Текст книги "Королевское наслаждение"

Автор книги: Шеннон Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Глава 20

В это время в коридоре Адриан, ярость которого дошла до предела, изо всех сил ударил плечом в дверь и вышиб ее. Ворвавшись в комнату, он увидел барахтавшуюся на полу Даниэллу и сидевшего на ней Ланглуа. Француз пытался овладеть его женой. Войди Мак-Лахлан несколькими минутами позже, этот человек осуществил бы задуманное. Первым побуждением Адриана было убить Ланглуа, выпустить всю кровь из его тела, а потом посмотреть, как она растечется по всей комнате. Но Ланглуа человек благородного сословия, а не какой-нибудь там простой головорез, напомнил себе шотландец. К тому же не стоит обострять сложившуюся ситуацию. Адриан постарался взять себя в руки, хотя все внутри него кипело от ярости.

Даниэлла продолжала сопротивляться, а Ланглуа, решивший во что бы то ни стало добиться своего, продолжал ее уговаривать и даже не услышал, как в комнату ворвался Адриан.

– Ради Бога, миледи, угомонитесь! Я бы не ударил вас, если бы вы позволили мне приласкать вас…

Но тут Ланглуа увидел Адриана и осекся. Даниэлла, удивленная тем, что граф прекратил с ней бороться, тоже подняла глаза.

Распростертая на полу в неуклюжей позе, с распущенными волосами, с горящей от удара Ланглуа щекой, Даниэлла все равно была прекрасна. Она подняла на Адриана свои изумрудные глаза, и в них стал постепенно зарождаться страх, а лицо приобрело землисто-серый оттенок. Даниэлла и сама не поняла, что именно ее так перепугало и смутило: то ли внезапное появление мужа, то ли оскорбление, нанесенное ей графом.

Никогда в жизни Адриан еще не чувствовал себя так плохо. У него было такое состояние, как будто из него каплю за каплей выпустили всю кровь. От одной мысли, что Ланглуа прикасался к его жене…

Итак, она все-таки предала его. До какой же степени околдовала его эта женщина, что даже сейчас он любит ее, желает ее и как последний дурак тревожится за ее жизнь, хотя скорее всего Даниэлла сама договорилась об этом свидании, намеренно затащив сюда Ланглуа…

Адриан изо всех сил пытался контролировать себя и обрушил весь гнев на Ланглуа:

– Попробуйте еще раз дотронуться до нее, любезный, и я, прежде чем снести вашу голову, отрежу вам тот орган, из-за которого вы ведете себя как последний дурак!

Адриан приставил меч к горлу Ланглуа. Граф медленно поднялся.

– Вставайте, Даниэлла! – приказал Адриан, не спуская глаз с Ланглуа.

– Как… – произнесла Даниэлла охрипшим голосом, – как долго вы стояли за дверью?

Адриан старался не смотреть на нее, старался не видеть этих прекрасных изумрудных глаз.

– Достаточно долго, – вежливо ответил он.

И Даниэлла, виновница этой ужасной ситуации, осмелилась упрекнуть его:

– И вы позволили ему так грубо со мной обращаться?

– Мне показалось, что все происходящее доставляет вам удовольствие. Я не был уверен, что вы нуждаетесь в моей помощи, ведь вы так настойчиво добивались этого свидания.

– Вот именно! – закричал Ланглуа. – Ведь я пришел сюда, чтобы помочь даме, и вам, миледи, сейчас абсолютно нечего бояться. Кто такой этот грубиян? Уверяю вас, в этом доме полно людей, которые преданы французскому королю, и они быстро собьют спесь с этого английского выскочки.

– Зовите их, – спокойно предложил Адриан, но в этом уже не было нужды: они услышали, и кто-то спешил на помощь Ланглуа.

В комнату ворвался какой-то толстяк в сопровождении двух рослых парней с ножами на изготовку.

– Вам нужна наша помощь, милорд? – спросил у Ланглуа толстяк.

