Текст книги "Человек из Кабула"

Автор книги: Шеннон Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Якуб резко повернул, чтобы не наехать на верблюда, спавшего на обочине, что окончательно разбудило Малко.

– Далеко еще?

– Час на машине и потом пешком по тропинке, – ответил Якуб.

Большие темные круги под глазами пуштунов делали их еще более рельефными. Они тоже не спали уже вторую ночь. И Малко стало стыдно за свою усталость.

На заднем сиденье пятеро наемников, тесно прижавшись друг к другу, спали сном праведников.

Полковник Пильц сидел за самым дальним столиком ресторана "Двадцать пятый час", и Биргитта сначала подумала, что его здесь нет. Когда он ее увидел, то помахал ей рукой. Обычно он так не делал. Вся запыхавшись, молодая женщина буквально упала на стул и поцеловала его.

Из предосторожности она велела водителю такси, в которое она села на одной из улиц у "Интерконтиненталя", высадить ее напротив Голубой мечети. Оттуда она шла пешком. Курт Пильц страшно не любил, когда она опаздывала. Однажды за это он даже отхлестал ее по щекам при посторонних людях. Но в этот вечер он, казалось, пребывал в отличном настроении. Он взял руку Биргитты и поцеловал ее.

– Ничего, ничего. Главное, что ты пришла.

У Биргитты отлегло от души. Образ Малко неотступно стоял перед ее глазами. Но филиппинский оркестр начал играть, и это сразу освободило ее мозг от всяких мыслей. Ее глаза заблестели, и она прошептала на ухо полковнику:

– Могу я потанцевать?

– Конечно, можешь.

Она быстро встала и начала в одиночку исполнять танец "джерк", выбрасывая руки вверх, извиваясь всем телом, прыгая в такт музыке на своих длинных ногах, прикрытых лишь коротенькими шортами. Чем больше она танцевала, тем сильнее ей хотелось заняться любовью. Но не с полковником. Из этого она сделала вывод, что в настоящее время была влюблена только в Малко.

Немного успокоившись, она вернулась на свое место. Курт Пильц уже заказал свой неизменный бифштекс по-китайски с красной жидкостью, которую афганцы упорно называли вином... Она заказала себе порцию пива "хейнекен".

– Ты хочешь покурить?

Уже полчаса желание курить гашиш грызло мозг Биргитты. Но она не осмеливалась об этом сказать. Ее длинные пальцы спазматически сжимались, и она непрерывно то снимала, то снова одевала кольца.

Вопрос полковника застал ее врасплох. В зале "Двадцать пятого часа" они остались одни. Оркестр уже целый час как перестал играть, и музыканты усиленно поедали остатки блюд китайской кухни.

Биргитта напрягла всю свою волю.

– Сегодня вечером, пожалуй, нет, – сказала она. – Сегодня я хотела бы заняться с тобой любовью.

Сказала она это, думая о другом мужчине. Но это было не обязательно уточнять. Полковник положил руку ей на бедро и сжал своими сухими пальцами ее гладкую кожу. В его единственном глазу загорелся веселый огонек.

– Нет, нет, – стал он настаивать. – Я не хочу лишать тебя этого удовольствия. Поехали ко мне. У тебя есть с собой гашиш?

Она утвердительно кивнула. Он сразу же встал, и она покорно последовала за ним.

Начиная с третьей сигареты Биргитта почувствовала, как воля ее слабеет. Ею овладело необычайное чувство легкости, блаженства. Лицо Пильца стало расплывчатым, потом исчезло и затем снова приняло четкие очертания. На это уже был не Курт. У него были золотистые глаза того человека, в которого она была влюблена. Волосы его были светлыми, а взгляд нежным и одновременно циничным. Ей стало от этого приятно, и она улыбнулась.

– Почему ты улыбаешься? – спросил Курт.

– Ты очень красивый, – сказала Биргитта. – Я люблю твои глаза.

Курт Пильц почувствовал себя холодным, как мертвая рыба. Сигареты, которые курил он, не содержали ни миллиграмма гашиша. Это был самый трудный допрос из всех, какие ему приходилось вести. К счастью для него, Биргитта безостановочно курила. Он посмотрел на ее великолепную фигуру, пытаясь убедить себя, что сможет не поддаться соблазну. Почему она вдруг полюбила его глаза?

