Текст книги "Архитектор Душ VI (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Александр Вольт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Панцирь лопнул.

Меня затянуло внутрь. Темнота взорвалась калейдоскопом образов. Это было не беспорядочное мелькание, как у Волкова, а четко структурированный архив преступника высокого полета.

Я видел карты. Десятки, сотни карт. Тайные тропы через границы, о которых не знали пограничники. Подземные туннели, старые, заброшенные коллекторы, ведущие из Польши, из Азии, с закрытых территорий. Я видел схемы движения грузов – сложные, многоступенчатые, с перегрузками в нейтральных водах и сбросами с малой авиации в глухой тайге.

Я видел лица. Заказчики. Чиновники, прячущие глаза. Аристократы, жаждущие запретных удовольствий. Коллекционеры, готовые платить любые деньги за вещи, пропитанные кровью.

Вот он передает шкатулку с проклятым ожерельем седому генералу. Вот он оценивает древний эльфийский кинжал, выкопанный черными археологами. Вот он дает консультацию по телефону, объясняя, как активировать руну на черепе.

Он знал все. Каждый артефакт, проходящий через его руки, имел историю и назначение. Он знал, что часы для Волкова – это орудие убийства, и продал их с холодной улыбкой, накинув цену за «срочность».

Поток информации ускорялся. Я листал его память как папку с документами, ища нужное. Счета, явки, пароли…

И вдруг картинка замерла.

Это было воспоминание недавнее, но очень яркое, окрашенное странным чувством уважения, которое Ворон питал к своему собеседнику. Редкое чувство для такого циника.

Закрытый кабинет, обшитый темным деревом. Запах старых книг и дорогого трубочного табака. Полумрак, разбавляемый светом настольной лампы с зеленым абажуром.

Ворон стоит, почтительно склонив голову. А напротив него, в глубоком кресле, сидит человек.

Я всмотрелся в лицо этого человека, и мое ментальное тело, находящееся внутри чужого разума, застыло, узнав его.

Это был мужчина лет сорока пяти. Его внешность была настолько характерной, что спутать ее с кем-то другим было невозможно. Он напоминал оживший портрет Зигмунда Фрейда, сошедший со страниц учебника по психоанализу. Аккуратная, ухоженная, тронутая сединой эспаньолка, клиновидной формой спускающаяся к подбородку. Круглые очки в тонкой, едва заметной роговой оправе, за которыми скрывались внимательные, чуть прищуренные глаза.

Он был одет подчеркнуто академично, словно собирался не на встречу с главой черного рынка, а на лекцию в университет. Твидовый пиджак песочного цвета с характерными кожаными заплатками на локтях, идеально отглаженная рубашка, неброские, но дорогие брюки. Весь его облик дышал спокойствием и интеллектуальным превосходством. Лицо, словно сошедшее с полотна старого мастера – мудрое, немного усталое, вызывающее доверие.

Я знал этого человека.

– Сделка заключена, Игнат, – произнес он. Голос был тем же самым – бархатным, обволакивающим.

Ворон, который никого не боялся и никого не уважал, протянул руку, Вяземский ответил на рукопожатие. Их ладони сомкнулись.

Рукопожатие было коротким, но значимым.

Затем картинка в памяти Ворона дрогнула и сменилась. Ракурс сместился. Теперь я видел, как контрабандист наклоняется к сейфу, скрытому в панели стола, и с не свойственным его циничной натуре уважением извлекает оттуда сверток.

На стол, прямо под пятно света от лампы, лег тяжелый предмет. Ворон медленно развернул бархатную ткань.

Книга.

Она была старой. Не просто старой, а даже древней. Обложка из потрескавшейся, почти черной кожи. Металлические уголки потускнели, но массивный замок был начищен до блеска.

– Это оригинал, – произнес Ворон, и в его голосе прозвучала гордость торговца, выкладывающего на прилавок свой лучший товар. – Не список, не копия шестнадцатого века. Это первоисточник. Тот самый, о котором шептались в закрытых ложах, но который никто не видел уже лет двести.

Человек в твидовом пиджаке подался вперед. Свет лампы отразился в стеклах его круглых очков, скрыв выражение глаз, но я видел, как дрогнули его руки. Тонкие пальцы с аккуратным маникюром потянулись к фолианту, коснулись грубой кожи, словно проверяя реальность происходящего.

