Текст книги "Эмма Браун"

Автор книги: Шарлотта Бронте

Соавторы: Клер Бойлен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Глава 20

Мистер Эллин положил на землю мертвое животное, сел на свою гнедую кобылу и быстро поскакал из лесу. Поднявшись на холм, он увидел цель своего путешествия. Потом он медленно спустился с холма и оказался в запущенном, а когда-то явно прекрасном парке, который теперь полностью зарос травой. Похоже, за деревьями уже давно никто не ухаживал. Проехав по длинной липовой аллее, он оказался на подъездной дороге, ведущей к дому. Дом этот имел унылый вид – казалось, что он никому не был нужен. Он решил, что в доме никого нет. И тут вдруг что-то привлекло его внимание. Это было какое-то пятно голубого цвета. По размеру оно было больше птицы, но меньше человека. У него даже перехватило дыхание, когда он понял, что это была маленькая, изысканно одетая девочка, которая неспешно прогуливалась перед домом. Он остановил лошадь. Девочка посмотрела на него и убежала.

Он постучал, и дверь ему открыла экономка. Он сказал ей, что хотел бы поговорить с хозяином. Она ответила ему, что в доме только она и девочка. Ему очень хотелось попасть внутрь, но, оглядевшись вокруг и внимательнее присмотревшись к служанке, он понял, что здесь не любят посетителей.

– Я родственник девочки, – быстро сказал он, – проделал долгий путь, да и она непременно расстроится, если ей не удастся увидеть своего дядю.

– Несчастная малышка. Мне приказано никого не впускать, но мне так жаль ее.

Он шел за этой женщиной по дому и рассматривал великолепные комнаты, в которых никто не жил. Вся мебель в них была накрыта пыльными чехлами.

– А что, в доме давно никто не живет? – спросил он.

Экономка снова строго посмотрела на него, и он понял, что его любопытство просто неуместно.

Как я уже вам сказала, дом не пустует. Здесь живем мы с девочкой.

– А почему она не в школе? – спросил он, стараясь придать голосу должную строгость, чтобы ему все-таки ответили на его вопрос.

– Она посещала школу, – ответила экономка. Она привела его в маленькую гостиную. В этой комнате мебель не была закрыта, но все же вид у нее был какой-то нежилой.

– Что же случилось? – спросил он.

– Пусть она сама ответит на ваш вопрос, если захочет.

Он уже собирался спросить, как зовут девочку, но передумал. Так можно и выдать себя. Дядя ведь должен знать, как зовут его племянницу. Однако экономка уже удалилась, чтобы привести его мнимую родственницу.

Мистер Эллин осматривал комнату, пытаясь обнаружить в ней признаки жизни, когда вдруг раздался крик:

– Дядя! Дядя! – и он услышал громкий топот шагов на лестнице.

Открылась дверь, на пороге появилось юное создание и принялось внимательно его осматривать.

– Вы совсем не тот, кого я ожидала увидеть, – решительно заявила девочка.

По правде говоря, вы тоже совсем не та, кого я ожидал увидеть, – ответил он. У этой маленькой кокетки были огромные голубые глаза и густые золотые кудри. – Теперь мы квиты, и я могу уйти, – добавил он.

Нет, – обиженно сказала она. – Останьтесь и поговорите со мной. Прекрасно. Тогда скажи мне, где твой отец? Он мертв. Он умер в Индии. Его съел бенгальский тигр. О-о, и когда же произошло это несчастье?

– Восемь лет назад. Я тогда была еще совсем маленькой.

Мистер Эллин, конечно, усомнился в том, что этот джентльмен умер именно таким образом, но теперь, по крайней мере, он мог исключить его из числа подозреваемых.

– Я ошибся адресом и поэтому должен уйти, – сказал он. Она закрыла дверь и заслонила ее собой:

– Если вы сейчас уйдете, то я скажу миссис Хэддон, что вы солгали ей и что вы вор, который хочет украсть наше серебро. Она, скорее всего, вызовет полицию.

