Текст книги "Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Шеллар Аэлрэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Видение померкло так же быстро, как и возникло, но её заминка не прошла незамеченной – мужчина за преподавательским столом буквально подался вперед, словно впитывая ноздрями воздух, как ищейка. А спину обжег другой взгляд. Безнадежный. Отчаянный. Рин не надо было поворачиваться, чтобы понять, кто смотрит. Она только приложила казавшуюся слишком холодной ладонь к горячему лбу и кивнула согласно. Ему нужнее.

– Я не забуду, – тихий шепот ввинтился прямо в мозг, заставляя вздрогнуть.

Черноволосый сосед поднялся и подошел к столу. Данэ Шасс склонил голову к плечу. Какую-то долю тари они смотрели друг другу в глаза, а потом мужчин поднялся, легко касаясь длинными пальцами его висков и бросил – «я запомнил».

Кажется, обоим магам было по-настоящему больно, черноволосый иршас побледнел ещё сильнее, до синевы, закусил губу вдруг вылезшими клыками. Показалось, что из уголков глаз у него сочилась кровь. Напряженная тишина стала казаться могильной, когда все разом закончилось.

Разведчик нахмурился и что-то едва слышно сказал низко поклонившемуся аристократу. Миг – и в аудитории появился ещё один посетитель – полностью укутанный в плащ, так, что и лица не было видно. Он без разговоров взял новоявленного адепта за руку исчез – без портала, без вспышек и прочих эффектов.

И тут же дверь распахнулась с громким стуком, являя того самого иршаса из видения. Он был спокоен, но это было ещё страшнее. Даже неугомонные близнецы присмирели. «Советник» – донеслось до ушей.

– Ашэ тарэ, дан Шасс, – чуть презрительно бросил, сжимая тонкие губы, – прошу извинить меня за вторжение, но мой недостойный отпрыск, ослушавшись моей воли, решил попытать судьбу. Позволите ли мне забрать его? – вот только это была отнюдь не просьба.

Бледный до синевы магистр выпрямился, как-то мигом встряхнулся, словно накладывая одним усилием воли на себя новую маску. От него ощутимо несло еле сдерживаемой… нет, даже не злостью – ненавистью. Похоже, эти двое были знакомы уже очень давно, вот только Рин могла бы поклясться, что вошедший не знает магистра близко.

– Советник Раон, – мог бы – наверное, убил одним тоном, – ашэ тарэ. Не могу удовлетворить вашу просьбу, – в глазах мага на мгновение мелькнула звериная ярость, зрачки стали вертикальными, хищными, – прошу вас покинуть помещение Академии, она закрыта для всех, кроме выпускников, преподавателей и императорской фамилии. Вы не принадлежите к этим категориям, – тон дана Рияра резко обесцветился, став будто механическим, – тот, кто вас сюда пропустил, понесет серьезное наказание. Ваш сын успешно прошел экзамен и поступил, более над ним вы не властны. Инары Академии – собственность Императора.

– Вы возможно не поняли, магистр… – Раздражение. Презрение. Решимость. – Я практически второе лицо Империи!

– Далеко не второе, – и снова это бесцветное, страшное равнодушие. И пылающая от ярости аура вокруг тела. Кажется, приступ головной боли приключился не у нее одной. Менталист в ярости – слишком опасная штука.

Стоило об этом подумать – все как отрезало. В аудитории резко похолодало.

– Прошу вас покинуть помещение. Пока что – только прошу, – в голосе мужчины прорезалась сталь, и его противник отчего-то резко побледнел, неверяще вглядываясь в чужое лицо.

– Вы…, но ва…

– Молчать! – негромкий и жуткий приказ. Все испытуемые и вовсе мечтают слиться с партами, превратясь в невидимок. – Уйдите прочь.

Так шипят растревоженные змеи, готовые укусить.

Советник почел за лучшее последовать дельной просьбе, только зло сверкнул глазами, так, что можно было быть уверенным – он не простит и не забудет такого унижения.

– Я подам апелляцию на имя императора, – злое.

– Подавайте, – все тот же стылый холод в ответ.

