Текст книги "На самолете в Восточной Арктике"

Автор книги: Сергей Обручев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

25 ВДОЛЬ БЕРЕГОВ КОРЯЦКОЙ ЗЕМЛИ

Замечательный человек – весьма замечательный человек —

один из самых замечательных людей нашего века

Эдгар По.

В прошлом году первый пароход ушел из Анадыря 25 августа, но в этом году нам не повело: первый пароход уходит 19 сентября, всего на 4 дня раньше последнего. И пароход этот – все тот же неудобный «Охотск». С той только разницей, что он повезет теперь не 900 человек пассажиров, как вез сюда, а почти тысячу пятьсот.

Приготовления к приему пассажиров нecложны—им отведут твиндеки, верхнюю часть трюмов, отделенную от загруженной нижней палубой. В твиндеках этих нет света и нет даже отдельной вентиляции – вентиляционные трубы идут вниз, и так как нижняя часть заложена грузом, то вентиляция не действует.

Чтобы поместить в твиндеки побольше людей, там строятся легкие нары. Легкие, с досками, положенными так, "чтобы люди не проваливались" – потому что жалко везти обратно ценный лес. И еще строят на палубе будочки, одну для кухни, другую, изящную беседку над бортом – уборную.

"Охотск" оригинальный пароход, в нем пассажир; м запрещено пользоваться местами общего пользования, начиная с уборной и кончая кают-кампанией. Даже для самых почетных пассажиров не делается исключения. В северовосточных водах это особенно странно: здесь капитан всегда заботится о пассажирах, потому что условия плавания тяжелы, пароходов мало, плыть приходится месяцами.

Но капитан "Охотска", Дорошенко – особенный капитан: во-первых, он прибыл только что из Одессы, и обычаи этих вод ему новы. Во-вторых, после 30 лет долгой морской службы (из них последние 18 лет помощником капитана! он первый раз в этом рейсе идет капитаном, и у него закружилась голова от собственного величия.

Уже когда мы тли в Анадырь, начал назревать конфликт между нетерпящим возражений сумасбродом – капитаном и почти всем экипажем. Было издано несколько замечательных приказов. Например, запрещение помощникам капитана мыться в ванне – она предназначена только для самого капитана. Или, плоды сатирического ума, вроде следующего: "Кочегар 1 кл. т. Б. в присутствии пассажиров требуя у артельщика выдачи ему незаконно сахару, на отказ наносит оскорбление, а также и обкладывает площадной бранью артельщика и поваров, посматривая на своих единомышленников и лекуя Своим хулиганским поступком и недобросовестным. От подстрекательства могли даже произойти также требования и других; учитывая поступок острой важности на ходу в море явно подрывающим труддисциплину на судне. По этому т. Б. на 1 раз объявляю строгий выговор"

Пока "Охотск" плавал к Уэлеиу, конфликт назрел еще больше. Громы упали прежде всего на голову радистки и старшего повара, осмелившихся сочетаться браком (радистка привлекала взоры не только будущего своего мужа). Вместо свадебного подарка радистка была уволена, а ее муж был смещен с должности артельщика, возбуждено судебное дело и издан$7

В Анадыре капитан пришел к выводу, что корень зла – в заговоре, который составлен против него большей частью комсостава судна. И глава этого заговора – старший помощник Таратунин. И вот, едва мы ушли от береговых властей и стали на якоре у Земли Гека для погрузки рыбы и людей, как появился новый грозный приказ: "Рейд 3. Гека. На неоднократные мои словесные распоряжения и предупреждения старшему помощнику т. Таратуиину С. А. и еще данное ему распоряжение в письменной форме под его личную расписку на выполнение в области административно-хозяйственной жизни на судне, но до настоящего времени по многим пунктам не выполнено исходя из этого и учитывая важность моих распоряжений, а также вступление нашего судна в конкурс. Считаю невыполнение моих распоряжений по производству в дальнейшем терпимо быть не может и не допустимо, а также и во Владивостоке мной дано ручательство на случай чего-либо несу строжайшую ответственность.

Пароход «Охотск» в бухте Натальи

 В силу чего вынужден в дальнейшей работе ему не верить. Дабы выполнить все намерения возложенные производством. По этому старший помощник Таратунин увольняется со службы парохода «Охотск» с 21-IX 33".