«Скорее всего, она так и сделает», – подумал мистер Эллин. Чудесно, – воскликнул он. – Значит, у нас скоро будут гости. Как тебя зовут? Ванесса. А кто вы, сэр? Меня зовут Уильям, и так как я теперь твой гость, то должен подчиняться твоей воле. Чем же мы займемся?

Она задумалась на секунду, а потом решительно заявила:

Мы будем пить чай. Я сама его подам. Неужели миссис Хэддон не может приготовить чай? – спросил он. Она может это сделать, но будет крайне недовольна, – сказала Ванесса.

Она вышла из комнаты и быстро вернулась обратно, неся поднос с красивыми чашками. Но на нем не было чайника. Она открыла шкаф и вытащила оттуда графин бренди, наполнила им чашку и подала ему.

– Мама говорит, что на самом деле джентльмены не любят чай. Они пьют его только из вежливости, – сказала она.

– Я надеюсь, что ты не станешь пить со мной за компанию этот напиток?

– Конечно нет, я тоже не люблю чай.

А почему ты не в школе, Ванесса? – спросил он. – И где твоя мама? – Моя мама в Швейцарии. Она там лечится. Школу же я считаю ужасным местом. Ведь там мне приходилось спать в одной комнате с другими девочками. К нам скоро должна приехать гувернантка, чтобы обучать меня. Я думаю, что она настоящее чудовище. – Ванесса все время двигалась по

комнате, выполняя балетные па, довольно манерно и чопорно. Когда она повернулась к нему спиной, то он подумал, что в ее спине торчит ключик. Она действительно очень напоминала заводную куклу. – А теперь вы ответите на мой вопрос, – потребовала она. – Почему когда вы меня увидели, то сказали, что ошиблись? Многие люди, увидев меня, очень хотят со мной познакомиться.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал он. Оказавшись в этой странной ситуации, мистер Эллин вдруг почувствовал, что ему необходимо как-то взбодриться. – Я не ожидал вас здесь увидеть. Я приехал, чтобы повидаться с хозяином дома, так как не знал, что он мертв. Он жив, – сказала Ванесса. Что? Разве его не съел бенгальский тигр?

– Тигр съел моего отца, но он не хозяин этого дома. Дом принадлежит моему дяде – моему настоящему дяде. И где же он, позволь тебя спросить? Он уехал. У него есть дом в Лондоне, поэтому ему приходится часто туда ездить. – Как я могу его найти? – Это невозможно. Он – шпион и сейчас выполняет одно секретное поручение, которое дало ему правительство. Его никто не может найти.

– Так ты живешь одна в этом большом доме. Тебе здесь не одиноко? Совсем нет! – воскликнула она, встряхнув своими кудрями. – У меня столько всяких занятий. Например, у меня очень много красивых платьев, и все их мне нужно примерить. Вам нравится платье, которое сейчас на мне? Я выбрала его потому, что оно такого же цвета, как и потолок в этой

комнате. Я считаю, что все в этой комнате должно быть такого же цвета. Как вы думаете, я красивая? – спросила она и снова сделала изящный поворот. – Некоторые считают, что я почти такая же красивая, как мама. Как вы считаете, я слишком высокая для своего возраста? Мне только Десять лет, но мой дядя говорит, что мне можно дать двенадцать или даже тринадцать лет. Ты любишь своего дядю? – спросил мистер Эллин. – Он хорошо к тебе относится?

Она вздохнула:

– Он добрый человек, но какой-то печальный. Сейчас мне даже кажется, что я его совсем не люблю.

– Почему?

– Он привез мне подарок, но потом забрал его.

– Ты, наверное, была непослушной девочкой.

– Я всегда очень послушная. Я всегда ем капусту и все остальные противные вещи, потому что мама учила меня, что леди не должны привлекать к себе внимание тем, что они слишком разборчивы в еде, или тем, что слишком много едят.

– Твоя мама хорошо тебя воспитала, – похвалил ее мистер Эллин. Хотя она казалась ему просто идеалом во всем, что касается женских прелестей и достоинств – такая себе

по-детски непосредственная маленькая голубоглазая красавица, хорошо разбирающаяся во всем, что касается светских манер, – однако он понял, почему ее дядя, который сейчас был в отъезде, не мог долго терпеть ее общество.

