Текст книги "Стальной Прометей (СИ)"

Автор книги: Сергей Соболев

Соавторы: Баграт Толорайя
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Стальной Прометей
Баграт Толорайя, Сергей Соболев

Глава 1, Давид

В тот вечер в моем доме было тихо. Я сидел наедине с ним. С моим приговором.

А ведь все начиналось так невинно. Я тогда не смог нащупать в кармане ключи. Мои руки просто отказались чувствовать. Распознать знакомый предмет.

Ну конечно, списал то состояние на какие-то свои глюки, тараканы и усталость.

Но теперь я знаю, что со мной.

 Со стола на меня мрачной тенью смотрело заключение магнитно-резонансной томографии. «Дебют демиелинизирующего заболевания», написано там.

Знаете, что значит это черт-ногу-сломит заболевание? Что это такое для молодого перспективного бойца (я имею ввиду себя, конечно)?

 Уже через пару лет, как объяснил мне врач, при моей форме болячки, я просто сдохну. А до этого буду постепенно превращаться в овоща все больше и больше. С каждым днем доставляя непосильные тяготы моей семье. У меня будут течь слюни, я не смогу двигаться и говорить, я буду гадить по себя...

А ведь мне всего девятнадцать!

Я был боксером. Надо сказать, хорошим боксером. Домашние полки ломятся от кубков, а под грузом моих медалей реально можно упасть и не встать.

Я одержал победу в нескольких профессиональных поединках, и это было начало моей настоящей спортивной карьеры. Тренер просто прыгал до потолка, глядя на то как я нокаутировал того парня в последнем раунде.

Ну а теперь этого всего не существует. Я просто сижу дома в кресле, целыми днями пялюсь в телевизор и лелею свою парализованную конечность.

– У меня есть для тебя одно предложение, – заговорщицки сказал невролог во время очередного осмотра, на котором выяснилось, что прогресс моего заболевания стремителен.

Молодой доктор был таджик по национальности, и глядел на меня, хитро прищурив свои раскосые глаза.

– И какое же? – меня не особо интересовало, что он там скажет. Наверняка опять назначит какие-то чудо-препарат (конечно же, экспериментальный) который давеча ему принес медпред. Знаю я всю эту кухню.

Однако, то, что я услышал, заставило меня удивиться.

– Запись сознания! – торжествующе произнес Хабиб Раимджанович. – Есть один экспериментальный проект, его сейчас тестируют в НИИ неврологии...

– Стоп, погодите, – оборвал его я. Признаться, слова доктора звучали шокирующе. – Какая еще запись сознания? Это щутка, что ли?

– Нет, мой друг, – улыбнулся Хабиб. – Это реальность. Подумай, ведь, будем откровенны, прогноз твоего заболевания очень неблагоприятный. Парезы с каждым днем нарастают. Я, как, доктор, не должен тебе такого говорить, но очень скоро все это приведет к фатальным последствиям, – он многозначительно ткнул пальцем в мою левую руку, которая с некоторых пор уже полностью перестала работать. – Но я же даю тебе шанс на светлое будущее! Это прогресс! Это Наука! Твое сознание будет записано на информационный носитель, а потом, когда мы найдем для тебя подходящее тело, ты сможешь вернуться к жизни! И не будет больше никакой болезни!

Под конец своей бурной речи доктор стал беспокойно прохаживаться по кабинету туда-сюда, то и дело вскидывая руки и выкрикивая каждое свое слово. Кажется, он даже забыл что я нахожусь рядом с ним.

– Проект новая жизнь! Мы вернем тебе тело! Ты будешь первым человеком, излечившимся от неизлечимой болезни! А в след за тобой пойдут другие! Я, то есть ты, сделаем человечество бессмертным!

– А вы, я так понимаю, уже мните себя новым Бехтеревым, да? – меланхолично оборвал я его тираду.

Хабиб вдруг резко замолчал и стушевался. Его желтоватые азиатские щеки густо покраснели, и сам он как-то поник.

Он уселся напротив моего кресла, и осторожно взял меня за парализованную руку.

– Давид, дорогой, пойми, – тихо заговорил он, – это твой единственный шанс. И мой тоже. Как врача.

В светлой комнате с кафельными стенами было тепло и тихо. Вместо левой стены в помещении было большое панорамное стекло, за которым я оставил свою своих, чтобы они могли наблюдать за процедурой.