Весь корабль был глубоко возмущен этим приказом: Таратунин, опытный моряк, партиец, преподаватель морского техникума в Владивостоке, окончил морской ВУЗ в Ленинграде, пользовался общим уважением. А сомнительные морские качества капитана были ясны всем.

Но морская дисциплина сурова – капитан является единоличным начальником, и его приказы не могут оспариваться. Надо было отложить все дело до Владивостока, где его должно было разрешить Управление Морфлота Тихоокеанского бассейна.

И экипаж, затаив негодование, обречен целый месяц быть участником трагикомедии. Нам пассажирам было лучше, мы как зрители, могли находить комические черты в развертывающейся драме.

После стоянки у рыбалок Земли Гека, мы двинулись на юго-запад, вдоль побережья Коряцкой Земли. Следующий заход был—бухта Натальи, рядом с бухтой Глубокой. Это такая же красивая бухта, фьорд среди острых высоких гор. Когда мы пришли туда в конце сентября, горы сияли. Недавно был страшный шторм с пургой и склоны завалены снегом на полметра.

В Наталье крабоконсервный завод. В глубине бухты, под водопадиком, который подает воду прямо в водопроводные желоба, заводик и рядом на берегу кучи крабовых панцирей и обломков ног.

Тихо, кунгасы не бьют о борт, и погрузка происходит быстро. Я использую стоянку, чтобы пройти вверх по долине, впадающей в кут бухты. Эта долина—прямое продолжение бухты, здесь спускался ледник, конец которого лежал в воде. Далеко, на десятки километров тянется широкая долина. Под утесами свистят суслики, пролетают утки к маленьким моренным озерам на склоне.

Из Натальи мы идем мимо мрачной Глубокой, мимо изумительных скал мыса Витгенштейна к другому промыслу, Топате. Топата также крабоконсервный завод. Также, как и в Наталье, на берегу вонючие гниющие крабы и кучи крабовых панцырей. Крабов ловят сетями за 15–20 миль от берега. Сети ставят на глубине на неделю, и нужно большое лоцманское искусство, чтобы найти в туман или непогоду нужную сеть среди нескольких сот закинутых за неделю. В наших крабоконсервных промыслах сначала работали японцы, – исконные моряки, едва-ли не лучшие в мире. Теперь перешли к обслуживанию промыслов русскими и к сожалению, пока еще не удалось полностью овладеть капризной крабовой наукой. Но недолов крабов в Наталье и Топате был восполнен рыбой: пришла необыкновенно толстая селедка, не назначенная по плану, и на берегу лежат во множестве бочки с соленой селедкой и консервы из селедки.

Стоянку в Топате я использую опять для изучения Коряц-кого хребта. Здесь ясно намечается громадная окраинная сбросовая линия, окаймляющая с востока Олюторский мыс. Кроме того, приятно побродить по утесам, заглянуть в пещеры, в которые бьет прибой, поглазеть на красноклювых топорков и черных бакланов, сидящих на камнях, измазанных потеками гуано. Маленький отдых после томительной атмосферы "Охотска", где множество людей стеснены на кусочке палубы. На судне нормально разрешено везти 400 человек – а едет почти полторы тысячи. В хороший день на палубе негде ступить, – все занято. Играют дети, стирают белье, парикмахер стрижет и бреет, женщины ищут друг у друга в голове. Пассажиры уныло фланируют по узким шканцам ("Невскому проспекту") и с завистью заглядывают в кают-кампанию, где па свободе расположился портной: капитан достал себе в Анадыре сукно, и ему шьют костюм.

После Топаты мы идем еще в Олюторку: осталось свободное место в трюме на 300 тонн и капитан хочет, точно следуя инструкции, захватить возможно больше груза.

А из Олюторки мы пойдем назад: пришел приказ, взять на буксир судно "Красный Партизан", зимовавшее во льдах после Колымского похода 1932 г. и потерявшее винт с валом. Его приведет в Наталью "Микоян", другой зимовщик из Колымской эскадры, а далее передаст «Охотску», как более сильному.

Все в ужасе: перегруженный пароход должен итти через бурное осенью Охотское море, имея на буксире инвалида, и рискуя в шторм лишиться возможности управляться. Нынче в июне, в рейс из Петропавловска во Владивосток, "Охотск" идя один, попал в 9-ти балльный шторм, имел ход всего полторы мили, потерял способность управляться, и был принужден убегать по ветру на 200 миль в сторону.

