Текст книги "Барон Дубов 9 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Михаил Капелькин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Барон Дубов 9

Глава 1

Наша четвёрка, состоявшая наполовину из монстров, тряслась в кузове небольшого грузовичка, который еле полз по просёлочной дороге.

После ухода главы японского клана наёмных убийц мы ещё какое-то время провели возле реки. Я от души порыбачил, потому что конечно же взял с собой небольшую удочку. Самую простую, которая не заняла много места в пространственном кольце. Поймал несколько рыбёх и к вечеру сварил ушицу с сушёными овощами из сухого пайка. Вышло вполне сносно.

По крайней мере, одна зелёная язва причмокивала от удовольствия, прикрыв глаза.

– Обожаю, когда ты на природе готовишь, – стонала она.

Я много чего хорошего на природе умею делать. Не только готовить. Но и жарить.

Маша рвалась следить за нами с воздуха, чтобы никто не подобрался, но я отправил её спать – ночью нам помощь может понадобиться больше.

Когда солнце зашло, мы прибрали последние следы нашего пребывания и отправились на поиски пути отсюда. Я решил довериться судьбе, как делал уже не раз. Главное – просто двигаться в нужном направлении, а возможность рано или поздно подвернётся сама.

Так и вышло. Точнее, сперва вышли мы. На просёлочную дорогу, которая петляла среди поросших мхом и кустарником скал, ныряла в ущелья и пересекала расщелины. Пойдя вдоль неё на север, увидел в небе огни низко летящего дирижабля. Значит, где-то в том направлении, куда летит эта махина, есть воздушная пристань. То, что надо.

Вскоре встретили небольшой грузовичок со смуглым стариком за рулём. Не то фермер, не то просто батрак. Зато двигался как раз в нужном направлении.

Я поймал рукой грузовичок за балку, торчавшую сзади. На ней ещё номер висел. Водитель выглянул назад и, ничего не увидев, попытался дать газу, чтобы проехать неведомое препятствие. Я использовал змеиный пояс, чтобы скрыть нас от него, и поднял за балку задние колёса. Тогда двигатель бешено заревел, проворачивая их в воздухе. Все, кроме меня, в это время залезли в кузов. Старик вышел, пытаясь понять, что происходит, но быстро забыл причину остановки – спасибо артефактному поясу. Сел и поехал дальше. Хорошо, что у него кабина была непрозрачная. Змеиный пояс, скрывая всех сразу от чужих взоров, быстро нагревался, потому что нас было много. Поэтому я отключил артефакт.

А так мы просто ехали, наслаждаясь прохладным ветерком. А старик наверняка гадал, почему его грузовик ползёт медленно, словно гружёный.

Через час, когда машина выехала из-за небольшой скалы, мы оказались в крупной долине, спускавшейся к морю. Несколько рек серебристыми росчерками пересекали её, направляясь к берегу. В паре километров на юг от нас возвышалась воздушная пристань. Большая площадка с огнями на толстой ноге, по которой двигались несколько грузовых лифтов. Высотой около сотни метров. Прямо сейчас к ней были пришвартованы дирижабли.

– Ты хочешь сделать что? – опешила Агнес, когда я рассказал, как собираюсь выбираться с территории османов.

– Говорю же, – терпеливо повторил я, – мы угоним дирижабль.

Сперва гоблинша не могла найти слов, потом её взгляд остановился на башне пристани, проплывавшей мимо.

– Мы угоним дирижабль! – на её лице расплылась глуповатая улыбка.

Мда, а ведь ещё недавно говорила, что устала от приключений, хочет домой в тёплую постельку. В идеале со мной. Быстро она снова загорелась азартом приключений.

– Вон тот, да? Вон тот же, правда? – Она свесилась через деревянный бортик кузова, чуть не вываливаясь из него. Если бы я её за пояс не схватил, точно бы выпала.

Агнес пальцем тыкала в самый большой из дирижаблей и явно боевой. С гондолы торчали с десяток крупнокалиберных пушек, под передней частью и под задней располагалось ещё несколько небольших гондол, так же ощетинившихся стволами орудий.

А на боку огромный герб Османской империи из красных, золотых и зелёных красок.