– Я тоже люблю твои глаза, – сказал он.

Биргитта была слишком одурманена наркотиком, чтобы почувствовать напряженность и холод в его голосе.

Она по непонятной для него причине рассмеялась, встала и принялась нежно ласкать его лицо.

– Ты мой ангелочек, – пробормотала она. Никогда раньше она его так не называла.

– Ты помнишь, что я говорил вчера? – спросил он.

Она снова рассмеялась и сказала нежным голосом:

– Ты много не говорил. Говорил в основном он.

– Кто "он"?

– Курт.

Сердце немца замерло. Он еле сдержался, чтобы не наброситься на Биргитту. Но овладел собой и спросил:

– А что же говорил Курт?

Он испытывал странное чувство, говоря о себе в третьем лице. Полные губы Биргитты снова расплылись в чувственной улыбке.

– Ты сам хорошо знаешь, мой любимый, что он тебе говорил.

Она замолчала и резко откинулась на спину, сжав голову ладонями. Глаза ее оставались широко раскрытыми.

– Мне холодно, – сказала она, – мне очень холодно. Погрей меня.

Курт Пильц подошел к ней. От испытываемого им напряжения черты его лица исказились. Он был почти у цели, но если он допустит малейшую ошибку, Биргитта закроется, как ракушка, и ему снова придется испытать унижение, обращаясь к своим подчиненным и поручая им собрать сведения об этом блондине.

Он наклонился и взял ее за плечи, заставив подняться.

– Говори дальше.

Биргитта покачала головой и ничего не ответила. Закатив глаза, она уже погрузилась в сон. Теперь она была недосягаема. Весь кипя от ярости, полковник Пильц снял со стены короткий хлыст и подошел к Биргитте.

Но в последний момент он передумал и снова сел, играя хлыстом. Ночь еще не кончилась.

Глава 9

На востоке, за ущельем, небо над горизонтом озарилось слабым светом. Малко вздрогнул. Завернувшись в свои лохмотья, пятеро пуштунских наемников, казалось, дремали, лежа на каменистой земле возле своих длинноствольных ружей. Якуб сидел рядом с Малко и прямо из термоса пил горячий кофе.

Глаза Малко привыкли к полумраку, и он различал внизу русло высохшей реки, которое, извиваясь, уходило за горизонт. Слева от них простиралась каменистая равнина, над которой возвышалась одинокая гора. Справа виднелся горный массив, отделяющий Афганистан от Пакистана и тянущийся параллельно Хайберскому проходу.

В хаотическом нагромождении гигантских голых скал все семеро оставались практически невидимыми.

На востоке еще больше посветлело. Стали видны грандиозные фиолетовые вершины гор с их четкими и изрезанными контурами. Издали донесся звук ружейного выстрела. Затем снова установилась гнетущая тишина: ни птицы, ни зверя. Интересно, подумал Малко, на каком расстоянии слышны гулкие удары его сердца?

Якуб взял его "ли-энфилд" и принялся его рассматривать.

– Оно заряжено?

– Нет.

– Надо его зарядить сейчас. У них очень тонкий слух.

Пуштун тихо вынул из матерчатой сумки обойму, вставил ее в затвор и вогнал один патрон в ствол. Затем он положил винтовку рядом с Малко, который, чтобы согреться, выпил глоток горячего кофе. Он представил себе, что время вернулось на сто лет назад и что он солдат английской колониальной армии. Но был 1972 год, и он работал на американское Центральное разведывательное управление.

К "тойоте", оставленной ими примерно в двух километрах внизу, вела извилистая тропинка, по которой им будет очень трудно нести носилки... Если генерал Линь Бяо действительно не сможет идти сам.

– Они будут защищаться, – сказал Малко.

Якуб с серьезным видом подтвердил:

– Конечно, будут. Они храбрые люди и умеют воевать.

Малко подумал о пулеметах и об эскорте, который охранял пленного китайца. Было настоящим безумием нападать на этот конвой, имея в своем распоряжении лишь пятерых пуштунов.

