Текст книги "Стальной Прометей (СИ)"

Автор книги: Сергей Соболев

Соавторы: Баграт Толорайя
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20, Седрик

– АХ ВОТ ТЫ ГДЕ! ПОПАЛСЯ!

Что-то схватило Седрика за шкирку и потянуло вверх. Ослепленный ярко вспыхнувшим светом, капитан не сразу понял, что его держит в воздухе манипулятор, предназначенный для раздачи еды над прилавком столовой. Голос гремел отовсюду, оглушая его. В голове его неслись вихрем вопросы: кто говорит? что он может делать на давно заброшенной станции? какой-то человек, оставленный охранять ее? как он мог оставаться жив так долго? сотни лет...

– ОЧЕРЕДНОЙ МАЛЕНЬКИЙ ГАДКИЙ ЧЕЛОВЕК...

Седрик отчаянно барахтался, пытаясь вывернуться из стальной хватки манипулятора, когда вторая такая же клешня ткнула его в живот, заставив скрючиться. Седрик взмыл еще выше в воздух, оказавшись под потолком, напротив камеры слежения. Голос, холодный, металлический, вызывал у Седрика мороз по коже: он был лишен всяких эмоций и в то же время в нем звучало безумие.

– Я не человек, – прохрипел Седрик, придушенный воротом собственного гидрокостюма.

Холодная сталь второго манипулятора жестоко ткнулась Седрику под ребра, ухватила за плечо, чуть не сорвав с него порядочный кусок кожи, словно хотела проверить, сколько в нем мяса.

– ТЫ – ЧЕЛОВЕК. ДОКТОР ХЕЙМДАЛЛЬ ТАКИХ МНОГО СДЕЛАЛ, ДАВНЫМ-ДАВНО...

Повисла пауза, словно бы неизвестное существо о чем-то задумалось или на что-то отвлеклось.

– ЕЩЕ ПАРАЗИТЫ?! – голос внезапно взвыл прямо над ухом у Седрика, оглушая его. Капитан даже не успел понять, что произошло, когда клешня манипулятора  резко разжалась и он рухнул на металлический пол с двухметровой высоты. Правая нога подломилась с предательским хрустом, хотя Седрик даже не почувствовал боли в первый момент. Не успев удивиться тому, под каким необычным углом теперь выгнута его нога, капитан выхватил висящий на боку бластер и двумя выстрелами снес оба манипулятора.

– АХ ТЫ МЕЛКАЯ...

Седрик, оглянулся кругом и, наконец обнаружив динамик, выстрелил в него. Голос стал чуть тише.

– МОИ НЕЖНЫЕ РУКИ!!! ТЫ ОТСТРЕЛИЛ МОИ НЕЖНЫЕ РУКИ!! ТОЛЬКО ПОПАДИСЬ МНЕ, У МЕНЯ ЕЩЕ МНОГО РУК!!!

Уже не обращая внимания на громогласные угрозы, лившиеся на него, Седрик с трудом поднялся на одной ноге. Боли все еще не было, но Седрик знал, что скоро она придет. Надо убираться отсюда. Слово в ответ на его мысли под бессвязные вопли из динамиков одна за другой плавно замкнулись двери, ведущие из столовой. Стук крови в ушах заглушал вопли неизвестного существа. Седрик опустил взгляд – люк у его ног все еще оставался распахнутым настежь. Не долго думая, он неуклюже, как получилось, спиной вниз, сполз в технический лаз, и торопливо нажал кнопку на сенсорной панели, закрывая люк у себя над головой.

– КУДА ТЫ ДЕЛСЯ?!! КУДА ОН ДЕЛСЯ?!! – голос, даже приглушенный герметичной прокладкой люка, все еще горланил над головой, отдаваясь эхом в рации Седрика. Капитан выругался и скорчился о боли, неосторожно повернувшись в техническом лазе.

– Нильс, – позвал капитан.

Нет ответа. Седрик с трудом приподнял голову в тесном и темном после яркого света столовой лазе, и но ничего не смог рассмотреть. Фонарик, похоже, остался валяться где-то наверху, в столовой.

– Нильс! – что есть мочи заорал капитан, перекрывая вопли у себя над головой. В ногу постепенно вступала пульсирующая мучительная боль.

– Я здесь, кэп! – где-то далеко раздался перестук локтей и коленей, мелькнул свет фонарика.

