Текст книги "Архитектор Душ VI (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Александр Вольт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5

Стрелка спидометра замерла на отметке сто восемьдесят. Черный «Майбах» Олега Петровича Волкова летел по ночному Новорижскому шоссе, разрывая темноту ксеноновыми фарами. Двигатель работал на пределе, но в салоне царила зловещая тишина, нарушаемая лишь напряженным дыханием водителя.

Волков вцепился в руль так, что костяшки пальцев побелели. Его взгляд метался между лобовым стеклом, пожирающим километры асфальта, и зеркалом заднего вида. Пусто. Ни мигалок, ни «хвоста». Но это не успокаивало. Чувство загоняемого зверя, холодное и липкое, поселилось у него в желудке, когда в его кабинет вошли эти проклятые эльфы вместе с сыном Громова, а теперь оно разрослось до панического ужаса.

– Давай же, грузись, тварь… – прошипел он, бросая взгляд на планшет, закрепленный на приборной панели.

На экране крутилось колесико загрузки банковского приложения. Олег Петрович подготовил этот отход заранее. «План Б». Счета в Гонконге, криптокошельки на Кайманах. Ему нужно было всего лишь подтвердить транзакции. Перевести остатки ликвидных средств, «подушку безопасности», которая должна была обеспечить ему безбедную жизнь на ближайшее время. А затем, когда все уляжется, он вернется и довершит начатое. Только тогда придется убить ВСЕХ Громовых, и он это сделает.

Колесико замерло. Экран мигнул и выдал красное диалоговое окно.

«ОШИБКА ТРАНЗАКЦИИ. ОПЕРАЦИЯ ОТКЛОНЕНА».

– Что⁈ – взревел Волков.

Он ткнул пальцем в кнопку «Повторить». Снова ожидание. Снова ошибка.

«СЧЕТ ЗАБЛОКИРОВАН ПО ТРЕБОВАНИЮ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ. ОБРАТИТЕСЬ В ВАШЕ ОТДЕЛЕНИЕ БАНКА».

– Нет… Нет-нет-нет!

Он лихорадочно свернул окно, открыл другое приложение – резервный счет в швейцарском банке. Ввод пароля. Сканирование лица. Вход.

Баланс: 0.00. Статус: Заморожен.

«ВСЕ ОПЕРАЦИИ ПРИОСТАНОВЛЕНЫ. КОД БЛОКИРОВКИ: КОРПОРАТИВНЫЙ ПРОТОКОЛ ЗАЩИТЫ».

– Громовы! – заорал Волков, ударив кулаком по рулю так, что машина вильнула на полосе. – Будьте вы прокляты! Оба!

До него дошло. Леденящая душу догадка пронзила мозг: они успели. Этот вернувшийся из южных дебрей щенок, спившийся неудачник Виктор, каким-то образом добрался до управления, или Андрей стал очухиваться быстрее, чем Волков ожидал.

Они перекрыли кислород и заблокировали всё, до чего смогли дотянуться.

Волков зарычал от бессильной ярости. Он был гол как сокол. Все средства, которые он годами копил, схемы, которые строил… все превратилось в бесполезные цифры на заблокированных серверах.

Он бросил быстрый взгляд на соседнее сиденье. Там стояла черная спортивная сумка. Наличка. Все, что он успел выгрести из домашнего сейфа перед тем как прыгнуть в машину. Доллары, евро, имперские рубли, немного золотых дварфийских монет. Много, очень много денег для обычного человека.

Но это было все, что у него осталось. Билет в один конец.

– Хрен вы меня возьмете, – пробормотал он, вдавливая педаль газа в пол. – Я выберусь и однозначно закончу то, что начал.

Навигатор бесстрастным голосом сообщил: «Через два километра поворот направо. Вы прибыли к промежуточной точке маршрута».

Волков сбавил скорость. Машина свернула с шоссе на разбитую бетонку, ведущую вглубь старой промзоны. Вокруг потянулись ржавые остовы каких-то конструкций, осыпающиеся кирпичные стены и горы мусора. Идеальное место для встречи с такими людьми как Игнат Ворон.

Впереди в свете фар показался ангар. Огромный, с провалившейся крышей, похожий на скелет доисторического чудовища. У распахнутых ворот стояли два внедорожника с выключенными фарами.

Олег Петрович остановил «Майбах» метрах в десяти, затем заглушил двигатель, но фары оставил включенными. Схватил сумку с деньгами и вышел на улицу.

