Текст книги "Пионер Советского Союза"

Автор книги: Сергей Арсеньев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Так, третий этаж. Звонок. Трень-трень!! Лотар, ты дома?

Открывается дверь. Блин, это не Лотар. Какой-то тощий пожилой мужик. И пока я решала, что бы соврать ему, мужик на довольно неплохом (хоть и с акцентом) русском (русском, но я же ни слова пока не сказала!!) языке говорит мне:

– Здравствуй, Лена. Проходи.

Гестапо!! Валим отсюда! В подвал!!

Но только-только я побежала вниз по лестнице, как услышала, что кто-то поднимается снизу навстречу мне. Какой-то мужчина в светло-сером костюме с галстуком на шее.

Вверх! На чердак, в другой подъезд! А там в подвал!!

Но на лестничной площадке четвёртого этажа, когда я добралась дотуда (как стучит сердце!), увидела ещё одного человека в точно таком же костюме, как и у того, что снизу поднимался.

Плейшнер. Я вспомнила имя. Профессор Плейшнер. Точно как в кино. Только вот яда у меня нет с собой.

И тут на площадку третьего этажа выходит предатель Лотар. Выходит, улыбается мне, и говорит по-русски:

– Ну что же ты, Лена, забыла, где я живу?..

Глава 19

(написано Леной)

– … Ай, да не помню, как называется, – отмахиваюсь я от назойливого (всё-то ему любопытно!) пожилого человека рядом со мной. – Кажется, Сталинский классицизм или что-то в этом роде. Не помню.

– Весьма любопытный стиль, – с лёгким иностранным акцентом говорит пожилой человек. – Впечатляет, очень впечатляет.

– Если хотите, я сфоткать могу на мобильник, но лучше в нете поискать готовые картинки, качество выше будет.

– Прости, я не понял тебя. Повтори, пожалуйста.

– Говорю, сфотографировать могу сейчас, но лучше поискать готовые фотографии, сделанные профессиональными фотографами профессиональными камерами. У них качество фотографий намного выше, чем я смогу сделать.

– Теперь понятно. Нет, Лена, фотографий никаких не нужно. Зачем? Вполне достаточно того, что мы видели это своими глазами. Так ты говоришь, что сейчас тут мало народа?

– Конечно. Я же не дура, тащить вас сюда в час-пик. Вы тут умрёте или в лучшем случае потеряетесь. Знаете, сколько пассажиров перевозит ежедневно московское метро?

– Сколько?

– Более девяти миллионов!

– Однако.

– Поэтому по будням утром и вечером тут смертоубийство творится.

– А не проще ли тогда ехать по поверхности, на автомобиле?

– Не проще. Там тоже пробки, только тут людские, а там автомобильные. Часто даже бывает так, что по поверхности пешком дойти быстрее, чем на автомобиле проехать.

Тут в наш содержательный разговор влез мой второй сопровождающий, который что-то спросил первого по-немецки, после чего они стали оживлённо беседовать вдвоём уже между собой.

– Мой товарищ говорит, – снова переключился на русский пожилой мужчина, – что он бы начал с того, что повесил бургомистра и поставил вместо него нового. Высока вероятность, что такая мера хотя бы частично исправит положение.

– Любопытная идея, – киваю я. – Письмо, что ли, в мэрию написать? А что, чем не рацпредложение? Или писать нужно не в мэрию, а сразу в Кремль?

– Я понимаю твою иронию, девочка. Но согласись, что так тоже жить нельзя.

– Угу, нам только советов от фа… гм… от иностранцев не хватает. Сами разберёмся, как-нибудь. Умные все, блин.

– Лена, не волнуйся, тебе же обещали помощь.

– Да? И когда? А если его там убьют или искалечат, пока эта помощь идёт?!