Уже спустя пару рий нежелательный гость исчез так, словно его здесь и не было. Магистр Риян дан Шасс опустился назад в преподавательское кресло, вот только, кажется, сейчас никто из оставшихся не рискнул бы к нему подойти. И все же регламент есть регламент. А потому возьми себя в руки, тряпка. Встала и пошла. Это всего лишь ментосканирование у взбешенного ментального мага, а не какой-то жалкий конец света.

– Магистр!

– Сядьте и постарайтесь расслабиться, данэ Атран, – отрывистое.

Сильные пальцы с вылезшими когтями с натугой разжимаются, на лице – пустота. Он ей мозги не выжжет с таким рвением?

Словно угадав её мысли, мужчина вдруг гибко потянулся всем телом, словно обмякая, растекаясь, расслабляясь. Дрожащая от гнева аура потухла, и Рин только теперь с удивлением отметила, что у нее самой дрожат руки.

Сильные мужские ладони накрыли её, согревая.

– Не беспокойтесь, данэ, я никогда не причиню вреда своим ученикам, – вкрадчивый шепот всколыхнул в груди что-то накрепко забытое за ненадобностью, – закройте глаза. Откиньтесь. Да, вот так. Чем сильнее вы расслаблены, тем менее больно вам будет.

Легко сказать. Трудно довериться, ведь она видела, как больно было этому юноше, Киорану. Что, если она не выдержит? Опозорится? Стиснуть зубы и терпеть. Она сможет. Она должна. А магистр слишком умелый маг, чтобы не понимать опасности происходящего. Его уверенность в собственных силах заражала.

Легко сказать. Трудно довериться, ведь она видела, как больно было этому юноше, Киорану. Что, если она не выдержит? Опозорится? Стиснуть зубы и терпеть. Она сможет. Она должна. А магистр слишком умелый маг, чтобы не понимать опасности происходящего. Его уверенность в собственных силах заражала.

Кончики пальцев заледенели, в голове воцарилась гулкая пустота, а спустя несколько тари вдруг стало резко щекотно внутри, но это ощущение все усиливалось, пока не стало казаться, что там копошатся мерзкие длинные щупальца. Хотелось закричать, вырваться, но голоса не было. Не было ничего. Она запаниковала, чувствуя, что теряет себя, теряется в этом беспросветном мраке, когда кто-то осторожно подхватил её сознание рукой, укачивая.

«Тише, девочка, не причиняй себе боли, все было хорошо, зачем запаниковала? Потерпи, осталось ещё немного», – теплый сильный голос успокаивал, ласкал слух, убаюкивал.

В самом деле, что за трусость? Переживала ведь и куда более неприятные мгновения. Боль – внутри нее – в её голове? – усилилась. Даже стиснуть зубы в этом нигде едва ли бы получилось. Сознание заволок алый туман, все вокруг – в этом ничто – вдруг расцветилось яркими красками, нитями, одни из которых были тоньше, другие толще и длиннее, а третьи едва заметные.

«Нравится что-нибудь? – спросил знакомый голос. – Какой цвет предпочтешь?»

Ей нравились… полупрозрачная нить была прекрасна – длинная, сильная, переливающаяся изнутри огоньками. Отчего-то она точно знала, что это – её дар Слышащей. Рядом, почти переплетаясь, ласково серебрилась вторая – мягкая и ласковая, словно котенок. Эту точно надо брать!

Она поспешно ухватилась за кончики двух нитей, зажмуривая глаза. Пора выбираться?

«Да, давай осторожно. Представь, что перед тобой появляется дверь, и…»

Голос внезапно осекся. Её сознание обдало мертвенным холодом. В иллюзорную руку – или ей просто казалось, что это рука? – ткнулась ещё одна нить. Иссине-черная, гладко-глянцевая, она топорщилась ядовитыми шипами и обдавала мертвенным холодом, жаля при любом прикосновении. Нет. Нет, она не хотела её брать, прочь!

«Не сметь! – голос магистра хлестнул плетью, но казалось, что он был встревожен, – ты не можешь отказаться от дара. Будет больно, Дейирин, потерпи. Терпи и помни – это твой долг. Право выбора у тебя больше нет, – жестко закончил он, – либо ты сейчас возьмешь это – либо погибнешь. Ты поняла?»