Навстречу ему от внедорожников отделилась фигура. Высокий, худой мужчина в длинном плаще. Рядом с ним двое бойцов, вооруженных укороченными автоматами.

Игнат Ворон. Контрабандист, торговец артефактами, человек, который мог достать черта лысого из-под земли, если цена была подходящей.

– Опаздываешь, Олег, – произнес Ворон. Голос у него был скрипучий, неприятный, как звук железа по стеклу.

– Пробки, – бросил Волков, подходя ближе. – Все готово?

Ворон усмехнулся. В свете фар блеснул золотой зуб.

– Транспорт ждет, и пусть свободен. Через четыре часа будешь пить чай в юрте. Но есть нюанс.

Волков напрягся. Он знал этот тон.

– Какой еще нюанс? Мы договаривались о цене.

– Договаривались, – кивнул Ворон, доставая портсигар. – Но ситуация изменилась, Олег Петрович. Ветер переменился. Говорят, тобой интересуются очень серьезные люди. Не просто полиция, а различные структуры. И, естественно, моя безопасность от этого тоже страдает.

Волков почувствовал, как холодеют руки.

– Риски возросли, – продолжил контрабандист, неспешно прикуривая. – А за риск надо платить. Тариф удвоился.

– Ты охренел⁈ – вырвалось у Волкова. – Мы ударили по рукам!

– А теперь ударим еще раз, – Ворон выпустил струю дыма в лицо Олегу. – Или ты можешь развернуться и поехать обратно в Москву. Я не держу.

Это был шантаж. Наглый, циничный шантаж. Ворон прекрасно видел, в каком состоянии его клиент. Он видел бегающие глаза, дрожащие руки, капли пота на лбу. Он знал, что Волкову некуда идти, и тем более понимал, что этот жадный человек с целым кладбищем скелетов в шкафу обратно домой, пока все не утихнет, не поедет.

Олег Петрович скрипнул зубами.

– Хорошо, – прохрипел он. – Здесь все.

Он швырнул сумку к ногам Ворона.

Один из бойцов, повинуясь кивку босса, поднял сумку, расстегнул молнию и посветил внутрь фонариком. Присвистнул.

– Нормально тут, шеф.

– Пересчитывать будем? – лениво спросил Ворон.

– Там больше, чем мы договаривались изначально! – рявкнул Волков. – Забирай все! Только увези меня отсюда!

– Вот это деловой разговор, – улыбнулся Игнат. – Добро пожаловать на борт, Олег Петрович. Прошу.

Он жестом указал на неприметный серый фургон, стоявший в глубине ангара.

Волков, чувствуя, как дрожат колени от облегчения и ярости одновременно, двинулся к машине.

«Ничего, – думал он. – Деньги – дело наживное. Главное – жизнь. Я выберусь. Я еще вернусь и каждому из них…»

Беглец взялся за ручку двери фургона.

И в этот момент мир взорвался ослепительно белым светом и невероятно оглушающим и парализующим звоном, от которого голова грозилась лопнуть в любую секунду.

БАМ! БАМ! БАМ!

С трех сторон одновременно ударили мощные прожекторы, установленные на крыше ангара и на подъехавших бесшумно броневиках. Свет был таким ярким, что казался физически плотным. Он бил по глазам, выжигая сетчатку.

– СТОЯТЬ! РАБОТАЕТ СБРИ! ОРУЖИЕ НА ЗЕМЛЮ! ЛИЦОМ В ПОЛ!

Голос, усиленный мегафоном, раскатился под сводами ангара, как гром небесный.

Волков инстинктивно закрыл голову руками, согнувшись пополам. Звон в ушах перекрыл все остальные звуки.

Сквозь пелену перед глазами он видел, как бойцы Ворона пытаются вскинуть автоматы, но их движения были слишком медленными. Из темноты, словно тени, вынырнули фигуры в полной тактической экипировке. Черные шлемы, бронежилеты, баллистические щиты, нашивки с серебряным грифоном.

Движения штурмовиков были нечеловечески быстрыми.

Один из бойцов Ворона отлетел к стене, словно его сбила машина. Второй рухнул, схватившись за простреленное плечо. Сам Ворон даже не успел достать пистолет – его сбили с ног подсечкой и жестко впечатали лицом в бетонный пол.

Волков замер, ослепленный и оглушенный. Он не мог пошевелиться.