– Как видите – воскликнул последний, хотя и так было очевидно, что он чувствует себя весьма неуютно, поскольку к его горлу был приставлен меч.

Адриан продолжал надеяться, что ему все же удастся избежать кровопролития.

– Мне не нужны неприятности, – сказал он. – На моей совести и так много смертей, и я не хочу добавлять к ним еще чью-либо гибель. Я не собирался убивать графа, просто я хочу увести отсюда леди…

– Она убежала ко мне от англичан! – закричал Ланглуа. – Вы не уведете ее. Я хочу жениться на ней…

– К сожалению, это невозможно, сэр, так как у нее уже есть муж, – сухо заметил Адриан.

– Этот брак незаконный…

– Законный во всех отношениях, – ответил Адриан, сверкнув глазами в сторону Даниэллы, словно обжигая ее огнем. У нее перехватило дыхание. Заметив ее испуг, Адриан решил, что так ей и надо, она заслуживает грубого обращения. Что же касается его самого, то он намерен защищать жену до последнего вздоха, но ей в данный момент вовсе не обязательно об этом знать. – И я с удовольствием докажу вам это, если леди вздумает возражать. Правда, нам придется позвать повивальную бабку.

– Но… – начал Ланглуа.

– Увы! – заключил Адриан.

Бедный Ланглуа был совершенно обескуражен. Надо быть полным идиотом, чтобы возомнить себя способным отобрать у Адриана замок Авий, но, похоже, жадность лишила француза рассудка.

– Мне хорошо известно, – продолжал Адриан, – что леди заманила вас сюда обманом. В этом она большая мастерица. Вы попались ей на крючок, поскольку не знаете ее так же хорошо, как я. Вас одурачили, сэр, и поэтому я сохраню вам жизнь. Она очаровательна, не так ли? Однако, как уже сказал, я слишком хорошо знаю ее уловки и советую вам, сэр, впредь остерегаться таких соблазнительных коварных красавиц. Сегодня я отпущу вас живым… Но если мы встретимся снова, сэр, вы умрете!

Ланглуа, тяжело дыша, смотрел на бойкого незнакомца. Они с ним прежде никогда не встречались, и поэтому неудивительно, что француз не знал, кто стоит сейчас перед ним. Внезапно его осенила догадка.

– Мак-Лахлан! – закричал Ланглуа.

– Он самый, – с поклоном ответил Адриан. – Я тот самый дикарь, шотландский варвар, граф.

Ланглуа какое-то время колебался, взвешивая все «за» и «против», затем громко закричал:

– Хватайте его!

Дурацкая мысль.

Один из головорезов бросился на Адриана, и в то же мгновение в воздухе сверкнул меч Мак-Лахлана. Нападавший упал. Даниэлла закричала.

– Хватай его, дурак! – закричал Ланглуа второму парню.

Ланглуа тихо выругался, но это ругательство застряло у него в горле, в которое снова уперлось острие меча Адриана.

– Адью, граф! Мне следовало бы прикончить вас, но я не хочу без особой необходимости проливать еще и вашу кровь из-за вероломства этой женщины. Ведь она обманом заманила вас сюда.

Подбежав к Даниэлле, Адриан грубо подтолкнул ее к двери, затем схватил жену за руку, ясно сознавая, что им надо как можно быстрее исчезнуть, что они должны двигаться с быстротой молнии: на помощь Ланглуа спешило подкрепление.

– Дайте мне оружие! – закричала Даниэлла.

– Ни за что на свете, миледи! Вы вонзите его мне в спину!

– Я никогда не направлю оружие против вас!

– У меня есть все основания в этом сомневаться!

– Вы не выстоите один против стольких врагов! Из-за вас мы погибнем, если, конечно, внизу вас не ждут ваши люди!

– Я приехал один!

– Один!

