Текст книги "Эмма Браун"

Автор книги: Шарлотта Бронте

Соавторы: Клер Бойлен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

Глава 35

Что же заставило Эмму покинуть свое новое место жительства в тот самый момент, когда мы нашли ее? Причиной этого стал всего лишь один вздох, но такой тяжелый вздох, что казалось, будто бы он исходил из глубокого сухого колодца, стены которого вымощены камнем. Его услышал Джек Вейли, и этот звук испугал его. Он когда-то служил в армии, и ему доводилось видеть, как умирают люди. Он понял, что этот ужасный вздох доносился из маленькой комнаты, которая находится на верхнем этаже дома.

Как только Эмма вернулась в дом, то сразу же почувствовала: что-то здесь неладно. В доме царила какая-то напряженная обстановка. Вместо того чтобы, как обычно, приветливо поздороваться с ней, Джек Вейли, увидев, что она смотрит на него, отвел взгляд в сторону.

– Джек, что случилось? – спросила она.

Садись, Эмма, – вздохнув, сказал он. – Мне нужно тебе кое-что сказать.

Говори же скорее, – сказала она, – а то мне уже пора начинать работу, а еще нужно поставить эти цветы в воду. – Эмма принесла для Дженни букет фиалок.

– Та маленькая девочка… – начал Джек.

– Дженни? Что-то случилось?

Он виновато опустил глаза и сказал:

– Ее больше нет.

– Нет! – закричала Эмма и быстро помчалась вверх по лестнице. Она знала, что это должно было произойти, но все-таки не была к этому готова. Да и как с этим можно было

смириться? Ведь эта маленькая больная девочка была ее семьей и составляла смысл ее жизни.

Она открыла дверь в свою комнату. На кровати никого не было. Значит, ее уже забрали. Она тихо застонала, ей было так тяжело, что она даже не могла плакать. К ней подошел Джек Вейли и положил руки ей на плечи.

– Она не умерла, Эмма, – сказал он, – хотя время, отпущенное ей на этом свете, уже исчисляется не днями, а часами.

Эмма быстро повернулась к нему.

Где она?

Она в лазарете в работном доме. Ты должна понять, что она очень больна и не может здесь оставаться. Я не могу держать ее в доме, ведь она может быть заразной.

Эмма в изнеможении опустилась на стул. Для Дженни лучше было бы умереть, чем оказаться в лазарете в работном доме.

– Она кричала? – спросила Эмма. – Она звала меня?

Еще как кричала. Ее охватила настоящая паника. Она умоляла нас оставить ее здесь. Она говорила, что не причинит нам никакого беспокойства, потому что один джентльмен скоро за ней приедет. Она несла всякий бред. О, только не смотри на меня так. Ей там будет лучше, чем здесь.

Она там умрет, – мрачно сказала Эмма.

Она все равно умрет – не там, так здесь, – сказал Джек Вейли.

Она тяжело поднялась на ноги: – Я должна уйти, Джек.

Но ты ведь вернешься? Ты же знаешь, что здесь твой дом.

Я уже не верю, что у меня когда-нибудь будет дом, – сказала она, беспомощно пожав плечами.

Лазарет работного дома на Клеркенвел встретил ее знакомым запахом хлорки и стонами несчастных больных. Ей показалось, что маленькая фигурка, укрытая белой простыней, уже лежит в гробу. И только влажные пятна на простыни и ее тяжелое дыхание свидетельствовали о том, что она все еще жива.

– Дженни, это Эмма, – произнесла Эмма, наклоняясь над кроватью. – Прости за то, что меня не было рядом, когда они забирали тебя сюда.

Девочка улыбнулась.

– Эмма, – прошептала она.

– Тебе было страшно? – спросила Эмма.

Дженни с трудом открыла глаза.

– Да, – сказала она. – Я боялась, потому что знала, что это когда-нибудь должно случиться. Такие, как я, умирают именно здесь.

Это еще не конец, – сказала Эмма. – Когда ты покинешь этот мир, то попадешь на небеса. Это удивительное место.

Что? Оно похоже на дворец? – с надеждой спросила Дженни.

