Текст книги "Возможно ли спасение в XXI веке?"

Автор книги: Сергий Иеромонах (Рыбко)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

–Что делать молодому человеку, или, может быть, не очень молодому, у которого появилось желание посвятить себя монашеству? Что Вы ему посоветуете?

– Не очень молодому человеку я скажу, что в монашество нужно уходить в молодом возрасте. Те люди, которые пожили в свое удовольствие и на старости лет решают уйти в монастырь, боясь, что некому будет за ними ухаживать в старости, поступают не совсем честно. Кроме того, в монастыре нужно трудиться, а для этого надо иметь здоровье. И сам по себе аскетический образ жизни, посты, богослужения, которые в монастыре и более длинные, и более частые, чем в миру, требуют определенного физического здоровья. Поэтому далеко не каждому человеку в годах нужно уходить в монастырь.

Конечно, Промысл Божий призывает людей по-разному. Но лучшие монахи все-таки «получаются» из молодых. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что большинство святых Православной Церкви ушло в монастырь в двадцатилетнем возрасте. Может быть, не ровно в двадцать лет, а в двадцать один, двадцать четыре двадцать пять. Это самый благословенный возраст, когда душа человека еще мягкая, еще ничем не запечатлена: никакими грехами, пороками, навыками, заблуждениями. Душа его как чистый лист бумаги, на котором можно писать святые письмена.

Кроме нашего желания, нужно, прежде всего, чтобы была воля Божия на то, чтобы человек ушел в монастырь. Волю Божию надо искать. Как это делается? Наверное, не должно быть так, что человек только крестился, только начал ходить в храм – и сразу поступает в монастырь. Всякое, конечно, бывает, но сначала нужно походить в храм, стать православным христианином.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что прежде чем стать монахом, нужно стать совершенным мирянином. Живя в миру, посещая святой храм, нужно постараться взять из сокровищницы Церкви все возможное, то есть достигнуть определенного духовного уровня, стать настоящим православным церковным человеком. Надо соблюдать посты, которые предписывает Православная Церковь, ежедневно совершать молитвенное правило, регулярно, не реже одного раза в неделю, посещать храм. Православный человек должен ходить в храм во все воскресные дни: накануне, т. е. в субботу вечером, и в воскресенье утром,– а также в двунадесятые праздники, которые так называются, потому что их двенадцать. Вообще, христианин должен любить богослужение, любить духовную жизнь, обязательно читать духовные книги.

Тем, кто стремится к монашеству, необходимо получить какое-то представление о монашеской жизни, читая творения Святых Отцов Православной Церкви, то есть тех, кто причислен к лику святых. Эти книги, написанные святыми людьми, повествуют о монашеской жизни, о внутреннем монашеском подвиге, о том, как жили и как должны жить монахи, об истории монашества. До вступления в обитель должно понять, что такое настоящее, подлинное монашество, чтобы не ошибиться, чтобы не получилось так, что человек построил себе воздушные замки, а жизнь оказалась совсем другой. Еще нужно знать, что монашество XXI века сильно отличается от того, что было в древности.

Получив представление о монашестве, затем, как правило, берут благословение у своего духовного отца. И сначала едут в святую обитель посмотреть, а потом уже решаются остаться. Вот что мог бы я посоветовать желающему подготовиться к монашеской жизни и найти для себя обитель.

Свет России

России свет, гряди к нам, Рождество!

Ты только здесь так ослепительно сияешь,

В бесчисленных блестящих искрах снега,

В глазах тех, кто пришел тебя встречать...

Прекрасна русская зима:

С кристальной чистотой,

С хрустальным звезд и льдов сияньем,

С теплом любимых очагов, где все свои,

И где со страхом Божиим спасенья чают.

В величьи тишины, и в гомоне синиц,

Горячих маленьких комочков жизни.

Таинственная временная смерть природы,

Серебристые оковы.

Вернее, затаившаяся жизнь

И образ смерти,

Порой прекраснейший, чем явственная жизнь.

А. Волжская

Глава 2. Цветы рая Христова

Златокованные врата

Какая самая нужная для нас добродетель, в которой заключается существо жизни духовной?

– Добродетель, без которой спасение совершенно невозможно, именуется чудным словом – смирение.

