Текст книги "Остенландия"
Автор книги: Шеннон Хейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
сменить. Вы станете Мисс Джейн Эрствайл.
– Эрствайл? А… ну, ладно.
– И сколько вам лет, мисс Эрствайл?
– Тридцать три.
– Нет-нет, сколько вам будет лет? – Произнесла она выразительно. Дама похоже
озадачена ее тупостью. – Вы же понимаете, что в то время в тридцать три женщина
считалась безнадежной старой девой.
– Мне не хотелось бы врать о моем возрасте.
Она мысленно встряхнулась. Начинается игра, где ее якобы родные, знакомые и
ухажеры – актеры, не более, так разве ее волнует необходимость сбросить несколько
лет? Но почему-то именно теперь у нее мурашки пробежали по спине; она впервые
испугалась, что может и не продержится до ее окончания.
Миссис Уоттлзбрук пристально наблюдала за ней. Джейн нервно вздохнула. Она ее
раскусила? Может, тоже ясновидящая, как Кэролайн, догадалась, что Джейн не
скучающая туристка, а одержимая им, нет, хуже, она из тех, кто здесь не для излечения, а напротив, надеется встретить здесь, может быть – его.
Отчего-то ее мать до сих пор любит вспоминать, что до восьми лет Джейн на вопрос,
кем ты хочешь стать, серьезно и убежденно отвечала – принцессой. Наверное
подшучивание над сокровенным и приучило Джейн скрывать такие нереальные мечты,
как превратиться в принцессу, в супермодель или Элизабет Беннет. Пришлось прятать
это так глубоко, что со временем мечты стали вторым я. Чушь и фрейдистские
комплексы.
И полная ерунда, с которой пора завязать. Она должна за три недели досыта наесться
прекрасным миром Остен с галантными мужчинами. Но для этого ей следует остаться
самой собой, со своими тридцатью тремя годами жизни.
– Тогда уточняю, что мне еще нет тридцати четырех, если вам угодно, – невинно
улыбнувшись, сказала она.
– Допустим, – поджала губы мадам, явно не видя в этом ничего смешного. – С вами
здесь будет еще одна гостья, мисс Чарминг, она приехала вчера. И ожидается мисс
Амелия Хартрайт, которая будет жить в коттедже, так что с ней вы тоже частенько
будете встречаться. И я желаю, чтобы вы, юные мои леди, следили за своей речью,
даже оставаясь наедине. То есть никаких сплетен, дурацких шуточек, никаких
жаргонных словечек. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась?
Похоже, от нее ожидали ответа, и она сказала:
– Я прочитала об этом в записках.
– Читательница? – насмешливо выгнула брови миссис Уоттлзбрук. – Это впечатляет. –
Она выразительно пошелестела бумагами Джейн и сказала, – Я знаю, почему вы здесь.
Она знает!
– Мы получаем всю нужную информацию, и я знаю, что не вы сами оплатили поездку.
Поверьте, лучше забыть здесь об этой драме.
– Это драма? – С нервным смешком ответила Джейн, у которой полегчало на душе при
мысли о том, что дама имела в виду завещание Кэролайн.
– Хм… – Миссис Уоттлзбрук не желала отступать от намеченного.
– Да, поездка мне досталась по завещанию, но я не понимаю, что именно вы называете
драмой. Я не собиралась скрывать…
– Не стоит так волноваться, – замахала она руками, словно эмоции Джейн были
дурным запахом, – Поездка оплачена, так что все в порядке. Действительно, гостья вы
не совсем обычная, и, судя по способу оплаты, вряд ли появитесь в Парке еще раз, или
станете рекомендовать посетить нас кому-либо из своих друзей; тем не менее мы
сделаем все возможное, чтобы вы остались довольны пребыванием здесь.
Миссис Уоттлзбрук любезно улыбнулась, демонстрируя Джейн оба ряда чуть
желтоватых зубов. Джейн была озадачена. Необычная гостья? Дело в деньгах? Она
сделала пару глубоких вздохов, напомнила себе о джентльменах в бриджах и,
улыбнувшись, утвердительно кивнула.
– Хорошо, отлично. – Миссис Уоттлзбрук похлопала Джейн по руке с картинно-
материнской заботой. – Теперь выпьем чаю. После такой поездки просто необходимо
согреться.