– Я предпочитаю не приглашать свидетелей, когда намереваюсь выручить из беды тупоголовую упрямицу, которая пыталась предать короля Англии. И не смейте возражать мне. – Кровь прилила к щекам Даниэллы, глаза гневно засверкали. – Спрячьтесь у меня за спиной и не высовывайтесь! – со злостью приказал Мак-Лахлан. – Но если вы снова предадите меня, то будете раскаиваться в этом всю оставшуюся жизнь!

«Неужели и сейчас она способна предать меня? – подумал Адриан. – Неужели несколько французских головорезов для нее дороже, чем шотландец, находящийся на службе у короля Англии?»

Ему хотелось заглянуть Даниэлле в глаза, но надо было спешить: навстречу им бежало еще с полдюжины разъяренных людей, готовых сразиться с ним. Надо скорее убраться из этого ужасного места, решил Адриан и стал решительно прокладывать себе дорогу по лестнице, заслоняя собой Даниэллу. Блеснуло лезвие ножа, и, криком предупредив жену, Мак-Лахлан убил человека, пытавшегося преградить им путь. Пробиваясь дальше, Адриан услышал за спиной крик жены, и в его голове промелькнула мысль: что это – предупреждение или просто испуг?

Матфей, верный конь Адриана, ждал их. Неподалеку стоял мерин, на котором приехала Даниэлла. Решив, что на своем мерине она может улизнуть, Адриан огрел коня плеткой в надежде, что тот сам найдет дорогу домой. Мерин умчался в ночь. Бросив Даниэллу поперек седла, Адриан вскочил на Матфея и пустил его галопом.

Злость на жену настолько захватила Адриана, что он едва различал дорогу домой. Когда рыцарь загнал Матфея в ледяную воду, Даниэлла возмутилась до глубины души и высказала мужу все, что о нем думает, но Адриана это мало волновало. Он был рад стуже, рад ледяному ветру, надеясь, что холод хоть немного остудит его злость. Ему хотелось промерзнуть до костей, словно он надеялся, что это поможет ему забыть о предательстве жены.

Как только они приблизились к замку, ворота Авийя бесшумно открылись и, пропустив хозяев, закрылись снова, как будто их открывала и закрывала чья-то невидимая рука. Адриан подъехал к конюшне, позвал грума и передал своего боевого коня его заботам.

Адриан схватил жену за руку и потащил к дому. Даниэлла вырывалась, но Мак-Лахлан крепко держал ее. Он втащил ее в зал, где она стала упираться, надеясь, что кто-нибудь придет ей на помощь, но вокруг никого не было.

– Поднимайтесь наверх, миледи! – приказал Адриан, и графине оставалось только подчиниться его приказу.

Они вошли в комнату. Графиня застыла как вкопанная. Она вся дрожала, так как прекрасно понимала, что натворила. Она с надеждой посмотрела на дверь. Адриану захотелось как следует встряхнуть Даниэллу, чтобы вернуть ей хоть каплю здравого смысла.

– Сегодня никто не будет вам прислуживать, миледи, – сказал Адриан, стараясь держать себя в руках. – Когда я узнал о вашем вероломстве, то позаботился о том, чтобы вы вернулись в дом незамеченной. Я больше не позволю вам играть со мной. Не смейте заверять меня в вашей невиновности и не пытайтесь казаться наивной. Это качество вам не присуще. Это самая настоящая измена, Даниэлла. Я отослал из дома всех слуг, так что не ждите помощи.

– Я и не жду никакой помощи!

– В самом деле, миледи?

Графиня молчала и лишь дрожала от холода. Адриан хорошо понимал ее состояние, так как и сам промок до нитки в ледяной воде реки. Одежда Даниэллы была такой же мокрой.

– Снимите с себя эту одежду! – приказал Мак-Лахлан, но в ответ она только гордо вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза, готовая к новой схватке. – Ваш озноб – от мокрой одежды, – добавил Адриан ухмыляясь.

– Хочу и дрожу.

– В самом деле, почему бы вам не дрожать? Но я предпочел бы, чтобы вы дрожали не от холода, а от страха!