– К сожалению, я должен уйти, – сказал он. – Дело в том, что я сегодня приглашен на обед.

– Это был самый прекрасный подарок на свете, – сказала она, пытаясь его заинтересовать. – Разве вам не хочется узнать об этом?

– В другой раз. Мое неудовлетворенное любопытство послужит предлогом для того, чтобы посетить ваш дом еще раз.

В ее огромных глазах отразилось какое-то сомнение. Это даже можно было назвать уязвленной гордостью.

– Благодарю за чай, – сказал он и поклонился.

– Было очень приятно с вами познакомиться, сэр, – сказала она, сделав реверанс. – В следующий раз, возможно, будет еще и торт.

Наконец он покинул этот дом. Ему было жаль эту маленькую красивую и никому не нужную куклу, но он тут же подумал о том, что ему не раз приходилось встречать таких же кукол, которые превратились во взрослых женщин. Он прекрасно знал, что рано или поздно этот прелестный котенок станет взрослой кошечкой, которая жестоко отомстит какому-нибудь беззащитному и уязвимому мужчине за свою испорченную жизнь. Он ведь и сам успел побывать в когтях бенгальского тигра.

Отъехав от дома, он еще раз оглянулся, чтобы посмотреть на него. «Некоторые люди совершают убийства для того, чтобы завладеть такими вот имениями», – подумал он. Да, есть на свете люди, у которых вообще нет крыши над головой, а есть счастливчики, которые владеют прекрасными домами, но не живут в них, и эти огромные дома пустуют. Как это, однако, странно и несправедливо, что подобный памятник величию человеческого гения стал клеткой для маленькой одинокой девочки.

Эта маленькая девочка смотрела на него из окна. Ей было грустно потому, что он не обратил на нее никакого внимания. Ей было жаль, что она зря потратила на него время. Ведь мама учила ее, что она всегда должна уметь заинтересовать собеседника, особенно если этот собеседник – мужчина. И она изо всех сил старалась ему понравиться. Ей также говорили о том, что на конец беседы следует приберечь что-нибудь очень интересное, для того чтобы собеседник, покидая дом, сохранил воспоминание о том, какая она обворожительная и пленительная женщина. Но как удержать джентльмена подольше, чтобы он выслушал все, что она собиралась ему сказать? Она была уверена, что ее история о подарке понравилась бы ему. Сколько девочек ее возраста могут похвастаться тем, что могут заказать себе целый гардероб разнообразной одежды? Кого из них матери берут с собой к своей портнихе, чтобы выбрать прекрасные шелка и кружева, из которых потом им сошьют такие платья, какие только они захотят?

Глава 21

В совершенно другом доме пришлось провести свою первую ночь в Лондоне мнимой Матильде Фитцгиббон. Дом, в который добрая христианка мисс Марджори Хэммонд привела эту бездомную девочку, был высоким и узким полуразвалившимся строением. Все его деревянные перекрытия покосились и осели, а водосточные трубы прохудились и из них капала вода. Можно было бы подумать, что в этом доме никто не живет, если бы не надпись на одном из окон. «Комнаты для приезжих – три шиллинга за ночь. Имеется кипяток для чая» – гласила эта надпись. В некоторых окнах вообще не было стекол, и они были забиты досками или заклеены обычной бумагой. Эмма, конечно же, понимала, что жилье за три шиллинга будет весьма скромным, но она и подумать не могла, что это будет такая убогая лачуга. Мисс Хэммонд постучала в дверь. Прошло некоторое время, и дверь открылась. На пороге стоял заросший и грязный мужчина.

– Добрый вечер, Джон, – сказала мисс Хэммонд своим мелодичным голосом. – Я привела к вам маленькую девочку. Позаботьтесь о ней, пожалуйста.

Вы собираетесь оставить меня здесь одну? – испуганно спросила Эмма у своей защитницы.

Конечно, моя дорогая, – сказала мисс Хэммонд. – У меня еще много работы. Утром я вернусь.

Эмма заглянула внутрь и обнаружила, что там столько народу, как будто бы все отбросы общества собрались сейчас в этом доме.