На самом деле ее больше устраивала температура салона лимузина с кондиционером,
чем чрезмерно пышущий жаром камин, но, соблюдая правила игры, ей пришлось пить
свой чай, потея и задыхаясь от жары.
Затем миссис Уоттлзбрук устроила ей, словно нерадивой школьнице, форменный
допрос по этикету, правилам карточной игры и прочим премудростям эпохи
Регентства. Нервничая, Джейн все же умудрялась что-то отвечать, будто на устном
экзамене.
Позже, в гардеробной, ее обрядили в нижнюю сорочку, потом до бесконечности
примеряли различные корсеты, поднимающие к подбородку грудь, в сравнении с чем,
скажем, попытка перемерить все купальники гипермаркета показалась бы ей детской
забавой. Наконец нашли что-то компромиссное, что-то не сжимаюшее тело тисками, но
вполне в духе Регентства соблазнительно демонстрирующее грудь.
– Это белье будет храниться до вашего отъезда, – указала миссис Уоттлзбрук на
пурпурный кружевной комплект Джейн, протягивая взамен нелепые хлопковые
панталоны. Да, чтобы погрузиться в эпоху, и белье должно соответствовать, подумала
Джейн, впрочем, многим придется пожертвовать ради чистоты эксперимента. Но не
косметикой. Законы Пембрук Парка не могут быть до такой степени архаичными.
В шкафу приготовлен ее гардероб: четыре повседневных, три вечерних, одно
кружевное белое бальное, два коротких спенсера, коричневое пальто-накидка, две
шляпки, алая шаль, и нужное количество рубашек, панталончиков, юбок, а также
ботинок и туфелек разного вида.
– Ого! То есть, – Джейн обвела руками эти богатства, словно скряга горы неких
сокровищ, – это все мне?
– Для пользования, но в вашем распоряжении, конечно. Деньги вашей тети не
позволяют забрать эти платья, как сувениры.
Дама решительно вынула изящное платье из пальчиков Джейн и отправила на место.
– Это вечернее, а сейчас надо надеть повседневное, это малиновое.
Ну уж нет, это малиновое ужасно – так что Джейн, игнорируя негодующий возглас
миссис Уоттлзбрук, сняла с вешалки голубое.
Спустя некоторое время процесс облачения завершен: голубое набивное платье с
рукавами до локтей, украшенное синими лентами, чулки на подвязках, черные высокие
ботинки – и перед вами Джейн эпохи Регентства. Она покрутилась перед зеркалом,
рассматривая себя со всех сторон, испытывая почти такое же греховное удовольствие,
что и много лет назад, когда не слишком еще взрослой теткой играла в куклы с
двенадцатилетней кузиной. Греховное, но приятное чувство.
– Придется расстаться и со всеми электронными игрушками, дорогая.
Джейн покорно протянула ей МР3-плеер.
– И это все? – Пристально сквозь очки взглянула на нее старая дама, ожидая
подтверждения, но Джейн стойко молчала; наконец та с отвращением двумя пальцами
взяв плеер, словно дохлую мышь, и вышла из комнаты.
Пока дама отсутствовала, Джейн спрятала сотовый на самое дно чемодана. Ей
пришлось здорово напрячься, улаживая с провайдерами возможность получать
емейлы, так что еще одно нарушение законов заранее сулило ей дополнительную
преступную радость. Она для них не совсем обычный клиент, не так ли? Вот так тому
и быть.
Ужинали они вместе с миссис Уоттлзбрук, вернее отрабатывали манеры поведения за
столом в течение самого длиннющего в ее жизни двухчасового сидения за столом.
Если не считать одного дурацкого, с бойфрендом номер девять, банкета для членов
каких-то не менее дурацких исследований... целлюлозы, или как там ее…
– Когда едите рыбное блюдо, берите вилку с правой стороны, а кусок хлеба слева.
Именно так. Ножом не едят ни рыбу, ни фрукты, потому что ножи серебряные, а от
кислоты, содержащейся в этих продуктах, серебро тускнеет. Помните, с прислугой за
столом не говорят, ее просто не замечают, даже взглядом с ней встречаться не принято.
