Текст книги "Возьми меня в полночь (ЛП)"

Автор книги: Шайла Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– У него три сына, у старшего из которых теперь есть собственный сын.

– Отлично. – Брэм улыбнулся. – Если я выдвину твою кандидатуру, никто не сможет утверждать, что я нарушил линию преемственности традиционного места МакТавиша.

– Это было предложение Тайнана, – признался Лукан.

– Но не будет ли Совет протестовать против двух членов из одной семьи?

– В тяжелые времена? Когда все они продемонстрировали подавляющее отсутствие лидерских качеств? Надеюсь, нет. Ты показал себя человеком разумным. Я знаю, что они тебя уважают.

– Возможно, но моя заявка не так сильна, как кого-то вроде Альфреда Хексэма, который был мальчишкой, когда его отец перешел в свою следующую жизнь. Альфред-старший не имел других наследников, чтобы сохранить место семьи, и Совет проголосовал за то, чтобы отдать место МакКинету именно потому, что он был стар и не имел наследников. Дядя сказал, все думали, что к тому времени, когда МакКинет умрет, Хексэм будет готов.

– Альфред Хексэм – идиот, которому нельзя позволить принимать решения о собственной жизни, а тем более о чьих-либо других. Его присутствия в Совете нельзя допустить.

– Он не такой волшебник, каким был его отец, – согласился Лукан. – Но…

– Никаких «но». Твою позицию воспримут хорошо, мы просто сделаем твою заявку более сильной, тем более что в настоящее время у тебя нет наследников. Чтобы удержать Матиаса от Совета подальше, мне потребуются солидные союзники, которые будут голосовать солидарно со мной. Если я могу рассчитывать на тебя, твоего дядю и Клифдена О'Ши, у нас будет достаточно голосов, чтобы убрать Матиаса.

– Правильно, – сказала Сабэль, – но как ты сделаешь заявку Лукана более сильной, чем у Хексэма?

– Совершив выгодное спаривание с очень привилегированной ведьмой с безупречной родословной.

Брэм улыбнулся, скользнул по Айсу еще одним неприятным взглядом, прежде чем повернуться к ней.

– Если короче, дорогая сестра, то связав его с тобой.

Глава 12

– Ты что, с ума сошел? – закричала Сабэль.

Изогнув светлые брови, Брэм окинул Сабэль зловещим взглядом.

– У Лукана хорошая семья. Ты знаешь, что он будет верным и внимательным. Он будет заботиться о тебе. Эта связь принесет вам обоим уважение в магическом мире. Благодаря вашему союзу, его заявка на место МакКинета будет весомее, поэтому у Матиаса останется меньше возможностей вести войну с Советом и уничтожать невинные жизни, чтобы утолить жажду власти. Почему ты возражаешь?

Каждое слово, сказанное Брэмом, было правдой, и все же… душа Сабэль противилась этому.

– Потому что мое сердце занято другим.

Долгое время все молчали, и она почувствовала напряжение, что вибрирует и отскакивает от стен. Когда Брэм воззрился на Айса убийственным взглядом, Сабэль поняла, что должна объясниться и быстро, но не в присутствии посторонних.

Игнорируя Айса и Лукана, которые пристально глядели ей в спину, она посмотрела в окно на туманный серый рассвет.

– Не могли бы оставить нас на минутку? Я хочу поговорить с братом.

Герцог почти выбежал из комнаты, явно желая избежать конфликта. Лукан отступил. Он попытался поймать ее взгляд, потянулся к ней. Сабэль продолжала стоять, решительно отстранившись от его прикосновений. Вместо того, чтобы обнять девушку, Лукан опустил руку и с проклятьями удалился. Теперь в комнате остались только она, Брэм и Айс.

– Брэм, – Айс обратился к ее брату отчетливо и напористо, с расчетом, что его услышат.

– Хочешь, чтобы я признал, вас с моей сестрой парой? – бросил в ответ колдун.

Сердце Сабэль грозило вырваться из груди. Неужели Айс действительно предъявит свое требование Брэму? В лучшем случае такой ход был плохо продуман, а в худшем – грозил закончиться катастрофой.

– Подожди, Айс. Я…

– Я намерен поговорить с твоим братом, прежде чем он продолжит этот фарс.