– Лена! Прекрати истерику немедленно! Многие великие люди сидели в тюрьме, часто несправедливо. Даже сам… гм… ну, неважно кто, сидел в тюрьме. Ваш Сталин тоже сидел в тюрьме и ничего, это лишь закалило их. Тем более, мы всё равно пока не знаем, где держат твоего брата.

– А когда узнаете, что будет?

– Посмотрим. В любом случае, твой вариант совершенно точно неосуществим. Штурмовать отделение полиции в центре Москвы нам никто не позволит, такая попытка непременно выльется в полномасштабное сражение, возможно, с применением бронетехники.

– Тогда выкуп?

– Это реальнее. Сейчас посмотрим, насколько безопасен твой метод получения денег. Куда дальше? Веди.

– Ладно, пошли. Не отставайте.

Мы специально тут вылезли из поезда, на станции «Комсомольская-кольцевая». На мой взгляд, это самая красивая станция московского метрополитена. Некоторые, правда, считают самой красивой станцию «Новослободская», но мне «Комсомольская-кольцевая» больше нравится, она какая-то более торжественная.

Вылезли, погуляли по залу, на лестницу поднялись. Мои спутники мозаику на потолке внимательно рассматривали. Особенно заинтересовала их последняя картина, где Родина идёт по валяющимся на земле знамёнам со свастикой. Ну, посмотрите-посмотрите, вам полезно.

Под этой картиной фашисты (ну да, это фашисты самые настоящие, я их из 1940 года сюда притащила) принялись о чём-то спорить. Кажется, старший обвинял в чём-то младшего, а тот оправдывался. Общалась я с ними всегда только через старшего, так как младший не знал русского языка. Старшего же я, по его просьбе, называла профессором. Каких наук он профессор, не имею понятия. Про младшего тоже ничего не знаю, кроме того, что зовут его Руди, так к нему профессор обращался.

Вообще-то, когда меня сцапали в доме у Лотара, то я жутко перетрусила (чуть не обоссалась, честное слово). И все эти людоеды вокруг меня такие вежливые, добрые, заботливые. «Битте, фройляйн, битте». Даже пальцем не тронули меня, улыбаются постоянно. А от этого только страшнее делалось.

Правда, меня ни о чём не спрашивали. Нет, то есть спрашивали, но вопросы были примерно уровня «что бы ты хотела на ужин?» и «не нужно ли ещё чего?». То есть, бытовые вопросы. Про войну, про атомную бомбу, про ракеты никто и не вянкул.

Сначала я удивлялась этому, а потом немного успокоилась и попыталась подумать. А что, собственно, могу я рассказать фашистам? После того, как Сашка отправил товарищу Сталину распечатку карты с диспозицией по состоянию на 22.06.1941, все мои знания о Великой Отечественной тотчас превратились в полную фигню. Наверняка же, расположение советских войск будет изменено, наверняка! В лучшую или в худшую сторону положение изменится – это другой вопрос, но то, что я об этой новой диспозиции информации никакой иметь не могу – факт, не подлежащий сомнению. Опять же, тут генерала Павлова, который у нас с треском проиграл приграничное сражение, начальником Генштаба поставили. И хрен его знает, что он там накомандует. Так что я даже при самом горячем своём желании помочь фашистам выиграть войну не смогу. Хуже только сделать смогу, так как буду о нашем варианте истории помнить и его всё время примерять. Допустим, расскажу я про Сталинград, с указанием даже даты, когда там наше контрнаступление началось. Фашисты подготовятся к отражению, укрепят фланги. Ага, а за счёт чего укрепят? Раз на флангах у них войск больше, значит в самом Сталинграде меньше. Наши оборону держат меньшими силами, перебросив часть войск на север. И в декабре 42-го снимают блокаду Ленинграда, причём даже не пробив коридор шириной в несколько километров, а отогнав немцев аж до Новгорода. Фашисты же в это время бестолково строят в степи укрепления, ожидая советского наступления там, где его и проводить-то никто не собирался. У них же информация из будущего есть, абсолютно достоверная, ага? Вот так я им и помогу.