– Они нас всех перебьют, – сказал он.

Якуб с таинственным видом улыбнулся.

– Нет, нет. Вам даже не нужно будет участвовать в перестрелке. Вы нам просто будете помогать добивать раненых.

Это просто потрясающе...

– А почему вы не хотите, чтобы я участвовал в перестрелке?

Если бы его предки услышали этот разговор, то они перевернулись бы в гробу. Добивать раненых! Он, кавалер Высшего ордена Гроба Господня...

– Я не знаю, насколько хорошо вы стреляете из винтовки, – сказал Якуб. – Мы не можем рисковать.

Снова установилось молчание. Рассвет наступал медленно. Однако контуры гор были видны все более отчетливо. Малко увидел на одной из вершин, в трех или четырех километрах справа от них, четырехугольный форт, над которым развевался флаг.

– Что это там?

Якуб пожал плечами.

– Это первый пакистанский форт.

– Но им оттуда все будет видно! Мы рискуем, что они могут вмешаться.

Пуштун рассмеялся.

– Они наверняка не станут вмешиваться. Во-первых, мы здесь на афганской территории. Потом они хорошо знают, что покидать форт очень опасно.

Вдруг один из пятерых наемников подполз к Якубу и что-то сказал ему. Пуштун сразу же вновь стал серьезным.

– Они идут.

Малко напряг слух, но ничего не услышал. Он перевел взгляд на равнину и увидел очень далеко от них какую-то движущуюся массу несколько более темного цвета, чем поверхность земли. Нужно, действительно, иметь орлиное зрение, чтобы угадать в этой движущейся точке караван. Пятеро наемников молча заняли позиции в десяти метрах друг от друга, переползая по земле как гусеницы. Стволы их ружей были теперь направлены в сторону реки. Якуб также переполз на свое место. Малко поднял голову и посмотрел на лиловое небо.

Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить биение своего сердца.

Через час, если все пройдет удачно, генерал Линь Бяо будет в их руках. Это же потрясающе. Он представил себе, в какую ярость придут китайцы и русские.

Полковник Курт Пильц бросил свою плеть в угол комнаты. Ему было горько и противно. Биргитта больше уже не кричала. Ее спина и грудь были покрыты кровавыми полосами, но лицо ее он пощадил. Почему, он и сам не знал.

Только один удар пришелся по ее бритой голове. Вместе со слезами с глаз ее стекла краска. Она лежала перед ним почти голая, тяжело дыша, потеряв сознание от боли. Удары пришлись и по шортам, на которых видны были темные следы. К счастью для нее, наркотик частично послужил анестезирующим средством. Она кричала только после первых ударов. А хлестать ее он начал лишь после того, как вытянул из нее необходимые сведения.

Немец сел на стул, закурил сигарету, затем посмотрел на часы.

Было десять минут пятого. Ему оставалось мало времени. Сейчас не могло быть и речи о том, чтобы будить министра и излагать ему возникшую проблему. А принять нужное решение было нелегко.

Он закрыл свой здоровый глаз и стал думать о том, что бы сделал в подобных обстоятельствах его бывший патрон, генерал Гелен.

Легкий шум заставил его снова взглянуть на свою жертву. Биргитта стояла на четвереньках и смотрела на него с дикой ненавистью. Он и пальцем не успел шевельнуть, как молодая немка, схватив со стола тяжелую бронзовую пепельницу, бросилась к нему и изо всех сил обрушила ее на его череп.

Полковник Пильц свалился на бок, парализованный сильной болью. Он увидел, как Биргитта взяла свой свитер, "пустину" и метнулась к двери. Оцепенев, оба стражника у входа не стали ее задерживать. Они уже не раз были свидетелями подобных сцен и не захотели вмешиваться. Молодая женщина стремительно выбежала на пустынную улицу. Когда немец, еще наполовину оглушенный, подбежал к двери, она уже исчезла.

Он вернулся в гостиную и снял телефонную трубку. Найти Биргитту не составляло труда. Кабул не так легко покинуть... Тем строже ее можно будет наказать. Но существовала другая проблема. И немец тяжело задумался, превозмогая резкую боль в голове.