– Вы уверены, Игнат? – спросил он мягко, но в этом бархатном голосе звенело напряжение. – Ошибки быть не должно. Мне не нужна историческая реликвия, мне нужен инструмент.

Ворон усмехнулся, положив ладонь на книгу, словно защищая ее.

– Никаких ошибок. Мои люди перерыли половину Европы, чтобы достать это. Здесь всё, что вы искали. Все ответы.

Контрабандист щелкнул замком и приоткрыл тяжелую обложку. Страницы были желтыми, пергаментными, исписанными плотным, угловатым почерком. Рисунки – схемы энергетических каналов, узлы, контуры человеческого тела, оплетенные невидимой паутиной.

– Управление психеей, – прошептал Ворон, ведя пальцем по строкам. – Полный контроль. Как извлекать, как перенаправлять, как модифицировать. Здесь описаны ритуалы, от которых волосы встают дыбом даже у меня, а я, поверьте мне, читал всякое. Разделение сущности, перенос сознания… Это не просто книга, мой дорогой друг. Это пульт управления человеческой душой.

Покупатель поправил очки на переносице. Он смотрел на открытые страницы с жадностью голодного зверя, перед которым поставили блюдо с мясом. На этом интеллигентном, благообразном лице, напоминающем доброго университетского профессора, вдруг проступило что-то хищное.

– «Пульт управления», – повторил он задумчиво, пробуя слова на вкус. – Звучит… многообещающе. Если здесь действительно описаны методы разрыва связи и подчинения воли… то цена не имеет значения.

– Цена уже оговорена, – напомнил Ворон, закрывая книгу одним могучим хлопком. Бам. – И она высока.

Человек в пиджаке с кожаными заплатками на локтях медленно кивнул. Он положил руку на книгу, накрывая ее своей ладонью, словно заявляя права.

– Знания всегда стоят дорого, Игнат, особенно те, что позволяют стать чем-то большим, чем просто человек.

Я смотрел на эту сцену, и холодный пот стекал по моей спине.

Судя по тому, как уверенно он положил руку на гримуар, он четко понимал, что будет с ним делать.

Глава 7

Владимир Арсеньевич с ожесточением вдавил окурок в переполненную пепельницу и снова застучал по клавишам. Поисковик на запрос «темные магические эманации в крови» выдавал какую-то чушь: форумы готов, обсуждающих энергетический вампиризм, рекламу шарлатанов, снимающих порчу по фотографии, и статьи из бульварной прессы о заговорах в масонских ложах.

Никакой конкретики или медицинских статей, никаких закрытых отчетов. Словно такой формулировки не существовало в природе, и лаборант, написавший это в заключении, просто сошел с ума. Ну или знал то, чего не положено знать простому следователю уголовного розыска.

– Чертовщина, – пробурчал Владимир, потирая воспаленные глаза.

В дверь коротко, по-военному, четко постучали.

Владимир Арсеньевич дернулся, смахивая пепел с рукава рубашки.

– Да, – крикнул он, не оборачиваясь. – Войдите!

Дверь отворилась без скрипа, что для этого здания было уже аномалией. На пороге возник мужчина. Высокий, поджарый, в идеально сидящем черном костюме, который стоил, вероятно, как годовая зарплата всего отдела. Белая рубашка, узкий черный галстук.

И вишенкой на торте были абсолютно черные солнцезащитные очки. И это в пасмурный день в полутемном кабинете.

Владимир смерил гостя долгим, тяжелым взглядом. «На кой-хрен тебе очки в помещении? Сетчатку бережешь или совесть прячешь?»

Мужчина прошел к столу, двигаясь плавно и бесшумно, как хищник.

– Владимир Арсеньевич? – голос был таким же стерильным и безэмоциональным, как его костюм.

– Я, – следователь откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Николай Федорович. Служба Безопасности Российской Империи, – гость достал из внутреннего кармана удостоверение в темно-бордовой коже и раскрыл его перед носом следователя.

Владимир даже не дернулся, чтобы взять документ.