Кто-то схватил его за воротник пальто и рывком дернул назад. Ноги подкосились. Удар о землю выбил воздух из легких.

– Лежать! Руки за голову! Не двигаться!

Чье-то колено жестко придавило его спину, вдавливая грудь в грязный пол.

– Вы не имеете права! – заорал Волков, пытаясь дернуться, сплевывая пыль. – Я гражданин Империи! У меня есть адвокат! Я требую…

Договорить он не успел.

Профессиональный удар прикладом в затылок прервал его тираду. Перед глазами вспыхнули искры, а затем мир поплыл.

Боль была острой, но сознание он не потерял. Сквозь звон в ушах он услышал спокойный голос:

– Чисто. Объект один взят. Объект два взят. Груз на месте.

Давление на спину ослабло. Кто-то грубо завел его руки за спину и защелкнул наручники. Холодная сталь впилась в запястья.

Олег Петрович с трудом сфокусировал взгляд. Он лежал щекой на холодном бетоне. Рядом, в луже масла, валялась его сумка с деньгами, раскрытая и никому не нужная. Чуть дальше, уткнувшись носом в пол, хрипел Игнат Ворон.

А над ним стоял эльф. Его лицо было знакомо до зубного скрежета, потому что именно его он видел не так давно в своем офисе.

Ветер шевелил его светлые волосы. Лицо эльфа было абсолютно спокойным, почти безмятежным, словно он не участвовал в штурме, а вышел на вечернюю прогулку. Он смотрел на Волкова сверху вниз без злорадства или гнева. С холодным, клиническим интересом, как энтомолог смотрит на жука, насаженного на булавку. Его черный смокинг был идеально выглажен, и эта мысль показалась Олегу Петровичу абсолютно неуместной в данный момент.

– Олег Петрович, – произнес Нандор. Его голос пробился сквозь шум в ушах Волкова четко и ясно. – Есть пара вопросов.

Волков открыл рот, чтобы что-то сказать, проклясть, умолять, но не успел.

Нандор кивнул бойцу рядом.

Мир погрузился в темноту – на голову Олега Петровича натянули плотный черный мешок.

* * *

Москва осталась позади, рассыпавшись в зеркалах заднего вида мириадами цветных огней, и теперь вокруг была только тьма, разрезаемая лучами фар, да асфальт, уходящий в никуда.

Я ехал по координатам, которые сбросила Шая. Это была депрессивная окраина столицы, куда даже навигатор строил маршрут с неохотой. Промзона. Место, где умирали старые заводы и рождались новые, не всегда законные схемы.

Плечо ныло. Действие обезболивающего, которое я принял днем, сходило на нет, и тупая грызущая боль закономерно возвращалась. Каждый ухаб на разбитой дороге отдавался в ране вспышкой, заставляя меня стискивать зубы. Но эта боль была даже полезна. Она не давала расслабиться, держа в тонусе.

Я перебирал в голове события последних часов. Офис, видеоконференция, перекошенные лица директоров, цифры на экране… Я сделал это. Перекрыл финансовую артерию Волкова, превратив его из олигарха в беглеца. Но сидящая в солнечном сплетении вязкая и тяжелая тревога никуда не уходила.

За окном потянулись мрачные силуэты: ржавые скелеты башенных кранов, застывшие в неестественных позах, как гигантские богомолы, полуразрушенные кирпичные стены с черными провалами окон и бетонные заборы, увенчанные колючей проволокой.

Навигатор пискнул: «Вы прибыли».

Я свернул на неприметную грунтовку, ведущую к комплексу приземистых зданий. Никаких фонарей и охраны.

Вокруг не наблюдалось ни полицейских мигалок, раскрашивающих ночь в красно-синие тона, ни лент оцепления, ни толпы журналистов, жаждущих сенсаций. Только ветер за окном шумел.

На площадке перед старым административным корпусом, похожим на бетонную коробку, стояли две черные машины без номеров, а рядом с ними знакомый седан. Я заглушил двигатель, просидев несколько секунд, собираясь с мыслями. Потом толкнул дверь и вышел на улицу.

Шая ждала меня у входа. Она стояла неподвижно, засунув руки в карманы длинного плаща, и смотрела на меня.

– Быстро добрался, – сказала она вместо приветствия. Голос ее был ровным, лишенным тех теплых ноток, что я слышал по утрам в постели. Сейчас передо мной был агент Особого Отдела, а не любовница.

