Текст книги "Заставьте меня, Сэр (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Он тоже пострадал. Открытая боль в его глазах смяла ее, теперь казавшиеся бумажными с трудом возведенные оборонительные сооружения. Каким-то образом он подобрался прямо к сердцевине ее гнева. Маркус знал, что она чувствовала себя преданной, остро воспринимала, будто он воспользовался ею. Она действительно многого лишится, если не будет ему доверять. Ее дыхание прервалось, слезы заволокли глаза. О, черт. Девушка попыталась рвануть прочь, задыхаясь:

– Отпусти меня.

– Нет, дорогая, не отпущу.

Мастер обнял ее, притягивая к своей твердой груди. Мужская рука прижала ее голову к впадинке его плеча, утешая... чудо, что для нее все закончилось. И она заплакала, рыдания погасили боль, сглаживая ее тлеющий гнев. "Он сделал мне больно, ударил меня, но он так много для меня значит..."

Маркус окружал ее своей защитой, мурлыча на ушко слова утешения, он медленно покачивал ее в колыбели своих рук, дарящих безопасность. Когда разбушевавшиеся эмоции Габи утихли, ей удалось каким-то образом вернуть себе подобие контроля.

Руки Дома расслабились, и он отпустил ее... но она хотела заползти обратно в его объятия.

– Маленькая саба, – прошептал он и большими пальцами вытер слезы с ее лица.

– Теперь у тебя мокрая рубашка.

Маркус не был похож на себя: в джинсах, мятой и мокрой хлопковой рубашке; густые волосы развевались на ветру, но его голубые глаза не изменились и смотрели на нее как ни на кого другого.

– Она высохнет. Надеюсь, ты почувствовала себя лучше.

Она чувствовала... пустоту от высвобожденных гнева и боли. Страх еще не покинул ее, но...

– Что? – он нахмурился, приподнимая ее подбородок. – Что-то тревожит тебя.

– Дело не в тебе, – она пожала плечами, пытаясь притвориться беззаботной. – Я просто боюсь. Ничего нового.

Произнесенное им себе под нос слово никак не могло исходить от Мистера Консервативность, поэтому она воззрилась на него в изумлении.

Он засмеялся своим глубоким заразительным смехом, таким же потрясающим, как и услышанное от него ругательство. Маркус убрал руку от ее шрама и поцеловал кончики ее пальцев. Подняв обувь, он обхватил рукой плечи Габи и возобновил прогулку.

Начался прилив, и волны далеко растекались по песку, заливая и щекоча их ноги в неглубокой вспененной воде. Габи улыбнулась. Напряженность снова охватила его грудь.

Он сжал плечо девушки, врываясь в ее мысли.

– Твой страх заставляет тебя чувствовать себя недостойной?

– Немного. Другие люди умудряются все время делать подобные вещи.

– А некоторые прячутся в своих домах, страшась выйти, – парировал он. – Ты узнала о насилии в раннем возрасте и в особенно уродливой форме, Габриэлла. И это не все…

Она взглянула на него, их глаза встретились.

– Заботливость – особенность твоего характера. Ты понимаешь людей и хочешь помочь. Эта черта отличается от типичного психологического портрета воина. Ты более уязвима, тебя легче задеть. – Его брови сошлись вместе. – Ты должна была изучать это в колледже. Ты должна знать это, сладкая.

Она послала ему кислую улыбку.

– Я знаю. Знала. Но сознательная установка для… – Габи запнулась. Она не собиралась упоминать...

– Я слышал, ты вызвалась добровольно из-за своей подруги, – вопреки обеспокоенному выражению лица, его взгляд отражал только одобрение. – Ты верный друг, Габи.

Девушкой легко овладел смех, будто ее слезы освободили место для счастливых эмоций.

– Нет, мне просто нужен был предлог, чтобы зависать в БДСМ клубе.

Он усмехнулся, затем выругался, когда прибывающая волна намочила низ его закатанных джинсов.

Саба хихикнула.

За секунду до удара следующей волны Дом толкнул ее, меняясь с ней местами. Габи пискнула, когда холодная вода плеснулась вверх на ее икры, намочила ткань на бедрах и заструилась вниз по ее ногам, покрывая кожу мурашками.

– Ты... ты придурок.

Его глаза сузились.