Седрик облегченно вздохнул. Без Нильса выбраться задом наперед да еще со сломанной ногой из этой клоаки было бы куда труднее.

Время, которое потребовалось Нильсу, чтобы добраться до капитана, показалось Седрику чертовой бесконечностью. Все, что он только что видел и слышал, вертелось у него в голове, но мысли путались и терялись в острых вспышках горячей пульсирующей боли.

– Что это было, кэп? – растерянно спросил Нильс.

– Бездна его знает.

– Ох, ни хрена себе! Кэп, да у тебя нога сломана! – Нильс подполз вплотную и теперь отсветы фонарика мелькали по гладкому серому потолку технического лаза, то и дело брызгая светом в глаза Седрику. – Надо ее осмотреть, не шевелись. Подержи фонарик.

Седрик задрал голову, и только сейчас обнаружил, что все еще сжимает в правой руке бластер. Он осторожно положил Исслу на бетонный пол рядом с собой, и взял фонарик, как вдруг кисть Нильса метнулась к оставленному Седриком бластеру. Повинуясь рефлексам, капитан перехватил бластер за рукоять, пытаясь вырвать его из рук техника, но короткий тычок локтя противника в сломанную ногу заставил его вскрикнуть и разжать пальцы. Мучительная боль пронзила ногу, перед глазами поднялось красное марево.

– Прости, кэп.

Когда красноватая муть, заполнившая поле зрения капитана, чуть спала, Седрик обнаружил, что бластер, покачиваясь,  смотрит ему в лицо. Нильс предусмотрительно пятился назад, не сводя взгляда с капитана.

Мерцающий свет фонарика, скачущий по стенам, слепил капитана, и он никак не мог разглядеть лица техника, мог лишь понять по прыгающему огоньку фонарика, что у Нильса сильно дрожат руки.

– Что ты делаешь, сынок? Зачем тебе это?

– Теперь-то тебе зачем это знать? – техник нервно и невпопад хохотнул, а потом добавил с ощутимым напряжением, – Лучше заткнись, кэп!

Мысли продирались сквозь боль, как сквозь вязкую кашу. Казалось, что все это происходит в каком-то дрянном сне. Да, это точно сон. Кнут мог предать, остальные могли предать. Но Нильс? Нильс, которого он своими руками вытащил из сточного желоба и всему научил? Седрик не желал в это верить.

– Я имею право знать.

– Заткнись! Заткнись! – выкрикнул техник, и дуло бластера, едва заметное за слепящим светом фонарика, кажется, задрожало еще сильнее.

– Я тебя вырастил, парень. Так что я имею право знать, как думаешь?

Нильс ничего не говорил одно долгое тягучее мгновение, а потом яркий огонек фонарика мелко задрожал и опустился. Но дуло бластера, хоть и ходило ходуном в руке техника, все еще смотрело в сторону капитана.

– Ты все ищешь ответы на свои загадки, кэп. Думаешь, как изменить мир. Готов всех нас угробить ради своих сумасшедших идей. А знаешь что? Мир не надо менять. Надо уметь жить там, где мы есть, – в голосе Нильса звучал вызов, – Надо уметь приспосабливаться.

– Приспосабливаться? В мое время это называлось "продать своих", – Седрик криво усмехнулся.

– Называй как хочешь. Твоя карта мне купила бы путь на верхнюю станцию, и я бы больше не ползал на брюхе внизу, в говне и грязи, вместе со всеми вами.

Мысли в голове Седрика путались от боли. Все это казалось каким-то бредом.

– Почему тогда тебя потащили на верхнюю станцию?

– Никто не знал про меня, что это я сообщил о карте. Только один человек, главный преторианец. Только он знает обо мне... – Нильс немного помедлил, словно бы вспоминая, как все было.

Седрик безуспешно попытался разглядеть глаза техника во тьме.

– Ты сделал это все чтобы попасть на верхнюю станцию?

– Что "это все"? – раздражено переспросил Нильс, – "Это все" сделал ты! – он неопределенно поводил фонариком в воздухе, – Если бы ты не уперся, как дурак, и отдал бы карту людям – все было бы проще, – техник немного помолчал, а потом добавил чуть более мягко, словно извиняясь, – Не только ты хочешь изменить свою жизнь. Просто я  смотрю на этот вопрос куда более реалистично.