– Да, моя хорошая, самый прекрасный дворец на свете. Малышка закрыла глаза и снова положила голову на подушку.

– Таких, как я, туда не пускают. Нам самое место в работном доме. На небеса попадают те, кого любит Господь. А мы все грешники и поэтому попадем в ад. Я боюсь ада. Там темно и страшно. – Она повернулась на бок и заплакала.

– Дженни! – произнесла Эмма. Она взяла руку девочки в свои руки и подышала на нее, чтобы согреть. – Как тебя не пустят на небеса, если я там буду?

Дженни не шелохнулась и только слабо кивнула головой:

– Значит, я возьму тебя с собой. Я не покину тебя. Мы с тобой вместе туда отправимся.

Малышка заснула. Эмма поцеловала ее и сразу же ушла. Она решила, что прежде всего ей нужно забрать Дженни из этой обители смерти. Но Дженни не может идти, а Эмма не сможет долго нести ее на руках. У нее остались кое-какие деньги, и она решила, что купит на них какую-нибудь тачку. Она оказалась в каком-то бедном квартале, где продавали рыбу, бекон, старую одежду и всякую рухлядь. Маленькие босоногие детишки окружили шарманщика и с интересом разглядывали его инструмент. И тут Эмма увидела то, что искала. Одноколесная тачка была старой и ободранной, но все еще могла передвигаться, издавая страшный скрип. Она быстро сговорилась с ее владельцем о цене, забрала тачку и снова пошла в лазарет.

Дженни все время находилась в полусонном состоянии, и когда Эмма попыталась поднять ее, то ее маленькое тельце безвольно повисло у нее на руках, как любимая кукла девочки малыш Дэниел. Она наконец подняла малышку и плотно прижала к себе. Девочка была горячей и очень слабой, но, тем не менее, на ее лице появилась слабая улыбка. Эмма несла девочку к выходу, и у нее беспокойно билось сердце. Она уже дошла до двери, когда услышала за своей спиной крик:

– Куда ты идешь? Немедленно положи ребенка на место.

Снова вспомнив мисс Вилкокс, Эмма придала своему голосу уверенности и сказала:

– Если вы еще не знаете, то спешу вам сообщить, что это

уже не ребенок. Ее душа покинула свою несчастную маленькую оболочку несколько часов назад. Я собираюсь предать ее земле. Если вы попытаетесь остановить меня, то я пожалуюсь на вас.

С этими словами она быстро вышла на улицу и подошла к тому месту, где оставила свое новое приобретение. Она положила несчастное маленькое создание в эту огромную тачку. От напряжения у нее дрожали ноги, но она смогла сдвинуть ее с места и покатила по улице. Она шла до тех пор, пока работный дом совершенно не скрылся из виду и она не оказалась в каком-то незнакомом районе.

Она спасла Дженни. Что же теперь делать? Эмма ничего не могла придумать. Она просто ходила по улицам, толкая перед собой повозку со спящей в ней девочкой. Уже почти стемнело. Уличные фонари освещали тусклым светом торговые прилавки. Людей на улицах стало меньше. Все они куда-то спешили, не замечая друг друга, и Эмма в первый раз с тех пор, как встретила Дженни, поняла, что совершенно никому не нужна в этом мире. Она уже так долго живет в Лондоне, но так и не успела понять, кто она такая – плохая или хорошая, богатая или бедная, просто бездомный ребенок или круглая сирота. Эта маленькая девочка, которая бесконечно доверяет ей и любит ее, скоро отойдет в лучший из миров. Когда она лишится единственного дорогого ей существа, ей уже незачем будет жить на этом свете.

Для того чтобы отогнать эти мысли, она толкнула повозку и побрела дальше. Эмма решила пойти к реке, где собирались такие же, как и она. Девочка намеревалась ходить по городу всю ночь, но повозка была тяжелой, и у нее от усталости болели руки и дрожали ноги. Она дошла до Вестминстерского моста и решила переждать ночь тут.