Моя семья собралась в полном составе. Отец, мать и младший брат. Даже тренер пришел. Я видел их каменные лица, и чувствовал насколько сильно они страдают, но ничего не мог поделать. Согласие дано, отступать больше некуда. И если я что-то решил, так иду до конца.

Санитар в белом костюме вкатил каталку вместе со мной прямо на середину комнаты.

Меня уже ждали. Люди в белых халатах, человек десять. Ни о чем-то спорили, сыпля наукообразными терминами. Среди них был мой врач Хабиб. Он молча стоял рядом с высоким седовласым человеком – видать местный профессор. И судя по виду, Хабиб чувствовал себя в чем-то виноватым.

Профессор смотрелся мрачно. Внимательно разглядывая меня сквозь толстые стекла очков в роговой оправе, он подошел и грубовато спросил:

– Ну что, готов?

И больше ничего.

Я кивнул в знак согласия. Конечно, готов, черт вас побери. Вы же мне столько всего понаобещали! Хабиб, проклятый обманщик, если мне не вернут тело, я с тобой поквитаюсь. Правда, еще не знаю пока как.

Люди в белых халатах вдруг разом засуетились, забегали по комнате, что-то друг другу крича на латыни. Я ничего не понял.

Затем один из ученых нажал кнопку, и с потолка на меня опустилась груда разноцветных проводов, увенчанных электродами.

Кто-то помазал мне виски чем-то гелеобразным, и начал последовательно подключать к моей голове эти электроды. Один, второй, третий...Их было очень много. Я решительно не понимал, что творится и мне стало страшно. Ладони вспотели, по коже пробежало стадо мурашек... А вдруг эти белохалатные меня сейчас просто усыпят, как крыску? Я дернулся, чтобы последний раз взглянуть на отца, но не смог. Ученые замкнули на шее ограничитель.

– Ты, главное ничего не бойся, – подойдя ко мне, шепнул лечащий врач, – а то твое сознание страх запомнит, и ты навсегда останешься трусом. Думай лучше о чем-нибудь приятном.

– Закрыть глаза! – позвучала команда. Кто-то крикнул, и свет в помещении переключили, лампы вдруг заискрились бледно-голубым светом.

– Ну все, давай, удачи – махнул мне Хабиб, – увидимся в новом облике!

Я не успел даже ничего возразить, как вокруг все погрязло во тьме. Куда-то подевалась белохалатная братия, сама комната с белыми стенами вдруг растворилась в черном мареве.

Мне было не плохо, и не хорошо. Я просто уснул.

Глава 2, Седрик

Протяжный заунывный скрип – и шлюз заполнился мутноватой водой станции Прометей. Массивный люк корабля распахнулся, и капитан Седрик скользнул в хитросплетения коридоров и переходов, составляющих чрево громады Прометея – жилища без малого пятидесяти тысяч граждан. После обжигающего холода и безмолвной тьмы океана вода станции показалась неприятно теплой, а бурлящее движение внутри нее – почти назойливым. И все же капитан был рад наконец добраться до станции. Перехватив поудобнее средних размеров кофр, забитый небольшими контейнерами, он устремился в один из темных коридоров.

Жители станции, худые и суетливые, незаметно проскальзывали мимо Седрика в потоках мутной воды. Красноватое освещение едва выхватывало их силуэты из полумрака, но огромные выпуклые глаза Седрика отлично видели в темноте. Жители станции выглядели так же, как капитан – худое узкое тело, гладкая серая кожа, круглые, большие, широко расставленные янтарные глаза и острые носы. Седрика отличал лишь гидрокостюм из неопрена, спасающий его в холодных океанских водах, побелевшие от ледяной воды плечевые костные пластины и, пожалуй, слишком уверенные для жителя станции манеры. На этом внешние различия заканчивались. Внутренние – нет. Большеголовые сородичи, и без того привыкшие держатся незаметно, при виде капитана и вовсе старались слиться  с поросшими ракушечником (а кое-где прогнившими насквозь) стенами коридора и испуганно отводили взгляд. Седрика всегда раздражало это, но сегодня у него было слишком веселое настроение, чтобы обращать внимание на этих трусливых болванов. Его боятся, потому что считают разбойником и стервятником. Да, ему частенько приходится прикасаться к смерти, но от этого еще приятнее быть живым. Вдвойне приятно остаться в живых да еще и сорвать куш.

