Текст книги "Скандалы не дремлют (ЛП)"
Автор книги: Шелли Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
В глазах Коннора появился хищный блеск.
– Я могу заставить ее замолчать.
Гейбу не понравилось выражение лица Коннора.
– Ты не можешь убить ее за выражение своего мнения.
Но подставной аналитик ЦРУ изменил выражение лица, и этот неприятный блеск в его глазах внезапно исчез.
– Конечно, нет. Я имел в виду, что объясню ей, что продолжать вести этот «тайный» блог больше не лучший выбор для карьеры. Она развернулась во всю обложку, угодив прямиком в мою ловушку. Посмотрите на сегодняшний заголовок на «Скандалов Капитолия», ребята.
В РАЗГАР ОПАСНОСТИ ПЛЕЙБОЙ СПАСАЕТ ВИСКИ
Гейб вздохнул. Почему блог не упомянул, как он уклонялся от двух вооруженных людей, которые пытались убить его? Или не рассказал о его готовности принести себя в жертву, чтобы спасти Эверли Паркер? Неа. Все в статье вращалось вокруг того факта, что он спас до ужаса дорогую бутылку виски Мэда.
– Что ж, это поможет моему имиджу. Серьезно, ну, как мне тебя отблагодарить?
Нахмурившись, Коннор забрал ноутбук обратно.
– Я бы тоже спас виски. Оставить его погибать в огне, было бы чудовищным преступлением, – когда Гейб кинул на него предупреждающий взгляд, Коннор вздохнул. – Послушай, я должен был подкинуть Ларе Армстронг что-то, чего никто не знал, чтобы посмотреть, что она будет делать с историей. Ты отдал эту бутылку Дэксу, когда мы подобрали вас в Гарлеме. Полицейские не имели ни малейшего представления, что она когда-либо была у тебя, так что эта «утечка», без тени сомнения, свидетельствует, что она либо работает в «Скандалах Капитолия» или разговаривала непосредственно с тем, кто там работает. Она единственная, кому я рассказал, единственная, кто мог знать.
Гейб понимал логику, но хотел, чтобы Коннор рассказал о чем-то другом.
– А ты не мог выдумать историю про то, что у меня член громадного размера или что-то типа того?
– Я не настолько творческий человек, – закатил глаза Коннор. – Кроме того, я должен был дать ей что-то подходящее, а ей нравятся такие лакомые кусочки, которые выставляют богачей дураками. Это ее тема.
– Нам нужно прикрыть эту лавочку, – Роман сел и провел рукой по усталому лицу. – Перед тем как ее личность выйдет наружу.
– Как только я выясню, что она знает, – пообещал Коннор. Его голос принял жесткий я-знаю-что-ты-натворил тон, который он использовал, когда уже не считал нормальный разговор возможным.
– Что случилось? – Гейб не мог позволить ему что-то утаивать. – Что ты думаешь, она знает?
Коннор стиснул челюсти, его лицо превратилось в маску упрямства.
Роман выпрямился, устремив на Коннора пристальный взгляд.
– Не скрывай от нас это дерьмо. Я знаю, что ты привык иметь дело с секретами, действовать скрытно, но мы не агенты, и нет никакой необходимости ими становиться. Мы должны знать все.
Плечи Коннора резко опустились, и Гейб понял, что бы он сейчас не сказал, это будет плохими новостями.
– Я не хотел даже упоминать об этом, пока не понял, что она пытается заработать деньги или мутить воду, чтобы разорвать Мэда на кусочки. Она говорит, что слышала слухи о том, что он был педофилом.
Гейб почувствовал, как у него упала челюсть. Мэд любил секс – без сомнения – но он бы ни за что не прикоснулся к ребенку.
– Ты, мать твою, шутишь? Если Лара Армстронг опубликует эту историю, я буду судиться с ней. Меня не волнует, как это отразится на Заке. Он большой мальчик и сможет справиться с этим. Но я не позволю ей сеять ложь.
Ложь, которую Сара и ее ребенок будут вынуждены читать и терпеть в течение длительного времени, потому что такая вонь быстро не выветрится. Нет. Если это и случится, то только через его труп. Его сестра уже достаточно пережила.