Здесь все совершенно изменилось с тех пор, как она впервые побывала в этом месте в тот день, когда приехала в Лондон. Летние ночи были теплыми и короткими, да и компания вокруг казалась ей более приятной. Это были люди, которые приехали на международную выставку. Они не смогли найти себе квартиру и решили провести ночь на мосту. Все ни были очень добродушными – делились едой и напитками и даже пели песни. Для того чтобы не потревожить спящую девочку, Эмма отошла подальше от весельчаков. Она взяла девочку на руки и стала тихо укачивать ее. Она смотрела на плывущие по реке корабли. На них суетились матросы. В бледном свете луны их фигурки казались неестественно белыми.

Эмма неожиданно проснулась. Кто-то прикоснулся к ее щеке рукой. Она открыла глаза и увидела, что Дженни пришла в себя и внимательно на нее смотрит.

– Смотри, Эмма, – тихо прохрипела она и указала рукой на небо. Эмма подняла голову. Небо уже начало светлеть, звезды и луна казались желтовато-бледными стеклышками.

Звон церковного колокола рассеял ночную дымку. Занимался алый рассвет.

Рассвет окрасил в розовые краски город и людей, которые в столь ранний час оказались на улице, а среди них были те, кто страдал бессонницей, те, кто уже приступил к работе, а также ночные гуляки и просто бездомный люд. Две девочки во все глаза смотрели на это чудо. Мы не станем подробно описывать эту картину. Ведь язык человеческий слишком беден для того, чтобы описать все тончайшие оттенки утренней зари. Те, кто хоть раз видел рассвет, знают, что рай гораздо ближе, чем мы думаем. Он так близок, что мы даже вдыхаем его воздух.

Мы уже на небесах? – спросила Дженни хриплым шепотом.

– Нет еще, но сегодня мы туда обязательно попадем.

– Расскажи мне еще раз, какой он.

– Там так красиво, что даже трудно себе представить, что может существовать подобная красота. Там находятся самые достойные люди всех национальностей, которые живут на земле, а также там самая красивая природа.

– Девочка ненадолго задумалась, а потом прошептала:

– Меня туда не пустят, ведь на мне ночная рубашка, которую на меня надели в работном доме.

– Пустят-пустят, ведь ты у меня сейчас станешь просто неземной красавицей. – Эмма достала из повозки маленькое платье с вышитым поясом, которое она когда-то купила на рынке, и помогла больной девочке надеть его. При этом малышка хрипела от восторга.

Наконец взошло солнце. Оно осветило этот величественный город, а корабли, плывущие по реке, купались в его золотом сиянии. Громкий стук копыт, скрип экипажей, крики уличных торговцев, мелодичные голоса маленьких цветочниц – весь этот шум сопровождал восшествие светила на его законное место. Небо окрасилось в привычный ярко-голубой цвет.

Эмма пообещала Дженни то, что было не в ее власти, – она пообещала девочке взять ее на небеса. Однако здесь, на земле, она знала одно место, которое было не менее прекрасным, чем Царство Небесное. По дороге туда они прошли два великолепных парка. Дженни никогда в жизни не видела столько зелени. И тут показался величественный дворец, окруженный извилистыми каналами и ровными рядами деревьев.

– Здесь очень тихо, и пахнет чистотой, – сказала девочка. Ее огромные глаза засияли от удовольствия, и она улыбнулась. Но тут она вдруг увидела людей, которые бросали

кусочки хлеба уткам, плавающим в пруду. – Посмотри, Эмма! – с ужасом воскликнула она. – Этим большим птицам дают хлеб. Мы должны взять у них немного для тех, кому нечего есть.

Они прошли через парк Сент-Джеймс в Грин-парк. Дженни села в своей повозке и во все глаза смотрела на красиво одетых детей, сидевших на траве со своими нянями.

– Это же надо, – сказала девочка, – у детей есть ноги, а они не играют. О-о, с каким бы удовольствием я сейчас здесь побегала.