В книге «Луг Духовный», составленной блаженным Иоанном Мосхом, повествуется следующее. Некий пустынник, услышав о жизни одного святого епископа, возжелал побеседовать с ним. Когда он пришел в город, где этот святой муж управлял кафедрой, то спросил встретившихся ему людей, как он может его увидеть. Пустыннику сказали, что в скором времени епископ должен пройти как раз по этой улице, и предупредили: «Но только не делай святителю земного поклона». Пустынник несколько удивился этому. Через некоторое время в конце улицы показался епископ. Вид святителя был так величественен, что пустынник не удержался и пал перед ним на землю. Однако святитель опередил его и первый поклонился ему в ноги: пал на землю и лежал до тех пор, пока пустынник не встал. «Говорили же мы тебе, чтобы ты не кланялся в ноги святителю»,– сказали пустыннику.

Так в поступках Святых Отцов явилась эта достойнейшая добродетель – христоподражательное смирение.

Один из современных проповедников сказал, что все подлинно великое и высокое никогда не нуждается в самопрославлении и рекламе. Бог совершенен, поэтому Он смирен. Всегда смиренны и истинные Божии рабы. Смирение – прекрасное начало и бесконечный конец всякого духовного подвига, златокованые врата, коими сводится в душу всякая добродетель. Смиренный – жилище добродетелей. Никогда не ошибется тот, кто изберет смирение целью своих подвигов, посвятит жизнь приобретению смирения, сделает смирение целью своей жизни. Стяжи смирение – и стяжешь благодать Духа Святаго. Смирение, поселившись в душе твоей, украсит ее многоценною царскою порфирою, научит всякой премудрости, наполнит сердце сладким благоуханием рая. Смирение скоро приведет тебя в тихий благодатный покой.

Господь говорит: Научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем: и найдете покой душам вашим. Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11, 29-30). Воистину легко и благо иго смирения, потому что это иго помогает нести благая рука Христова. Она ограждает и защищает смиренного, укрепляет его в трудах и скорбях, облегчает все его болезни. Смирение – таинство будущего века, ангельская печать небесной жизни. Святые Отцы именуют смирение ризой Божества. Преподобный Исаак Сирин говорит: «Собрание смиренных подобно собранию Ангелов. Когда смиренные восседают за трапезой, они подобны ангельскому лику, который в сердцах своих воспевает непрестающую песню хвалы и благодарения Господу».

Истинное смирение всегда неразлучно с молитвенным подвигом. Смирение и молитва – это две родные сестры: где одна, там всегда и другая. Смиренное сердце благоухает чистой молитвой, благоугодной Творцу миров. Молитва очищает сердце, молитва испрашивает смирение и мир. Если человек действительно молится и подвизается в делании Евангельских заповедей, то он непременно достигнет смирения. Если человек смиренен, то это всегда значит, что он настоящий, подлинный молитвенник потому, что «смирение и есть непрестанная молитва», как говорит свт. Игнатий Ставропольский.

Часто спрашивают, почему наши молитвы бывают рассеянными? Святые Отцы на страницах своих писаний отвечают на это, что рассеянной бывает молитва гордого человека, смиренные же рабы Божии молятся молитвой чистой. «Где смирение – там богатство рассуждения»,– замечает св. преп. Иоанн Лествичник. Смиренные молитвенники приравниваются к лику Ангелов Божиих. Они причащаются вместе с ними благодати Духа Святаго. Хлеб Ангелов ел человек (Пс. 77, 25),– говорится в Священном Писании. Хлеб ангельский – благодать смирения. Смиренные сердца непоколебимы в добродетелях, так как основание того сердца – Христос, камень добродетели. Христоподражательное смирение – недвижимый фундамент, на котором смиренномудрый строит дом своего спасения. В недосягаемую заоблачную высь поднимаются изящнейшие стены этого христоподражательного здания. Украшает их Небесный Художник причудливыми красками рая.

На вопрос, как стяжать благодать Духа Святаго, преп. Серафим Саровский отвечал, что нужно упражняться в делании добродетелей. Преподобный Иоанн Лествичник учит, что милостыня – преимущественно добродетель мирян, а молитва – преимущественно добродетель иноков. Но обе эти добродетели будут угодны Богу и принесут плоды только тогда, когда делание их будет растворено смирением. Богу не угодна никакая добродетель и никакое делание, совершаемые без смирения.

