Текст книги "Возможно ли спасение в XXI веке?"

Автор книги: Сергий Иеромонах (Рыбко)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Он понял, что у него одно спасение – это Спаситель, что только Господь может спасти его от всех тех кошмаров, которые преследуют его, и что все эти кошмары – это праведный суд Божий за его грехи. Этот человек ушел в монастырь, принял монашеский постриг, а потом святую схиму. И всю свою жизнь он умолял Бога о прощении, молился о всех тех, кого он вынужден был убивать. И Господь принял его покаяние – то был величайший праведник, который правду свою засвидетельствовал святой жизнью и святой кончиной.

Покаяние – смысл жизни каждого человека на земле. Есть много людей, которые считают себя православными христианами, но в воскресный день идти в храм не желают, считают это необязательным, ненужным, второстепенным. Почему же так происходит? Происходит это от незнания христианства, от поверхностного понимания Евангелия, оттого, что люди не понимают, что такое покаяние и каково его значение в жизни человека. Многие из тех, которые считали, что им сегодня некогда пойти в храм, что у них много работы, что им надо воспитывать детей и кормить семью, и они как-нибудь потом пойдут в храм, как-нибудь потом начнут каяться, многие, которые так думали, так и не дожили даже до завтрашнего дня. Поэтому не будем отлагать наше покаяние. Будем чаще вспоминать заповедь Спасителя, одну из важнейших Его заповедей: Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное.

Один из святых сказал, что настолько Божия благодать может действовать в человеке, настолько он может быть причастником благодатных дарований, настолько он может совершать какое-то высокое служение (епископское, священническое), насколько он пребывает в делании покаяния. И как только покаяние прекращается, душа умирает, и духовная жизнь становится невозможной, остаются только видимые формы, остается прелесть.

Сила покаянной молитвы. О неизвестном диаконе-новомученике.

– «Помилуй мя, Боже, помилуй мя». Этот покаянный вздох христианской души мы слышим во все дни Великого поста, потому что покаянием живет христианин. Покаяние – это душа и смысл святых дней Четыредесятницы. В эти дни открывается перед нами великое таинство покаяния, великая тайна обновления души и соединения ее с Богом, ибо поистине это есть тайна креста.

Покайтесь, ибо приблизилось царство Небесное (Мф. 3, 2),– это первая заповедь, которую мы встречаем в Евангелии, это дверь, через которую мы приходим ко Христу и которая открывает нам учение воплотившегося Бога, учение о вечной жизни и, увы, о вечной смерти.

По-гречески покаяние – «metanoia». Дословно это переводится как изменение, т. е. мы с вами, христиане, должны измениться, мы должны все пересмотреть в нашей жизни, в нашей душе, в нашем сердце. Мы должны оставить ветхие, страстные понятия, убийственные для души, и принять новые, обновленные Богом,– понятия евангельские и подчинить весь свой разум, все помышления и движения сердца, всю свою жизнь понятиям Нового Завета. Тогда это действительно будет покаяние.

Святитель Игнатий Ставропольский говорит, что когда человек принимает евангельское учение и начинает жить по евангельским заповедям, то ветхий человек, живущий в нас, поднимает страшную борьбу против евангельского учения: нашим страстям не нравится Евангелие, не нравится Божие владычество, которое приходит к нам в тот момент, когда мы обращаемся к Богу. Оно не нравится и дьяволу, этому человекоубийце искони, и он начинает посредством страстей поднимать в нас эту жесточайшую борьбу. Она настолько страшна, что Святые Отцы древности охарактеризовали ее так: «пролей кровь и прими дух». Поняв значение этой борьбы, увидев коварство древнего змия, Отцы уходили в пустыню. Они удалялись от мира сего с единственной целью – принести покаяние, измениться, сделать свою душу достойной Бога, сделать ее невестой Христовой, чтобы еще здесь, живя на земле, войти в небесное царство.

Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное - возвещает нам Святое Евангелие. Святитель Игнатий Ставропольский говорит, что само покаяние уже есть вхождение в это царство, ибо насколько мы освободимся от власти страстей, насколько примем евангельское учение, настолько мы примем в себя Бога – Святаго Духа.

Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное - вот та великая задача, которая стоит перед каждым из нас. Человек, обновленный верой в Бога, верой в Евангелие, может быть назван духовным человеком, потому что он становится причастным благодатных даров Духа Святаго, и благодать Божия не только совершенно изменяет его, но действует в таком человеке уже видимым образом. Как от избытка сердца говорят уста (Мф. 12, 34), так от избытка благодати изливается эта благодать на окружающих людей, порой совершенно далеких от Бога, потонувших в разврате и мраке века сего, безбожии и кощунстве.

Я хочу рассказать одну историю, которую я слышал много лет тому назад в келье одного великого старца.

В страшные для нашего Отечества годы, когда за грехи русского народа пала Российская держава, и на смену благочестивым царям пришли жестокие кровожадные правители, которые не щадили ничего святого, в одном селении Курской земли жил дьякон. Это был благочестивый, добродетельный человек. Он молился Богу, честно служил, очень любил совершать Литургию. Он приносил молитву о мире всего мира, о благостоянии святых Божиих церквей и, видя его святую жизнь, назидались окружающие люди, ибо сама жизнь такого человека назидала выше любых слов, самых умных и красивых, потому что на самом деле назидать может только смирение, только подлинное покаяние.

Но новая власть не взлюбила его за это, а правильнее сказать, не взлюбил дьявол, и правители решили его погубить. Но у этого дьякона был один защитник – его родной брат, который работал в ЧК. Он не давал в обиду своего брата, потому что очень любил и уважал его, хотя в те годы, когда сын отрекался от отца, отец – от своих детей, это было очень трудно. Враги Церкви, враги этого благочестивого дьякона ждали удобного момента, чтобы погубить его.

Однажды его брат уехал на очередной партийный съезд. Пользуясь этим, революционеры арестовали дьякона и в срочном порядке приговорили к расстрелу. Он не стал просить о помиловании, не стал умолять о пощаде, он нисколько не поколебался. Придя в свою камеру, он стал молиться Богу, приносить покаяние за всю свою жизнь. И запел: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче...» И такой духовной силы было это пение, из такой глубины покаяния выходили эти звуки за решетки камеры, что все узники умолкли и слушали эту молитву, изливающуюся из кающегося сердца. Тюрьма затихла. Уголовники бросили свои карты, все встали и молились.

Но вдруг отворилась дверь камеры этого святого узника, вошел начальник тюрьмы и сказал: «Что ты делаешь? Зачем ты травишь мою душу? Немедленно замолкни или я убью тебя здесь же». Но дьякон не умолкал. Уже никто из людей не мог остановить его покаянной молитвы. И он продолжал петь, продолжал приносить покаяние уже не только за свои грехи, а за грехи всех людей. И за грехи этого несчастного начальника тюрьмы. Тогда тюремщик бросил свой наган, зарыдал и вышел из камеры.

Наутро дьякон был расстрелян. Земля лишилась одного из достойнейших своих жителей, но небо с ликованием приняло его в лики святых мучеников, апостолов и Ангелов. Он сейчас предстательствует за нас перед Богом и молится, чтобы Господь дал покаяние русской земле и каждому из нас. Будем же помнить эту покаянную мольбу святого человека, одного из новомучеников российских и постараемся жить так и провести эти дни Поста так, чтобы они сделались для нас одним из шагов к небу. Аминь.

О духовном руководстве.

Интервью корреспонденту «Покровского Листка» (г. Калуга)

В храме Сошествия Святого Духа работает много молодежи. И поле деятельности их во славу Божию очень обширное: клирос, книжная лавка, ремонтные работы, издательство, трапезная, в которой почти непрерывно кормят то паломников, то нуждающихся прихожан. Сразу по окончании Литургии начинается активная работа. Тому, кто впервые попадает в этот храм, может даже прийти на ум сравнение с броуновским движением. На самом деле каждый выполняет конкретную, порученную ему работу. Большинство из работающих людей не случайно пришли именно в этот храм. Их объединяет общность духовных интересов и авторитетов. Многие знают друг друга и о. Сергия уже несколько лет. Это настоящая община. Главное, что вы почувствуете, находясь внутри нее,– любовь друг к другу и желание помочь ближнему. Свой путь ко спасению все они прокладывают, руководствуясь советами о.Сергия. Я задала несколько вопросов батюшке. Вот наша беседа.

– В чем заключается Ваша деятельность как духовника?