– Положите на стол, будьте добры, – произнес он спокойно, но с нажимом. – Зрение уже не то, знаете ли.

Николай Федорович замер. Его бровь, скрытая очками, вероятно, приподнялась. Он выдержал паузу – ровно столько, сколько нужно, чтобы обозначить свое недовольство, но не перегнуть палку. Затем, с тем же каменным выражением лица, положил раскрытую «корочку» на заваленный бумагами стол.

Владимир наклонился, демонстративно медленно вчитываясь в золотое тиснение, сверяя фотографию с оригиналом, проверяя голограммы. Все было настоящим. Подлиннее некуда. Старший офицер по особым поручениям.

– Слушаю вас, Николай Федорович, – сказал он, возвращая удостоверение владельцу.

СБРИшник убрал документ так же быстро, как достал.

– Я здесь по поводу инцидента на перекрестке. Тройное убийство в черном внедорожнике, – он говорил так, словно зачитывал приговор. – Руководство приняло решение передать это дело в наше ведомство в связи с открывшимися обстоятельствами, угрожающими национальной безопасности.

Владимир мысленно хмыкнул. Ну, конечно. «Национальная безопасность». Универсальная затычка для любой дыры, где пахнет магией. Но следователь ждал их. Честно говоря, Владимир удивился, что они не приехали еще утром.

– Хотел бы попросить вас передать всю информацию мне на почту, – продолжил Николай Федорович. – Все, что у вас есть. Протоколы, фотофиксацию, записи с камер, результаты экспертиз. Оригиналы бумажных носителей я заберу сейчас.

– Хорошо, – Владимир кивнул, не выказывая ни удивления, ни сопротивления. – Давайте вашу почту.

Гость продиктовал адрес – короткий, на закрытом правительственном домене.

Владимир развернулся к монитору. Пару кликов мышкой. Папка отправилась в архив, прикрепилась к письму. Туда же полетели сканы экспертиз, то самое видео с камеры бутика и странный отчет о крови с «темными эманациями».

– Все, отправил, – сказал он, нажимая «Enter».

Николай Федорович достал смартфон, проверил входящие.

– Получено. Благодарю.

Он забрал со стола тонкую папку с первичными протоколами, которую Владимир предусмотрительно подготовил заранее.

– Теперь это не ваша головная боль, Владимир Арсеньевич, – произнес агент, пряча папку в портфель, который, казалось, материализовался из воздуха. – Дело закрыто для полиции. Занимайтесь работой вашего уровня. Всего доброго.

Он развернулся на каблуках и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Владимир сидел неподвижно, глядя на закрытую дверь.

Сначала пришло облегчение. Гора с плеч. Никакой магии, никаких необъяснимых смертей, никаких отчетов перед начальством, почему у него в центре города трупы без следов насилия. Пусть эти «люди в черном» сами разбираются со своими монстрами.

Он потянулся за новой сигаретой, щелкнул зажигалкой.

«Занимайтесь работой вашего уровня».

Фраза царапнула по самолюбию, как гвоздь по стеклу.

Владимир замер с горящей сигаретой. «Работой моего уровня»? Это какой же? Воришек ловить? Пьяную поножовщину разгребать? Он восемнадцать лет отдал службе. Он раскрывал дела, от которых седели прокуроры.

И теперь какой-то напомаженный хлыщ в очках будет указывать ему его место?

Владимир глубоко затянулся, выпуская струю дыма в потолок. Раздражение, сначала легкое, начало закипать внутри, превращаясь в холодную злость.

Он не любил, когда его держали за идиота. И еще больше не любил, когда у него забирали дело, снисходительно похлопывая по плечу.

Владимир перевел взгляд на монитор. Папка с рабочего стола исчезла – он сам удалил её после отправки, как того требовал протокол передачи дел спецслужбам.

Но из головы удалить увиденное было нельзя.

Зернистое видео. Взмах руки. Пустой участок асфальта. И заключение: «Совпадений не найдено». Человек, который может убить троих мановением руки, разгуливает по его городу. И СБРИ явно знает, кто это, или догадывается. Иначе не примчались бы так быстро.

– Да хрен вам, – прорычал Владимир, резко подаваясь вперед. – Это мое дело. И я его раскрою. Хотя бы для себя.