Из всех безвыходных ситуаций, в какие довелось попадать капитану,  его всегда выводила жгучая, порывистая злость. Именно она гнала его, толкала, заставляя рваться изо всех сил, заставляя делать невозможное. Седрик смотрел на пляшущее перед ним дуло бластера и все ждал, когда же она наконец пожалует. Но злости не было, только холодное, тяжелое, как свинцовая плита, разочарование.

– Ты падаль, – с горечью констатировал Седрик.

– Заткнись, старик! – зло крикнул техник.

Несколько мгновений в воздухе висело тяжелое молчание, а потом Нильс вдруг начал пятиться назад.

– Прости, кэп. Я не хотел, чтобы все так вышло. Но ты сам во всем виноват...

Он остановился, направив дрожащий бластер на Седрика. Капитан пытался разглядеть глаза Нильса за прыгающим огоньком фонарика, ожидая выстрела или бездна знает чего еще. Но ничего не происходило. Бластер все так же дрожал в руке техника. Он не мог выстрелить в капитана. Внезапно Нильс зарычал от бессилия, дуло бластера дернулось вверх и узкий лаз озарился невыносимо яркой вспышкой. Седрик потонул в белой вспышке и оглушительном грохоте, заполонившем тоннель, а потом настала темнота. Словно бы кто-то нажал кнопку "выкл." где-то в голове у капитана.

Глава 21, Нильс и Давид

Нильс зажмурился, потом моргнул пару раз. От яркой вспышки глаза почти ничего не видели. Грохот уже стих, но в ушах стоял звон и стены и без того узкого технического лаза словно бы валились на него. Пальцы сами собой нашарили в темноте бластер. Как там его кэп называл? Иссла? Любит он всякие дурацкие имена давать машинам. Любил. Лучше думать о нем теперь в прошедшем времени. А еще лучше вообще не думать. Нильс повел плечами. Океан забери, как же гадко. В бездну капитана. Он сам во всем виноват, старый козел. Преодолевая головокружение, он пополз задом наперед так быстро как только мог. Нахрен отсюда, как можно быстрее. Нильс все стучал по бетонному полу локтями и коленями, неуклюже пятясь назад, дрожа от злости.

"Я тебя вырастил, парень", – передразнил вслух техник, задыхаясь от злости. И что теперь? Всю жизнь мотаться по заброшенным станциям, следуя за его сумасшедшими идеями? Кэп и вытащил-то его из того дерьма, в котором Нильс сидел, из-за того, что был что-то должен безвременно почившему папане Нильса. Так что пусть засунет свои попреки себе в задницу.

Колени и локти немилосердно болели от непрестанного ползания по этому проклятому лазу. Стоило ползти так далеко. Впрочем, ему и справиться-то с кэпом удалось по чистой случайности. Сколько раз до того, как они залезли в эту проклятую дыру, он примеривался выхватить у Седрика бластер, но кэп ни разу не дал ему такой возможности. А драться с ним – дохлый номер. Нильс знал, как дерется его капитан: невысокий, на вид не особо-то и сильный, а дрался он всегда как проклятый. Один на один с ним не сладишь, даже если напасть внезапно. И прет всегда напролом, если ему что-то втемяшится в голову. На том и погорел. Нильс остановился на мгновение передохнуть и прижался лбом к холодному гладкому бетону. Голова разрывалась от звона в ушах, от теснящихся в ней мыслей, от боли. Нильс почувствовал прилив тошноты. Милосерднее было убить капитана, но он не смог. Не смог выстрелить в кэпа. Выстрелил в потолок лаза прямо перед ним. Один черт, его погребло под обломками бетона, а даже если и нет, все равно кэп не жилец. Только умирать теперь будет дольше и мучительнее. К черту! Умрет ли он сейчас или через несколько часов – один хрен, дело сделано.

Когда Нильс выбрался из проклятой дыры, ноги под ним подгибались, словно ватные. Он побрел по коридорам, по которым они где-то около часа назад бродили вместе с капитаном. Наконец, впереди замаячил темный и длинный коридор с гладкими стенами. Нильс знал, что через пару поворотов он увидит сваленные кучей припасы с Искариота, девку, выключенного андроида и Фергюса. Он снял бластер с предохранителя и двинулся вперед.

– Нильс? Наконец-то... – привставший было ему навстречу старпом запнулся на полуслове, увидев бластер в его руке.

– Назад! – резко скомандовал Нильс Фергюсу, хотя тот едва поднялся на ноги. Краем глаза он видел девицу, но она пока сидела неподвижно. В любом случае, сначала надо разобраться с Фергюсом. Старпом попятился.