Отличный дирижабль. Одна проблема. Он большой, медленный и очень заметный. У нас рук не хватит управлять этой махиной.

Поэтому я смотрел на противоположный край воздушной пристани. Там как раз пришвартовывался небольшой дирижабль с парой неплохих пушек сверху и снизу. Простой, серый, без ярких гербов. И явно очень манёвренный. Такие любят контрабандисты и воздушные пираты. Его можно даже в лесу замаскировать, настолько он компактный.

– Да ну нет… – сразу сникла Агнес. – Он же слишком маленький.

– Размер не главное, Агни, – хмыкнул я, шлёпнув её по попке, соблазнительно обтянутой кожей комбинезона.

– Тебе ли такое говорить? – хитро сощурилась она, уколов взглядом мой пах.

Вскоре грузовик проезжал мимо поворота на воздушную пристань. Он поехал дальше, поднимая тучу серебристой в лунном свете пыли, а мы спрыгнули и углубились в густой лес из дубов и буков.

Миновали лес и подобрались к сетчатому забору, который опоясывал воздушную пристань.

«Маш», – позвал я дриаду, которая следила за нами с воздуха. – «А полковник Дрёмин, случаем, не знает османский язык?»

«Случаем знает», – удивлённо отозвалась она.

Ещё бы разведчик и не знал османский. Его бы ко мне иначе не приставили.

«Мне нужно перевести одну фразу…»

* * *

Проникнуть на воздушную пристань оказалось легко. Она находилась далеко от границы с Российской империей и от боевых действий, кипевших там. Поэтому местная охрана скучала, играя в нарды в маленькой сторожке у въезда.

Я же порвал сетку забора лезвием топора, и мы пересекли пустое пространство до ближайшего грузового лифта. Змеиный пояс скрыл нас от чужих глаз, и наш отряд спрятался внутри – среди нагромождений ящиков и грузовых контейнеров. Только пушистый хвост Альфачика торчал в проходе. Пришлось слегка наступить, чтобы прибрал своё мохнатое сокровище.

Потные и измождённые грузчики занесли ещё несколько ящиков, закрыли решётку лифта, и большая кабина, дёрнувшись, поползла вверх. Всего таких было четыре. По одному на каждую сторону толстого основания пристани.

Ушли вниз верхушки деревьев, и мы оказались на высоте сотни метров. Лифт поднялся сразу на плоскую платформу. Всюду горели огни, сновали люди, громоздились грузы и работали балки грузовых кранов. Они ползали по широким рельсам, как краны в порту, и подхватывали тяжёлые контейнеры, подвозя их на специальные движущиеся грузовые платформы.

Пока мы поднимались, я вскрыл ножом один из ящиков. Как и думал, внутри лежали артиллерийские снаряды. Хорошо, что со мной была Агнес и пространственное кольцо с ворованным вооружением осман. Она мигом сварганила заряд с часовым механизмом.

– На сколько поставить? – спросила она, пока грузчики цепляли к стропам крана контейнер.

– Четверть часа.

– Всего-то? А мы успеем?

– Когда нужно, я умею быть очень быстрым.

Агнес опасливо покосилась на меня.

– Что-то тебя сегодня прорвало на двусмысленные фразочки. Меня это пугает…

Я промолчал, лишь хищно улыбнувшись в ответ.

Что поделать? Настроение хорошее!

Заряд заложен, а теперь пора двигать к нашему будущему дирижаблику. Дриада подсказала нужный момент, и мы нырнули за проплывавший мимо контейнер, подвешенный к металлическому брюху передвижного крана. Он шёл не туда, куда нам надо. На середине пути нырнули за другой. Нас чуть не заметил машинист в кабине – у неё был прозрачный пол. Я вовремя задействовал змеиный пояс, и осман с глупым выражением лица уставился в сторону.

Финишная прямая проходила по пространству без укрытий. Это был широкий мостик с бортами их железных прутьев. Он вёл к опущенному трапу дирижабля. Спрятались за ящиками, и я накачал в змеиный пояс максимум маны – сколько он мог вместить. Дождались, когда мимо пройдут два османа с сигаретами и густыми спутанными бородами. Когда они исчезли за углом большой цистерны с топливом, мы рванули вперёд.

