Текст книги "Остенландия"

Автор книги: Шеннон Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

хорошим танцам, но таких не стоит ждать.

– Невероятно! – воскликнула тетя Сафрония. – Вы танцевали здесь, на этом паркете,

десятки раз с самыми разными юными леди. Не может быть, чтобы вы ни разу не

получили удовольствия!

– Вы вправе судить, как вам будет угодно, мадам.

Джейн возмущенно сверкнула глазами. Это завуалированное оскорбление! Стоп,

ничего подобного, они просто актеры, играющие свои роли. Взгляд на игру изнутри

весьма осложняет положение. Если бы все было по-настоящему, поведение мистера

Нобли было бы просто возмутительным, заслуживающим хорошей порки.

– Могу ли я предположить, что причина разочарования главным образом в ваших

партнершах, мистер Нобли? – спросила Джейн.

– И в них, конечно же, – ответил мистер Нобли после некоторого размышления, – но и

во мне самом. Думаю, танцы только тогда могут доставить истинное удовольствие,

когда партнеры не только соответствуют друг другу во всем, но и искренне

неравнодушны друг к другу.

– Однако то же самое можно сказать и о собеседниках.

– Действительно, – согласился он, поворачиваясь к Джейн. – Увы, общество

предписывает нам быть любезными и в таких вульгарных времяпрепровождениях.

Это было просто восхитительно!

– Но скажите, мистер Нобли, каким же еще способом можно определить соответствие

партнеров и собеседников, если не рисковать все же время от времени заговаривать с

незнакомцами. Иными словами, вы находите погоню за добычей глупостью, хотя

стрельбу по цели единственно достойным делом джентльмена?

– Ты разбит наголову, Нобли, – рассмеялся полковник Эндрюс.

Но мистер Нобли и глазом не повел.

– Охотнику нет нужды тратить дни и часы, чтобы понять, годен ли фазан на ужин.

Утка, лисица или лебедь загадки из себя не представляют. Люди, впрочем, тоже. Кому-

то, может, нужны недели разговоров для того, чтобы понять, кто чего стоит – но только

не мне.

– Иными словами, вы способны разобраться в любом человеке с первого же взгляда? –

лукаво улыбнулась она.

– А вы нет? – спросил он с нескрываемым вызовом. – Разве с первых же минут своего

пребывания в этом зале вы не вынесли окончательную оценку каждому из

присутствующих?

Все так же слегка улыбаясь, Джейн ответила:

– Вы правы, сэр. Хотя я очень надеюсь, что по крайней мере в одном отношении мое

суждение окажется не таким уж безошибочным.

Повисла пауза, а потом полковник снова весело рассмеялся.

– Отлично. Превосходно. Впервые вижу, чтобы старина Нобли получил такой

достойный отпор, – сказал он, от души хлопнув рукой по столу.

– Эй, мисс Эрствайл, теперь ваш ход, – вмешалась мисс Чарминг.

Джейн бездумно бросила карту, краем глаза следя за мистером Нобли. Он же явно

наблюдал за ней, а когда отвернулся, взгляд его стал в чем-то виноватым. Мистер

Темплтон мирно похрапывал в кресле с пустым стаканом в руке. Мисс Чарминг и

полковник Эндрюс обменивались картами вперемешку с игривыми замечаниями, а она

вдруг подумала, что пожалуй, такой как она, очаровательной и остроумной гостьи эти

стены давно не видывали, если встречали вообще.

Да, пока все шло отлично.

5

Пора уже познакомиться со списком тех, кого смело можно называть бывшими

бойфрендами Джейн.

Бойфренд №1. Джастин Каймбл, двенадцати лет.

Насколько ей помнилось, они были неразлучны с Джастином с четвертого по шестой

классы. Это заключалось в том, что он время от времени прижимал ее где-нибудь в

холле, а Джейн посылала ему многозначительные валентинки («Я сердечко тебя»), а

когда девчонки обменивались рейтингами знакомых парней, всегда выставляла его

внешности, или же важности его звонков по десять баллов.

Но однажды наступил черный день в ее жизни. Миссис Дэвис взяла список учеников, и

начала опрос – с кем каждый из мальчиков хочет танцевать в паре на празднике «Да

здравствует культура!».

Миссис Дэвис назвала фамилию Джастина. Джейн села.

