Текст книги "Милые пустяки"

Автор книги: Шарлотта Хайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

10

– Алло? – хрипло ответила Лиз, подняв трубку розового телефона.

– Лиз? Это ты? – спрашивал напористый голос Кэрол.

– Нет, не я.

– Ради Бога, просыпайся, Лиз! Уже одиннадцать часов. Как ты можешь столько спать?

Если бы Кэрол знала, как она провела ночь! Она поглубже зарылась в розовые атласные простыни. Ее новый пластиковый наряд произвел просто фурор! На искусанных губах появилась довольная улыбка.

– Лиз, не смей больше засыпать!

– Почему? – зевнула Лиз.

– Потому что очередное собрание отменили в самый последний момент, и они свободны почти до двух.

– О? – Лиз начала приходить в себя и представлять себе целый ряд восхитительных возможностей, но Кэрол быстро убила все эти возможности своими следующими словами. Они свозят нас в Смитсоновский институт. Джону нужно переговорить там с кем-то, и я обещала, что разбужу тебя.

– Смитсоновский центр? – Лиз произнесла это с удивлением. – С каких это пор ты ходишь по музеям?

– С тех пор, как узнала, что там хранится коллекция драгоценностей.

Кэрол совершенно не обидел намек подруги, будто ее не могут интересовать культурные ценности.

– Тогда все понятно, – засмеялась Лиз.

– Поторопись! У нас не будет другого шанса попасть туда. Не хотелось, бы уехать домой, не увидев этих сказочных вещей.

Хорошо, я пойду, но при условии, что смогу увидеть лунный камень.

– Лунный камень?

– Да, мне нужно будет рассказать о нем моим мальчишкам.

Опять твои мальчишки! – воскликнула Кэрол. Но поторопись же, мы не станем ждать тебя.

– Джон подождет меня, – решила подразнить ее Лиз. – Ну, ладно, через пятнадцать минут спущусь.

Она была там через двадцать минут. Ее уже ждали.

– Ты опоздала, сказала Кэрол.

Но мы ждали ее не зря, заметил Джон. Лиз видела восхищение в его темных глазах. Он посмотрел на темно-розовый блузон, который был на Лиз, задержал взгляд на крепких грудях, выделявшихся под тонким шелком. Лиз почувствовала, как теплая волна возбуждения омыла ее тело. Она облизала губы, их взгляды встретились, они великолепно понимали друг друга. Он знал, что она вспоминает прошлую ночь. Он понял и одобрил ее мысли.

Пропади пропадом Кэрол и ее украшения! Ей совсем не хочется идти и смотреть на разноцветные камни! Особенно если она и Джон могут заниматься совсем другими вещами. Это была их последняя возможность побыть совершенно одним, с грустью подумала Лиз.

Они должны были лететь обратно в Рочестер через час после встречи Джона с коллегами сегодня.

Но что она может сказать Кэрол и Гари? Извините нас, но я предпочитаю заниматься любовью с мужем, а не ходить с вами по экскурсиям?! Она попробовала прорепетировать эти слова мысленно, но поняла, что, ни за что на свете не сможет произнести их вслух.

– До чего довел вас этот номер для новобрачных, – заметила Кэрол, – стоите тут и не можете глаз оторвать друг от друга! Пошли!

Она схватила руку Гари и направилась к двери.

– Удалось поспать? – спросил Джон, когда они с Лиз последовали за друзьями.

Она внимательно посмотрела на дорогое ей лицо, но, к ее удивлению, он казался таким расслабленным, каким не был уже давно.

– Ты можешь не давать мне спать все время, когда тебе только захочется, – засмеялся он. – Я давно так чудесно не чувствовал себя!

Лиз стало так приятно, когда она услышала его слова. ПОДЕЙСТВОВАЛО! Хотя бы частичка ее плана начала приносить свои плоды. Она счастливо вздохнула. Если бы она знала, как может повлиять фантазия на их занятия любовью она бы задумалась над этим уже раньше.

Может, стоило даже прочитать книгу этой писательницы, от которой без ума Кэрол… Блисс… Лиз старалась вспомнить Блисс Сторм. Что-то насчет любви на песке. Она обязательно прочитает ее, решила Лиз, когда Джон помогал ей сесть в машину.