Он схватил мышку, открыл «Корзину». Вот она, папка. «Восстановить».

Файлы вернулись на рабочий стол, словно и не исчезали.

Владимир открыл видео. Тот самый момент, когда машина «невидимки» срывается с места и уходит из кадра.

– Он не призрак, – пробормотал следователь, прищуриваясь. – Он материален. И машина у него материальная. Если он исчез с этой камеры, значит, он появился на другой.

Он открыл карту города. Вот тот самый перекресток и куски дороги, ведущие к нему и уходящие прочь.

Камер в этом районе было немного, но они были. Банки, частные офисы, городская система наблюдения, к которой у него все еще был доступ.

– Ты где-то засветился, парень, – прошептал Владимир Арсеньевич. – Не сейчас, так через квартал. Не на этой улице, так на следующей. Я найду твой маршрут. Я найду твою машину. А потом я найду тебя. И мы поговорим о «работе моего уровня».

* * *

В подвале СБРИ было холодно, но этот холод не имел ничего общего с температурой воздуха. Он пробирал до костей, просачивался сквозь плотную ткань плаща и оседал инеем где-то внутри, на самой душе.

Шая стояла рядом с Громовым. Его рука, крепко сжимающая её ладонь, была горячей и влажной. Он замер, закрыв глаза, его дыхание стало поверхностным и частым, как у человека в лихорадке, а сам коронер ушел туда, куда существам без магии вход заказан – в чужой разум.

Сначала всё шло штатно. Шая чувствовала привычный, ровный отток своей силы. Это было похоже на то, как делишься теплом с замерзшим: ты отдаешь немного своего огня, чтобы согреть другого. Энергия текла по их сцепленным рукам тонким, контролируемым ручейком, питая Виктора, поддерживая его в ментальной схватке с Вороном.

Она наблюдала за его лицом. Напряженные желваки, подрагивающие веки, капелька пота, ползущая по виску. Громов был сильным. В нем был стержень, жесткий и несгибаемый, который позволял ему выживать там, где другие ломались. Или, вернее будет сказать, в том человеке, который оказался в теле Виктора Громова.

Но потом что-то изменилось. Ручеек превратился в реку. Река – в бурный поток.

Шая нахмурилась, чувствуя, как внутри неё словно открыли шлюз. Энергия не просто уходила – её жадно вырывали грубыми рывками. Словно Громов включил гигантский помповый насос и начал выкачивать из неё жизнь литрами.

– Виктор? – шепнула она, но он не ответил.

Его хватка на её запястье усилилась до боли. Пальцы впились в кожу, словно когти.

Шаю качнуло. Голова закружилась, перед глазами поплыли цветные круги. Отток был чудовищным. На мгновение Эльфийке показалось, что она переоценила свои силы и что еще несколько минут и она рухнет без сознания.

«Что ты делаешь?» – подумала она с нарастающей тревогой и недоумением.

Она попыталась мягко перекрыть канал, уменьшив напор, но её воля наткнулась на стену. Громов не отпускал. Он тянул и тянул, бездонный, как черная дыра.

Шая моргнула, переключая зрение на магический спектр. Мир вокруг посерел, потерял краски, став наброском из линий и теней. Она посмотрела на Виктора и едва не отшатнулась.

Вокруг него не было привычного свечения человеческой ауры. Нет.

Виктора окружала Тьма.

Это была густая субстанция, похожая на нефть или живой дым. Она клубилась вокруг его фигуры, пульсировала в такт его сердцу, обвивала его плечи, стекала по рукам. Она поглощала свет ламп, делая его силуэт размытым и зловещим.

И эта Тьма жадно пила её свет. Шая видела, как её собственная, серебристо-голубая энергия втягивается в эту черную воронку и исчезает в ней без следа, словно вода в песке.

Это было неправильно. Человеческая душа не может выглядеть так. Даже самый черный маг, самый отъявленный некромант имеет структуру, имеет цвет. А здесь… здесь была Бездна.

Шая замерла, парализованная увиденным. Она с усердием всматривалась в эту клубящуюся черноту, пытаясь понять её природу.

И вдруг Тьма шевельнулась.