Джастин сказал: Хэтти Спинуэлл.

Хэтти гордо вскинула голову.

И за эти все годы Джейн мало какие несправедливости ненавидела больше, чем слова

«выбирают джентльмены».

Дни второй, третий и четвертый

Следующим утром ожидался визит гостьи из коттеджа в Пембруке, но шел такой густой и

надоедливый дождь, что Джейн казалось, они отрезаны водой от окружающего мира. Что

однако помешало джентльменам сбежать на охоту.

– Вы будете очарованы Амелией Хартрайт, – заявила тетя Сафрония, едва они устроились

с рукоделием в гостиной.

Джейн глаз не могла оторвать от рук тетушки, любуясь тем, как аккуратнейшие стежки

становились изящными цветочками. Корзинка с фруктами ее стараниями превращалась в

рог изобилия, выплевывающий на полотно дары природы неопределенной свежести. А

мисс Чарминг давно отбросила вышивку и нервно расхаживала до дверей и обратно, в

ожидании увлекшихся бильярдом мужчин.

– Она провела в городе прошедший сезон, теперь вернулась сюда по причине ухудшения

здоровья матери. Ее мать вдова, она приходится тетей мистеру Темплтону. Он же был так

добр, что предоставил коттедж в их полное распоряжение. Мы не видели ее целый год; а

во время ее прошлогоднего визита, – тетя понизила голос и обернулась на окно, словно

опасаясь чужих ушей, – я заметила, представьте, что она и один молодой моряк, некто

Джордж Ист, неравнодушны друг к другу. Он хорошего происхождения, но, боюсь,

никаких перспектив, и я не представляю, что произошло между ними, но мисс Хартрайт

вернулась в город, а мистер Ист отправился, вероятно, за моря. Это ужасно, даже если он

беден, как церковная мышь. Впрочем, молодежь так непредсказуема, вы согласны со

мной, мисс Чарминг?

– Что? – Замерла она на месте, – Что-что? То есть, конечно.

Тут наконец изволили появиться джентльмены разделить с дамами второй завтрак, за

которым последовали такие неслыханные развлечения, как шарады и пересуды. Джейн

оказалась рядом с полковником Эндрюсом. Какая все-таки у него улыбка, как говорят, рот

до ушей. Она опасалась, что скоро ушам не останется места на голове.

Таким образом, после завтрака неспешные разговоры и занятия незаметно подвели день к

обеду, неизбежный послеобеденный отдых сменился ужином, и эти мирные занятия, под

гипнотический шум дождя, подействовали на Джейн удивительно умиротворяюще. Она

еще воспринимала свой театральный наряд как некое инородное тело, что не

способствовало поверить в то, что она переживет три недели нон-стоп-фарса. Но впереди

восемнадцать дней. Хватит, чтобы помахать ручкой Дарси на прощание. Пока можно

отдохнуть – она не могла припомнить, когда ложилась подремать после обеда в последний

раз.

С ума сойти!

Однако на третий день потоков дождя за окном стало очевидно, что просиживать свое

место она уже не в состоянии. Последний раз она пользовалась мышцами ног по их

назначению, пожалуй, с неделю назад, не менее. Она вовсе не сдвинута на здоровом

образе жизни (сами знаете, как невыносимы эти люди), но нормальная физическая

нагрузка ей просто необходима; в противном случае она начнет пожирать тоннами

всяческую сладкую смерть. Она обошла кругом огромный дом, но ничего похожего на

гимнастический зал не обнаружила (ну разумеется, образцовые клиентки миссис

Уоттлзбрук и дня не проживут без косметики, а вот о шведских стенках можно легко

забыть). Поэтому, уничтожив завтрак из неизбежных сосисок с омлетом, она откланялась

под предлогом прогулки по парку. Она была в не очень любимом повседневном, том

самом розовом с цветочком у выреза (похожим на пятно от кетчупа). Поэтому, оказавшись

вне зоны обстрела любопытными взглядами из окон дома, она, не заботясь о траекториях

полета комьев грязи, стрелой понеслась по дорожкам парка.

Впрочем, бег в тяжеловесных ботинках и платье с корсетом оказался настолько

утомительным, что она вскоре перешла на энергичный шаг; но даже в этом случае, в

истинно английский холодный осенний день ей стало жарче, чем в техасский летний

полдень. Но когда она опустилась на скамью, задрав юбки выше колен и позабыв о

нелепых панталонах, то услышала мужской голос.

