Текст книги "Пионер Советского Союза"

Автор книги: Сергей Арсеньев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 13

 
Эх, хорошо в Стране Советской жить!
Эх, хорошо страной любимым быть!
Эх, хорошо стране полезным быть,
Красный галстук с гордостью носить!
 

– А вот эту песню я слышала, – Ленка наклоняется ко мне и шепчет прямо в ухо, – у нас её иногда передают. Особенно если про культ личности передача, так почти обязательно эту песню всунут туда.

– Про что передача? – не понял я Ленку.

– Да про культ личности же! – повторяет Ленка. – Ну, про то какой Сталин был весь из себя великий и гениальный и как при нём здорово жилось всем.

– У нас тоже по радио часто рассказывают про товарища Сталина, про то, как много он сделал для страны и всего мира. Наверное, у нас он теперь ещё больше сделает, чем у вас, если войны с Германией не будет.

– Да тише ты, полоумный! – толкает меня локтем в бок и шипит мне в ухо Ленка. – На меня ругаешься, а сам что? Ещё громче поори про войну, на весь автобус, чтобы все услышали.

– Ой! Извини.

Да, это я погорячился, конечно. Вслух про войну лучше не говорить, тут Ленка права однозначно. Интересно, как там моё письмо, получил его уже товарищ Сталин или нет? Наверное, после получения такого письма войны либо вовсе не будет, либо мы её выиграем ещё до наступления зимы.

А вообще, зря Ленка беспокоится, никто кроме неё меня тут не услышит. Во-первых, мотор шумит, во-вторых, все окна открыты, ветер в лицо, ну и, в-третьих, песня всё равно всё глушит. Тут наш автобус подпрыгнул на очередной кочке, и я присоединился к ребятам, начавшим второй куплет:

 
Мерить землю решительным шагом,
Помнить твердо заветы отцов,
Знай один лишь ответ —
Боевой наш привет:
Будь готов! Будь готов! Будь готов!
 

Ленка не поёт вместе со всеми, хоть и говорит, что песню слышала раньше. Может, она её всю целиком не помнит? А здорово, что в будущем хорошие песни не забыли и продолжают петь! Хотя и странно. У них ведь там контрреволюция случилась и капиталисты вернулись, однако наши советские песни поют. Но Ленке я верю, с чего бы врать-то ей?

И ещё радует, что о товарище Сталине в будущем говорят только хорошее. Я, конечно, и так не сомневался, что плохо говорить о товарище Сталине ни у кого никогда язык не повернётся, разве что только у врагов настоящих, но всё равно приятно.

 
Будь готов всегда во всем,
Будь готов ты и ночью и днём!
Чем смелее идём к нашей цели,
Тем скорее к победе придём!
 

Чего-то Ленка загрустила как-то, я смотрю. Не заболела ли? Может, опять переела чего? Да нет, вроде не обжиралась сегодня с утра. Она, вообще-то, немного ест, это только один раз сорвалась тогда с блинами. А чего надулась тогда? Домой хочет, что ли? Так сама же первая попросилась с нами ехать, про дом и не вспоминала.

Ну вот, недовольна чем-то Ленка. Лето, солнце, ребята кругом. Мы в колхоз едем всем отрядом, смородину собирать там будем. А пока собираешь, её есть можно от пуза, прямо с куста, сколько влезет! Чего ей не нравится, так здорово всё! И не только у нас, а вообще везде, и в стране и в мире! Совсем недавно, пока я в больнице был, к СССР новые республики присоединились – Латвийская ССР и Литовская ССР. Они там прогнали своих капиталистов и теперь с нами, вместе! И правильно, зачем эти капиталисты вообще нужны, только жрут и не делают ничего. И как же это они смогли в Ленкином мире контрреволюцию-то сделать, не понимаю. Куда же трудящиеся-то смотрели, как допустили? И почему снова не прогонят их, отчего терпят этих жуликов?

