Текст книги "Светская львица (ЛП)"
Автор книги: Сесиль фон Зигесар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Изи? – ответила Келли шокированным тоном, как если бы мистер Парди пил пиво!
– Где ты была? – спросил Парди.
Келли нахмурилась и закатила глаза.
– Я была в библиотеке. Я только что вернулась.
Дженни смотрела на нее недоверчиво. Парди, казалось, купился на эту историю, хотя была середина ночи, и Келли была едва ли одета, без обуви, и у нее не было рюкзака или какой-либо книги.
– Так что Изи делал здесь?
Келли посмотрела на Дженни.
Мистер Парди поднял бровь.
– Ну?
Подозрительно больно было смотреть, как омрачилось лицо Келли. Это была актерская работа достойная Оскара.
– Что-то. . произошло?
Мистер Парди потоптался.
– Они были вместе в постели.
– Но мы ничего не делали! – Дженни защищалась.
– Тогда почему это выглядит так, как будто коробка с презервативами взорвалась здесь?
Мистер Парди требовал.
Келли закатила глаза.
– Я не могу в это поверить. Ты, маленькая сука!
Она кричала на Дженни, дергая ее рубашку в отчаянии, чтобы показать живот. Мистер Парди жадно впился в ее живот. Келли пошевелила бровями на Дженни. Продолжая идти, она шевелила губами. Глаза Дженни расширились. Она не собиралась позволить Келли взять на себя ее вину за это!
– Мистер Парди, это большое недоразумение, – Дженни умоляла, даже не заботясь о том, что тон ее голоса становился писклявым.
– Я действительно ничего не сделала!
Но мистер Парди пожал плечами.
– Мы сообщим в ДК.
– Что? – Сказала Дженни.
– Дисциплинарный коммитет, шлюха, – плюнула Келли.
– Келли, хватит!
Мистер Парди скомандовал.
– Дженни, ты знаешь, кто твой советник?
– Это, хм, мистер Далтон? Это было сказано в добро-пожаловать-в-Уэйверли письме на имя мисс Дженнифер Хамфри, в любом случае.
– Верно. Он новичок. Хорошо. Ты доложишь обо всем в офисе мистера Далтона в Stansfield холе в девять тридцать завтра. Я не уверен, в какой точно комнате он находится, но проверь карту на первом этаже. Он оценит твою ситуацию, прежде чем передаст дело в ДК..
Он возился со своей серьгой.
– Поняла? Хорошо. Я должен пойти и найти Изи сейчас. . . . Когда она убедилась, что он ушел, Келли закрыла дверь и выпустила огромный вздох.
– О, мой Бог. Так близко.
– Шлюха?
Голос Дженни дрожал.
– Прости за это, – Келли вздохнула, сидя на своей кровати и смотря на Дженни ее огромными карими глазами.
– Я должна была убедиться, что мистер Парди поверил, что я была зла. . .
– Ну, он поверил в это, все в порядке.
Келли пожала плечами.
– Это не имеет большого значения.
Лицо Дженни перекосилось.
– Не большое дело? Я должна идти в. . .комитет! Что происходит?
Келли наклонилась и подняла один из запакованных презервативов.
– Ты новенькая, ты девушка, и я слышала, что ты умная. Они легко поведутся на тебя.
Она потерла квадратную упаковку между пальцами.
– Может быть, ты могла бы использовать связи с групой Raves.
– О чем ты говоришь?
Это был сарказм Келли? Дженни даже никогда не рассказывала Келли о рейвах. И что Дисциплинарный комитет заставит ее сделать? Трубка для мусора в Гудзоне? Что, если это пошло в ее постоянную запись?
– Смотри, – Келли начала.
– Бретт в комитете. Она убедится, что ты выпутаешься из этого. Если бы меня поймали с Изи, они бы выгнали меня.
Меня уже ловили здесь, занимающейся этим.
– Да? – Сказала Дженни с любопытством.
– Да, меня уже ловили два раза. Три и меня выгонят.
– О.
Дженни почувствовала некоторое облегчение. Так это был ее первый удар. Это было не так уж и плохо.
– Было бы действительно отстойно, если бы меня выгнали.
Кэлли разорвала упаковку презерватива ногтем.
– Мои родители заставили бы меня пойти в государственную школу в Атланте.