– Э-э, думаю, мне пора намекнуть, что вы здесь не одни.

Джейн поспешно одернула юбку. Конечно, дурацкие штанишки все же лучше, чем их

полное отсутствие, но тем не менее, такая поза для дамы в наряде начала девятнадцатого

века… Теперь можно и обернуться. Но она никого не увидела.

– И кто здесь?

Из-за кустов появился Теодор, партнер по урокам танца. Его внушительный рост

потребовал достаточное количество времени для полного распрямления тела. Словно кто-

то растягивал огромную ириску.

– Что вы там делаете в кустах?

– Я же садовник, – потряс он лопатой в качестве вещественного доказательства. –

Работаю, как видите, а не шпионю.

– Ну все равно, вы застали меня в таком неуместном для дамы виде, что почтенная миссис

Уоттлзбрук никогда мне этого не простит.

– Потому я и предпочел материализоваться, пока не поздно.

– Не поздно для чего?

– Для чего-то еще более неприемлемого для дамы. – И вдруг он рассмеялся. – Я не знаю, честно, просто меня тоже застали врасплох, и я… – вдруг он замолчал. – Извините. Мне

не положено разговаривать с вами.

– Поздно, ужасное свершилось. Мы тут одни, и миссис Уоттлзбрук вряд ли прячется за

следующим кустом, так что можем спокойно перепрыгнуть в наше время. Я просто

Джейн.

– Теодор, садовник. – Он вытер руку и протянул ей.

Она пожала эту руку, в ту же секунду вспомнив о реверансе, но черт, разве садовнику леди

делают реверанс? Разговор с ним – уже запретный плод, тайная, вырванная рукой Джейн

Остен из романа глава, которую нашли только что среди затхлых бумаг.

– Прекрасный у вас парк.

– Благодарю, мадам.

Хм, мадам? Ну и ну.

– Значит, – сказал он, глядя куда-то мимо нее, – Вы родом из бывших этих колоний?

Она с изумлением всмотрелась в его лицо. Он это всерьез? Парень взглянул на нее,

отвернулся, потом попытался поклониться. Она рассмеялась. Он в сердцах вонзил лопату

в землю.

– Все, я не могу больше ломать комедию. Я чувствую себя полным идиотом.

– Но вам-то зачем выламываться?

– Нам положено быть незаметными. Все уши прожужжали. Исчезать вовремя с пути,

опускать глаза и не мешать гостям. А сейчас я боялся застрять в кустах на полдня, пока вы

не уйдете, или пока вы меня не обнаружите, решив, что я вам под юбки подглядывал. Ну, все, короче, как дела, Джейн? Меня зовут Мартин Джаспер, родился в Бристоле, вырос в

Шеффилде, обожаю рок семидесятых и прогулки под дождем – но ради Бога, не

рассказывай об этом миссис Уоттлзбрук. Мне правда чертовски нужна эта работа.

– Не думаю, что мне понравится исповедоваться миссис Уоттлзбрук, так что не

беспокойся, Мартин.

– Спасибо. Но мне лучше уйти, кажется. – И, прихватив свои инструменты, он и правда

ушел.

Джейн задумчиво смотрела ему вслед, гадая, вполне ли нормален этот красивый парень.

Но наверняка немало богатых дамочек в возрасте и в том далеком, как и в самом

недалеком прошлом западали на молодых лакеев. Так что неудивительно, что у него такая

реакция. Но она совсем не хотела бы, чтобы он принял ее за одну из таких. Просто это для

нее глоток реализма, как стакан воды после лишних порций приторных десертных

напитков.

Но пора спешить в дом, принять желанную ванну перед обещанным визитом обитателей

коттеджа. Она свернула на другую дорожку и почти налетела на мистера Нобли с

полковником Эндрюсом, шедших ей наперерез.

– Извините меня, – отпрянула она от неожиданности. И еще и от страха, что после

пробежки она наверняка вся в поту. Хотя, ехидно подумала она, по законам жанра щекам

ее положено разрумяниться, а глазам ярче блестеть после прогулки.

– И есть за что! – воодушевился полковник. – Как я и сказал мистеру Нобли, эта

очаровательная мисс Эрствайл убежала на прогулку совсем одна. Мы просто обязаны

были разыскать вас.