Да, в этом есть что-то унизительное, но правилам необходимо повиноваться, иначе не
добиться нужного впечатления. Думаю, не стоит повторять все предупреждения
касательно противоположного пола. Вы – молодая незамужняя женщина,
следовательно, во всех прогулках и тому подобном появляться следует только с
сопровождающими. Никаких прикосновений, кроме посадки и высадке из экипажа,
или при сопровождении дамы к столу. Никаких фамильярностей в разговоре, никаких
слишком личных вопросов. Поверьте, если судить по предыдущим нашим клиентам,
настоящему роману эти ограничения нисколько не помешают.
После ужина Джейн отвели в гостиную, где пожилая дама в коричневом одеянии в
стиле Регентства, конечно, ждала ее у фортепиано.
– Поскольку вам предстоит принять участие в нескольких случаях импровизированных
танцев и одном настоящем бале, вы должны быть в состоянии исполнить менуэт и
пару сельских танцев. Итак, прошу!
В комнату вошел человек лет под тридцать. Как Джейн успела заметить, он поспешно
сунул за рояль потрепанный томик в мягкой обложке. Волосы у него были длинноваты,
но никаких бакенбардов. Для не-баскетболиста, пожалуй, он был слишком высок
ростом.
– Это Теодор, наш помощник садовника, он обучен танцам, так что в первый вечер
выступает в роли партнера для всех вновь прибывших.
– Привет, я Джейн, – протянула она ему руку.
– Ни в коем случае! – вмешалась миссис Уоттлзбрук, – Вы мисс Эрствайл, а он слуга, с
которым говорить не положено. Ради чистоты Эксперимента не забывайте об этом.
Эта дама до невозможности напоминала Джейн некую мисс Эйприл, надменную,
прямую как палка бесстрастную учительницу балета в начальной ее школе. Она
никогда ее не слушалась.
И, когда миссис Уоттлзбрук повернулась лицом к пианино, к ним спиной, она шепнула
Теодору,
– Извиняюсь.
Он улыбнулся такой широченной и обаятельной улыбкой, что ей не удалось не
встретиться взглядом с удивительно голубыми глазами парня.
– Менуэт – очень грациозный церемонный танец, – из-под пальцев пианистки
полилась старинная музыка, и, словно в трансе прикрыв глаза, проговорила миссис
Уоттлзбрук. – С него начинается каждый бал, он помогает сразу представить друг
другу прибывших членов общества. Пары в центре зала исполняют различные фигуры
танца. Сделайте реверанс, мисс Эрствайл; пройдите к своему партнеру, и начнем.
И, повинуясь командам и музыке, Джейн поворачивалась, приседала, крутилась, не
испытывая ни малейшего неудобства от танца с таким высоким партнером – ведь это
был не вальс и не медленный танец в обнимку. Это была почти математическая
комбинация перемещений и периодических прикосновений рук.
Джейн не могла не ухмыляться, когда пропускала шаг, или ступала не в ту сторону. Это
ее немного смущало, зато помогало не прыснуть со смеху. А ее партнер откровенно и
довольно улыбался. На балу танцоры будут, конечно, в перчатках, но сейчас она могла
заметить, что у него мозоли на руках, и что к концу танца эти руки стали куда горячее.
Вообще было что-то странное в манере танца, в том, что незнакомый человек
мимолетно касается то твоего плеча, то талии, то руки. Это при том, что ты ни разу не
слышала даже звука его голоса.
Тут он обхватил ее за талию, и она покраснела, словно юная девица.
После менуэта они разучивали два сельских танца. Первый из них был весьма
энергичным, так что ей пришлось учиться «элегантно подпрыгивать». Она как-то
танцевала нечто подобное на выпускном (печальные воспоминания о бойфренде №1),
а второй напомнил усыпляющую вирджинскую кадриль.
– Первая пара исполняет фигуры в центре зала, остальные ждут. Если на балу много
пар, танец может длиться около получаса.
– Так вот почему у Элизабет и мистера Дарси было время поговорить, пока они ждали
своей очереди.
– Именно, – подтвердила миссис Уоттлзбрук.
Как глупо, подумала Джейн, бросив взгляд на своего партнера. Что он подумает о ней?
Ряженая тетка, цитирующая наизусть романы Остен? Она с удовольствием слегка
пофлиртовала с ним во время танца, но теперь стыдно было встретиться с ним
взглядом. Когда танец кончился, он исчез тем же путем, что и появился.