Глава 10

Караван продвигался в полной тишине, растянувшись на добрую сотню метров. Даже ехавшие во главе его два всадника с винтовками за спиной передвигались так бесшумно, будто шли на цыпочках. Глаза Малко уже привыкли к слабому свету зари, и он теперь четко различал каждое животное и каждого человека.

Хоть он и прижался к скале, но ему казалось, что он весь на виду, отчего по спине у него забегали мурашки. За всадниками с интервалом в двенадцать метров шли пять верблюдов. На них было навьючено столько тюков, что самих животных буквально не было видно. Вокруг каждого из них шли по несколько человек с ружьями в руках и патронными лентами через плечо. На третьем верблюде Малко увидел длинный черный ствол ручного пулемета, привязанного к боку животного. Рядом шагал человек, готовый в любой момент привести пулемет в действие. Такой же пулемет был на последнем, пятом верблюде. За ним шли двенадцать тяжело нагруженных мулов, которых яростно погоняли бегавшие вокруг них мальчишки.

И, наконец, за мулами Малко увидел еще одного верблюда, заметно менее нагруженного, чем остальные. Его сердце учащенно забилось. Вокруг животного шли пять человек явно меньшего роста, чем другие караванщики. У каждого из них была автоматическая винтовка.

К боку верблюда были привязаны импровизированные носилки, в которых лежал какой-то человек...

Малко напряг глаза, чтобы попытаться лучше его разглядеть. Им мог быть только генерал Линь Бяо, совсем недавно могущественный человек, а сегодня беспомощный пленник, перевозимый, как мешок риса...

Однако радость его была омрачена ужасной констатацией: у них не было ни малейшего шанса овладеть этим китайцем. Что могли сделать пятеро пуштунов, пусть даже и героев, против трех десятков вооруженных винтовками и пулеметами стражников? Томас Сэндс втянул его в безнадежную авантюру.

Он обернулся, ища глазами Якуба, чтобы подать сигнал не начинать атаки. Это было бы самоубийством. Вдруг послышался лай собаки. Это было настолько неожиданно, что он чуть не нажал на спуск своей винтовки. Малко увидел рядом с караваном, прямо напротив того места, где они укрылись, собаку, которая что-то учуяла и принялась яростно лаять. В тот же момент два передних всадника остановились.

Дальше все произошло очень быстро.

Сзади него раздался хриплый крик Якуба. Со стороны каравана послышался винтовочный выстрел. Кто именно стрелял, Малко не заметил.

Затем прозвучало пять выстрелов, последовавших один за другим настолько быстро, что, казалось, огонь ведется из автоматического оружия. Пуштуны открыли стрельбу одновременно.

Сразу же пять взрывов невероятной силы сотрясли скалы и ущелья. Прямо на глазах ошеломленного Малко пять верблюдов и шедшие рядом с ними вооруженные люди исчезли в снопах яркого пламени. Один из пулеметов взлетел в небо и упал в нескольких метрах от них со стволом, скрученным, как английская булавка. На том месте, где находились верблюды, осталось лишь пять черных пятен. Люди и животные были буквально разорваны на куски и испепелены. И собака вместе с ними.

Один из всадников спрыгнул на землю и снял ружье с плеча. Другой получил прямо в грудь пулю, выпущенную Якубом. Он вывалился из седла и упал на землю, а его лошадь галопом ускакала вперед.

Пятеро пуштунов продолжали стрелять просто с дьявольской скоростью по тем людям, которые после взрывов оказались на земле. Один из них попытался встать, но тотчас же свалился с простреленной головой.

Малко не успел даже сделать и выстрела. Когда дым рассеялся, он стал искать верблюда, на котором везли генерала Линь Бяо. Сопровождавшие его китайцы поспешно отвели его за скалу. Двое из них открыли неприцельный огонь из автоматов. Малко стал отвечать из своего "ли-энфилда". Тяжелая винтовка прыгала в его руках, и он увидел, как один из китайцев упал, не бросив, правда, оружия.

Другим удалось за скалой опустить верблюда на колени.

Оставались видны лишь перепуганные, сгрудившиеся в кучу мулы. Малко все еще не мог понять, почему взорвались верблюды.