Они вошли в Гайд-парк. Пред ними предстало великолепнейшее зрелище – на ровной глади озера покачивались лодки и маленькие фрегаты, везде были разноцветные флаги, играла музыка. И вот наконец они увидели самое главное чудо – Хрустальный дворец. Для тех, кто знает о рае только то, что известно всем и каждому, эта детская Валгалла [Валгалла – согласно скандинавской мифологии это рай, куда попадают воины, погибшие в битве], возможно, покажется безвкусной подделкой, но дети так не думали. Не думали так и те, кто стоял здесь вместе с ними. В основном это были простые рабочие люди, которые ждали того часа, когда цена на входной билет во Дворец уменьшится до одного шиллинга. Сейчас же он стоил целую крону. Прежде чем присоединиться к этой очереди, Эмма решила поискать что-нибудь на завтрак среди многочисленных торговых палаток, в которых продавали различные сувениры и закуски. Она хотела купить апельсин, но тут из соседней палатки услышала призывный голос продавца:

– Не хотите ли попробовать мой кофе? У меня самый крепкий и самый сладкий кофе в мире.

Она повернулась и посмотрела на говорившего. Это был невысокого роста джентльмен, турок по национальности. Кожа у него была темно-коричневого цвета, а одет он был в вышитую тунику и шелковые шаровары. На голове у турка красовалась яркая феска. Дженни, как зачарованная, смотрела на всю эту экзотику, и Эмме пришлось купить у него напиток, который он так расхваливал. Кофе продавец разливал в маленькие, украшенные орнаментом чашки из жестяного кувшина с длинной ручкой. Напиток этот был густой, словно суп, но обладал поразительным бодрящим эффектом.

Она протянула иностранцу деньги, но он вернул ей их обратно.

Убери их! – сказал он. – Убери и спрячь понадежнее.

Но позвольте мне все-таки заплатить, – запротестовала она. – Ваша работа должна быть оплачена.

– Я получу свои деньги, – улыбнулся он, – взяв двойную цену с тех людей, у которых есть деньги. А сейчас спрячь свой кошелек. Смотри, чтобы его у тебя не украли какие-нибудь воры или мошенники, – сказал он. На прощание он

дал им два кусочка турецких конфет [Турецкие конфеты – имеется в виду рахат-лукум]. Они были нежно-розового цвета, мягкие и прозрачные, а сверху эти конфеты были присыпаны сахарной пудрой. Когда же они попробовали их, то оказалось, что они имеют вкус розы.

– О Эмма! – прошептала Дженни. – Они просто чудесные.

Люди, стоявшие в очереди за билетами, смеялись и шутили.

Две девушки-служанки, одетые весьма вызывающе, утверждали, что они не будут платить за входные билеты, а пройдут внутрь исключительно благодаря своему обаянию.

– Что же, в таком случае я рада, что у меня есть деньги, потому что я не могу рассчитывать на свое обаяние, – призналась Эмма.

– А мы считаем тебя обаятельной, – сказали они и, обхватив Эмму за талию, начали вальсировать вместе с ней, пока у нее не закружилась голова.

Трое парней, на которых явно подействовали чары девушек, рассказали, что пришли пешком из Манчестера. Этот переход длился целых девять дней. По мере приближения к входной двери люди, стоявшие в очереди, начинали заметно волноваться. Маленькая Дженни с горящими от возбуждения глазами все время крутила головой по сторонам – все было интересно. Очередь была большой, но двигалась она очень быстро, и в скором времени уже предстояло войти внутрь. Эмма засунула руку в карман, чтобы достать кошелек, и замерла от удивления. «У меня пропали деньги! Их украли!» – воскликнула она. Эмма еще раз тщательно обыскала все свои карманы, но поиск никаких результатов не дал. Люди, стоящие за ней, начали волноваться. Человек, сидевший в билетной кассе, устало посмотрел на нее:

– Уходите, мисс. Этот номер со мной не пройдет. Люди, стоящие за вами, тоже хотят войти, ведь они так долго стояли в очереди.

Эмма заплакала и отвернулась, чтобы никто не видел ее слез. Она уже знала, что этим не сможет никого разжалобить. Она старалась не смотреть на Дженни. Ведь девочка с таким нетерпением ждала этого момента.

– Пойдем, Дженни, – сказала она. – Мы должны пойти домой.