– Где этот музей? – спросила Кэрол, когда машина прибыла на огромную парковку.

– Клер в отеле предупредил, что невозможно оставить машину поблизости от музея. Придется оставить машину здесь и пройти пешком пять кварталов.

– Пешком? – завопила Кэрол с заднего сиденья. – Пять кварталов?!

– Успокойся, Кэрол, – заметила Лиз, – могу побиться об заклад, что ты прошагала вчера десять миль, гуляя по магазинам! Не говоря уже о том, сколько ты ходила позавчера!

– Но, я, же ходила по магазинам, – жаловалась Кэрол.

– Сделай вид, что ты собираешься что-то купить, – участливо предложила ей Лиз.

– Мне это не поможет, – ворчала Кэрол, вылезая из машины.

Лиз отвлеклась от подруги, полезла в коричневую сумочку и достала путеводитель.

– Ну, нет! – Кэрол прекратила жаловаться на то, что ей приходится шагать пешком, и начала возражать, что она не хочет снова слушать выдержки из путеводителя.

– Ты знаешь, – сказала она Гари, – Лиз в пятницу прочитала мне все описания Джорджтауна!

– Она помешала тебе обдумать очередной поход в магазин? резко спросил ее Гари.

– Я считала тебя дамой, старающейся повысить свой культурный и образовательный уровень, – дразнила ее Лиз.

– Она только производит такое впечатление, – засмеялся Гари, а Кэрол продолжала что-то бормотать про себя.

– Вот он! Вот волшебный замок! – Лиз начала радоваться предстоящему зрелищу, когда они прибыли на площадь.

– Именно здесь находится лунный камень, – заметил Гари, показывая на здание, расположенное справа от них.

– Может, стоит сначала посмотреть его, потом коллекцию драгоценностей, и потом где-нибудь перекусить.

Все согласились, и они пошли в здание. Там была небольшая очередь, все хотели посмотреть лунный камень.

Когда подошла ее очередь, Лиз с удивлением посмотрела на камень, находившийся под стеклянным колпаком.

– Но, это же, обычный серый камень, – сказала она.

– А ты что ждала? – дразнила ее Кэрол. – Трубный глас и оркестр в придачу?

Лиз попыталась объяснить свое разочарование.

– Он выглядит таким обычным. Он попал к нам с Луны, но, если его бросить на дороге, никто не сможет отличить его остальных камней. Если он такой важный, он должен выглядеть совершенно по-иному!

– Может, тебе стоит попросить НАСА, чтобы они побрызгали на него золотой краской? – поддела ее Кэрол.

– У тебя нет никакого воображения, – заметила Лиз.

– Ay тебя, его слишком много! – не осталась в долгу Кэрол. – Забудь об этом угольке, и пойдемте смотреть бриллиант Хоуп. Могу гарантировать, что здесь ты не будешь разочарована.

Через несколько минут Лиз стояла у новой витрины.

– Так выглядит самый огромный голубой бриллиант в мире? – Лиз внимательно смотрела на него.

– Сорок четыре с половиной карата, – сказал Джон.

– Вот это камешек! – Кэрол как зачарованная смотрела на бриллиант.

– На него нужно смотреть на расстоянии, – предупредил их Гари. – На нем лежит проклятие!

– Проклятие? – засмеялась Кэрол. – Неужели ты серьезно веришь в проклятие?!

– Он прав, – заметила Лиз, – в путеводителе говорится, что с тех пор, как его украли в Индии в семнадцатом столетии, многие его владельцы пострадали от неудач или же умерли насильственной смертью. Ни за что бы, не взяла его, даже если бы мне его подарили. Но вот этот камешек – просто прелесть!

Она обратила внимание на следующий камень.

– Этот синий камешек, радость моя, не что иное, как сапфир в четыреста карат, – сухо заметил Джон.

– Слишком декоративный! – с сожалением заметила Лиз. – Никто не поверит, что он настоящий.

– Посмотрите, посмотрите! – Кэрол увидела целый поднос черного жемчуга. – Какие они великолепные! Лиз стояла рядом с Джоном, пока Кэрол и Гари осматривали остальные экспонаты.

– У нас еще есть время? – спросила Лиз, когда Кэрол насладилась видом камней.

– Мы можем посмотреть старое знамя или же фальшивые зубы Джорджа Вашингтона!

