Текст книги "Правда о парнях (ЛП)"

Автор книги: Шана Норрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Элисса Эббот
Мятежный Вэш
Серия: Перевертыши Примуса, книга 4

Над переводом работали:

Перевод: Елена

Сверка: Юлия

Редактор: Мария К.

Вычитка: Галина

Русификация обложки: Оксана

1. Софи

Глаза завязаны, рот заткнут, и я иду по влажному коридору. Слышу рыдания других женщин, шаркающих вместе со мной. Хотя не могу быть уверена, думаю, что мы спускаемся. Инопланетянин, говорящий по-английски, приказывает кому-то поторопиться. Когда требование не соблюдают достаточно быстро, я слышу, как щелкает кнут. Женщина кричит от боли. Звучит так, будто она падает на пол. Инопланетянин лает другую команду, и женщину тащат за нами. О, боже.

Слышу, как открывается тяжелая дверь, и грубая рука проталкивает меня через нее. Я спотыкаюсь и падаю вслепую. Мои руки инстинктивно вытягиваются, чтобы остановить мое падение, но недостаточно быстро. Я поворачиваю голову только перед ударом. Моя челюсть и мой рот с силой врезаются в пол. Боль взрывается на лице, но я крепко зажмуриваюсь, отказываясь плакать. Я не буду удовлетворять этих ублюдков. Они не увидят, как я плачу. Они не услышат, как я хнычу.

Даже несмотря на то, что мое тело не хочет ничего больше, чем лежать неподвижно и погрязнуть в боли, я заставляю себя встать. Мне не привыкать к боли. Если бы было иначе, я думаю, что сломалась бы здесь и сейчас. Вместо этого, держу голову высоко, плечи назад, чтобы показать свое неповиновение единственным способом, которым могу.

После того, как все больше женщин пихают и толкают в комнату, я чувствую странное ощущение у моего виска, как выброс давления, которого не знала. В мгновение ока мои кляп и повязка исчезли – не удалены, просто исчезли. Я наблюдаю, как Примус перемещается от женщины к женщине, постукивая электронным устройством по вискам, удаляя какой-то блестящий диск.

Мои мысли колеблются, когда я осматриваю свое окружение, пытаясь вспомнить, как попала сюда, но не могу ничего вспомнить. На самом деле, помню очень мало. Я была в человеческом поселении на Маркуле, «Нью-Хоуп». Потом услышала крики и увидела людей, бегущих снаружи. Космические корабли летали через низкие деревья джунглей Умани, и пугающие солдаты Примуса в громоздких нано бронях двигались строем через колонию. Когда я посмотрела в сторону соседнего города Примусов, Джектан, было еще хуже. Здания были в огне, и некоторые из огромных деревьев Лорис тоже горели. Я помню, как услышала анималистический рев, звук настолько первобытный и ужасный, что он, казалось, был вырван из живого, дышащего монстра, а затем… ничего.

Я могу сложить два и два вместе. Меня поймал тот, кто напал на нас. Часть, которую я хотела бы вспомнить, это то, выиграли ли нападавшие, или меня схватили и забрали до того, как бой закончился. Я думаю о своих друзьях в Джектане и мое сердце рвется к ним. Ария и ее бедная мать. Бри и ее парень, у которого больше проблем, чем он того стоит. Их лица пробегают через мой разум, каждое делает меня все более и более решительной, чтобы выбраться отсюда и узнать, что произошло.

Вот тогда я заметила ее среди других грязнолицых девушек с мутными глазами. Бри! Я бегу к своей подруге с песочными волосами и обнимаю ее так сильно, что она задыхается.

– Софи! – она говорит, обнимая меня.

Примус с кожей цвета крови устремляется к нам и грубо нас разъединяет.

– Без прикосновений.

– Почему мы не можем прикоснуться? – спрашиваю я, голос звучит низко и грубо от долгого молчания.