Кто эти люди? – испуганно прошептала она. Такие же несчастные и одинокие души, как и ты, – сказала мисс Хэммонд. – Не стоит относиться к ним с презрением.

Когда же леди ушла, девочку завели в дом, и здесь в тусклом свете свечи она обнаружила, что все комнаты в доме, за исключением одной, которая служила кухней, были большими спальнями. В каждой комнате стояли кровати, застеленные каким-то странным постельным бельем. Они стояли так плотно друг к другу, что между ними практически вообще не было свободного места. Почти все кровати были заняты, а на некоторых из них ютились сразу по три-четыре человека.

– Есть ли здесь комната для детей? – поинтересовалась Эмма.

– Дети, мисс, размещаются вместе с женщинами, – ответил хозяин. Вид у него был ужасный. – Но так как вас привела мисс Хэммонд, у вас будет отдельная кровать. Но сначала вам нужно немного подкрепиться.

Он привел ее в кухню, где все было грязным, засаленным и засиженным мухами. Здесь были люди, которые готовили себе ужин, а кое-кто спал на полу.

– Неужели для этих людей не нашлось свободных кроватей? – спросила она.

– Им просто не нужны кровати. Если они спят на полу, то таким образом экономят один пенс.

Хозяин принес ей хлеб и чай, а какое-то существо, возившееся у плиты, предложило ей сварить селедку всего за один пенс. Она была голодна, но, посмотрев на эту женщину, отказалась от ее предложения. Чай был очень крепким и сладким, но кружка, в которую его налили, грязной и треснувшей, тем не менее, она заставила себя сделать несколько глотков и съесть немного хлеба. Она решила, что не сможет здесь спать. «Я только выпью чая, съем немного хлеба и посижу возле стола, – подумала она. – По крайней мере, у меня есть крыша над головой» . Но, к своему большому удивлению, она моментально начала дремать. Чтобы не заснуть, она решила попить еще немного чая, но ее руки уже не могли удержать кружку, она закрыла глаза, и все это ужасное окружение исчезло.

Она проснулась на рассвете, почувствовав, что кто-то легонько к ней прикоснулся. Она быстро села на кровати, и от этого у нее закружилась голова. К своему ужасу, она обнаружила, что лежит на кровати. Было еще слишком темно, и она не могла осмотреть комнату, но постоянно слышала то чей-то кашель, то храп, то стоны и поняла, что в комнате не одна. Рядом с ней никого не было, и она так и не смогла понять, кто же к ней прикасался. Все постояльцы этой комнаты крепко спали, и в воздухе стоял густой запах немытых людских тел. И тут у Эммы возникло какое-то странное и неприятное ощущение. Ей показалось, что по ней марширует целое полчище каких-то маленьких существ и эти существа колют ее своими маленькими сабельками. Для того чтобы удобнее было спать, она поправила этот странный полуузел-полуком, заменявший ей подушку, и закричала от отвращения, увидев, что по нему ползают какие-то насекомые. Спавшие рядом с ней женщины начали громко ругаться и кричать, чтобы она не мешала им спать. Она ощутила такую слабость, что решила поспать еще. Но нет, она больше не ляжет в эту постель, кишащую паразитами. Она вдруг с ужасом подумала, что ей в чай подсыпали опий.

Она тихонечко встала с кровати и начала пробираться на кухню. Было темно, но она решила не зажигать свечу, чтобы не разбудить тех, кто спал на кухонном полу. Дрожа от ужаса, она села за стол. Она будет сидеть здесь до утра. Чтобы не заснуть, она решила думать о том, чем займется завтра. Прежде всего она пойдет в баню, потом найдет себе пристойное жилье, выспится в чистой постели и начнет свои поиски. Для того чтобы убедиться в том, что деньги на месте, она засунула руку в карман. Но ее пальцы нащупали только холодную подкладку и ничего больше. Она в панике обыскала другие карманы и поняла, что у нее не осталось ни пенни, ни даже фартинга.

Примерно в девять часов вернулась мисс Хэммонд. Она нашла свою подопечную на кухне. Облокотившись на стол, та крепко спала.

– Просыпайся, Эмма, – произнесла она и легонько потормошила ее.

