Текст книги "Террорист №1"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Зябко обхватив себя за плечи, Колхауэр надолго застыла в такой позе.

Она подумала вот о чем. Если руководство газеты пронюхает, что у Колхауэр появились проблемы в смысле употребления наркотиков, то для нее это может плохо кончиться. Поди-ка докажи, что тебя накачали наркотой против собственной воли и что на саму «черную мессу» тебя завлекли буквально обманным путем… Если хоть что-то из этого просочится, то не исключено, что ее попытаются потихоньку, без шумного скандала, выставить вон из респектабельной «Лос-Анджелес таймс», где в роли ведущих журналистов владельцы издания хотят видеть добропорядочных граждан, а не психов, у которых в голове периодически раздаются чьи-то голоса…

Кстати, если уж пошла речь о руководстве… Вчера, когда она заявилась в кабинет главного, с целью устроить капитальнейшую разборку, выяснилось, что в гостях у Донована находится некий Эндрю Сатер, представившийся экспертом… нет, кажется, консультантом некоего учреждения.

Этот Сатер определенно ей кого-то напоминал… Но в то же время она не знала, ни кто он такой, ни причин, по которым он вдруг ею заинтересовался. Попытаться, что ли, самой «пробить» личность этого Сатера?

Самый полный список всех мало-мальски значительных правительственных учреждений можно добыть на одном из сайтов библиотеки Конгресса США. Там же можно обнаружить контактные телефоны, координаты интернетовских сайтов и «е-мейловские» адреса. Если такое агентство в действительности существует, то какое бы оно закрытое ни было, в списке должен иметься хотя бы один контактный телефон, к примеру, пресс-секретаря этого ведомства. И если этот Эндрю Сатер не соврал, и если он не какой-нибудь «супер-пупер-секретный-агент», то она, если захочет, сможет даже послать ему прямо отсюда какую-нибудь весточку.

А то придумал какую-то игру: я вас, мол, смогу защитить, если вы только сами этого захотите… А сам даже не подумал оставить номер своего сотового телефона!

Ну да ладно. Колхауэр не маленькая девочка, она сама кого хочет достанет, от нее еще никто не уходил.

Сказано – сделано. Элизабет плюхнулась в кресло на колесиках, поерзала чуток, затем включила ПК. Что ни говори, Эл-си-ди-дисплей выглядит гораздо привлекательнее, чем те мониторы, к которым она успела привыкнуть за годы прежней работы. Вдобавок «Пентиум-III», ничего не «тормозит». Опять же «программка» «Windows Millenium Edition» как будто создана для таких ценителей, как она.

ПК загрузился почти мгновенно. Пока на дисплее не появилась нужная ей информация, Колхауэр решила заглянуть в ящик стола, чтобы проверить, все ли на месте. Да, все ее хозяйство в целости и сохранности: используемые для оперативной связи флэш-карты, дискеты с секретными архивами, есть даже криптографические программы и карманный компьютер (органайзер).

Посмотрев на все это добро, она криво усмехнулась. Если вдруг сюда вломятся сотрудники ФБР, если ее накроют в этом тайном гнездышке, то ее определенно смогут заподозрить в шпионаже: в политическом, промышленном или даже на другую страну. Нет, надо заканчивать с этим, пока она не огребла на свою голову крупные неприятности. Надо найти мужика, благо возле нее вечно крутятся воздыхатели, выйти замуж, родить четверых детей, воспитывать из них настоящих стопроцентных американцев и жарить целыми днями гамбургеры…

В этот момент что-то звякнуло, как будто сработала сигнализация, свидетельствующая о сбросе почты в ее «бокс». Нет, ребятки, шалите… У меня сейчас такая мощная программа стоит, что дальше почтового ящика вас все равно не пустят, как вы ни старайтесь…

Колхауэр уставилась на экран. Странно, но затребованная ею информация на экране почему-то не появлялась. Ей стало не по себе. Какое-то странное оцепенение на нее напало. И тут же на голубом фоне медленно проявились кроваво-красные буквы – они были какие-то живые, пульсирующие, словно сплетены из кровеносных сосудов…

Элизабет хотела отключить ПК, но не смогла.

Весь текст наконец проявился целиком.