Отчаянью нет места, иначе она здесь точно останется. Вернуться бы и… сказать все, что она думает о таких вот «экзаменах». Могли бы предупредить о том, что с него можно и не вернуться. Похоже об этом знали все, кроме них с Лэйри.

Она попыталась ухватить нить, но та хлестнула, выворачиваясь. Сознание пронзило новой судорогой боли.

Держись! Не смей сдаваться!

Черные розы в беседке. Мертвые розы, плачь чьей-то души – вот что напомнила ей эта нить. Их нельзя просто так взять в руки и не поплатиться.

«Я хочу помочь. Вам. Себе. Другим. Я отвечу на удар ударом, но я хочу лишь защититься и защитить. Позвольте мне стать сильнее. Я докажу, что достойна».

Откуда только взялись эти слова, она и сама едва ли понимала. Наверное, шли из самой глубины сердца. Нет, Рин никогда не была слишком доброй и правильной девочкой, не прощала предательства и жестоких обид, но… она хотела изменений. Она жаждала справедливости. Хоть какой-то.

«Пусть твой яд будет для врагов, а сила – для друзей. Прошу…»

Ледяной холод нити сковал все тело. Боль была невыносимой, невероятной, ошеломляющей. Кажется, будто кости дробятся.

Словно со стороны Рин услышала отчаянный срывающийся хрип – и очнулась. Её голова лежала на чужом плече, теплые руки крепко прижимали к телу магистра. Насквозь промокшая от пота одежда липла к телу. Горло село.

– Тихо. Не говори ничего вслух, ты сорвала связки. Сейчас тебя отведут в целительскую, об остальном поговорим позже. А о произошедшем молчи для твоей же безопасности, – тон преподавателя был сух и пугающе серьезен, – из твоих будущих одногруппников никто ничего не увидел и не увидит, я закрылся пологом. Все, сейчас тебя заберут. Иди, змейка. Ты молодец.

Она так много хотела спросить, уточнить, да просто по-женски поистерить, может быть! Но почти в тот же момент сзади перехватили другие руки, поднимая в воздух, и мелодичный голос мягко приказал «спи!».

Все погрузилось в теплую темноту, где в небесах парили крылатые змеи, а над воздушным замком сверкала корона.

Глава 7. Опасные дары

Раскачивай грань

Пусть придет за тобой темный ветер Не можешь, но встань Оперевшись на руку смерти Всего только шаг, улыбка скользнет по клинку

А я помогу…. ©Джем. Гоань

В целительском крыле под присмотром строгих найлири – зеленых дев-целительниц – она провела почти три дня. Впрочем, первые два она проспала под обезболивающими заклинаниями, а оставшийся день отлеживалась, откармливалась и ни о чем не тревожилась – просто было ни к чему. Рин уже рассказали, что все её знакомые поступили, не провалился ни один. А вот в соседних группах было пять случаев смерти. Два шпиона и трое несчастных, переоценивших собственные силы и волю.

Сегодня утром её наконец должны были выписать. О произошедшем в аудитории все дружно молчали – лишь передали приветственные записки от Лэйри и – неожиданно, но приятно – от братцев-близнецов.

Серьги в ушах таинственно мерцали в оконном стекле, но молчали. Здесь она была отрезана от всего мира. Что вообще произошло? Что за мерзкий, страшный дар? Внутри заворочалось знакомое нечто – прохладное, чуть обжигающее. Недовольное таким пренебрежением.

«Ну уж прости, дорогой. Это было неожиданно… и пугающе, что уж тут говорить. Ты ведь чуть не убил меня. Знаю, что с тобой я нынче, кажется, по-настоящему оказалась в серьезном переплете. Теперь мной заинтересуются слишком влиятельные личности. Вопрос лишь в том – хорошо это или же плохо?»

Все маги стараются наладить контакт со своим даром – без этого жить невозможно и дорога только одна – на рудники или в Обитель выгоревших. А то и вовсе смерть. Но выдержит ли она? Внутри – как натянутая струна, все звенит от напряжения и страха. Трудно быть сильной, а ещё труднее – одинокой.