Увидев мисс Хэммонд, Эмма обняла ее и разрыдалась.

– О мисс Хэммонд, меня обокрали, забрали все мои деньги. Мне вчера вечером в чай подсыпали снотворное.

– Кто же сделал это? – спросила мисс Хэммонд.

Отстранившись от нее, Эмма увидела, что в комнату вошел хозяин этой ночлежки.

– Это сделал он! – закричала Эмма, указывая на Джона. – Он подавал мне вчера ужин и подсыпал что-то в чай, чтобы я ничего не почувствовала.

Кроме мисс Хэммонд, Эммы и хозяина на кухне больше никого не было. Все остальные постояльцы покинули ночлежку в восемь часов утра. Таковы были правила. Комнату успели немного прибрать и разожгли очаг. Несмотря на всю обшарпанность, в ней появилось даже некое подобие уюта. Во всяком случае комната уже не казалась ей такой ужасной, как вчера.

Что скажешь, Джон? – требовательным голосом спросила мисс Хэммонд.

Юным леди иногда бывает трудно уснуть в таком месте, – сказал он. – Из жалости к ней я подлил немного снотворного в чай. Потом я уложил ее в постель. Клянусь, что я не трогал ее деньги. Я хотел как лучше. Прошу меня извинить за то, что все так вышло.

Он плохо поступил, Эмма? – спросила мисс Хэммонд.

У меня украли деньги. Теперь я лишилась всего, что имела, – в отчаянии сказала Эмма.

Мисс Хэммонд взяла ее руку:

– Не печалься так, дитя мое. У меня для тебя есть хорошие новости. Я нашла тебе работу. У тебя будет чистая одежда, хорошая еда и теплый дом.

Эмма поцеловала ее руки:

Вас послали мне небеса. Мне немедленно нужна горячая вода и мыло. Там, куда нам с тобой предстоит отправиться, дитя мое, ты сможешь сколько угодно принимать ароматные ванны, – улыбнулась мисс Хэммонд. Что же это за работа? – удивленно спросила Эмма.

Ты будешь находиться в обществе таких же молодых девушек, как и ты сама. Работа очень легкая. Тебя оденут в нарядное платье. От тебя будет требоваться только все послушно выполнять.

Если мне придется выполнять какую-то работу, то я должна быть одета так, чтобы мне удобно было в ней работать, – сказала Эмма, вспомнив о тех изысканных платьях, которые она носила, когда училась в небезызвестной школе. – Мне бы это больше подошло.

Не хмурь личико, дитя, – сказала мисс Хэммонд. – Ты некрасива, однако у тебя прелестный цвет лица. Главное, чтобы ты не хмурилась.

Эмма испуганно посмотрела на свою спасительницу. На душе у нее было очень тревожно. Мисс Хэммонд и хозяин ночлежки переглянулись.

Теперь я понимаю, что вы что-то задумали, – выдохнула Эмма. – Я знаю, что вы заодно.

Так вот какова ваша благодарность! – произнес хозяин ночлежки и отвернулся, чтобы скрыть презрительную улыбку.

Мисс Хэммонд протянула руки к девочке:

– Бедное дитя, ты утомлена и расстроена. Пойдем со мной, и ты увидишь свой новый дом. Ты сразу же успокоишься после того, как примешь ванну и переоденешься.

Эмме очень хотелось упасть в ее объятия, но она больше ей не доверяла.

– Я никуда не пойду, – заплакала она.

– Будь же благоразумна, дитя мое, – сказала мисс Хэммонд. – Ты не можешь больше здесь оставаться, ведь тебе нечем платить за ночлег. В этом городе невозможно выжить без денег.

Голос ее изменился, и Эмма окончательно убедилась в том, что ее подозрения верны.

– Вы специально привели меня сюда, чтобы здесь ограбить, – сказала она. – Вы сделали то же самое и с другими девочками. Вам не удастся меня обмануть. Я смогу найти выход из этого ужасного положения.

Мисс Хэммонд пригладила под шляпой волосы и натянула перчатки.