– Старался, – ответил я, поднимаясь по ступеням и отряхиваясь. – Где все? Группа захвата, протоколы, понятые?

Я огляделся. Пустырь выглядел вымершим.

– Протоколы будут позже, – холодно ответила эльфийка. – Как и оформление. Это… неофициальное задержание. Превентивная мера.

– Неофициальное? – я поднял бровь. – То есть похищение?

– Называй как хочешь. Но так как тут участвует СБРИ, то, можно сказать, что вопросов возникнуть не должно. Сейчас у нас есть узкое окно возможностей и если мы передадим его обычным следователям, то набегут адвокаты. Волков закроется, начнет играть в молчанку, ссылаться на какую-нибудь из статей и требовать врача. Процесс затянется на месяцы, а он нам нужен сейчас.

Она развернулась и толкнула ржавую металлическую дверь.

– Идем. Нандор занят вторым «гостем», так что нас никто не побеспокоит.

Мы вошли внутрь. В нос ударил спертый запах сырости, плесени и старой штукатурки. Коридор тонул в полумраке, наши шаги гулким эхом разносились по пустому зданию. Со стен лохмотьями свисала краска, под ногами хрустел мусор. Атмосфера была гнетущей.

– Мы здесь не просто так, – бросила Шая через плечо, уверенно шагая вперед. – Это старый объект СБРИ, списанный, но все еще числящийся на балансе как склад. Идеальное место для бесед по душам. Здесь отличная звукоизоляция в подвалах.

– Склад СБРИ? В старой промзоне?

– А ты думаешь где еще хранят свои секреты спецслужбы? – хмыкнула она.

Ответить на это мне было нечего. Я действительно не знал, и аргумент был вполне себе подходящим.

Мы спустились по лестнице. Чем ниже мы шли, тем холоднее становился воздух. Наконец Шая остановилась перед массивной железной дверью и кивнула мне.

– Он там.

Я набрал в грудь воздуха, готовясь к встрече с прошлым моего отца. И с его предателем.

Дверь открылась с неприятным скрипом, резанувшим по уху.

Комната была просторной, с низким потолком и голыми бетонными стенами. По центру стоял единственный деревянный стул, к которому скотчем и пластиковыми стяжками был примотан Олег Петрович Волков.

От его былого лоска не осталось и следа. Дорогой костюм был порван и испачкан в грязи, галстук сбился набок. На лице расцветали свежие ссадины и гематомы – видимо, задержание прошло не очень гладко. Из разбитой губы сочилась кровь, капая на белоснежную когда-то рубашку.

В лицо ему била мощная лампа на аккумуляторе, установленная на штативе. Классика жанра. Свет резал глаза, заставляя его щуриться и отворачиваться.

Услышав звук открывающейся двери, Волков дернулся. Он попытался сфокусировать взгляд, щурясь от яркого луча.

– Кто там? – прохрипел он. Голос его дрожал, но в нем все еще слышались нотки былой спеси. – Вы не имеете права! Я требую адвоката! Вы знаете, кто я⁈ Я вас всех урою! Продам сраным оркам на островах в качестве рабов и сделаю это так, что никто уже никогда не узнает!

Я вышел из тени в круг света.

Волков замер. Его глаза расширились, рот приоткрылся в немом изумлении. Он узнал меня.

– Витя?.. – выдохнул он. – Виктор Андреевич?

На его лице сменился целый калейдоскоп эмоций. Облегчение, словно он увидел знакомое лицо среди монстров. Затем осознание и, наконец, липкий, животный страх.

– Ты… это ты их послал? – прошептал он. – Ты⁈

Я молчал, просто глядя на него сверху вниз как на побитую собаку. На человека, который тридцать лет жал руку моему отцу, пил с ним коньяк, отбивался в девяностые и обсуждал красоток. На человека, который заказал его медленную, мучительную смерть черт знает зачем.

Без понятия, чего мне хотелось больше: избить его, плюнуть в лицо или медленно истязать, задавая вопросы.

– Витя, послушай! – затараторил Волков, видя мое молчание. Он заерзал на стуле, пытаясь податься вперед. – Это ошибка! Чудовищная ошибка! Меня подставили! Это все Ворон, это он меня запутал и надоумил! Я не хотел, клянусь! Мы же семья! Я твоего отца как брата любил!

