оттраханы, или и то и другое.

Маркус ловит ее. Валит на землю. Удерживает за волосы и… волна жара прошлась сквозь Габи, такая горячая, что внизу, казалось, она начала плавиться. Но тут она представила, как мужчина, любой мужчина, заставляет ее... и замерла.

– Будь я проклят, – медленно проговорил Маркус. – Я и не думал, что эта идея тебя возбудит, но так и есть. На секунду. Скажи, что тебя охладило?

Откровенничать в этот раз было гораздо проще, может, потому что он так внимательно к ней прислушивался.

– Меня хватает и удерживает незнакомец.

Его брови сошлись на переносице.

– Что же тебя возбудило?

Габи отвела взгляд в сторону, румянец смущения залил ее лицо. "Да, давай, расскажи милому Дому, как он заводит тебя".

Теплая рука наставника обхватила ее щеку, он заставил стажерку взглянуть на него.

– Поговори со мной, сладкая.

– Ты, – прошептала Габи, – ты хватаешь меня.

– Понятно. – Он потер свой подбородок большим пальцем. – Большинство женщин выбирают какого-то конкретного мужчину, фигурирующего в их фантазиях, дорогая. Особенно с такой историей, как у тебя. Но разыгрывать сцену погони – не совсем то, что я имел в виду.

– Тогда что?

– Игра в прятки. И когда я найду тебя, то буду называть тебя грязными именами.

– Ты что, с луны свалился?

– Я вполне серьезен. В Садах чувствуешь опасность, особенно когда остальные играют там же в игры с преследованием. Если ты перенервничаешь… я думаю, это должно сработать. Сегодня, все что я хочу от тебя – это чтобы ты произнесла свое стоп-слово, вместо того чтобы застыть в ужасе. Это, по крайней мере, даст тебе бОльшую безопасность, когда ты будешь участвовать в БДСМ сценах.

Никаких фантазий об изнасиловании, просто детская игра. У нее все еще было сухо во рту, а сердце билось как сумасшедшее.

– Но это будешь только ты?

В его глазах отразилось глубокое понимание.

– Я. Я единственный твой преследователь. Никто другой.

Она кивнула, чувствуя себя китайским болванчиком, которого выиграла пару лет назад на карнавале.

– Я согласна.