Ещё что? Про Бомбу рассказать? Так, про сам факт её создания Лотар уже проболтался наверняка, фашисты и так знают, что Бомбу построить можно. Но как это сделать? И пытать меня совершенно бесполезно, я просто не знаю этого, никогда не читала. Могу только запутать их, ибо если меня действительно станут пытать, то я от боли смогу много околонаучной фигни придумать, проверять которую будет очень-очень дорого и очень долго.

С другой стороны, это я про Бомбу подробностей не знала, когда меня схватили, но ведь могу и узнать, при желании. Вот только, чтобы узнать это, мне нужно в 2013 год вернуться, а там фашисты сразу же потеряют надо мной контроль. Даже если со мной мордоворота послать, приковав меня к нему наручниками, абсолютно никакой гарантии это не даёт. Фашисты же не знают моих возможностей в будущем, вдруг я там как-то извернусь и мордоворота убью, там ведь потенциально что угодно может быть, опасность грозит со всех сторон, причём совершенно неизвестная опасность. И если меня пытаться принудить силой достать информацию о Бомбе (или любую другую), но мне удастся выйти из-под контроля (а это весьма вероятно), то что я, обозлённая донельзя на фашистов, сделаю? Думаю, подробнейшая информация по Бомбе очень скоро окажется на столе у товарища Сталина.

Не знаю, так ли рассуждали фашисты или нет, но никто меня не обижал. Ни в первый день не обижал, ни во второй, ни в третий. Блин, да я там целую неделю провела у них! Чего делали? Готовились, ясное дело. Экспедицию в XXI век готовили. Я ведь сразу, как только успокоилась, непременное условие поставила – помочь мне выручить Сашку. Пока эта задача не решена, я вообще хоть о чём-нибудь разговаривать отказываюсь. Можете меня расстрелять – получите мёртвую девочку. Можете меня запытать – получите мёртвую девочку и кучу информации, достоверность которой упаритесь проверять.

Фашисты выбрали вариант с предварительной безусловной помощью в освобождении Сашки. Наверное, на что-то надеялись. Думали, что после этого я им помогать стану. Интересно, как они собираются добиться этого, я ведь кинуть их смогу в любой момент.

Готовились, как я уже говорила, целую неделю. С моей помощью художник нарисовал костюмы, пригодные для ношения в 2013 году. Потом по этим рисункам портные костюмы шили (два раза перешивали, сразу не получилось). Кстати, хотя застёжки «молния» в 40 году уже известны, использовали их, отчего-то, исключительно на обуви. То, что «молнию» можно вшивать и в брюки, и в куртки, явилось для местных портных откровением.

Параллельно, пока костюмы готовили, шла переписка с советскими властями. Мы же с Сашкой пропали из Ленинграда! Это Сашке в XXI веке всё равно, пока я в 1940 году нахожусь, в будущем время стоит, на помощь можно не нестись сломя голову. Но тут-то, тут-то время идёт! Представляю, что было в Ленинграде, когда мы с Сашкой вечером не вернулись домой. И что будет, когда мы всё-таки вернёмся. Бедная, бедная моя попа. Ой, как её выдерут!