– Боже мой, – заметил Гари, – все на продажу!

– Прости, дорогая, – ответил ей Джон. – Нам нужно возвращаться, чтобы поспеть к последнему заседанию. Приедем сюда в конце года, проведем здесь время с мальчиками. Им будут интересны фальшивые челюсти Джорджа Вашингтона!

– Было бы прекрасно, – ответила Лиз. Он раньше никогда не предлагал вместе поехать куда-то отдохнуть. Даже если под влиянием настроения, но ведь он сам сказал это. Еще одно очко в пользу ее кампании.

Лиз зажмурилась, когда они вышли в светлый и яркий сентябрьский день. Жаркий влажный воздух ударил ее, осень еще не пришла в стольный град Вашингтон!

– Вы не можете парковаться здесь, – заметила Кэрол, глядя на переполненные народом улицы, – но здесь все равно можно проехать.

– И что? – спросила Лиз.

– Давай подождем здесь. Мои ноги так болят! – Кэрол выставила стройную ногу в сандалии на высоком каблуке.

Лиз прекрасно помнила, что у Кэрол не болели ноги, когда она ходила за покупками вчера в течение шести часов. Но она с радостью ухватилась за предложение подруги, чтобы хотя бы немного побыть вместе с Джоном.

– Бедняжка, – пожалела ее Лиз, – постой здесь с Гари, а мы с Джоном подгоним машину.

– Все нормально, Лиз, – вмешался Гари, я пойду с Джоном, а ты оставайся с Кэрол.

– Не будь такой бестолочью, Гари, – вмешалась Кэрол, – им хочется побыть вместе.

– Правильно! – Лиз схватила Джона за руку, и они пошли за машиной.

– Тебе понравилось? – спросил ее Джон.

– Да. – Она радостно улыбалась ему. Ее больше волновало то, что он был рядом с ней, а не то, что она видела.

– Я так рада, что поехала с тобой в Вашингтон.

– И я тоже. – Джон быстро прижал ее к себе. – Я даже не подозревал, какой приятной может быть конференция!

– Вы, сэр, самый настоящий сексуальный маньяк!

– Настоящий! Вы мне льстите!

– Нет, это ты мне льстишь, – засмеялась Лиз. – Что за встреча у тебя сегодня?

– Астма как результат состояния психики, – коротко ответил ей Джон. К ее радости, он начал более подробно развивать тему. Он старался как-то связать общие положения с трудным пациентом, которого сейчас лечил.

Вспомнив, что она решила быть хорошим слушателем, Лиз не прерывала его, изредка задавая вопросы, когда не понимала, в чем дело. Не то чтобы ее сильно интересовала тема, но факт, что Джон сам начал подробный рассказ, был приятен.

Это была еще одна тоненькая ниточка на канате их общей связи, которую так тщательно начала плести Лиз. Ей так помогло, что она побыла с ним одна, вдали от бесконечных требований его родителей. Теперь ей следовало быть такой осторожной, чтобы, вернувшись, домой, Джон снова не начал жить отдельной от нее жизнью.

– Я провожу тебя на собрание, прежде чем пойду наверх, – предложила Лиз, когда они вернулись в отель.

– Ты собираешься куда-нибудь выходить? – спросил ее Джон.

– Не имеет смысла. Мы должны отправиться в аэропорт в половине пятого, а сейчас уже почти два часа. Я думаю, что еще раз окунусь в эту потрясающую ванну, а потом упакую наши вещи.

– Зачем ты сказала мне об этом! – застонал Джон. – Как я буду думать об астме, зная, что ты лежишь в этой розовой ванне? Теплая вода медленно омывает твою гладкую кожу, она переливается через твой мягкий живот, ласкает твои прекрасные груди и заливается во все секретные уголки твоего великолепного тела!

– Джон! – Лиз, представив себе нарисованную им картину, почувствовала, как участилось ее дыхание. – Я буду все время хотеть тебя.

– Отлично. – Он был явно доволен. – Почему я должен хотеть один и страдать один, когда мы можем страдать вместе!

– Ты должен думать только о своих докторских проблемах, – предложила Лиз, улыбаясь.

– Мой разум может быть занят медицинскими вопросами, а мое тело жаждет тебя!

– Так и должно быть!

Они остановились перед дверью, которая была нужна Джону.