Уже больно двигать челюстью. Намного. Но я все равно не позволю этому проявиться. В моей голове вспыхивает нежеланный образ лица моего отца, искривленного в ярости. Я толкаю его обратно в темное место, где пытаюсь сохранить воспоминания о детстве. Всегда было хуже, если мы плакали. Что-то в плохих людях заставляет их хотеть причинять тебе боль, если они знают, какой ущерб они наносят. Так что я научилась давным-давно не показывать боль. Надев сильное лицо, легче игнорировать настоящие чувства внутри. Кроме того, теперь, когда знаю, что Бри здесь, я тоже должна быть сильной ради нее.

Примус продвигается ко мне, наклоняя свое огромное тело вниз, пока я не гляжу прямо в его огненно-оранжевые глаза.

– Причина? Потому что мы так говорим.

Я складываю руки, стараясь изо всех сил не ответить ему. Я вижу у него хлыст, и он все еще мокрый от крови последней женщины, которая вышла из очереди. Негодование от этого горит, как будто я держу огненный кусок угля во рту, и это только ухудшится, если не скажу что-то. Но я все равно держу его, практически крича внутри.

Примус-работорговец смотрит на меня, пока не убеждается, что я подчиняюсь. Он пренебрежительно вздыхает, поворачиваясь к выходу. Я выдыхаю, даже не замечая, что задержала дыхание, чувствуя, как проходит напряжение.

Затем Бри шепчет мне так тихо, что почти не слышно:

– Что за осел!

Примус разворачивается, его слегка заостренные уши, по-видимому, не просто для шоу. Он действительно это слышал? Он идет к Бри и тянется к хлысту. Мой разум спешит придумать способ спасти ее.

– Знаешь, – говорю я быстро, мой голос останавливает его на мгновение. – Один из твоих бакенбардов немного длиннее другого. Всего лишь один штрих.

Бри смотрит на меня с выражением боли на лице. С широко открытыми глазами она отрицательно качает головой. Я вижу, как она открывает рот, чтобы говорить, но один острый взгляд от меня заставляет ее замолчать.

Примус забывает Бри, сосредотачивается на мне. Его рука поднята, и я слышу хлыст, прежде чем чувствую его. Толчок электричества проходит через меня, жжет и горит на моей груди. За этим следует жгучая линия боли, кажущаяся более горячей и болезненной с каждой секундой. Я падаю на колени, слишком ошеломленная, чтобы даже задыхаться или издавать звуки. Смотрю вверх вовремя, чтобы увидеть, как он снова поднимает хлыст. Боль ослепляет, но я смотрю на него сквозь слезы, которые грозят упасть.

Другие женщины наблюдают, двигаясь в дальние уголки комнаты. Они не все люди, но каждый вид знает, что такое самосохранение. Перед лицом такой жестокости я не могу винить их. Хуже того, для них мое наказание, скорее всего, тревожный звонок. Мы все слышали щелканье кнута в коридоре, но видеть это – совсем другое. Это быстрое и жестокое сообщение, в котором говорится все, что им нужно знать об этом месте. Мы для них всего лишь животные. Мы здесь, чтобы остаться, и «здесь» чертовски хорошо.

К тому времени, как он заканчивает, мне чертовски больно и стыдно. Стыд, который я чувствую – это отголосок того, что я всегда чувствовала после того, как отец рассердится, как будто я как-то заслужила это или могла сделать что-то по-другому. Логически, понимаю, что это дерьмо. Он был просто хулиганом, и он избивал людей, которые не могли или не хотели сопротивляться. Я предполагаю, что слишком много лет этого зажгли во мне что-то пламенное и уродливое, что никакая холодная логика не может оттаять. Хотела бы я однажды, один раз, встретить человека, который не владел своей властью над теми, кто был слабее его. Я бы хотела, чтобы кто-то был сильным, но использовал свою силу, чтобы защищать, а не угнетать. Из того, что я видела в свои двадцать четыре года, такого нет.