Дженни печально кивнула в ответ:

– Я знаю, что это был святой Петр. Мне рассказывали о нем. Я знаю, что он не разрешает проходить таким, как я. Да, Эмма, нам лучше пойти домой.

Но где их дом? Куда она может привести умирающую девочку? Ее охватило такое безутешное горе, что она уже ничего не замечала. У них больше нет денег. Она не сможет привести Дженни к Джеку Вейли. А стоявшие за ней девушки-служанки уже вошли во дворец, и, похоже, их обаяние действительно помогло им в этом.

Паршивая собака! – крикнул кто-то за ее спиной. Она обернулась и увидела знакомого маленького турка, который кричал на кассира. – Ты все видел! – произнес он с сильным акцентом. – Эту девочку обокрали, а ты еще и обидел ее. Такие, как ты, позор Империи.

Моя работа принимать деньги и больше ничего, – ответил кассир. – Я не пускаю тех, кто не может заплатить за билет.

У тех девушек, которые стояли за мной, не было денег, – сказала Эмма, – а вы пропустили их потому, что они красивые и веселые.

Ничего подобного! – запротестовал кассир. – Они достали кошелек и заплатили за вход.

О-о, так значит, это они, – твердо сказала Эмма. – Это они украли у меня кошелек, когда танцевали вокруг меня.

Господь Всемогущий, маленькая леди, – воскликнул турок, при этом голос его чудесным образом изменился, – вы совсем потеряли рассудок? Я ведь предупреждал вас, чтобы вы подальше прятали деньги! Для того чтобы восстановить репутацию этой великой нации, я заплачу за этих детей, – объявил он и вытащил флорин из маленького кожаного мешочка. Теперь он снова говорил с турецким акцентом. Он низко поклонился Эмме. – Артур Каррен к вашим услугам.

Артур! – обрадовалась девочка и обняла его.– Что ты здесь делаешь и зачем выкрасил себя в коричневый цвет?

Мне довелось вести дела с настоящим турком, – объяснил Артур. – Он приплыл сюда, чтобы вести торговлю, но ему не повезло. Он проиграл все свои деньги и разорился. У меня были кое-какие сбережения, и я помог ему. Кому, скажи на милость, понравится, если ирландец будет продавать рахат-лукум и другие восточные сладости?

– Мне понравится, – уверенно сказала Эмма. – Я так рада видеть тебя. Но тебе не стоит тратить на меня деньги, которые ты заработал тяжелым трудом. Ведь ты такой же бедняк, как и я.

– Бери деньги и не спорь, – сказал он. – Эти деньги не совсем мои. Мне дал их один джентльмен в качестве добровольного займа.

– Артур, – с упреком сказала она, – если ты будешь красть, то тебя повесят.

– Никогда! – испуганно воскликнул он. – Повесить могут только, если украдешь сорок шиллингов. Я всегда считаю денежки. Разве я не говорил тебе, что сколочу себе состояние

на этой всемирной выставке? И вот я здесь. Возьми вот это.

Тебе еще понадобятся деньги, когда ты войдешь внутрь, – сказал он и дал ей крону. – А теперь иди. Кассир уже держит в руках твои билеты.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку:

– Спасибо тебе, но только больше не воруй. Ну а если у тебя не будет другого выхода, то делай это осторожно. Иначе, может быть, они и не повесят тебя, но отправят в ссылку точно.

Артур дотронулся до своей щеки. Казалось, что он был озадачен.

– Хоть твое лицо и не настраивает на лирический лад, но твои губы достойны того, чтобы посвятить им несколько поэтических строк. Если ты обратишь свое внимание на турка Коннемару, то я, возможно, через несколько лет женюсь на тебе.

Когда она взяла билеты, Артур окликнул ее:

Как вас зовут, маленькая леди? Я не знаю вашего имени.