Дети проносящие оружие и банки Miller Lite через металлоискатели. И все участвуют в NASCAR (прим.перевод.: NASCAR – Национальная Ассоциация гонок серийных автомобилей). Даже девушки!
Она посмотрела на Дженни.
– Можешь ли ты представить меня в NASCAR?
Келли была слишком красивой, чтобы пойти в государственную школу. Потом Дженни остановила себя, вспоминая, что она не была отстойной девушкой, пока Старая Дженни не пошла по пути Серены ван дер Вудсон, когда та вернулась в Констанс. Она закрыла глаза и добровольно остановила себя. Новая Дженни, новая Дженни, новая Дженни. Келли вытащила желтоватый презерватив и вставила свой указательный палец в его открытый конец.
– Я должна сделать это в течение этого года, чтобы он не лопнул.
Дженни вздохнула безропотно. Она любила все в Уэйверли – деревянные знаки, кирпичные здания в стиле Новой Англии , то, что учителя носили пиджаки как и весь класс и часто имели звание врача, даже то, что все избегают сочного лосося васаби. Она хотела переплыть реку и пойти в Spring Fling (прим. перевод.:Spring Fling – одна из самых успешных студий в Англии ) и встречаться с мальчиками из других частных школ и триумфально вернуться на Манхэттен, потому что теперь она была девушкой из школы-интерната. Она не хотела, чтобы все полетело к чертовой матери сразу же, как сейчас, и все же вот она снова, девушка, о которой больше всех говорят на территории кампуса и уже попавшая в беду перед началом занятий, которые еще даже не начались. Келли закрутила презерватив вокруг ее пальца.
– Все будет хорошо, – она заверила Дженни.
– Серьезно. Они дадут тебе предупреждение. Или запрет на посещения занятий. Но Бретт в ДК.
Она мило улыбнулась, как будто говорит, что я буду ее лучшим другом во веки веков, если помогу ей.
– Я просто не знаю. – Дженни ломала руки на коленях. Как бы она не хотела дружить с Келли, она не хотела иметь проблемы. Вовсе нет. – Я подумаю об этом.
– Я полностью понимаю! Не торопись! Подумай об этом! Но ты не собираешься иметь проблемы. Это правда, правда, правда небольшое дело.
– Да, но...
Дженни ударила свое бедро.
– Я не знаю...
Келли вскочила с ее кровати, бросилась к шкафу и открыла дверь.
– И здесь – для встречи с твоим советником завтра, ты хотела бы выглядеть так профессионально, на сколько это возможно. Хочешь позаимствовать что-нибудь у меня? Серьезно. Все что угодно.
Она провела рукой вниз по стойке с великолепной, прекрасной дизайнерской одеждой.
– Правда?
Дженни встала и заглянула в шкаф Келли вместе с ней. Вес ситуации постепенно начал тонуть. Келли предлагала что-нибудь из ее шкафа, прежде чем мистер Парди поймал Изи в комнате? Точно нет. Дженни почувствовала странный, пьянящий прилив сил, настолько интенсивный, что это вроде как напугало ее.
– Серьезно. Все, что я могу сделать. Я полностью сделаю этот год самым лучшим в твоей жизни, – Келли предлагает с энтузиазмом.
Дженни сняла гладкое черное платье от DKNY с белой атласной вешалки и поднесла его к себе. Лучший год ее жизни? Она можгла бы реально использовать этот год так. . . .
Обмен мгновенными сообщениямт в школе Уэйверли.
ХитФерро: Так они на самом деле занимаются сексом?? Ты могла слышать их через стены?
ЭмилиДженкинс: Это было так громко, что я должна была поставить свой звук машины на городской транспорт, чтобы перекрыть этот шум!
ХитФерро: Они стучались в стену?
ЭмилиДженкинс: Абсолютно. Я плохо спала.
ХитФерро: Отлично.
СейджФренсис: Ты знала, что некоторые девушки новички рисуют пони на их маркерных досках? Они даже не знают Г. Они просто думают, что это здорово делать!
ЭлисонКвентин: Г сбежал от выбора. . . . Он, наверное, двинется за следующей первокурсницей. . . .
12
ХОРОШИЕ УЧАЩИЕСЯ УЭЙВЕРЛИ СМОТРЯТ ЕЕ НАЧАЛЬСТВУ В ГЛАЗА.