– Как ты назвала своего Дома?

Она хихикнула, затем возразила:

– Ты не мой Дом.

– Нет? – Он не спеша бросил свои ботинки на сухой песок и двинулся на нее.

– Нет, нет, подожди.

Подняв руки вверх, она все дальше и дальше отступала в воду, пока та не ударила ее под колени, каждая следующая волна испытывала на прочность ее равновесие.

Он остановился, его улыбка поблекла.

– Габи, ты всерьез хочешь, чтобы я договорился с другим Домом по поводу тебя?

Мысль потерять его причинила настоящую боль. Очевидно, ради безопасности она отважится быть с ним и дальше. Волна нахлынула на нее, и она пошатнулась на зыбком песке – опора для ног была определенно неустойчивой.

Их с Маркусом будущее было под вопросом, но... теперь Габи будет ценить время с ним. Черт возьми, она в любой момент могла оказаться в рабстве или погибнуть – она может позволить себе взять от жизни все то, что так хотела.

– Я хочу тебя, – сказала она, но затем поморщилась. – Э-э. Но я по-прежнему должна нахально вести себя.

Он усмехнулся и притворно жалобно вздохнул.

– Ты планируешь превратить этот уикенд для меня в кошмар?

– Еще какой. – Какое же облегчение для него теперь понимать, что это было игрой – ну, во всяком случае, лишь часть.

– В таком случае, я готовлюсь испытывать угрызения совести каждый раз, наказывая тебя, – его лицо стало серьезным. – Это правда, Габи. Я понимаю, почему Гален и Вэнс требовали секретности. Не думаю, что смог бы... – он покачал головой. Маркус был из тех Домов, кому бывает больно от того, что он должен сделать.

– Я знаю. Все в порядке.

– Значит, договорились. – Он крепкой хваткой обвил руками ее талию. – Однако же, маленькая озорница, я с уверенностью могу утверждать, что точно не пожалею об этом.

Она нахмурилась. О чем именно?

Усмехнувшись, Маркус поднял ее и бросил с головой в воду.

Глава 16

В следующую пятницу, когда Габи вошла в Царство Теней, от мрачного предчувствия ее спина покрылась мурашками. Как теперь с ней будут обращаться Мастера?

Заметив агента Родоса, сидящего в конце бара, она захихикала, почувствовав на себе его свирепый взгляд. Вэнс и Гален сбили с него спесь? Или, возможно, его челюсть свело от того обстоятельства, что ей не сделали выговор. Развернувшись, дабы избежать столкновения с ним, она направилась в другой конец бара, где Мастер Рауль что-то оживленно обсуждал с большим барменом.

– Ах, вот и наша своенравная стажерка, – Рауль улыбнулся ей, взгляд его темных глаз согревал.

Габи слегка покраснела, вспоминая, как он держал ее... и как по-хамски она повела себя после этого.

– Добрый вечер, Мастер Рауль... О, Владыка Вселенной, – быстро поправила она себя.

Черт, эти Домы вели себя так, что было легко забыть свою роль.

– Владыка Вселенной? Звучит не так уж и плохо, – Каллен облокотился рукой о стойку бара и ухмыльнулся: – Так вот как здороваются маленькие сабы?

– Ну... – он искушал ее. Умышленно. Пытаясь стереть из памяти то, как он засунул в ее рот кляп за то, что была она слишком болтливой. Габи повысила голос, чтобы ее могли услышать люди, сидящие за барной стойкой. – Ну, вы же знаете, что у действительно больших парней зачастую бывают ласкательные прозвища? – Она не стала дожидаться его ответа, боясь струсить. – Дайте угадаю, вы Мастер Карапуз, да?

Рауль поперхнулся пивом, закашлявшись так тяжело, что Габи услужливо похлопала его по плечу. Несколько раз, хоть его спина и ощущалась, словно бетонная стена.

Полный успех – теперь два Дома свирепо смотрели на нее, а стоявшая позади Каллена Андреа зажала руками рот, пытаясь заглушить свой смех, но потерпела неудачу.

Реакция посетителей вокруг бара была довольно разнообразной. Некоторые из Домов усмехнулись, кто-то выглядел недовольным; выражение их лиц до такой степени походили на мимику ее отца, что она отступила на шаг, так как ее твердость из дуба превратилась в ивовую ветвь.