– Фарс?

Брэм скрестил руки на груди.

– Странно. Я смотрю на это как на защиту сестры и магического мира одновременно.

Айс сжал кулаки, отказываясь отступать.

– Я бы заботился о Сабэль всегда, ставя ее потребности и желания выше моих собственных.

Брэм усмехнулся.

– Красивые слова говорить легко. И я ожидал бы не меньше от любого волшебника, с которым она станет парой.

– Лукан не любит ее. А я люблю.

Сердце Сабэль растаяло от такого откровенного признания. Айс ничего не скрывал, не утаивал от ее брата. Но Брэм был не в настроении оценить это.

– Ты можешь узнать, что на сердце у Лукана?

Айс наклонился и с вызовом бросил:

– В следующий раз, когда Лукан будет находиться в одной комнате с Анкой, понаблюдай за ним, погляди, как он смотрит на нее. Тоскует по ней. Горит для нее. Обрати внимание на любовь, написанную на его лице. Если ты не ослеп от своего стремления к власти в Совете, то увидишь это. Если он любит Сабэль, то просто как друг. Лукан, как любой нормальный мужчина, благодарен ей за заботу, которую она проявила в то время, когда он скорбел по потерянной паре, но связь между ними будет неправильной.

– Нет, это связать ее с тобой будет неправильно. Союз с Луканом выгоден для всех заинтересованных сторон, особенно для невинных людей, которые могут быть убиты, если Матиас получит необходимые голоса, чтобы занять место МакКинета. Если Лукан еще не любит ее, то полюбит.

– Брэм, – вмешалась Сабэль. – Я взрослая ведьма, способная сделать собственный выбор. Ты спас меня от ужасных планов моей матери. Но…

– Поэтому я знаю, что лучше для тебя.

– Чем твоя схема лучше ее?

Челюсть брата отвисла от оскорбления.

– Лукан – твой друг. Он был рядом с тобой большую часть жизни. Я знаю, что ты знакома с его прикосновениями. И все же ты смеешь говорить мне, что думаешь, будто я продаю твою свободу незнакомцу?

Сабэль глубоко вздохнула и велела себе действовать осторожно. Этот Брэм, который был поражен заклинанием Матиаса, был совсем не тем Брэмом, которого она знала и любила. Его стремление контролировать Совет всегда существовало, но он сдерживал его. Теперь… она никогда не видела его таким безжалостным и прямолинейным.

– Конечно, есть еще одна ведьма, с которой Лукан мог стать парой и завоевать доверие.

– Кто? Это должен быть кто-то, тесно связанный с членом Совета. Матиас убил дочь МакКинета, Орофу. У О'Ши нет потомков женщин. У Кэмдена нет наследников. Блэкборн, видимо, уже выбрал другую сторону. Единственная дочь Спенсера едва пережила переход, и, кроме того, они непредсказуемы. Остаешься только ты.

Все это было правдой. Разочарование и гнев вскипели в Сабэль.

– Ты жертвуешь моим счастьем ради своего.

Брэм пристально посмотрел на сестру, моргнул, затем встал. Когда он пересек комнату, на его лице отразилась боль.

– Жертвую? Ты уже давно сделала все возможное, чтобы помочь делу, даже когда я приказал тебе прекратить. Ты же понимаешь, никто не познает счастья, если Матиас пролезет в Совет. Будет много жертв, особенно среди членов Совета и их семей. Ты знаешь, что он попытается заменить меня и большинство других своими пешками. Для этого он должен убить всех членов Совета и их родственников, каждого мужчину, женщину и подростка мужского пола.

Страх растекался по телу Сабэль, поглощая бесполезный гнев. Она нервно сглотнула.

Несмотря на причины, по которым Брэм заставлял ее свершить союз с Луканом, его логику нельзя было отрицать. Если Матиас займет место МакКинета в Совете, он быстро поработит или убьет всех, кого считает врагами. Женщины… она вздрогнула, вспомнив испытание Анки и его последствия, тела женщин – служанок МакКинета. Если Матиас достигнет желаемого, появятся тысячи таких же несчастных душ.