На следующее утро, Дженни стояла возле шкафа, оглядывая тихую, солнечную комнату общежития. Сегодня только четверг, первый день занятий, но комната уже выглядела жилой: повсюду книги и газеты, одежда горкой на полу, косметика, шампуни и лаки для ногтей навалены горой рядом с плоским экраном монитора компьютера на столе, груды тетрадей и учебников, неоткрытые наборы маркеров, и большой алоэ на узком подоконнике. Дженни прибыла почти двое суток назад, но у нее по-прежнему не было чувства, что эта комната в общежитии ее, так как у нее почти не было времени побыть в ней одной. Кровать Бретт была пуста – она пробралась в нее после заварушки прошлой ночью, и, должно быть, встала рано. Но след в матрасе, где было ее тело, остался. Келли все еще крепко спала, свернувшись в позе эмбриона. Дженни провела рукой по куче пушистых кашемировых свитеров Келли. Вся одежда Келли была красивой, но в это утро Дженни чувствовала себя неловко из-за нее. Вместо нее, она надела Банана-Репаблик-но-выглядящую-как-Theory блестящую юбку цвета хаки, рубашку от Томаса Пинкбаттона и пару "детских" розовых балеток Cynthia Rowley. Она надела пиджак Уэйверли и оценила свой внешний вид. Определенно Не Виновна. Дженни на цыпочках вышла в коридор и закрыла за собой дверь в комнату. Следующая запись Бретты о занятии в комнате Бенни СПАСТИ ТИНСЛИ! была написана кем-то большими пурпурными буквами на маркерной доске, висевшей рядом с дверью. Также в нижнем углу доски был рисунок, который был похож на маленькую пони. Прогуливаясь по коридору, она заметила, что на некоторых маркерных досках других девушек маркером были также нарисованы маленькие пони. Школа-интернат была, оказывается, как картина Шагала – полна шалостей, игр разума и тайн. Дженни направилась по пути вдоль древних булыжников, которые змеились по кампусу Уэйверли к Стенсфилд холлу, массивной кирпичной постройке, где располагались административные помещения и несколько классных комнат. Несколько студентов уже проснулись, но бригада технического обслуживания устремилась к футбольному полю и насаждениям. В воздухе пахло свежескошенной травой. Внутри Стенсфилд холл был укращен сложными плетениями ползучей лозы и цветами на стенах, витражами на лестничных клетках, и гравюрами в деревянных перилах. Дженни поднялась по лестнице на третий этаж и подошла к самому концу статного, с полом из красного дерева холлу. Латунная табличка на закрытой двери офиса гласила ЭРИК ДАЛТОН. Изнутри слышалось хихиканье, и Дженни сделала шаг назад.
– Я уже слышала это прежде, – она услышала, как говорит женский голос.
– Каждый учитель английского языка еще в шестом классе говорил мне, что мое имя означает Солнце Тоже Восходит.
– Леди Бретт Эшли, – сказал мужской голос.
– Она была возмутительно спокойна.
– Ну, это должно быть идет от имени, – Дженни услышала, как Бретт отвечает крайне кокетливым голосом.
– Так, гм, послушай, мы должны поговорить с этой студенткой, так как мы не хотели бы получить некоторый административный материал, который я хотел бы обсуждать.
Вы свободны сегодня в обед? Мы могли бы справиться с этим тогда.
– Думаю, да, – Бретт ответила.
– Мы встретимся здесь?
Дженни постучала в дверь. Она услышала шелест бумаг и звон бокалов.
– Войдите, – сказал Далтон.
Дженни вошла в кабинет, который был тесным и грязным. Бретт сидела на краю коричневого кожаного дивана, сложив руки на коленях, выглядя слишком чопорной и невинной.
Мистер Далтон сидел на своем кресле за столом и перебирал какие-то бумаги.
– Дженни, верно? Пожалуйста, присаживайтесь.
Он указал на диван. Дженни села подальше от Бретт.
– Это Бретт, – продолжил он.
– Она из Дисциплинарного комитета и помогает мне с некоторыми административными вещами.
– Да, она моя...
Бретт повернулась к мистеру Далтону.
– Дженни и я уже знакомы. Мы вместе живем в Дамбартоне.
Да, в одной комнате. Дженни удивилась, почему Бретт не сказала, что они соседки по комнате.