Лиз поцеловала его в щеку.

– Я люблю тебя, Джон Лангдон.

– Лиз. – Он ласково погладил ее нежную щеку, но потом вдруг нахмурился.

– В чем дело?

Неуверенное выражение лица исчезло, и он снова улыбнулся ей.

– Все нормально. Через пару часов я освобожусь.

Лиз видела, как он вошел в переполненный зал, потом она поднялась наверх. Она была очень довольна. У них была великолепная ночь любви, и это окружало ее сиянием.

Лиз вошла в лифт и нажала кнопку, потом открыла дверь их номера. Она вздохнула и оглядела еще раз номер. Она так соскучилась по близнецам, но и покидать эту комнату также не хотелось. Они провели здесь великолепные три дня. Впервые за многие годы им представилась возможность узнать что-то новое друг о друге не только в физическом, но в интеллектуальном плане.

Лиз сказала себе, что все хорошее когда-нибудь заканчивается. Ты прекрасно провела время, но теперь следует вернуться в реальный мир. Она должна себе признаться, что она не просто хорошо провела время. Она навсегда разрушила тень Брэнди Роум.

В глубине души Лиз всегда знала, что ей нечего бояться Брэнди, но теперь она была твердо в этом уверена. Брэнди сыграла свою роль. Благодаря ней Лиз увидела свой брак со стороны. Если бы она не увидела Брэнди в объятиях Джона, кто знает, сколько времени продолжалось бы еще такое нестабильное положение с их браком.

И еще одна вещь. Лиз была уверена, что Джон никогда не мог по-настоящему увлечься Брэнди. Он безумно любил ее, Лиз. И она сохранит его любовь. Именно здесь, в Вашингтоне, она заложила прочный фундамент своей любви, теперь ей необходимо продолжить работу.

– Только кофе, Лиз. Я не успею позавтракать. – Джон швырнул свой коричневый портфель на стол, взял стакан сока и залпом осушил его.

– Мне нужно быть в больнице пораньше сегодня. Я хочу поговорить с О'Рейли перед тем, как Майкл пойдет в операционную.

Он взял из рук Лиз чашку кофе и поцеловал ее.

Майкл? – прошептала Лиз.

– Я рассказывал тебе о нем на прошлой неделе, когда мы вернулись из Вашингтона.

– Я помню, маленький мальчик с волчьей пастью.

Джон продолжал обсуждать с ней свои проблемы после того, как они возвратились домой. Правда, не так часто и не так подробно, как хотелось бы Лиз, но не потому, что Джон не хотел этого, а потому, что, когда они вернулись, Джон провел дома с ними только половину вечера. Она и ребята редко видели его, только урывками. Но эти урывки были потрясающие. Улыбка появилась на его губах.

– О чем ты думаешь? – Джон прижал ее к себе и начал дразнить языком ее ухо.

– Об этом, – засмеялась Лиз, она повернулась к нему лицом и подсунула руки ему под пиджак.

– И об этом. – Она начала тереться телом о его стройное тело.

– М-м-м, – вздохнул Джон. У тебя такие восхитительные мысли. – Его руки скользнули вниз, на ее бедра, теснее прижимая Лиз к себе. – Ты вся такая соблазнительная. – Он поцеловал ее в губы.

У Лиз раскрылись губы, и она втянула в себя его трепещущий язык, ей было так приятно ощущать его в своем рту. Лиз прикрыла глаза – она не скрывала своих чувств от Джона. Она его так хотела! Она постоянно хотела его, это желание усилилось со времени их поездки в Вашингтон.

Джон отпустил ее со вздохом сожаления, Лиз также было жаль упущенной возможности.

– Как хорошо, что до больницы целых десять минут, – заметил он улыбаясь. – За это время я могу успокоиться и прийти в норму.

– Хочешь сказать, что это не норма? – Лиз широко открыла глаза, делая вид, что она страшно удивлена. – А я-то всегда считала тебя сексуальным маньяком!

– Стараюсь изо всех сил, – засмеялся Джон, беря свой портфель. – Договорись с приходящей няней для близнецов на завтрашний вечер, я приглашаю тебя пойти куда-нибудь поужинать.

– Во сколько? – спросила его Лиз.