В этой экспедиции Седрику удалось найти настоящее сокровище. Не бухты кабеля, которые сейчас выгружали из его корабля, не то, что болталось сейчас в кофре у него на плече. Нет, настоящим бриллиантом была информация, а точнее – чертеж-схема всей станции Прометей. Чего тут необычного? Станция обитаема уже сотни лет, и изучена стервятниками типа Седрика(только калибром поменьше) вдоль и поперек. Капитан нервно поправил кофр на плече. Если схема, которую он нашел в последнем рейде, не врет – у Прометея еще остались нераскрытые секреты.

Он выплыл в центральный зал и окинул его коротким взглядом. Громадное помещение, заполненное мутноватой водой, сквозь которую с трудом пробивается алый свет, сочащийся снизу, стены теряются в темноте, вода вокруг кипит движением граждан – некоторые суетливо скользят мимо, опасливо сторонясь капитана, другие по дуге всплывают к куполу, чтобы глотнуть чистого воздуха и скрыться в одном из коридоров, испещряющих стены зала. После холода и безграничной тьмы океана огромное помещение зала казались таким маленьким и тесным. Тонкие губы Седрика растянулись в ухмылке.

Впрочем, одернул он себя, рано расслабляться. Сперва надо сбыть свои находки старому знакомому. Основной статьей дохода Седрика, конечно, было не снабжение станции всем необходимым – за это платили копейки. Риск в темном и холодном море окупался в основном поиском небольших ядовитых тварей, которые пользовались немалым успехом у посетителей самых злачных мест Прометея. Такие развлечения не были запрещены, и доставка того, что Седрик тащил сейчас в кофре, была занятием вполне легальным, если ты, конечно, готов был отдавать половину своего дохода верхней станции за "спасибо". Разумеется, ни Седрик, ни другие капитаны не делали этого. Драгоценная карта Седрика предвещала тяжелое и технически сложное, а значит – дорогое путешествие. Значит, необходимо достать денег. А чтобы достать денег, надо нырнуть по уши в дерьмо. Коротким и сильным движением он оттолкнулся от гнилой стены зала и скользнул в небольшой коридор, ведущий вниз, в самые гнусные недра Прометея.

Притон "Дионис" находился в одном из самых темных и прогнивших мест станции, почти на границе нижних, больше негодных для жизни уровней. Седрик почти ощупью протискивался сквозь заваленные всяким хламом и заросшие невесть чем коридоры уровня, отчаянно надеясь, что вся эта гнусь не обрушится ему на голову и не погребет его тут навсегда. Кругом царила такая тьма, а вода была такой мутной, что даже большие круглые глаза капитана, привычные к отсутствию света, едва различали очертания предметов. Если бы Седрик не знал этот уровень, как свои пять пальцев, ему бы в жизни не найти "Диониса". Впрочем, капитан предпочел бы не знать эти трущобы: на вид молчаливые, темные, опасные, готовые развалиться от любого прикосновения, проеденные насквозь коррозией и разложением. Седрик знал, что несмотря на свою молчаливость и пустынность этот уровень битком набит жителями: пугливыми, тощими, онемевшими от постоянного страха и ослабшими от голода, готовыми на все ради обглоданного хвоста селедки. Иногда сутулые маленькие тени мелькали бесшумно в мутной, почти непрозрачной воде: дети, готовые есть объедки, подростки, озверевшие от голода настолько, что мысль всадить нож в бок случайному прохожему уже не кажется такой уж предосудительной, взрослые, отупевшие от горя и лишений. Стариков здесь не было – на нижних уровнях не слишком заживались на свете.  Он и сам жил здесь некогда. Впрочем, лучше об этом не вспоминать: время нищеты, голода, унижений, бессилия и беззащитности. Дионис располагался чуть выше других помещений уровня, и в нем было относительно сухо, а обычный багровый свет станции был здесь ярче. Это, наверное, было единственное чудом  не затопленное помещение в этих трущобах, и выжить из него худых и запуганных обитателей было несложно для нынешнего хозяина Диониса – непомерно крупного по сравнению со своими сородичами и столь же уродливого разбойника и убийцы по имени Александр. Работать с Александром было мерзко и небезопасно, но его, в отличие от других страшилищ из трущоб, Седрик неплохо знал.

Час был ранний, так что единственными посетителями притона оказалась парочка забулдыг. Один из них, видимо, менее опьяненный, чем его товарищ, уловил движение и поднял лицо. Глаза на его болезненно одутловатом лице были мутные, словно бы он сдох уже несколько дней назад, а двигаться продолжает лишь по привычке, веки покраснели, он бессмысленным взглядом уткнулся в капитана, не замечая его. Изо рта у него торчало маленькое лиловое щупальце, которое он посасывал, словно младенец соску. Подросток с не по возрасту порочным лицом провел Седрика в "кабинет администратора" – небольшую каморку за главным помещением. Развалившийся на диване Алекс при виде Седрика неторопливо поднялся и радушно распахнул объятья.