Роман покачал головой и потянулся через стол к коробке, которую Эверли нашла в секретной комнате Мэда прошлой ночью. Он порылся в кипах бумаг и взял три фотографии.
– Мы знаем, что это не так, но мы нашли странные вещи в этом ящике. Вам знаком кто-то из этих девушек?
Гейб взял фотографии у Романа. На каждой из них были улыбающиеся девушки примерно тринадцати – четырнадцати лет или младше. Африканская девушка на первом фото выглядела невинной, одетой в школьную форму, стояла в классной комнате и махала рукой. Вторая фотография выглядела так же, как первая, хотя эта индийская девушка носила довольно милый красный бинди на лице и другую униформу. Третья девушка была в хиджабе, по которому становилось понятно, что она достигла половой зрелости.
– Почему у него были фото случайных девушек со всего мира? – Гейб отказывался верить, что Мэд имел какой-либо сексуальный интерес к этим детям. Черт, до Сары Мэд предпочитал женщин постарше. Даже когда они были подростками, этот идиот приставал к их мамам. Гейб и по сей день был благодарен, что его мать дала ему от ворот поворот. Иначе они оказались бы в довольно неловкой ситуации.
– Хороший вопрос, – пожал плечами Роман. – Но не единственный. У меня есть более сложные вопросы после разговора с полицией. Благодаря стоматологическим записям они смогли идентифицировать тело, которое осталось в доме Мэда. Его звали Джейсон Миллер, и он из Бруклина. Брайтон-Бич, если быть точнее. У него длинный послужной список. Две отсидки в тюрьме за грабеж и нападение. По словам полицейских, он был известным наемником.
Коннор невесело улыбнулся.
– На самом деле, они сказали, что он редко работал на посторонних. Так как он вырос в Брайтон-Бич, я предполагаю, что они имели в виду «Братву».
«Братья», именно так называли себя русские. У них был незаконный бизнес по азартным играм, наряду с другими преступными предприятиями по всему городу.
– Так значит, человек, который его нанял, может быть нашим неуловимым Сергеем?
– Возможно, – ответил Роман. – Я нанял следователя, чтобы изучить окружение этих людей и их сообщников. Он поспрашивает. Будем надеяться, что сможем собрать воедино все идеи о том, кто еще принимал в этом участие. Мне придется вернуться в Вашингтон в ближайшие несколько дней, но обещаю, что буду держать ухо востро.
В ближайшее время им всем придется вернуться к повседневной жизни. От отпуска Дэкса оставалось, вероятно, всего пару дней. Он понятия не имел, сколько времени было у Коннора, прежде чем ему снова придется оказаться за границей и вернуться к своей жизни полной приключений со всякими шпионскими штуками.
– У них есть какие-либо мысли по поводу личности второго парня, того, который сбежал? – спросил Гейб.
– Они мельком увидели его на камере за углом от дома Мэда. Полиция Нью-Йорка рыщет по всему Бруклину, но они уверены, что это один из тех, с кем тусовался Миллер. В конечном итоге они его найдут, – объяснил Коннор. – И я понятия не имею, что означает остальное дерьмо в коробке Мэда. Некоторые из них, видимо, зашифрованы. Или он был жутко пьян, когда писал это. Там только одна вещь, которая может быть полезной. Мэд набросал имя частного детектива, которого нанял, какой-то парень по имени Уэйн Ферлинг. Сейчас слишком рано посещать его офис для беседы, но я позже выясню, почему Мэд нанял его.
– Я постараюсь узнать, кто эти девочки, – Гейб мог бы поработать с Эверли. Ему не терпелось увидеть ее в действии.
– Кстати, говоря о частных детективах, – начал Коннор с мрачным видом. Он протянул папку Гейбу.
– Что это?
– Помнишь, как ты просил меня нанять частного детектива, чтобы заглянуть в прошлое Эверли Паркер и накопать на нее грязь? Что ж, это грязь. Не то, чтобы слишком много, никто не бывает полностью чист. Они быстро сработали. Особенно мне понравились слухи о том, что ее отец был продажным копом. Он утверждает, что они совершенно бездоказательны, но говорит, что с ними можно поработать. Также ее двоюродный брат находится в тюрьме, и еще есть что-то о матери. Естественно, большинство о самой Эверли и Мэддоксе. Все были готовы говорить о них. Мне сказать ему, чтобы он продолжал копать?