– Эта стажерка снова напакостила?

От звука мягкого протяжного произношения Маркуса ее страх сменился возбуждением. Едва она начала поворачиваться, как он дернул ее обратно, прижав к своему телу. Давление его твердой груди и непреклонной силы почему-то опустошили ее сознание, будто кто-то открыл слив.

– Дерзкая саба, – отрезал Рауль, и взгляд его темно-карих глаз из согревающего превратился в недоброжелательный, – ничего нового. Маркус, вы паршиво справляетесь со своей задачей. Пора бы ее приструнить.

– Приструнить меня, посадить у ног? Как будто я собака? – недолго думая, Габи инстинктивно рванула прочь и огрызнулась: – Только попробуй.

– Я бы сказал, что ее давно пора приструнить. – Голубые глаза Маркуса похолодели. – Каллен, оставленные Марджери игрушки еще у тебя?

Бармен расхохотался громко и раскатисто. Внутренности Габи скрутило. Черт возьми, она только несколько минут как приехала. Небольшая разминка – все, что ей нужно.

Каллен начал рыться на полках под стойкой, и она почувствовала проблеск надежды. Учитывая, сколько барахла он там хранил, может быть, он не...

– Бинго.

Мужчина передал коричневый бумажный пакет Маркусу через стойку бара.

– Есть проблема? – Мастер Z прогуливался в сторону бара.

"О, Боже, они объединяются. Неееет".

– Боюсь, что так, Z, – заявил Рауль, притягивая пакет ближе. Он улыбнулся ей. – Снимай одежду, сабочка.

– И не подумаю. Я полчаса потратила на то, чтобы засунуть себя в это платье, – возмутилась Габи, не сдвинувшись с места. – Мне нравится этот наряд.

Маркус приподнял ее подбородок.

– Ты была непочтительна к Домам и непослушна. Поскольку порка не работает, давай посмотрим, будет ли унижение побуждать тебя к более благообразному поведению.

Непреклонный взгляд его глаз и контролируемая властность голоса, словно опрокинули ее тело в кузнечный горн, разогревая и плавя ее кости. Потребовалась минута, чтобы до нее дошел смысл его слов. Подождите, подождите, подождите. Унижение?

Он притянул ее ближе и расстегнул молнию на облегающем, черном платье из латекса. Ее кожа, казалось, жаждала прикосновений, и, будто почувствовав это, он скользнул пальцами под лиф, накрывая ее грудь. Маркус удерживал ее взгляд, когда коснулся ее, выводя большими пальцами круги вокруг ее сосков, пока те не превратились в тугие болезненные вершинки, и ее тело сотрясла дрожь ожидания.

– Продолжим, – сказал он. – Все разогрелись и готовы к действию.

Какого рода действию? На ум пришли зажимы для сосков, и Габи попыталась отступить на шаг назад.

Маркус стянул с нее платье через голову.

– В любом случае, я всегда предпочитаю, чтобы мои сабы были полностью обнаженными.

Сильные руки Дома крепко держали девушку за талию, сохраняя тепло на ее коже, и она, взглянув вверх, окунулась в чистую голубизну его глаз. Каждый раз, когда она смотрела на него, мир, казалось, ускользал в пучину небытия.

Габи встряхнула головой. "Прорвемся". Она увидела, как Рауль подобрал платье и передал его Каллену. "Голая, черт побери". Даже хуже: она догадывалась, что все только начинается.

Маркус взял ошейник с барной стойки и застегнул вокруг шеи сабы. Тепло в его глазах удерживало ее куда более надежно, чем любое устройство фиксации. Что-то, наподобие землетрясения, вибрировало глубоко внутри, но пока оно сдерживалось под поверхностью, ни в малейшей степени не двигаясь вверх.

– Мне нравится видеть тебя в ошейнике, – негромко проговорил Дом и провел пальцами вдоль кромки ошейника, проверяя, насколько тот сдавливает. Возбуждение расцвело в теле сабы, как если бы вместо этого он коснулся ее лона, и Маркус, улыбнувшись Габи, провел пальцами в другом направлении.

Он засунул ее руки в меховые рукавицы, закрепляя те небольшими пряжками, мешающими ей снять их самостоятельно. Меховые варежки. Ошейник. Ее желудок сжался, когда она начала понимать, что они планировали. «Только попробуй». Ей действительно нужно было думать, что говорить.