Вдруг между мулами появился какой-то мальчик и побежал в их сторону. Раздался винтовочный выстрел. Мальчик упал на землю, перевернулся через голову и остался неподвижно лежать. Бросив свою винтовку, Малко подскочил к стрелявшему пуштуну.

– Это ребенок, – прокричал он, – оставьте его. Стреляйте в китайцев.

Два других мальчика также бросились к ним. На бегу они что-то швырнули в их сторону и распластались на земле. В одного из мальчишек попала пуля, он скорчился и завизжал от боли.

Пуштун резко дернул Малко за пояс и повалил на землю. Почти в тот же момент два сухих взрыва потрясли землю совсем рядом с ними. На них посыпался целый ливень камней, осколков и пыли. Взрывная волна отбросила Малко на пуштуна, и он больно ударился челюстью о приклад его винтовки. Наполовину оглушенный, он осознал почти невероятную правду: мальчишки пытались убить их с помощью динамитных патронов.

Еще двое продолжали бесстрашно ползти к ним по скалам. Они одновременно бросили свои динамитные заряды. На этот раз Малко отчетливо увидел, как эти импровизированные гранаты описали в воздухе изящную параболу. Один из пуштунов, стрелявший в это время по китайцам, не заметил опасности. Одна из гранат упала в метре от него. Раздался глухой взрыв, и он, как показалось, взлетел над землей.

Когда его тело упало на камни, у него не было головы, а правая рука отлетела метров на двадцать.

Малко увидел, как последний мальчишка появился в метре от одного из пуштунов с тремя патронами в руках. Он вдруг узнал в нем маленького продавца динамита в Ландикотале. Бросившись в ноги к мальчику, он повалил его на землю, помешав пуштуну выстрелить.

Ребенок упал на спину, не выпуская из рук динамит. Якуб ринулся к ним с кинжалом в руке. Малко резко стукнул мальчика по запястью, и тот выпустил из руки взрывчатку.

– Не трогайте его, – приказал он Якубу.

Пуштун подчинился. В воздухе пахло кровью, дымом и человеческими внутренностями. В ущелье, кроме мулов и китайцев, оставались одни лишь мертвецы. Укрывшись за скалой, китайцы не стреляли, чтобы не подставлять себя под пули пуштунов. Малко, держа парнишку одной рукой, другой обыскал его: оружия у того не было. Якуб подполз к нему и сказал озабоченно:

– Его нужно убить.

– Скажите этому парнишке, что ему не причинят зла, если он не будет пытаться убежать, – ответил Малко.

Якуб зло посмотрел на него. Сквозь зубы он перевел мальчишке слова Малко. Тот посмотрел на своего спасителя с безграничным удивлением, затем утвердительно кивнул головой.

– Он согласен.

Остальные пуштуны продолжали стрелять в китайцев, поднимая вокруг них целые облака каменных осколков, но выбить их из укрытия никак не удавалось. Якуб поднял с земли одну из динамитных палочек и показал ее Малко.

– С этим мы справимся с ними за минуту.

Малко вежливо разубедил его. Решительно, пуштун не понимал истинной цели операции. Малко был нужен живой Линь Бяо, а не фарш из китайского мяса...

– Надо идти к ним, – сказал он.

– Хорошо, – ответил Якуб.

Он обернулся и что-то приказал четырем оставшимся в живых пуштунам. Те сразу же стали продвигаться к скале, за которой прятались китайцы. Впереди поползли Малко и Якуб.

Сразу же двое китайцев одновременно открыли огонь. Один из пуштунов, словно чертик из коробочки, вскочил на ноги, и голова одного из китайцев разлетелась на куски. Но второй стал поливать скалы очередями из своего автомата. Пуштун схватился рукой за горло, выронил ружье и рухнул на землю. Малко подполз к нему. Из его сонной артерии сплошным потоком текла кровь. Он умирал.

Один из наемников тут же очутился возле умирающего, быстро взял его ружье и ленту с патронами, забросив все это себе на плечо.

Присев на корточки за выступом скалы, Малко и Якуб наблюдали за китайцами.