– Братишка!

Капитан едва заметно поморщился. Он рос рядом с Алексом в этих вот самых трущобах и уже давно уяснил себе, что чем дружелюбнее ведет себя эта сволочь, тем больше дерьма придется сейчас хлебнуть.

– Гнилой кальмар тебе братишка, – мрачно ответил Седрик, снимая кофр с плеча. Алекс остановился на мгновение, уставившись на капитана тем особым бесцветным взглядом, за которым обычно следует либо взрыв веселого хохота, либо торчащее между ребер собеседника перо. Седрик спокойно выдержал взгляд стеклянных глаз верзилы. Наконец, после секундной паузы Алекс взорвался веселым гоготом и тяжело похлопал Седрика по плечу. Капитан быстро отомкнул защелки кофра, но хозяин Диониса остановил его.

– Куда ты спешишь, братишка? Давай лучше сядем, потолкуем. Дела подождут, – и он расплылся в широкой улыбке, показывая ряд желтых, хищно заостренных зубов. Седрик почувствовал, как по спине пополз холодок. Ситуация принимала неприятный поворот. Он вытряхнул из кофра несколько контейнеров на небольшой обшарпанный столик и повернулся к Алексу.

– Я тороплюсь. Говори прямо, чего тебе надо.

По лицу верзилы пробежала тень. Тяжелая ладонь легла на плечо Седрика.

– Присядь.

Едва слышно скрипнула дверь, и, даже не оборачиваясь, капитан безошибочно угадал по гнилой вони, что за спиной у него стоит правая рука хозяина Диониса – вонючка Склизкий. Седрик уступил давлению тяжелой ладони, лежащей у него на плече и уселся перед грудой контейнеров, в беспорядке лежащих на столе.

– Говорят, ты нашел одну занятную вещицу, – проворковал хозяин Диониса, усаживаясь напротив. Склизкий встал у двери в каморку. "Какая сволочь донесла?", – досадливо подумал Седрик, мысленно перебирая всю свою команду. Казалось, никто из них не мог видеть карты. Однако, кто-то же все-таки растрепал эту информацию Алексу.

– Кто говорит? – Седрик откинулся на спинку стула и положил ладонь на столешницу.

– Так, ходят слухи, – Алекс сделал неопределенный жест. – Так вот уступи-ка мне ее по старой дружбе.

– Понятия не имею о чем ты, – небрежно обронил капитан, все еще надеясь, что речь идет не о его драгоценной находке.

– Ты знаешь. Я о карте, – Алексу, как видно, начал надоедать этот разговор.

– А ты мне что за это? – Седрик осторожно шевельнул рукой, стараясь, чтобы этот жест остался незамеченным. Старый приятель решил его обуть, очевидно. Разумеется, карта была у него при себе. Какой идиот оставил бы на корабле это сокровище?

– А я тебе за это буду очень благодарен, – нежно улыбнулся верзила. За спиной у Седрика едва заметно колыхнулся воздух – Склизкий сделал шаг к нему. Еще чуть-чуть и на горло накинут удавку, и – живой или мертвый – капитан останется валяться где-нибудь возле стока. Без карты.

– Пожалуй... – Седрик чуть подался вперед и приподнял ладонь над столом, делая паузу, – нет.

Ладонь капитана резко опустилась на один из контейнеров, и в лицо Алексу полетела шипящая морская тварь, а Седрик уже вскочил, пинком отбросив стул, и ринулся на Склизкого. Лезвие ножа царапнуло щеку Седрика, в ответ в левый висок Склизкого тяжело врезался кулак капитана, и Слизкий начал заваливаться вбок. Седрик пинком распахнул дверь каморки и ринулся к люку, отпихнув с дороги кого-то тщедушного. Алекс, наконец оторвавший от своего лица морскую тварь, с ревом рванулся за капитаном, но Седрик уже крутнул, что есть силы, круглый вентиль люка, тяжелая крышка опрокинулась в мутную воду и Седрик головой вниз нырнул в темноту трущоб.

Глава 3, Давид

Казалось, что я просто проспал всего одну ночь. Вот так закрыл глаза на мгновение, а потом снова открыл. И очень удивился, когда вокруг меня не оказалось ни одной живой души. Только темная, тесная пустота, среди которой не разглядеть ровным счетом ничего. Даже не оценить себя самого.