На экране Эл-си-ди-дисплея появилась следующая запись:

ОБЪЕКТ: ЭЛИЗАБЕТ Р. КОЛХАУЭР.

МЕСТО РАБОТЫ: ГАЗЕТА «ЛОС-АНДЖЕЛЕС ТАЙМС».

САНКЦИЯ: ЛИЧНОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ АВАДДОНА.

РЕЖИМ: ФИЗИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ.

ПРИЧИНА: КРОВОИЗЛИЯНИЕ В МОЗГ.

ВРЕМЯ ИСПОЛНЕНИЯ: НЕМЕДЛЕННО, ПО ОКОНЧАНИИ ОТСЧЕТА.

Едва она успела прочесть все это, как запись тут же исчезла с экрана, а вместо этого чудовищного послания на дисплее появилось изображение по пояс человека, в монашеском одеянии, с надвинутым капюшоном и маской, скрывающей лицо.

На нем была серебряная маска, с пустыми глазницами, в которых накалялся адский огонь. Это было ужасно, и Элизабет старалась туда не смотреть.

В углу дисплея одна цифра меняла другую, другая третью, и такой же счет шел, казалось, где-то глубоко внутри самой Элизабет Колхауэр.

Последнее, что она запомнила среди надвигающейся на нее слабости, так это то, что она падает, падает медленно, спиной вниз, как сухой лист в пору прекрасной индейской осени…

Глава 19

Смоленская область, Россия,

полигон «Медвежий ручей»

На следующие сутки, ровно в десять утра, Романцева вновь выдернули из его «кельи». Ему опять не сочли нужным ничего объяснить. Как и прежде, заставили надеть бушлат, ушанку, а также спрятать личико под маской, после чего скомандовали «на выход!».

Алексей предполагал, что его загрузят в крытый фургон, как это было вчера, и повезут в Москву, но очень скоро выяснилось, что он ошибся. Вообще, все или почти все его догадки и предположения, связанные с последними событиями, оказывались ошибочными, в корне неверными. Обычно он неплохо ориентировался в самых запутанных событиях. Его мозг за годы учебы и почти два десятилетия работы в разведывательных и информационно-аналитических структурах спецслужб впитал в себя колоссальное количество разнообразных данных и сведений, позволяющих грамотно, квалифицированно судить даже о тех вещах, которые, казалось, находятся далеко за пределами его собственной компетенции. Он в совершенстве, как ему представлялось, владел самыми передовыми методами многоступенчатого структурного анализа, неплохо разбирался в продвинутых информационных технологиях, владел довольно прилично компьютерной грамотой, а помимо этого, в совершенстве знал шесть иностранных языков, включая латынь.

И вот, несмотря на все свои благоприобретенные достоинства, сейчас, в данный конкретный момент времени, он ощущал себя слепым кутенком, который только что появился на свет и которого бросили в одиночку выживать в этом враждебно настроенном к нему мире.

На этот раз для транспортировки Романцева в точку с неизвестными ему координатами был задействован вертолет, а именно, военно-транспортный «Ми-8МТ». «Вертушка» приземлилась на площадке, которая находилась внутри охраняемого периметра объекта «Комплекс-2», лишь на считанные секунды; едва только «пассажира» определили в салон, как пилот поднял тяжелую машину в воздух, после чего, огибая десятимиллионный мегаполис с юга, взял курс почти строго на запад.

В просторном салоне «мишки» компанию человеку в маске составляли два уже привычных глазу Романцева персонажа. После вчерашнего посещения Центра его отношение к этим двум немногословным субъектам, которым Стоун поручил приглядывать за ним, несколько изменилось. Как и прежде, он не испытывал по отношению к ним сколь-нибудь теплых чувств. Но в его голову пришла мысль, что если кто-то из недоброжелателей Карпинского, к примеру, тот же Аваддон, решит разделаться с Романцевым, которому Стоун отводит важную роль в каких-то своих таинственных планах, то судьбу Алексея Андреевича наверняка разделят и эти два неотлучно находящихся при нем охранника.