Маркус достал из сумки гребешок с прикрепленными к нему коричневыми, покрытыми мехом овалами, свисающими с каждой стороны, и всунул в ее волосы. Он приладил его так, что меховые... ушки... болтались рядом с ее щеками.

Габи в ужасе уставилась на него – они в самом деле задумали нарядить ее собакой. Большеухой собакой. Ярость прокатилась через нее. Порка – одно, но это...

– Ты, гребаный ублюдок, не сделаешь этого!

Она услышала смех вокруг. Затем Мастер Маркус схватил  сабу и, резко подняв, распластал на барной стойке. Животом она лежала на прохладной полированной деревянной поверхности, а ноги свисали сбоку. Прижавшись сзади к ее бедрам, невозмутимый Дом шлепнул ее по заднице.

– Ты могла бы быть менее нахальной, сладкая.

Каллен что-то бросил Маркусу, и Габи услышала звук рвущейся бумаги.

– Подходящий размер, – одобрительно промолвил наставник.

"О, нет. О, Боже. Последний раз он ставил меня в эту позицию..."

– Рауль, поможешь? – спросил Маркус.

– С удовольствием.

Жесткие руки помощника развели в стороны ее ягодицы, и на ее копчик капнула холодная жидкость.

– О нет, нет, – закричала Габи, пытаясь отстраниться.

Вес на ее ногах увеличился. Что-то коснулось ее ануса. Дом сделал маленький круг по краю со скользкой смазкой, и каждое ее нервное окончание пробудилось, воспламенившись.

– Тише, сладкая. Толкнись назад, чтобы не было больно.

– Ты, ублюдок, я...

Шлепок заставил ее замолчать.

– Полагаю, ты специально испытываешь мое терпение, сладкая.

Без доли милосердия Мастер медленно толкнул в нее анальную пробку. Большего размера, чем раньше, обжигающе растягивающую; Габи застонала и изогнулась.

Она не могла пошевелиться. Не могла убежать. Но затем, ощутив тело Маркуса, прижимающее ее к бару, его теплые пальцы между ее ягодицами и его решительное вторжение даже в ее самые интимные места, саба сдалась. Перестав бороться, Габи посмотрела на него через плечо. Дом пристально наблюдал за ней. Когда ее покорный взгляд встретился с его глазами, в них блеснула искра собственника.

В течение долгих мгновений Мастер Маркус удерживал сабу прикованной к месту, пока наконец не отвел взгляд, разрывая этот контакт.

Габи втянула воздух в судорожном вздохе, вспомнив об окружении. Она поняла, что намокла между ногами гораздо больше, и совсем не от смазки, ее тело жаждало, кричало, повелевая ему прикоснуться к ней там. Взять ее. На глазах у всех? О, Боже, она сошла с ума. На барной стойке. Выставленная напоказ. Как это могло настолько ее завести? Неспособная вынести унижение, она снова начала бороться, но руки Рауля сжались лишь сильнее.

После этого боль прекратилась. Она вздрогнула, ощутив слабое потягивание около пробки. Оглянувшись через плечо, Габи увидела Рауля, держащего в руках длинный пушистый... хвост. К этой хреновине был прикреплен хвост. "Я убью их. Убью их всех".

– Что думаете об этом, Мастер Z? – любезно спросил Маркус, шевеля пробкой, несомненно, чтобы понаблюдать за ее ерзаньем.

И именно так она и сделала.

– Из нее получился прелестный щенок, Мастер Маркус, – сказал владелец клуба с явным весельем в ровном глубоком голосе. "Черт тебя побери, Z".

– Да, она милашка.

Погладив ее по ягодицам, Маркус приказал: – Откройся для меня, Габриэлла.

Она не хотела, не здесь, но Габи нуждалась в его прикосновениях. Саба развела бедра в стороны и вздрогнула, когда он прижал руку к ее лону.

– Приятное влажное начало, – промурлыкал он. – Давай повеселимся.

Наставник скользнул пальцами между складками сабы на клитор, умышленно возбуждая ее до тех пор, пока ее лоно не заныло от потребности, пока в ее рассудке не осталось ничего, кроме жажды его прикосновений.

Маркус шлепнул ее по заднице.