Были святые, которые подвизались лишь в одной только добродетели – в смирении. Это не значит, что они оставляли другие заповеди Божии и упражнения в других добродетелях. Смиренный всегда творит Божию волю. Он никогда не презрит какую-либо заповедь Божию: зная из Священного Писания, что начало премудрости – страх Господень (Пс. 110, 10), он боится и трепещет пред малейшей заповедью Божией. Помнит он: Кто нарушит одну из заповедей сих малейших, малейшим наречется в царстве небесном (Мф. 5, 19).

Будьте святы, как Я свят (Лев. 19, 2). Это значит: будьте смиренны, как смиренен Господь. Во всем и всегда мы должны иметь перед собою смирение, советоваться с ним, смотреть на него как на божественное зерцало. Блаженного Августина однажды спросили, какая самая высшая добродетель. Он сказал: «Смирение».– «А какая следующая за ней?» – «Смирение»,– был ответ.– «А какая после нее?» – «Смирение»,– вновь повторил блаженный.

– Как же нам, грешным, стяжать смирение?

– Достигается оно спасительным путем исполнения святых заповедей Божиих. Неуклонное послушание Евангелию на всякое время и на всяком месте – вот решительный и единственный путь к смирению. Скоро благословляется и осеняется благодатью смиренная душа, которая руководствуется заповедями Божиими в своей жизни, которая повторяет непрестанно: и Светильник ногам моим закон Твой, и свет путям моим (Пс. 118, 105). Непременно рано или поздно в таком человеке воссияет благодать смирения.

Есть еще один способ, помогающий приобрести смирение. Это чтение творений Святых Отцов Православной Церкви, особенно же написанных ими глав о смирении. Такое чтение само по себе уже низводит в душу благодать Божию. С преподобным преподобен будеши (Пс. 17, 26),– говорит Священное Писание. Когда мы читаем творения Святых Отцов, мы как бы общаемся с ними, каждый раз вбирая в свои сердца частицу их святых душ. Мы как бы беседуем со святыми духоносными мужами о небесных предметах. А они взирают на нас, и молятся. «В книгах, написанных ими, излившихся от избытка смиренных их сердец, живет благодать Духа Святаго»,– говорит свт. Игнатий (Брянчанинов). Читая их творения, мы становимся причастниками благодати Духа, духа целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви. Этими добродетелями Святой Дух украшает каждую душу, причастную Ему, вступившую в общение с Ним.

Вот, например, что пишет о смирении преп. Амвросий Оптинский: "Всегда ты просишь, чтобы Господь даровал тебе смирение, но ведь оно даром Господом не дается. Господь готов помогать человеку в приобретении смирения, как и во всем добром, но нужно, чтобы и сам человек заботился о себе. Сказано у Святых Отцов: «Дай кровь и приими Дух». Это значит: потрудись до пролития крови и получишь духовное дарование. А ты дарований духовных ищешь и просишь, а кровь тебе проливать жаль, т. е. все хочется тебе, чтобы тебя никто не трогал и не беспокоил. Да при спокойной жизни как же можно приобрести смирение? Ведь смирение состоит в том, когда человек видит себя худшим всех, не только людей, но и бессловесных животных, и даже самых духов злобы. Когда люди тревожат тебя, ты видишь, что не терпишь сего и гневаешься на людей, то и поневоле будешь считать себя плохой. Или, например, будешь осуждать, подозревать других, опять поневоле будешь считать себя плохой. Если при этом будешь о плохоте своей и неисправности сожалеть и укорять себя в неисправности, и искренно каяться в этом пред Богом и духовным отцом, то вот ты уже и на пути смирения. Одно тут нам кажется нехорошо: что и больно, и неспокойно, и неприятно. Это правда, зато для души полезно. Да еще скажу тебе: что нам кажется полезным для души то бесполезно. Все это с тобой так и бывает, потому что ты не понимаешь духовной жизни.

Ведь и Господь путь в царствие небесное назвал узким путем, а если бы никто тебя не трогал, и ты оставалась бы в покое, как же бы ты могла познать свою худость? Как могла бы увидеть свои пороки? Никак не могла бы счесть себя плохой. Скорее стала бы считать себя праведницей. И может быть, дошла бы до того, что и с ума бы сошла, как и было много таких примеров, даже и на наших глазах. Ты скорбишь, что, по твоему замечанию, все тебя стараются унизить. Если стараются унизить, значит хотят смирить тебя; а ты сама просишь у Бога смирения. Зачем же после этого скорбеть на людей?" Преподобный, будучи сам украшен этой прекрасной добродетелью, учит нас ей. Воспитаем же себя для смирения, и оно в короткое время вознесет нас в небесные чертоги Божественного Жениха. Стяжем смирение, и оно научит нас поклоняться Богу духом и истиной. Поспешим углубиться в тайну смирения. Преп. Иоанн Лествичник говорит, что смирение – это таинственное учение Духа Святаго, которое Он начертывает на скрижалях сердец. Напиши же на скрижали своего сердца возвышеннейшие глаголы нашего Спасителя, воплотившегося Смирения: Возвышающий сам себя унижен будет; а унижающий себя возвысится (Лк. 14, 11). Аминь.