– Что ты сделал с кэпом?

– Назад! Пошел! Руки держи на виду! – нервно выкрикнул Нильс.

Фергюс попятился на пару шагов и ступил на сетчатую металлическую платформу, с которой они еще пару часов назад смотрели, как тонет Искариот. В нескольких метрах под старпомом и Нильсом ровным зеркалом стояла, поблескивая, черная вода.

– Какого хрена ты творишь? – мрачно спросил Фергюс.

– Молчать! – голос у Нильса предательски сорвался. Нельзя позволять Фергюсу болтать, иначе у него не хватит духу выстрелить. Внезапно боковым зрением он уловил какое-то движение в дверях. Девка включает андроида!

– Стой! – бластер метнулся в сторону Божественной, и вдруг резкий толчок подбросил руку Нильса вверх. Тихий всплеск – и над утонувшим на дне тоннеля бластером пошли круги по воде. Нильс даже не успел заметить, как оказался на сетчатом полу платформы, сцепившись с Фергюсом. Старпом отчаянно пытался ухватить его, зажать, но Нильс рывком вывернулся и со всей силы просадил Фергюсу локтем по уху. Старпом на мгновение ослабил хватку, локоть Нильса вновь обрушился ему на лицо, потом кулак... Еще немного и – победа! На периферии зрения что-то шевельнулось.

– Выруби его! Приказываю! Выруби его! – раздался визг девки откуда-то сбоку, Нильс повернул голову, но успел увидеть только мелькнувшую черную металлическую руку с матовым защитным напылением, а потом настала темнота.

Лев возвышался над доками черным исполином. Мрачный и недвижимый, он глядел на нас глазами-иллюминаторами и в глянцевом блеске стекол мне чудился его враждебный взгляд. Я шел в открытую, не таясь. Тяжело цокая по стальным плитам. Королева сидела у меня на руках, то и дело с любопытством поглядывая на Льва. Видимо, ждала, когда слуги примут ее с распростертыми обьятиями.

В принципе, я мог ожидать того, что произойдет дальше. Я думал об этом, но все равно шел слепо повинуясь ее приказу.

Внезапно тело корабля пришло в движение. Обшивка корпуса поднялась обнажая ниши, из которых на нас уставились дула орудий. Я крутнулся на месте, опережая их, и присел закрывая божественную.

Грохнуло. В ту же секунду на нас полилось пламя.

Боли я конечно не чувствовал. В голове истошно орала женщина, оповещая о проценте повреждений. А ей вторила божественная. Но ее крики я не слышал из-за грохота разрываемых пуль. В голове помутилось, перед глазами замелькали волны. Меня качнуло в сторону. Я дернулся вперед и откатился в сторону, под прикрытие стальных кофров чуть в сторону, не забыв забрать Анну. Ей-то пули повредят гораздо сильнее, чем мне.

– Я приказываю! – заверещала она, едва мы оказались в безопасности, – захватить корабль!

– Чего? – сперва не понял я, – женщина, ты в своем уме? Какой корабль? У них бронебойные пули, ими по подлодкам стреляют!

Кажется, до Божественной дошло что на кораблей ей не рады. Интересно, почему?

– Они проявили непокорность! – взвизгнула девка, – напали на сестру Императора, за что должны быть казнены!

Эх, глупое создание. До нее не доходит, что это Император отдал приказ уничтожить Седрика и его команду любой ценой. Спасение Анны никого не интересовало.

Я обернулся. Лев беспорядочно палил из всех орудий, надеясь достать хоть кого-нибудь. Вокруг стоял дикий грохот, и воздух резало огненными всполохами. Сейчас они догадаются что палить вникуда – плохая затея, и за нами придет десант.

– Я приказываю! – еще раз взвизгнула Анна. Даже топнула ногой для убедительности. – захватить корабль!

Получено новое задание: захватить «Морской лев»

Надпись мелькнула и исчезла. Секунда, и мои ноги уже не самостоятельно тащили меня в сторону льва брыкающегося, и плюющего по мне огнем. Я ничего не понял. Кроме вдруг овладевшего мной желания достать этих людей. Схватить их, растерзать, уничтожить.

Королева приказывает. Королева шепчет в моей голове, и требует крови. Она так прекрасна.

Злость внутри растет. Я приближаюсь ко льву, их людской огонь не может навредить мне.