Вертолет то натужно карабкался вверх, где сквозь разрывы в облаках виднелось бледное декабрьское небо, то прижимался почти к самой земле, когда облачность становилась низкой, и тогда под его камуфлированным брюхом стремительно проносились поля, с лоскутами недавно выпавшего и еще не везде растаявшего снега, еще не до конца уничтоженные человеком подмосковные леса, россыпи безликих серых строений, забитые транспортом автомагистрали и зеленые гусеницы пассажирских поездов…

Романцев, хотя его заботливо пристегнули к креслу страховочным ремнем, чувствовал себя не в своей тарелке. Дело в том, что примерно три года назад вертолет, на борту которого он летел по своим служебно-командировочным делам из Моздока в станицу Слепцовскую (Ингушетия), капитальнейшим образом шмякнулся о землю. Да так лихо, что от «мишки», говорят, мало что осталось. Романцева успели вытащить из салона еще до того, как загорелась поврежденная «вертушка». У него была сломана рука, повреждены ребра, он получил черепно-мозговую травму средней тяжести. Почти полтора месяца он находился на излечении в госпитале имени Бурденко. А потом еще некоторое время мучился сильными головными болями, которые со временем, к счастью, оставили его в покое.

После того ЧП трехлетней давности летать на «вертушках» он как-то опасался. К списку вещей, которых стоит опасаться, теперь можно смело отнести и поездки на Северный Кавказ: вот уже вторая такая поездка заканчивается для него крупными неприятностями.

Они находились в воздухе уже около часа. Крейсерская скорость «Ми-8» составляет примерно 220 км в час. Учитывая направление, в котором они летят, они сейчас где-то на границе Смоленской и Калужской областей.

В иллюминаторы было видно, как под брюхом низко летящего «Ми-8МТ» проносятся деревья огромного лесного массива, прорезанного с востока на запад широкими прямыми просеками.

Внизу обнаружилась внушительных размеров площадка. Вертолет клюнул носом, затем решительно пошел на посадку.

«Ми-8МТ» приземлился метрах в двухстах от высокого серого забора, сложенного из полуметровой толщины железобетонных панелей. Вообще, окружающий пейзаж, насколько Романцеву удалось разглядеть еще на подлете, выглядел довольно необычно. Размеры очищенной от деревьев и кустарника площадки составляли примерно километр на километр. В аккурат по центру поляны находилось какое-то серое одноэтажное строение – плоское, без крыши, оно казалось вросшим в землю. Оно, это неприметное строение, было окружено глухой оградой, как и участок земли площадью примерно в гектар, на котором оно стоит. Но и это еще не все… Сама «поляна» была обнесена по периметру тремя рядами укрепленной на бетонных столбиках колючей проволоки, за которыми лишь начиналась опушка леса; а через каждые двести метров в этой линии заграждений возвышались сооружения, смахивающие на сторожевые вышки.

И еще Романцев успел увидеть напоследок в иллюминатор, как через единственный сквозной прогал в многослойном заграждении на «поляну» въехал массивный черный джип: он кого-то высадил у ограды, тут же развернулся и поехал обратно.

– Снаружи ветрено и довольно прохладно, – озабоченно сказала одна из «нянек», отстегивая своего подопечного от кресла. – Хорошенько поправьте шарф! Поднимите воротник! Наденьте сразу перчатки! Сигареты и зажигалка в левом боковом кармане… Все, на выход!

Экипаж по-прежнему находился в кабине, поэтому люк пришлось открывать другому охраннику. Он первым выбрался наружу, после чего подал руку и помог своему подопечному спуститься на грешную землю.

Романцев в ответ на такую трогательную заботу лишь криво усмехнулся. То эти двое душат его, бьют по темечку и насильно пичкают какой-то наркотой, то вдруг начинают заботиться о его здоровье. Боятся, видишь ли, чтоб он ненароком не простыл, а сами не понимают того, что Романцеву, как покойнику с немалым уже стажем, легкий насморк давно не страшен.

– Видите человека у ограды? – охранник показал рукой направление. – Идите прямо к нему!

Карпинский был одет в черное кашемировое пальто и шапку из ондатры. Когда Романцев приблизился к нему, тот поздоровался со своим бывшим подчиненным легким кивком. Затем, сделав затянутой в кожаную перчатку рукой неопределенный жест, сказал своим хорошо поставленным голосом:

– Ну как, Романцев, узнаете эти места? Кстати, можете снять маску, мы здесь одни, никто вас не увидит…

Алексей так и поступил: вначале стащил с головы спецназовскую маску, затем, вытерев ею же потное лицо, сложил и спрятал в задний карман брюк.