– Я понимаю, что ты сейчас очень расстроена, но не стоит говорить то, о чем тебе потом придется пожалеть. Я оставлю тебя ненадолго. Подумай как следует над тем, в каком положении ты оказалась, – хорошенько подумай! В этом городе каждый человек наживается на несчастье других людей. Тебе больше не попадется такой сердобольный человек, как я.

Когда она, облаченная в свой темно-голубой плащ и такого же цвета юбку, вышла из комнаты, Эмма почувствовала себя жалкой и смешной. Она пытается держаться достойно, а у самой под одеждой вся кожа чешется, и лицо измученное и заплаканное. Мужество покинуло Эмму. Ей было холодно и страшно. Неужели же она так глупа, что не смогла распознать волка в овечьей шкуре? Слезы лились градом по ее лицу. «Я уже ничего не смогу сделать, – подумала она. – Ведь я знаю то, о чем другие девочки и не догадываются».

Глава 22

Она имела вполне определенный план. Сначала она намеревалась найти себе жилье, а потом отправиться на поиски матери. Однако, покинув ночлежку, она вскоре оказалась на каком-то сумасшедшем перекрестке, где сходились семь многолюдных и шумных улиц. На одной улице был целый ряд магазинов, продававших поношенную одежду. По правде говоря, эти развалы больше напоминали музей, чем рынок, потому что некоторые вещи были такими старыми, что казалось, они принадлежали давно ушедшей эпохе. Здесь были старые высокие шляпы, нижнее белье, которое носили слуги, и истертые до блеска меховые накидки. На другой улице были выставлены поношенные ботинки и туфли, причем все они были выстроены в ряд вдоль окон подвальных этажей домов, откуда высовывались любопытные и взъерошенные головы. На третьей улице продавали всякие съестные продукты, сырые и вареные, самых различных видов. Уличные торговцы громко и наперебой расхваливали свой товар, а соседи перекрикивались друг с другом через улицу. Вокруг было так шумно и стояла такая нестерпимая вонь, что ей тут же захотелось вернуться на вокзал. Однако она зашла уже так далеко, что его красивое здание казалось ей просто призрачным видением. К тому же у нее не было денег. Она теперь ругала себя за то, что сразу не купила обратный билет.

Эмма попыталась вспомнить совет, который ей дал Артур Каррен, но она очень устала и была так расстроена, что могла думать только о еде, которая лежала на прилавках, и палатках и повозках, располагавшихся на торговой улице, находившейся справа от нее. Она чувствовала, как пахнет вареное мясо, пироги с мясом, вареная картошка, чай и кофе. От нищих и попрошаек, которые голодными глазами смотрели на все это изобилие, она узнала, что продукты можно приобрести только за деньги и поэтому они недоступны для бедных и нуждающихся. Она вспомнила, как Артур Каррен рассказывал ей историю о том, что в Ирландии люди умирают от голода. Неужели же и она тоже умрет от голода? Зря она не последовала его совету и не спрятала деньги в надежное место. Если бы она положила несколько монет в ботинки или в лиф платья, то сразу бы проснулась, если бы кто-то попытался ее обыскать. Она печально вздохнула. Как жаль, что она не поверила этому чудаковатому ирландцу. Какое она вообще имеет право осуждать его? Она ведь тоже самая настоящая воровка. А этот человек был так добр к ней, что даже предложил хлеб и сыр.

Вспомнив о еде, Эмма снова почувствовала, как у нее от голода свело желудок. Тут она натолкнулась на людей, которые собрались вокруг прилавка с вареной картошкой. Здесь витал такой аппетитный, теплый, домашний запах, что она стояла как завороженная. Она вдыхала этот аромат, пока не почувствовала, что с ней сейчас случится голодный обморок.

– Прошу вас, сэр! – взмолилась она, схватившись заприлавок руками, чтобы не упасть.

Продавец протянул ей большую горячую картофелину.

– Вот эта стоит полпенса, – сказал он. – Если вы возьмете еще масло и соль, то это будет три фартинга.

– У меня нет денег, – сказала она, – но я очень голодна.

Торговец забрал картофелину назад.

Чтобы съесть это, нужно заплатить, – возмущенно сказал он.