Включаю режим сверхспособности.

Я ускоряюсь, и с разбегу влетаю кулаком в корабельный шлюз, пробив в нем дыру. Я убью вас всех.

Слышу, как людишки забегали внутри. Они кричат напропалую. Их главный отдает приказы, но мне плевать. Я просто дергаю на себя шлюзовую дверь, и она отлетает, как крышка от консервной банки.

Убью. Враги. Глупые, деградировавшие людишки. Они для меня как насекомые.

На первого человека я наткнулся, уже поднявшись на борт. Глупое ничтожество выстрелило в меня. Я разбил ему голову единственным ударом сбоку. Треснули поломанные кости, брызнула кровь. Человек рухнул замертво, и под ним растеклась кровавая лужа.

Остальные бегают по кораблю. Кто-то пытается стрелять, но все тщетно. Тупые людишки лишь рушат свой корабль беспорядочной пальбой. Их панические крики звучат как музыка. Все ради королевы, и ее приказа. Я убиваю беспощадно. Людское оружие для меня – игрушка. Мне нравится убивать.

Двое подняли крики, один из них попытался зайти мне за спину, и вынести затылок. Я опередил его, одним движением руки свернув шею.

Королева зовет меня.

Определяю цели. 60% истреблено

Экран вдруг полыхнул темным цветом, и погас. Картинка изменилась, и теперь я видел лишь процент истребленных врагов, растущий с каждой минутой. Последним числился капитан.

– Нет,  прекрати, идиот! – крик, ясный и чистый как горная лавина, пронзил голову, вызвав недоумение. Кто-то кричал внутри моего сознания. Голос принадлежал мне самому.

Интересно, как так вышло? Какой-то другой я пытается изменить мой разум?  Ну уж нет.

90% истреблено

Я – не я. Ведь раньше мне не приходилось убивать, только драться. Не знал, что убийство – это так прекрасно.

Капитан умирал дольше и мучительнее всех.

Когда мы встретились один на один, он с яростью накинулся на меня, попытавшись отключить. Я не дал ему этого сделать. Он выстрелил мне в голову, но промахнулся.  Я перехватил его руку и крутанул вокруг оси, ломая кости, и суставы, а затем просто дернул на себя, вырывав из плечевого сустава.

Сперва он кричал от боли. Он был все еще жив, но сопротивляться уже не пытался. А потом тихонько стонал, и вдруг начал ползти, преодолевая себя из последних сил, к приборной панели.

Зачем? Смешной человек, ты умираешь. Если б я мог, я бы рассмеялся, ведь это так смешно. Он выглядит как муха с оторванными крылышками, которая бесцельно, но упорно ползет по столу. Очень глупо.

Только в последний момент я понял, зачем он это делает. Я совершил большую ошибку. Он полз, чтобы нажать кнопку.

Запуск системы самоуничтожения. Всем покинуть корабль.

До запуска осталось десять секунд...Лев, это станция! Ответьте! Лев, прием! – шипела рация, – да что с вами такое?!

Я прекратил эти глупые разговоры, ударив по динамику. Пластик панели раскололся на рой осколков, взметнувшихся к потолку. Я рванул с места, быстрее, назад, к выходу.

Режим ускорения.

Отсчет: десять... девять...

Пару метров до шлюза. Я успею. А если нет, то наплевать.

Семь... шесть...

Пять секунд.

Я выбежал в основной коридор.

Сто метров до шлюза.

Только вместо шлюзовой двери, оторванной мною, сквозной проход в док.

Бежать, быстрее.

Три... Два...

До выхода оставалось пару метров. Не рассчитывая, я с разгона прыгнул вперед, прямиком в темную пустоту.

Лишь только я покинул корабль, как прогремел взрыв, и в моей голове наступила темнота.

Задание выполнено. Королева ждет.

То, что увидела Анна было столь ужасно, что не поддавалось описанию. От грохота взрыва вся станция содрогнулась, с потока посыпались части внутренней обшивки, а во все стороны брызнули железные останки корабля.

Едва шум стих, Анна выглянула из-за железного кофра, где пряталась доселе, чтобы оценить обстановку.

Вместо Льва в доках теперь торчала бесполезная груда железа – так пострадал корабль. Глупый робот!

И как ей теперь добраться домой?! Наверняка же все слуги погибли. Что же, теперь торчать всю жизнь на этой идиотской станции?!