Гейб открыл папку, и волна стыда прокатилась через него. Боже, он не мог даже смотреть на это.
– Я попросил об этом до того, как узнал, какая она. Скажи им, чтобы отправили мне счет. Я больше не нуждаюсь в их услугах.
Коннор кивнул.
– Это первая разумная вещь, которую ты сделал.
У Гейба зазвонил телефон. Он вытащил его из кармана и вздрогнул, увидев имя вызывающего абонента. Сара. Боже, со всем этим безумием он не позвонил ей, чтобы объяснить, что происходит. Она, вероятно, узнала из новостей или из интернета, что его допрашивала полиция, и что он чуть не погиб при пожаре. Черт возьми. Он закрыл папку и положил на стол. Гейб заказал эти материалы в приступе гнева и не собирался читать ни единого гребаного слова.
– Я скоро вернусь. – Как только ребята кивнули, он провел пальцем по экрану, чтобы принять вызов.
Габриэль прошел в гостиную, оставив Романа и Коннора в столовой. Как и остальная часть квартиры, гостиная была оформлена в чисто мужском стиле с большим количеством темной кожаной мебели. Он задавался вопросом, как выглядел дом Эверли. Он предполагал, что тот был намного более ярким и женственным.
Он сделал глубокий вдох и прижал трубку к уху.
– Эй, сестренка. Прости, что не звонил.
– Скажи мне, что ты не спишь с его шлюхой, – даже с сотней миль между ними он чувствовал холод в ее голосе.
– Что, прости? – он никогда не слышал, чтобы его сестра произносила это слово. Она редко кого-нибудь ругала. И определенно никогда не ругала его.
– Ты слышал меня, Гейб. Думаешь, я не видела? Ее фото гуляет по всему интернету.
– Нельзя верить всему, что видишь, – успокаивал ее он, не обрадованный яростным бешенством, которое услышал в голосе Сары. Врач сказал, что ей нельзя беспокоиться. Несколько недель назад у нее было небольшое кровотечение и спазмы. Ее лечащий врач объяснила, что она должна свести стресс к минимуму. – Успокойся. Ты же знаешь, расстраиваться плохо для ребенка.
– Хочешь, чтобы я успокоилась? Если верить прессе, он ушел от меня к ней, Гейб. Он ушел от нашего будущего, нашего ребенка – к ней. Я не могу выносить мысль, что ты с ней даже разговариваешь.
– Сара, послушай. Я должен говорить с ней. Если она связана с Мэдом, то может что-то знать. Понимаешь, Мэда, вероятно, убили.
– Я слышала эти сплетни. Если это правда, список подозреваемых, наверняка, длиной в милю. Но это не означает, что ты должен спать со всеми из них, – сухой тон голоса был похож на безмолвный крик Сары, и это разрывало его на части. – Ты спишь с ней? Неважно. Я уже знаю ответ.
Что ему, черт возьми, делать? Он не мог позволять Саре так расстраиваться. Если она потеряет ребенка, он не знал, что она сделает. Сара была последним членом его семьи. Их отец и мать умерли. Он был единственным, что у нее осталось, и к черту все деньги, этот ребенок был последним наследником Мэда.
– Я провожу с ней время, но это не то, о чем ты подумала.
Потому что как еще, черт возьми, он мог сказать своей взвинченной сестре, у которой взрыв гормонов, что он без ума от женщины, которая, возможно, была последней любовницей Мэда?
В данный момент Сара не была способна рационально мыслить. Сначала он должен успокоить ее, пока не выяснит всю правду. А затем он возьмет и все объяснит.
– А что тогда?
С таким отношением Сары он никогда не сможет передать ей «Кроуфорд», пока там работает Эверли. Ему нужно найти работу для своего милого компьютерного гика, возможно, в «Бонд Аэронавтикс». Черт, у него были связи, с которыми он мог найти ей работу практически в любом месте. После того как Сара примет бразды правления в «Кроуфорде», он мягко введет Эверли в жизнь своей сестры. Но на сегодняшний день он должен был сделать все необходимое, чтобы сохранить спокойствие Сары.