– После семи, – донесся до нее его голос. Лиз радостно улыбалась, ей так хотелось сходить вместе с ним в ресторан. Она посмотрела на бутерброды, которые она готовила, и нахмурилась, так как ей в голову пришла неприятная мысль.

Она смела крошки со стола, желая, чтобы так же легко можно было избавиться от всех проблем. Но ее проблема все еще оставалась, и ей вскоре придется что-то предпринимать. Но что она скажет Джону? Что вдруг поняла, что не хочет заводить еще одного ребенка, только чтобы отомстить за то, что он так мало времени бывает дома? И что ревнует его к детям?

Она не сможет ему сказать об этом. Это звучит по-идиотски.

Что же делать? Лиз быстро закончила бутерброды и положила их в коробочки для близнецов, чтобы они могли поесть в школе.

Забеременеть? Но ей показалось это слишком неприятным. Как…

– Мамочка, Джейми взял мой галстук, потому что спустил свой в туалет! – заорал Роб, влетая в кухню. – Пусть отдаст мне мой галстук.

Лиз повернулась к разозленному сыну, благодарная, что он отвлек ее от грустных мыслей. Она понимала, что ей не следует дальше откладывать попытку родить еще одного ребенка. Она должна быть полностью честной с Джоном и с самой собой. Иначе у нее никогда не будет того брака, какой ей хотелось бы иметь.

– Знаешь, что, Роб, – Лиз начала успокаивать сына, – я сегодня куплю маркировочный карандаш, и ты сможешь написать свое имя на всех галстуках.

– Правда? – У него засверкали глаза, и Лиз поспешила добавить:

– Только писать будешь с изнанки!

– Ну-у-у. – У Роба вытянулась мордашка.

– Пошли, у нас в комнате много галстуков. Выбери тот, который больше всего тебе понравится.

– Хорошо, – Роб взял ее за руку, – я возьму самый красивый, так и нужно этому дураку Джейми!

– Не надо обзывать брата, – попросила Лиз Роба.

– Да? – рассеянно проговорила Лиз в трубку. Ее голова была занята рецептом блюда, которое она старалась приготовить. – Кто это? – она пыталась вспомнить, кто это ей звонит.

– Мистер Фоулет, – раздраженно повторил женский голос, – мой адвокат, я имею в виду ваш доктор. О… – Она повысила голос.

– Успокойтесь, – предложила Лиз, – и давайте начнем сначала. Вы звоните доктору Лангдону от имени мистера Фоулета, его адвоката, не так ли?

– Правильно. – Девушка с облегчением вздохнула. – Я работаю у него временно, и сегодня совсем одна в его офисе, меня просто завалили работой.

– Я вам сочувствую, – сказала Лиз. Она ждала, когда же девушка скажет ей, в чем дело.

– Итак, – девушка перевела дыхание и начала снова, – мистер Фоулет просил передать вашему мужу, что у него много работы, но он все выяснил, и что суд назначен на десять тридцать утра четырнадцатого ноября. Записали?

– Половина одиннадцатого, четырнадцатого ноября, – повторила Лиз и положила трубку.

Что он выяснил? И зачем, скажите вы мне, Джон идет в суд? И почему в день его рождения? Или, может, это просто совпадение? В чем там дело? Она снова включила миксер. Ее воображение работало на полную мощность, когда она начала проигрывать разные варианты – Джона будут судить за совершенные ошибки во время лечения пациентов или за уклонение от налогов – ни один из этих вариантов не подходил к Джону. Если бы что-то случилось, все бы уже всё знали и кто-нибудь обязательно сказал ей об этом.

Так в чем же дело, черт возьми? Она мысленно пробежалась по страницам книги, которая так помогла ей, но на этот раз Лиз не нашла там ничего полезного.

Значит, автор этой книги не владел всеми знаниями.

К черту спокойствие! Лиз разбила яйца и вылила их в миксер. Подобное положение необходимо обсудить. Как только Джон вернется с работы, она потребует у него объяснения.

Джон пришел домой очень поздно. Он позвонил из больницы и сказал, чтобы его не ждали к обеду и что он постарается вернуться к десяти. Но только в одиннадцать Лиз услышала, как его машина заехала в гараж.