– Кроме того, – продолжал Брэм, – ты можешь думать, что Рикард сделает тебя счастливой, но у него нет средств, чтобы содержать тебя так, как ты привыкла.

– Материальные вещи не важны, – ответила она. – Важен только человек.

– Человек… да. Считаешь, что у него нет скрытого мотива попытаться привязать тебя к себе?

Сабэль задумалась, что ответить на этот вопрос. Нет. Ну, возможно…А действительно, были ли эти потенциальные причины весомее, чем его чувства к ней?

Айс шагнул вперед.

– Брэм…

– Заткнись, – огрызнулся тот. – Она знает правду?

Холодок предчувствия пробежал по спине Сабэль.

Айс колебался, смирение отразилось на его лице.

– Какой смысл рассказывать ей об этом?

– Рассказывать мне что? Перестаньте говорить обо мне так, будто меня здесь нет!

Оба волшебника долго молчали. Они просто смотрели друг на друга с одинаковым негодованием и решительностью. Наконец Айс вздохнул.

– Матиас убил мою сестру, Гайлин, когда ей было только семнадцать. Несколько дней он держал ее под действием Террифорза, а когда ему надоело забавляться с ней, отдал Анарки. Они доставили ее обритое и заклейменное тело обратно к моему дому.

Сабэль ахнула, ужас застыл на ее лице. Почему она об этом не знала? Как это возможно, что никто не сказал ей? Было видно, что мужчина до сих пор переживает это горе, всем сердцем она потянулась к нему.

– В то время я стал новым Советником, – сказал Брэм. – Мы с Айсом были друзьями до смерти Гайлин.

Друзьями? Охотно проводили время в компании друг друга?

– Невозможно! Где вы познакомились?

– Я изучал Совет, – тихо сказал Айс. – Я все еще учился в школе. Брэм был моим назначенным наставником.

– И вы были друзьями?

Как же тогда они стали такими злейшими врагами?

– Да.

Айс смотрел на нее, взгляд его зеленых глаз был очень серьезным.

– После того как Гайлин убили, я пришел к Брэму за помощью, надеясь, что он поможет мне найти справедливость.

– Нет, – поправил Брэм. – Ты собирался отомстить за сестру, хотел, чтобы я, использовав свое влияние на Совет, выдвинул тебя на место МакКинета, который его и занял в конечном итоге.

Идея была фантастической и абсурдной. Лишенный в Совете? Этого не было почти полвека. Сегодня Брэм может повлиять на то, чтобы это произошло. Но тогда стал ли бы он новым членом Совета? Нет.

Сабэль могла догадаться, что случилось дальше.

Она повернулась к Айсу.

– Брэм отказал тебе.

– Да.

– Ты почувствовал себя преданным?

Он кивнул, стиснув зубы так, что девушка напряглась, подумав, не сломается ли у него челюсть.

– Да.

– Попытавшись использовать мое влияние для личной выгоды и получив отказ, он озлобился.

Брэм послал Айсу убийственный взгляд.

– Он сказал, что надеется когда-нибудь показать мне, что испытывает человек, потерявший сестру.

Итак, Айс воззвал к Сабэль и попытался убедить привязаться к нему, чтобы разделить их с братом, прежде чем тот смог бы поговорить с ней.

О, боже! Сабэль почувствовала, как подкосились ноги и скрутило живот. Когда она опустилась на край кровати, чтобы успокоить дрожащие колени, ее разум едва не взорвался. Пожалуйста, пусть это будет неправдой.

– Это правда?

Ее голос дрожал, и она знала, что сейчас у нее выражение лица, умоляющее Айса опровергнуть заявление.

– Да.

Айс признал свою вендетту без колебаний, не моргнув глазом. Сердце девушки было разбито.

– Но это было двести лет назад, принцесса. Сейчас я люблю тебя.

Он говорил это и раньше. Но действительно ли он… правда ли это?

– Я не могу слушать эту чушь, – застонал Брэм. – Ты ожидаешь, что она поверит? Теперь, когда знает, как сильно и почему ты меня ненавидишь?

Сабэль все еще хотела верить Айсу. Его взгляд, сосредоточенный на ней, был твердым. Мужчина преданно, почти умоляюще, глядел на нее. Девушка прикусила губу и повернулась спиной к собеседникам. Мысли путались у нее в голове.