– Теперь на колени.

– На барной стойке?

– На барной стойке.

Мастер поднял ее и поддержал, когда Габи опустилась на колени на полированное дерево. Ее попа опиралась на пятки, отчего при каждом движении сабы пробка двигалась. Ее лоно пульсировало. Когда девушка оглянулась на ухмыляющиеся лица вокруг бара, она, дернув головой, взмахнула поддельными собачьими ушами.

– Лежать, щенок.

Маркус похлопал по дереву.

Габи подумывала отказаться, но одному богу было известно, что еще Дом мог придумать. И она уже достаточно противилась приказам на настоящий момент. Саба наклонилась, опираясь на предплечья, и уставилась на деревянную панель. "Каллену нравилось ее полировать",  – вспомнила она, увидев свое отражение. А теперь они положили сверху ее, голую. Почему-то унижение оказалось худшим наказанием, чем самая сильная порка. И Габи было одиноко. Действительно одиноко.

Маркус притянул ее боком к краю панели, пока ее плечо не уперлось в него. Едва заметное тепло его тела сбросило ее в глубокий колодец внутреннего несчастья.

– Посмотри на меня, Габриэлла.

Она не двигалась.

Со вздохом отчаяния, он повернулся к ней, положив руки с каждой стороны ее лица. Она посмотрела на его твердую челюсть, на его губы, которых не коснулась улыбка, в его полные решимости глаза.

– Малютка-саба. – Погладив ее по волосам, он потянул за одно висящее ухо. Голос Маркуса понизился до шепота: – Милая, Гален и Вэнс попросили провести, по крайней мере, одно твое наказание в центре и на виду, с вовлечением других Домов. И я придумал вот это. Я надеялся, что тебя разозлят несколько оскорблений от Рауля, но тебе понадобилось только одно.

Он подстроил это намеренно?

– Вы хотите меня унизить?

– Я выбрал эту сцену по нескольким причинам, Габи. Во-первых, ты получила внимание большинства присутствующих в баре. Во-вторых... – его губы сжались, а глаза потемнели, будто тучи затянули летнее небо, – ни один из нас не сможет причинить тебе настоящую боль, дорогая. Не настолько жестко, чтобы это выглядело реалистичным.

Узел в ее животе немного ослаб.

– О.

– В-третьих... – он нежно провел костяшками пальцев по ее щеке, и она почувствовала царапанье его шрамов и мозолей, – ты хотела узнать, сможешь ли принять прикосновения более, чем одного мужчины. Ты помнишь?

– Я... – да, в его доме. Она желала знать, что может послужить спусковым крючком для возврата в прошлое.

– Я справлюсь, правда?

– Так я могу наблюдать и контролировать то, что произойдет, а также отчетливо продемонстрировать, что между нами ничего не происходит.

"Между нами ничего не происходит". Эти слова заставили ее сердце сжаться. Габи отодвинула резкое чувство утраты в сторону. Гален и Вэнс разъяснили, что Маркус может изредка ставить сцену с ней, но не каждый эпизод. Он просто следовал приказу. И старался выполнить ее пожелания.

– Понимаю. Все в порядке. – Габи сделала глубокий вдох. – Я могу справиться со смущением.

– Я начинаю думать, что ты можешь справиться с чем угодно, – приглушенно отозвался он, и в его голосе отчетливо слышалось уважение. – Твое стоп-слово?

– Красный.

– Ты можешь использовать желтый, если будет слишком, и ты будешь нуждаться в передышке, но все еще желаешь продолжить, – донеслось до нее. – Ты обязательно используешь свои стоп-слова, Габриэлла, если что-то станет чересчур. Никакого героизма.

– Да, Сэр.

Он заботился. Ее обдало теплом, в этот раз без возбуждения.

– Хорошо. – Он коснулся поцелуем ее губ.– На колени.

Она снова выпрямилась в обычную позицию на коленях. Он кивнул ей и громко приказал:

– Щенок. Место.

Он оставил ее – большеухую собаку – сидящей на верхней панели стойки, и лицо Габи залилось румянцем, когда она поняла, что стала центром внимания всего бара. Но вместо насмешек она услышала одобрительные приглушенные голоса, комплименты ее грудям, ее попке, ее сексуальному виду. Домы создавали впечатление веселой обстановки, это было дружелюбным развлечением, и муки унижения улетучились.