Ум – это смиренномудрие

Батюшка, известно утверждение, что ум женский имеет иное устроение, нежели ум мужской. Святитель Игнатий пишет, что женщина вполне чужда разума духовного, у нее разум – слепое орудие чувств, но это ведь не значит, что женщина обречена на глупые поступки, есть же и для нее какой-то путь к стяжанию премудрости?

– Начало премудрости – страх Господень, разум добр у всех, руководящихся им (Пс. 110, 10) – сказано в Священном Писании. Чтобы поумнеть, есть единственный путь – исполнять евангельские заповеди, тогда Божия благодать восполнит все недостатки человека: и душевные, и духовные, и умственные. Если надо, Господь даст и мудрость, и рассуждение, и разум, когда будет на это Божия воля. И сделается тогда женщина – блажен муж (Пс. 1, 1). Наше дело – исполнять заповеди. Самый лучший способ стяжать разум – это жить по Евангелию, изучать святоотеческие творения. Исполнение заповедей научает человека смирению, а смирение научает всему остальному. Смиренномудрие – вот настоящий разум.

– «Закутайся в смирение»,– сказал преп. Амвросий Оптинский. Но что такое – смирение? Как к нему прийти, перед кем нужно смиряться?

– Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что смирение есть риза Божества, это таинство, о котором говорить словами трудно. Смирение нужно пережить, это особое чувство сердца, особое состояние души. Благодать Божия учит смирению: Научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29),– говорит Господь. Не у Ангела, не у человека, а у Самого Христа учатся смирению, Он Сам таинственно обучает человека этой величайшей премудрости, этой величайшей добродетели, свойственной подлинным христианам.

Смиренный человек не творит своей воли, всегда творит Божию волю, он любит Бога и смиряется пред Богом, перед Его Промыслом, перед Его любовью. Он смиряется перед другими людьми, потому что это образы Божии, это самовластные существа, это личности, их сердца зажжены вокруг нас Богом, как лампады, и мы должны перед ними смириться, не угасить этого света своей гордостью и себялюбием.

Из подлинного смирения рождается настоящая любовь. Из Евангелия мы знаем, что Господь перед голгофскими страданиями умыл ноги Своим ученикам (Ин. 13, 4-15). Это был поступок смирения и в то же время поступок любви: Он любил их – Он сделал так. Настоящая духовная любовь проистекает из того, что человек смиряется перед ближним: не будет любви, если человек превозносится над кем-то, ставит себя выше других. Только снизу можно любить, когда ты видишь свои несовершенства, видишь, что ты хуже всех и ниже всех, и люди, которые вокруг тебя – это личности, это души вечные, созданные Богом. Смирение – это тайна, которую нужно пережить. Оно испрашивается у Бога молитвой, стяжается исполнением евангельских заповедей. Как еще говорит Лествичник,– это таинственное учение Христово, которое благодать Духа Святого начертывает на скрижалях сердца. Говорить о смирении можно очень много, но нужно его действительно пережить, его нужно стяжать, тогда начинается таинство будущего века, таинство молчания. И сердце смиренного человека уже молчит пред Богом, оно считает себя недостойным просить чего-то. И Господь пребывает в таком сердце, потому что любит сердца смиренные и кроткие.

Все возможно кающемуся. Покаяние схимонаха

– Сегодня, в Неделю перед Богоявлением Православная Церковь предлагает нам на духовную трапезу размышление о покаянии.

Покайтесь. Это первая заповедь, которую мы встречаем в Евангелии. Иоанн Предтеча проповедовал в пустыне и крестил людей крещением покаяния: покайтесь, ибо приблизилось царство небесное (Мф. 3, 2) С этим словом Спаситель начал Свою проповедь потому что не может Господь явится душе до тех пор, пока она не принесет искреннее и чистосердечное покаяние во всех грехах своих, пока покаянием не очистится от последствий греха. Человек согрешил. Согрешив, отпал от Бога. И теперь для того, чтобы вернуться к своему Небесному Отцу, необходимо принести покаяние, и это, собственно единственный путь.