– Их осталось еще трое, – сказал Малко.

Никто больше не стрелял. Малко вытер пот со лба, хотя было довольно холодно. При виде всех этих трупов у него кружилась голова. Он ненавидел насилие! И если ему не удастся захватить Линь Бяо, то все жертвы окажутся напрасными...

– Нужно атаковать, – сказал он.

Якуб поднял руку.

Вдруг Малко что-то услышал и насторожился.

– Подождите!

Пуштун тоже услышал какое-то гудение. Со стороны равнины раздавался шум мотора. Почти одновременно показался большой вертолет, летящий на очень малой высоте над руслом реки. Малко вскочил на ноги. ЦРУ посылало ему подкрепление.

Вертолет сделал поворот и приблизился. Малко увидел на его борту изображение афганского флага.

Один из пуштунов поднял свое ружье. Отличный стрелок, он вполне мог бы попасть в сидящего в кабине нилота. Но Малко увидел, что из-за борта вертолета показался ствол пулемета. Если пуштун промахнется, то они тут же будут обнаружены на голой скале и перебиты огнем из автоматического оружия.

– Подождите, – закричал он. – Не стреляйте!

Распластавшись, они пытались слиться с поверхностью земли.

Тем временем Малко не давал покоя все тот же вопрос.

– Что произошло с верблюдами? – спросил он у Якуба. – Почему они все взорвались?

Пуштун хитро улыбнулся:

– Я узнал от моего двоюродного брата, что на них будут перевозить сжиженный газ для Пакистана. При малейшем ударе он детонирует, как настоящая взрывчатка. И если в него попадет нуля...

Его круглое лицо все светилось весельем. Как если бы он шутил. Пуштуны обладали своеобразным чувством юмора.

– Смотрите! – вскричал Якуб.

Вертолет неподвижно завис над тем местом, где укрылись китайцы. Его винты поднимали в воздух столбы желтой пыли, за которой скрылась скала. У китайцев, по всей видимости, был передатчик, и они вызвали помощь. Чтобы принять нужное решение, Малко располагал лишь несколькими секундами.

– Сбейте, если сможете, вертолет, – приказал он.

Якуб повторил приказ по-пуштунски.

Двое пуштунов подняли ружья и стали прицеливаться, ожидая, пока поднятая винтами пыль рассеется. Вдруг раздался треск автоматического оружия. Инстинктивно Малко и пуштуны еще больше прижались к земле. Но вокруг них не упала ни одна пуля.

Почти сразу же сквозь облако пыли показался чей-то силуэт. Кто-то бежал к тому месту, где находились Малко и его люди. Это был один из китайцев, державший в руке автомат. Снова раздались звуки выстрелов. Китаец зашатался, упал на живот и остался неподвижно лежать на земле. Малко приподнялся на локтях. Ни Якуб, ни кто-либо из пуштунов не стреляли!

Вертолет, как им показалось, рухнул за скалой вниз. Его винты не переставали вращаться, поднимая густое облако пыли. На земле он оставался менее минуты.

Затем стремительно взмыл вверх. Малко едва успел удержать пуштунов, которые приготовились открыть огонь.

– Нет! – закричал он.

Он все понял. Якуб смотрел на него, онемев от удивления.

– Линь Бяо в вертолете, – сказал он. – Наверняка это русские.

Вертолет на большой скорости удалялся в сторону Кабула. По ним он не произвел ни одного выстрела. Либо их вообще не увидели, либо существовала какая-то причина, по которой решили их не убивать...

Малко первым встал на ноги и побежал к скале, за которой до этого прятались китайцы.

Вертолет уже превратился в черную точку, видневшуюся в небе над равниной.

Все еще нагруженные тюками, мулы бродили среди лежавших на земле трупов. Малко опустился на колени рядом с телом китайца, убитого последним. Несколько пуль попало ему в спину. Пуштуны молча следили за ним. Один из них, прицелившись из винтовки, ногой перевернул тело китайца лицом вверх.

Малко первым зашел за скалу. Верблюд, на котором везли Линь Бяо, при их приближении стал убегать мягкими и неуклюжими шагами. Висевшие на его боку носилки были пусты.