Пока Маркус беседовал с Мастером Z, Мастер Каллен бродил вблизи, собираясь готовить напитки. Огромный бармен поставил все необходимое на столешницу в нескольких футах от нее, подмигнул ей и начал смешивать ингредиенты. Если она была щенком, то он был сторожевой собакой. Маркус ничего не оставлял на волю случая.

– Джентльмены, – Маркус повысил голос, но не настолько громко, чтобы помешать сценам, проходящим по всему периметру помещения, – этот крошка – щенок ирландского сеттера – учится покорности. Она может рычать, скулить, хныкать или визжать. Ничего другого. – Его глаза встретились с ее, проверяя, что она поняла.

Саба кивнула.

– Ее зовут Габи или Щенок, никак иначе. Любой, использующий оскорбительные выражения в отношении моего щенка, будет эскортирован из бара.

Он не оставил им никакой возможности называть ее ругательными словами. Тот факт, что он помнил, что заботился о том, чтобы она чувствовала себя... хорошо, тронул ее до глубины души.

Один из Домов, тот, что стоял к ней ближе остальных, саркастически произнес: – И они будут эскортированы лично любителем костюма, если не захотят идти?

Седовласый Дом фыркнул.

– Атертон использовал слово «эскорт» неточно. В прошлый раз, когда какой-то кретин облажался со стажером, Мастер Маркус перебросил парня через бар. После чего дождался, пока тот встанет, подбил ему оба глаза и за воротник куртки выволок на улицу. Эскортировал его в задницу. Даже костюмчик не помял, – отхлебнув пива, мужчина добавил: – Атертон неизменно вежлив, но никто в здравом уме не позволит себе облажаться с его стажерами.

Маркус подождал, пока шум стихнет.

– Она собирается обойти по кругу бар, демонстрируя те команды, которые усвоила. А поскольку она маленькая копуша, ее команды только "ко мне", "сидеть", "стоять" и "место". Пожалуйста, погладьте ее, если она будет хорошим щенком, и шлепните, если она ослушается.

О. Мой Бог. Конечно, он подразумевал, что она будет идти, а не…ползти на четвереньках. Ведь правда?

Он усмехнулся.

– Я хочу сказать, что в данном случае команда «ко мне» означает передвижение на четвереньках.

Люди, сидящие в баре, разразились хохотом; втиснувшись между двумя мужчинами, Маркус одарил сабу спокойным взглядом и щелкнул пальцами.

– Щенок, ко мне.

Он хотел, чтобы она ползла. Уставившись на него, Габи покачала головой. Нет. Прямо в эту минуту необходимость притворяться дерзкой полностью совпадала с ее намерениями. Ни за что. И так как она сидела на попе, никто не будет...

Кто-то достаточно сильно шлепнул ее по верхней части бедра, заставив ощутить острую боль.

– Ой.

Девушка подпрыгнула на месте.

Мастер Дэн пододвинул ее между парой мужчин.

– Рычи, скули, хнычь или визжи, – напомнил он ей и снова ударил по бедру, на этот раз не так сильно.

"Черт возьми". Она подняла верхнюю губу и зарычала на него. "Я ненавижу тебя, и если ты еще раз ударишь меня, я тебя укушу".

В его темных глазах светилось веселье, и он улыбнулся. Она застыла в шоке. Мистер Каменное Лицо был человеком?

– Вперед, милая, – мягко сказал он и мотнул головой в нужном направлении.

Ползти. Она издала долгий, шумный вздох и начала спускаться в бар. Анальная пробка посылала маленькие гудящие импульсы внутри нее, а пушистый хвост задевал заднюю часть ее бедер при каждом движении.

Почему у Мастера Z такой большой бар? Домы протягивали руки и гладили ее задницу. Один повысил голос, чей тембр был похож на звук проезжающего грузовика с гравием.

– Щенок, лежать.

Габи подняла глаза. Мастер Нолан. Она замешкалась. Маркус велел подойти. Только он исчез. Своей нерешительностью она заработала легкий шлепок по ягодицам и настойчивое: – Лежать.

Она припала к полу, и теперь ее руки покоились на деревянной поверхности.

– Хорошая девочка, – сказал он, проводя рукой по ее обнаженной спине. – Разве вы не согласны, господа?