Но как же я смогу заплатить? Заработай честным трудом, – безразлично ответил он. – Найди себе работу.

Эмма хотела сказать, что она еще ребенок, но вокруг было столько детей, многие из которых были даже намного младше ее. Правда, они выглядели не по-детски озабоченными, потому что вся их жизнь была подчинена единственной цели – заработать несколько пенсов, чтобы не умереть с голоду и прожить на этом свете еще один день. И тут одна девочка, поставив на землю клетку, где сидели такие же маленькие грязные птенцы, как и она сама, стремительно, словно кошка, рванулась вперед, схватила лежавшее на мостовой яблоко и моментально исчезла. Эмма увидела, как на мостовую выбросили пищевые отходы, и так, чтобы никто не заметил, подобрала несколько грязных фруктов и принялась с жадностью их есть. Вдруг ее схватило какое-то страшное существо. Это была женщина. Ее руки были огромными и мускулистыми, как у мужчины, а грязное лицо все в синяках ссадинах. Издав крик ужаса, Эмма вырвалась из ее цепких рук и пустилась наутек. Она мчалась по улице, которая находилась слева от нее, так как здесь было меньше всего покупателей и торговцев за прилавками с товарами. Пробежав несколько кварталов, она очутилась на длинной и широкой аллее, соединявшей две улицы с помпезными названиями Краун-стрит и Касл-стрит. Несмотря на такие звучные названия, улицы были мрачными и грязными. В конце этих улиц находились старые полуразрушенные дома, сдававшиеся внаем. Она еще не видела таких больших улиц и с интересом осматривалась вокруг. Она так устала, что едва передвигала ноги. Ей казалось, что она бредит. Эмме чудились какие-то звуки, казалось, что ее преследует какая-то тень. Все это было ей до боли знакомо – такое уже происходило в ее жизни. «Все так же, как раньше», – с ужасом подумала она. У нее вдруг все поплыло перед глазами.

– Пожалуйста, помогите мне, – с мольбой прошептала она, обращаясь к прохожему. Но он даже не посмотрел в ее сторону, как будто бы она была невидимой. Мимо проходили люди, спешившие куда-то по своим делам. Должен же хоть кто-нибудь из них проявить к ней сострадание. – Помогите мне, – произнесла она сквозь слезы.

Никто так и не откликнулся на ее отчаянный призыв, но вскоре к ней подошла девочка лет четырнадцати. На ней была заплатанная шаль, накинутая поверх каких-то лохмотьев. Она ударила Эмму по лицу.

– За что? – удивленно спросила та, коснувшись своей щеки.

– Эти улицы не для тебя, а для нищих и бездомных.

Эмма горько заплакала:

У меня сегодня во рту даже маковой росинки не было, да и вчера я тоже почти ничего не ела.

Если ты хочешь есть, то продай свое красивое пальто и шляпку.

Но у меня нет другой одежды, – сказала Эмма. – Что же я тогда надену? Мне даже сейчас холодно.

Нацепишь на себя такие же лохмотья, как и все остальные попрошайки, – рассердившись, сказала девочка. Казалось, ее злило нарядное одеяние Эммы, как будто им та позорила представителей этой достойной профессии.

На одном из домов Эмма увидела вывеску «Галантерейные товары» и, с тоской вспомнив о мыле и теплой воде, пошла в сторону Оранж-стрит. Тут в одном из домов находилась общественная баня. Но за то, чтобы помыться, нужно было заплатить один пенс, а у нее в карманах было совершенно пусто. Она пошла дальше и оказалась на огромной площади с двумя фонтанами. Вся Трафальгарская площадь была усеяна нищими и попрошайками, казалось, что кто-то взял и вытряхнул их сюда, как картофель из пыльного мешка. Ей так захотелось освежиться, что она прошла сквозь эту толпу прямо к фонтану, но кто-то вдруг сказал ей, что в фонтане грязная вода.