– Она каким-то образом замешана во всем этом, – и он не лгал. Конечно, у Эверли была информация. До тех пор, пока он не найдет убийцу Мэда, Гейб должен держать обеих своих женщин в безопасности. – Я должен находиться рядом с ней, потому что думаю, что она знает больше, чем говорит, – или больше, чем понимает. – Мэд оказался по уши в каком-то дерьме, в каком, я и сам не понимаю, но она является ключом. Я должен оставаться с ней и говорить ей то, что она хочет услышать, чтобы она оставалась рядом.
– Так пресса ошибается? Ты не любишь ее?
Любить ее? Само это слово послало дрожь по его спине. Любить – это означает погрузиться в то, чего он на самом деле не понимает. Его родители были друзьями, но не разделяли искры или страсти. Они были больше похожи на деловых партнеров. То, что он чувствовал к Эверли, было совершенно иным. Когда он смотрел на нее, то адское пламя бушевало в нем, угрожая поглотить его. Была ли это любовь? Может быть… но к такому он еще не был готов.
– Эверли Паркер – лишь средство для достижения цели. Я собираюсь выяснить, что она знает, а потом разберусь с ней. У меня уже есть готовый план.
Его план состоял в том, чтобы успокоить сестру и разобраться со всем остальным позже.
– Да, я абсолютно точно вижу, что твой план уже готов, Бонд.
Это была не Сара. Гейб почувствовал, как у него оборвалось сердце. Он резко обернулся.
Эверли все еще была раскрасневшаяся и слегка растрепанная, одетая во вчерашнюю одежду. Он заметил, как от ее лица отлила вся краска. Боль взорвалась в животе. В руках она держала папку с отчетом частного детектива.
– Ты собираешься очернить репутацию моего покойного отца? Очень круто с твоей стороны. Прости меня, если я не останусь здесь, чтобы помочь еще больше, ублюдок, – она метнулась прочь, кинувшись к входной двери пентхауса, ее каблуки гремели по полу из твердых пород дерева, вторя грохоту его сердца.
– Сара, я перезвоню тебе потом, – потому что он не мог позволить Эверли уйти. Боже, только не это. Теперь она думала о нем самое худшее. – Позаботься о себе и ребенке.
– Хорошо. Мне очень жаль, Гейб. Я не должна была кричать на тебя. Я такая эгоистка. Я люблю тебя, – затем она задохнулась. – Я только что увидела в Интернете, что ты попал в пожар прошлой ночью? С тобой все в порядке?
Это была Сара, которую он знал, милая девочка, с которой он играл летом в детстве.
– Я в порядке. Объясню все позже. Ты должна доверять мне. Я позвоню тебе в ближайшее время.
Он повесил трубку, решив перезвонить Саре, как только сможет, а потом кинулся за Эверли. Должно быть, она услышала наихудшую часть разговора, да еще в сочетании с этим гребаным докладом, который он заказал. Теперь он должен был найти способ заставить ее понять. Но сейчас он надеялся, что она хотя бы поговорит с ним.
Когда Габриэль бросился к передней части мансарды, то обнаружил Романа, смотрящего на двери частного лифта, который останавливался только здесь и на первом этаже. Гостям был нужен код, чтобы подняться в квартиру Коннора… но кто-то мог зайти в фойе.
– Что, черт возьми, случилось?
– Дерьмо. Она сбежала? – Гейб ожидал, что она рассердится, расстроится. Он подозревал, что придется иметь дело со слезами. Он никогда не предполагал, что она будет достаточно импульсивна, чтобы бежать. Габриэль замер. – Как, черт возьми, она добралась до этого доклада? Где Коннор?
Глаза Романа расширились.
– Она видела отчет детектива? Чтоб тебя. Должно быть, она вошла после того, как Коннор пошел в душ. Я пытался найти что-нибудь на завтрак. Проклятье. Отчет остался на столе.
Гейб не ответил. Он был уже за дверью.
Глава 11
Эверли очень хотела, чтобы лифт мог ехать быстрее. Рука с папкой практически тряслась от ярости. Боже… Он, наверное, считал ее тупицей. Все то время, пока он говорил ей, как сильно нуждался в ней, частный детектив, нанятый им, копался в ее прошлом по его наводке.