 
Эх, хорошо бойцом отважным стать,
Эх, хорошо и на Луну слетать.
Эх, хорошо все книжки прочитать,
Все рекорды мира перегнать!
 

На Луну! Я тоже на Луну хочу слетать! Вот вырасту и… А что, почему бы и нет? Очень даже я могу в космос попасть и даже на Луну, учиться только получше нужно и спортом заниматься. Наверное, лет через десять у нас в СССР ракету сделают и в космос человека отправят. Ведь у Ленки там такая война тяжёлая была, и всё равно СССР первым человека в космос вывел. Конечно, у нас тут ещё проще и быстрее будет это дело двигаться, без войны-то!

Хотел у Ленки спросить, когда там у них первый человек полетел на ракете, даже локтем толкнул её. Только не стал я спрашивать. Она повернулась, и вижу, что девчонка-то вся расстроенная какая-то. Глаза прямо на мокром месте, вот-то расплачется. От, горе! Ну что опять у неё не так, что теперь-то не нравится ей? Здорово же всё вокруг, почему реветь собирается?

 
Перед нами все двери открыты,
Двери вузов, наук и дворцов…
Знай один лишь ответ —
Боевой наш привет:
Будь готов! Будь готов! Будь готов!
 

Тьфу ты! Я даже и петь перестал, на середине куплета сбился. Потому что после слова «дворцов» Ленка вдруг очень быстро отвернулась от меня к окну и, кажется, действительно разревелась. Плакса. Почему? Ничего не понимаю.

Ну, я – то петь перестал, за Ленку волнуюсь, а ребята наши не видят, что её, кажется, песня расстроила отчего-то. Не видят и продолжают:

 
Будь готов всегда во всем,
Будь готов ты и ночью и днём!
Чем смелее идём к нашей цели,
Тем скорее к победе придем!
 

Наконец, песня закончилась, начались обычные разговоры. Разыграли, кто где спать будет, мне выпало на втором ярусе, зато около окна. А Ленка вообще в розыгрыше не участвовала, буркнула, что ей всё равно и опять отвернулась к окну. Ну, а раз не участвовала, то девчонки наши её тоже на второй ярус законопатили. А чего, сама виновата, нечего дуться было, когда койки делили. И ещё она и дежурная сегодня будет по кухне, это тоже без неё решили.

Ну всё, подъезжаем. Автобус наш сбавил скорость и с шоссе свернул на просёлочную дорогу. Сейчас приедем, минут десять осталось всего.

Ленка же… она всё так же сидит, уткнувшись носом в окно, водит указательным пальцем по оконному стеклу и ничего вокруг, похоже, на замечает. Задумалась о чём-то своём, хоть реветь перестала, и то хлеб. Но я рядом сижу и вижу, что Ленка не просто так сидит, она шепчет что-то под нос себе. Другим-то не заметно этого, а я вижу. Чем она занимается, что шепчет?

Я и так и эдак, никак не пойму, очень тихо шепчет. Только вот внимания на окружающее её Ленка почти не обращает, продолжает беззвучно губами шевелить. В конце концов, я извернулся кое-как и сбоку подлез. Мамочки, так это поёт она! То есть, песню поёт, без звука, молча. Но по губам-то я прочитал! Ленка сидит, возит пальцем по стеклу и с совершенно несчастным видом шепчет:

 
Эх, хорошо в Стране Советской жить.
Эх, хорошо страной любимым быть…
 

Глава 14

– … Есть, говорит, у нас и законы и конституция и суды есть. И полиция есть, чтобы, значит, за порядком следить, да всяких жуликов ловить. Только вот эти полицейские защищают только богатых, простому человеку от них защиты не дождаться. А законы у нас вроде бы и правильные, хорошие, только они так хитро написаны, что почему-то всегда так получается, что по закону богач прав, а простой человек виноват. У нас ведь законы тоже богачи писали, вот они и придумали такие законы, по которым им удобнее было бы бедняков грабить. А мне, говорит, какая разница, по закону меня ограбят или без закона? Да всё равно мне! Тут Винтик возмутился и сказал, что как же так, быть того не может! Почему же вы терпите всех этих жуликов, если они сами не работают, а только грабят вас. Почему вы их не прогоните? А Колосок ему отвечает, что попробуй, прогони их. Ведь всё-всё богачам принадлежит! У них и заводы, и фабрики, и поля, и леса. Даже вода в реках, и та кому-то из богачей принадлежит. А если кто-то из бедняков возмущаться начинает и говорить, что нечестно, когда бедняки работают и им едва-едва на еду хватает, а у богачей две проблемы в жизни: куда потратить деньги и что делать со свободным временем, так вот, если кто-то возмущаться начинает, так полиция такого сразу цоп – и в кутузку.

– Так им просто нужно собраться вместе, да и двинуть по этим богачам! – не выдержал и влез в рассказ Борька Журавлёв.

– Ну да, именно так Знайка и сказал, – кивает Ленка. – Не может же, говорит, этих богачей быть много. Конечно, согласился Колосок, простых людей куда как больше богачей, только вот за богачей полиция, там тоже одни жулики. А у полиции ружья есть, беднякам же оружие запрещено покупать, даже если кто-то и накопит на ружьё денег. Тут Винтик сказал, что все лунатики – трусы. Оружие в бою можно добыть, отнять его у полиции. Но Колосок вздохнул и сказал, что они не трусы, просто ружья – не самое страшное оружие. У богачей есть другое оружие – радио и газеты, и это оружие куда как страшнее ружей или даже пушек. Потому что газеты и радио всё время врут и говорят только то, что выгодно богачам. И поэтому среди лунатиков очень много просто обманутых. Потом Колосок погладил мозолистой рукой прибор невесомости, который ему подарили коротышки с Земли, и начал собираться в обратную дорогу. С таким прибором, говорит, беднякам теперь можно никого не бояться. Знайка попросил Колоска быть осторожнее с антилунитом, чтобы ни один кристалл не попал в руки богачей, полицейских и других грабителей. Колосок твёрдо пообещал это и сказал, что им теперь ни полиция не страшна, ни приставы судебные и даже на указы самого господина Украдамса они теперь плевать могут. Коротышки с Земли поинтересовались, что это за Украдамс такой, и Колосок рассказал, что у них, оказывается, и президент есть, которого они раз в пять лет выбирают. Только это так говорится, что выбирают, на самом деле это тоже обман, честному человеку ни за что не стать президентом, потому что голоса тоже кто-то из богачей считает. Вот и набирает господин Украдамс на всех выборах всегда 99 % голосов и сидит президентом уже пятый срок, хотя Колосок ни одного коротышки не знает, кто за него бы голосовал. Ну, кроме бургомистра, тот, как и все богачи, как раз за Украдамса каждый раз голосует, а потом всюду хвастается этим. Земные коротышки пожалели лунатиков, подивились их чудным порядкам, а потом Винтик и Шпунтик завели вездеход, посадили на него Колоска, и…

Ленка, когда я с ней познакомился поближе, оказалась ну совершенно не приспособленным к жизни существом. Ничего-то она не умеет, у них там в будущем, похоже, всю работу за людей машины выполняют. Картошку чистить не умеет, макароны варить не умеет, печь растопить тоже не умеет. Даже пол помыть тряпкой, и то проблема, девчонкам нашим после неё перемывать всё пришлось, у Ленки и это не получилось нормально сделать.

Но!

Ей это всё прощается, так как она оказалась очень талантливым рассказчиком. Она столько историй всяких знает, столько сказок! Ну, я – то понимаю, откуда Ленка столько всего набралась, но ребятам-то этого рассказать не могу, вот все и считают Ленку ходячей библиотекой. Сегодня новую сказку нам рассказывала, про полёт на Луну.