В глубине этого мрака, там, где должно было быть лицо Виктора, что-то дрогнуло. Два уголька? Два провала?

Шаю пронзил ледяной ужас. Ей показалось что Тьма заметила её взгляд. И что было еще более ужасающим…

…бездна посмотрела на неё в ответ.

* * *

Я открыл глаза, но реальность не спешила обретать четкость. Комната плыла, бетонные стены, казалось, дышали, сжимаясь и разжимаясь в такт моему бешеному сердцебиению. В висках стучали молоточки, выбивая рваный ритм: тук-тук-тук… пауза… тук-тук.

Связь прервалась, я больше не был внутри головы Игната Ворона, не видел его глазами тайные тропы контрабандистов и лица продажных чиновников, но эхо чужих воспоминаний все еще гудело в моем черепе. Имена. Координаты. Названия трасс.

Рядом со мной тяжело дышала Шая.

Я повернул голову. Эльфийка выглядела так, словно только что пробежала марафон. Ее всегда идеальная осанка дала слабину, плечи опустились, а на бледном лбу выступила испарина. Она все еще держала меня за руку, но хватка ее пальцев ослабла, став вялой и едва ощутимой, а на лице (мне так показалось) была маска ужаса, которая тут же исчезла, как только я смог сконцентрировать на ней внимание.

Я помнил это ощущение. Ощущение потока, когда она вливала в меня свою энергию, чтобы я мог проломить ментальный щит Ворона. Это напоминало поток горной реки, хлынувшей в пересохшее русло. Теперь русло наполнилось, но источник, похоже, изрядно обмелел.

– А ты… – прохрипела эльфийка, сбившись на тяжелый вздох. – Ты прожорливее, чем кажешься.

Она отпустила мою руку и, пошатнувшись, оперлась о стену. Я едва успел подхватить ее за талию и сам чуть было не полетел следом. Она сделала несколько глубоких, жадных вдохов, восстанавливая ритм дыхания.

– Ты как? – спросил я.

– В порядке, – ответила Шая, отлипая от стены– Насколько это вообще возможно в данной ситуации.

Я посмотрел на Ворона. Контрабандист обмяк в путах, его подбородок уткнулся в грудь. Он был без сознания, как и Волков в соседней комнате. Его разум, изнасилованный моим вторжением, ушел в глухую оборону, отключив тело.

Но меня сейчас волновал не он.

Внутри пробежал холодок, который не имел никакого отношения к сырости подвала. Это был холод осознания.

Картинка из памяти Ворона стояла перед глазами так ярко, словно я все еще смотрел на нее. Кабинет с зеленым абажуром. Твидовый пиджак с кожаными заплатками. Круглые очки. И книга. Древняя, черная, зловещая.

– Он здесь, – сказал я сам себе. – В Москве.

Шая нахмурилась, отрываясь от стены. Она уже почти пришла в норму, эльфийская регенерация делала свое дело быстрее человеческой.

– Кто он? – спросила она, бросив быстрый взгляд на бесчувственное тело Ворона. – Ты увидел кого-то еще?

– То существо, – я повернулся к ней, чувствуя, как внутри закипает злость пополам с тревогой. – Тварь, которая похитила личность настоящего Вяземского и заняла его место. Доппельгангер. Он здесь, Шая. Он не прячется в норах, не бежит за кордон. Он в столице.

Я начал мерить шагами небольшое пространство комнаты, не в силах стоять на месте.

– Нужно объявить его в розыск, – выпалил я, размахивая руками. – Немедленно. Перекрыть вокзалы, аэропорты и выставить патрули.

Шая смотрела на меня спокойно, даже слишком спокойно для такой новости.

– Шая, – сказал я серьезно, глядя ей в глаза. – Он не просто гуляет по городу. Он купил у Ворона гримуар. И это не какая-то бульварная брошюрка по приворотам, это древнейший фолиант на древнеэльфийском языке. Там описаны все тонкости, все сложности управления психеей: ритуалы разделения, переноса, подчинения, – я остановился перед ней. – Шая, это полноценный, мать его, мануал! Инструкция по эксплуатации человеческих душ. Я обучился по инструкции от какого-то полуэльфа, который и сам до конца не понимал, что делает. И то смог уложить троих вооруженных наемников. А он – древняя тварь, у которой теперь есть учебник высшей магии. Мы обязаны его поймать, пока он не начал применять эти знания на практике, понимаешь?