И эти слухи о ее отце… Она знала, откуда росли ноги – от бывших заключенных, которых ее отец упрятал за решетку. Они и их адвокаты пытались любыми способами сделать все, лишь бы обвинительные приговоры были отменены.
Хотя эти слухи, скорее всего, не соответствовали действительности, в то же время кто-то все-таки накопал компромат на ее отца. Угрозы, способные испортить его репутацию, смогли заставить ее замолчать об ее отношениях с Мэддоксом Кроуфордом.
Боже, понимая, что Габриэль Бонд опустился настолько низко, что начал копаться в ее грязном белье, она умирала от желания засунуть что-нибудь ему в задницу, да так глубоко, чтобы он больше никогда не мог нормально сидеть. Воодушевившись этими мыслями, она вылезла из постели и с довольной улыбкой стала спускаться по лестнице.
После ночи, которую она провела с Габриэлем, девушка была на седьмом небе от счастья. Ничто не могло встать на ее пути. Она спускалась по лестнице, полностью готовая к работе. Ей нужно было узнать, дали ли чеки из кофейни какие-нибудь зацепки относительно ее загадочного информатора. Текст ночного СМС-сообщения ошарашил ее. Эверли даже уже успела отследить номер телефона, с которого было отправлено это сообщение.
Она пошла вниз, готовая выложить Габриэлю все доказательства, которые у нее были. Коннор, который, как ей казалось, многое знал о взломе, тоже мог бы ей помочь. К сожалению, внизу она не нашла Габриэля. Однако увидела на столе эту папку с документами.
Черт побери, она не собиралась плакать. Она это обещала сама себе. Никаких слез! Никаких стонов и плача! В каком-то смысле она заслужила это предательство и боль из-за своей доверчивости. В конце концов, почему такой сексуальный мужчина, как Габриэль Бонд, действительно мог хотеть ее? Но она не унывала. Нет. Она не собиралась сидеть одна дома взаперти, задаваясь вопросом, где и что пошло не так. Она возьмет себя в руки, будет идти вперед, будет еще сильнее!..
Но сейчас, мысль о том, чтобы отстрелить очень выдающуюся часть тела Габриэля Бонда, безусловно, стояла для нее на первом месте.
Двери лифта раздвинулись. Через пелену слез она всматривалась в темноту комнаты. Дерьмо!.. Долго же она продержалась без слез. Пытаясь убрать их, Эверли вышла из лифта. У нее не было ничего с собой, кроме сумочки, этой папки и ее гордости. Она отказалась нуждаться в чем-то или в ком-то еще.
Эверли взяла телефон и быстро набрала знакомый номер. Скотт ответил сразу после первого гудка.
– Эверли? Что, черт возьми, происходит? – его шок был очевиден. – Все это безумие здесь в офисе. Ты действительно чуть не умерла?..
У нее сейчас не было времени давать объяснение прошлой ночи и ее личного ада. Они могли бы сделать это за коктейлем на работе.
– Ты можешь меня забрать?
– Забрать тебя? – он на мгновение замялся. – Я думал, ты с Бондом.
Она прошла через фойе, разглядывая, стоящего перед единственной дверью с тонированным стеклом, швейцара.
– Все кончено. Мне нужна помощь, Скотт! Ты ведь обычно по средам на машине ездишь на работу, верно?
– Да, я сегодня на машине. А где ты, Эверли?
– Где-то в Верхнем Вест Сайде.
Прошлой ночью, когда они проезжали мимо, она увидела нескольких знакомых ориентиров. Было бы лучше встретиться у одного из них. Эверли не сомневалась в том, что Габриэль попытается проследить за ней.
– Встретимся в Музее естественной истории. Я буду ждать в вестибюле. Напиши мне, когда подъедешь.
– Это займет некоторое время.
До его приезда она как раз сможет выпить дорогущего кофе в кафетерии на цокольном этаже.
– Хорошо, Скотт. Огромное тебе спасибо!
Эверли повесила трубку и, закусив губу, глядя на швейцара, охраняющего выход, пошла в его сторону. Главное – не показывать своей нерешительности. Она и не надеялась, что неправильно поняла Габриэля. Она не хотела, чтобы, когда он придет сюда, увидел ее, нервничающую и кусающую губы. Ей нужно было идти…
У Эверли не было с собой денег, иначе она просто села бы в первое же такси, которое смогла бы найти. Да, она могла бы воспользоваться кредиткой, но знала, что Габриэль все равно найдет ее в два счета. Если он не сможет разыскать ее, то это точно сделает Коннор.