Не, это не совсем новая сказка, с героями мы знакомы уже, это третья часть, Ленка нам раньше две первые части пересказала, очень интересно было. А вот сегодня и третью, которая, на мой взгляд, была интереснее двух первых частей вместе взятых.

Сначала там смешно было, как невесомость открыли, как Пончик нос разбил себе и его из чайника поили. Потом Незнайка с Пончиком ракету угнали случайно и на ней на Луну полетели. Незнайка провалился, а Пончик за неделю сожрал всю еду, что на двенадцать человек приготовили. У нас все ржали в этом месте, как ненормальные. А вот потом… потом стало уже не очень смешно. Совсем не смешно стало.

На Луне капитализм был, там богачи всем заправляли и грабили бедняков. Ленка рассказывала, какие там у капиталистов порядки были, как всем господин Спрутс заправлял, которому даже Украдамс не указ был. Украдамс – это президент лунатиков, но и он ничего со Спрутсом поделать не мог, так как у Спрутса денег больше было.

Бедняков всё время обманывали по радио, но постоянно же нельзя обманывать, со временем бедняки начали понимать, что всё, что говорят по радио и пишут в газетах – ложь. И тогда богачи придумали заставить на себя работать обезьян, раз бедняки больше не хотят трудиться только за еду.

Прихвостни богачей стали ловить в диких местах пустынных обезьян и привозить их в города. Обезьяны были глупее обычных коротышек, а потому верили всему, что бы им ни говорили, даже заведомой лжи. А ещё они всё ломали и пачкали, зато работали почти бесплатно. Они и яму могли выкопать, и камни могли таскать на строительстве домов. В общем, богачам обезьяны понравились, но простым коротышкам совсем житья не стало, так как обезьяны их обижать начали. Кого укусят, кого поколотят, а кого и ограбят, и такое бывало.

А тут как раз наши коротышки прилетели, с Земли, с приборами невесомости. Вот и устроили лунатики восстание, прогнали всех своих богачей-дармоедов. Господин Скуперфильд исправился и пошёл работать, Спрутс опять обманул всех, а вот господину Украдамсу не повезло. Он себе личную охрану из горных обезьян сделал. Горные обезьяны были гораздо умнее пустынных, некоторые из них даже читать по слогам умели, вот только горные обезьяны, в отличие от пустынных, почти не поддавались дрессировке. И когда лунатики подняли восстание против богачей, горные обезьяны Украдамса так перевозбудились от этого, что на самого Урадамса напали и съели его.

Но потом лунатики всё равно победили, отняли у богачей всё награбленное и разогнали обезьян обратно по горам и пустыням. В общем, всё хорошо в сказке закончилось.

Да, сказка хорошо закончилась. Только вот Ленка, когда я ей напомнил про это вечером, отчего-то вздохнула и сказала: «Конечно, это же ведь сказка, сказки всегда хорошо заканчиваются. Но мы-то ведь не в сказке живём, у нас всё настоящее». Интересно, что она хотела этим сказать, а?..

Интерлюдия E

(а в это время в замке у шефа)

[02.08.1940, 12:11 (брл). Берлин, Рейсканцелярия, совещание с участием Гитлера]

– …всего перечисленного, с моей точки зрения, вполне достаточно, – с уверенным видом утверждает стоящий у стола Гейдрих. – Мой фюрер?

– Что? – поднимает голову задумавшийся за столом Гитлер. – Ах да. Вы правы, Рейнхард, Вы правы. У меня нет к Вам вопросов. Господа, у кого-то ещё есть вопросы к Имперской безопасности? Ну, раз вопросов нет, то на этом сегодняшнее совещание можно… Мартин? Вы что-то хотели спросить?

– Если позволите, мой фюрер, – под взглядом Гитлера Борман поднимается из-за стола и с милой и дружелюбной улыбкой людоеда поворачивается в сторону Гейдриха. – Группенфюрер, я хотел задать Вам один вопрос, но Вы так тут всё прекрасно описали, что мне, право, даже неловко.