Дверь распахнулась, резко стукнув створкой о косяк. Ворвался запах свежести, тепла и ещё какой– то незнакомый, дразнящий ноздри аромат. Она уже и так точно знала, кого увидит.

– Данэ Дейирин, рад, что вы так быстро поправились, у вас отличная регенерация! – на долю мгновения показалось, что в глазах мужчины плещется расплавленное серебро, но это ощущение пропало так же быстро, – ждете разговора? – уже серьезно добавил он, останавливаясь напротив.

Сам разведчик выглядел не в пример лучше прежнего, следы магического истощения и усталости сошли на нет, только остались едва заметные мазки теней под глазами. Волосы были тщательно уложены в косу, губы чуть подрагивали, но все равно не отпускало это странное ощущение какой-то искусственности, неправильности.

– Благодарю, мастер. Жду непременно, ведь вы мне его обещали, – церемонно склонилась в ответ.

Пусть она сама и не слишком любила этикет, но более чем осознавала его необходимость, как и важность воинского устава.

– Очень хорошо. Тогда идемте за мной, – мужчина распахнул ещё одно окно портала, тут же подав ей руку.

Совершенно естественный жест. Он привык так делать и не видел в этом ничего особенного. Один этот жест многое ей рассказал. Впрочем, она ведь и так догадывалась, что декан не простой вояка. Аристократ. Возможно, Высший аристократ. Даже наверняка, ведь он змей.

Чужие пальцы были сильными и прохладными.

Портал вывел их в тот самый кабинет, в котором он принимал их с Лэйри впервые. Риян дан Шасс чуть склонил голову, будто к чему-то прислушиваясь, отошел к окну.

– Присаживайтесь, – она так ушла в свои мысли, что едва заметно вздрогнула от внезапно раздавшегося голоса.

Сердце судорожно забилось, смешались мысли. Что такого он должен ей сообщить, что не решается начать? Пальцы побарабанили по подоконнику.

– Все, что будет сказано в этом кабинете, не должно выйти за его пределы. – Сухо, безэмоционально, почти равнодушно. – Я надеюсь на ваше благоразумие, инар Атран. В любом случае, по окончании нашего разговора я возьму с вас кровную клятву о неразглашении, к какому бы итогу мы не пришли, но хочу сразу предупредить, что, по сути, выбора у вас нет.

Воодушевляющее начало.

– У вас весьма необычные магические способности, которые будут крайне ценны для Империи. Ваш дар Слышащей уникален, без сомнения, но для нас даже не он самое главное. Отличные способности к ментальной магии. Высот магистра не достигните, но мастер из вас выйдет, к тому же у вас есть задатки эмпатии, – сердце забилось, сбиваясь от волнения с ритма, губы пересохли. Эмпатия и дар Слышащей для них не самое главное? За окном, словно вторя тревожным мыслям, забарабанили крупные капли дождя, заставляя ветки деревьев скрести высокие стекла, оглаживая их бархатистыми листами-промокашками, – но самое важное для нас иное, – разведчик резко подался вперед, глубокие, темные его глаза блестели от сдерживаемых эмоций и азарта, чуть двигались крылья носа, как у вставшей на след гончей, – у вас есть дар Судьи. Знаю, что вы сейчас не понимаете, но полностью объяснять не стану – позже возьмете в библиотеке нужные материалы и сами прочтете. Этот же дар есть у карри Илшиардена, Верховного Судьи Империи. Верховного… Палача.

Он ждал криков и ужаса? Крик с губ не сорвался, только внутри все словно оледенело. Да, она читала кое-что в газетах. Верховный Судья, каким-то образом точно знающий, кого осудить на смерть, а кого пощадить, определяющий меру наказания, и… иногда сам выносящий приговор. Даже смертельный. Неженская, жестокая работа. Участь того, у кого нет союзников, кого боятся и ненавидят все, от простолюдинов до аристократов.

Значит… Она не успела додумать, не успела сорваться в истерику, увидев больно хлестнувшее презрение в холодных змеиных глазах. Будто он и не ожидал иного, будто точно знал, что малолетка устроит сцену.