И вот на исходе дня Джейн сидела в своей комнате на жестком матрасе, в своей
чистенькой белой рубашонке, сжав руками коленки. Знаменитый английский пейзаж,
расцвеченный лучами заходящего света в почти абстрактные синие и пурпурные тона,
как обрамленная переплетом окна картина взирал на нее из проема окна. Она
поежилась, вспомнив, как здорово ей танцевалось, пока она все не испортила. Такое не
должно повториться. Ей нужен хороший финал, счастливый конец, хотя придумать,
каким он может быть, ей не хватало воображения.
Концовки всех ее романов приканчивали очарование развития любовных отношений.
И в ее памяти бывшие бойфренды становились все на одно лицо, шутки плоскими,
прогулки до отвращения занудными. Убийственный финал стирал все предыдущее.
И вот она здесь пред неизвестностью, пальцы ног судорожно сжимают край доски
перед прыжком. Прощай, списочек ее бывших, прощай непостижимый идеал
остеновских героев, в поисках которого она бросалась от одного кандидата к другому.
Надо воспользоваться этим случаем, надо сделать свой хэппи-энд.
4
Шаг в прошлое: ее первая любовь, Алекс Рипли, четырех лет; заявил воспитателям
в детском саду, родителям с обоих сторон, и еще Синди (девчонка, что сама себе
выстригла челку), что они с Джейн поженятся. На Пасху, после беготни в парке, они
спрятались за деревом, и он сказал:
– Знай же, это значит, что мы теперь навсегда вместе.
И он семь раз чмокнул ее в губы. Словно цыпленок клюнул. Мягкий такой цыпленок. А
тем же летом его родители переехали в Миннесоту. И она больше никогда его не
встречала.
День Первый
На следующее утро после плотного завтрака Джейн взобралась в поданный ко входу
экипаж (подумать только – экипаж!), а ее чемодан привязали сзади. Миссис Уоттлзбрук
стояла в дверях, вытирая платочком сухие глаза.
– Желаю хорошо провести время, мисс Эрствайл, и прошу не забывать о накидке и
шляпке, когда выходите из дома!
Был пасмурный день, мелкий дождик уныло шуршал по крыше кареты. Джейн следила
за мелькавшими в окнах шаткого экипажа невысокими холмами, за вытянувшимися в
линию кронами деревьев вдоль речушки. Ее взгляд художника живо переводил свежий
для нее сюжет на полотно – роскошные тона зелени с редкими пятнами умбрии и
кадмия, мелькавшие вдалеке крыши деревень, оттенки пробивающейся сквозь сизые
облака лазури. Они выехали за ворота, свернули на проселочную дорожку, и вскоре
подъезжали к солидному особняку в Георгианском стиле. Желтый кирпич, белый
фронтон, шестнадцать окон по фасаду. Солидно слепленное сооружение, словно
загадочный, тщательно упакованный сюрприз.
– Какой прекрасный вид, – выдохнула Джейн.
Двери распахнулись, и прислуга высыпала на улицу.
Невзирая на дождь, все выстроились в две терпеливые линии по сторонам лестницы,
смаргивая капли дождя с ресниц. Кроме слуг, здесь были и садовники – конечно, вон и
Теодор, он же на голову выше остальных.
Один из слуг распахнул дверцу и протянул ей руку. Джейн очень надеялась, что он не
расслышал ее смущенное ойканье. Ладно, она все выдержит. Должна выдержать,
поможет привычка последних лет ставить себя в дурацкое положение при всяком
удобном случае. Этот будет последним – всего три недели, и точка. Может, в этом
будет что-то забавное. Надо постараться получить хоть какое-то удовольствие.
Опираясь на руку слуги, она спустилась на землю, сделала несколько равномерных,
успокаивающих вдохов.
– Дорогая Джейн, добро пожаловать!
К ней подошла, опираясь на руку краснощекого крепыша, дама лет пятидесяти. Словно
для контраста с унылой погодой и слугами, она была в ярко-голубом платье, с красным
зонтиком в руке.
– Я твоя тетушка Сафрония, хотя конечно ты меня не помнишь, ведь мы не виделись с
тех пор, как твоя овдовевшая мать вышла замуж за американца и уехала в Новый свет,
когда тебе было всего два годика, – выпалила она на одном дыхании. – Мы так скучали
без тебя! Умница, хорошо, что ты наконец приехала. Это мой супруг, сэр Темплтон. Он
умирает от желания познакомиться с тобой.