Возмущению Божественной не было предела. Сама по себе судьба людей ее не волновала. Робота только было жаль. Но лишь отчасти. Во-первых потому, что теперь ей некуда деваться. Никто не будет исполнять ее приказания. Во-вторых... а на счет «вторых» мысль Анне пришла только сейчас. Робот был хороший.

Это измышление показалось ей странным. Настолько, что она даже задумалась и на лбу у нее выступили горизонтальные складки. Очень некрасиво.

Что такое хороший? Она не знала. Просто куча железа, вынужденная выполнять приказы. Внезапно на ум пришли сказанные когда-то ею же слова: «....робот с чипом в голове... может вытворять мерзкие вещи...».

Вдруг она вспомнила, как ей нравилось рассматривать останки низших, после того как с ними «играли» на пирах. Замечательные, интересные трупы. Надо найти его останки, – подумала она, и уверенно двинулась в док, – это будет интересно.

Глава 22, Давид и Божественная

Вопреки ожиданиям, тело андроида найти было очень сложно. Весь док оказался завален обгорелыми железными обломками корабля. Анна плутала среди них, осторожно ступая на пол, боясь повредить свои ноги обо что-нибудь острое. Время от времени Божественная брезгливо морщилась, если ей попадались чьи-то останки. Морщилась скорее по инерции, потому что так положено – ведь она божественная, а не потому, что ей было в самом деле противно. Скорее наоборот, человеческое мясо вызывало в ней живой интерес. Ей нравилось рассматривать кровавые раны и строить догадки о механизмах травмы. Нет, понятно что людей убило взрывом. Но какая именно конечность пострадала первой? Насколько мучительна была человеческая смерть?

Плутая меж обломков, она искала глазами останки робота. Особо не надеясь ни на что, но все же. Вдруг он выжил, если этот термин применим к роботу. В голове божественной вызывал диссонанс факт того, что робот мог пострадать. Ведь он –  игрушка, а Анна очень не любила когда ее игрушки ломались. Да и кроме того, без него будет проблематично выбраться отсюда. Тупые низшие вместе со своим мерзким капитаном куда-то исчезли, и вряд ли вернутся. А вот Анне здесь умирать совершенно не хотелось.

Она знала, что здесь, на этих уровнях станции, небезопасно. Те древние тайны, что хранили эти стены в любой момент могли вырваться наружу приняв совершенно ужасное обличье, и в прямом смысле Божественную уничтожить. Робот же был вполне реальной защитой.

Ей пришлось бродить среди обломков около часа. Поднимать да и вообще трогать руками жженый металл она не собиралась. Поэтому просто тщательно осматривала все вокруг. Скудное электроосвещение дока придавала окружающему совершенно ужасный, нелепый вид. Всюду ей грезились блуждающие тени, в которых она различала некие пугающие силуэты. Но она не пряталась, нет. Лишь замирала в испуге на месте, пережидая мнимую опасность.

Она нашла его лежащим у стены. Находка однако ее не обрадовала. Тело робота было сильно повреждено. На голове не хватало правой височной части, включая часть глазной орбиты. Пластины металла на животе так же были разрушены, обнажая электронную наполняющую. Конечности, однако, почти не пострадали. Робот был включен. Анна поняла это по горящим диодовым глазам. Вот только они изменились. Ранее они излучали белый свет, а сейчас почему-то красный.

Робот безотлагательно исполнил ее команду, когда она приказала ему встать. Мрачным исполином он возвышался над ней. И молчал.

Его молчание напугало девушку больше всего.Робот, – сказала она тихим голосом, словно извиняясь, – веди меня домой.

Но андроид оставался безучастным.

«Что за наглая кукла!» – возмущенно подумала Божественная, и собралась было топнуть ножкой, как вдруг мысли ее были прерваны глухим ударом. Робот вдруг резко и со всей силы лупанул кулаком в стену, оставив в ней огроменную дыру.Ты идиотка, – прозвучали слова, сказанные электронным голосом, – хоть понимаешь, что наделала?!Я? – Анна глупо захлопала ресницами, – ничего.

Ведь в самом деле она ни в чем не виновата. Просто ей захотелось чтобы корабль был захвачен. Ну, подумаешь, взорвался. Другой найдем.Ничего?! – слова лились из головы робота. Маскообразное лицо замерло в равнодушном выражении. Голос тоже был монотонным, но Божественная поняла, что андроид возмущен.Это ты, скотина, ничего не сделала?!