Он сделал к ней шаг, и она, тихо вскрикнув, отпрянула назад.

– Что вы… командуете! – закричала Даниэлла, сверкнув изумрудными глазами.

Адриан слышал, как стучали ее зубы, когда она, сбросив с себя мокрый плащ, начала снимать одежду. Адриан сдернул с кровати покрывало и стоял, наблюдая за женой. Сжав челюсти, он смотрел на нее, удивляясь тому, что даже ледяная вода и мокрая одежда не охладили его пыл. Видеть ее круглые налитые груди, соблазнительно отвердевшие розовые соски – такое зрелище соблазнит даже святого.

Адриан протянул жене одеяло, и она быстро завернулась в него. Мак-Лахлан скинул с. себя мокрый плащ и стоял, глядя на огонь, борясь со злостью и искушением.

– Черт возьми! – выругался он. – Эдуард не заслуживает такой ненависти!

– Я не желаю ничего плохого Эдуарду. Напрасно вы считаете, что я ненавижу его. Просто я хотела предупредить короля Иоанна…

– Король Иоанн прекрасно осведомлен, где состоится сражение и какое войско ему надо выставить против англичан. Помогая Иоанну, леди, вы наносите непоправимый вред Эдуарду. – Адриан замолчал, представив себе, какую опасную игру они затеяли. – Боже мой, неужели вы не знаете, сколько голов слетело с плеч из-за того, что люди свершали незначительные проступки… А вы пытались сегодня вечером предать короля! Господи, с каким удовольствием я ударил бы вас, маленькая дура!

– Вы – лакей Эдуарда. Благодаря ему вы получили все, что имеете, – заявила Даниэлла.

– Включая вас?

– Включая мои земли и титулы.

– А вам бы хотелось, чтобы я всего этого лишился? Послушайте, леди, я – воин короля, я служу ему и предупреждаю вас: не забывайтесь и помните, что вы – моя жена.

Даниэлла гордо подняла голову, и в ее глазах загорелись зеленые огоньки. Она совершенно невозмутимо ответила:

– Ваши нападки напрасны, сэр, так же как и все мои усилия оправдаться. Я знаю, что вы осуждаете меня и накажете, как сочтете нужным… Вы осуждали меня даже тогда, когда я была совершенно невинна. Сейчас я действительно виновата, но вся моя вина состоит в том, что я хотела сохранить жизнь короля Иоанна. И раз сегодня вы в таком ужасном настроении, то мне лучше не оправдываться перед вами. Да и в чем мне оправдываться? Я никогда не лгала вам относительно своих чувств.

Удивленный, Адриан смотрел на нее. Она еще смеет возражать ему после всего, что наделала! Может, она опять осмелится сказать ему, чтобы он до нее не дотрагивался?

Адриан смотрел, как Даниэлла идет по комнате, направляясь к двери. Он позволил ей почти дойти до нее…

– О нет, миледи! Вы никуда не уйдете! – заверил он и, быстро подойдя к двери, заслонил ее своим телом.

Графиня молча отступила назад и опустила ресницы. Она нисколько не испугалась. Адриан начал терять терпение.

– С вас следовало бы шкуру спустить! – выпалил он.

– Я только…

– Вам наплевать на английскую кровь, которая течет в ваших жилах, – лишь бы выполнить клятву, данную французу! Хотя это объясняет, почему вы так беспокоитесь о французском короле, несмотря на то что выросли при другом дворе.

– Давайте оставим короля в покое! – закричала Даниэлла. – Давайте покончим с этим…

– Покончим? Мы еще и не начинали.

– Неужели? Разве вас сегодня нигде не ждут? Вы лучший королевский воин. Наверняка у вас есть враги, с которыми вы должны сегодня сразиться. Возможно, вам нужно убить какого-нибудь дракона? – Слова так и вылетали из уст Даниэллы, злые, обидные слова.