Другие руки дотянулись до нее, и Габи дернулась от прикосновения.

– Спокойно, Габи, – пробормотал он грубым голосом, и его рука сжалась на ее локте, не столько удерживая, сколько поддерживая ее. Сотрясаясь внутри, она вперилась в него, увидев изучающий взгляд его темных карих глаз, и поняла, что Маркус объяснил ему цель игры в щенка. Когда седовласый Дом погладил ее задницу, а другой – ребра, она обнаружила, что ее дыхание успокоилось. Она была здесь не одна.

Одобрительно улыбнувшись, Нолан отошел в сторону.

Сидящий в конце барной стойки Мастер Рауль наклонился вперед.

– Щенок, ко мне.

Она почти улыбалась. Маркус подстегнул ее уверенность в себе, он посадил Мастеров так, чтобы помочь ей пройти задание с успехом. У нее стало легко на сердце, и, несмотря на то, что при движении рядом с лицом болтались длинные уши, а странный хвост щекотал ее бедра, Габи с улыбкой поползла вдоль бара к Раулю.

Белизна его зубов послужила контрастом темной коже.

– Хороший щенок. Сидеть.

Она устроила свой зад на пятках и вздрогнула, когда пробка сместилась еще глубже. Это было слишком странно. Сердце Габи все еще бешено билось от страха, ее лицо горело от смущения, и все же она была мокрой между ногами. "Возбудилась? Боже, помоги мне". Она устроилась в позицию аккуратнее.

– Bueno (прим. Хорошо), – сказал Рауль и провел ладонью вниз по ее руке, посматривая на мужчину рядом с ним. – Погладьте щенка и покажите ей, что она хорошая девочка, – сказал он.

Руки, казалось, потянулись отовсюду, лаская ее попку, бедра, спину.

Затем Рауль, властно сжав ее руку, обхватил грудь сабы. Она дернулась и заскулила.

– Ш-ш-ш, щенок, – прошептал он, пока ласкал ее груди, мозолями на пальцах слегка царапая соски, в его глазах промелькнул тот же интеллект, та же бдительность, как и у Нолана. Ее продолжали трогать другие мужчины. Слишком много рук.

Она всхлипнула, сжав пальцы вместе, страх разрастался внутри.

– Габи, подними глаза, – негромко приказал Рауль.Когда она повернулась к нему, он наклонил голову вправо.

Чуть дальше, в глубине зала, стоял Мастер Маркус. Его глаза полыхали голубым огнем, почти осязаемый взгляд безмолвно заверял ее, что ничего ужасного не произойдет.

Он не оставил ее. Он охранял ее безопасность. Габи расслабилась.

Дом улыбнулся, пробежавшись по ней взглядом, задерживаясь на ее грудях, ее слегка раскрытых бедрах, прежде чем вернуться к лицу. Жар в его глазах опалял.

Боже, она хотела его.

Он бросил взгляд на Рауля и кивнул. В то время как Мастер снова начал ласкать ее груди, крупные пальцы ущипнули ее соски, Маркус с возрастающим вниманием наблюдал, как кто-то дергал ее хвост, другой массировал ее попку. Возбуждение внутри нее возрастало. Под его взглядом, все, казалось, изменилось, будто руки каждого мужчины были его руками... как будто это он прикасался к ней.

Рауль усмехнулся, возвращая ее внимание к себе.

– Гораздо лучше. Щенок, вперед.

Ее набухшие и тяжелые груди качнулись, когда она встала в стойку и поползла. В дальнем конце бара щелкнул пальцами Мастер Сэм.

– Ко мне, щенок.

Габи вновь поползла вдоль барной стойки. На полпути она почувствовала жесткий щипок на бедре и взвизгнула от неожиданности и боли.

Родос злобно ухмыльнулся, и тотчас Каллен схватил руку агента и ударил ею о деревянную поверхность бара.

– Поскольку Вы не можете следовать инструкциям, я предлагаю Вам удалиться прочь, – прорычал Каллен. – Немедленно.

Родос бросился из зала так быстро, что споткнулся о барный стул и чуть не упал.

– Извини, Щенок.

Каллен оперся рукой на панель и улыбнулся Габи.