Глубоко вздохнув, она отогнала в сторону свою душевную боль. С разбитым сердцем она разберется позже. Сейчас она должна выяснить: как противостоять всему тому, что было в этой проклятой папке с документами.
Когда она подошла к швейцару, на его лице не дернулся ни один мускул, и уж тем более он не сделал ни шагу в сторону, чтобы дать ей пройти.
– Мисс, я думаю, что вы не хотите выйти через эту дверь.
– Нет, хочу. Извините.
На его лице читалось недовольство, когда он, пожав плечами, открыл дверь и сделал шаг назад. Услышав сзади звук, который был очень похож на звонок лифта, она бросилась на улицу. В толпу обычных жителей Нью-Йорка, слоняющихся по тротуару.
Внезапно ее ослепили фотовспышки. Эверли содрогнулась, услышав, как люди выкрикивали ее имя. Это был не обычный корпоративный планктон, спешащий на работу. Эти люди протягивали диктофоны ей в лицо, фотографировали ее, кричали, чтобы привлечь ее внимание.
Дерьмо… Это были журналисты, и они были везде.
Эверли не могла пошевелиться. Она даже не могла вернуться назад в такой безопасный вестибюль дома Коннора. Журналисты преградили ей путь к отступлению. Она запаниковала и почувствовала, что в любой момент может упасть в обморок или ее стошнит.
– Мисс Паркер, скажите: кто лучший любовник? Габриэль Бонд или Мэддокс Кроуфорд? – белокурая репортерша сунула микрофон прямо ей в лицо.
Мужчина с камерой оттолкнул блондинку.
– Ответьте, вы сожалеете о том, что Мэддокс Кроуфорд не оставил вам свое имущество, поскольку вы были его последней любовницей?
– Вы теперь спите с Габриэлем Бондом за деньги?
Эверли попыталась отступить назад, выбраться из этой толпы. Но журналисты плотно обступили ее, как голодные акулы, наконец-то заполучившие долгожданную еду.
– Вы были в заговоре с целью убийства Мэддокса Кроуфорда?
– Вы сами подожгли особняк? Или это сделал Бонд?
– Возможно, Бонд и Кроуфорд столкнулись в смертельной схватке из-за вас?
– Вы влюблены в Габриэля Бонда?
У Эверли началась паника, которая угрожала охватить ее полностью. Она не могла ни дышать, ни думать, пока журналисты выкрикивали ей в лицо вопросы на личные темы, словно общественность должна была знать о ее сексуальной жизни и ее чувствах.
Журналисты продолжали кружить вокруг. Огромное количество видеокамер мелькало перед ее лицом. Их свет слепил ей в глаза. Эверли еще раз сделала попытку вернуться назад, но толпа журналистов все плотнее и плотнее продолжала обступать ее. Она чувствовала себя загнанным животным. Она даже не могла свободно дышать.
Неожиданно сзади ее обняли сильные мужские руки и подняли вверх.
– Отойдите, иначе вас арестуют, – выкрикнул позади нее глубокий голос.
О, Боже! Дэкс… Он появился из ниоткуда, но Эверли с радостью обмякла в его сильных руках. Она смогла бы справиться в бою один на один. Но это была толпа. Она была готова сделать все возможное, чтобы избежать этих страшных домогательств, этой травли. Она верила, что в этом доме будет в безопасности, но, видимо, это была еще одна ложь, которую сказал ей Габриэль Бонд, чтобы удержать при себе.
– У вас тоже интрижка с мисс Паркер, Спенсер?
– Отвали, – взревел Дэкс, расталкивая локтями толпу журналистов.
Наконец, под натиском его сильного тела и настойчивых движений рук, «акулы пера» с неохотой расступились. Швейцар держал дверь открытой, и секундой позже Дэкс уже втаскивал ее в темный вестибюль спасительного дома. Как только швейцар захлопнул дверь, подавляющий гул криков репортеров стих.