Далтон улыбнулся.
– Ох, ну и ладно. Ну, Бретт помогает мне здесь с некоторыми делами ДК, и в качестве члена ДК, она помогает осуществлять контроль в вашем случае.
Он прочистил горло.
– Ну, Дженни, я твой советчик, и я также собираю общие факты о деле ДК, таким образом, здесь мы убиваем двух зайцев одним выстрелом.
Он пролистал несколько документов, как если бы он мог как-то поглощать в себя написанное на них, просто прикасаясь к ним. Дженни заметила, что на Бретт не было куртки Уэйверли, но была великолепная, баклажановая шелковая блуза и гладкая, черная, до колен, шерстяная юбка. На ногах были сандали с ремешками от Marc Jacobs. Ее длинные, тонкие ноги были сексуально скрещены и под углом по отношению к мистеру Далтону. Мистер Далтон пересел на угол стола с блокнотом в руке.
– Итак, что произошло прошлой ночью? Мы знаем, что вы были в вашей комнате в общежитии с парнем по имени Изи Велш. Мистер Парди говорит, что вы лежали в твоей постели вместе?
– Ну, в том-то и дело, – Дженни ответила кротко.
Она не спала всю ночь, взвешивая, что лучше: подтвердить подозрение, что она была шлюхой или стать врагами со своей соседкой по комнате.
– Я не. . . Я не думаю, что я готова рассказать вам, что произошло.
Мистер Далтон поднял бровь.
– Ох?
– Я имею в виду, я должна сделать заявление прямо сейчас? Или это может подождать до, ну, знаете, настоящего слушанья? Потому что я на самом деле не готова говорить об этом.
– Ну, технически, вы не должны мне ничего рассказывать, – признался мистер Далтон, ручка застыла над блокнотом.
– Хотя, как ваш советчик, я хотел бы, чтобы вы чувствовали, что вы можете мне рассказать.
– Я не готова. Я...
– Что это значит, что ты не готова?
Бретт прервала ее, расскрестив ноги и глядя на Дженни. Ее волосы выглядели даже еще краснее, чем когда она злилась. Дженни закрыла рот и крепко пожала плечами. Она боялась говорить. Бретт прервала Дженни критично. Ее пуговицы в розовую и белую полоску были слишком натянуты на груди, и ее щеки были розовыми, как если бы она бежала через поле.
Бретт вернулась в конце прошлой ночи после стычки с мистером Парди, но Эрик впустил ее, когда она пришла в его кабинет этим утром – не то, чтобы Бретт действительно верила в версию Парди. Это было совершенно глупо со стороны Дженни, не сказать хоть что-нибудь, чтобы вытащить себя и Изи из беды. Бедная Дженни. Она была прекрасным фоном для Келли. Господи, Келли была сукой. Дженни заметила, что Бретт изучает ее, как если бы она была биологическим образцом на предметном стекле. Она почувствовала, как ее щеки горят. Я новая Дженни, я новая Дженни, я новая Дженни, она повторила тихо, закаляя себя.
– Хорошо.
Мистер Далтон потер руки.
– Я думаю, если вы не хотите ничего рассказать сейчас, вам, конечно, не придется. Но может быть, есть кто-то другой на факультете, с кем вы могли бы чувствовать себя более комфортно, чтобы поговорить?
Дженни пожала плечами снова беспомощно. Сегодня был первый день занятий. Она еще даже не встречала ее учителей.
– Ну, тогда, – продолжил мистер Далтон.
– Спасибо, что зашла, Дженни. Думаю, у нас будет полное слушанье на следующей неделе. Как на счет понедельника?
– Да, отлично, – ответила она глухо.
– Гм, спасибо.
Она посмотрела на Бретт, когда покидала кабинет мистера Далтона, надеясь на ободряющую улыбку, но Бретт рассматривала ее пожарная огненно-красные ногти, выглядя совершенно скучно. Дженни закрыла тяжелую дубовую дверь за собой, удивленная, было ли это действительно глупо сказать им, что она не готова выступить с заявлением. Что это за закон и порядок: школа-интернат? Вдруг, она стояла лицом к лицу с Изи Велшем, стоящим перед дверью в кабинет мистера Далтона, ожидая, чтобы войти. Как только они закрыли глаза, ее сердце забилось. Она была настолько поглощена возможными неприятностями и возможностью быть самой большой шлюхой в Уэйверли, что она позволила их интимной небольшой сессии вернуться назад в ее голову. Теперь она вспомнила замечательное теплое чувство тела Изи рядом с ней.