Китайцы все были на месте. Мертвые. Один из них был настигнут пулеметной очередью в упор, превратившей его лицо в сплошное месиво. Навалившись на скалу, он все еще продолжал стоять с закинутой назад головой. Это была работа тех, кто находился в вертолете.

Пуштуны, раздосадованные тем, что никого не нужно было убивать, нашли утешение в том, что стали сгонять в кучу мулов. Малко услышал два выстрела. Это приканчивали раненых.

Добросовестные люди.

Делать здесь уже было нечего. Малко понял, почему те, в вертолете, не стали их убивать. Кто-то – то ли русские, то ли афганцы – увели у них Линь Бяо прямо из-под носа. И эти неизвестные явно имели намерение создать впечатление, что ЦРУ удалось похитить Линь Бяо.

Они не собирались рисковать жизнью своего пленника ради того, чтобы ликвидировать Малко.

Пуштунам удалось согнать мулов вместе. Старший из них подошел к Малко. Он был совершенно спокоен, будто только что проснулся.

В течение нескольких секунд он о чем-то переговорил с Якубом. После этого тот сказал Малко:

– Он обеспокоен тем, что вам не удалось выполнить свое задание. Готовы ли вы заплатить так, как договаривались?

Малко не имел особого желания вступать в спор с подобными стрелками.

– Заплатите им, как было обещано, – сказал он. – Разве они не возвращаются вместе с нами?

– Нет, Они идут дальше, в Пакистан, чтобы продать там мулов и их поклажу. Затем они вернутся в Кабул рейсовым автобусом...

Эти стрелки были к тому же экономными людьми. Якуб вынул из внутреннего кармана своей куртки толстую пачку купюр и начал отсчитывать деньги под внимательным взглядом трех пуштунов. Малко обратил внимание, что парнишка, которого он спас, не отходит от него ни на шаг и все время смотрит на него своими большими черными глазами.

– Скажите им, чтобы они взяли этого мальчика с собой.

Якуб перевел. Неожиданно мальчуган сразу же разразился горькими слезами, а Якуб с некоторым смущением сказал:

– Лал говорит, что они его убьют, как только вы уйдете. Он хочет остаться с вами...

– Это правда?

Якуб опустил глаза:

– Да, мы должны были бы его убить.

Малко был вне себя. Он не мог позволить убить этого ребенка. Это было бы уже слишком.

– Хорошо, мы возьмем Лала с собой. Отправляемся немедленно.

Якуб закончил считать купюры. Трое пуштунов сияли от радости. Торжественно, один за другим, они поклонились Малко, приложив руку к сердцу. В это время мальчуган поспешно собирал расчесанные по земле патроны с динамитом.

– Они очень довольны, что работали с вами, – объяснил Якуб. – Они желают вам успеха в вашем деле.

– Спасибо, – ответил Малко.

Томас Сэндс наверняка придет в восторг, когда увидит, что Малко вернулся назад с сиротой пуштуном, а не с генералом Линь Бяо...

Глава 11

Зазвонил телефон. Малко сразу же проснулся и стал на ощупь искать трубку, чуть не упав при этом с кровати. Он испытывал боль во всем теле из-за ушибов, полученных при взрывах динамитных патронов несколько часов тому назад.

– Алло?

Звонил, вероятно, Томас Сэндс. Или это была афганская полиция. После неудавшейся операции Малко вернулся прямо в "Интерконтиненталь", поручив Якубу доложить обо всем, что произошло, резиденту ЦРУ. Прежде всего, ему необходимо было выспаться. Джип доставил его в гостиницу в девять часов утра.

Его "протеже" не захотел войти с ним в отель.

Малко показал ему свою "тойоту", и тот сел на корточки рядом с ней, как сторожевая собачка.

В трубке раздался голос портье.

– Вас спрашивают в холле, – сказал он.

Малко встал с постели. На его часах была половина четвертого. Зеркало в ванной комнате отразило его осунувшееся лицо и покрасневшие глаза. Более всего его тревожил сейчас вопрос о возможной реакции афганцев на уничтожение каравана.

Вес оказалось напрасным! Генерал уже летит, наверное, в Советский Союз. Разыграно было как по нотам.