Немцы только на третий день сообщили советским властям, что нашли меня с Сашкой. Подробности я не знаю, но в общих чертах придуманную фашистами легенду мне рассказали. Итак, версия такая. Днём 11 сентября я и Сашка гуляли вдоль железной дороги и там из совершенно хулиганских побуждений забрались в случайно оказавшийся открытым товарный вагон. Вскоре, однако, вагон закрыли снаружи и опломбировали. Но мы с Сашкой боялись, что нас станут ругать, потому в глубине вагона и затаились, нас не нашли. Самостоятельно выбраться из вагона мы тоже не сумели, поскольку вагон тот был закрыт снаружи. Вот так мы с ним и ехали, питаясь по дороге консервированными помидорами, банками с которыми и был тот вагон полностью загружен. Открыли вагон и нашли нас с Сашкой уже 13 сентября, в городе Мюнхен. Естественно, сдали в гестапо, куда же ещё? Только сначала пришлось нас в тюремную больницу поместить, так как от помидорной диеты у нас обоих животы подвело. В советское же посольство о нас сообщили только 14 сентября, но это была суббота, а потому решение вопроса о том, что с нами делать дальше, отложили до понедельника. Правда, родственникам в Ленинград (по моей настоятельной просьбе), телеграмму-молнию отправили ещё поздним вечером 13-го. А то нас там уже похоронили, наверное (Сашку, так во второй раз даже). Дальше же начались бюрократические потягушечки-перепихушечки. Гестапо неспешно шлёт запрос в германское министерство иностранных дел, оттуда запрос в советское посольство, оттуда в Москву, оттуда в Ленинград, потом по этой же цепочке в обратном направлении. Немцы мне обещали, что затягивать окончательное решение, не говоря ни «да», ни «нет», точно смогут ещё недели две, а то и три.

Одновременно делались какие-то намётки будущей операции по освобождению моего брата. Но там именно намётки, поскольку неясно было абсолютно ничего, кроме того, что сильно побитого Сашку увезли на полицейской машине. Но куда его увезли? Как охраняют? В каком он состоянии, может ли хоть ходить самостоятельно? Ничего же неясно, одни вопросы.

Понятно, что первое дело – это разведка. И так же понятно, что разведку эту нужно проводить мне, больше некому. А как её проводить? Ходить по улицам и приставать ко всем прохожим подряд с вопросами типа: «Вы не видели, куда полицейские понесли бесчувственного мальчика?». Бред.

И на третий день моего сидения в плену у фашистов, те меня отпустили. Да, вот так и отпустили, вообще ничего не попросив принести или узнать, безо всяких условий выпустили на разведку. Профессор (а это был тот самый человек, что открыл мне дверь в квартиру Лотара) сам, лично, отвёл меня в подвал дома, где меня держали, и оставил одну. Не, знаю, были ли там, в подвале, где-то спрятаны замаскированные телекамеры. Наверное, были, хоть я и не заметила ни одной. Правда, там на стене висело весьма подозрительное зеркало (нахрена оно в подвале-то?). Сильно подозреваю, что следили за мной с другой стороны зеркала. Либо фашисты очень хитрые и зеркало самое обычное и повешено специально для того, чтобы отвлечь меня от настоящей телекамеры. Не стала разбираться, открыла портал и свалила к себе домой.

Как я провела остаток того злополучного дня, лучше и не вспоминать. Ведь как только я вернулась, для Сашки время тоже пошло. Может, его там бьют или мучают, а я совсем ничем не могу помочь. Я даже не знаю, где он. У меня просто всё из рук валилось, а есть я не могла совершенно (мама даже думала, что я заболела). Нужно было делать уроки, по алгебре мне вообще двойка за третью четверть светит, но тут разве до уроков? Попыталась читать учебник, но вскоре поняла, что это бесполезно: я не понимаю смысла прочитанного, все мысли только о Сашке.

Тогда я в википедию залезла, попытаться узнать, что это за загадочный «профессор» со мной занимается? Не нашла, я ведь ни фамилии его не знаю, ни имени, он не представился. Тем более, может, он и не профессор на самом деле никакой. Зато про всех главарей фашистских почитала. Да просто так, на всякий случай, вдруг пригодится? Ведь мой профессор-то явно не прост, это не дядя с улицы. Так что вполне можно ожидать, что посмотреть на меня заявится вскоре и кто-то из бонз.