Адриан зловеще улыбнулся:

– У меня на сегодня никаких драконов, моя кошечка. Дракон – для вас, и это я. Скажите мне, миледи, что же такое вы написали этому болвану Ланглуа? Надеюсь, вы не давали никаких клятв? Никаких обещаний выйти за него замуж?

Даниэлла густо покраснела.

– Я просто написала, что нуждаюсь в его помощи.

«Держи себя в руках, – мысленно приказал себе Адриан, – и не смей до нее дотрагиваться, иначе все испортишь».

– Вы были готовы переспать с ним, чтобы добиться свидания с французским королем? – спросил он.

Побледнев, она покачала головой:

– Вы же были там и знаете, что я не…

– О да, моя дорогая! Благодаря Господу я был там и знаю, что вы так просто ничего не отдадите… даже себя.

– Да как вы смеете!..

– А как вы посмели просить Ланглуа о помощи? Вы соблазнили его обещанием руки и сердца. Черт возьми, миледи, и вы еще смеете говорить о клятвах! Не в пример вам я очень хорошо помню те клятвы, которые вы давали мне. Помню слово в слово.

Адриан шагнул к жене.

Сейчас. Сейчас он дотронется до нее.

– Я помню все свои клятвы, – прошептала она.

Ее глаза неотрывно смотрели на него: большие, влажные, прекрасные. Ее волосы уже высохли. Длинные, густые и блестящие, они покрывали ее словно одеяло. Она попятилась назад, он двинулся за ней, и так продолжалось до тех пор, пока Даниэлла не уперлась в стену.

Спокойствие. Господи, как он ее хочет! Хочет каждой клеточкой своего тела, хочет так, что болит в паху. Пусть она только попробует оттолкнуть его сейчас!

– Ах, миледи, – сказал Адриан, наблюдая, как бьется голубая жилка на ее нежной шейке, – знаете ли вы, что расстроило и напугало меня больше всего?

– Что? – осторожно спросила Даниэлла, чуть не вжавшись в стену.

– То, что вы способны утверждать, будто наш брак незаконный, – ответил Адриан, вспомнив, как застал Даниэллу с Симоном. – Я слишком хорошо помню нашу первую брачную ночь!

– Ах да! – закричала она, еще выше подняв голову. – Вы угрожали доказать этому сброду, что наш брак настоящий! – На лице Даниэллы появилось презрительное выражение. – И после этого вы называете себя рыцарем! О каком рыцарстве может идти речь?..

– Я вообще редко говорю о рыцарстве. Я просто сказал этим дуракам, что понадобится повитуха, чтобы доказать им, что вы давно не девственница!

Даниэлла пришла в ужас.

– Неужели вы могли бы…

– Я бы не остановился ни перед чем, миледи, чтобы доказать вашим ослепленным любовью французам, что вы являетесь моей законной женой. Однако сейчас пришло время преподать вам хороший урок!

Прищурившись, Даниэлла посмотрела на Адриана.

– И что же вы собираетесь учинить, милорд тиран? – холодно спросила она.

Дотронься до нее. Прямо сейчас. Адриан улыбнулся:

– Освежить вашу память, миледи жена. Я так редко исполнял супружеские обязанности, что вы, возможно, забыли о нашем браке.

– Этим вы ничего не докажете! – закричала Даниэлла. – У меня тоже хорошая память, и я ничего не забыла.

Хватит! Пора все прекратить!

Адриан ухватился за одеяло и с яростью сорвал его с Даниэллы. Страсть и злость на нее – все перемешалось. Он еще должен добиваться своей собственной жены! Он вспомнил, как Ланглуа чуть не изнасиловал Даниэллу… И что она сама задумала эту встречу с французом.

Адриан точно не знал, что же Даниэлла увидела в его глазах: злость или желание.

– Нет… – прошептала она.