– Сестренка, не верь ему ни секунды. Красивые слова вряд ли компенсируют уродливые поступки.

Правда. Айс надеялся: Брэм когда-нибудь поймет, что значит потерять свою сестру. Но, может быть…он не владел всеми фактами.

– Айс спас меня от Анарки, – объяснила она. – На следующий день после того, как мы нашли тело МакКинета, они напали на нас. Он спрятал меня и тебя тоже, пока ты был без сознания, и в одиночку вступил в бой с армией. Он пошел на верную смерть, отказавшись от моей помощи. Если бы ему хотелось, чтобы ты потерял сестру, он мог просто отдать меня слугам Матиаса.

– Действительно?

Брэм едва ли был впечатлен.

– Что же случилось потом?

– Он убил большую часть Анарки. Я оставила убежище, чтобы помочь. Айса схватили, когда он пытался защитить меня. Он чуть не умер за меня.

Ее брат бросил на Айса презрительный взгляд.

– Жаль, что нет.

– Брэм! – вскрикнула она, потрясенная.

Сабэль никогда не видела его таким жестоким. Остался ли он тем братом, с которым она выросла, кто был ее спасителем, рыцарем в блестящих доспехах? Вдруг словно шоры пали с глаз, и то, что она увидела… он был как чужой.

– Не аплодируй ему за то, что он сдался Анарки. Думаешь, он сделал это, чтобы спасти тебя? – Брэм поднял бровь.

– Он спас меня, – спорила она.

– Да, и он также выставлял себя героем, пока не получил именно то, что хотел: Анарки отвезли его к своему хозяину, чтобы у него была возможность убить самого Матиаса. Не обманывай себя, Сабэль. Он сделал это не для тебя. Этот человек, который так сладко заявляет о своей любви, сделает все возможное для того, чтобы разорвать Матиаса на части самым болезненным образом, даже пожертвовать тобой, мной и кем-либо еще. Он скажет что угодно, чтобы отомстить мне.

Брэм посмотрел через плечо на другого волшебника.

– Айс не из тех, кто потворствует смерти невинных женщин, но у него есть не один способ отнять у меня сестру.

Айс молча сверлил глазами Брэма. Взгляд Сабэль метался между ними, пока она пыталась разгадать слова брата.

– О чем ты говоришь?

– Копни глубже в его сердце, Сабэль.

– Если она это сделает, то не найдет ничего, кроме преданности и любви, – настаивал Айс.

– Верно.

Брэм покачал головой, а потом поймал взгляд Сабэль.

– Реши, хочешь ли ты сделать ставку на его слова, сестренка. Потому что, если ты откажешься связываться с Луканом и выберешь Айса, ты больше не будешь моей сестрой. Ты не оставишь мне выбора, кроме как отказаться от тебя. Потому что я не буду стоять в стороне и смотреть, как ты навечно оказываешься во власти безумца, охваченного жаждой мести, решившего любой ценой охотиться на тирана. В конце концов ты будешь нищей и одинокой. Подумай об этом, прежде чем решать.

Слова брата поразили ее. Сабэль бросилась бежать от него и Айса. Она пронеслась по коридору и лестнице, направляясь к открытой двери в декабрьский сад. На ней не было ботинок и пальто, чтобы защититься от холода, но она едва чувствовала его.

Собственный брат собирался отказаться от нее, если она свяжет свою жизнь с Айсом.

В настоящее время отречение было почти неслыханным делом… за исключением самых привилегированных магов. Сабэль давно знала, что ее брат мечтал о выгоде, которую принесет семье ее будущий муж. Она была в курсе, что в эти трудные времена брат может использовать преимущество хорошей партии, но по-настоящему надеялась, что он достаточно ее любит, чтобы позволить найти пару, с которой она была бы счастлива. Обнаружить, что стала для него такой же пешкой, как и для матери, было горькой пилюлей.

Тем не менее, она не могла полностью доверять Айсу, зная о его обещании отомстить Брэму. Опять же, она хотела обладать брачным инстинктом волшебников. Если бы только она наверняка знала, что Айс… как говорит ее сердце, но у Сабэль не было опыта в таких вопросах. Что, если вся его забота была лишь уловкой? Что, если его жертва Анарки была просто удобным способом обмануть ее, приближая к человеку, которого он хотел убить любой ценой? Что, если все способы, которыми Айс заставил ее тело петь для него, не больше, чем сравнение с другими ее привилегированными любовниками? Или пощечина Брэму?