Забавный сэр жевал какую-то воображаемую жвачку.
– Ну же, сэр Темплтон, поздоровайся с Джейн.
Человечек наконец отыскал девушку глазами, и выдавил:
– А, да, здравствуйте.
Он дернул нелепо головой, что, надо понимать, означало поклон, и Джейн постаралась
изобразить реверанс по рецепту миссис Уоттлзбрук.
– Приветствую вас, дядя. Как поживаете?
– Съел слишком много ветчины на завтрак. А не стоило, ведь они такие гадкие,
неприличные грязнули… – Он опять впал в транс.
– Ура ветчине, – растерянно выдавила Джейн.
– Да, мило, действительно. И ты так мила. Ах, как давно к нам в Пембрук Парк не
заезжала молодежь… – Она сказала явно что-то не то и поспешно замолчала, прикусив
себе палец.
Да, промашка вышла. Актрисе грызть пальцы позволительно, но никак не тете
Сафронии.
Сэр Темплтон откашлялся так меланхолично, что Джейн порадовалась за него.
– Молодежь? Но, леди Темплтон, вы забываете о мисс Чарминг.
– Ах, конечно же, как же я могла забыть о мисс Чарминг? Это дочь наших хороших
друзей, она только вчера приехала. Как вовремя, хочу сказать, молодые будут рады
пообщаться на равных.
Тетя Сафрония взяла Джейн за руку, и они поднялись в уютную комнатку в голубых
тонах с кроватью под балдахином. Не слишком готичная обстановка, и Джейн не стала
искать глазами гравюры в духе «Кэтрин Хитклифф» на стенах комнаты. Все было так,
как Джейн ожидала, но почему-то это обстоятельство огорчило ее. Впрочем,
«керосиновая» лампа рядом с ее кроватью, хотя имитировала горящее пламя, была
надежно прикована к розетке электрическим шнуром.
Джейн отпустила свою молчаливую, как и подобало, горничную Матильду под
предлогом того, что смена часовых поясов делает земное притяжение просто
невыносимым, так что она хочет отдохнуть после ужина. Но вместо отдыха она битый
час вертелась на мягкой постели, так что в итоге не выдержала, и, заглянув под
простыни, с удовлетворением обнаружила на матрасе очень современную фирменную
бирку. Поднявшись, прошла в смежную со спальней уборную, где был и вполне
нормальный сливной унитаз и ванна с краном. Какое счастье, что придется обойтись
без ночного горшка – впрочем, здесь возникло легкое чувство вины перед Ее
величеством исторической правдой. Вдруг без этой исторической достоверности
блаженство погружения окажется неполным? Но в любом случае, отдохнуть сейчас не
получалось.
День еще не кончился, так почему бы не осмотреть дом? Она прошлась по темно-
бордовым коридорам, заглядывая в приоткрытые двери. Это само историческое
совершенство. Включая изысканный музейный запах. У нее так колотилось сердце,
словно она сбежала от тур-группы прямо в зазеркалье.
Она оказалась в галерее, высоченные окна по одной стене которой освещали
старинные картины на противоположной стене. Дамы и кавалеры в громоздкой
топорщащейся одежде, усыпанной драгоценностями, на фоне почти абстрактных
пейзажей надменно взирали на нее. Как восхитительно! Интересно, так ли
самоуверенно смотрели они на жизнь в те времена, или в том сверхзадача истинного
художника? Профессиональный зуд напомнил о себе ползающей чесоткой по ладоням
– но… нет и нет! Она забросила это дело сразу после колледжа.
Она поспешно сбежала вниз по лестнице, но заслышав голоса, застыла у гостиной.
Нет, еще рано ей играть роль мисс Эрствайл на людях. Она юркнула из холла в
приоткрытую дверь и оказалась в огромном прямоугольном абсолютно пустом зале.
Наверное, тут проводятся балы. Зеленые стены, дощатые деревянные полы. Лучи света
поблескивает на хрустальных подвесках канделябров. Если бы Джейн была
романтична, она бы сказала, что комната замерла в предвкушении волшебства. Нет, до
такого она не додумалась.