Странно, я не ожидал что запись сознания пройдет так быстро. И тело они мне подберут. Хотя, постойте-ка. Я пошевелил конечностями, попытавшись понять, что же произошло. Удивительно, мое тело двигалось легко, как пушинка! Такого не было уже очень давно! И левая рука работала.

Не смотря на тесноту окружающего пространства, радостях я кинул «двоечку», даже не подумав, что передо мной может быть какое-то препятствие.

Бам-бам! Раздались два тяжелых, гулких удара с металлическим скрежетом и я понял, что что-то повредил. Наверное, крышку кофра, в который меня уложили до пробуждения. Странно. Не очень хорошо, конечно. Зачем-то в гроб засунули вместо больничной койки, но да ладно. Сейчас крышку откроют, и я увижу счастливые лица....

– Да что такое?! – раздался снаружи чей-то голос. Затем я услышал приближающиеся шаги.

– Гнилой кальмар бы побрал этих гребаных роботов! Опять небось ошибка системы! – голос был странным, каким-то глухим и с металлическим оттенком, принадлежал явно мужчине. Спикер был явно чем-то не доволен, и продолжал бухтеть, подойдя уже вплотную к моему убежищу. – Так и знал, что заставят перепрошивать это дерьмо, чтоб оно хоть куда-то годилось!

Раздался треск, крышка распахнулась и отовсюду полился яркий свет. Словно бы кто-то намеренно светил лампой мне в лицо. Я зажмурился, привыкая к новой обстановке, а затем смог полностью открыть глаза. Передо мной простиралось огромная комната, освещенная белым светом. Внутри пахло сыростью. Стены были покрашены белой краской, местами вздувшейся от влаги, а все пространство вокруг занимали ряды металлических гробов. Крышки их были подняты, и все они были пусты.

Когда я увидел собеседника, то едва сдержался то того, чтобы не прописать «серию» этому созданию.

Оно явно напоминало рыбу, хотя бы и формы имела человеческие.

Высокое, под два метра ростом, одетое в черный гидрокостюм. Кожа серая, на спине перепончатый плавник, лицевой череп приплюснутый, глаза ярко-желтые с вертикальным зрачком. И пасть, набитая сотней острых, как бритва зубов.

– Ты что такое?! – только и смог выдавить я. – Где все? Где мой отец? Где Хабиб? Что за клоунада такая?

Кажется, существо удивилось не меньше меня, при нашей встрече. Я взглянул на свои ладони. Они были сделаны из металла, покрытого черной полированной краской, и имели суставы-шарниры. И все мое тело было сделано из этого же материала.

В принципе, я ожидал что мое человеческое тело быстро придет в негодность, но, во-первых не так скоро, и во-вторых, не думал что меня запихнут в металл, и я стану чем-то типа биоробота.

– Повторяю вопрос, – я все еще с удивлением глядел на странное существо, – где все мои?

Честно говоря, первым делом я подумал, что они решили устроить мне анимацию. Ну типа, поздравляем с новой жизнью, и все такое.

«Обнаружена новая форма жизни» – я чуть не подпрыгнул от удивления, когда услышал металлический голос у себя в голове. Внизу поля зрения появилась соответствующая надпись. Затем фигура человека-рыба выделилась белым по контуру и сбоку появилась коротка-справка с указанием. Название существа отсутствовало. В справочном поле красовалась строка «информации нет. Добавить сведения?».

Пока я раздумывал, рыб дернулся вперед, выхватывая из-за пояса короткую палку, и ткнул меня ею в бок.

Боли я не почувствовал. Это было как короткое замыкание: по экрану прошли волны, перемежавшиеся белым шумом. Тело в момент перестало слушаться, и меня словно парализовало. Бессильной грудой металла я рухнул на пол.

Сознание работало. Я увидел, как перекосило рыбью харю, и как он со злостью пнул меня по бедру.

– Ты еще мне смеешь указывать?! – прошипел тварь, – да я тебя в секунду развалю!

Он сплюнул на пол, так удачно попав мне в голову. И я понял, что с рыбой шутки лучше не шутить.

Особенно если учесть тот факт, что у него есть пульт управления меня.

Иначе от этой селедки не осталось бы и тухлого рассола.

Но говорить и двигаться я не мог, оставалось только с ненавистью смотреть на обидчика.

– Погоди-ка, – рыба смежила веки, и злоба на ее морде сменилась выражением заинтересованности, – так ты не пустой что ли?