Джейн была в нерешительности. Встреча с реальностью как-то выбила ее из колеи.

Платье на ней обвисло, чепчик смялся, и все это выставлено на обозрение при ярком

солнце. Не представляю, как я вынесу все это, то ли подумала, то ли прошептала она.

– Вы что-то очень молчаливы сегодня, мисс Эрствайл, – продолжал трещать неуемный

полковник, – похоже, вам есть что скрывать от нас. Положительно, мы должны знать, в

чем дело!

– Прекрати, Эндрюс, – вдруг сказал мистер Нобли, беря ее под руку, – Разве не видишь, что ей нехорошо? Лучше принеси воды.

Полковник сразу стал совершенно серьезным.

– Простите меня, ради Бога. Присядьте, мисс Эрствайл, я мигом вернусь. – И он поспешил

к дому.

Мистер Нобли решительно отвел ее к скамейке и, почти обняв рукой сзади, усадил на

скамейку. Похоже, противиться этому человеку было бесполезно.

– Если вы позволите, – вдруг сказал он, склонившись к ней, – я отнесу вас в дом.

Она не удержалась и засмеялась.

– Простите, это и правда смешно, ведь я вполне в порядке. Это не болезнь, просто я

здорово не в своей тарелке, так что незачем меня еще и поливать водой.

– Вы так скучаете по дому?

Джейн вздохнула. Конечно, вместо этого зануды с бакенбардами – кто спорит – лучше бы

сейчас здесь оказалась Молли. Но он хотя бы готов ее выслушать. И, наклонившись к

нему (а вдруг повсюду, даже в кустах тут микрофоны?), она зашептала:

– Я уже не уверена, что выдержу это дело. Что смогу и дальше притворяться.

Он не мигая, смотрел на нее, пока Джейн не почувствовала себя здорово не в своей

тарелке.

– Весьма серьезное заявление. Мисс Эрствайл, зачем вы здесь?

– Вы будете смеяться, если я расскажу вам все. Но нет, не будете, это вне вашей роли.

Он наконец-то моргнул так, словно ему плеснули водой в лицо.

– Я, кажется, хватила через край? Я не хотела. Э-э, я так устала, я бы хотела лечь и уснуть, а проснуться, когда стану самой собой. Но я приехала сюда, чтобы починить одну из моих

половинок, здорово испорченную… Я, кажется, слишком часто говорю «я», правда?

Легкая улыбка промелькнула у него на губах. Она заметила наконец мягкий, темно-карий

цвет его глаз, это делало его вполне реальным человеком, с которым можно быть

откровенным.

– Скажите, мистер Нобли или как вас там зовут на самом деле, как вам это удается? Так

притворяться, я имею в виду?

Ее вопрос настолько поразил его, что он несколько мгновений даже не дышал. Они стояли

так близко, что Джейн не могла не заметить этого. Ведь не манекен же он, в конце-то

концов.

– Мисс Эрствайл, – произнес он, наконец, бесстрастным голосом, – вы вправе

развлекаться игрой в загадки, конечно, но не стоит уповать на то, что я стану во всем вам

подыгрывать. – И он поднялся, пристально всматриваясь в нее, затем отвернулся и

удалился на безопасное с его точки зрения расстояние.

Она же продолжала сидеть в полнейшей растерянности. Хорошо еще, что не успела

извиниться. Да, и с чего бы это? Малосимпатичный и не обаятельный тип, ровно ничего

от Дарси, честное слово. И с чего бы ей его помощь понадобилась? Она со всем этим

бардаком внутри себя прекрасно справится сама.

Она в ярости сверлила взглядом эту прямую спину, затянутую в идеальный сюртук, пока

не удалось взять себя в руки. Забудь, кем ты была. Выглядишь полной идиоткой в этом

нелепом наряде – ну и отлично. Хуже уже не будет. Я для вас кикимора болотная, ну и

пожалуйста, мне это ничуть не трудно. Она встала и поправила свое самое худшее платье.

Когда подняла глаза, перед ней стоял полковник Эндрюс с бокалом в руке.

– Прошу вас! Вот, я принес вам воды. – Он протянул ей бокал, улыбаясь так, словно это

было вернейшее на свете приворотное зелье. Она взяла бокал. Чистейшая прохладная с

легким привкусом, наверное колодезная жидкость словно наполнила ее чем-то природным

и естественным. Отлично, теперь она точно справится.