– Любил? – спросил я тихо, подняв брови в изумлении. – Поэтому ты подарил ему часы, которые выпивали его жизнь по капле? Поэтому ты подложил под него шлюху, чтобы она контролировала процесс?

Волков побледнел.

– Это не я! Я не знал! Мне сказали, что это просто амулет на удачу! Витя, давай договоримся! – его голос сорвался на визг. – Я все верну! Все деньги до копейки! Я перепишу на тебя свою долю! Я уеду, исчезну, вы меня больше никогда не увидите! Только отпусти! Мы же свои люди! Не надо крови!

Он жалок и отвратителен в своем страхе. Торгуется как базарная бабка и тут же предает и лжет, пытаясь спасти свою шкуру.

Почему? Этот вопрос бился в моей голове. Зачем? У него было все: деньги, статус, уважение. Чего ему не хватало?

– Ты наемников тоже послал по ошибке? – спросил я, делая шаг к нему. – Тех троих на перекрестке. Они тоже хотели просто поговорить?

Глаза Волкова забегали.

– Каких наемников? Я не знаю никаких наемников! Витя, поверь мне!

– Хватит, – раздался голос Шаи.

Она вышла вперед, и я увидел, как ее пальцы сложились в сложный жест.

Волков открыл рот, чтобы продолжить поток лжи, но не смог издать ни звука. Его губы шевелились, горло напрягалось, но оттуда не вырывалось даже хрипа. Он захлебнулся собственными словами. Если я правильно понял, то Шая использовала магию. Что-то похожее на магическую немоту.

Глаза Волкова наполнились паникой. Он мычал, дергался, но тишина была абсолютной.

– Он будет врать, – спокойно сказала Шая, подходя ко мне. – До последнего вздоха. Адвокаты все запутают, затем он выкрутится, Виктор. Я уверена, что у него остались заначки и связи. Если мы выпустим его отсюда без железных доказательств, без полного признания, он уйдет.

Она положила руку мне на здоровое плечо и заглянула в глаза.

– Нам нужна правда здесь и сейчас. И ты знаешь, как ее получить.

Глава 6

Я посмотрел на нее, потом на Волкова.

– О чем ты?

– О твоем даре, – сказала она. – Ты видишь души. Я знаю, что можно считывать память мертвых по психее.

– Они были мертвы, – возразил я. – Психея мертвого статична. Это как читать книгу. А он, – я кивнул на мычащего Волкова, – жив.

– Я не специалист в этой области, – произнесла Шая, понизив голос. – Но я знаю теорию. Принцип тот же. Память, эмоции, мотивы – все это отпечатано в психее. У живого она просто… громче. Ярче. Если ты смог прочитать угасающий след, ты сможешь прочитать и источник. Ты можешь узнать истинную причину. Не ту ложь, которую он льет нам в уши, а то, что лежит на самом дне.

Я замер.

Влезть в голову живому человеку? Взломать его сознание, вывернуть наизнанку его суть?

Как врач я понимал, что это насилие. Хуже, чем физическая пытка. Это вивисекция личности и нарушение всех мыслимых и немыслимых этических норм.

Я посмотрел на свои руки, которые зашивали рану на плече. Те самые руки, которые прервали жизнь уже четверых людей.

Перед глазами возник образ Андрея Ивановича и его посеревшее лицо на больничной подушке. Я вспомнил, как он сжимал мою руку, боясь отпустить. Вспомнил вспышки выстрелов на ночном перекрестке.

Волков не просто хотел денег. Он хотел уничтожить мой род. Он хотел стереть Громовых с лица земли.

Но как я могу влезть в голову живому человеку?

Первой мыслью было: «Это невозможно». Я работал с мертвыми. С застывшими слепками памяти. Живая душа – это хаос, поток, это…

И тут меня словно током ударило. Воспоминание всплыло само собой, яркое и четкое, отодвигая сомнения.

Подвал особняка в Феодосии. Запах сырости и тлена. Тело на полу. Настоящий Вяземский, которого подменил доппельгангер.

Он был еще жив, когда мы его нашли. Едва-едва, на самой грани, но жив. Я помнил, как коснулся его тогда в больничной палате. Как его угасающая психея открылась мне. Я видел его прошлое, видел момент нападения, видел лицо твари, принявшей его облик.