Перепончатая ладонь опустилась, поворачивая вбок мою голову. Раздался щелчок. Рыба наклонилась ко мне вплотную, что-то рассматривая у меня на левом виске. Видеть что там, я конечно не мог.

Надо сказать, разглядывала долго, секунд двадцать точно. А затем отстранилась, и нависла надо мной, прижав к подбородку перепончатую лапу.

Подумав о чем-то, снова взяла палку, и еще раз ткнула меня в бок.

– Не пустая кукла, – сказала рыба, обращаясь куда-то в пустоту, – это очень интересно. Божественный и высшие будут довольны, им нравятся такие игрушки...

Это какие-такие игрушки? Я ничего не понял.

Рыб перевел взгляд на меня. Желтые глаза блеснули.

– Ты когда сдох-то? – спросил он меня. Тон его в этот момент звучал более дружелюбно, чем прежде.

– В смысле – сдох? – не понял я. – Я вроде живой...

– Ну, когда тебя в куклу поместили, – уточнил рыб, – в каком году хоть? Какой эпохи?

– Две тысячи девяносто пятый на дворе был, – не хотя ответил я, – но я не умирал, мой врач попытался спасти мое тело...

– Не интересно, – махнул рукой рыб, – древний ты, как океан. Но мне плевать. И всем остальным тоже. Поднимайся. Отведу тебя к высшим на развлечение.

– В смысле?!

От услышанного я опешил. Где-то внутри груди зажегся тревожный огонек. Какие развлечения? Какая древность?! Что ты несешь?!

Как только ко мне вернулась способность двигаться, я подпрыгнул и попытался ухватить рыба за грудки, но тот оказался проворнее, и выставил вперед палку.

– Дернешься – убью, – прошипел он, оскалив острые зубы.

Выглядел рыб серьезно, поэтому мне ничего не оставалось кроме как поднять руки вверх.

– Окей, – сказал я, – обещаю не делать резких движений.

– Вали давай, – рыб качнул своим оружием, показывая что мне нужно повернуться. Мы прошли с ним в глубь помещения. Рыб вел меня перед собой, держа на «мушке». Мы шли вдоль распахнутых кофров, до тех пор пока не наткнулись на металлическую дверь. Открывалась она не в сторону, а вверх. Я это понял сразу, так как на ней не было ни ручек, ни петель. Рыб с великой осторожностью нажал на кнопку в стене, и передо мной открылся длинный темный коридор, уходящий во мрак.

– Вперед, – скомандовал рыб.

Коридор был узковат для меня. Стены напирали отовсюду, с потолка капала вода. Более того, потолок был низок, и чтобы не биться башкой, мне пришлось согнуть голову и идти вперед затылком.

Мой траурный конвоир вел меня куда-то во тьму коридора, и мне оставалось подчиниться. Боли после тех тычков палкой я конечно же не чувствовал, что не могло не радовать. Однако та штука у него в руках могла плохо влиять на техническое состояние моего тела. Так что оставалось просто идти вперед, и не бесить рыбу.

Вопросов у меня было больше, чем ответов. Мы все шли и шли, коридор тянулся по прямой, никуда не разветвляясь. Передо мной только высились мрачные металлические своды, да изредка тишину прерывал звук капающей воды.

– Рыба, – осторожно позвал я, и тут же чуть нагнулся вперед, ожидая удара.

Но ничего не произошло.

– Что надо? – отозвался конвоир. Смотри-ка на «рыбу» не обиделся. Уже хорошо.

– А какой сейчас год?

Мне было ужасно интересно, куда же меня все-таки забросило.

На мгновение я услышал, как шлепающие шаги рыбы стали тише и как будто неуверенней.

– Первый, в правлении Божественного, – ответил он, и в голосе его послышались нотки неуверенности. Рыба дала петуха.

Ха-ха. Смешно.

Я усмехнулся. Неужели он сам не знает?

– А тебе-то какая разница, мусор? – тут же отозвался рыб, поняв, что над ним смеются.

– Да так, просто думаю, – отозвался я. – Смотри, я умер, если так понимать, в двухтысячных годах от рождества Христова. Вот и размышляю, сколько же лет прошло.

 Действительно, я пришел к выводу, что скорее всего действительно погиб когда-то. А моим последним воспоминанием на переписанном сознании осталась, собственно, медицинская процедура.

И я никак не могу знать, что же было дальше. Сколько прошло лет, где я оказался, зачем, на какой планете...Молодец, Хабиб. Успел-таки таки выполнить свое обещание, и дать мне тело.