– Ну, господа, я вами спасена, – улыбнулась она, – и чаша сия мною испита до дна, так что

же теперь со мной будет?

– Прекрасный вопрос! Что же мне делать в таком случае? – Полковник ехидно протянул

низким голосом. – Но нет, я останусь примерным джентльменом. Так что с вами

случилось до нашего появления? Тайное любовное свидание, или же поиски зарытых в

саду сокровищ?

– Так вы ничего от меня не добьетесь, – парировала она.

Мистер Нобли наконец решил сказать свое веское слово.

– Я собираюсь проехаться верхом, – заговорил он сквозь мину нескрываемой скуки, – так

что с удовольствием предоставлю вам возможность продолжить прогулку без меня.

– Ну уж нет, мы тебе этого удовольствия не предоставим. Охотиться после такого дождя

невозможно, значит, остается просто прокатиться. Придется тебе терпеть нашу компанию,

– перебил его полковник, и все трое отправились на конюшни.

Все время, пока Джейн слушала чарующий голос полковника, она чувствовала себя

подлинной героиней старинного романа, и этот человек ни на минуту не давал ей шанса

выскользнуть из зазеркалья, где обитала мисс Эрствайл, обратно в действительность.

Все время, пока мистер Нобли вышагивал ли рядом с ней, скакал ли на коне неподалеку, он не произнес ни слова. Почему-то это было крайне оскорбительным. Разве не показался

он ей вполне живым человеком на краткий миг, пока не повернулся к ней спиной? Нет, она

сама виновата, выстраивая опять волшебные замки из песка. Глупо срывать декорации за

его спиной, за спиной актера. Больше уже этого она не сделает.

Конечно, она платила ему ровно той же монетой, хотя под его взглядом она ощущала себя

голой – не телом, но душой. Она сама открыла свои тайны и теперь он видит ее насквозь.

Если плутать между реальностью и зазеркальем Остенландии, не стоят риска попытки

встретиться с ним взглядом.

Но полковник Эндрюс в самом деле был просто очарователен, так что скоро она от души

смеялась, забывая и о своей глупости, и о своем измятом дурацком платье, и уже обеду

почувствовала себя почти отлично. А приближаясь к дому, озиралась по сторонам в

надежде, что знакомый садовник, вопреки высокому росту, все ж не увидит ее в образе

якобы леди, которую развлекают два якобы джентльмена. И вдруг на минуту ей

захотелось, чтобы он ее заметил.

Джейн успела принять бодрящую ванну перед облачением в доспехи эпохи ампир, и во

всеоружии отправилась в гостиную, предвкушая обещанное знакомство с обитателями

коттеджа Пембрука. Она накинула на плечи полупрозрачный шарф, как предписывалось в

дневные часы, с целью маскировки вызывающе приподнятой груди, в соответствие с

модой эпохи. Микроскопический же кружевной шарфик мисс Чарминг едва прикрывал ее

смелое декольте и роскошные телеса.

На Джейн было легкое муслиновое платье, но под ним корсеты, рубашки, чулки, и масса

прочих приспособлений, а яркое осеннее солнышко вскоре накалило комнату так

основательно, что дамы нетерпеливо обмахивались в ожидании, когда наконец

кондиционер приступит к делу. Да, как бы не так.

Зазвонил колокольчик, Джейн и мисс Чарминг синхронно поднялись и расправили юбки,

прислушиваясь к голосам гостей в холле. Мужчины, как всегда, неведомо где. А тетя

Сафрония в холле уже встречала вновь прибывших.

– Знаю я, о чем ты думаешь, – вдруг заявила мисс Чарминг, забыв о своем якобы

британском выговоре.

– Неужели, – парировала Джейн, мысленно принюхиваясь к восхитительному

шоколадному коктейлю из одного пафосного ресторанчика во Флориде. В Пембрук Парке

никакого шоколадного духу, но на пользу это ее воображению или нет, Джейн пока еще не

решила.

– Ты хочешь, чтобы эта Амелия Хартрайт оказалась старой уродливой каргой, на которую

мужики и взглянуть не захотят, так?