– Привет.
Она быстро сглотнула.
– А?
Изи смотрел на нее тупо его голубыми глазами с упавшим духом и усталым взглядом. Он был одет в рваную желтую футболку с надписью LEXINGTON All-Stars.
– О!
Он расширил глаза.
– Хм, как ты себя чувствуешь?
Дженни застенчиво продолжала.
– Я...
Он отвернулся от нее влево, его глаза по-прежнему были широко раскрыты. Сильный запах несвежей водки сочился через его поры.
– Я. . . Ты только что была там?
– Да.
Дженни почувствовала себя веселее, просто дыша тем же воздухом, что и Изи. Он начал говорить что-то еще, но тут дверь открылась, и мистер Далтон высунул блондинистую голову.
– Мистер Велш, теперь ваша очередь.
Не прощаясь, Изи ввалился в кабинет. Дженни повернулась и спустилась вниз по лестнице в ярком солнечном свете. На нижней ветке дерева прямо на ее пути сидела одна из тех жирных больших рогатых сов. Она замерла. Была ли это та же самая сова, которая пыталась убить ее всего два дня назад? Она прищурилась. Сова, наконец, медленно моргнула, как если бы она была каменной, а затем отвернулась. Дженни поспешила мимо нее по пути к ее первому классу. Это был первый и, возможно, только триумфальный момент дня. Она выиграла конкурс "кто кого пересмотрит" у совы.
13
В ПЕРИОД ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СТРЕССА, УЧАЩИЕСЯ УЭЙВЕРЛИ ДОЛЖНЫ ПРИСЛУШИВАТЬСЯ К СОВЕЙ ВНУТРЕННЕЙ СОВЕ. (прим.перев.:здесь идет игра слов WAVERLY OWL и INNER OWL )
– Рад видеть, что ты смог сделать это, – Далтон приветствовал Изи. Разнул прошлой ночью оставил у Изи чувство навоза, который он стряхивал с подошвы Credo перед поездкой.
Он упал в черное кожаное кресло офис Эймс и тупо уставился на соседку Келли по комнате, Бретт, которая сидела напротив него в совершенно прозрачной фиолетовой блузке. Его новому советнику на вид было лет восемнадцать, долгожданное изменение от своего старого советника, мистера Келли, который был настолько древним, что он едва помнил свое имя и, наконец, в прошлом году ему исполнилось около сотни лет.
– Привет, Изи, – Бретт встретила его повышенным авторитетным тоном, делая несколько заметок в желтом блокноте.
– Хорошо провел лето?
– Угу, – хмыкнул Изи, глядя в потолок. Бретт, возможно, думала, что она мисс у-меня-есть-власть-над-тобой-потому-что-я-префект, но Изи не купился на это. Он и Бретт были близки. Они были вместе в классе по французскому на первом году обучения, и для окончательного собеседования вместо того, чтобы вставать перед классом и вести бессмысленный разговор, Бретт в голову пришла идея сделать ужасный Godardian французский короткометражный фильм с помощью антикварной Super-8 камеры. Изи был ее партнером по классу и, следовательно, экзистенциальной звездой фильма. Он должен был говорить странные вещи по-французски, как "Мой омлет с ветчиной мертв", и, "Глаза – глаза – от боли." Господину Гримму понравилось это и он поставил им обоим "отлично".
– И. Фрэнсис Велш, – Далтон обратился к нему, разглядывая его внимательно.
– Что вы хотите рассказать мне о прошлой ночи?
– Она будет здесь? – Он указал пальцем на Брет.
– Я думал, такие вещи конфиденциальны.
– Я его помощник, – Бретт быстро ответила, садясь прямее.
– Она помогает мне с разбирательствами Дисциплинарного комитета, – Далтон объяснил.
– Я думаю, что это квалифицируется.
Изи посмотрел назад и вперед между ними. Ух ты. Далтон был побит – Бретт Мессершмидт!
– Здесь говорится, что у вас было немало проблем с Правилами в течение последних нескольких лет, Изи.