Эмма! – с улыбкой сказала она и вошла внутрь. Ее первый кавалер! Нельзя сказать, что завидный жених, но на такую доброту, которую проявлял по отношению к ней этот человек, способен далеко не каждый благородный джентльмен. Она удивилась, услышав, что кто-то хочет жениться на ней. Она считала, что выглядит столь ужасно, что никто и никогда не сделает ей предложения. Мысли о семейном очаге моментально исчезли, когда они вошли в огромный зал, где были выставлены тысячи различных экспонатов, которые привезли сюда со всего мира. Под широкой стеклянной крышей этого дворца раскинулись огромные вязы.

Это божественный престол? – спросила Дженни восхищенно. Она смотрела на два роскошных позолоченных кресла, которые поставили здесь специально для королевы и принца. Лестница, ведущая к этим креслам, была устлана красной ковровой дорожкой.

Очень похоже на то, – сказала Эмма.

Почему же тогда здесь два места? Кто будет сидеть рядом с Господом? – шепотом спросила девочка. Некоторое время она пребывала в задумчивости, а потом покачала головой и сказала:

– Таких, как я, туда не пускают.

Они шли следом за толпой и сначала осмотрели мраморные скульптуры, русский павильон, в котором находились россыпи полудрагоценных камней, и огромную жемчужину величиной с кулак. Во дворце были выставлены промышленные товары, мировые сокровища и диковинные изобретения науки и техники, которые привлекали к себе наибольшее внимание посетителей. Сбившиеся в стайку бедные швеи удивленно рассматривали швейную машину. Она приводилась в движение педалью, на которую нужно было нажимать ногой. Эта машина могла выполнять их тяжелую работу. Эмма присоединилась к женщинам, толпившимся возле высокого стенда, сделанного из зеркального стекла. Здесь были выставлены невероятной красоты ткани – шелка и парча. Эмме особенно понравились роскошные шелковые ткани, и она тихо и печально вздохнула, понимая, что это удовольствие не будет доступно ей никогда. Время бежало совершенно незаметно – часы казались минутами. Самым большим удовольствием для Эммы было наблюдать за тем, с какой радостью маленькая Дженни глазела на все эти чудеса. Великолепные скульптуры, фарфор, серебро, тонкое полотно и прекрасные шерстяные ткани (на выставке даже были представлены ткани из моего родного городка Н.) – все самое лучшее, что только есть в мире. Кроме этого, здесь было выставлено много диковинных вещей – как предметов старины, так и новейших изобретений человечества. Посетители могли увидеть механические органы (достаточно было повернуть ручку, и они начинали звучать), экипажи, приводимые в движение воздушными змеями, и огромную угольную глыбу, которая весила целую тонну. Девочки увидели гигантский хрустальный фонтан и еще один фонтан поменьше, в котором вместо воды использовалась ароматная жидкость под названием одеколон. Эмма показала Дженни алмаз, который назывался «Кохинур».

– Он самый крупный в мире, – сказала она девочке.

Дженни покачала головой.

– Неправда! Это мы с тобой сейчас находимся внутри самого большого алмаза на земле! – воскликнула она.

Когда утреннее солнце осветило этот бриллиант, он засверкал так ярко, будто бы вобрал в себя всю энергию солнца. Это было невероятное зрелище. Дамы от волнения обмахивались веерами, а с некоторыми из них даже случился обморок. Дженни ни на что не жаловалась, но было заметно, что чувствует она себя очень плохо. Ее глаза лихорадочно блестели, а щеки заливал яркий румянец. Она изо всех сил пыталась восстановить дыхание, но из горла у нее вырывались только сухие хрипы.

Эмма подвела ее к огромному хрустальному фонтану, располагавшемуся в центре зала, и слегка смочила ее разгоряченное лицо водой.

– Я принесу тебе кое-что получше. Эта штука замечательно охлаждает, и вообще это самая вкусная вещь в мире, – сказала Эмма.

В буфете в тени гигантских вязов сидели элегантно одетые посетители, а услужливые официанты разносили им чай и сэндвичи с ветчиной. Бармен измельчал лед и черпал ложкой из жестяной кастрюли какую-то кремообразную массу.

Малину или ананас? – спросил он у подошедшей к нему Эммы.

Пожалуйста, понемногу того и другого.

– Тогда это будет стоить три шиллинга, – сказал он.