Что же такое покаяние? Очень часто мы слышим это слово – покаяние, часто произносим его в наших беседах, но мало, кто из нас понимает его настоящее значение. Происходит это потому, что мы заражены своими мнениями и больше живем не по заповедям Божиим, а по заповедям человеческим.

Большинство из нас считают себя христианами, многие считают себя благочестивыми людьми: мы никого не убили, не ограбили, а то, что мы делаем грехи,– так это же все делают. Поэтому каяться нам особо не в чем, мы не нуждаемся в покаянии,– так думает большинство из нас, и едва ли не все мы. Происходит это от незнания Евангелия, от непонимания, в чем заключается христианство и в чем заключается покаяние. Учиться приходится большей частью на своих ошибках, а так как за ошибками следуют скорби, то скорби – наши единственные учителя. И только в скорбях приходит понимание, что в нашей жизни что-то неправильно.

Преподобный Симеон Новый Богослов сказал: «Исполнение евангельских заповедей научает нас нашей немощи». Поэтому мы только тогда сможем действительно увидеть себя грешными и понять, кто мы есть на самом деле, когда будем жить по евангельским заповедям. Если мы себя грешниками не сознаем, значит, по Евангелию мы не живем. Что же делать? Прежде всего, просить Бога о помощи, просить, чтобы Господь дал нам покаяние, научил нас покаянию. Но если мы хоть какие-то заповеди поняли и хоть что-то исполняем, то постепенно Господь откроет нам большее. Главное же не нерадеть, а стараться, как можем, исполнять заповеди и трудиться для спасения своей души.

Господь многоразлично научает нас истине: через святое Свое Слово, через обстоятельства жизни, через встречу с благочестивым человеком. Пример благочестивого человека, пожалуй, самая сильная проповедь покаяния. Мы можем много говорить о Боге, читать книги, размышлять, но все это несравнимо с тем, когда мы встречаем настоящего раба Божия. Самый вид его свидетельствует о сокровенных добродетелях его души, о глубоком опыте богообщения. Встреча с ревностным человеком восставляет нас от нерадения и вызывает раскаяние и сожаление о том, что мы не такие, порождает желание жить так, как живет он, хоть как-то подражать ему. Поэтому стоит поискать рабов Божиих, и, если Господь как великую Свою милость посылает их на нашем пути, необходимо правильно ценить общение с ними и благодарить Бога. Преподобный Пахомий Великий сказал: «Человек, одержимый грехами, не способен к духовным видениям, но если вы все-таки хотите увидеть духовное видение, я вам покажу одно из них. Нет видения более прекрасного, чем видение благочестивого, смиренного сердцем, чистого человека. Если вы увидели такого человека, вы увидели невидимого Бога в видимом человеке – высшего видения не ищите».

Отцы сказали: «Увидевший свои грехи числом большим, чем песок морской, больше того, кто увидел Ангелов». Христианство заключается не в высоких восторгах, не в каких-то состояниях и переживаниях, а в видении своих грехов, в сокрушении, плаче над ними. И только тот может быть назван христианином, кто сокрушается о своих грехах.

Отдельно взятые камешки прекрасной мозаики, не сложенные в картину, не представляют собой никакой ценности,– так и заповеди Божии имеют смысл тогда, когда исполняемые нами, приводят нас к покаянию. Мы угождаем Богу не тогда, когда исполняем заповеди потому, что Бог нам что-то воздаст за наши посты, молитвы, бдения или милостыню, а только тогда, когда, бия себя в грудь, говорим: «Боже, милостив буди мне, грешному, и помоги мне хоть что-то исполнить из того, что Ты заповедал нам в святом Своем Евангелии».

Но как же человек начинает каяться? Как же человеку открывается Господь? Вначале человек слышит Слово Божие: в беседе или в книге. С проявлением веры у него возникают вопросы. Если человек поищет на них ответы, то Господь непременно их даст через священника, книгу или верующего знакомого. Но ответы получить мало.