– Не знаю, Игорь Юрьевич, – Романцев заозирался, пытаясь понять, знакома ли ему эта местность, или же он прежде здесь никогда не бывал. – Это что, какой-то заброшенный полигон? По какому ведомству числится это хозяйство? РВСН? Военный космос? Войска ПВО? Гм… Мне доводилось бывать на самых разных объектах, но здесь, кажется, моя нога еще не ступала.

Он почувствовал какой-то укол сомнения. Определенно Стоун велел доставить его сюда с какой-то вполне конкретной целью. Нет, не зря они сюда его притащили. Да и сам Карпинский не тот человек, особенно учитывая его нынешний высокий статус госчиновника, кто согласится растрачивать драгоценное время на бесполезные поездки и пустопорожние разговоры.

Чтобы выиграть время, Романцев полез в карман за сигаретами. Уловив разрешающий кивок Стоуна, распечатал неначатую пачку «Кэмела», сунул в губы сигарету, прикурил от презентованной охранниками зажигалки. По его прикидкам, высота бетонной ограды, у которой они стояли, составляет около трех метров. Помимо этого, в бетонные плиты вмурованы острые куски арматуры, заплетенные колючей проволокой, через которую, судя по наличию коричневых керамических изоляторов, был пропущен электрический ток высокого напряжения. Все это вместе взятое, а также наличие многорядных ограждений и сторожевых вышек по периметру «поляны», говорило о том, что создатели этого объекта по каким-то причинам уделяли вопросам безопасности и охраны очень и очень важное внимание.

Если неподалеку от проволочных заграждений, ближе к краям «поляны», которую со всех сторон обступил по-зимнему голый, чуть присыпанный снегом лес, виднелись заросли невысокого кустарника и низкие деревца, то здесь, у огражденного бетоном объекта, было пусто и голо, здесь ничего не было, кроме пожухлой травы. Вдоль стены шла асфальтовая дорожка в паутинке мелких трещин. По ней они и двинулись, причем ее ширины доставало, чтобы они шли свободно, не задевая друг друга плечами.

– Игорь Юрьевич, – пыхнув дымом, задумчиво сказал Романцев. – Наверное, я должен поблагодарить вас за то, что еще до сих пор жив.

– Пустяки. Не стоит.

– Но вы ведь не альтруист, насколько я успел вас изучить. Вы ничего не делаете даром, вы всегда действуете с дальним прицелом. Не могу пока приложить ума, для чего я вам понадобился… То, что мне было продемонстрировано в течение нескольких последних суток, конечно, впечатляет. Особенно вчерашние события, за которыми я наблюдал, находясь на одном из ваших секретных объектов. Я почти верю вам, Игорь Юрьевич, что вы спасли мне жизнь, хотя и действовали при этом довольно странными методами… Но если вы хотите от меня чего-то добиться в дальнейшем, если вы надеетесь на мое сотрудничество, то вам придется открыть мне глаза на те вещи, которых я пока еще не знаю, рассказать всю эту вашу чертову историю от начала до конца…

– Сделать это будет не так просто, как вам кажется. Слишком долго рассказывать, слишком все это сложно, непривычно, удивительно, чтобы можно было уложить в сколь-нибудь краткий и емкий рассказ.

– А я никуда не тороплюсь, – сказал Романцев, огибая вслед за своим спутником один из углов этой серой бетонной «крепости». – Я давно не совершал прогулки на природе, да еще с таким интересным собеседником, как вы. Полагаю, у вас припасен для меня презанятный рассказ?

– Основной массив информации, полезной для нашего дела, вы получите несколько позднее. Кое-что об этой истории вы уже знаете, хотя пока не догадываетесь об этом, а все недостающее будет записано вам непосредственно на кору головного мозга. Удивлены? Мы давно уже обладаем самыми совершенными нейролингвистическими технологиями, хотя этот факт, как вы понимаете, нигде широко не афишируется.

– Удивлен ли я? – вяло переспросил Романцев. – Даже если откроется, что за этой бетонной оградой находится тщательно охраняемая подземная тюрьма, а в ней вы держите взаперти самого диавола, я и то сильно не удивлюсь.