2. Вэш

Для меня есть два пути в рабовладельческий комплекс. Это скучный и безопасный путь: просто подойти, сказать им, что мой отец – самый могущественный работорговец в Бухте Слэйвера, и они впустят меня. Но есть более интересный маршрут, который включает взрывы, трупы и веселье. Может быть, вы могли бы назвать это принуждением, но я всегда выбираю интересный маршрут. Я думаю, это хорошо для кровообращения.

Кроме того, для того, что я планирую, мне нужно остаться анонимным. Несмотря на то, что я не был в городе в течение многих лет, я все еще сын Тибериона Аль Домитуса. И если Вэша Дом Домитуса увидят освобождающим раба? Да уж. Плохая новость. Дом Келсакс и Дом Версаз обрушатся на мою семью, как нирунейский рыбак на рыб. Я всегда мог избежать неприятностей, но мне нужно беспокоиться о двух маленьких братьях. Насколько мне известно, мой старик может пойти к черту. Мои младшие братья – это другая история. Они далеко не беспомощны, но я не хочу обрушивать на них дерьмо, если смогу избежать этого.

В таком случае, это трудный путь. Я мысленно приказываю своей нано-броне прикрывать меня с ног до головы. Моя маска принимает форму Саккара. Большинство людей, которые видят это, не живут достаточно долго, чтобы спросить, почему я выбрал Саккар. Они бы подумали, что зверь имеет какое-то значение для меня или я сравниваю себя с одним. Правда в том, что, когда я купил доспехи у Граббакта из Гаморы, голова Саккара уже была запрограммирована на это. Я просто не потрудился изменить его.

Я хлопаю в ладоши своими бронированными руками, потирая их, пока они не станут светло-голубыми в ночном небе. Я врезаю их в землю, и генераторы отталкивания отталкивают меня от земли. Жестко. Я поднимаюсь в воздух, используя толчок на моем костюме, чтобы превратить мое тело в торпеду в форме Примуса. Я набираю скорость с некоторой тревожной скоростью, используя небольшие движения, чтобы направлять свое тело по воздуху.

Прямо перед ударом я складываю руки перед собой, как дайвер, и приказываю, чтобы мой костюм отвел массу в мои руки. Костюм поднимается вверх по моему телу, создавая толстый клиновидный блок острой бритвы из нано-стали передо мной. Я прорываюсь через усиленную стальную крышу. Этот звук похож на смертельный крик металлического зверя.

Трудно сказать, но я думаю, что прорвался через три этажа, прежде чем окончательно потерял ускорение. Я поднимаюсь на ноги, качая головой, чтобы устранить головокружение. Мой костюм и гравитационные манипуляторы вынесли большую часть удара из него, но мне все же досталось.

Работорговец Примус с ружьем смотрит на меня в шоке, как… ну, как будто я только что упал через гребаный потолок. В то время, как он хватается за ружье, я уже на нем. Даже не беспокоюсь о своемпульсорезоре. Я расправляю свои пальцы и вонзаю их в его дыхательное отверстие. Он бросает оружие, сжимая горло и задыхаясь. Оставляю его умирать и углубляюсь дальше в комплекс. Думаю о том, что скажет Гейдж о моей идее скрытности, и немного посмеиваюсь. Он всегда был хитрее меня, когда мы работали вместе. Они называли нас громом и молнией. Он был молнией, я был громом. Но эти дни уже прошли. Он и я сожгли слишком много мостов. Как только я сделаю ему одолжение, мы будем в расчете, и я не против.

Я избавляюсь еще от двух патрульных, прежде чем добираюсь до камеры рабов. Странно находиться здесь. Мой старик владел этим рабским комплексом столько, сколько себя помню, но я никогда не был внутри. Честно говоря, никогда не думал об этом. У меня было свое дерьмо, чтобы разобраться. Теперь, когда я здесь, двигаюсь по коридорам и слышу хныканье и рыдания из клеток, которые полны людей, что-то взбивается в моем животе. Это неправильно.