Дэкс с хмурым взглядом развернул ее к себе, осматривая и изучая ее лицо.
– Какого черта ты там делала?
Собравшись с силами, Эверли трясущимися руками поправила безнадежно помятую юбку и сказала себе, что в следующий раз будет сначала думать, прежде чем что-то делать. Она по-прежнему продолжала наступать на одни и те же грабли, слепо идя в эту толпу. Дэкс может быть милым, но в то же время он друг Габриэля. Он всегда был и будет на его стороне. Судя по тому, что она знала, это он помог собрать компромат на нее.
– Уходила отсюда, – наконец ответила она, с ноткой уверенности в голосе. – Вы не можете держать меня здесь против моей воли.
Дэкс протяжно вздохнул.
– Что, черт возьми, Гейб натворил теперь?
– Эверли!
Она повернулась на голос Габриэля, раздавшегося в другом конце вестибюля. В этот момент она ненавидела его каждой клеточкой своего тела. Но она до сих пор не могла не думать о том, что он был самым великолепным мужчиной, которого она когда-либо знала. Пока Гейб приближался к ней, ее сердце сжималось вновь и вновь.
Она решила поговорить с Дэксом. Ей показалось, что он был более сговорчивым. Она очень надеялась на то, что даже если он будет продолжать оставаться на стороне Габриэля, то не станет нарушать закон.
– Я хочу уехать отсюда, – ответила Эверли.
Габриэль сел рядом с ней. У нее было огромное желание отодвинуться от него. Она не хотела ему подчиняться. Отодвинув эти мысли на второй план, она сосредоточилась на Дэксе.
– Я больше не хочу иметь ничего общего с этим человеком. Если мне удастся выйти из этого здания, то я уеду из города.
Это, конечно, была не совсем правда, но ей было плевать. Габриэль наговорил ей много гадостей. Но сделал ли это он, чтобы обидеть ее? Она с легкостью могла бы сесть на автобус, если Скотт не сможет увезти ее куда-нибудь подальше отсюда. Она бы поехала к своей тете в штат Коннектикут. Пусть пресса попробует найти ее в такой глухомани. Она не будет выходить из дома. Так она могла бы прятаться в течение нескольких недель, а, может, быть даже и месяцев. Ее овдовевшая тетя была бы рада такой компании. Потом Эверли поехала бы куда-нибудь еще. Западное побережье… Звучит неплохо.
– Что ты такого натворил, чтобы заставить ее так поступить? – требовательно спросил Дэкс, и, кажется, он был зол. Он перевел взгляд на папку в ее руках и выругался.
– Я же сказал тебе, что это была ошибка. Откуда, черт возьми, у нее эти документы?
– Коннор оставил их на столе в столовой, а потом она подслушала мой разговор с Сарой, – начал Габриэль. – Моя сестра была расстроена, и поэтому я сказал ей то, что она хотела услышать. Она и так уже на грани выкидыша.
Так что Габриэль имел в виду, произнеся эти слова? Что? Она не поверила ни одному его слову. Иногда лучший способ выиграть спор – не начинать его. Если она для него ничего не значила, то должна и к нему относиться так же. Люди борются только за то, что им дорого, и Эверли не собиралась позволить Габриэлю думать, что ей не все равно.
– Я хочу уйти отсюда. Если вы мне не позволите сделать это, то я позвоню в полицию и скажу им, что вы держите меня здесь против моей воли.
Дэкс махнул рукой в сторону двери.
– Выход там. Можешь идти на все четыре стороны! Удачи!
– Эверли, ты не можешь пойти туда. Они разорвут тебя на части. Пойдем со мной наверх, детка. Пожалуйста, дай мне шанс объясниться. То, что ты слышала – не правда. Я пытался успокоить Сару. У нее был эмоциональный срыв. И эти документы в папке я тоже постараюсь тебе объяснить. Пожалуйста, пойдем со мной.
Она повернулась и посмотрела на входную дверь. Она была в шоке, когда впервые оказалась под прицелами десятков видеокамер и фотоаппаратов. Может быть, она и могла бы вести себя в этой ситуации по-другому, зная, что ее там ожидает.
– В следующий раз я не буду тебя спасать, – прояснил Дэкс. – Если ты там застрянешь, то тебе придется выбираться самой.