«Сейчас! Сейчас!» – азартно кричала в моей голове дриада. И немного запоздало.

Первой по трапу вбежала Агнес, за ней Гоша и Альфачик. Последним я. Задержался, рубя топором швартовы. Лишившись их, дирижабль сразу поплыл в сторону от пристани. Трап съехал с площадки, и мне пришлось прыгнуть, чтобы попасть на борт. Кубарем влетел внутрь, отчего пол гондолы жалобно скрипнул.

Внутри оказалось на удивление просторно для такого маленького дирижабля, но на осмотр мы не стали тратить времени, сразу направившись на капитанский мостик. Он оказался под стать воздушному судну. Небольшой, но в то же время с высоким потолком и широкими проходами между рабочими местами команды. Полукругом тянулись окна, за которыми собралась ночная тьма. Из всей команды здесь мы нашли всего одного османа. Он сидел на кресле, перед которым находились две панели с приборами с кучей стрелок и круглый штурвал между ними.

Щуплый и невысокий осман с хитрыми глазами испуганно уставился на нас. Он был одет в простую рубаху светло-бежевого цвета, тёмные штаны и чёрные сапоги. На поясе кобура с пистолетом и ножны с простым кинжалом.

Я направил на него пистолет, а подбежавшая Агнес сняла с него пояс с оружием. Осман поднял руки вверх, но покосился на коробочку рации. Она лежала на панели слева, а вниз змеёй тянулся шнур.

(осм.) – Борт номер тридцать семь сорок два! Борт номер тридцать семь сорок два! – сквозь шипение прорвался мужской голос. – Во имя Аллаха, что у вас там происходит? Почему отвязались швартовы? Борт номер тридцать семь сорок два!

Чтобы у османа было меньше соблазнов сообщить о нас, я подошёл к нему и приставил к виску ствол револьвера. Собственно, дуло моего револьвера было размером с его висок. На международном языке этот жест означал «делай, что говорю, или твоя башка разлетится на мелкие кусочки».

(осм.) – Если думаешь, что я не понимаю по-османски, у меня для тебя плохие новости! – сказал я фразу, которой научили Дрёмин и Маша.

Осман сглотнул и кивнул. Качнув револьвером, я указал вперёд. Осман сел и взял в руки штурвал.

(осм.) – Борт номер тридцать семь сорок два! Шайтан вас побери! Кто дал разрешение на вылет? – разрывалась рация.

Осман покосился на неё, а я встал рядом, не сводя с него револьвера.

– А если он нас не туда заведёт? – спросила Агнес, глядя в одно из окон.

Дирижабль пока ещё плыл боком, и была видна удаляющаяся воздушная пристань. Люди на ней суетились, загружая боеприпасы в один из гигантов.

– Не заведёт, если жить хочет, – отвечал я.

– Всё равно я ему не доверяю. Может, лучше я сяду за штурвал?

– А ты умеешь управлять дирижаблем? – удивился, отвлекаясь от османа на Агнес.

– Не сложнее, чем самолётом! – весело болтала ногами гоблинша, сев на одно из кресел сбоку.

– Если не ошибаюсь, – прищурился я, – твой последний полёт на самолёте закончился крушением. Знаешь, в мои планы не входит ещё и крушение дирижабля. Одно такое мы еле пережили под Питером, если помнишь.

– О-о-о! – засверкала глазами зелёная мелочь. – Это было шикарное крушение! Огонь, дым, стоны железа, напуганные красотки! И героический барон Дубов спасает всех!

Она размахалась руками, будто пытаясь нарисовать в воздухе то самое крушение, но быстро успокоилась и подмигнула.

– Не искри, Коль. Прорвёмся.

В этот миг пленный осман резко сорвался с места и схватил рацию, заорав в неё:

(осм.) – Это борт тридцать… Нас захватили! Здесь русские захватчики! Спаси…

Я ударил его рукояткой револьвера по лбу, и гадёныш, выронив рацию, осел без чувств на пол.

– Гоша! – рыкнул я, и паук сразу подскочил. – Только не есть.

Гоша схватил передними лапами бесчувственное тело и мигом закрутил его в кокон, подвесив его потом к стене.