Она отбросила книгу, которую пыталась читать, и пошла, смешать ему что-нибудь выпить. Она встретила его у двери кухни. Ее удивление по поводу переданного послания сменилось жалостью к мужу, когда она увидела его усталое лицо. Оно было серым, и на нем показались морщинки. Он был усталым до смерти. И ей стало жаль своего любимого Джона.

– Я люблю тебя, Джон Лангдон. – Она как бы предлагала ему подарок, и он устало улыбнулся ей.

– Вот, – она подала ему бокал, – тебе нужно выпить.

– Спасибо. – Он взял стакан в одну руку, а другой рукой прижал Лиз к себе.

– Пошли, сядем. – Лиз повела его в гостиную, чувствуя себя в чем-то виноватой. Ему следует лечь в постель, но ей нужно поговорить ним. Если она не сделает этого сейчас, кто знает, когда ей представится еще шанс? Он уйдет рано утром, и, несмотря на его планы сходить с ней поужинать, она четко знала, что у них всего пятьдесят шансов из ста действительно сходить куда-то.

Лиз наблюдала, как он тяжело опустился в кожаное кресло.

Джон? – неуверенно начала она. Садись. – Он посадил ее к себе на колени. – Я сегодня так устал, что даже если ты повторишь свое знаменитое представление с бикини, не смогу должным образом отреагировать на него.

– Ты назвал его знаменитым! – захихикала Лиз.

– Правильно. Мне сейчас так приятно, что ты сидишь у меня на коленях, теплая, мягкая и моя. Моя!

Такие слова не может сказать человек, который собирается на тайное свидание, подумала Лиз, поуютнее устраиваясь у него на коленях. Она вздохнула от удовольствия, почувствовав под собой его мужественное тело. Джон, может, и устал, но не она. Она прижалась к его белой рубашке. Лиз сморщила нос, почувствовав, как от рубашки пахло антисептиком. Она расстегнула ему жилет, чтобы ему стало удобнее отдыхать.

Джон теснее прижал ее к груди и откинул голову на мягкую спинку кресла.

– Джон? – опять начала Лиз.

– Лиз? – передразнил он ее. – Теперь, когда мы выяснили, как нас зовут, может, мы перейдем к тому, что тебя так волнует?

– Почему ты думаешь, что меня что-то волнует? – удивилась Лиз.

– Потому что ты дергаешься. В чем дело? Что натворили наши парни?

Лиз перестала притворяться и выпалила:

– Твой адвокат звонил тебе сегодня.

– Наш адвокат, – поправил ее Джон, но Лиз почувствовала, как он стал напряженным при этих словах.

У нее упало сердце. Он не хотел ей ничего рассказывать.

– Меня не интересует выбор слов, – резко сказала Лиз Джону. – Я хочу знать, что ему нужно?

– Я не знаю, что он сказал… – Джон продолжал отпивать из бокала.

– Он сказал, что связал все воедино и что слушание дела назначено на четырнадцатое ноября.

– Благодарю.

– Благодарю? И это все, что ты хочешь мне сказать? Благодарю? – Лиз была в жуткой ярости. – Ты что, думаешь, за такое послание можешь мне просто сказать «благодарю»?

Она даже задохнулась.

– Лиз, – простонал он, – только не сейчас, я так устал!

– А я волнуюсь!

– О чем? – раскрыл он глаза и уставился с удивлением на Лиз.

– Почему это тебе вдруг неожиданно понадобился адвокат? Имеет ли все это отношение ко мне? И еще… – Она замолчала, увидев, как Джон разозлился.

– Ты – дура! – Он говорил так резко, совсем не как любящий человек. – Мы женаты уже пятнадцать лет, и до тебя до сих пор не дошло, что я буду лгать и умру ради тебя?!

– На что мне нужен мертвый муж? – завопила Лиз. – Мне он нужен живым.

Джон допил до конца и поставил пустой стакан на столик.

– Лиз, я понимаю, что нам нужно поговорить. Поэтому я хотел сходить с тобой поужинать, чтобы мы могли все обсудить.

– Если только тебя не вызовут по неотложному делу!

– Хорошо, – сдался Джон. – Фоулет работает на меня, и в его послании нет ничего страшного. Он связан с трастовым фондом моего прадеда.

– Прадеда, который воспитывал тебя, когда погибли твои родители?