Любая духовная истина, понятая человеком, накладывает на него обязательства к исполнению заповедей. Если он не исполнит этих обязательств перед Богом, если он таким образом не станет делателем, то эта истина очень скоро уйдет из его ума, дьявол похитит ее, хотя человек и будет убежден, что он ученый, образованный человек, глубоко знающий христианское учение. Но это будет книжник, ничего общего с христианством не имеющий. Только тот христианин, кто живет по заповедям Христа на всяком месте и во всякое время, тот, кто руководится Евангелием во всех своих поступках, мыслях, чувствах. Чем больше человек исполняет заповеди, тем глубже они открываются ему. Заповедь Твоя чрезвычайно широка (Пс. 118, 96),– говорит нам Священное Писание. Чем выше будем подниматься над землей, тем дальше откроются стороны горизонта, тем более прекрасной видится земля. И путь познания заповедей бесконечен. Чем больше человек приближается к Богу, тем больше удивляется Божией красоте и премудрости, Божией любви и заботе, которые проявляются в Божественном Промысле, бдящем над каждым из нас. Чем больше человек удивляется Божией красоте, тем больше в свете евангельских заповедей он начинает видеть свою греховность, свою удаленность от Бога, свою духовную неустроенность, нерадение, все отвратительные страсти, которые разделяют его с Богом, не позволяют ему во всей полноте вступить в богообщение.

И тогда человек начинает сетовать, жаловаться Богу на самого себя, потому что никто не виноват в его удалении от Бога: он сам воспитал в себе страсти, сам произвольно делал грехи, сам заразил себя этой болезнью, которая называется грех. Сознав себя грешником, человек не может уже не просить Бога очистить его от всех душевных скверн, он молится Богу, и эта молитва – не ожидание духовных восторгов, явлений или видений. Он понимает, что он глубоко недостоин не только высоких состояний, но недостоин жить на земле и дышать воздухом. Как великой милости от Бога, он просит, чтобы Господь не попустил ему стать еще хуже, впасть в смертные грехи, чтобы Господь спас его душу, избавил от геенны огненной. Это уже и есть покаяние.

Человек, сознавший необходимость покаяния, непрестанно молится, храм для него становится родным домом, молитва – любимым делом, потому что молитва – это встреча с Богом, это общение с Богом. Старые знакомые, с которыми соединяли страсти, уже становятся неинтересны, а им становится неинтересно с ним. Зато Господь приводит новых людей, и вся жизнь начинает быть большим поучением, потому что по всей земле – судьбы Божии, и ничто не происходит без участия Божия.

Каждый случай имеет свой сокровенный смысл, и человек верующий начинает искать этот смысл: какая воля Божия обо мне, почему случилось то или это, за что произошло это искушение или скорбь, почему я заболел, за какие грехи? Не для того он ищет ответы, чтобы поскорей выздороветь, а для того, чтобы не грешить дальше. И так, в видении грехов меняется сознание человека: он видит только свои немощи, ошибки, недостатки и потому считает себя хуже всех. Но на самом деле в это время действует благодать и очищает его от грехов, делает его другим, научает добродетелям, приближает к Богу, а человек этого даже не замечает. Наоборот, чем чище и лучше он становится, тем больше открывается ему картина его греховности, тем больше сетовать и плакать начинает он о своей нечистоте и погибели.

Если человек не сойдет с этого спасительного пути, не будет сходить с креста, с благодарностью будет принимать посылаемые скорби и пойдет туда, куда его ведет Господь, то в течение всей его жизни будет продолжаться процесс его спасения. И только Божий Промысл, в известное ему время, остановит его земную жизнь и эту душу, считавшую себя недостойной встречи с Богом, осудившую себя в ад, переселит в небесное царство.

Многоразличны и бесчисленны пути Божии, которыми Господь ведет людей к спасению. Не препятствует этому ни количество грехов, ни жизненные обстоятельства, потому что Бог всемогущ. Препятствует спасению единственно злое произволение человека, его нераскаянность. Сколько есть людей, столько и путей к Богу. Господь премудр и милосерд, и Его милосердие превышает Его праведность. Видим мы это на примере многих грешников, которые с Божией помощью принесли покаяние и ныне прославлены в лике святых.

Несколько лет назад в Псково-Печерском монастыре скончался схимник. Это был добродетельный и благочестивый монах, ежедневно он выстаивал длинные правила, много молился, соблюдал все монашеские правила и служил назиданием братии обители и паломникам, но постоянно его видели плачущим. Когда его просили рассказать о своей жизни, он только горько плакал, бил себя в грудь и говорил: «Поверьте, братия, я самый грешный человек на земле». И лишь немногие из братий знали тайну его жизни.