– Молодец, Гошан… – ласково похлопала его Агнес и села за штурвал, приняв управление.

Тем временем за бортом раздались первые выстрелы. С самого большого дирижабля в нашу сторону полетели снаряды. Пока не прицельно. Пристреливались гады.

Из рации донеслось:

– Рюсське захватчик! Стаят! Или мы открыйт агонь на поражен…

Договорить он не успел. Сработал заложенный заряд, и дирижабль, на который погрузили ящик с бомбой, взорвался гигантским огненным грибом. Взрывная волна ударила в пристань, накреняя её. Затем платформу накрыл фейерверк разрывающихся снарядов. Они взрывались, стреляли в другие ящики, подрывали всё новые и новые снаряды. Вскоре воздушная пристань и остальные дирижабли перестали существовать. Однако боеприпасы будут взрываться ещё долго, взлетая в небо и выкашивая лес поблизости.

– Вот это салют… – улыбнулась Агнес. – В нашу честь!

– Рули давай, – улыбнулся я и пошёл с Альфачиком осматривать нашу добычу. Вдруг где-то притаился ещё один враг с рацией.

Наше судно и правда принадлежало контрабандистам. Трюм был пустым на первый взгляд, но Альфачик нашёл кучу нычек с товарами: дорогие ткани, ящики с вином аж из Южной Америки, артефактное оружие, судя по всему британское, и целая россыпь различных зелий и медикаментов. Нашей армии это пригодится в будущих сражениях. А мне пригодятся денежки, которые отвалит князь Тарасов за такой шикарный контрабандный подгон. Разве что ткань себе оставлю. В подарок Веронике. Она оценит высококлассные шёлк и атлас, я уверен.

Больше османов на борту не оказалось. Тем лучше для них. Видимо, остальная команда спустилась на первый ярус воздушной пристани и кутила в местном кабаке в ожидании своей очереди на погрузку. Что ж, теперь они, наверно, не кутят. Под завалами-то.

Дирижабль действительно двигался быстро. Небольшие винты тихо крутились, передавая корпусу едва заметную вибрацию. А в приоткрытое Агнес окно врывался прохладный встречный ветер. Но вскоре его пришлось закрыть, потому что, приблизившись к границе, мы поднялись выше набежавших облаков, чтобы нас не заметили зенитчики на границе. Все бортовые огни давно уже погасили. Затем, сверившись с найденной картой, сообщил дриаде, где нас должны пропустить наши пограничники. После чего отправил бедняжку уже спать, наконец.

«Увидимся в академии», – попрощалась Маша, и я почти услышал, как она зевнула на том конце.

«Ага, через денёк-другой», – ответил, но дриада уже ушла.

Как и золотые птицы, сопровождавшие наш полёт. Отправились домой. Как и мы.

* * *

– Прискорбно слышать, что не удалось ликвидировать Хасан-пашу, – качал головой князь Тарасов.

Я молча пожал плечами. На этом военном совете в одном из лагерей севернее границы с оманами собралась целая куча военачальников. Усатых, бритых, толстых, тонких, мужественных и не очень. Если сильно надо, пускай сами идут его убивать. Вон их сколько.

– Этот человек способен придумать новый план, – продолжал князь, глядя на меня усталыми глазами. – Собрать новое войско и отправить его в бой.

Сомневаюсь, что так будет, но Первому советнику Императора, пожалуй, может быть виднее.

– Время покажет, Ваше Сиятельство, к добру или к худу я не убил Хасан-пашу, – отвечал, не отводя глаз. – В остальном я выполнил всё, о чём мы договорились. Казна похищена, координаты складов переданы, даже небольшой военный груз привёз.

– И вы получите все полагающиеся награды, – ласково улыбнулся Тарасов. – Не беспокойтесь, Ваше Благородие, ваши усилия мы оценили по достоинству. Лучше вас не справился бы ни один князь, даже Светлейший. Жаль только, что заслугу в уничтожении войска осман мы не можем приписать на ваш счёт.

Я нахмурился. Себе уничтожение войска янычар я приписывать и не собирался. Сам в той мясорубке еле выжил. Роковая случайность, не более.