– Я не хотел бы себя называть ничьим духовником, поскольку это очень высокое служение и настоящих духовников очень мало. Совершенными духовниками были такие люди, как преподобный Серафим Саровский, преподобный Амвросий Оптинский, праведный Иоанн Кронштадский. Я весьма смущаюсь себя называть чьим-либо духовником. Я считаю, что единственно возможное сейчас духовное руководство, как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), это совет единодушного брата. Так что я не более, чем единодушный брат. Как я могу руководить кого-то, когда дай мне Бог себя куда-то уруководить и куда-нибудь прийти.

Вначале, когда меня рукоположили в священный сан, я считал своим долгом никому не отказывать в беседе, в исповеди. Когда люди просились ко мне в духовные чада, я говорил, что очень молод, что есть люди постарше, более опытные. Предпочитал отправлять их в Троице-Сергиеву лавру. Но потом стал понимать, что это не совсем правильно, потому что люди туда, во-первых, не ехали, а кроме того, для получения духовных советов это не всегда удобно, потому что далеко. Тем не менее, если ко мне они обращались с вопросами, я не отказывал в беседах, единственно, что я говорил, что духовник из меня никакой.

И сейчас, когда люди обращаются ко мне с подобного рода просьбами, я говорю: «Знаете, много я видел людей, называвшихся духовными чадами и духовными отцами, но духовных отношений между ними никаких не было. В лучшем случае эти так называемые духовные чада приходили на исповедь, что-то рассказывали очень кратко, и, получив разрешительную молитву, уходили». Я не считаю, что это духовничество. Я считаю, что это пастырские обязанности любого священника, а духовные отношения должны быть гораздо глубже. Это должен быть подвиг послушания. Но подвиг послушания людям достойным, к коим я себя не отношу. Поэтому обычно я говорю людям, чтобы они, конечно, приходили, если желают, но Бог должен благословить эти отношения. Если совершается такое таинство общения двух душ ради Христа, то получается по слову Господа: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их (Мф. 18, 20). Если это происходит, то слава Богу.

Я считаю, что те, кто ко мне приходит, очень часто оказываются гораздо более духовными, чем я, хотя часто и моложе меня. И поэтому я сам почитаю за счастье общаться с некоторыми людьми, которые задают мне вопросы, рассказывают о своих духовных состояниях. Желая прежде всего спасти свою душу, я ценю общение с людьми, которые мне могут что-то дать в духовном отношении. Себя отношу к духовно неимущим. Не знаю, что я могу кому-то дать.

Конечно, я – священник. По благодати священства Господь совершает через меня Таинства. Но не знаю, насколько мне удается преподать какие-то советы. Не мне судить об их духовном достоинстве. Поэтому, хотя есть люди, которые мне доверяют, но многие испытывают недоверие и, я думаю, что вполне справедливо. Считают меня неопытным, прельщенным и заблудшим человеком. Может быть они и правы. Поэтому, круг людей, с которыми я общаюсь, достаточно небольшой.

Обычно люди приходят, задают вопросы, я преподаю им общие наставления, которые каждый священник должен и обязан преподать: о том, что надо молиться, причащаться, ходить в храм. А более глубокие разговоры я веду далеко не с каждым, а с тем, кому открывается душа. Таких людей очень мало. И я не думаю, что их должно быть много. Да, у старцев были тысячи духовных чад. К ним приходили и приезжали люди. Но это – духоносные старцы. Они действительно могли многое дать, многое сообщить. Нужно всегда искать волю Божию – насколько есть воля Божия мне общаться с этим человеком и ему со мной. Может быть, есть воля Божия на то, чтобы человек ушел к другому священнику.

Мне более близки те, кому не безразличен монашеский путь жизни. Раньше, до принятия священного сана, я хотел быть великим проповедником, миссионером. Первый год, может быть, когда стал священником, я активно этим занимался. А теперь я понял, что не это главное. Прежде всего нужно быть монахом, а еще раньше – христианином. Все настоящие пастыри, замечательные духовники и старцы, были прежде всего молитвенниками, себя я таковым не считаю. Как говорит Симеон Новый Богослов, только тот богослов, кто правильно молится, и кто правильно молится, тот настоящий, истинный богослов. И только тот, кто не по книгам, а опытно знает тайны Божии, может открыть их другим людям и повести за собой. Поэтому мне хотелось бы прежде всего быть молитвенником. А для этого нужно время и силы.