Я смог тогда прочитать его, пока сердце еще билось, пусть и слабо. Значит, это возможно. Разница лишь в том, что Вяземский был на грани смерти, его воля была сломлена, барьеры рухнули. А Волков полон сил, страха и животного желания выжить. Его разум будет сопротивляться. Он будет кусаться.

Я откашлялся, взглянув на эльфийку.

– Это опасно. Есть нешуточная вероятность, что я могу повредить ему разум.

– Он пытался тебя убить, – жестко напомнила Шая. – Он убивал твоего отца месяцами. Ты действительно беспокоишься о его рассудке? – она сделала паузу. – Даже если они оба сойдут с ума до конца дней, мы все равно получим подтверждение и закроем Ворона до конца дней.

В словах Шаи милосердием и не пахло. Но, действительно, заслуживал ли такой человек этого самого милосердия вовсе?

Я медленно повернулся к Волкову.

Он смотрел на нас расширенными от ужаса глазами. Олег Петрович явно не слышал нашего разговора, но понимал: происходит что-то страшное. Дергаясь в путах, он пытался отодвинуться, вжаться в спинку стула, исчезнуть.

Я подошел к нему вплотную.

– Угомонись, – сказал я тихо. – Сейчас мы просто поговорим. Без слов.

Я поднял руку и положил ладонь ему на лоб. Кожа была влажной и холодной от пота.

Волков замычал, замотал головой, пытаясь сбросить мою руку, но я держал крепко. Я надавил пальцами на виски, фиксируя контакт.

– Смотри на меня, – приказал я.

И закрыл глаза.

Переход был мгновенным и болезненным. Это не было похоже на погружение в прохладную воду памяти мертвых. Скорее как сунуть руку в кипяток или в работающий механизм, полный шестеренок и лезвий.

Мир вокруг исчез. Осталась только тьма и пульсирующий сгусток энергии передо мной. Психея Волкова.

Она не была тусклой или статичной. Душа бурлила и ревела как водопад. Это был хаос из страха, ненависти, алчности и паники. Она сопротивлялась. Я почувствовал удар – ментальный толчок, попытку вышвырнуть меня вон. У Волкова была сильная воля, подпитанная ужасом и адреналином.

«Убирайся! Вон из моей головы!» – этот крик не был звуком, он был мыслью, ударившей мне прямо в мозг.

Голова взорвалась болью, кровь стучала в висках. Меня качнуло, но я устоял.

– Нет, – прошептал я в реальности и в ментальном пространстве. – Ты мне все покажешь.

Я собрал свою волю в кулак, энергию, холодную и острую как скальпель, и ударил, пробив его ментальный барьер.

Волков закричал. В реальности этот крик был задушен магией Шаи, превратившись в сиплый, булькающий хрип, но здесь, внутри, он был оглушительным.

Сопротивление сломлено. Поток образов хлынул на меня лавиной, сбивая с ног, затягивая в водоворот чужой жизни.

Я не просто видел. Я был им.

…Офис. Двадцать лет назад. Запах дорогого коньяка и сигар. Андрей Громов стоит у окна, глядя на город. Он смеется. Громко, уверенно.

«Мы сделали это, Олег! Мы – короли нашего дела!»

Я – Олег Волков. Я сижу в кресле, в тени. Я улыбаюсь, поднимаю бокал. «За нас, Андрей!»

Но внутри гложет черная и липкая зависть. Андрей ведет себя как король. А я? Я верный визирь и тень. Все смотрят на него. Все говорят «Громов». Громов решил, Громов подписал, Громов построил. А Волков? Волков просто рядом. Подай, принеси, посчитай. «Младший партнер». Это клеймо жжет каленым железом, словно я ручной пес.

…казино, яркие огни, звон фишек, запах азарта. Рулетка крутится. Красное. Черное. Зеро.

Я вижу, как тают горы фишек. Я чувствую этот лихорадочный озноб игрока. «Сейчас отыграюсь. Еще ставка. Еще одна».

Долги. Они растут как снежный ком. Кредиторы давят. Улыбки становятся хищными. «Олег Петрович, сроки вышли. Пора платить».

Мне нужны деньги. Много денег. Но я не могу взять их из оборота – Андрей заметит. Он контролирует каждый рубль.

Ненависть. Она растет с каждым днем. Он – причина моих бед. Он сидит на мешках с золотом и кидает мне крохи. Он унижает меня своей правильностью, безупречностью.

…Ресторан. Полумрак. Напротив сидит Игнат Ворон. Его глаза холодные, как у змеи.