Тогда почему он говорит, что не может приписать мне эту заслугу? Зачем её вообще кому-то приписывать?

Вдруг брезентовый полог штабной палатки распахнулся, огоньки в лампах качнулись от сквозняка, и внутрь вошёл цесаревич Алексей собственной персоной. Лёгким движением руки он стряхнул снег с мехового ворота тёплого плаща и обвёл всех торжествующим взглядом.

– Господа! – громко возвестил он и взглянул на меня холодными серыми глазами, словно обращаясь только ко мне. – Я готов принимать ваши поздравления по случаю успешной операции по уничтожению войск противника! Разработанной, позвольте напомнить, мной и только мной. В условиях строжайшей секретности.

– Именно этим и объясняется её успех, Ваше Императорское Высочество! – тут же подлизнул наследнику между булок какой-то генеральский хлыщ.

– Секретная операция? – переспросил я у князя Тарасова.

В ответ он повёл бровями, мол, а как же иначе, и кивнул.

– Три десятка доблестных воинов из моей личной гвардии пожертвовали своими жизнями, чтобы уничтожить войско осман! – продолжал цесаревич, нагло улыбаясь. – К несчастью, все погибли. И я скорблю, что не могу назвать их имена, дабы не нарушить секретность операции. Но они будут жить в наших сердцах…

– Ах ты сука…

Князь Тарасов деликатно кашлянул и прикрыл кулаком лукавую улыбку.

Я что, это вслух сказал? Кажется, никто не услышал, а высокородный мудак продолжал распинаться перед остальными военными и советниками.

Так вот как он всё повернул…

Мигом перед моими глазами встал шелестящий вечерний лес и уходящая японка Нахх. Почти наяву я вновь увидел, как она вытаскивает из волос серебристую и острую, словно игла, спицу, как её роскошные пряди опадают шёлковым потоком, и Нахх исчезает в тени разлапистых елей.

Там, где она только что прошла, из гальки торчали несколько спиц. Казалось, что они упал в абсолютно случайном порядке и просто воткнулись в щели между булыжниками. Но с моей точки зрения одна спица накладывалась на другую, образуя причудливую фигуру короны. Простояв всего несколько секунд, спицы опали. Осталась стоять всего лишь одна.

Глава клана Лунных цветов всё же нашла лазейку и оставила в благодарность послание всего из двух слов.

Корона. Первенец.

Падла. Я так и знал.

Глава 2

Тонкие губы цесаревича изогнулись в презрительной усмешке, когда наши взгляды встретились. Ещё какое-то время он продолжал представление, явно наслаждаясь вниманием к своей персоне и дифирамбами в его честь.

Да, маленький отряд неизвестных воинов без опознавательных жетонов, без вообще какого-либо способа их опознать смог одолеть целое войско янычар. Не иначе как смекалка и беспредельный героизм.

По его взгляду я видел, что он знает, что я знаю. А я знал, что он знает, что я знаю. А он знал… Нет, пока на этом и остановлюсь.

Князь Тарасов взял один из стаканов в серебряном подстаканнике. Они стояли на небольшом подносе на столике рядом с самоваром и парой блюд с сушками и сухарями в ванильной глазури. Нацедил в стакан чай и подал мне. После чего подался вперёд и ласково, но твёрдо произнёс:

– Ваше Высочество, – не преминул учтиво поклониться князь, – бесспорно, ваши люди заслуживают высочайших государственных наград. Их героизм, их победа… Безусловно, они долго будут жить в наших сердцах. Но не стоит забывать и о тех людях, чей вклад кажется небольшим, но именно благодаря ему стала возможна такая победа.

– В самом деле? – Цесаревич Алексей провёл по тонким усам маленьким жемчужным гребешком и направился к нам. Серые глаза недобро блеснули. В шатре повисла тишина и повеяло холодом. – И о ком же вы говорите?

Князь Тарасов не отвернулся и не стушевался. Лишь мягко улыбнулся, указав на меня ладонью.

– О Его Благородии бароне Дубове, конечно. Казалось бы, он просто барон с маленьким имением в Ярославской губернии. Даже не имеет личной гвардии, подобной вашей. И тем не менее именно благодаря ему был обеспечен успех вашей тайной операции, Ваше Высочество.