Стоило ей повернуть к выходу, как с противоположной стороны в зал вошел мужчина.
Она замерла от неожиданности, но отдаленный безликий силуэт, тут же
остановившись, коротко извинился и вышел вон.
Она вздохнула с облегчением при мысли о том, что не придется заговаривать с
незнакомцем, но в следующую минуту пожалела, что тот исчез. Само мистическое его
появление заставило забиться ее сердце – так чего же ожидать в дальнейшем?
А здорово, если подумать.
Когда Джейн взбежала по лестнице к дверям своей комнаты, она налетела на
склонившуюся до земли женщину. Значит, ее в корсет не заковали?
– Чертовы панталоны, – изрекла та, выпрямляясь.
Весьма полногрудая дама лет пятидесяти, с шиньоном из светлых, и заметно иного
оттенка волос на короткой стрижке. Встретившись взглядом с незнакомкой, мадам
попыталась растянуть в широкой улыбке урезанную хирургами кожицу на лице.
– Э-м-м, привет, впервые тут, да? Я мисс Элизабет Чарминг. Имя как у Элизабет
Беннет, а фамилию мне миссис Уоттлзбрук придумала. Как, нравится? Я-то хотела
Беннет назваться, чтобы подцепить себе Дарси, но миссис считает, что в Чарминг
побольше шарма. Все равно друзья зовут меня Элиза.
И она протянула ей левую руку, на которой еще не исчез след от обручального кольца.
Джейн неловко подала правую, потом изобразила реверанс.
– Привет, а я буду Джейн Эрствайл.
– А, одна из этих американок.
Джейн опешила. Она-то уж точно из Штатов, причем Южных, хотя странноватый у нее
акцент. А, ясно, она пытается изобразить британское произношение, с нажимом
выговаривая слова и проглатывая «р», а получается как у дошкольницы, которой
срочно нужен логопед.
– Ох, душа моя, – огорчилась вдруг Элиза, – Нам не положено даже разговаривать,
пока нас не представят друг другу. Надо будет притвориться, словно мы еще не
встречались.
И она направилась было к лестнице, пытаясь утрамбовать в платье один из
выскакивающих буферов, но вдруг наклонилась к Джейн, прибавив:
– Между прочим, мне двадцать два года. Я и миссис Уоттлзбрук так сказала. Знаешь, я
пожертвовала новой машиной и отпуском во Флоренции не для того, чтобы оставаться
в пятом десятке, – и она фамильярно похлопала Джейн чуток пониже спины.
И, подтянув повыше длинные юбки, она потащилась к лестнице.
И их представили, тем же вечером.
– Джейн, дорогая, ты прекрасно выглядишь, – сказала тетушка.
Надо же, Джейн была польщена, даже малость покраснела. Она и сама себя так
ощущала, только декольте вечернего платья уж слишком оголяло грудь. Ее горничная
Матильда соорудила ей прическу с помощью шиньона из роскошных кудрей (не таких
синтетических, как у мисс Чарминг, хотелось надеяться) и ниточки бус, обвивавшей
это сооружение. Ее вечернее платье, несмотря на стиль, ей нравилось необычным
сочетанием желтого с рыжим и волнующей, струящейся вокруг ног тканью. Похоже,
эта игра начинает затягивать, может даже вдохновлять?
Ты справишься, справишься, твердила она себе, будто перед боксерским матчем. Но
она ненавидела бокс.
– Джейн, позволь представить тебе нашу гостью, мисс Элизабет Чарминг из
Хартфордшира.
– Как поживаете, мисс Эрствайл? Что-что? – выговорила она, изо всех сил стараясь
говорить по-британски. – Что это за место такое?
– Как поживаете, мисс Чарминг?
Обе присели в реверансе, и мисс Чарминг сделала ей страшные глаза, будто Джейн
могла проболтаться о том, что они уже встречались. Ей почему-то захотелось опекать
эту нелепую мисс, словно в лабиринте Остенландии она была давно своим человеком.
– Кажется, с мисс Чарминг вы почти ровесницы, – сказала тетя Сафрония.
– О, нет, тетя, я уверена, что мисс Чарминг гораздо моложе, на несколько лет, по
крайней мере.
Девица захихикала, а тетя Сафрония довольно улыбнулась, и, взяв Джейн под руку,
отвела обоих в гостиную.