А на следующий день я своеобразный рекорд поставила. Получила четыре пары за три урока. Это ещё суметь нужно так! А после третьего урока вообще с занятий сбежала. Опять прогул. Опять. Да наплевать мне! Зато я кое-что узнала. На переменках я специально на четвёртый этаж поднималась, там частенько в дальнем туалете одиннадцатиклассницы курят. И болтают при этом, конечно. Не, про Сашку я ничего не узнала, зато узнала, что некоторых обитателей «поляны» вчера вечером таскали в полицию. Как свидетелей, понятно. То есть, на «поляне» должны хотя бы знать, кто Сашкино дело ведёт. Ну, а тот уже наверняка знает, где сам Сашка находится.

Вот, с этой информацией я и вернулась в фашистскую Германию. Сама вернулась, добровольно. Только вот про Бомбу я всё равно им не расскажу ничего, ибо накануне нарочно читала только про фашистов, никаких важных статей даже не открывала. Если что, выпытать они у меня смогут только то, кто из их главарей отравится сам, кого повесят по суду, а кому, как Борману, повезёт погибнуть в бою. Офигенно познавательная и поучительная информация.

Готовились к выходу в будущее мы, как я уже говорила, целую неделю. На самом деле, можно было и быстрее, ибо костюмы были готовы уже через три дня. Оба костюма готовы. Я ведь в портал за собой только двух человек сразу могу взять, вот двое и пойдут, им костюмы готовили.

В квартиру к себе я фашистов приглашать не собиралась, нафиг они мне там нужны? Сразу из подвала поедем за деньгами. Да, вторая часть плана – это добыть много российских рублей. Возможно, Сашку придётся выкупать и деньги понадобятся, причём много. Добывать же деньги будем уже знакомым мне способом. Фашисты, конечно, и золота мне могли бы дать хоть целую тонну, только как я его продам-то? Золото не так-то легко превратить в рубли. Кажется, там документы спрашивают. Другое дело – почтовые марки. Вот их-то я уже продала безо всяких документов на двадцать тысяч рублей. Сейчас повторим, мне фашисты марок выдали три больших альбома, они сейчас в сумке лежат, что более молодой из моих спутников несёт. Там разные марки, не только немецкие, есть и американские, и английские, и итальянские. Есть и со спецгашением. Только продавать профессор будет, я лишь проводником и консультантом сегодня выступаю. У профессора, конечно, тоже документов нет, но они и не понадобятся ему.

Да, марки мой молодой спутник несёт. Любопытная, кстати, он личность, весьма любопытная. Три дня назад меня в моей каморке, куда меня поместили, посетил Мюллер. Да-да, тот самый папаша Мюллер, который сказал: «Штирлиц, а Вас я попрошу остаться». Кстати, настоящий Мюллер на киношного совсем не похож.

До этого со мной один только профессор общался, да ещё Лотар, которого я пока до конца так и не простила за предательство. Посмотрим, если с Сашкой всё обойдётся, то может и прощу потом. Ещё двое (те самые, что ловили меня в подъезде Лотара) охраняли мою комнату снаружи, но разговаривать со мной не пытались. Возможно, дальше ещё охрана была, но я только этих двух видела. А три дня назад профессор пришёл в сопровождении Мюллера. Шеф гестапо был не в мундире, а в штатском костюме и по имени или званию профессор его при мне не называл, но его это не спасло, я его просто в лицо узнала, по фотографии из вики.

Так вот, к чему это я? Ах да, готовились к выходу мы неделю, хотя можно было за три дня всё завершить. На самом деле, как выяснилось, мы просто ждали второго моего спутника. Он отчего-то не мог сразу приехать, и его пришлось ждать, где-то он был чем-то сильно занят. Приехал он, и я сразу поняла, что самый главный-то, не профессор, как я раньше считала, а вот этот неизвестный мне мужчина лет сорока. Он даже с Мюллером в приказном тоне говорил и тот не возражал ничуть, а лишь кивал и со всем соглашался. Ого! А кто это у них тут может приказывать самому Мюллеру?