Алексей уже встал рядом с нами. На миг уголки его губ дёрнулись вниз. А на лице князя появилось лукавое выражение. Такое появляется у любого ребёнка, совершившего явную пакость и пойманного, но сожалеющего лишь для вида. Князь Тарасов явно знал больше, чем пытался показать.

Алексей снова холодно улыбнулся и коротко кивнул мне.

– Барон Дубов. Не могу сказать, что рад нашей встрече.

А я просто отхлебнул горячий и вкусный чай, после чего сухо ответил:

– Мой долг, как верноподданного Российской Империи, ответить вам взаимностью, Ваше Высочество.

Колкость цесаревич пропустил мимо ушей. Хотя сам на неё напросился. Я не боялся задеть наследника престола. Он тут меня убить пытается по какой-то причине, а мне ему в ножки кланяться? Нет, этого не будет. К тому же если бы он хотел публично разобраться со мной, то уже бы сделал это.

– Уверен, мои люди справились бы сами, – снова заговорил цесаревич, – но… князь Тарасов прав. В одном ваша заслуга неоспорима. Вы прошли первым тайными тропами гномов и тем самым проложили путь для моих людей.

– Да, такова судьба всех, кто идёт первым. Вечно кто-то кусает за пятки. И в один момент оказывается, что все твои усилия лишь прокладывали дорогу для тех, кто шёл следом. Вам ли не знать, Ваше Высочество?

Я видел по его лицу, которое на секунду словно треснуло от гнева и перекосилось, что он меня понял. От его тела пыхнуло жаром, но быстро вернулся холод.

Ведь именно поэтому он пытался добраться до своего младшего брата. Чтобы убрать тех, кто может пойти следом. А я ему помешал, помог Павлу стать сильнее, и теперь он решил убрать сперва меня.

Ничего. Здесь и сейчас я не мог что-либо сделать. Пока что. Теперь я знаю, кто мой враг, и найду способ добраться до него.На мою реплику цесаревич ничего не ответил, а через секунду вовсе рассмеялся и похлопал меня по плечу.

– Так восславим же и барона Дубова, друзья! – прокричал он, оборачиваясь ко всем собравшимся в шатре.

Наш разговор они слышать не могли, но раз цесаревич велит восславить меня, то они сделают это.

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. Люди начали подходить, пожимать мне руку, говорить какие-то благодарственные слова и тому подобное. Не хватало только, чтобы запели медные трубы.

Не люблю я быть в центре внимания. Особенно когда знаешь, что за учтивой улыбкой прячется враг. Надо убираться отсюда. Цесаревич Алексей двинулся к столу с картами и, встав возле него, поднял руки, призывая к порядку.

– Господа, война ещё не окончена! Наш враг вновь соберётся с силами, и на этот раз он будет начеку. Мы должны быть готовы.

Посторонние, те, кто не принимал участия в военном совете, направились к выходу из штабной палатки. Я тоже. Мне тут уже порядком осточертело. Но тут моего локтя коснулись.

– Он прав, господин барон, – сказал князь Тарасов, когда я обернулся к нему. – Война ещё не окончена. Грядут события куда более страшные, чем-то, что вы пережили до этого дня. Думаю, вы уже слышали о Кракове и других городах. И наверняка вам будет приятно узнать, что ваш друг, царевич Павел, выжил и находится в добром здравии в госпитале Святого Николая.

– Спасибо, – кивнул ему, – я действительно рад это слышать.

И я не врал.

– Навестите его при случае. А мы с вами ещё увидимся. Императору нужны такие люди, как вы.

– При всём моём уважении, Ваше Сиятельство, я надеюсь, что этого не случится.

Вместо того, чтобы оскорбиться, князь Тарасов Евгений Михайлович лишь грустно улыбнулся, сердечно пожимая мою руку.

– Да, мой дорогой друг, я бы тоже хотел на это надеяться…

После этого мы распрощались, и я вышел из палатки. Пока за мной не опустился полог, точку между лопаток не покидало скользкое ощущение чьего-то взгляда. Я даже знал чьего.

Ничего, цесаревич, мы с тобой ещё поквитаемся.