При их появлении две фигуры приветственно поднялись со своих мест.
Ага, вот и джентльмены.
Жилеты с высокими воротниками, шейные платки, сюртуки с фалдами, старательно
застегнутые на все пуговицы, и – ох… предмет ее волнующих ночных фантазий! –
бриджи в обтяжку, все, все в наличии. И все стало на свои места, вот теперь все
реально, и ее сердечко забилось, словно пчелка об оконное стекло. Она сжала пальцы в
опасении, что это выдаст ее волнение.
– Джейн, позволь представить тебе полковника Эндрюса, кузена сэра Темплтона и
второго сына графа Дентонского. Он приехал сюда пострелять куропаток, а мы
уговорили его остаться и на фазанью охоту тоже. Полковник Эндрюс, это моя
племянница из Америки, мисс Эрствайл.
Это был весьма широкоплечий и жизнерадостный блондин. Казалось, он был просто
счастлив видеть ее, в который раз кланяясь, не спуская с нее улыбчивого и довольного
взгляда.
– Очень, очень рад, весьма приятно, – и так мило слетали слова с его губ, что Джейн до
ужаса хотелось их тут же поцеловать.
Хм, может, все и впрямь не так уж плохо?
– А это его старый добрый друг, мистер Нобли, – произнесла тетя, – который любезно
согласился поохотиться здесь, пока в его собственном имении идет реконструкция.
Этот человек был повыше, и выглядел гораздо высокомернее полковника, даже без
всяких бакенбард. Судя по его фигуре, он и был тем силуэтом, смутно мелькнувшим в
холле. Он был красив, надо признать, хоть и не очень любезен. Конечно, пара добрых
молодцев на любой вкус. Какие, впрочем, могут быть тут возражения…
Мистер Нобли молча поклонился и отошел к окну. Так что «как вы поживаете» Джейн
адресовала уже его спине.
Тетя Сафрония засмеялась.
– Не обращай внимания. Мистер Нобли немного устал и от нашего общества, и от
нашей охоты, не так ли, сэр?
– Не возьму в толк, что вы имеете в виду, мадам, – сказал он, искоса бросив на Джейн
взгляд.
Может, она сразила его наповал? Господи, не будь дурочкой, оборвала она грезы, ведь
это лишь игра. Нет, но все-таки, становится забавно!
– Что же, с мисс Чарминг вы, господа, уже знакомы.
– Разумеется, – поклонился полковник Эндрюс.
– Знаете ребята, можете называть меня Лиззи.
Джейн в испуге посмотрела на тетю Сафронию. Согласно правилам, называть девушку
по имени можно только обрученному с ней. Но, прежде чем тетя открыла рот, прежде
чем в комнате материализовалась возмущенная миссис Уоттлзбрук, ситуацию спас
полковник Эндрюс.
– Я бы никогда не осмелился на такую вольность, мисс Чарминг, – он произнес ее имя
с таким шармом, и улыбнулся так обольстительно, что мисс Чарминг захихикала.
О, Господи, растерялась Джейн, в ужасе не зная, куда девать глаза, теперь они решат, что и я ничем не лучше. А я не хочу быть мисс Чарминг! Она попыталась перехватить
взгляд мистера Нобли – бесполезно. Он так же бесстрастно смотрел в окно. И слава
Богу, спохватилась она, иначе вполне могла бы от растерянности подмигнуть ему.
Каково, а?
Позвонили к обеду. Мистер Темплтон, совсем было утонувший к тому времени в своем
кресле, тут же вскочил и предложил руку мисс Чарминг. Он похлопал ее по руке и
пророкотал на всю комнату:
– Надеюсь, сегодня дичи на всех хватит. Мой желудок уже не справляется с вареной
бараниной, знаете ли.
Тетушка Сафрония оперлась на руку мистера Нобли, так что Джейн с полковником
только и оставалось, что завершать маленькую процессию от гостиной до столовой. Из
этой диспозиции так же следовало, что положение и богатство мистера Нобли таково,
что ему не к лицу идти следом за вторым сыном графа; а она сама здесь явно идет за
даму второго сорта. Неудивительно, если ей прямо заявили, что она не совсем
«обычная здесь гостья».