–Батюшка, расскажите с чего начинается приходская жизнь?

– Сейчас очень многие впадают в искушение «ввергнуться» в пастырскую деятельность. Начинают что-то строить, открывать. Я слышал, один хочет деревню православную строить – три с половиной миллиарда ему нужно для этого. То есть сейчас зачастую начинают строительство со стен. Я же понимаю так: храм должен быть для людей, монастырь – для насельников монастыря, а вовсе не наоборот. Сейчас почему-то восстановят стены, потом начинают лихорадочно искать, кого бы туда поселить, хватают первого попавшегося и туда тащат.

В древности такого не было. Вокруг какого-то аввы собирались люди, движимые идеей служения Богу, уходили в пустыню, рыли себе пещеры и там жили. Им не нужны были ни стены, ни золоченые купола, все было просто. Люди искали Бога. Потом возникала обитель, строился храм. Так возникли лучшие обители. О таких людях повествуют патерики и жития древних святых.

Сейчас все делается по-другому. Не с душ начинают, а со стен. Я считаю, что именно поэтому монашество переживает глубокий кризис. Стены тоже нужны, но не слишком ли большое значение им придается? Странные вещи я слышу о монастырях. Приехала одна инокиня: монастырь закрывается, игуменью куда-то перевели, сестры расходятся, она не знает, что ей делать. А зачем было открывать? Для чего столько монастырей? Хотя, если они открыты, наверное, Божия воля на это есть.

– Чем вы руководствуетесь, давая советы людям, которые к Вам приходят?

– Игумен Никон (Воробьев), которого я считаю одним из величайших подвижников ХХ столетия, наиболее близкий нам по времени аскетический писатель, говорит, что древние духовники были духоносными старцами, поэтому они, будучи сосудами и светильниками Духа Святого, могли преподавать другим заповеди от Бога непосредственно. Так они учили своих учеников. Современные духовники далеки от этого состояния. Они в лучшем случае могут растолковать человеку святоотеческие и евангельские заповеди применительно к какому-то определенному случаю, постараться объяснить, как исполнить это по мере своих сил.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что в современной жизни ученик и духовник вместе ищут волю Божию. С большим трудом, с препятствиями, с трудностями. Они помогают друг другу. Я считаю, что в основе любого духовного руководства должно лежать Священное Писание и истолкование Священного Писания в святоотеческих творениях. Любой современный духовник должен все свое учение строить на Святых Отцах. Ничего не придумывать. Должен глубоко знать Святых Отцов, особенно близких нам по времени, потому что древние Отцы рассматривают духовные проблемы эпохи, когда они жили, а современные или близкие нам по времени, такие, как святитель Феофан Затворник, святитель Игнатий (Брянчанинов), игумен Никон, оптинские старцы, рассматривают те вопросы, которые ближе нам.

Поэтому я чаще исхожу из того, что я мало что понимаю. Но если меня спрашивают, стараюсь найти у Святых Отцов совет, применимый к данному случаю, и предлагаю самому человеку судить о достоинстве совета по тому, насколько он применим к данной ситуации, к данному вопросу, к данному его состоянию. Если человек соглашается, принимает этот совет и совет помогает – слава Богу. Если человек не соглашается, не принимает, отвергает – это его право. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что при современных условиях любой человек имеет право не всегда следовать совету. Такова сейчас жизнь.

Если я не знаю, то говорю: «Извините, я не знаю». Я достаточно часто так говорю. Приходят, например, люди: «Батюшка, благословите на операцию». Я говорю: «Простите, я не врач. Я могу, конечно, благословить, но имейте в виду, что я не медик и не знаю, насколько нужна эта операция, нужно ли ее в этом месте делать, сейчас ли ее нужно делать. Ничего этого я не знаю. Нужно найти хорошего, опытного врача и посоветоваться». Кстати, я был свидетелем того, как к известному духовнику Троице-Сергиевой Лавры, отцу Кириллу (Павлову), обратилась женщина и изложила сложную криминальную ситуацию. Он долго слушал, а потом сказал: «Иди, найди себе хорошего адвоката и у него спроси, как тебе поступить». А люди, которые играют в старцев, наверное, начали бы какую-нибудь отчитку, или еще что-нибудь. А это честный правильный ответ. Я таким больше доверяю.