Я шёл к месту стоянки нашего маленького и юркого дирижабля. Он легко преодолел границу, и даже наши зенитчики не заметили его, пока мы сами того не захотели. После этого я твёрдо решил оставить его себе.

А военный лагерь в это морозное утро жил своей жизнью. Сновали солдаты в военной форме. Полностью одетые и частично раздетые. Горячее дыхание вырывалось клубами пара. Отряд бойцов, вытянувшихся по струнке, слушал громкие наставления унтер-офицера. Сотник из дружины какого-то князя распекал своих десятников. Судя по всему, за хромающую дисциплину в дружине. На огороженной площадке проводилась тренировка по рукопашному бою, и два солдата под взорами коренастого прапорщика и остальных солдат валяли друг друга в грязи, перемешанной со снегом.

Была здесь и белоснежная палатка с большим красным крестом, из которой вышла светловолосая медсестра в коротком полушубке. В руках она вынесла таз с постиранной больничной одеждой и нагнулась, ставя его на землю. Проходившие мимо несколько солдат оценили её позу одобрительными выкриками и фривольным свистом.

Обстановка здесь резко контрастировала с атмосферой в штабной палатке. Здесь будто всё было проще и честнее. Наверно, мне бы понравилось, останься я здесь. Но мои действия несколько отложили войну с османами, хоть и не закончили её совсем. По крайней мере, мне хотелось так думать. И сейчас я планировал вернуться в академию.

Наш дирижабль находился на восточной окраине лагеря, рядом с крайними палатками бойцов из артиллерии. Кажется, это они и отстрелялись по складам османов. Учитывая, какая вакханалия творилась в османских войсках, они даже не поймут, что это российские войска разбомбили склады.

Баллон был приспущен, а гондола дирижабля крепилась к земле десятком канатов и колышков. Возле баллона суетилась Агнес. Она стояла на высокой деревянной стремянке и увлечённо размахивала кисточкой в зелёной краске. В длинной такой, в несколько метров, руке.

– О, ты вовремя! – услышала она мою поступь. – Я как раз закончила!

Гоблинша бросила вниз пустую банку с кисточкой внутри и уверенно соскользнула по лесенке на землю.

– Та-дам! – раскинула она руки, как гимнастка, закончившая выступление, и поклонилась. – Прошу любить и жаловать! Дирижабль «Его Дубейшество!»

– Ч-ч-чего? – опешил я, чувствуя, как вытягивается моё лицо.

Из гондолы выскочил Альфачик и подбежал ко мне. За ним следом – паук Гоша.

– Ау-у-у! – завыл Лютоволк, игриво скача вокруг меня.

Кажется, новому рисунку на боку баллона дирижабля он радовался больше Агнес.

– Что это? – не выдержал я.

– Как что? Это твой герб! – пояснила зелёная полторашка.

Что забавно, нос у неё был испачкан в зелёной краске. Выглядело это странно.

Во весь бок баллона был нарисован разлапистый дуб с пышной кроной. А на гондоле неровная надпись коричневой краской «Его Дубейшество».

– О боже… – покачал я головой.

– Ну, я подумала: мы же не будем возвращаться дирижабль османам? Он тоже наша добыча, верно? А значит, эту ржавую посудину нужно украсить!

В целом выглядело даже симпатично. Так что я просто махнул рукой.

– Эй, капитан, мы теперь можем хоть на край света отправиться! – Агнес похлопала по металлическому ребру гондолы, что тянулось вдоль неё. – Куда прикажете держать курс?

– Курс домой, штурман, – снова покачал я головой, поднимаясь по трапу.

* * *

Полна горница людей. Это из загадки про огурец. Так вот, сейчас мои апартаменты в академии напоминали огурец. Здесь были все. Вероника, Лиза, Василиса, Лакросса, Маша, Агнес и я. Плюс Альфачик с Гошей, от которого кто-то отшатнулся, а кто-то, наоборот, принялся тискать и прижиматься аппетитной грудью, как Вероника. Агнес к Гоше давно привыкла, а дриада с любопытством гладила его и приговаривала «в жизни он ещё огромнее». Вообще, я уже слышал эту фразу. Причём от неё же. Но не про паука. Лакросса к Гоше оказалась равнодушна – привыкла к паукам, которые водились в некоторых пещерах в горах. А Лиза сперва испугалась и попыталась сбежать через окно, но Альфачик её спас, схватив зубами за шкирку, и закинул на спину к Гоше. Обоим сразу сталу некомфортно, но вскоре они привыкли к такому соседству.