– Ну, если ты так считаешь… – весьма здравая мысль с ее стороны, и Джейн

заговорщицки улыбнулась своей соседке.

Но им пришлось жестоко разочароваться.

– Девочки! Встречайте гостей! Это мисс Амелия Хартрайт. Мисс Хартрат, позвольте

представить мисс Элизабет Чарминг и мою племянницу, мисс Джейн Эрствайл.

Все три дамы склонились в реверансе, и Джейн заметила, как естественны и изящны

движения мисс Хартрайт. Очевидно, она из тех идеальных клиенток миссис Уотлзбрук,

которые не раз возвращаются сюда. Знает все обычаи, правила, манеры – преопаснейшая

соперница.

И очень хороша собой. Похоже, натуральная блондинка, длинные волосы локонами

уложены вокруг ее спокойного, приветливого лица. Румянец, яркие губы, голубые глаза.

Воистину картинка из прошлого. Высокая и стройная, и при том никак не больше сорока

от роду.

Джейн в растерянности тайком почесала свою лодыжку большим пальцем другой ноги. А

мисс Чарминг совсем упала духом.

– Мама передает вам свои извинения, леди Темплтон, она сегодня неважно себя чувствует,

– произнесла мисс Хартрайт с убийственно идеальным «британским акцентом». – Она

велела передать вам эти яблоки с нашего дерева.

Тетушка забрала корзинку из ее рук.

– Как это мило! Я передам их повару, и посмотрим, что он нам из них приготовит. Вы

должны остаться на ужин, Амелия, я настаиваю.

– С удовольствием.

Две соперницы этой фаворитки дружно поскучнели.

Вот так, и неудивительно, что весь остаток визита, усевшись в гостиной, мисс Хартрайт и

тетушка оживленно болтали, в то время как Джейн и ее подруга из лагеря второсортных

больше помалкивали, старательно делая вид, что увлечены рукоделием. Но, мисс

Хартрайт оказалась очень великодушной девушкой.

– Мисс Эрствайл, вы любите романы?

– Да, очень.

– Я знаю, это грешно, но я обожаю романы. «Замок Отронто», например, у меня до сих

пор мурашки по коже!

– Конечно, этот огромный шлем незабываем! – Слава богу, Джейн прошлась по

готическим романам несколько лет тому назад, пытаясь постичь смысл «Нортенгерского

аббатства». – Но лично я предпочитаю Радклифф, «Загадки Адольфо», например.

Мисс Хартрайт всплеснула руками.

– Как это замечательно! У нас так много общего! Надеюсь, вы не раз навестите нас в

нашем коттедже, пока будете здесь.

Джейн ничего не успела ответить, потому что вошла служанка и объявила, что

джентльмены вернулись из полей в дом.

– Спасибо, проводи их сюда, – велела ей тетя Сафрония.

И они вошли, сразу встряхнув их женский мирок запахами трав, охоты, в общем, грубой и

волнующей реальностью природного мира за пределами этих стен. И их фигуры в

добротных спортивных одеждах, простые сочетания серых, коричневых, рыжеватых

тонов. Джейн зачем-то встала, и, растерявшись при мысли, следовало ли это делать леди

двести лет назад, уронила свою вышивку, которую тотчас подхватил полковник Эндрюс,

овеяв ее ароматом хорошего табака. Что не очень умерило эффект его улыбки, так близко

от ее губ.

Оба джентльмена, конечно, отлично помнили мисс Хартрайт. И очень рады были ее

видеть, нет сомнений. Нет, они сдержанны и учтивы, это так, но все же что-то было

эдакое, что промелькнуло во взгляде, которым обменялись мистер Нобли и мисс Хартрайт.

Неужели между ними… что-то было?

– Вы прекрасно выглядите, мистер Нобли, – сказала мисс Хартрайт. У Джейн аж дыхание

перехватило. Как можно этому человеку говорить такие вещи! – Надеюсь, ваша рука

вполне зажила после прошлогоднего происшествия.

А мистер Нобли почти улыбнулся ей! Глазами, как минимум, да.

– И вы помните? Один из неприятнейших моментов в моей жизни.

Тут полковник Эндрюс громко заржал, иначе и не скажешь.

– А я позабыл! – Он повернулся к Джейн. – Нобли тогда попытался произвести

впечатление на балу… на одну даму, поскользнулся в менуэте и сломал руку. Или это

было растяжение?