Теперь она знала, на чьей он был стороне.
– Очень по-джентльменски с твоей стороны.
– Я не джентльмен в том случае, когда обижают людей, которые мне не безразличны. Ты просто сейчас немного взвинчена. – Дэкс хмуро глянул на Габриэля. – Вы оба сейчас на взводе.
Двери лифта открылись, и оттуда вышли Роман и Коннор.
Роман тяжело вздохнул, когда увидел их вместе в вестибюле.
– Слава Богу, ты поймал ее до того, как она бросилась на улицу.
Дэкс покачал головой.
– Нет. Я не успел это предотвратить. Она успела выбежать на улицу, пока я наливал себе кофе, который, кстати, теперь уже совсем остыл. Я-то был уверен, что в моих обязанностях было сдерживание этой толпы журналистов. Мне никто не говорил, что мы еще должны контролировать кого-то внутри дома.
Коннор нахмурился.
– О чем ты думала в тот момент? Ты забыла о том, что двенадцать часов назад кто-то пытался убить тебя?
Она никогда не забудет такую потрясающую ночь. Она, скорее всего, до самой смерти будет помнить, какое невероятное наслаждение испытала, которое можно сравнить с глотком свежего воздуха после табачного дыма, и как потом ей было хорошо спать в объятиях Габриэля. Жаль, что то удивительное чувство переплелось со всеми унижениями этого утра.
– О том, что мне будет безопаснее держаться подальше от мистера Бонда. Все это произошло из-за него, а не из-за меня.
– Я не согласен с вами, мисс Паркер. И вообще, этот разговор лучше продолжить в пентхаусе. Так что, если вы пройдете с нами… – Роман указал на лифт.
Она покачала головой.
– Если я куда и пойду, так только подальше отсюда и мистера Бонда. И если вы мне не поможете в этом, то мне придется еще раз попытать свою удачу с журналистами.
Она отвернулась от них. Вот точно, чего она не хотела бы сейчас слушать, так это лекцию от этих четырех мужчин. В глубине души им всем было на нее плевать.
Кто-то схватил ее за локоть. Эверли оглянулась через плечо и увидела Габриэля. Его лицо было решительным.
Ей надо уже прекращать относиться к нему, как к своему бойфренду. Уже давно пора забыть обо всем этот романтичном дерьме.
– Убери от меня руки! – процедила она сквозь стиснутые зубы.
– Ты не можешь пойти туда. Это опасно, – настаивал он.
– Последний раз тебе говорю. Отпусти!
– Эверли, послушай меня, детка…
Ну, все. Хватит с нее. Развернувшись, она заехала кулаком ему прямо в живот. Ее мудрый отец научил ее, как защитить себя. Пора снова стать дочерью своего отца, вместо того, чтобы продолжать оставаться глупой секс-игрушкой Габриэля Бонда.
Габриэль застонал и отшатнулся от нее, держась за живот двумя руками.
– Прикоснешься ко мне снова, и будет еще больнее, – пригрозила она.
Дэкс усмехнулся. Он был шокирован увиденным.
– Это, наверное, было чертовски больно, приятель. Она, скорее всего, тренировалась.
– Не дай ей уйти, – выдохнул Габриэль, все еще корчась от боли.
– Если Дэкс попытается меня остановить, то с ним будет тоже самое, – парировала Эверли, а затем послала Спенсеру предупреждающий взгляд.
Дэкс нахмурился.
– Мисс Паркер, будьте благоразумны!
Роман вытянул руку, словно пытался успокоить дикое животное.
– Давай вместе обсудим это. Есть вещи, о которых ты ничего не знаешь, Эверли. Ты действительно находишься в опасности.
– Как твой друг недавно заметил, я могу постоять за себя сама.
Кроме поставленного удара, у нее было еще и разрешение на ношение огнестрельного оружия. Ей не везло со дня похорон Мэддокса, но, как только она выберется отсюда, то возьмет свою беретту и, при необходимости, постоит за себя.
– Эверли, поднимись наверх и выслушай то, что хочет сказать Гейб. Если после этого разговора у тебя останется желание уйти отсюда, я обещаю тебе, что выведу тебя из здания незамеченной, и ты пойдешь туда, куда захочешь, – пообещал Роман.