Далтон прочистил горло.
– Дисциплинарный испытательный срок три раза. Отсрочка два раза. Вас почти выгнали в прошлом году за не посещение занятий после весенних каникул. Бесчисленные споры с учителями. Плохое отношение.
Он сделал паузу и перевернул новую страницу файла.
– Беспорядок в классе. Оценки ниже средних. Почти отсутствие внеклассной деятельности. Пойман с алкоголем четыре раза. Пропуск спортивных занятий. Отсутствие командного духа...
Он перевернул на другую страницу. Бретт ухмыльнулась.
– Но...
Мистер Далтон провел своим указательным пальцем по файлу и поднял брови. Он показал бумагу Бретт, и она склонила голову скептически. Изи закатил глаза. Без сомнения, это были чертовы баллов PSAT (прим.перев.:PSAT – стандартизированный тест в США) снова. Он набрал почти высший балл во всех трех разделах – большое дело. Это была такая вещь, на которую его родители пускали слюни больше, даже хотя Изи, возможно, имел меньше заботы. Сбегая из общежития, чтобы наблюдать падающие звезды в центре поля в два часа ночи или ходить босиком в ручье за домом искусств на рассвете – это были те вещи, о которых он заботился, все, что он смог бы вспомнить, когда он был бы старым и трясущимся. Не глупые оценки теста. К сожалению, все фиговые правила встали на его пути, когда Изи хотел более совершенные Уэйверли моменты.
– Ты наследие, – Далтон продолжил, глядя на его запонки.
– Но это не должно означать хоть что-то. Я имею в виду, я наследие Уэйверли тоже.
– В самом деле? – Бретт завизжала.
– Я тоже!
– Мой отец ходил сюда, и мой дед ходил сюда. И его брат тоже.
Далтон повернулся к Бретт.
– В принципе, мужчины Далтоны были первого выпускниками академии Уэйверли.
– Как будто я должен был знать, – Easy пробормотал с сарказмом. Что было с этим учителем, пытающимся произвести впечатление на Бретт?
Далтон прищурился.
– Послушай, я никогда не ожидал, что буду учить кого-то другого. На самом деле, я думаю, что учителя были строги со мной, потому что у меня было наследие – они ожидали, что я должен быть примером для других студентов.
– Верно.
Разве это не дерьмо. Изи стиснул зубы. У него было наследие, которое должно было быть особой вещью, но он знал, как это действительно работает: если в вашей семье было достаточно денег, чтобы отправить последовательно детей (или поколений) в Уэйверли, администрация будет целовать вашу задницу остальную часть ваших дней. Не было никаких моральных стандартов, только деньги. Хит Ферро был проклят своим наследием, в конце концов, и смотрит на все дерьмо, в которое он влип!
Далтон наклонился вперед.
– Издевайся над всем, над чем хочешь, но вы не должны были быть в Думбартоне прошлой ночью, и вас, конечно, не должно было быть. . . э. . . с новой девушкой Дженнифер Хамфри.
– Вы были с Дженни?
Бретт наклонилась вперед, смотря крайне заинтересованно.
– Что Дженни сказала об этом? – спросил Изи.
– Она ничего не рассказала.
Бретт нахмурилась.
– Она сказала, что не готова выступить с заявлением.
– О. – Изи почесал нос.
Он не был уверен, что делать с Дженни и что случилось прошлой ночью. После разговора с ней в кафе, он убедил себя, что она была всего лишь миражом. Она не была похожа на ту, кто наносит много косметики, если таковые имеются, и она была крошечной там, где Келли была высока. У нее были миниатюрные руки и ноги, длинные ресницы, и она носила с собой сумку, на которой не было большого G Gucci. И она спрашивала его об искусстве. Келли не пришло бы в голову спросить его об искусстве. И прошлая ночь – это был тоже мираж – пьяный мираж. Он был с Келли и сновал полуголый из постели Дженни, с Парди у него на хвосте. Теперь Дженни – милая Дженни – попала в беду из-за него. Но ему нужно было быть рядом с ней. Она выглядела такой розовой и новой, как картина Боттичелли, которую он видел в Tlhaest Byieratrh в Риме: Венеры, с сексуальной чикой выскакивающей из раскладушки. Он не хотел, чтобы она была в беде. Но он не хотел, чтобы Келли узнала, что он касался Дженни. Изи сложил его руки за головой, чтобы сохранить его мозг от похмелья, разливающегося из ушей.