Во-первых, Гиммлер. Но его я бы узнала в лицо мгновенно. Во-вторых, Гейдрих. Но и его тоже узнала бы. Ещё Гитлер, но того вообще кто угодно узнает. Может быть, Борман? Только Бормана я также знаю в лицо и это не Борман. Геринг и Геббельс, кажется, главнее Мюллера, но они, по-моему, напрямую приказывать ему не могут, только через Гитлера. Кроме того, этих двух я бы тоже узнала. Канарис? Вот Канариса в лицо не узнаю, про него забыла почитать. Но Канарис – это Абвер. При чём тут гестапо? А, тем не менее, все этого мужчину слушаются.

Даже сейчас, уже в 2013 году, этот человек остаётся старшим. Да, профессор спорит с ним, называет уменьшительным именем «Руди», говорит как с младшим по возрасту, но всё равно заметно, что последнее слово всегда остаётся за молодым, решения принимает именно он.

Но кто это? Кого же я притащила в XXI век, а?..

Интерлюдия VI

Газету Света обнаружила случайно. Собственно, это вообще была первая газета, которую Света увидела в доме Заниры. До этого ни книг, ни газет, ни журналов (кроме каталогов косметики и одежды, либо порнографических) она тут не находила. Занира зачем-то притащила домой газету. Она читала газету. Зачем? Что могло заинтересовать её там?

Кухарка копошилась на кухне, на первом этаже квартиры, обе горничные занимались уборкой – одна в гостевой спальне, а вторая в лиловой ванне, самой же Заниры дома не было. Света стянула газету и скрылась в своём «кабинете». У Светы было две комнаты, которые она для себя условно называла «спальня» и «кабинет». Так что же читала в газете Занира? Впрочем, вопрос этот решился быстро, Света почти сразу нашла искомую статью. Вот что там было написано:

Возвращённое детство

Жила-была девочка по имени Света. Хорошая, добрая, весёлая девочка. Только вот с семьёй ей не повезло, сильно не повезло. Росла Света в семье потомственных алкоголиков. У неё в семье пили все – и папа, и мама, и дедушка, и бабушка. Светин папа однажды так напился, что это привело его к закономерному финалу. Он выскочил в пьяном виде на проезжую часть, где его и сбила насмерть машина.

Светина мама недолго горевала. Работать она, конечно, нигде не работала, перебиваясь случайными заработками. Денег на выпивку не хватало, а потому она, подделав документы, взяла в банке кредит, который быстро пропила.

Следующим в семье Светы умер её дедушка. Сердце не выдержало многолетних непрерывных возлияний. Во время поминок, быстро перешедших в банальную пьянку, бабушка Светы перебрала дешёвой поддельной водки и её парализовало.

В общем, плохо жила девочка Света, трудно. Помимо всего прочего, вечно пьяная мать очень скверно обращалась с дочерью – постоянно била её, унижала, заставляла делать всю самую грязную работу, да при этом ещё и почти не кормила.

К счастью, органы опеки и попечительства вовремя заметили угрожавшую несчастному ребёнку опасность. Пришедшая к Свете домой с проверкой комиссия обнаружила, что самые ужасные предположения полностью подтверждаются. Условия жизни у Светы были совершенно невыносимыми. Неудивительно, что девочка с радостью согласилась уехать из такого ужасного места, в которое из-за излишней любви к спиртному превратили её дом собственные родственники Светы.

Конечно, изъятие ребёнка из семьи – это крайнее средство, на которое сотрудникам органов опёки всегда очень и очень тяжело решиться. Но в данном случае никаких сомнений быть не могло, ребёнка необходимо было срочно спасать от таких вот «родственников». Кстати, Светины мама и бабушка даже и не заметили того, как радостная Света покидала свой бывший дом. Они продолжали пить даже тогда, когда Света уходила от них.