Посланы протесты, но делать нечего – надо исполнять приказ. Вечером снимаемся с якоря, идем обратно. Под Олюторским мысом хорошо, мы защищены от восточного ветра, но как только мы выходим из-за мыса и направляемся к Наталье, волна начинают бить в скулу. Волнение небольшое, всего 5 баллов, но волна попадает на палубу. А наша палуба – вроде Сухаревского рынка; будки, палатки, тенты, люди на грузе, груз в кучах. И открытые отверстия в трюмы, в которые начинает хлестать вода. Задраить трюмы нельзя – люди в них задохнуться. И пароход принужден повернуть обратно, под прикрытие Олюторского мыса.

Через десять минут после поворота радио приносит радостное известие: Морфлот, принимая во внимание состояние судна, разрешает ему итти прямо во Владивосток.

Утром все на пароходе в праздничном настроении; наконец кончилось томительное блуждание у берегов Коряцкой Земли, мы будем через две недели, или даже раньше, па самом деле во Владивостоке.

Дни Идут за днями в радостном ожидании. Все развлекаются, как могут. Пассажиры устроили в 1-м трюме Сухаревку: здесь вы можете купить что угодно: и поношенные брюки, и крабовые консервы, и мелкие орешки кустарника кедрового сланца, и даже—женщину.

Капитан забавляется приказами. Уволен еще старшина моторного катера, а его помощник "как обработанный по группировке" получил выговор. Один из помощников капитана и два матроса (один из них предсудкома, студент-практикант) получили выговор, за то, что на мостике допустили "не этичное физио-объяснение действиями". Попросту, посмеялись какой то шутке. Многим еще грозят кары и приказы, на многих кричат, выгоняют из капитанской каюты и т. п.

Уволенные играют пока в шахматы, ютятся в каютах у сочувствующих, ждут Владивостока, да развлекаются странными эволюциями судна.

У берегов Камчатки, например, идя далеко от берега, судно вдруг бросается под прямым углом в море: капитан испугался черной тучи впереди и огней встречного судна, приняв их за берег.

После краткой стоянки в Петропавловске, этом красивейшем порте Союза, с замечательной гаванью, мы входим в гряду Курильских островов, опять в тумане, и туман провожает нас до Лаперузова пролива. Обычно бурное Охотское море чествует нас штилем, зная, что в шторм нам не пройти. В Лаперузов пролив входим в редком тумане – берег едва виден. Капитан опять пугается и вместо того, чтобы итти обычным прямым курсом через пролив, мы четыре раза меняем курс под прямым углом, то приближаясь к берегу, когда он скрывается, то увидав его – спасаемся в море.

Легкая дымка сопровождает нас до Владивостока, и капитан еще раз показывает свое искусство. Он не верит пи своим определениям по солнцу, ни определениям помощников и мы проскакиваем на юг, за Владивосток, и потом возвращаемся обратно.

Но это – последние подвиги капитана. Еще до прихода Охотска" Управлением Морфлота была образована специальная комиссия для расследования славного нашего плавания, и через 3 дня стало известно, что Дорошенко снимается, приказы его отменяются, дело о нем пойдет своим ходом, а капитаном "Охотска" будет Таратунин.

26 НЕМНОГО ГЕОГРАФИИ

 
Склоняясь над сетью широт и долгот,
Над россыпью меридианов.
В. Саянов.
 

Экспедиция 1933 г. в отличие от предыдущей является исключительно деловой. Никакой романтики, никаких арктических льдов, медведей, моржей и прочих непременных аксессуаров, излюбленных в описаниях полярных стран. Только сухая, точная, напряженная работа, изо-дня в день, аккуратная как часы. Всего только 67 часов, одиннадцать круговых полетов – и исследования закончены.

Заснято для миллионной карты около 375.000 кв. км бассейна Анадыря, и для карты масштаба 2 1/2 миллиона – часть северного склона Анадырского хребта. Если бы у нас был самолет с большим радиусом действия, мы смогли бы заснять весь Чукотский округ.

Опыт работы этого года наглядно показал, что съемка севера в первом приближении может быть произведена с самолета предложенным нами методом. Уже зимой 1933–1934 г. мы сможем составить хорошую карту Анадырского края. Карта эта послужит основанием для всех дальнейших работ по освоению края.

Географические и геологические наблюдения с самолета оказались также очень плодотворными. Теперь мы в состоянии дать не только орографическое описание Чукотского округа, но даже наметить основные его структурные линии.