Хотя никогда не был внутри, я провел свое исследование. Поэтому я нахожу нижний уровень C-7, куда они приводят свежие уловы. Именно там я ее и нахожу. Софи, думаю, они сказали, что ее так зовут. Правда, мне наплевать на нее. Это просто сведение счетов. Забирай девушку, убирайся, заплати свой долг и двигайся дальше.

Я проверяю четыре ячейки на C-7 и нахожу, что только одна занята. Дверь приоткрыта, и в центре комнаты стоит раб Граббакт, избивая женщину Колари с розовой кожей и чертами, которые большинство сочло бы приятными. Но у меня всегда были отличающиеся от большинства вкусы на женщин. Красивые женщины бросались на меня столько, сколько я себя помню, и это всегда меня отталкивало. Теперь сама «красота» отталкивает меня. Такое ощущение, что я ищу что-то еще, что-то вроде влечения, которое выходит за рамки тех типов, которые соответствуют галактическому эстетическому стандарту.

3. Софи

Я видела Граббактов раньше в Джектане, но только издалека. Поэтому, когда этот Граббакт-работорговец скользнул в комнату с кнутом, держа его в слишком маленьких руках, меня одолела смесь отвращения и страха. За несколько коротких часов мое тело уже развило неприятно сильную ассоциацию с хлыстами. Просто глядя на него, мне хочется свернуться и съежиться. Граббакт, держащий его, напоминает мне персонажа, которого я видела в видео на Старой Земле под названием «Звездные войны: Джабба Хижина». За исключением того, что Граббакты меньше, их глаза находятся дальше друг от друга, и у них есть две стрелы, торчащие из их груди. Есть также толстая пленка слизи, которая делает их кожу гладкой и оставляет след, похожий на улитку. Очень мерзко.

– Называйте меня мастером Клигоп, – говорит Граббакт. – И не смотрите мне в глаза! – кричит он, хлеща Колари, которая якобы посмотрела ему в глаза.

Мы все сжимаемся, двигаясь назад, но Бри кажется застывшей, неспособной двигаться. Она смотрит прямо на работорговца. Он еще не повернулся и не заметил, но это только вопрос времени.

– Бри! – прошипела я.

Она не двигается.

– Бри! Он изобьет тебя! – шепчу я, чувствуя, как начинается паника. Мой разум мчится, пытаясь придумать все, что я могу сделать, чтобы помочь ей. Прежде чем могу придумать хороший план, Клигоп поворачивается к нам.

Я не задумываюсь. Прежде чем осознаю, встаю перед Бри, защищая ее от гнева Клигопа.

Его слизистые брови опускаются вниз в негодовании.

– Я думал, что истории о человеческой глупости были преувеличены. Кажется, нет…

Он поднимает свой хлыст, электричество потрескивает по его длине.

Я все еще чувствую горячие линии боли с того момента, как меня выпороли раньше, и каждый нерв в моем теле взывает ко мне, отступить. Но я не буду. Как бы ни была дерьмова вселенная, стоит немного потратить на то, чтобы внести в нее что-то хорошее, сделать что-то стоящее и хорошее. Поэтому я сжимаю кулаки и закрываю глаза.

Вместо предательского свист хлыста, я слышу сдавленный хрип Клигопа. Я осмеливаюсь смотреть и почти падаю в изумлении. Бронированный Примус возвышается над Клигопом. Он носит какой-то шлем ястреба и держит электро-кнут в своей мощной руке. Примус освобождает хлыст, и движением быстрее, чем мой глаз может следовать, он опускает хлыст вниз, как удар молнии. Клигоп выгибает спину, глаза расширяются от боли. Он издает задушенный звук боли и пытается ускользнуть из комнаты. Бронированный Примус ударяет кулаком в провисающий живот Клигопа, опуская его на землю.

Теперь остались только мы с Примусом. Я не знаю, испытывать ли мне облегчение или ужас. Клигоп внушал страх своей жестокостью, но этот Примус разжигает совершенно другой вид страха внутри меня.