Бах, второй удар в стену и снова вмятина. Робот вдруг пришел в движение и шагнул вплотную к девушке, заставляя ее не на шутку испугаться. Он занес руку над головой, как для удара. Анна даже пропустила мимо ушей то, что он назвал ее скотиной. Неужели он сейчас ударит?! Ты заставила меня убить этих людей!Это не я, не я, – заверила Анна дрожащим голосом, едва не срываясь на плач, – это все чип в твоей голове! Я не приказывала!Чип?

Казалось, робот удивился сказанному. Он замер, вскинув руку. Сейчас он больше всего походил на статую. Огромную, страшную статую. У Анны подкосились ноги. Дрожь прошла по телу. Нет, он не убьет ее. И не сможет навредить. Прежде, чем он попытается это сделать, сработает алгоритм вживленный во всех игровых роботов станции. Алгоритм, запрещающий роботам нападать на высших. Как только он поднимет руку, чтоб ударить, чип запустит самоуничтожение и андроиду разорвет башку. Божественная знала это. Но сейчас что-то явно шло не так. Робот УЖЕ сделал замах. Нужно быть максимально осторожной.Да, чип, – кивнула Анна. – Игровой чип. Его вживили тебе, чтоб ты мог подчиняться нам... – она вдруг осеклась, вовремя решив что стоит тщательнее подбирать слова, – то есть, чтобы ты мог играть.Играть – значит убивать?

Подумать только, – хмыкнула про седя девица, – какие глупые вопросы задает эта машина. Но вместо того, чтоб озвучить свою мысль, лишь робко произнесла:Да, – и опустила взгляд в пол. – Ты предназначен для увеселения. И выполнять мои приказы – часть игры.Так значит я должен подчиняться? – спросил робот, как показалось, с издевкой в голосе.

Анна насторожилась, но все же кивнула. И тебе я навредить не могу? Полагаю, за попытку, мне эта электронная хреновина шпицрутенов отвесит?

Божественная ничего не поняла. Какие шпицрутены? Что он несет? Божественная решила, что робот сошел с ума, но на всякий случай вновь кивнула.А я попробую!

Неожиданно робот сорвался с места. Анна взвизгнула и попыталась убежать, но робот, прежде чем догнать ее вдруг остановился и замер как вкопанный. По телу его прошла волна судорог, металл заискрило электрическими разрядами. Андроид дернулся несколько раз и упал на пол, зайдясь в серии судорог.

Анна услышала противный скрежет. Металл бился о металл. Тело робота извивалось, билось в припадке. Это продолжалось примерно минуту. Затем искры погасли, и андроид затих.

Анна с интересом разглядывала, как разбитая пластиковая маска на лице машины обнажила то, что скрывала. Просто куча некрасивых проводов, да и только. Похоже, он сдох, – решила Божественная, – ну и ладно, придется дальше делать все самой.

Вдруг появившися из ниоткуда голос заставил ее в страхе затрястись, и поджав колени, припасть к андроиду.

ГЛУПЫЕ ЛЮДИШКИ – сказало эхо темного дока. Голос был скрипучим и противным. От него веяло смертью. Сперва Анна решила, что сошла с ума и это просто галлюцинация. Но ее сомнения развеялись, когда голос повторился.

ТЫ НИЧТОЖНОЕ СОЗДАНИЕ – сказал он, – ДУМАЕШЬ, ЧТО МОЖЕШЬ ВЛАДЕТЬ ТЕМ ЧТО ТЕБЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ! ГЛУПЫЙ МЕРЗКИЙ ЧЕЛОВЕК! МНЕ ПРИДЕТСЯ ТЕБЯ СЬЕСТЬ! НЯМ-НЯМ-НЯМ!

Противное эхо вдруг расхохоталось, и Анна почувствовала как к ее горлу подступает паника. Она хотела встать, попытаться убежать, но ничего не получилось.

Чьи-то холодные руки вынырнули из тьмы, хватая Божественную за пухлые конечности, и потащили в неизвестность.

Девушка кричала и брыкалась, но все было тщетно, хватка неизвестного усиливалась с каждым ее воплем.

Наконец, тяжелый удар в висок прервал ее крик. И Анна замолчала.

Если бы андроид мог видеть сейчас, его взору бы предстало то, как пять манипуляторов цепко держа тело Анны, тащат ее во тьму коридоров.