– Да, он умер, когда я начинал учиться в Кор-нелле. Он позаботился, чтобы мне оплатили учебу. Остальные деньги были положены на трастовый счет, и я получу их, когда мне исполнится сорок.

Он считал, если у человека слишком много денег когда он только начинает свою жизнь, они могут погубить его инициативу, как это случилось с моим отцом. Он не хотел, чтобы такая же участь постигла меня. И даже если там не так много денег, проценты смогут значительно изменить нашу жизнь.

Лиз очнулась и уставилась ему в лицо.

– Ты хочешь сказать, когда мы голодали, пока ты заканчивал образование, у нас были деньги? – резко спросила она Джона.

– Да, более чем достаточно. Мой прадед был хорошим другом Джорджа Истмана и купил много его акций.

Лиз помолчала минуту, пока осмысливала эту невероятную информацию. Наконец она спросила:

– Почему ты не говорил мне об этом?

– Чувство вины, наверное, кто его знает? Джон пожал плечами. – Мне было так стыдно, что ты трудилась, как рабыня, чтобы я мог учиться в медицинском, а я хотел дать тебе все! Кроме того, в самом начале я думал, что смогу оспорить завещание. Но судья решил, что это не было капризом со стороны моего деда и что нет никаких важных причин пересматривать завещание.

– Из всех… – Лиз остановилась, так как до нее только что дошли ранее сказанные Джоном слова, она была так зла на идиотское завещание деда. – Ты сказал, что все может измениться?

– Да… медленно ответил Джон. – Я хотел поговорить с тобой именно об этом. – Он промолчал.

– Ну, говори, – подтолкнула его Лиз.

Я думал об этом уже долгое время. – Он остановился и уставился в потолок, как бы подыскивая правильные слова.

– Мне кажется, что я смогу принести гораздо больше пользы в своем деле, если я поменяю сферу приложения своих знаний.

– Каким образом?

– Первое: я хочу продолжить исследовательскую работу. Настало время, когда я могу отдать ей время и средства. Потенциальная отдача будет огромной! Второе: лекции, которые я читал в прошлом году в медицинском институте, что-то прояснили для меня самого. Необходимо хорошее обучение молодых педиатров. Их нужно учить более углубленно, чтобы они воспринимали родителей и их детей как личностей. Так же важно, чтобы они понимали, как отношение родителей может влиять на жизненный тонус их детей. Многие студенты-медики просто не обращают внимания на родителей, они не работают с ними. Мне кажется, что, обучая медиков, я смогу принести гораздо больше пользы, чем я это делаю сейчас.

– Мне кажется это верным, – согласилась Лиз, она была так счастлива. Если он станет преподавать, то у него появится гораздо больше свободного времени.

Джону нетрудно было понять, о чем она думает, и он добавил:

– Мне также не нравится, что я почти не бываю дома, и мне всегда хотелось больше времени уделять близнецам.

«И всем остальным детям, которые могли бы у нас появиться», – промелькнуло у Лиз, и она посмотрела в лицо Джона. Он был честен с ней. Необходимо сказать ему правду, даже если она сама будет не очень хорошо выглядеть в его глазах.

– Джон? – Она начала расстегивать и застегивать верхнюю пуговичку его жилета.

Тебе не нравится эта идея? Он казался неуверенным в себе.

– Мне нравится твое предложение, – Лиз постаралась успокоить мужа, – не в этом дело. Я хочу тебе сказать… Кэрол сказала в Вашингтоне…

– Ну и что она сказала?

– Так ему и надо! – выпалила Лиз.

– Так ему и надо? – непонимающе повторил Джон.

– Да. Ты знаешь, что время от времени кто-то произносит эту фразу или какую-то другую, и тогда все становится ясно.

– Дальше… – подбодрил Джон.

– Ну… – Лиз еще раз покрутила бедную пуговицу и потом с изумлением уставилась на нее, пуговица осталась у нее в руке. – Мы говорили о детях, и я вдруг поняла, что не хочу нашего следующего ребенка, только чтобы подействовать на тебя. – Лиз посмотрела на его непроницаемое лицо. – Как бы глупо это ни звучало, я не понимала этого раньше. Я искренне верила тому, что боюсь еще раз попробовать завести ребенка.

– Не терзай себя, Лиз. – Джон погладил ее по кудряшкам и теснее прижал к себе.