Эльфийка выслушала мою тираду не перебивая. На ее лице не дрогнул ни один мускул, только в глубине глаз мелькнуло что-то похожее на озабоченность.

– О как, – произнесла она наконец. Голос ее был ровным, прохладным. – Значит, доппельгангер не постеснялся приехать в столицу, не меняя облика.

Она задумчиво потерла подбородок.

– Либо он слишком самоуверен, считая нас идиотами, либо слишком глуп, думая, что его бы не засекли рано или поздно.

– Да если бы я Ворону в голову не залез, – сказал я, – мы бы до сих пор не знали, что он тут!

– Твоя правда, – кивнула она. – Но лишь наполовину.

Я изобразил на лице искреннее непонимание.

Шая вздохнула, словно объясняла очевидные вещи неразумному ребенку. Она сунула руку в карман своего длинного плаща и вытащила телефон.

– Не заморачивайся сейчас, Виктор, – сказала она, разблокировав экран, после чего набрала номер и поднесла трубку к уху.

– Алло. Это Альк Ш’атир. Мы закончили. Объект один и объект два готовы к транспортировке. Да, оба «теплые», но навсегда овощи. Присылайте за ними машины, пусть оформят все как задержание при попытке бегства. Бумаги я подпишу в управлении. Вся нужная информация у нас есть.

Она сбросила вызов и убрала телефон. Взгляд ее снова стал цепким и деловым.

– С Волковым и Вороном покончено, – констатировала она. – Но теперь мне нужна твоя ответная услуга.

Я усмехнулся. Кто бы сомневался. В мире спецслужб, как и в магии, ничего не дается бесплатно. Впрочем, кто кому тут больше должен – вопрос открытый. Я вытащил для них информацию, которую они бы годами добывали, а они… ну, скажем так, оперативно сработали по наводкам.

– Слушаю, – сказал я, скрестив руки на груди.

– В общем, – замялась она, сложив руки за спиной и перекатываясь с пятки на носок, как нашкодивший ребенок, что признается в пакости. – Я тут сказала, что у нас есть вся нужная информация…

Я начинал понимать куда она клонит.

– Та-а-а-а-ак…

– Ты же видел в голове Ворона его дороги? – спросила она с такой надеждой, словно от ответа зависела не только ее карьера, но и жизнь. – Всю информацию о маршрутах, перевалочных базах, контактах?

Я прикрыл глаза. Стоило только подумать об этом, как перед внутренним взором снова всплыла та сложная, многомерная карта, которую я выдрал из сознания контрабандиста.

Это была полноценная паутина из тонких нитей, опутывающих Империю и тянущиеся за ее пределы. Подземные ходы под польской границей, заброшенные шахты на Урале, превращенные в склады. «Окна» на таможне в Санкт-Петербурге, где за определенную мзду закрывали глаза на любой контейнер. Яхты в нейтральных водах Черного моря, перегружающие ящики без маркировки.

Имена. Лица. Гео-координаты.

Голова отозвалась резкой болью, словно кто-то вкрутил шуруп в затылок. Я поморщился, но кивнул.

– Да, – ответил я, открывая глаза. – Видел. И, к сожалению, помню. Не все, но многое.

– Сможешь ее восстановить? – в голосе Шаи прорезался охотничий азарт. – Не просто рассказать, а показать? На картах, в деталях? Назвать людей, кто с ним работал?

Я потер виски, пытаясь унять пульсацию.

– Не все, конечно. Человеческая память, даже усиленная магией, не бездонна. Но основное… узловые точки, схемы, ключевые фигуры – да. Смогу.

– Отлично! – воскликнула она.

Эльфийка чуть ли не бросилась мне на шею от радости. Ее глаза сверкнули торжеством. Для нее, как для агента, поимка Волкова была лишь эпизодом. А вот вскрытие всей сети Ворона, которую МВД пыталось нащупать десятилетиями – это был джекпот.

– Поехали, – скомандовала она, направляясь к выходу. – В управление. Думаю, что Нандор уже там.