– Ну вот и прекрасно. Вы хотите знать, с чего все началось? Вскоре вы будете знать все, без купюр, поэтому я ограничусь лишь перечислением важнейших эпизодов в цепи событий, которые мы называем промеж собой «войной абстракций»…

– Вы, Алексей Андреич, конечно, хорошо помните события лета восемьдесят третьего года?

– Эк, куда вы хватили… Еще бы мне не помнить, если именно в те дни вам удалось ловко поддеть меня на свой гэбистский крючок!

– Ваша вербовка является не единственным важным событием того времени, – без тени улыбки сказал Стоун. – В июле восемьдесят третьего в одном из зданий аппарата ЦК КПСС на Старой площади состоялось сверхсекретное совещание, которому, в свою очередь, предшествовал ряд подготовительных мероприятий. На совещании присутствовал узкий круг людей, которым были доверены самые большие тайны еще существовавшей в то время сверхдержавы. Намечаемый к разработке и осуществлению в недалекой исторической перспективе проект был настолько необычным, настолько глобальным и всеобъемлющим, что на его фоне все нынешние разговоры о наступлении «эры глобализации» – это всего лишь детский лепет. Даже не все из присутствовавших до конца понимали, что произойдет с миром через два или три десятилетия, если нам удастся в полной мере осуществить свою задумку.

– Какое название было присвоено этому вашему «глобальному» проекту?

– Когда я говорил «нам», то имел в виду прежде всего руководство страны, а также высших чинов Минобороны и КГБ. Это не моя идея, хотя я был в курсе многих наработок. Одним из инициаторов идеи был сам Юрий Владимирович Андропов, но ради справедливости надо сказать, что в роли консультантов и советников выступали самые блестящие умы нашей страны. Что же касается названия… Их было несколько, но на начальном этапе проект получил кодовое наименование «НОВЫЙ ПОРЯДОК».

– М-да, не перевелись у нас еще любители разжечь пожар мировой революции, – криво усмехнулся Романцев. – Лично вы присутствовали на этом секретном совещании?

– Нет, меня подключили к этим делам спустя примерно полгода. Но я был в курсе всех принятых там решений, потому что у меня была возможность получать информацию – даже такую, казалось бы, абсолютно закрытую – из первых рук.

– Это качество отличало вас всегда. Вы всегда умели, находясь за кулисами, быть в курсе всех важнейших событий и даже при случае как-то влиять на них.

– На том совещании присутствовали полтора десятка человек, – пропустив его реплику мимо ушей, продолжил Стоун. – Пятеро из них представляли высшее руководство страны, Политбюро и, собственно, сам аппарат ЦК. Еще пятеро представляли силовиков – по два от Минобороны и КГБ плюс министр внутренних дел; это чтобы ни у одного из заинтересованных ведомств не было решающего преимущества. Остальные – от науки и оборонки, потому что именно в этих отраслях и должны были происходить все важнейшие события. Так вот… Никто, ни один человек из них не дожил до наших времен.

– Если вы думаете, что я зарыдаю, услышав от вас эту скорбную весть, то крупно ошибаетесь, – хмуро сказал Романцев. – Так, так… Насколько я помню, в те времена американцы уже носились со своим дурацким проектом «звездных войн». И наше руководство, надо полагать, решило выдать «асимметричный ответ»…

– Не совсем так. Проект СОИ, как мы прекрасно понимали уже в ту пору, это было не что иное, как блеф. Вы же видите, они и по сю пору не могут ничего путного в этой сфере создать… Но вернемся почти на два десятка лет назад, к самым истокам «глобального проекта». Так вот, руководство, хотя сейчас кое-кто пытается выдать этих людей за маразматиков, замыслило очень грамотные вещи. Были созваны лучшие «мозги» страны, и им стали задавать вопросы. Например, такой: какими будут войны третьего тысячелетия? Какие сферы науки и производства следует развивать на перспективу, даже если от них не удастся получить немедленной отдачи? Где, в каких сферах можно получить решающий перевес, поддержка и развитие каких технологий позволит склонить чашу весов на нашу сторону… скажем, через двадцать лет после начала осуществления проекта.

– Так, так, кое-что я начинаю понимать, – наморщив лоб, сказал Романцев. – И все же уточните, о каких технологиях идет речь?