1918 год. Небольшой рабочий поселок на Урале. Приезжает машина, из которой выходят «товарищи» в кожаных куртках с красными бантами, с маузерами и винтовками. Собрав всех жителей поселка на площади перед церковью, они объявили, что будут производить мобилизацию в отряд ЧК, и все молодые мужчины должны теперь нести воинскую повинность. Что такое ЧК, тогда уже все знали, поэтому некоторые отказались. Те, кто отказался, тут же были расстреляны за сопротивление советской власти. Ничего не оставалось делать, как выстроиться и ждать решения своей участи. Комиссары отобрали нужное число людей, посадили в машину и уехали. Среди них был семнадцатилетний юноша.

Потом их привезли в казармы и начали обучать работе чекистов: стрелять из всех видов оружия, пытать и допрашивать. Через некоторое время новичков повезли на первое задание. Одна из деревень не могла выполнить продразверстку, и по приговору комиссара ее жители должны были быть расстреляны в назидание всем остальным. Деревня была окружена, стариков, женщин, детей поставили на площади, и юношей заставили стрелять. Но эти чекисты, сами деревенские парни, стрелять не могли и первый залп дали поверх голов. Тогда комиссар пригрозил: «Если вы так будете стрелять, я расстреляю каждого десятого из вас», и приказал стрелять. Но юноши не могли расстреливать невинных людей и снова не послушались приказа. Тогда комиссар прошел вдоль ряда солдат и, как обещал, расстрелял каждого десятого. Солдатам была дорога жизнь, и им ничего не оставалось делать, как стрелять в людей.

Вслед за этим начались бессчисленные расстрелы, пытки. Перед массовым расстрелом солдат поили водкой, чтобы в пьяном состоянии они могли исполнять злодейские приказы начальства, но приходило отрезвление и настолько нестерпимо мучила совесть, что солдаты-чекисты не могли есть хлеб. Однажды этот юноша подошел к комиссару и спросил: «Для чего мы их убиваем? Зачем все это нужно?» Комиссар, немец по национальности, сказал: «Это контра, и я больше пожалею муху, чем этих людей». Так было закончено все политвоспитание.

Шли годы, кончилась гражданская война, в стране строился социализм, началась коллективизация, полным ходом шли пятилетки, и опять – репрессии и расстрелы. Чем больше советская власть «строила счастье» для народа, тем большее число людей из этого народа уничтожалось. Юноша, ставший уже взрослым человеком, все чаще задумывался над всем тем, что происходило вокруг. Многие из его товарищей спились, некоторые сошли с ума, одни покончили с собой, не вынеся мучений совести, а другие за свои «подвиги» стали большими начальниками. Но и они недолго наслаждались своей властью: как правило, те, кто боролся с «врагами народа», через некоторое время сами объявлялись «врагами народа» и были расстреляны. Он понял, что рано или поздно то же произойдет и с ним.

При первой возможности он уволился из органов. Но все те люди, которых он расстрелял, преследовали его, когда он испытывал муки совести. Он потерял покой: как только он закрывал глаза, он видел лужи крови, глаза людей – тех, которых он убивал. Особенно часто он вспоминал расстрел священников. Они шли на смерть радостно, пели молитвы, утешали и укрепляли друг друга. Когда они стояли на краю могилы, в их лицах не было страха, но какое-то особое, радостное, неведомое советским палачам спокойствие. Они прощали и благословляли своих убийц. И во всем этом чувствовалось несокрушимое величие человеческого духа и непостижимая злому рассудку сила. Казалось, эти смертники видят и знают что-то такое, чего не знают эти палачи.

Но наряду с этими ужасными воспоминаниями были и другие – светлая память детства, Божий храм, куда мама водила его причащаться, пасхальная заутреня и радость, когда вся семья собиралась после нее за столом. Это все было так далеко: Его отделяла от этого река времени и: река крови.

Однажды этот человек зашел в храм, подошел к иконе Спасителя и стал просить, чтобы Господь помог ему выйти из мучительного состояния, чтобы Господь простил его бесчисленные смертные грехи, хоть убивал он не добровольно, но убивал невинных людей. Он долго-долго плакал перед иконой Спасителя. И когда он вышел из храма, на душе у него стало легче, впервые за много лет. Он стал чаще заходить в храм, решился пойти на исповедь и рассказать священнику все, что его тяготило. Исповедь длилась несколько часов, и все это время он плакал.