Его бронированная голова поворачивается, сканируя комнату. У меня есть время, чтобы увидеть, насколько он невероятно мускулистый и мощный, потому что броня, которую он носит, кажется тонкой, как шелк, сжимая его тело, как перчатку. Ткань представляет сбой двигающиеся чешуйки из нанотканого материала. Я никогда не видела ничего подобного. Или кто-то вроде него.

– Соф-ээ? – спрашивает он. Его голос посылает холод через меня. Он настолько глубокий и мощный, что я чувствую, как он вибрирует в моей груди. Осознание наступает через мгновение. Он имеет в виду Софи? Он меня разыскивает?

Я глотаю тяжело, медленно двигаясь назад к стене. Кем бы ни был этот Примус, я не хочу в этом участвовать. Каждый его дюйм говорит о насилии и обещании опасности. Если мне придется выбирать между работорговцами и им, я выберу работорговцев.

Мое движение привлекает его внимание. Этот пугающий шлем ястреба поворачивается ко мне, и в течение нескольких долгих секунд я словно парализована.

4. Вэш

Женщина привлекает мое внимание. Я не могу отвести взгляд. Профессиональные, отточенные инстинкты, которые я годами совершенствовал, заставляют меня двигаться быстрее. Сейчас рои охранников направятся сюда, и, если я хочу свести к минимуму мои шансы быть обнаруженным, мне нужно взять девушку и двигаться. Но эта женщина с дикой гривой волос меня поразила. Я слеп ко всему, кроме жесткого взгляда. Несмотря на очевидный страх, который она испытывает ко мне, в ее глазах есть холодная и неумолимая решимость, как будто она не пойдет легко. Меня почти одолевает желание исследовать эту женщину, а не только то, что лежит под ее одеждой. Возможно, впервые в жизни я хочу знать, что она думает.

Зверь внутри меня шевелится. Хотя я считаю его союзником, он принес мне свою значительную долю неприятностей в моей жизни: Драксис. Он и благословение, и проклятие. Хотя, если вы спросите кого-то, кроме меня, быть в паре с драконом для духовного зверя – это жестокость вселенной. В отличие от тех немногих счастливчиков, которые достаточно сильны, чтобы перекидываться и объединяться с пантерами или другими более простыми животными, драконы умны. Они не просто пытаются одолеть перевертыша, они стремятся манипулировать им и обмануть его. По крайней мере, так говорят. Драксис был моим другом. Поэтому, когда он говорит, я слушаю.

– Это женщина, которую ты ищешь, – говорит он в моем разуме. Я почти чувствую запах крови и огня, когда он говорит.

– Откуда ты знаешь? – мысленно я спрашиваю.

– Другой из моего рода знает ее подругу. Он говорит, что эта та самая.

Я киваю, не утруждая себя вопросами. Это не первый раз, когда он упоминал о общении с внутренними зверями других перевертышей. Идея всегда заставляла меня беспокоиться, как будто есть еще одна область, которая находится вне моей досягаемости или понимания. Тем не менее, я доверяю ему.

Я делаю шаг ближе. Она отступает, прижимаясь к стене, как будто боится меня.

– Она боится твоей маскировки, – информирует Драксис.

Показать лицо было бы неразумно, не здесь. Если бы одна из женщин в комнате опознала меня, другие Великие дома пронюхали бы об этом и разорвали бы мою семью в клочья, начиная с моих братьев. Нет. Слишком большой риск. Она может бояться меня сколько угодно, но она идет со мной.

Я сокращаю расстояние между нами и хватаю ее за талию, шагая к дверному проему и игнорируя крики другой человеческой женщины с более светлыми волосами, которая бьет меня по спине своими маленькими кулаками. Софи реагирует иначе, ее тело становится странно напряженным, но жесткий взгляд не покидает ее глаз. Что случилось с этой женщиной, чтобы она выглядела такой поврежденной? Почему эта женщина с мягкими изгибами показывает только жесткие края за глазами? Меня одолевает внезапное желание оторвать конечности тому, кто плохо обращался с ней в прошлом и заставил ее быть такой. Конечно, только несколько часов в качестве раба не может повредить кому-то так глубоко. Это должно быть что-то еще.