Он быстро оделся. Даже не побрившись, он накинул на себя черную кожаную куртку и вышел из комнаты.

В зале находились человек двадцать американских и немецких туристов. Малко подошел к столу администратора.

– Кто меня спрашивает?

Дежурный указал на кого-то за его спиной.

– Эти джентльмены.

Малко обернулся. На него с невозмутимым видом смотрели трое китайцев. Они были одеты в одинаковые синие пальто и руки держали в карманах. Сердце его екнуло, но он постарался сохранить все свое хладнокровие. В конце концов, чем он рисковал, находясь в холле "Интерконтиненталя"? Он подошел к китайцам и спросил по-английски:

– Вы хотели меня видеть?

Ничего не ответив, китайцы окружили его. Один из них спросил по-английски гнусавым голосом с сильным акцентом:

– Вы – князь Малко Линге?

– Да.

– Вы пойдете с нами.

Это был скорее приказ, чем просьба...

– Что вам от меня надо?

– Пошли.

Малко не двинулся с места. Его мозг лихорадочно работал. Появление здесь китайцев могло означать лишь одно: Биргитта его предала. Она одна могла связать его имя с нападением на караван. Именно поэтому афганцы не стали вмешиваться. Они предпочли ликвидировать Малко руками китайцев.

Если он последует за китайцами, то ему конец.

– Я вас не знаю, – как можно спокойнее сказал он. – Вероятно, произошла какая-то ошибка.

С невозмутимым видом китаец вынул из своего внутреннего кармана большую черную ручку и блокнот, словно хотел что-то записать. Он небрежно наставил кончик ручки на Малко. Малко увидел металлический стержень с круглым обрезом, торчащий из колпачка ручки примерно на два сантиметра. Свой указательный палец китаец держал на зацепке ручки.

– Если вы откажетесь пойти с нами, – сказал он тем же отрывистым и гнусавым голосом, – я вас убью.

Малко внимательно посмотрел на "ручку". Вместо пера у нее было маленькое черное отверстие. Он понял, что китаец говорил правду. Стоявшие вокруг них люди ни о чем не подозревали. Словно заговоренный, он смотрел на черную дырку этого миниатюрного пистолета.

– Что вы от меня хотите? – повторил он.

Китаец прищурился.

– Вы убили пятерых граждан нашей страны и похитили одного из наших подданных. Мы вас обменяем на этого человека. В противном случае мы вас казним.

Все это было сказано совершенно бесстрастным тоном и без малейшей неприязни. Малко напряг всю свою волю, чтобы подавить чувство страха. Западня захлопывалась. Без какой-либо помпы. Полковник Пильц был действительно хорошим профессионалом.

– Тот человек, о котором вы говорите, находится не у нас, – сказал он. – Вы неверно проинформированы. Его похитили афганцы после того как ликвидировали ваших людей...

Морщина гнева рассекла лоб китайца.

– Вы лжете, – сказал он срывающимся на визг голосом. – Власти этой страны вели себя исключительно корректно. Этого человека похитили действующие по вашему приказу империалистические бандиты.

Если бы бедные пуштунские кочевники услышали, что их называют империалистами...

Вдруг китаец слегка пошевелил рукой. Малко не успел даже испытать страх. Послышался сухой щелчок, рука китайца вздрогнула, и в одном из больших стекол окна, выходящего в бассейн, появилось маленькое черное отверстие. В тот же момент другой китаец вытащил такую же "ручку" и наставил ее на Малко. Тот посмотрел вокруг себя. В общем шуме никто ничего не заметил.

– Мы не блефуем, – сказал китаец. – Если вы немедленно не пойдете с нами, то я вас убью.

Он голосом выделил слово "немедленно", и Малко понял, что угроза будет исполнена. Даже пуля калибра 6,35 на расстоянии в два метра убивает наповал.

– Я иду с вами, – сказал он.

Они вышли из отеля: два китайца по бокам от него, а третий, тот, который вел разговор, – сзади. На улице перед входом в танцевальный зал стоял сверкающий черный "мерседес-300". Впереди сидели два китайца. Его стражники жестом приказали Малко занять место в салоне.