Даря ему благодарный взгляд, она лизнула костяшки своих пальцев и пошевелила попкой, чтобы потрясти хвостом.

От его смеха казалось зазвенели даже бутылки на стойке. Он указал в конец стойки.

– Продолжай, Щенок. Ты же не хочешь разозлить Мастера Сэма.

Хихикая, она направилась вдоль бара, на самом деле наслаждаясь незначительными поглаживаниями от разных Домов, их бормотанием.

– Прелестный щенок.

– Она очаровательна.

– Маркус уже разрешал с ней сцену?

Возможно, это наказание было не таким уж плохим.

Когда она добралась до Мастера Сэма, он указал на пол, рядом со своим стулом.

– Сидеть, щенок, место.

При взгляде на него Габи вдруг пришла на ум неожиданная мысль. Ей нужно было действовать, снова демонстрировать свой скверный характер, но Маркус упомянул, что Мастерам не нравилась мысль о ее наказании. Мастер Сэм был садистом, поэтому он ведь не будет против? Вместо того, чтобы сесть, она зарычала и укусила его за запястье. Очень, очень осторожно, но определенно укусила. Изумленно вскрикнув, он отдернул руку. – Ты маленькая... – но вовремя спохватился и рявкнул: – Плохой щенок.

Одного взгляда на его угрожающее выражение было достаточно, чтобы понять, что только законченная кретинка укусит садиста. Она пронеслась мимо него так быстро, как только могли справиться руки и колени, но Сэм внезапно схватил ее за лодыжку, безжалостно притягивая обратно. Она заскулила.

– Давай попробуем еще раз.

Его рычание звучало намного ниже, чем у нее, когда он дернул ее к краю панели. Мастер положил правую руку под таз сабы, удерживая ее задницу, и сжал бедро. У нее была секунда, чтобы сообразить, как он зафиксировал ее, а затем последовал удар ладони по ее ягодице. Жесткий.

Ее крик перешел в визг. Три жестоких удара – и ее кожу обожгла боль. Еще один – и ее глаза наполнились слезами. Он освободил девушку и небрежно проговорил: – Теперь сидеть, черт возьми.

Очень осторожно она опустила зад. Есть надежда, что плохой парень видел этот замечательный акт неповиновения и последовавшее наказание, так что все будет не впустую. Это было очень-очень больно.

Он наклонился, его глаза все еще были холодны как лед.

– Никакой ласки. Ты не заслужила.

Домы вокруг него разочарованно заголосили. Сэм минуту пристально смотрел на нее, потом подался вперед, сжимая в кулак ее волосы. Она съежилась, когда он склонился ниже, но Мастер прошептал ей на ухо рассерженным голосом: – Вообще-то я люблю причинять боль исключительно тем людям, которые этого хотят. Сейчас я не получил удовольствия, девочка.

Когда он отпустил ее, Габи увидела его застывшее в напряжении выражение лица. Он говорил честно. О черт. Чувство вины пронзило ее до глубины души. Она, извиняясь, заскулила и погладила его руку своей пушистой рукавицей.

Уголок его рта дрогнул, и его глаза немного посветлели.

– Пошел вон, щенок, и веди себя хорошо.

Следующим Домом, кто подозвал ее к себе, был Хольт; он просто дал ей команду и достаточно долго удерживал, чтобы ее приласкал каждый. Затем она отправилась к пожилому Дому с сединой в волосах. Между перемещениями саба наблюдала за Маркусом. Он переходил с места на место, все время оставаясь перед ней, в пределах ее видимости. И его тлеющий взгляд преображал каждое прикосновение в нечто эротичное. Габи становилась все более и более влажной. Возбужденной. "Черт возьми".

Приблизившись к концу барной стойки, она услышала: – Крошка щенок, – баритон с южным акцентом – словно теплый солнечный свет. Маркус. Он щелкнул пальцами.

– Ко мне, щенок, – позвал он.

Сопровождаемое волной возбуждения, ее захлестнуло облегчение. Она подползла к нему и заскулила, гладя его руку своей меховой рукавицей. Долгое мгновение он смотрел на нее, лаская взглядом ее лицо. Подушечкой большого пальца очертил ее нижнюю губу.

– Почти все, сладкая, – прошептал он только для нее, – еще немного, и ты получишь передышку. Готова ли озорница поиграть в секс втроем?