– Так что слушайте, я не знаю, что здесь происходит, но, как ваш консультант, я должен предупредить вас: такого рода преступления, на вершине множества других ваших преступлений, могут привести к исключению.
Бретт втянула воздух и покачала головой, делая вид, что на самом деле волнуется. Изи едва моргнул.
– Хорошо.
– Ты слышал, что я только что сказал? – спросил Далтон.
– Тебя могут выгнать.
– Да. Я слышал вас.
– Если бы я был тобой, я бы потратил больше времени на размышления о том, почему я здесь, – Далтон предложил строго, – И меньше времени на неприятности.
Это была такая вещь, которую может сказать один из его братьев. Изи был младшим из четырех братьев, трое его братьев все ходили в Уэйверли также. Всякий раз, когда Изи жаловался им об этом, они говорили, что он не поймет важность Уэйверли, пока он не закончит ее. Такой была одна из тех дерьмовых вещей, которую люди говорили, когда они становились старше. Его братья уже окончили колледж и школу права; двое из них женились, а третий был помолвлен. Они скучные взрослые и не знали ничего о настоящей жизни.
– Отлично, – ответил сквозь зубы Изи.
– Вы дали совет мне?
Не дожидаясь ответа, он встал, дернул дверь, и вышел. Вне Стенсфилд холла, он вдруг почувствовал световые вспышки в голове. ТЕБЯ МОГУТ ИСКЛЮЧИТЬ. Говорил ли он это серьезно? Если Изи выгонят из Уэйверли, он может забыть о Париже. Он был бы вынужден жить у себя дома, наедине со своим твердыми родителями, где бы его обучали частные преподаватели и его единственным контактом с внешним миром была бы страшная матово-русая почтальонша, которая нравилась Изи слишком много. Изи необходимо сесть. Может быть, это была водка с прошлой ночи, но он чувствовал тошноту. Крик совы, крик совы. Изи посмотрел на деревья. Одна из больших рогатых сов наблюдала за ним, ее глаза были круглыми и желтыми. Изи издал воркующий звук, как и тот, который он сделал, когда ему было необходимо Credo, чтобы успокоиться, и вытащил бутылку Sprite из его помятой школьной сумки. Он сделал глоток из оставшейся бутылки Ketel One с прошлой ночи. (прим.перев.: Ketel One – название водки в США) Каждый создавал свой путь на первом году обучения, но Изи нужно было подумать. Он бродил по проторенной каменной дорожке в сторону конюшни, желая, чтобы Келли была там, чтобы полежать с ним во влажном загоне и заставить его забыть об угрозе Далтона. Они бы растянулись на старом лошадином одеяле и остались бы там в течение всего дня, не заботясь о пропавшем первом учебном дне. Но изображение голой Келли в заброшенной конюшне не заставляло его возбудиться – он не мог остановить Выдуманную Келли от жалоб на сено в волосах и мнимых жуков на одеяле. Изи приблизился к теплому, слегка влажному загону, и зажмурил глаза. Но когда он вновь возобновил его фантазии, это не была Келли, развалившаяся на лошадином одеяле, смотрящая на него снизу вверх. Это была Дженни.
Кому: Студентам Уэйверли.
От: ДеканМэримаунт@waverly.edu
Дата: Четверг, 5 Сентября, 9:01 утра.
Тема: Порча недвижимости
Дорогие студенты,
До моего сведения дошло дело, что вокруг кампуса были обнаружены рисунки пони – на тротуарах, на маркерных досках, и на стенах душевых раздевалок для девочек. Обратите внимание, что порча имущества Уэйверли является серьезным преступлением и не будет допущена. Также несколько студентов анонимно сообщили об эмоциональном расстройстве у них. Обратите внимание, что центр психического здоровья открыт двадцать четыре часа в сутки, и если кто-нибудь видел порчу школьного имущества, то столкнется с дисциплинарными последствиями. Наслаждайтесь вашим первым учебным днем, Декан Мэримаунт.
14
НИ ОДНА СОВА УЭЙВЕРЛИ НЕ ИЗБЕЖИТ ДОПРОСА – ДАЖЕ ЕСЛИ ОНА ДОЧЬ ГУБЕРНАТОРА.