Я слышу шаги. Тяжелые шаги. Я поставил Софи так осторожно, как только мог позади себя. Если они хотят связаться с ней, им нужно будет пройти через меня. А мимо меня не легко пройти. Я вытаскиваю маленький стержень, висящий на моем бедре, который едва шире моей ладони. Одним движением моего запястья он простирается на обоих концах, один образует длинную копьевидную точку, а другой – верхнюю часть моего топора. Я тестирую вес, выполняя несколько простых прогрессий.

За углом три бронированных Примуса. Один держит импульсную винтовку и два орудуют ионизированными саблями.

– Ты должен позаботиться о том, который с винтовкой, – отмечает Драксис. – Возможно, ты должен позволить мне справиться с этим.

– И позволить тебе повеселиться?

Я наступаю на охранников, иду в неуклонно растущем темпе, пока я не подхожу к ним, держа секиру высоко. Охранник с пульсовой винтовкой стреляет. Разряд ярко-зеленый в темном коридоре, разбрызгивая стены резкими тенями на мгновение, а затем оставляя послесвечение в моем видении. Я использую ионизированный наконечник моей секиры, чтобы отбросить взрыв, убедившись, что он находится далеко от Софи. Он брызгает в стену. Пыль и мусор взрываются наружу, без вреда для моих доспехов. Я бросаю взгляд, чтобы убедиться, что Софи не пострадала, а затем поворачиваюсь к охранникам. Самый большой из них бросается на меня, но он слишком переедает.

Я знаю, что, если потрачу свое время, смогу легко преодолеть этих охранников, без царапин, но, потратив мое время, я подвергну Софи опасности. Поэтому я бегу прямо через двух охранников, владеющих саблей, которые наносят порезы на плече и боку. Я рыкаю от боли, сводя свою секиру с верхним ударом. Она поет в воздухе, ионизированное поле энергии расщепляющихся частиц, прежде чем сплав – кованая сталь его брони может коснуться их. Мое оружие скользит по охраннику так же легко, как если бы он был бумагой, разделяя его от плеча до бедра.

Оставшиеся двое охранников отступают.

– Дайте нам уйти и останетесь живы, – говорю я. Мой голос искажен через маску, что делает меня больше похожим на демона, чем на Примуса.

Они смотрят друг на друга, молча беседуя глазами. Оба мужчины бросают оружие.

– Хорошо, – говорю я. Затем шагаю вперед и приканчиваю их обоих одной косой чертой, снимая их головы.

Софи кричит за мной.

Я поворачиваюсь, опасаясь, что она ранена.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Она отступает, пока не сталкивается со стеной.

– Я здесь, чтобы помочь. Пойдем, – говорю я, протягивая руку к ней.

Она качает головой.

– Ты просто чудовище. Ты их убил. Ты обещал, что они будут в безопасности, и ты отрезал… – она тяжело глотает, отводя взгляд от тел.

Я не понимаю ее гнев.

– Эти люди убили бы тебя, если бы была возможность.

– Но они собирались пропустить нас, – говорит она.

Боль в ее лице говорит мне, что я совершил ужасную ошибку в ее глазах.

– Возможно. Или они пытались взять тебя в заложники, когда мы проходили бы мимо. Убить их было единственным способом убедиться, что ты в безопасности.

Она качает головой, все еще не понимая.

– Тогда их кровь на моих руках.

Я хмурюсь.

– Нет, послушай.

Я показываю ей свои бронированные руки, мокрые от брызг крови.

Ее лицо становится бледнее.

– Чудовище… – тихо говорит она.

Я поражен, что ее слова ударили меня. Чудовище? Это то, кем я являюсь?

– Это просто маска, – говорит Драксис. – Покажи ей свое лицо, и она простит тебя.