Все возможно. Правда в том, что она знала Айса всего несколько дней.

Сабэль провела руками по лицу. Холодный дождь намочил волосы, она начала дрожать, глядя на простор зимнего сада. Снег выпал прошлой ночью, и его остатки накрыли землю вокруг полузамерзшего пруда. Каменный фонарь стоял на дальнем берегу. Окружающие его кусты стонали от веса осадков. Пейзаж казался пустынным, разрушенным стихией, как и ее сердце.

Да, у Брэма была причина дискредитировать Айса – одна из миллиона, на самом деле. Сабэль не знала кому верить. Был только один способ, которым Айс мог доказать правду– искренне любить ее. Но как она могла определить это наверняка?

– Ты замерзнешь.

Лукан. Его обеспокоенный голос дошел до Сабэль в тот момент, когда тепло его тела окутало ее. Он не коснулся девушки, просто накинул куртку на дрожащие плечи.

– Я… Я в порядке.

– Ты замерзнешь до смерти, Сабэль. Войди внутрь. Я приготовлю тебе какао. Мы обсудим происходящее.

На этот раз она не хотела разговаривать. Она хотела плакать, потому что любит мужчину, с которым не может стать парой, который, возможно, даже не любит ее. Девушку охватила самая страшная, ужасная боль, разрывая ее внутренности в клочья, вырывая все еще бьющееся сердце из груди и оставляя его кровоточить у ног.

Но она вряд ли могла сказать это Лукану, своему жениху, не причинив ему такой же боли.

– Я скоро приду, – возразила она.

– Сабэль…

Он обнял ее за плечи и вздохнул.

– Милая, мы должны это обсудить. Времени нет. Если мы собираемся остановить Матиаса и не допустить, чтобы остальная часть Совета не справилась с защитой, у нас есть всего несколько часов. Завтра крайний срок.

Несколько часов. Я должна решить свою судьбу за несколько часов. Все казалось таким простым в объятиях Айса некоторое время назад. Теперь…

Она зажмурилась и кивнула.

– Я знаю.

– Я бы дал тебе больше времени, но Матиас… и мы не знаем, что могут сделать другие члены Совета.

Всплеск гнева заставил ее повернуться к нему, но она подавила его. Едва ли Лукан виноват в том, что был прав. Она отчаянно нуждалась в большем количестве времени, чтобы разобраться в путанице обвинений и собственных эмоций. Но если они подождут, будет слишком поздно вмешиваться. Тогда Матиас попадет в Совет, и катастрофа станет неизбежной.

– Ты действительно хочешь быть со мной, Лукан?

Она всмотрелась в голубые глаза, ей нужно было увидеть его лицо.

Лукан был таким высоким знакомым и замечательным, ветер трепал его непослушные темные волосы. Он глубоко засунул руки в карманы джинсов, ссутулился, чтобы отогнать холод, ведь на нем была только футболка. Стильный и приятный, тогда как Айс был жестким и неотразимым. Они представляли два разных мира. Ночь и день. Ни хорошо, ни плохо… просто разные.

– Мы можем помочь магическому миру, Сабэль. Мы можем предотвратить самую большую угрозу миру и безопасности за последние двести лет.

– Что ты чувствуешь в глубине души?

Она умоляюще смотрела на него, в глазах читалось желание понять правду.

В этот важный момент он вынул из кармана руку и отвел мокрый локон, который упал на ее лицо, придержал пряди в пальцах, собирая их вместе. Когда она глубоко вздохнула, его взгляд наполнился пониманием, которое Сабэль никогда не чувствовала с его стороны раньше.

– Вчера вечером в доме Брэма я сказал тебе, что вспомнил немногое из того времени, когда был с тобой. Я поступил не совсем честно, потому что помню гораздо больше.

Его глаза сияли, ошеломляя Сабэль.

Она дрогнула.

– Я тоже помню. Я знаю, сколько раз ты звал Анку. Ты меня не любишь.