– Прежде всего генная инженерия, – после довольно продолжительной паузы сказал Стоун. – В этой сфере перед учеными было поставлено сразу несколько конкретных задач. Прежде всего требовалось проникнуть в святая святых и расшифровать целиком геном человека. И, чтоб вы знали, это произошло на десятилетие раньше, чем о том отрапортовала «официальная» наука… Последовала целая серия открытий в этой перспективнейшей сфере, и тут же наметился прорыв практически по всем направлениям «глобального проекта». Прежде всего это касается создания новейших технологий, обеспечивающих полный контроль над человеческим сознанием, а также позволяющих манипулировать большими массами людей. Прорыв был также достигнут в сфере информационных и компьютерных технологий, а также в таких отраслях, как создание технотронного оружия и технологии «стелс» индивидуального пользования… Надо сказать, что разгонный период осуществления проекта проходил в условиях сверхцентрализации, максимально обильного финансирования и абсолютной закрытости всех мало-мальски важных разработок, причем активнейшим образом осуществлялись меры контрразведывательного характера, а также проводились мероприятия для дезинформации как потенциального противника, так и собственного населения. В течение восьми лет все ниточки сходились в один из подотделов ЦК КПСС, ведающий всеми секретными разработками в сфере высоких технологий. Надо сказать, что эта структура активно пользовалась собственными же наработками. Она оказалась самодостаточной, и вскоре выяснилось, что контролировать дальнейший ход событий оказалось делом почти невозможным…

– И тогда было принято решение «закрыть» проект? – догадался Романцев. – Но было уже поздно, потому что к этому времени проект успел превратиться в настоящий «ящик Пандоры»?

– Да, решение об упразднении «спецотдела высоких технологий» было принято в июле девяносто первого, примерно за месяц до августовского путча. Часть научных центров и секретных лабораторий было решено прикрыть либо перепрофилировать с учетом текущего момента и в целом обстановки в стране, некоторые научные и прикладные работы решено было продолжить, поставив эти отрасли и наукоемкие производства под жесткий контроль со стороны государства и общества. Но по причине известных вам событий осуществить эту затею в полной мере не удалось, «ящик Пандоры», как вы образно выразились, остается открытым до сих пор и все наши попытки закрыть его, а потом заколотить крышку гвоздями успехом так и не увенчались.

– Тот хаос, который творится в нашей стране вот уже более десяти лет, является порождением этих чудовищных открытий, о которых вы упомянули лишь вскользь?

– Открытия, особенно в сфере «хай-тек», сами по себе не могут быть «чудовищными», – жестко сказал Стоун. – Но есть чудовища в людском образе, дьявольски хитрые и изобретательные, которые одним лишь своим прикасанием способны превратить самые сочные плоды цивилизации в мерзкую отраву, в смертельно губительный яд…

– Я вас не узнаю, Игорь Юрьевич, – сказал Романцев, бросив на своего визави косой взгляд. – Вы не могли бы быть более конкретным? Это, во-первых. Во-вторых, почему вы не обнародуете все эти известные вам факты? И в-третьих, почему, хотелось бы знать, вы не рассказали мне эту чертовски занятную историю лет еще эдак несколько назад?

– Если даже обнародовать эту «занятную» историю, то что это может нам принести, кроме вреда? – пожал плечами Стоун. – Как я могу убедить кого-то в собственной правдивости, если даже вы, Романцев, и то мне не верите?!

Неспешно прогуливаясь, они обошли, кажется, целиком весь огражденный объект. Вслед за Стоуном Романцев вынужден был притормозить, и только сейчас, хорошенько присмотревшись, он обнаружил, что они стоят у металлических ворот – те были выкрашены «шаровой» краской, а потому сливались по цвету с бетонной стеной.

– Итак, эта местность вам не кажется знакомой?

– Абсолютно, – не слишком, впрочем, уверенно сказал Романцев. – Я также уверен, что никогда прежде мы с вами ни о чем подобном не разговаривали.

Карпинский-Стоун бросил на него довольно странный взгляд, после чего толкнул затянутой в перчатку рукой калитку, которая, несмотря на массивный вид самих ворот, тут же легко поддалась и открыла проход на объект.

– Ну что же вы застыли, Романцев? Проходите вовнутрь, я намерен вам кое-что показать…