Интересно, прав ли он. В данный момент, кажется, ничто не имеет значения, как успокоить ее и заставить простить меня. Как будто я не могу двигаться вперед, пока не смогу убедить маленькую человеческую женщину, что защищаю ее. Поэтому я делаю глупость и опускаю шлем, зная, даже когда делаю это, понимаю на какой риск иду.

Ее глаза расширяются по мере того, как мои волосы выпадают из шлема, и я убираю их с глаз. Она смотрит в сторону, крадет еще один или два виноватых взгляда на мое лицо, прежде чем смотрит куда угодно, но не на меня. Затем она складывает руки.

– Я не чудовище, – говорю я. Мой голос без увеличения более ровный, менее грубый, хотя в нем есть мощная нота веса.

Она встречается с моим взором на мгновение.

– Скажи это им, – говорит она, двигаясь к телам.

Я вздыхаю.

– Ты должна пойти со мной, если хочешь быть свободной. Ты можешь доверять мне.

Она качает головой.

– Доверять тебе? Как они это сделали?

Женщина! Я почти кричу в ярости и просто бросаю ее через плечо. Я чувствую что-то хрупкое за ее твердым внешним видом, что-то, что уже согнуто на грани разрушения, и, хотя я не знаю, что это такое, понимаю, что не должен быть тем, кто это сломает. Я нахожу, что хочу эту женщину. Хочу, чтобы она была моей, и когда она будет моей, хочу, чтобы она была целой.

Еще один глупый риск.

– Я Вэш. Я пришел сюда, чтобы спасти тебя. Ты не должна верить, что я хороший. Я задолжал услугу и хотел погасить долг. Вот и все.

Она хмурится.

– Если бы я поверила тебе, то не ушла без всех этих женщин. Я не могу уйти, зная, что они здесь.

Я сжимаю кулаки, когда чувствую, что Драксис раскручивается в моем уме, питаясь моей яростью и угрожая заставить меня перекинуться.

– Невозможно. Мы не можем быть невидимыми с таким количеством.

Она пожимает плечами.

– Тогда я останусь здесь.

Я собираюсь просто забрать и нести ее, когда еще десять охранников и гладиатор выходят из-за угла. Гладиатор носит легкую броню и держит в одной руке копье, а в другой – электрифицированную сеть. Дерьмо. Если есть один гладиатор, скоро будет еще больше. Слабые гладиаторы не выживают долго, поэтому, как правило, они грозные противники. Тем не менее, я Вэш Аль гребаныйДомитус. Я опускаю свою секиру и сразу осознаю свою ошибку.

Мое лицо раскрыто.

С моим повышенным слухом, я могу услышать одного из охранников, шепчущего его спутнику.

– Это Вэш Аль Домитус?

Двойное дерьмо. Быстро просматриваю свои варианты. Я могу убить их всех, Гладиатор или нет. Это было бы грязно, но я мог бы сократить свой путь к поверхности комплекса и уйти с Софи. За исключением того, что я не смогу преследовать тех, кто бежит за нами, не подвергая Софи опасности. Кроме того, я вполне уверен, что мои шансы с ней висят в тонком равновесии, и еще одно проявление жестокости от меня может опрокинуть чашу весов и навсегда лишить ее моей досягаемости. Поэтому я отказываюсь от этого плана.

Второй план… жаль, но это единственный способ спасти ее без насилия. Когда старик узнает, он будет в ярости. Хорошо. Мои братья, надеюсь, будут достаточно умны, чтобы держаться от этого подальше. Я делаю глубокий вдох и замечаю, что Драксис нехарактерно тихий. Полагаю, он согласен с моим решением. Странно. Он обычно призывает к большему кровопролитию.

Я быстро обращаюсь к Софи и шепчу ей.

– Я приду за тобой. Не теряй надежды.

Тогда, впервые в жизни, я бросаю оружие и сдаюсь. Охранники колеблются, вероятно, задаются вопросом, является ли это каким-то трюком. Они, возможно, слышали обо мне и не хотят рисковать. Мудро, но на этот раз им действительно нечего бояться.