– Во всяком случае, не перелом, – сказал мистер Нобли.

– Ну, ты сразу испортил такую душераздирающую историю.

– Именно так, полковник Эндрюс, – подхватила мисс Хартрайт, – И на этот раз вам

придется учудить что-то совсем невероятное, мистер Нобли, чтобы не разочаровать нас.

Иначе о чем бы будем говорить с вами через год?

– К вашим услугам, – учтиво и совершенно не обиженно поклонился он насмешнице, –

ведь развлекать дам и есть моя первейшая обязанность и удовольствие.

– Вот и договорились, – довольно улыбнулась тетя Сафрония, – какое счастье, какой

глоток свежего воздуха эти ваши визиты, мисс Хартрайт. Вы должны навещать нас всякий

Божий день, поверьте.

Джейн взглянула на скрючившуюся на софе мисс Чарминг, вдруг сморщившуюся за

полчаса, словно завалявшаяся в углу холодильника морковка, с застывшим взглядом,

невидяще устремленным на свое рукоделие. На ее ногу, описывающую в воздухе круг за

кругом.

6

Бойфренд №2. Руди Тьер, четырнадцати лет.

Руди был так хорош, и так – так з а б а в е н. Стоило ему появиться, как все сразу

сбивались в улыбчивые кучки, в ожидании очередных его острот. Или, как позже

стала догадываться Джейн, на всякий случай каждый старался затеряться в массе?

И вот, после эдак четырех месяцев гуляния, танцев в школе, телефонных звонков

после уроков, шуточкам Руди стало явно не доставать свежего воздуха. И тогда без

малейшего колебания весь водопад его остроумия устремился именно на нее.

– Мы с ней, сами понимаете, чем занимались, – распинался он перед окружившими его

ребятами, – и она стала лизать мои губы, как кошка лакает молоко, знаете. Мяу,

прям как котеночек.

Как раз тогда, в те самые ужасные дни она и прочитала впервые «Гордость и

предубеждение».

И вот спустя много лет многие еще долго вспоминали острый язычок Джейн,

издевавшейся над беднягой Руди, который на десятилетнем юбилее выпускников из

кожи вон лез, но так и не смог никого из бывших однокашников рассмешить своими

шуточками.

Продолжение четвертого дня

Вечером, чтобы хоть немного поднять себе настроение, Джейн решила надеть свое

любимое вечернее платье бледно-персикового цвета, с У-образным вырезом и с короткими

рукавами. Приходится признать, что за последние три дня она разрывалась между

желанием то окунуться с головой в заманчивую игру по имени Остенландия, то бежать

отсюда прочь сломя голову, пока не увязла в этом всерьез. Но, проскальзывая змеей новое

чудесное платье, словно облачаясь в новую кожицу, она внутри ощущала только – ах!

Появление четвертой дамы в их компании создало неожиданную проблему, когда тетя

заявила, что она желает обедать наверху, в столовой. Это означало, что Джейн предстояло

плестись от гостиной к столовой одной позади всех, как надоевшему щенку. Нет, озвучить

такое прекрасное сравнение она все же не решилась, а вскинув голову, прошествовала в

столовую… и правда позади всех, но гордая и неприступная.

Когда же в завершение ужина джентльмены присоединились к дамам в гостиной, мисс

Чарминг перехватила их обоих у дверей, и со словами:

– Я разобижусь на вас, господа, если вы откажетесь, – усадила их за свой столик на

партию в вист.

Конечно, мисс Хартрайт, как гостья, заняла четвертое место.

Джейн попыталась занять себя новой вышивкой, но результат ее трудов быстро

превратился в нечто вроде головоломки. Да…

Вдруг мистер Темплтон, обычно забывавший обо всем, кроме своего бокала и бутылки,

повернулся к ней, рассматривая соседку так, словно впервые увидел и вдруг спросил:

– Вы часто ли охотитесь, м-м-м, на птицу, мисс Эрствайл?

– А… нет, меня не интересует охота.

– А, да, конечно, само собой.

– Так вы много настреляли?

– Кого? Птичек?

– Птиц? Что вы там чирикаете, мисс Эрствайл?