«Есть способ, Олег. Чистый. Никакой крови, никаких киллеров. Просто подарок. Красивая вещь для старого друга».

Я вижу часы. Они прекрасны, и я чувствую исходящий от них холод.

«Сколько?»

«Дорого. Но оно того стоит. Через полгода ты будешь единственным владельцем империи. И никто ничего не докажет. Сердце, возраст, стресс. Бывает».

Я соглашаюсь. Не колеблясь. Это выход. Это свобода. Это справедливость. Я заберу то, что принадлежит мне по праву. Всю прибыль. Всю власть. Все уважение.

…Алина. Глупая, жадная кукла. Идеальный инструмент.

«Ты будешь его женой, детка. Богатой вдовой. А ты будешь делать все, что я тебе говорю».

Она верит. Она делает все, что я говорю.

…Звонок. Голос Веньяминыча.

«Громов-младший вернулся. Он в городе. Он был в больнице».

Страх. Ледяной ужас. Все рушится. Этот щенок все испортит. Он снял часы. Андрей жив.

«Убей его. Мне плевать, как. Кончай его!»

Я вижу, как я отдаю приказ. Как перевожу деньги за ликвидацию. Я хочу, чтобы Виктор Громов сдох, чтобы его мозги разнесло по салону машины.

Ненависть к нему еще сильнее, чем к отцу, потому что он посмел встать у меня на пути. Он посмел быть умнее, сильнее, опаснее, чем я думал.

Поток образов был невыносимым. Меня тошнило от этой концентрации грязи, от мелочной, жалкой злобы, которую Волков пестовал годами.

Он не был злым гением. Он был просто маленьким, завистливым человеком, который хотел казаться кем-то большим.

Я чувствовал, как моя собственная энергия иссякает. Удерживать контакт было все труднее. Голова раскалывалась. Наконец я увидел последнее. Криптокошельки. Пароли. Номера счетов, где он спрятал остатки денег. Схемы отмывания. Имена подельников в налоговой. Все до последнего грязного секрета.

Он был пуст, я узнал все, что мог и на что хватило сил. Резким рывком я разорвал связь, вернувшись в реальный мир.

Меня отбросило. Я пошатнулся, едва не упав, но Шая успела подхватить меня под локоть.

Волков обмяк в путах. Его голова безвольно свесилась на грудь, изо рта текла слюна. Он был без сознания. Его разум, не выдержав грубого вторжения, отключился.

Я стоял, тяжело дыша, и хватал ртом воздух, словно вынырнул с огромной глубины. Сердце колотилось где-то в горле. Я провел рукой по лицу и с удивлением увидел на пальцах кровь, которая явно пошла из носа.

Шая протянула мне платок.

– Ты как? – спросила она. В ее голосе была тревога.

Я прижал платок к носу, запрокинув голову.

– Я знаю все, – прохрипел. – По крайней мере теперь мне понятно, на кой-ляд он сделал это все.

– И зачем же?

– Зависть и мелочность. Он копил обиды и кормил черного волка, – сказал я, очередной раз вспомнив байку про двух волков.

– Черного волка? – не поняла меня эльфийка.

Я посмотрел на бесчувственное тело Волкова. Теперь он не вызывал у меня даже брезгливости.

– Есть такая притча, как-нибудь потом расскажу. Если коротко, то он не пытался разобраться с первопричиной, и вот итог. Но сейчас он больше не опасен, – сказал я. – Он овощ на ближайшее время, и его можно сдавать властям. Думаю, что теперь он подпишет все что вы ему дадите.

Шая кивнула. Она смотрела на меня с какой-то новой, непонятной смесью уважения и опаски.

– Ты получил то, что хотел?

– Да, – ответил я. – Я знаю мотивы, счета и связи.

В голове все еще крутились обрывки чужих воспоминаний. Лицо Ворона. Его ухмылка. «Есть нюанс, Олег Петрович…»

Я вспомнил их встречу. Ангар. Ворон был там. Он ждал денег.

Я повернул голову к Шае. Мой взгляд стал жестким.

– Где Ворон? – спросил я.

Шая чуть прищурилась.

– Идем, – сказала она.

Она направилась к выходу из комнаты. Я бросил последний взгляд на Волкова и пошел за ней.

Мы вышли в коридор и поднялись на первый этаж. Шая вела меня в другую часть здания, в противоположное крыло. Здесь было еще холоднее. Мы подошли к еще одной железной двери. Шая остановилась, положив руку на ручку.