– Вы… точно в этом уверены? Как это возможно? – голос позорно дрожал. Рин глубоко вдохнула, стараясь взять себя в руки.

Опозориться перед этим человеком было невыносимо. Да и откуда такая истерика, словно ей сказали, что вот сейчас она должна кого-то собственноручно убить? Вспомни, ты ведь уже вынесла один приговор. Что, если их будет сотни? Тысячи?

– Хотел бы Я знать, как это возможно, – не лицо – древняя маска, которую вновь невозможно прочесть. – Одно могу сказать точно – либо вы берете себя под контроль и учитесь контролировать свой дар, а после… служите на благо Империи, либо… – волна холода. Не угроза, а констатация факта, – придется вас устранить или полностью уничтожить вашу магию, тем самым превратив вас в пускающую слюни куклу, – жестко закончил мужчина.

И снова смотрит – почти с исследовательским интересом. Вот так вот, Рин. Сказки хотела? Счастья и добра? Хотя, кто сказал, что это невозможно? Нужно лишь наступить себе на горло и выполнить приказ. Ты сама сюда пришла, никто не тянул. Империя готова тебя обеспечить, но за это придется заплатить. Цену, которая она едва ли пока в состоянии осознать.

– Я дала клятву. Я буду служить Империи, – пусть голос звучал глухо и неверно, но хотя бы не дрожал, – могу я узнать, что меня ждет?

– Можете.

И снова ничего по его лицу не прочесть, не узнать.

– Вас зачислят на особый факультет, созданный под личным патронажем ал-шаэ. Этот факультет создан специально для обучения магов с уникальными способностями. Они – будущая элита империи. Вам будут предоставлены лучшие преподаватели и условия проживания, практика, все, необходимое для развития вашего дара. Обучение будет оплачиваться империей.

Не все так радужно, верно?

– Только после окончания обучения все выпускники приносят присягу на крови императорской семье. Вы будете личными вассалами Императора, либо наследника, – он говорил, словно читал давно набивший оскомину текст с листа. Равнодушие и усталость.

– То есть закончишь обучение – и посадят на поводок? – дерзкий вопрос сам сорвался с губ. Слишком многого она не знала, чтобы вот так просто ограничивать свою свободу. – И что же, Верховный Судья тоже… – пес на поводочке? Марионетка?

Но озвучивать нелестное не понадобилось. На нее посмотрели снисходительно и чуточку насмешливо, как на несмышленого ребенка. В темно-карих глазах собеседника мелькнула застарелая грусть и боль, словно разъедающая изнутри. Что-то слишком личное.

– Карри Илшиарден лично принес присягу наследнику и сделал это совершенно добровольно. Он умереть готов за ал-шаэ, хотя тот никогда не прикажет своему лучшему другу и первому вассалу ничего подобного. Он знает свой долг, вот и все. Так же, как знает его наследник и сам император. Вы ещё слишком юны, данэ, чтобы все понять. Поймете чуть позже. Но, как один из ваших будущих преподавателей, я должен отметить, что вам в срочном порядке необходимо выучить историю и законодательство Льяш-Таэ, а также подтянуть этикет, – уже значительно прохладнее заметил дан Шасс, – я выделю вам куратора и назначу дату экзамена.

Щеки залил румянец стыда. Змей первородный, что же она несет? Взгляд зацепился за полку шкафа, уставленную толстыми тиснеными томами.

– Устав академии. Это тоже придется изучить, – с едва заметной поддевкой ответил мужчина. Только в глубине глаз мелькнули и пропали искорки смеха, – что же касается вашего дара – в общих чертах – это способность узнать о том, как именно произошло преступление. Не только убийство, ограбление или насилие. Любой грешок. Ложь. Предательство. Молчание тогда, когда нужно было говорить. Попустительство. Судья видит человеческую сущность насквозь. Так, по крайней мере, говорил мой… хорошо знакомый карри.

– Это ужасно… как они выносят это?

Липкий ужас. Не бывает идеальных людей, но, как можно жить, точно зная, какие все вокруг подлецы? Неудивительно, что этот дар так редок и так востребован императором!