Она протянула ему эту невероятно огромную сумму, взяла лакомство и, подойдя к девочке, впихнула в ее пересохшее горло несколько ложек мороженого.

Не правда ли, это самая вкусная вещь в мире? – спросила она.

Это точно, – согласилась Дженни. – Но я не понимаю, Эмма.

Что, моя хорошая? Она вздохнула:

Это совсем не Царство Небесное. Эмму несказанно удивили ее слова:

Но почему ты так думаешь?

Здесь нет детей, – сказала девочка. – Я думала, что смогу увидеть здесь всех моих мертвых младенцев.

Бедная девочка! – сказала Эмма и обняла ее. – Ты права, это не Царство Небесное. Тебя это разочаровало?

О нет, – воскликнула Дженни. – Здесь лучше, чем на небесах. Там одни ангелы и призраки, а здесь столько всего интересного и кругом ходят люди. Это просто… – она вдруг замолчала и подняла свои печальные глаза, в которых блестели слезы. – Я не знала, что на земле существует такое красивое место. Теперь я увидела его своими глазами, и мне не хочется уходить отсюда, – она вздохнула и закрыла глаза. Эмма вытащила девочку из ее повозки.

Сейчас нам нужно отдохнуть, – сказала она.

Но где среди этой толпы людей можно найти место для отдыха? Буфет предназначался для богатой публики. В большом зале все свободные места занимали люди, работающие на выставке. Им тоже нужно было отдохнуть и подкрепиться. Эмма шла мимо стендов, в которых были выставлены рубины, бриллианты, изумруды, которым рука мастера придала форму различных фруктов. В одном из стендов располагалась забавная композиция – различные животные собрались вместе и распивали чай. Среди них был могучий слон, на спине которого был прикреплен шелковый шатер. Но все эти чудеса больше не интересовали Эмму. Она искала тихий уголок, где бы ее маленькая умирающая подопечная могла отдохнуть. Однако один стенд все-таки привлек ее внимание. В нем был выставлен портрет девочки, нарисованный карандашом. Эмма узнала эту девочку. Она была как две капли воды похожа на нее. Над портретом большими черными буквами было написано всего одно слово «Разыскивается».

Ко всем ее несчастьям добавилось еще одно – она оказалась вне закона и ее разыскивала полиция. Должно быть, это из-за тех денег, которые она украла в Фокс Кло. Ей стало очень грустно: ведь именно Фокс Кло она считала своим домом. Она совсем не заслужила такого отношения к себе. Теперь ей незачем больше жить. Ее печальные мысли прервал громкий крик. Это кричала Дженни. Ее глаза были широко раскрыты от возбуждения, а щеки заливал лихорадочный румянец.

– О-о! Я точно на небесах! Посмотри, вон тот джентльмен, который часто приходил ко мне! – воскликнула девочка.

Эмма посмотрела вверх, но не увидела ничего, кроме огромного трехгранного стеклянного купола. Дженни тихо засмеялась, протянула руки, как будто бы рядом с ней сидел ее хороший друг, а потом тихо застонала. Ее глаза закрылись, а голова безвольно повисла.

– О Боже! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! – закричала Эмма. Она опустилась на колени и положила девочку на землю,

Люди, находившиеся вокруг нее, поняли, что кому-то стало плохо. Они все дружно достали носовые платки, закрыли ими свои носы и начали быстро разбегаться в разные стороны. И в первый раз за все время, которое Эмма провела в этом прозрачном дворце, вокруг нее оказалось много свободного места. В этом огромном зале вдруг стало так тихо, что даже было слышно, как под крышей отчаянно машет крыльями маленькая птичка, попавшая в плен. Эмма упала на тело своей единственной подруги и заплакала.

Помогите! – кричала она. – Да помогите же мне! Совсем близко от нее раздался мужской голос.

Не бойся, – мягко сказал он.

Услышав эти слова, она сразу же успокоилась, и ей показалось, что Господь смилостивился над ней и забрал ее туда, куда отлетела душа ее маленькой подружки, И вдруг ее осенило.

– О мистер Эллин! – воскликнула она.