Современный рельеф страны тесно связан с ее строением, довольно сложным. Она представляет область столкновения двух дуг, Камчатско – Коряцкой и Охотско-Чаунской и более древнего Чукотского массива, лежащего между ними.

Камчатско – Коряцкая дуга выпукла к северо-западу. В нее входят цепи Камчатки, вытянутые вдоль полуострова и далее составляющие их продолжение цепи хребта, названного нами Коряцким. На перешейке Камчатки эти две системы разделены разрывом возле залива Уала. Коряцкий хребет состоит из ряда параллельных цепей, и постепено заворачивает к востоку, исчезая в море у мыса Наварина.

Вся эта дуга – молодая, она состоит из складчатых гор новейшего происхождения, вытянутых вдоль дуги, и параллельных этим складкам больших сбросов.

Охотско-Чаунская дуга выгнута в обратную сторону—она выпукла на юго – восток и состоит из более древних элементов, которые когда – то слагали горные складки, идущие перпендикулярно современному направлению дуги. Но совсем недавно, в четвертичное время, древние складки были пересечены большими разломами земной коры, и разломы эти ограничили с севера Охотское море, и далее направились вдоль Пенжинской губы к Чаунской губе. Южный конец этой дуги – непрерывный высокий хребет, Гыдан (или по старому Колымский). Он кончается у Большого Анюя и севернее на его продолжении – две широтные цепи. Южная и Северная Анюйская. Юго-восточный склон хребта с ступенчатыми сбросами, и передовой ступенью этих сбросов являются Приморская гряда возле Тауйской губы, поуострова Кони, Пьягина, Тайгонос и Чуванская цепь, которая вытягивается длинной полосой на север почти до верховьев Анадыря. Хребет Гыдан высотой свыше 2000 м, еще почти неисследован и таит много загадочного, и еще самые неожиданные открытия научные и практические, в области полезных ископаемых, будут в нем сделаны.

На северо-восток эти две громадные дуги расходятся, и между ними вклинивается Чукотский массив (Анадырский хребет), древнее образование, давно уже смятое в складчатые горы, а недавно, в четвертичное время, приподнятый снова, как мощный, высокий прямоугольный горный комплекс. Его главные высоты, до 2300 м, лежат на юг от мыса Северного к верховьям Осиновки, Танюрера и Амгуемы. Другое повышение восточнее, в цепи Эськатень, до 1700 м. Массив этот представляет продолжение Аляски, и этим объясняется нахождение в нем тех-же полезных ископаемых, золота, олова и других металлов. Вероятно, здесь заключены наиболее значительные ископаемые богатства Чукотского края.

Между этими тремя основными компонентами страну находится область раздробленная и пониженная, которая ткнется от Пенжинской губы к Анадырскому лиману и отделяет от себя ветвь к Чаунской губе.

Остановимся прежде всего на том, что Полевой называл "Центральной депрессией" – на понижении между Пенжиной и Анадырем. Оно включает обширные равнины этих двух рек, еще недавно, в четвертичное время, заливавшихся морем. Равнины эти почти соединяются и значит во время морской трансгрессии Камчатско-Коряцкая дуга представляла остров. Парапольский дол, который соединяется с понижением Майна, также был залит морем (может быть немного ранее), а потом, при поднятии Камчатско-Коряцкой дуги, поднялся вместе с ней на высоту 100–150 м.

Пространство между озерными равнинами занято излияниями новейших лав – базальтов, липаритов и андезитов, и узкими, длинными хребтиками, – складками новейших отложений, ответвляющимися от Камчатско-Коряцкой дуги на ее повороте к востоку. Это – хребты Пенжинский, Рарыткин и Пекульней

Область понижения была вместе с тем и областью раздробления – здесь сталкивались две мощные дуги. И поэтому сюда так легко проникала лава. Это мы особенно ясно видим севернее, в промежутке между хребтом Гыдан и Чукотским массивом. Здесь по старым картам предполагается горный узел, стык хребтов Анадырского и Колымского. На самом деле здесь только плоскогорье (мы назвали его Анадырским) – и оно сплошь залито лавами. Это – область громадного разлома, который прошел сюда от Охотского моря, образовал Чаунскую губу; последние отзвуки когда то бывших здесь грозных извержений—озеро Ивашка, замолкнувший маленький вулкан, вернее только кратер взрыва.

Структура северо-востока становится теперь понятной. Это завершение того ряда дуг, которые окаймляют материк Азии с востока.