В последний раз, когда они были вместе, она с жаром упрекала мужа за то, что он не верит ей. А сейчас…

Сейчас благодаря ей они стали врагами, но даже несмотря на это Адриан хотел ее. Он хотел прикасаться к ней, попробовать ее на вкус, обладать ею, ласкать ее, погрузиться в нее. Одеяло отброшено, и сейчас только длинные волосы прикрывали совершенное тело Даниэллы: груди, изгиб бедер, стройные длинные ноги, пушистый черный треугольник внизу живота. Страсть, нестерпимая и долго сдерживаемая, захлестнула Мак-Лахлана. Он горел словно в адском огне.

– Плевать мне на ваши возражения, – заявил он.

Даниэлла попыталась отодвинуться, но Адриан не дал ей такой возможности.

– Я обязан напомнить вам, кто вы на самом деле! – закричал он.

– И кому я принадлежу?! – со злостью закричала она в ответ, всем своим видом выражая протест.

– Да, миледи, совершенно верно.

Склонившись к Даниэлле, Адриан поцеловал ее. Найдя ее губы, он прижался к ним, пытаясь языком раздвинуть их и всей душой желая ее. Немного погодя он отпустил жену.

– Пожалуйста…

Адриан, выжидая, замер; все в нем болело от желания, и ему стало казаться, что он сейчас умрет.

– Ах, леди, вы просите пощады, не так ли? – спросил он. А что, если она действительно просит пощады? Сможет ли он уйти и оставить ее в покое?

Никогда! Даже если сам король прикажет ему сделать это. Но она широко открытыми злыми глазами смотрела на него.

– Ни за…

– Ни за что на свете, – закончил он за Даниэллу ее любимое выражение.

– Вы худший из мошенников! – закричала она. – Я никогда ничего у вас не попрошу!

Внезапно она набросилась на мужа и стала молотить кулаками по его груди.

Адриан сжал ее запястья как клещами. Она застыла, глядя на него, и в свете огня было видно, как вздымается ее грудь. Он тоже был зол как никогда и одновременно охвачен безумной страстью, и, видит Бог, жена сейчас исцелит мужа.

– Клянусь Богом, миледи, сегодня вы доставите мне удовольствие, – заверил он Даниэллу. – Я хочу повторения всего, что мне так хорошо запомнилось. Эти воспоминания жгут меня адским пламенем. Доставьте мне удовольствие – перестаньте злиться. Я требую этого!

Хватит разговоров. Хватит насмешек, отказов и обвинений. Она его жена.

Не помня себя, Адриан подхватил жену на руки и в несколько шагов преодолел расстояние, отделявшее их от постели. Он упал вместе со своей драгоценной ношей в мягкую прохладу манящих простыней. Если Даниэлла и извивалась в его руках, пытаясь вырваться, то Адриан не замечал этого. Если она боролась с ним, то он боролся еще сильнее. Найдя ее губы, он приник к ним с таким наслаждением, с такой жадностью, словно это был живительный источник. Он гладил ее, ласкал ее полные груди, твердые соски, бедра, живот…

Слегка приподнявшись, Адриан стал нетерпеливо срывать с себя одежду. Глаза Даниэллы, огромные и необыкновенно зеленые в свете огня из камина, неотрывно глядели на мужа. Она не протестовала, но и не отвечала на его ласки.

Что ж, он еще успеет пробудить в ней ответный огонь…

Адриан схватил ее руку и положил на свое горевшее от возбуждения тело. Его мускулы напряглись и вздулись буграми, когда он передвинул руку Даниэллы к себе на грудь, а потом дальше, вниз по животу, к пульсирующей восставшей плоти.

По его телу пробежала судорога. Даниэлла попыталась отдернуть руку, но Адриан крепко держал ее.

– Чтобы не забывала… – прошептал он, и их взгляды скрестились. Она задрожала, но уже не пыталась отстраниться от него.

Он подмял ее под себя, раздвинув ей ноги, и, когда Даниэлла испуганно вскрикнула, Адриан не обратил на это внимания, а, схватив ее за колени, раздвинул ей ноги еще шире. Он ласкал и целовал ее самые сокровенные места, вызывая огонь и дрожь в ее теле.