Келли тянула первый период Латинского, когда миссис Туллингтон, администратор школы, прервала урок.
– Мисс Вернон, – мистер Гастон, учитель, обратился к ней.
– Ваш консультант хочет вас видеть.
Офис ее советчика был только на один этаж вниз от класса латинского. Келли нервно потирала ладони. Она и мисс Эмори были не совсем приятелями. Мисс Эмори была с короткой стрижкой, среднего возраста, сука из Коннектикута, которая ходила в Vassar с матерью Келли. Обе женщины были соперницами, всегда претендующими на самую высокую GPA и прием в Phi Beta Kappa. (прим.перевод.: GPA – Grade Point Average – оценка, которую нужно получить, чтобы пперейти в следующий класс; Vassar – колледж в Нью Йорке; Phi Beta Kappa – академическое общество в Америке, в которое входили только самые выдающиеся студенты) Они также боролись за одно и то же место в Гарвардской юридической школе – и мама Келли выиграла. Горько, но мисс Эмори решила отказаться от юридической школы, и вместо этого получила степень магистра в области образования в Нью-Йоркском университете. Она ясно дала понять Келли, что потеря Гарварда повлияла на весь ход ее жизни, и Келли подозревала, что она обвиняла в этом ее мать. Это был еще один блестящий студент-консультант в администрации Уэйверли. Офис мисс Эмори был странным. У нее не было абсолютно никаких книг или личных наград на полках, и единственное, что было прикреплено к ее доске объявлений, был лист номеров телефонов, в котором перечислены все другие номера кабинетов преподавателей и дополнительные телефоны. Одинокий плоский экран Sony Vaio опирался на ее темный деревянный стол, и корзина с пряжей со словами Rhinecliff BARN стояла на голом столе позади нее. Деревянные спицы и пряжа выглядывали сверху. Мисс Эмори, вязальщица? Как беспорядочно. Келли села быстро на черный стул Aeron напротив стола мисс Эмори. Рядом с советчиком Спартан, одетым в черную водолазку и практически черныу брюки, чисто розовая юбка Келли от Дианы фон Фюрстенберг и инкрустированные розовым алмазом часы Chopard казались смешными.
– Вы хотели видеть меня?
Мисс Эмори подняла глаза от клавиатуры компьютера. Она прищурилаь один глаз и скривила гигантский рот в усмешке. Она была похожа на сумасшедшую женскую версию Popeye. (прим.перев.: Popeye – видеоигра в жанре платформенной аркады. Героями игры являются персонажи одноимённого мультипликационного фильма про морячка Попая. ) Почему Келли не получила хорошего советчика, как миссис Свон, которая давала советы в Метрополитен-опера три раза в год, или мистер Бунгай, который бросил своих детей, дегустируя скотч на рождественских праздниках, и слушавший все их проблемы в отношениях? О нет, она должна была получить сумасшедшую Popeye леди, которая, вероятно, использовала эти спицы, чтобы тыкать ее подопечным в задницу, когда они плохо себя вели.
– Мистер Парди сказал, что я должна поговорить с тобой, – мисс Эмори объявила наотрез.
– Он сказал, что твой парень был пойман в твоей комнате прошлой ночью. После комендантского часа.
Келли сделала глубокий вдох, чтобы подготовить себя. У нее были годы практики, скрывая правду от ее матери, но она всегда заставляла ее нервничать.
– Ну, в том-то и дело, – начала она.
– Мой друг был там, да. Но он посещал не меня. Он посещал мою соседку по комнате, Дженни.
– И как ты узнала это?
Келли нахмурила брови.
– Потому что. . . потому что меня не было там.
Мисс Эмори взглянула на нее недоверчиво.
– Хммм.
Она стала набирать что-то на клавиатуре. Келли заметила, что у нее были очень короткие ногти, которые быстро сгрызались. Дерьмо. Неуже ли «хммм» мисс эмори значило, что Дженни рассказала о ней? Келли не думала так: она видела блеск в ее глазах – Дженни была голодна. Иначе, зачем бы ей показываться на вечеринке общежития Richards без приглашения? Если бы она не заботилась о социальном статусе в Уэйверли, она пошла бы и дружила с этой тупой Ивонной. Нет, Дженни хотела большего, Келли была уверена.