Княжна же бросилась мне на шею, стоило только войти в дверь, и поцеловала в губы. Жарко и долго. А затем отпрянула, будто устыдившись сделанного. Хотя я всеми конечностями был только за.

– Прости, – шепнула она, – просто я вся испереживалась. Труднее всего было, когда Маша не могла за тобой следить. В следующий раз бери нас с собой!

– Посмотрим, – улыбнулся ей и шлёпнул по попке, опустив затем на пол.

Кроме привычных мне лиц, здесь были и ещё гости.

Полковник Дрёмин горячо пожал мне руку. Он-то знал, каково мне пришлось на самом деле. Хотя, наверно, не всё. По крайней мере, догадывался, что не было никакой тайной операции, но как образцовый военный наверняка предпочитал об этом не думать, пока такой команды не дали. И судя по всему, успел подружиться с дриадой. Во всяком случае, больше не косил опасливо глазами в её сторону.

Гном Торвальд и гоблин Генрих, кузнецы, тоже были здесь.

– Не сдох? – улыбнулся гоблин. – Вот и славно. А то такой тушей закрыл бы последний проход под горами.

– Рад, что ты в порядке-е-е… – протянул гном, убегая от меня. Потому что я пошёл на него, разминая кулаки.

– Стой-стой! – замер он, уперевшись макушкой в подоконник. – Прости меня! Я должен был больше рассказать про розовый туман и почему город покинули.

– Да? Думаешь? – угрожающе прорычал я.

У меня и правда в груди тлели угли ярости. Не люблю, когда мне что-то недоговаривают. И пусть Торвальда я отношу к разряду хороших людей, точнее, гномов, проучить его всё равно стоит. Хотя бы припугнуть, если он одумается сам. И он вроде одумался.

– Да, Дубов, думаю, – виновато посмотрел исподлобья Торвальд. – Бабушка мне мало что рассказывала, но она сохранила записи деда. Он, как ты знаешь, не выбрался. В том месте, где ты побывал, не только добывали разное, но и проводили научные и магические эксперименты. Судя по тому пауку, одну из испытательных установок ты нашёл. Да, гномы пытались когда-то стать выше. Ты не представляешь, как это тяжело, смотреть на всех снизу вверх! Особенно на тебя, с твоим-то ростом… Постоянно шея ноет!

– Не отвлекайся, – рыкнул в ответ, но всё же присел, по-османски скрестив ноги.

Гном кивнул и продолжил:

– Так вот. Туман мы действительно нашли на одном из нижних уровней шахт. Вскрыли случайно какой-то воздушный пузырь, а там он. Его тут же принялись изучать, экспериментировать с ним. Он обладал удивительными свойствами. Абсолютно инертный. Вёл себя почти как живое существо, никогда не распадался и не исчезал. Рассеивался, но возникал в другом месте. В результате одного из экспериментов он стал таким, каким стал. И произошла утечка во время нападения осман. Гномы запечатали уровень с лабораториями и покинули комплекс. Мой дед был одним из тех, кто возражал против изучения тумана да и вообще опасных экспериментов. Если бы не они, гномы бы не сдали город ни за что на свете. Поэтому он и знал о стадиях влияния тумана.

– И почему же ты мне всё это не рассказал, позволь полюбопытствовать?

– Я подумал, что тебе незачем всё это знать, потому что твой путь должен был проходить вдали от центральных этажей города. Там ведь много где можно найти смерть. Туман – лишь одна из угроз. Я не хотел забивать тебе голову этим. Прости, всё-таки я должен был сказать…

Ещё какое-то время я сурово смотрел на гнома, но в душе уже оттаял. Не его вина, что он малость перебдел из-за собственной мнительности. Конечно, мне не нужно было знать обо всех ловушках города, но о самых важных, пожалуй, стоило рассказать. Впрочем, сделанного уже не воротишь.