– Я познакомлю Вас с верховным Судьей и с… ещё одним существом, обладающим этим даром. Думаю, они сумеют вам помочь. Не все так страшно, как кажется, данэ. Поверьте, тот же ментальный дар ничуть не лучше. Те же пороки и грехи, грязь и ложь вокруг. И лишь изредка чистые ясные души, что дороже любого золота и власти.

В негромком голосе звучала такая скрытая тоска, что хотелось выть. Но жалеть… нет, жалеть этого мужчину не хотелось. Не потому, что не был достоин жалости, а потому, что он бы её не принял. Он привык быть сильным в любой ситуации. Да и о чем она вообще думала, ведь он прав во всем. Она не знает ни этой страны, ни обычаев, ни самых элементарных порой вещей. Эти люди всем обязаны своему императору, они готовы отдать жизнь за свои идеи, свою страну! Она не стоит их, не знает. Остается только завидовать тому, кто, видимо, заслуженно получает такую преданность и постараться влиться в это общество самой.

– Я готова служить Империи, дан! Прошу простить меня за дерзкие и необдуманные слова, – короткий резкий поклон. Толстая коса хлещет по бедру, извиваясь змеей.

– Прощаю, – взмах ладонью, – вы слишком мало знаете и слишком испуганы, но впредь и при других преподавателях настоятельно советую держать язык за зубами. Сейчас я выпишу вам пропуск в академию и в общежитие, оно у учеников факультета Шайн отдельное. Для всех – вы учитесь на гражданском отделении на архивариуса.

– Что? – абсурдность происходящего зашкаливала.

– На архивариуса. Очень полезная профессия, – невозмутимый тон и снова сверкающие искорки в глубине глаз. Вертикальный зрачок дрожит в неверном слабом свете, – ваших одногруппников вы узнаете по серьгам в ушах, как и их специальность. Серьги вам сделают чуть позже. Посторонним рассказывать о факультете запрещено, все это будет входить в текст клятвы. Обучаться будете в отдельном корпусе, у каждого инара будет отдельная программа занятий помимо общих лекций, – мужчина наклонился над столом, что быстро подписывая. Видимо, обещанные направления, – инар Киоран и инар Лэйриа также будут учиться на Шайне, с ними говорить можно.

– Киоран?

– Тот юноша, которому вы уступили свою очередь на экзамене. Кстати… почему вы этот сделали, данэ? – темный, слишком докапывающийся взгляд. Зачем лезет в душу?

– Ему было нужнее.

Удивительно, но больше Риян дан Шасс ничего не спросил, только кивнул, словно в ответ на свои мысли.

– Вот пропуск, – в руки легла круглая пластина с гербом Академии и небольшой змеей в короне в углу, – деньги на расходы выдадут в хозяйственной части, у счетовода. Расписание будет ждать в вашей комнате в общежитии, как и форма. В город выход запрещен без разрешения куратора. Все понятно? – длинные когти кажутся золотистыми. Хищные, сильные…

– Так точно, данэ Шасс! – каблуки сапог звонко щелкнули.

– Идите, инар. Свободны. И… – раздалось вслед, когда Рин уже было открыла дверь, – вас ещё спросят о вашем происхождении. Советую отвечать только правду.

– Мне нечего скрывать, – выдохнула устала, – если б я сама знала…

– Вам помогут разобраться, – серьезно ответил иршас. Одной рукой он неосознанно массировал висок, смотря резко остекленевшим взглядом вдаль. Видимо, ему пришел ментальный зов.

Общежитие оказалось весьма уютным и кипело жизнью. Уже знакомый по экзамену светящийся шар – оказалось, что это интерактивная карта Академии – проводил до самого крыльца и завис, ожидая, пока Рин налюбуется. В голове после всего произошедшего царил сумбур, но паники не было. Странное, почти отрешенное спокойствие и смирение перед судьбой. Или даже не смирение, нет… просто едва уловимое ощущение, что все идет так, как надо. Ей было с чем сравнивать. И как бы сложно ни было – здесь она жила по-настоящему.