И очень вовремя Свету изъяли из этой вконец опустившейся семьи. В тот самый день, когда Свете удалось вырваться из того пьяного кошмара, её бабушка скончалась. Что и неудивительно, учитывая количество потреблявшегося ей спиртного. А Светина мама смогла обнаружить отсутствие дочери дома лишь на следующий день, что весьма ярко характеризует то, как именно она «заботилась» о своём ребёнке.

Опохмелившись с утра, мама Светы, распространяя во все стороны густой запах перегара, заявилась в районное отделение департамента по делам семьи. Она хотела вернуть девочку обратно, чтобы и дальше издеваться над несчастным ребёнком и заставлять его бесплатно на неё работать. Когда же сотрудники департамента очень вежливо и корректно, но в то же время твёрдо, отказались вернуть девочку непутёвой матери, та устроила пьяный дебош. Она выкрикивала ругательства, била стёкла в окнах и офисную технику, расцарапала лица двум сотрудницам. Чтобы утихомирить распоясавшуюся пьяницу, пришлось даже вызвать наряд полиции.

Сейчас бывшая мама Светы арестована. Против неё возбуждено уголовное дело сразу по нескольким статьям. Ей инкриминируется: жестокое обращение с ребёнком, неподчинение сотрудникам правоохранительных органов, хулиганство, умышленное нанесение вреда здоровью. Не приходится сомневаться в том, что в самом ближайшем будущем она будет лишена родительских прав и получит реальный тюремный срок за все свои художества. Кроме того, так как кредит на свои постоянные пьянки женщина брала под залог своей жилплощади, то теперь и её комната в коммунальной квартире отойдёт в собственность банка. Вот так пьянство привело её к потере семьи и квартиры, а также к тюремному заключению. И поделом ей. Народная мудрость в подобных случаях говорит: «По вору и мука!».

Но закончить статью хочется, всё же, на оптимистической ноте. Дорогие читатели, давайте вместе порадуемся тому, как счастливо всё закончилось для девочки Светы!

Освободив её из застенков, сотрудники органов опёки сразу определили девочку в больницу, так как её здоровье было сильно подорвано длительным проживанием в непереносимых условиях. В больнице добрые и заботливые врачи отмыли, досыта накормили Свету, а затем и вылечили все её многочисленные хвори. Девочку уже хотели выписывать в один из столичных детских домов, как случилось чудо. Мама! Свету нашла новая мама!

Добрая, отзывчивая женщина по имени Занира пожалела несчастную Свету и изъявила желание удочерить бедняжку. Теперь у Светы есть новая, настоящая, заботливая мама и новый, большой и просторный дом. А ещё Свете по наследству полагается и оставшаяся от её спившейся бабушки однокомнатная квартира. Новая Светина мама, на правах приёмной матери, пообещала выгодно продать эту квартиру, а деньги использовать на обучение Светы.

Света уже крепко подружилась со своей новой мамой, называет её по имени и говорит ей «ты». Посмотрите на фотографию, дорогие читатели. Она сделана всего через неделю после того, как Света обрела новую маму. Видите, какое счастливое улыбающееся лицо у Светы? Теперь она совсем не похожа на ту замарашку, которую спасли от её биологической матери-пьяницы. В новом доме Света буквально расцвела, как прекрасный цветок.

Не приходится сомневаться в том, что с такой мамой Света теперь не будет ни в чём нуждаться, со временем получит самое блестящее образование и в будущем будет успешной, уверенной в себе и счастливой женщиной. Счастья тебе, девочка Света!..

Фотография в газете тоже была напечатана. И Света вот ничуточки не удивилась, когда в улыбавшейся девчонке узнала саму себя. Это была та самая фотография у дерева, которую женщина в пушистой шубе сделала, когда Света покупала пять битых яиц. Как же давно, как невероятно давно это было. С тех пор прошла уже вечность. Целых два месяца…