– Сколько раз я звал Анку в последний раз?

Сабель вспомнила, и ответ поразил ее.

– Ни разу, – сказал он. – Думаю, в глубине души я знал, что это была ты.

Это единственный раз, когда она достигла с ним оргазма.

Он взял ее дрожащие руки в свои.

– Мы всегда были друзьями и хорошо ладили. Я не буду лгать и говорить, что не хочу тебя. С тех пор, как я вышел из траура по паре, ты… в моих мыслях.

Ой… Она прикрыла рот замерзшими пальцами, чтобы заглушить вздох. Лучший друг брата возжелал ее?

– Но ты до сих пор любишь Анку.

Горечь исказила черты лица Лукана. Челюсти плотно сжались.

– Она не вернется. Анка двинулась дальше, и я должен сделать то же самое. Я хочу соединиться с той, кого считаю самым дорогим человеком. Это не трудно, когда рядом такая умная яркая женщина, с которой у нас много общих интересов.

Он был серьезен. Хотя этот грандиозный план придумал Брэм, Лукан был готов подыграть. И так было не потому, что он желал места в Совете, Сабэль знала это. А вот Айс, если бы она соединилась с ним… разве он не побеждал бы при любых раскладах? Она бы разрушила свои отношения с братом, Айс заставил бы его потерять таким образом сестру и потенциально улучшил бы собственные связи для завоевания должности в Совете.

Союз между ней и Луканом смотрелся бы совершенно логично и разумно. Она бы связалась с тем, кого давно считала другом, и Айс не извлек бы выгоду из того, что был не до конца честным с нею. Если он…

Это было неправильно. Ее мозг взбунтовался, внутри все дрожало от беспомощной ярости. Она по-прежнему жаждала всем сердцем дикого безумного волшебника, который его и украл. Сабэль хотела отбросить политику, но сколько людей погибнет, потому что она желает следовать велению сердца!

– Ты колеблешься, – заметил Лукан.

Разве не очевидно почему?

– У тебя отсутствует инстинкт пары со мной.

Он покачал головой.

– Это не делает слова менее дейсвтенными, Сабэль. Конечно, ты давно знала, что Брэм выберет для тебя пару, учитывая политические интересы. Но Айс… Если ты не веришь тому, что сказал я, то у него есть много причин сделать тебя своей парой, ни одна из которых не имеет отношения к любви или инстинкту.

Сабэль прикусила губу. Скверно, но вполне возможно, что Айс скрывал от нее правду.

– У нас есть наша долгая дружба, на которую можно опираться, мы могли бы стать сильнее, Сабэль.

Он обхватил ее лицо ладонями.

– Но я сейчас не о нас, а о жизнях, которые мы спасем.

Это была единственная правда, с которой она не могла поспорить. Чтобы конкурировать с Матиасом, Брэму нужно быстро назначить кого-то в Совет. Из всех его союзников у Лукана, благодаря дяде, была одна из лучших позиций для того, чтобы претендовать на место в Совете.

Даже если Айс искренне любил ее, и бог свидетель, как она любила его тоже, ничто не могло изменить тот факт, что она была нужна магическому миру для связи с волшебником, который займет место МакКинета. Это была фантастика – думать, что ей удастся избежать замужества ради политической выгоды.

Реальность затопила ее яростью.

– Сабэль.

Лукан обхватил ее лицо руками, и тепло, которое девушка ощутила на щеках, заставило ее поднять взгляд к его голубым глазам.

– Я буду добр к тебе. Всегда.

Мужчина наклонился ближе, заслоняя половину пространства между ними, его веки были прикрыты. Он хотел поцеловать ее. Ждал от нее знака.

Сабэль сглотнула. Могла ли она стать парой с Луканом? Могла ли вступить с ним в интимные отношения, когда не была сосредоточена на исцелении и предоставлении энергии?

Сжимая его предплечья, она сглотнула и подняла немного подбородок, наклоняя его лицо к себе. Сможет ли она быть с ним? Сможет ли честно отдаться Лукану в качестве пары? Сабэль должна была знать.