К тому же, если она настолько привилегированная персона в будущем… ей не откажут в маленькой просьбе о поиске матери. Вот пройдут первые дни занятий, станет понятно, кто их курирует, и она обязательно попросит. Знакомое чутье уверенно вещало, что мать здесь, если не в столице, то где– то поблизости.

– О, прекрасная воительница, снизойди своим вниманием до твоих скромных поклонников! – насмешливо-уважительный голос резко ворвался в сознание, заставляя дернуться.

От падения со ступеньки удержал хвост. Знакомый такой хвост, длинный, с пушистой кисточкой. А ещё уверенные, но наглые руки, втихую прошедшиеся по попе.

Рядом стояли знакомые по экзамену близнецы, один их которых тут же бережно отпустил её, удостоверившись, что больше девушка никуда не упадет.

– Зарг ахе Асгар, – представился тот фиолетоволосый, у которого были яркие черные глаза.

– Ардай ахе Асгар, – по-военному четко склонился второй близнец, сверкнув обаятельной зубастой улыбкой, – просим знакомства у юной данэ.

– Дейирин Атран…

Пауза. Ясно видимое удивление на лицах.

– И все? – негромкий вопрос.

– А нужно что-то ещё?

– Странно для иршаса, – задумчиво бросил Ардай. Почему-то четко чувствовалось, что он старший из братьев.

– Я сирота, – надо же что-то придумать. Пришлось сказать первое, что пришло на ум.

И стало почти стыдно под сочувственно-неверящими взглядами. Оказывается, обычно сироты все равно принимали имя того или иного рода, особенно после первого совершеннолетия, которое наступало в двадцать пять. Шокировать знакомцев тем, что она несколько младше, Рин не стала. И так слишком много внимания, все же с непривычки легенду она проработала довольно плохо.

– Ты способная, – задумчиво бросил Зарг, смотря прямо на невидимый другим знак факультета, – поздравляю, честно – не ожидал.

Про дар братья ничего не спросили – насколько Рин поняла, это было не принято – именно на Шайне. Только самые близкие братья-по-клинку не таились друг от друга, но они-то виделись всего второй раз.

– Сегодня ещё можно выйти в город, а завтра это будет уже запрещено без письменного свидетельства наставника, – негромкой заметил Ардай, – может, посмотрим столицу?

Рин ничего против не имела. Солнце жарко припекала, лаская лицо, и хотелось, как змее, свернуться кольцами, подставляя блестящую шкурку манящему теплу. А ещё – наведаться основательно в книжную лавку. Пособий по учебе они с Лэйри закупили на год вперед, но кое-какие книги по общему государственному устройству и традициям империи ей бы не помешали. И ещё несколько художественных романов… И пусть читать в академии будет наверняка некогда, ради хорошей книги можно и сном иногда пожертвовать.

– У вас очень мечтательное выражение лица, огненная данэ, – раздался неожиданном над ухом негромкий, какой-то по-теплому насмешливый голос, заставляя вздрогнуть.

Чешуя клятая! Воин, называется! Впрочем, в свое оправдание Рин могла сказать, что сейчас не чувствовала опасности, но… было неловко.

Особенно, когда на нее смотрели два изумрудных, как у кошек, глаза. Рядом стоял тот самый молодой иршас – Киоран, почти вплотную к ней. Он был высок, выше её на полторы головы, и поэтому сейчас наклонился, чтобы посмотреть прямо в глаза. Внутри, где-то глубоко, все обдало резко жаром, скрутилось в узел, спину прострелило болью, имеющей мало отношения к резко вспыхнувшему томлению.

Киоран резко отстранился, нахмурившись.

– Ты совсем не контролируешь свой оборот, да? Свою змеиную половину? Это очень плохо, потому что могут найтись негодяи, которые этим воспользуются, – сухо заметил он.

Братья, нахмурившись, сдвинулись так, что закрыли их собой от входа, к которому как раз подходила большая компания адептов, громко болтая между собой – похоже обсуждали проведенное лето.

– Я не понимаю, – она действительно не понимала. Голова кружилась, а во рту было сухо. Все тело заломило, словно она таскала тяжести без передыху весь день.

– Пойдем в комнату, – негромко сказал иршас.