– Ну, что Вы, господин рейхсляйтер, конечно же спрашивайте, – Гейдрих возвращает Борману не менее дружелюбную улыбку крокодила.

– Нет, лучше не стану, мне неудобно. Такая мелочь, пустячок.

– Спрашивайте, спрашивайте. Я с удовольствием отвечу.

– Не буду. Наверное, это просто ошибка или чья-то неумная шутка.

– Мартин, что там у Вас? – не выдержал Гитлер. – Перестаньте юлить, говорите.

– Хорошо, мой фюрер, раз Вы настаиваете, – вздыхает Борман. – В таком случае мне просто в чисто познавательных целях интересно, если всё, о чём нам тут рассказал господин Гейдрих правда, то как тогда можно объяснить тот факт, что фотокопия обсуждавшегося нами сегодня документа в Берлине публикуется в открытой печати?

– Где публикуется?

– В открытой печати, мой фюрер. В газетах. В газетах, которые свободно распространяются среди населения.

– Что?! – вскакивает на ноги Гитлер. – Бред, Мартин, что за бред Вы несёте? Откуда у Вас такая информация? Я не верю. Гейдрих?!

– Это совершенно исключено, мой фюрер, – спокойно отвечает тот. – Думаю, господина Бормана кто-то ввёл в заблуждение, а вот намеренно он это сделал или случайно – в этом ещё нужно разобраться.

– Вы уверены? – спрашивает Борман.

– Абсолютно.

– В таком случае, мне остаётся только принести Вам свои самые искренние извинения, группенфюрер, – Борман картинно разводит руками и сокрушённо вздыхает. – И ведь я сразу, сразу сказал, что это чья-то ошибка.

– Я принимаю Ваши…

– Простите, группенфюрер, – Борман прерывает Гейдриха на полуслове и продолжает: – Один маленький нюанс. Взгляните, мой фюрер, быть может, это Вас заинтересует?

С этими словами Борман раскрыл свою чёрную кожаную папку и вытащил оттуда развёрнутую на последней странице слегка помятую газету, которую и протянул Гитлеру. Тот, взяв её в руки, некоторое время изучал газетный листок «Берлинского вестника автолюбителя», а затем медленно-медленно поднял от газеты голову и молча вопросительно посмотрел на Гейдриха. Гейдрих судорожно сглотнул…

[02.08.1940, 12:05 (мск). Москва, Кремль, совещание в кабинете товарища Сталина]

– … И как же это так получается, товарищ Тимошенко, что данные о размещении наших войск немцы печатают у себя в каких-то… каких-то помойных газетках? Как, я Вас спрашиваю?

– Товарищ Сталин, я не готов сейчас ответить на Ваш вопрос.

– Причём даже не текущее положение, а с учётом наших стратегических планов развёртывания? Как это можно объяснить?

– У меня нет ответа на этот вопрос.

В полной тишине Сталин, попыхивая трубкой, дважды прошёлся вдоль кабинета. Стоявший на вытяжку около карты нарком обороны провожал его движение поворотом головы. За окном кремлёвского кабинета взволнованно и раздражённо каркнула ворона.

– И речь идёт даже не о приграничных округах, а вообще обо всей европейской территории СССР, включая Московский военный округ.

Тишина. Сталин ещё раз прошёлся по кабинету.

– Товарищ Тимошенко, а до того, как мы получили столь странную газету, кто вообще мог обладать настолько подробной и всеобъемлющей информацией о наших стратегических планах?

– Такой информацией обладал начальник Генерального штаба товарищ Шапошников.

– Ещё?

– Ещё я, как нарком обороны, мог затребовать и получить её.

– Это всё?

– Нет. Также подобная информация могла бы быть подготовлена для Вас, товарищ Сталин.

– Очень интересно. Получается, у нас всего трое подозреваемых. Причём один из них – это товарищ Сталин, да?

– Я этого не говорил.