Она прижалась к нему сильнее. Выдохнула. Мужчина коснулся ее губами мягко, не торопясь… интригующе. Она никогда не знала эту сторону Лукана, обеспечивая его энергией. Тогда он брал ее с жадностью, требовательно. Теперь его поцелуй ласкал и уговаривал. Настойчивость была еле уловима, и Сабэль бы солгала, если бы сказала, что его прикосновения оставили ее равнодушной. На самом деле он пробудил нежное желание, когда погрузился глубже в ее рот. На его языке она словно попробовала аромат кофе и тоски.

Но он не опалял ее, не заставлял жаждать, цепляться и умолять его.

«Это не имеет значения», – сказала она себе. Ей не было ужасно или мучительно. Они с Луканом собирались спасти жизни. Она не даст Брэму оснований отказаться от нее, и в случае, если Айс лжет, она помешает ему разбить ей сердце.

Сабэль отстранилась от поцелуя, закрыла глаза и отвернулась.

– Произнеси клятву, и я стану твоей парой.

И разобью себе сердце. Как бы ни был приятен поцелуй, она знала, что никогда не полюбит Лукана.

– Завтра? – спросил тот.

Так чертовски скоро… И все же она знала, что времени не остается. Матиас осуществит свой гнусный план, если Брэм не доберется до других членов Совета.

– Нет! – закричал мужской голос, полный яростного возмущения и боли.

Сабэль открыла глаза и увидела, как Айс несется к ней. Его полные гнева глаза словно кричали о жажде обладания.

– Не подходи, – предупредил Лукан, потянувшись к ней.

Айс схватил ее за запястье и притянул к себе.

– Отвали.

Его прикосновение взорвало тысячу противоречивых эмоций внутри нее: потребность, долг, любовь, гнев, желание, решимость. Они пронеслись словно вспышка, быстро и ослепительно.

Внезапно холодный дождь в саду исчез, вместо него появилась комната в пещере. Неприбранная кровать с грязными черными простынями, редкая мебель, отсутствие окон. Прагматичная. Мрачная. Холодная.

О, боже! Айс только что телепортировал ее в свою спальню. Ярость колотила мужчину, когда он смотрел на Сабэль, вспоминая поцелуй Лукана на ее губах. Каждый вдох и выдох были резкими, его грудная клетка то неистово вздымалась, то опадала.

«Произнеси клятву, и я стану твоей парой!»

Айс мысленно представлял себе, как Сабэль говорит это Лукану, и каждый слог острой иглой вонзался в сердце, отдаваясь эхом в душе.

– Ты собиралась отречься от меня, прежде чем принять требования Лукана? Разве я не имею права, по крайней мере теперь, когда твой брат выставил меня злодеем, получить отказ лично? Конечно, ты хочешь поставить меня на свое место.

Сабэль колебалась, глядя на него с мольбой в голубых глазах, которые чуть не взорвали его грудь. Она молча умоляла о понимании.

То, что Айс увидел Сабэль с Луканом, зная, что она примет волшебника, который не любит ее, довело его до точки кипения.

– Айс, тот факт, что я должна отречься от тебя, не имеет ничего общего с твоим положением и моей ролью в попытке остановить Матиаса. Брэм не сможет повлиять на Совет, если я не стану парой Лукана. Члены Совета боятся собственных теней… поэтому мы не осмеливаемся оставить судьбу магического мира на волю случая. Кроме того, ты был не совсем честен со мной. Ты поклялся показать Брэму, каково это – потерять сестру, и…

– Бессмысленные слова, сказанные в гневе задолго до твоего рождения.

– Тем не менее, вы с тех пор не разговаривали, не так ли? Когда появилась возможность присоединиться к Братьям Судного дня, ты, должно быть, увидел шанс объединить две главные цели: победить Матиаса и заставить Брэма заплатить за то, что не помог тебе с Гайлин. Твое заявление оказалось внезапным, и у меня не было времени подумать. Ты воззвал ко мне, как только мы остались одни.

Она действительно верила, что он может подделать такую страсть и неизменную любовь?

– Инстинкт, принцесса. Я знал с первого поцелуя, что ты создана для меня. Если бы я попробовал тебя сейчас, та же пульсация уверенности прокатилась бы по моему позвоночнику и въелась в кости. Тот факт, что ты храбрая, сильная, заботливая и яркая, просто говорит мне, что я любил бы тебя, независимо от инстинкта.