Сильные пальцы обхватили талию, не давая упасть от слабости. Беспомощность и страх. Что это было? Ведь она общалась эти недели и с другими иршасами, они нередки были в столице, но никогда не испытывала такого мерзкого, почти животного желания. Хотелось, словно ребенку, спрятать голову под подушку, закрыться в комнате прочь от чуждых ей нелюдей и традиций. Вот только уже давно было поздно.

– Не нужно, – сказала чуть резковато, стиснув зубы. И выпутываясь из слишком тесных полуобъятий,

– я справлюсь сама. Идемте.

Он ничего не сказал. Только зрачки вытянулись на миг, глядя на мир вертикальными щелями, змеиными очами, заставляя чувствовать себя ещё глупее. До комнаты дошли в молчании, дождались, пока Рин активировала универсальный пропуск, заходя внутрь и позволяя им войти.

Здесь было более чем роскошно для общежития – довольно большая комната с постелью, отделенной ширмой, шкафами и уютным столом у окна и отдельная ванная. Она села на постель, Киоран в кресло, а братья остались подпирать стену, словно в одно мгновение молчаливо признав главенство темноволосого иршаса. Впрочем, раса каэрхов, как Рин удалось вспомнить, славилась именно этим – безусловной поддержкой иршасов, особенно, императорского рода, чьими прямыми вассалами они издавна были. Иных авторитетов у этих клыкасто-когтистых воинов не было.

– Данэ, ты хуже ребенка, Тьма забери, – Киоран взлохматил волоса, привычным жестом потерев переносицу, – на тебя любой идиот без мозгов, но с силой, приворот набросит, а таких среди аристократии много, очень много. Даже не чистокровных, но со змеиной кровью в жилах. Знаешь, чем обернётся?

Не удовольствовавшись слабым кивком, продолжил.

– Ничем хорошим, данэ Атран. Лишитесь чести и окажетесь на рабском поводке, сильные маги нынче у всех в цене. А если это ещё и красивая женщина…

Стиснуть зубы. До боли, до скрежета. Сжало грудь так, что огнем горит. Он прав, прав во всем, вот только она оказалась не готова. Даже амулет фэйри не спас… Сережки резко нагрелись, раздался шум – но слышно ничего не было, словно на связи были помехи. Она умела защититься от физического нападения, но вот магия… та была слишком непривычна.

– Никогда. – Глухая ярость вырывается злобным шипением. – Никогда она больше не останется беспомощной! Никто не поссягнет на нее! Она свободна! Свой путь и своего господина она выберет только сама.

Треск – оглушительный – и резкая боль в челюсти. Руки дрожат он напряжения, а в глазах туман. Изумленный выдох на грани слышимости. Чьи-то руки плотно фиксируют туловище, не давая шевельнуться, а другие разжимают челюсти – перед глазами мелькает встревоженное лицо Лэйри

– она-то здесь откуда?

– Тише, тише! – шепот над ухом обдает прохладой, заставляя недовольно зашипеть и тут же прикусить язык клыками.

Что?

– Не паникуй. Все в порядке, все хорошо. Хвоста пока нету. Неужели в первый раз оборачиваешься? Красавица какая… – пудрил мозги мягкий голос, от которого голова становилась кристально чистой.

– Дыши глубже, огненная наша. Или пепельная? Коготки убери, иначе оставишь меня без важных органов. Нет, это не то, о чем ты подумала, судя по румянцу на щеках, ты мне просто дыру в животе проколешь, – любезное пояснение заставило негодующе фыркнуть.

Вот хитрец! Заставил-таки расслабиться! А примчавшийся с кухни Зарг тут же влил в горло остро пряный, обжигающий напиток.

Тело шибануло болью, скрутило, заставляя раздраженно шипеть и ругаться – и отпустило.

– Вот и все, – негромко заметил ставший прохладным голос.

Киоран отпустил её неожиданно резко, вставая. Так, что Рин чуть не опрокинулась на постель. Руки снова стали нормальными, когтей не было. Разве что ногти теперь заострились и зрение стало в разы четче.

– Если вы все ещё собираетесь в город, то советую приобрести защиту и подороже, – уже совершенно сухо заметил иршас, подходя к двери.