Однако он первым не выдержал эту пытку. Вкус, запах ее плоти взбудоражили его кровь, участили дыхание, довели до исступления. Даниэлла отбивалась, затем снова прижималась к мужу, корчилась от стыда и возбуждения.

Хватит, это выше его сил, он больше не выдержит. Нет, еще и еще… Он никогда не насытится ею.

Слегка приподнявшись, он вошел в нее. Ее глаза неотрывно смотрели на него, и он снова подивился, есть ли на свете другая такая женщина, которая получила бы такую власть над ним, которая постоянно жила бы в его душе и мыслях, которая бы так мучила его и все же настолько завладела его сердцем, что он бы с радостью умер за нее, убил бы любого…

Если когда-нибудь другой мужчина снова дотронется до нее…

Адриан посмотрел ей в глаза.

– Чтобы не забывала меня… – прошептал он.

Всхлипнув, Даниэлла закрыла глаза и прижалась к мужу. Адриан крепко прижал ее к себе и с силой входил в нее снова и снова, как будто собирался остаться в ней навечно.

Адриан чувствовал, как Даниэлла вздрагивает под ним, тело ее резко сотряслось, но в следующее мгновение он сам, почти теряя сознание, вздрогнул всем телом, достигнув высшей точки блаженства.

И в тот момент, когда его семя изверглось в Даниэллу, Адриан обозвал себя глупцом. Да, он сумел доказать, что она принадлежит ему, что она его жена, его любовница, его соблазнительница, способная возбудить его до крайности. Он вызвал в ней отклик, он доказал, что способен на это.

Но он снова продал ей свою разнесчастную душу. Таких, как эта женщина, больше нет на свете. Она вошла в его кровь и плоть и навеки завладела его умом и сердцем.

Но она снова предаст его и будет предавать опять и опять. Она – француженка. И француженка до мозга костей.

И настоящая битва только начинается. Даниэлла представляет собой большую опасность. Опасность для них обоих. Он не позволит жене рисковать жизнью и будет защищать ее до конца, однако их головы могут очень легко слететь с плеч.

Его мускулы болезненно напряглись.

Адриан поднялся.

Как бы ему хотелось остаться с женой, держать ее всю ночь в своих объятиях, но он не смеет этого делать. Видит Бог, не смеет.

Подойдя к сундуку, Мак-Лахлан достал одежду и стал быстро одеваться. Он не смотрел на Даниэллу, но, даже сосредоточившись полностью на своих вещах, видел ее каким-то внутренним зрением. Скрестив руки на груди и подтянув к подбородку колени, она лежала, свернувшись колечком.

Ее длинные черные волосы рассыпались по белой простыне, ресницы отбрасывали тени на белое мраморное лицо, тело цвета слоновой кости, совершенное по форме. И Адриану вдруг опять захотелось дотронуться до жены…

Но он пристегнул к поясу ножны с мечом и направился к двери.

Услышав, как закрывается дверь, Даниэлла вздрогнула и вскочила. Слезы, так долго сдерживаемые, горячим потоком хлынули из глаз.

Что же ей теперь делать? Как она может изменить свою судьбу, изменить свою сущность, свои понятия о жизни и чести? Если бы только Адриан был способен понять ее!

И что им теперь делать?

Куда они уедут отсюда?

Все это время она отчаянно хотела быть с ним, и вот наконец он пришел к ней, она обнимала и ласкала его, чувствуя в себе такую нежность, такой голод и страсть…

Она ведь уже так давно любит Адриана. Так давно. Она все это время скучала по нему, хотела его, переживала за него…

И вот сегодня он принадлежал ей. Если бы только он вернулся! И что тогда? Она бы сказала ему всю правду. Сказала бы, что любит его. Он бы, конечно, ей не поверил, но это не имеет значения. Во всяком случае, сегодня.

Даниэлла разрыдалась.