– Но прозвучало это именно так. Хорошо, – Сталин постоял на месте, выпустил в воздух клуб дыма, снова зашагал по кабинету и продолжил: – А как же так получилось, что только по Западному Особому военному округу совпадений с реальным положением войск менее 50 %, тогда как по всем остальным округам оно составляет от 80 до 100 %? Чем это у нас Западный округ отличается от остальных?

Пауза. Снова мягкие шаги по натёртому паркету.

– Есть мнение назначить товарища Павлова, – Сталин чиркает спичкой, закуривает новую трубку и продолжает: – назначить товарища Павлова начальником Генерального штаба. Он у нас надёжный, не раз проверенный в бою товарищ. Как Вы думаете, товарищ Тимошенко, товарищ Мерецков справится с управлением Западного округа?

– Так точно, товарищ Сталин, справится. А что же с товарищем Шапошниковым?

– А у товарища Шапошникова, насколько нам известно, проблемы со здоровьем. Серьёзные проблемы. Есть мнение предоставить товарищу Шапошникову отпуск. По болезни. Продолжительный отпуск.

Тимошенко сочувственно посмотрел на Шапошникова, но промолчал. Последний неподвижно сидел на своём стуле, низко опустив голову. Через некоторое время вновь раздался голос Сталина:

– На сегодня у нас всё, товарищи. Все свободны. Товарищ Берия, товарищ Меркулов, задержитесь.

Шум отодвигаемых стульев, гомон людей, покидающих кабинет. Когда за выходившим последним Молотовым закрылась дверь, Сталин указал трубкой на стулья у стола и сказал:

– Присаживайтесь, товарищи, – хозяин кабинета прошёл к своему креслу, сел, положил погасшую трубку в пепельницу, вздохнул и сказал: – Шапошников не виноват, не трогайте его, это не он. У старика действительно скверное здоровье, пусть съездит на юг, в Крым, на Кавказ, подлечится. Его голова нам ещё понадобится.

Пауза. За окном на солнце нашла чёрная туча, в кабинете стало темновато, и Сталин включил настольную лампу.

– Есть мнение разделить народный комиссариат внутренних дел на два – собственно НКВД и НКГБ, выведя подразделения, подчиняющиеся Вам, товарищ Меркулов, из подчинения товарища Берия и образовав на их базе новый наркомат. Задачи, стоящие перед новым наркоматом будут, собственно, прежние: разведка, контрразведка и прочее. Новым наркомом предлагается стать Вам, товарищ Меркулов.

– Благодарю за оказанное доверие, товарищ Сталин.

– Ну, Лаврентий, как же так получилось, а? Откуда всё-таки у немцев такая карта? Теряешь хватку?

– Коба, я…

– Молчи, не оправдывайся. Я ещё не всё сказал. Вот, – Сталин выдвинул верхний ящик своего стола и достал оттуда пачку из нескольких листов. – Может быть, товарищи наркомы, правильнее было бы, если бы кто-нибудь из вас принёс мне эти бумаги, а? Взгляните.

Листы бумаги отправились двум сидящим напротив друг друга наркомам, а Сталин откинулся на спинку кресла, расковырял пару папирос «Герцеговина флор» и принялся набивать свою трубку. Шуршание бумаг, взволнованное бормотание. На улице сверкнула молния, раздался удар грома и начался сильный ливень.

– Товарищ Сталин, но ведь это же…

– Верно мыслите, товарищ Меркулов. Да, это оригиналы. В газете отпечатана скверная копия, а это – оригиналы.

– Но откуда?!

– Будете смеяться, но мне прислали это по почте. Просто обычной советской почтой в самом обычном конверте с маркой. На марке, кстати, изображён товарищ Берия. Это, намёк мне на то, что ты, Лаврентий, уже не тянешь?