Незаметно наступила ночь, положив конец этому длинному и безрадостному дню. Она все еще надеялась на то, что ей удастся отдохнуть, ведь на улице стало еще холоднее, да и бродить среди ночи по городу было страшно. Эмма уселась на ступеньки лестницы, находившейся рядом с площадью, как вдруг на нее налетело какое-то дикое существо, от которого разило винными парами, и схватило ее за волосы. – Давай сюда свои деньги, или я перережу тебе горло, – свирепо зашипело оно прямо ей на ухо.

– У меня нет денег, – задыхаясь от страха, сказала Эмма.

Его страшные глаза с удивлением посмотрели на нее. В ее же глазах он увидел только унижение и боль. Все еще держа ее за волосы, он швырнул девочку на землю.

– Не стану пачкать о тебя свой нож. Ты просто ничтожное существо. Нечистый приберет тебя к себе, – пробормотал он.

Она пробралась в церковь. Это было огромное здание, увенчанное острым шпилем. Но когда она села на церковную скамью, к ней подошел привратник и сказал, что он должен на ночь закрыть церковь. Лишившись последней надежды, она бесцельно бродила по городу и вдруг, к своему удивлению, оказалась на большой и красивой улице. «Здесь наверняка живут хорошие люди, и они сжалятся надо мной, – решила Эмма. – Я постучу в какой-нибудь дом и попрошу о помощи». Она так и сделала. Все закончилось тем, что какой-то злой лакей прогнал ее, угрожая метлой.

Уличные фонари освещали все это великолепие, в то время как бедные бездомные люди продолжали слоняться по городу в поисках приюта. Эмма же окончательно разуверилась в людской доброте. К ней подошла молодая женщина, одетая в лохмотья. К своей груди она прижимала ребенка.

– Где обычно ночуют такие бедняки, как вы? – спросила у нее Эмма.

– Возле реки, мисс, – прошептала девушка.

Несчастной девочке пришлось еще долго идти, пока она не оказалась возле огромного моста. В лунном свете белели паруса кораблей, а на ступеньках лестницы, ведущей к реке, свернувшись калачиком, спали нищие и бездомные люди. Она села на ступеньки, выбрав место подальше от них, и обхватила себя руками, чтобы согреться. И только тут Эмма окончательно поняла, в каком ужасном положении оказалась. Без денег она не сможет вернуться туда, откуда приехала. Она не сможет ни помыться, ни найти себе пропитание. Она даже не имеет возможности купить листок бумаги и марку для того, чтобы написать тем, кто смог бы ей помочь. Она не сможет выжить в этом жутком холоде и умрет, как и предсказывал ей тот ужасный человек, который напал на нее. Она просто исчезнет, как в лучах солнечного света исчезает предрассветный туман. Сначала исчезло ее прошлое, потом ее опекун, затем исчезла ее одежда, ее деньги и вот настала очередь исчезнуть и ей самой. Кто она такая, кем была раньше и что совершила, уже не имеет никакого значения. Она слышала, что умирать от холода не так уж и страшно. Несколько раз ей казалось, что она уже умирает, но каждый раз тревожные мысли отгоняли от нее эту приятную смерть. Первой ей в голову пришла мысль о том, что смертью она не сможет искупить своего греха, – ей все равно предстоит предстать перед судом Божьим. «Господи, прости мне мои прегрешения, – шептала она. – Убереги и сохрани тех, кто был добр ко мне». Теперь ей казалось, что она уже почти не чувствует холода. Возле реки воздух был влажным и морозным, и края ее шляпы покрылись толстым слоем инея, но она этого даже не заметила.

Ее разбудил грубый голос, кричавший ей что-то на ухо.

– Я твоя мать! – произнес этот голос.

Сначала она до смерти испугалась, но потом постепенно пришла в себя. «Мама! Не может быть», – подумала она. С трудом подняв голову, она увидела какое-то существо, от которого исходила сильная вонь. Это существо уселось прямо рядом с ней. Внимательно осмотрев эту странную и грубую женщину, она немного успокоилась, но в то же время ей было грустно оттого, что ее обманули.

– Я не знаю вас, – сказала Эмма. – Вы не моя мама.

– Нет, конечно, но я специально сказала, что я твоя мать, – прошептала эта женщина. – Посмотри туда – видишь мужчин? Они уже давно наблюдают за тобой. Я знаю их, они – бандиты.