Неуверенность, окрашенная недоверием, отразилась на ее лице, и Айс снова почувствовал ярость, похожую на мощные волны, разбивающиеся о камни на берегу за пределами его жилища.

– И все же ты мне не веришь.

Он выругался.

Сабэль долго молчала, как будто вела какую-то внутреннюю битву. Наконец, она взорвалась.

– Ты ничего не сказал мне о своей сестре или о желании отомстить за ее смерть! Ни слова о том, что был другом Брэма и искал место в Совете. Глупо, я верила, что вы с Брэмом не любили друг друга из-за твоего недовольства своим положением и его презрения к твоему поведению. У тебя был миллион шансов рассказать мне обо всем этом. Ты молчал. Единственная причина, о которой я могу подумать, ты делал это, чтобы скрыть свое вероломство.

Черт побери, то, что она о нем думала, разрывало ему душу. Айс пытался защитить ее от уродливой правды и скелетов в шкафу своей семьи. Они позорили его. Он не хотел огорчать Сабэль неприятной историей между ним и Брэмом, как и другими грязными деталями.

Сейчас, чтобы иметь шанс предотвратить ее союз с Луканом, ублюдком МакТавишем, Айс должен открыться полностью.

Боже. Насколько сильно это все испортит?

Мужчина рвано вздохнул, затем сжал запястье Сабэль и притянул ее ближе. Она широко распахнула глаза, удивленно уставившись на него, а затем в панике посмотрела на неубранную постель.

– Нет, я не пытаюсь забраться тебе между ног.

«По крайней мере, пока.»

Боже, Айс надеялся, что Сабэль будет его навеки, и он потратит много времени, поглощая ее удовольствие и слушая ее крики в оргазме. Но сначала он должен пережить следующие полчаса.

– Хочу показать кое-что. Я расскажу тебе чертовы подробности той ужасной реальности, которую старался сохранить при себе.

Она уперлась каблуками в пол, но это было ничто по сравнению с его силой и гневом. Айс вывел ее из комнаты, направляясь вниз по пещеристому коридору, вырезанному в серой, без окон, скале. Совесть мучила его, но он безжалостно ее отогнал. Желала правды? Она получит ее всю, до самой последней ужасной крупинки.

Айс не хотел приводить Сабэль сюда до того, как они обменяются клятвами. Она привыкла к роскоши. Но дело сделано. Возможно, это и к лучшему. Сабэль знала о его статусе лишенного, да, но действительно ли она понимала, что это значит?

– Айс, остановись, – возмутилась девушка. – Куда ты меня ведешь?

Он ничего не ответил. Почти…

– Черт, Айс. Я…

– Если ты хочешь правду, даже ту, которую не знает Брэм, тогда заткнись. Желаешь, чтобы я вскрыл шрамы, и ты могла увидеть мою душу? Тебе нужно определить, лжец ли я, и должна ли ты отказаться от меня? Тогда иди и выслушай меня.

Им овладела безнадежная ярость, которая не охватывала его в течение двух столетий. Скорее всего своим рассказом о прошлом, вместо того чтобы убедить Сабэль в искренности, он добьется противоположного, и она откажется от него сразу же. Тот факт, что он был бессилен остановить возлюбленную, которая должна оставить его ради другого, ранил его так же глубоко, как убийство Гайлин.

В конце холодного коридора он распахнул маленькую дверь и толкнул Сабэль внутрь. Айс точно знал, что она увидит: почти пустой гардероб, стопку из двух разных одеял и грязную изношенную подушку, выцветшую красную ленточку, привязанную к выступу стены пещеры.

Горло сжалось от спазма, мужчина сглотнул, готовясь забить гвозди в собственный гроб.

– Мой отец верил, что все женщины, если они не используются для удовольствия или рождения сыновей, бесполезны. Когда мать родила меня, в клане Рикардов был большой праздник. Три года спустя на свет появилась Гайлин.

Сабэль побледнела.

– Три года?

Да, она была потрясена этим, ведь обычно разница между братьями и сестрами в семьях магов измерялась десятилетиями или столетиями. Время для зачатия у ведьм случалось не часто, если только…