– Коба…

– Шучу. Так вот, товарищи народные комиссары. Найдите мне отправителя этих бумаг. Конверт можете взять у Поскрёбышева. Кровь из носа, встаньте на уши, вывернитесь на изнанку, но найдите его! Если понадобится, то все вооружённые силы СССР, весь военно-морской и воздушный флот – в вашем распоряжении. Ищите. И срока вам – месяц на всё. Советую начать поиски с оборудования, на котором это было отпечатано. Внятного ответа, как такое вообще можно напечатать, я пока не получил. Разберитесь с составом бумаги. В общем, не мне вас учить. Цели поставлены, задачи определены – за работу, товарищи!

Оба наркома рывком поднялись со своих мест:

– Разрешите идти, товарищ Сталин?

– Идите. И ещё, – за окном вновь ударил гром, – народный комиссариат водного транспорта недолго и восстановить. Может быть, кто-нибудь из вас имеет желание возглавить его?..

[04.08.1940, 10:54 (брл). Мюнхен, движущийся автомобиль]

На заднем сиденье автомобиля сидят двое мужчин в гражданской одежде. Один явно не по погоде одет в долгополый плащ, на голове его шляпа, на носу – тёмные очки. Другой одет в обычный, хотя и несколько старомодный, костюм, а шляпы у него вовсе нет. Тот, что без шляпы, внимательно изучает какие-то бумаги, второй терпеливо ждёт, периодически посматривая в окно на проплывающие мимо виды Мюнхена. Водитель отделён от этих двоих стеклянной перегородкой. Наконец, мужчина без шляпы прекратил читать, выпрямился, и поражённо уставился на второго:

– Неужели Вы это всерьёз?

– Увы.

– Но это же чушь! Ересь! Путешествие во времени, гостья из будущего, друг, переместившийся в Берлин из России. Какой-то бред. Этот Ваш Лотар – просто обычный сумасшедший, которому самое место в концлагере.

– Я так не думаю, господин профессор. Лотар показался мне мальчиком весьма смышлёным, отнюдь не сумасшедшим. Его привезли ко мне прямо с поля, из трудового лагеря, где их отряд гитлерюгенда собирал красную смородину по трудовой повинности. Ему даже руки не дали помыть, не то что переодеться. Мальчишка так и ввалился ко мне в кабинет в рабочей одежде и с руками, по локоть вымазанными в ягодном соке. И что бы Вы думали? Он ничуть не потерял присутствия духа, не испугался и сразу добровольно согласился на сотрудничество. Оказывается, он и сам собирался прийти в гестапо и всё рассказать, только не знал, куда идти. Ко мне его бы просто не пустили, а районные отделения… согласитесь, это не их уровень.

– Всё равно. Простите, но делать столь серьёзные выводы на основании слов какого-то мальчишки…

– У нас есть не только его слова.

– А что ещё?

– Вот, взгляните.

– Что это такое?

– Артефакт из будущего. Материальное доказательство.

– Ерунда какая-то. Марс. Молочный шоколад. Причём тут шоколад? Что Вы мне голову морочите? Мало того, что почти похитили меня во время прогулки ради такой вот с позволения сказать «беседы», так ещё и издеваетесь?! Если я арестован, то так и скажите, не нужно издеваться над пожилым человеком!

– Я уже приносил Вам свои извинения за несколько эээ… излишне резкие движения моих людей. Поверьте, Вашу шляпу в лужу они уронили и наступили на неё совершенно случайно. Я заплачу Вам за неё.

– Да причём тут деньги?! И вообще, что это за дурацкий маскарад? Простите, господин Мюллер, но в этой шляпе, в тёмных очках и плаще жарким летним днём Вы напоминаете мне персонажа из скверного художественного фильма. Для полноты картины Вам недостаёт только чёрного зонтика и надписи «шпион» на спине.

– Это прежде всего в Ваших интересах, профессор. С некоторых пор знакомство со мной может дурно отразиться на здоровье.

– Какая новость! А мне вот, откровенно говоря, всегда казалось, что знакомство с шефом гестапо КАК ПРАВИЛО дурно отражается на здоровье.