– Ты не злишься на меня? – робко спросила Лиз.

– Ты не единственная, чьи мотивы изменятся, если мы начнем их анализировать, – сухо заметил Джон. – Конечно, мне хочется еще детей, но я также хотел как можно теснее привязать тебя к себе. Ты старалась скрыть, что ты несчастлива. Но я понимаю, как ты ненавидела меня за то, что мне приходилось так много работать и приходить домой очень поздно… Я всегда боялся, что ты можешь оставить меня.

– Что? – Лиз подпрыгнула и даже не заметила, как крепко он вцепился ей в кудри. – Боже мой, Джон, ты разве не знаешь, что я безумно люблю тебя?

– Моя птичка, – засмеялся Джон, и с его лица сошло рассеянное выражение, которое так ненавидела Лиз. – Ты меня поразила, когда завила свои волосы, – признался Джон.

– Это называется перманент, – засмеялась Лиз. – Никогда не говори леди, что у нее курчавые волосы. Я завила их ради тебя. Я даже купила книгу, как нам оживить наш брак, и там было сказано, что мне следует поменять имидж.

– Оставь свой имидж в покое, – заметил Джон, – ты и так прелестна.

Он слегка провел рукой по ее груди, и Лиз вздрогнула.

– Хотя, – добавил он задумчиво, – мне понравились твои пластиковые бикини и этот массаж в ванне…

Было видно, как приятны ему эти воспоминания.

– Подожди, я еще не прочитала до конца эту книгу, и… – Лиз понизила голос – Я знаю, что автор пишет продолжение.

– Буду жить и надеяться. – Джон приподнял ее голову и крепко поцеловал в губы.

– Тебе придется искать преподавательскую работу? – Она ожидала его ответа с замиранием сердца. Когда он ответил, казалось, что Господь ответил на ее долгие молитвы.

– Мне уже предложили одну работу. Я собирался сказать тебе об этом завтра на нашем романтическом ужине при свете свечей.

– Лучше скажи мне об этом между поцелуями, – И Лиз похотливо изогнулась в его руках.

– Тебя интересует, где мы будем жить?

– Не особенно. – Она кончиком языка коснулась щетины у него на подбородке. У нее сильно забилось сердце. – Мне все равно, ведь мы будем вместе.

– Боже, как же я тебя люблю. – Джон крепко сжал ее в объятьях и начал бешено целовать. Потом он освободил ее раскрасневшееся лицо и сказал:

– Бостон.

– Что Бостон? – прошептала Лиз.

– Не что – Бостон, а где – в Бостоне. Мы будем жить в Бостоне. Мне предложили преподавать в Гарварде.

Он сказал это с гордостью.

– Гарвард! – Лиз была поражена. – Гарвардский медицинский институт? Подожди, подожди…

Лиз вдруг выпрямилась, и ей стало не так весело.

– Эти двое мужчин, которых ты пригласил в наш номер, чтобы поговорить и выпить. Ну, этот Санта-Клаус и психиатр со странным взглядом…

– Они оба из комитета по выбору специалистов. Я переписывался с ними почти шесть месяцев и ничего не говорил тебе, потому что не хотел, чтобы ты расстроилась, если они не захотят взять меня. Они предложили мне работу на следующий день.

– О, – Лиз несколько успокоилась, – ты им объяснил, почему я так странно вела себя?

– Конечно, нет! Ты имеешь полное право вести себя, как ты считаешь нужным. Если им это не понравилось, то это их проблемы. Мне кажется, что Санта-Клаус понял, в чем было дело.

– А психиатр? – застонала Лиз, она чувствовала себя такой идиоткой.

Джон рассмеялся.

– Нет, я уверен, что Ирвинг был занят поисками глубоко скрытого мотива и не обратил внимания на явный мотив.

– Когда мы должны ехать? – спросила Лиз.

– В начале года, тогда я смогу передать свою практику другому врачу. Я подумал, что в этот уик-энд мы возьмем мальчиков и слетаем в Бостон, чтобы поискать дом для нас.

– Большой дом. – Лиз хитро улыбнулась. Большой дом?

– В нем должно быть не менее пяти спален. И если у нас опять будут близнецы, у нас сразу будет для них место.

Джон обхватил Лиз руками и внимательно посмотрел в ее разгоряченное и милое лицо.