– Виктор, – сказала она, глядя мне в глаза. – Игнат не Волков. Волков – это испуганный коммерс, возомнивший себя гангстером. С Вороном будет гораздо сложнее.

– Открывай, – сказал я.

Эльфийка открыла дверь.

В этой комнате было светлее.

Посреди комнаты, так же привязанный к стулу, сидел Игнат Ворон. Но, в отличие от Волкова, он не выглядел сломленным. Он сидел прямо, и на его губах играла кривая, циничная усмешка. Даже со связанными руками и разбитым лицом он выглядел опасным.

Рядом с ним, прислонившись к стене, стоял Нандор. Увидев нас, эльф выпрямился.

– А вот и наша кавалерия, – произнес Ворон. Его голос был скрипучим, как несмазанная петля. – Я уж заждался. Ну что, коронер? Пришел мстить за папочку? Или хочешь долю от того, что я стряс с твоего партнера?

Я посмотрел на него и вдруг понял, что вся моя усталость, боль в плече и сомнения исчезли. Этот человек продавал смерть. Он продал артефакт, убивавший если не моего родного отца, то неповинного человека. Он знал, для чего он, и ему было плевать.

Я сделал шаг вперед.

– Нет, Игнат, – сказал я спокойно. – Я пришел не за деньгами. Я пришел за ответами. И, в отличие от Волкова, с тобой мы будем говорить долго.

Ворон хмыкнул, сплюнув кровь на пол.

– Ну попробуй, докторишка. Попробуй залезть мне в голову. Только смотри не заблудись в темноте.

Я улыбнулся, оскалив зубы.

– О, не переживай, – сказал я, снимая пиджак и бросая его на спинку соседнего стула. – У меня с собой фонарик.

Собравшись с силами, я уже собирался положить руку на лоб Ворона, но услышал голос.

– Погоди, – сказала Шая, подошла ко мне вплотную и прошептала на ухо. – У тебя почти не осталось энергии. Ты уверен?

– Нет, – сказал я честно и прямо. – Но я должен.

Она взяла меня за руку.

– Тогда я попробую тебя подпитать, все равно тебе не удастся выкачать из меня все.

Я удивился. Вот это номер. Получается, я могу использовать человека или другое существо как… батарейку и при этот не тратить свою энергию?

– А так можно?

Она слегка улыбнулась.

– Можно.

Я закрыл глаза, и мир рассыпался на привычные серые тона. Уложив свою руку на голову Ворона, я посмотрел на его отливающую бордовыми оттенками психею и попытался вонзиться в душу.

Контакт с разумом Игната Ворона оказался похож на удар о бетонную стену. Если психея Волкова напоминала бурлящий от паники котел, крышку которого срывало паром страха, то здесь меня встретила ледяная, сконцентрированная тьма.

Его ментальный барьер ощущался плотным, вязким и черным, словно гудрон. Ворон не паниковал, полноценно встав в оборону. Осознанно, жестко, с профессионализмом человека, который всю жизнь скрывал свои тайны и был готов унести их в могилу. Я почувствовал, как моя собственная энергия, и без того истощенная, расплескивается об эту защиту, не в силах найти ни единой трещины.

Слишком крепкий. Моих остатков не хватит. Я просто выжгу себя изнутри, если попытаюсь пробиться, и свалюсь прямо здесь в кому.

Стиснув зубы, я почувствовал, как по спине течет холодный пот. В висках застучало.

Рука Шаи крепче сжала мою ладонь.

Это не было похоже на переливание крови или электрический разряд. Это было… словно в пересохшее русло реки внезапно хлынул горный поток. Чистая, вибрирующая, чужая, но совместимая сила. Энергия эльфийки вливалась в меня, заполняя пустые резервуары, вымывая усталость и боль. Она была другой на вкус – более легкой, светлой, с привкусом чего-то древнего и лесного, но мой организм, жадный до ресурсов, принял ее без возражений.

– Спасибо, – прошептал я одними губами.

Теперь полный вперед.

Я сгруппировал эту заемную силу, скрутил ее в тугой жгут, превращая в таран, и ударил.

Ментальный удар был страшным. Я почувствовал, как дрогнул его разум, как по черному гудрону пошли трещины. Ворон зарычал в реальности, дернувшись на стуле, но я уже был внутри, разрывая его оборону.