– Батюшка, Вы сказали, что давая советы, сверяетесь с тем, что написано в книгах. Получается, что человек может сам взять и прочитать. Насколько нужен тогда духовник?

–Батюшка, расскажите с чего начинается приходская жизнь?

– Святитель Феофан Затворник в одном из своих писем пишет: «Священник правильно вам сказал, что для того, чтобы спасаться, нужно руководствоваться Священным Писанием и святоотеческими творениями. Но, только книг не достаточно. Обязательно должен быть человек, который поможет правильно понять эти книги. Поэтому найдите какого-нибудь священника или еще какого-то человека, и постарайтесь вместе с ним решать ваши вопросы». И дальше он приводит совет Паисия Величковского: если нет духовника, то соберитесь двое или трое единодушных братий и вместе решайте, как вам поступать, друг другу открывайте помыслы. А для того, чтобы руководствоваться непосредственно Священным Писанием и Святыми Отцами, нужно уже иметь какой-то разум духовный. Это далеко не сразу дается.

Новоначальному, только что пришедшему в церковь, обязательно необходимо пастырское руководство. Но руководство, конечно, должно быть более-менее грамотное. Святитель Игнатий в «Приношении современному монашеству», в пятом томе своих творений пишет, что, придя в монастырь, новоначальный послушник, должен прежде всего позаботиться найти человека, который будет давать ему хоть какие-то советы. Он не пишет, что надо найти старца, чудотворца, а просто хоть какого-то человека, который был бы грамотен в святоотеческих писаниях. Если кто-то согласиться это делать – «целуй двери его кельи». Потому что это очень тяжелый труд, очень большая ответственность. И я не знаю, как можно спасаться просто по книгам. Это заблуждение.

«Лествица» начинается с того, что если ты не позаботился в начале своего пути найти какого-то духовного руководителя, такого Моисея, который водил израильский народ по пустыни, то ты находишься уже в пучине погибели. И другие отцы достаточно прямо указывают нам на необходимость духовного руководства. Да, нужно поискать. Не нужно предавать себя в руки первому попавшемуся наставнику, который таковым именуется, рвется таким быть. Святые Отцы опять-таки советуют не спешить, не семь, а семьдесят раз проверить. С одной стороны – не надо искать чудотворца и прозорливца, как говорит Иоанн Лествичник, достаточно найти человека смиренного, а с другой стороны,– нужно найти человека, который не был бы в прелести и преподавал тебе советы по Богу, а не из своего падшего разума.

–Неужели в современном мире совсем нет духоносных старцев?

– Они всегда были, есть и будут. Ими Церковь стоит. Есть-то они есть, да про нашу ли честь? Их не много. Стоит ли их искать? Да, может быть стоит. Есть воля Божия нам с ними встретиться, пообщаться,– встретимся. Все почему-то считают, что их вопрос должен решить какой-то старец. И поэтому они, с одной стороны, не желают ничего спрашивать у своего приходского священника, оказывая тем самым неверие благодати священства. С другой стороны – вдаются в длительные, трудные поиски, куда-то ездят, тратят время, силы. Как правило, находят лжестарцев. И начинают впитывать лжедуховность. Это явление сейчас очень распространено.

В свое время у меня была встреча с одним духовным человеком, протоиереем Тихоном Пелехом. Он, как я выяснил, позднее был пострижен в монашество с именем Серафим. В то время я искал духовника. И когда я задал вопрос о духовнике, отец Тихон дал такой ответ: «Я всегда верил в благодать священства. И когда у меня были какие-то вопросы, я искал какого-нибудь священника и задавал ему эти вопросы. И по вере моей и по благодати Божией, получал ответ». Благодать священства – это великое дело.

Я бы не стал все спрашивать у всех подряд. Преподобный Антоний Великий, например, говорил, что спрашивать надо не у всех, а у того, к кому ты имеешь веру. А веру можно иметь к человеку, который не говорит красивых громких фраз, не ведет себя напоказ, а который действительно являет какие-то добродетели в своей жизни. К такому человеку сердце как-то располагается. Ответы и советы его пользуют. И конечно нужно читать книжки. Я всем, конечно бы, желал найти духовного наставника, скорее, хорошего духовного друга, который давал бы ответы на вопросы. Это очень помогает. Очень облегчает духовный путь и очень скрашивает его. А духовный наставник – это, собственно, дар Божий. Хороший духовный наставник – милость Божия.