– Я не это имел в виду. Обстоятельства несколько изменились. Скажите, Вам известно, что Гейдрих помещён под домашний арест?

– Эээ… Первый раз слышу про это. Гейдрих? Он же любимчик Гитлера!

– Вот именно поэтому его арест всего лишь домашний. И я серьёзно опасаюсь того, что сам буду арестован после возвращения в Берлин. И мой арест будет уже не домашним, а обычным.

– Но… что происходит?

– Насколько мне известно, всю полноту картины пока вижу только я, а теперь вот ещё и Вы, профессор. Проход в будущее – реальность. Причина ареста Гейдриха и этот проход – звенья одной цепи.

– Чушь какая. Но даже если так, если всё так, как Вы говорите, то зачем, почему Вы обратились именно ко мне, обычному престарелому профессору географии?

– Во-первых, из-за Ваших геополитических взглядов, профессор.

– А я никогда их не скрывал. Я всегда утверждал и утверждаю, что континентальный евразийский блок – единственный разумный путь для Германии. Союз Берлин-Москва-Токио невозможно задушить, это аксиома евразийской политики!

– Я знаю об этих Ваших взглядах, профессор. Раньше я мог бы и поспорить с Вами, но теперь…

– Что «теперь»? Что-то изменилось?

– Но Вы же читали протокол, господин профессор. Война с Россией – дело решённое, это даже не обсуждается. Вот только Лотар приоткрыл нам будущее. И теперь можно с уверенностью утверждать, что это будет самоубийственная война. Германию раздавят, разорвут и… в общем, «горе побеждённым».

– Так и пошли бы с этим Лотаром к Гитлеру, что Вам нужно от меня?!

– Думаете, Гитлер стал бы слушать? Если к нему попадёт Лотар, то война с Россией, пожалуй, начнётся ещё в этом году.

– Возможно. Этот недоучка всегда был слишком высокого мнения о своей выдающейся непогрешимости. Он извратил, переиначил всю мою теорию! Когда я в последний раз разговаривал с ним, то прямо сказал, что он толкает Германию к краху, к бездне! Он и этот его ненаглядный Риббентроп. Это же надо было додуматься…

– Перестаньте. Я ничего не слышал, а Вы ничего не говорили.

– Простите, увлёкся. Но Вы сказали «во-первых». Это подразумевает как минимум «во-вторых». Каковы иные причины?

– Но Вы же умный человек, господин профессор. Вы уже и сами давно догадались, что это за «во-вторых». Конечно же, во-вторых я обратился к Вам из-за Ваших учеников.

– Из-за учеников или из-за ученика?

– Хорошо, Вы правы. Из-за ученика. Когда Вы в последний раз виделись с ним?

– Весной, в начале мая он приезжал ко мне в гости.

– Но ведь Вы можете быстро связаться с ним, возникни такая необходимость? Связаться напрямую, наплевав на имперскую безопасность.

– Предположим.

– Война с Россией – самоубийство.

– Согласен. Даже если мы и разобьём русских, что само по себе сомнительно, особенно в свете того, что Вы мне тут наплели о пришельцах из будущего. Так вот, даже если мы и разобьём русских, то всего лишь станем лёгкой добычей англосаксов.

– Необходимо убедить фюрера, что война с Россией не только не отвечает интересам Рейха, но она просто губительна для него. Рейх не переживёт такой войны.

– Думаете, Гитлер станет слушать меня? И, честно говоря, я ему уже про это говорил, пусть и не столь откровенно. Результат равен нулю, он будто бы в каких-то отвлечённых эмпиреях обитает.

– Вы правы, профессор, Вы совершенно правы, увы. В отношении России Гитлер глух к голосу разума. И, тем не менее, я считаю, что нужно попытаться донести информацию из будущего до фюрера. А уж гестапо, пока я им руковожу, окажет в этом всемерную поддержку.

– Что Вы сейчас сказали?

– Красивый, говорю, город Мюнхен. И девушки тут красивые…