Тетушка Сафрония как назло настолько увлеклась чтением под абажуром лампы,

мечтательно прикрыв глаза, что не спешила уладить неловкую ситуацию. Джейн вдруг

подумала, что бедная женщина из-за них не имеет ни минуты для себя лично. Мужчины

то и дело могут улизнуть под тем или иным предлогом, а тетушка Сафрония всегда на

своем посту.

– Тетя, – пересела Джейн поближе к ней, – не хотите ли сегодня отдохнуть немного? Вы

ведь целый день возитесь с нами. Небольшой отдых вам никак не повредит.

Тетя Сафрония улыбнулась, и ласково потрепала Джейн по щеке.

– И в самом деле. Думаю, это будет очень кстати, если конечно, ты, милочка, никому не

расскажешь.

Так приятно знать, что бедная женщина наконец-то хоть немного займется собой, но это

означало, что она сама останется тет-а-тет с мистером Темплтоном на одной софе, под его

бульканье нон-стоп. Она попыталась переключиться с этих звуков, ничего не имевших с

журчанием ручейка, на разговор игроков за соседним столиком.

– Ничего себе, мистер Нобли, – воскликнула мисс Чарминг, – что это вы вытворяете!

– Прошу прощения, мисс Чарминг, – ответил мистер Нобли.

– Прощения? Это еще почему? Я же сказала, что это был классный ход! Вы же их

наповал!

– Как вам будет угодно, – бесстрастно отозвался мистер Нобли.

– Нобли, будь поосторожнее с мисс Чарминг, честное слово, у нее есть чему поучиться, –

подхватил полковник Эндрюс.

– Ай, полковник Эндрюс! – захихикала она, – на что это вы намекаете, а?

А вскоре из их разговора, прояснилась и роль мисс Хартрайт, которая не позволяла беседе

увянуть на полпути.

– О, какой хороший ход, полковник! А я его прозевала. Отлично, мистер Нобли, у вас

очень опытная рука, могу поручиться в этом. Смелый ход, мисс Чарминг, но очень

умелый, как я вижу.

Нет, мисс Хартрайт была не просто любезна, о нет, нет, она была необыкновенно

обаятельна. Даже сам мистер Нобли был гораздо отзывчивее, чем обычно. Он ни словом

не обмолвился с ней с той минуты, когда Джейн нарушила правила игры в маскарад. Она

задумчиво наблюдала за ним, гадая, наябедничал он миссис Уоттлзбрук, или же нет. Пару

раз их взгляды все же встретились, но и только.

Мисс Хартрайт продолжала заливаться соловьем, карты падать на стол, лампы коптить, и

вдруг комната начала трансформироваться в глазах Джейн. Во всяком случае, ее

отражение в зеркале, в недавно еще любимом платье становилось нелепым и уродливым,

как и искусственное кудрявое дополнение к прическе на ее голове.

«Какая же ты идиотка», прошептала она себе еле слышно. Она жила фантазиями об этом

мире долгие годы, а вот поди ж ты, теперь чувствует себя здесь совершенно лишней. Еще

одна лишняя минута здесь, и у нее окончательно разболится голова.

Едва мистер Темплтон стал мирно похрапывать в своем кресле, Джейн, убедившись, что

до нее никому нет дела, потихоньку выскользнула из гостиной.

Хотя в эпоху Регентства незамужней леди дозволялись прогулки в одиночестве

исключительно по утрам, Джейн не собиралась запираться в комнате, а головная боль

была тому совершенно достаточным извинением.

Прохладный ночной воздух плащом лег ей на плечи, и она поежилась, обхватив себя

руками. Так ей и надо, наказывала же ей миссис Уоттлзбрук «никогда не выходить из дому

без шляпки и накидки». Жаль, что никто из ее шпионов не появился из-за кустов, чтобы

немедленно вернуть ее обратно. Она была одна.

Она бродила по дорожкам сада, невольно надеясь, что сейчас из-за угла появится

полковник Эндрюс, бросившийся следом на поиски. У нее никогда не получалось жить в

мире безнадежных фантазий. Ей как воздух нужна надежда, но в этом вся проблема. Будь

она хоть немного пессимистичнее, она бы не цеплялась за химеры, и уж тогда точно не

оказалась бы одна в этом полу-фантастическом английском парке.

Она бездумно следовала за поворотами тропинки, пока не уткнулась в коттедж, похожий

на дом для прислуги. Когда она подошла поближе, то с изумлением заметила отсвет