Сначала они дегустировали суп из голубей с лимоном и спаржей, потом уже сами
наполняли свои тарелки рыбой, рябчиками, или сельдереем и огурцами. На десерт
подали чашки с чем-то, напоминающим крем из яблочного сока, и поставили на стол
мадеру. Вкусная, но немного диетическая пища. Интересно, когда до Англии
добрались корабли с пряностями? Она бы сейчас не отказалась от какого-нибудь
нокаутирующего блюда из карри.
Тетя Сафрония усиленно поддерживала разговор о погоде, о фазанах в парке, о
проблемах мифических знакомых в городе. Джейн почти не принимала участия в
разговоре, желая сперва присмотреться и прислушаться, чтобы не выставлять себя на
посмешище. Мистер Нобли тоже больше помалкивал. Чего нельзя сказать о сидевшей
рядом с ним мисс Чарминг.
– Как вам мой прикид, мистер Нобли?
– Он очень мил.
– Вам нравится рыба?
– Да, вполне.
– Мне что-то в глаз попало, – вдруг заявила она, развернувшись в его сторону с таким
напором, что ее огромная грудь оказалась впрессованной в его плечо. Да, подумала
Джейн, такого размера корсета у них явно не нашлось.
– Боюсь… я ничего не могу рассмотреть при таком освещении, – сказал мистер Нобли,
даже не повернув головы в ее сторону.
Мисс Чарминг захихикала.
– Ну вы и фрукт, мистер Нобли, я скажу!
После обеда дамы перешли в гостиную, оставив джентльменов наслаждаться табаком
и портвейном, чего делать в присутствии женщин Правилами было строжайше
запрещено. Тетушка, усевшись со своим рукоделием между настоящей и искусственно-
керосиновой лампами, принялась рассказывать им об оставленных в одиночестве
мужчинах, а мисс Чарминг все это время нервно расхаживала по комнате.
– Полковник сама любезность, не правда ли, мисс Чарминг? Хотя у него не так уж
приличная репутация в городе – попойки, карты, но что еще, скажите, делать
неженатому офицеру, если война окончилась, а он лишь второй по рождению сын, и не
видать ему никакого титула? К лучшему, что его мать не дожила до этих дней. А
мистер Нобли, напротив, сама респектабельность, даже слишком, пожалуй, как ты
считаешь, Джейн? Нетитулованная, но старинная семья и прекрасное имение, так что
он надежный рулевой для этого легкомысленного молодого человека. Хотя я порой
люблю поддразнить его, не смотря на все его высокородные связи и происхождение –
слишком уж он холоден и заносчив…
– Они что, действительно должны в одиночку пить этот портвейн? – спросила на ходу
мисс Чарминг, – А побыстрее они не могут?
– А, вот и они! – провозгласила тетушка.
Действительно, худощавый полковник, мрачноватый вельможа и унылый супруг
вскоре появились в дверях, хотя легкий аромат табака и хорошего вина заранее
возвестил об их появлении.
Тетя Сафрония предложила им развлечься вечерней партией в вист. Мисс Чарминг,
устав соблазнять мистера Дарси, спрятавшегося под маской мистера Нобли, выбрала
себе партнером полковника Эндрюса, а Джейн села играть против тетушки. Сэр
Темплтон предпочел наливаться потихоньку хересом из хрустального графина, ну а
мистер Нобли целиком погрузился в чтение.
Джейн попыталась, отчаянно проигрывая, хоть что-то понять в правилах игры. Она
чувствовала себя, как после цикла интенсивной стирки в стиральной машине. Ее мозг
не привык к таким прыжкам по часовым поясам, а получив такой клубок событий и
новшеств за целый день, следить за картами было невозможно. Она сейчас шлепнется
в обморок, если не придумает что-нибудь.
Мистер Нобли все читал, полковник же всерьез увлекся игрой. Боже, древняя
георгианская мебель, желтые стены, исторический запах ваксы и керосина. И она сама,
в чужом платье по чужой моде до полу, но с таким смелым декольте, что хочется
прыснуть со смеху, как школьнице. Она героиня романа Остен! Тогда пора начинать
заигрывать с джентльменами.
– Мистер Нобли, леди Темплтон уверяет, что через две недели в Пембрук Парке
ожидается бал. Вы любите танцы?
– Приходится принимать участие, – сухо ответил он, – могу сказать, я был бы рад
