Текст книги "Стальной Прометей (СИ)"

Автор книги: Сергей Соболев

Соавторы: Баграт Толорайя
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 23, Нильс

Нильс приходил в себя тяжело. Первое, что он почувствовал – это боль, разрывающую голову. Потом – тошноту. Потом ощутил, что у него связаны руки. Он невольно шевельнулся, пытаясь развести руки в стороны, и застонал от вспышки боли, пронзившей его голову.

– Очнулся, падла?

Нильс с трудом сфокусировал взгляд. Он сидел на той же металлической платформе, привалившись спиной к стене, руки связаны за спиной. Напротив стоял Фергюс. Половина лица у него налилась багровым кровоподтеком, гидрокостюм матово блестел от влаги, на бедре справа болтался бластер. Накатившее головокружение заставило Нильса снова прикрыть глаза. Все потеряно.

– Где кэп? – Фергюс наклонился к Нильсу, но тот только с тихим стоном откинул голову назад. Сквозь прикрытые веки Нильс увидел как исказилось от злобы и без того порядком разукрашенное лицо Фергюса.

– Что ты сделал с кэпом, скотина?! – крик старпома пошел эхом бродить по громадному тоннелю.

 Резкий пинок в живот заставил Нильса согнуться пополам. С полминуты он только глотал воздух ртом, завалившись на бок.

– Нет больше кэпа, – прохрипел Нильс, кое-как восстановив дыхание.

Старпом грубо сгреб его за ворот:

– Что ты несешь?

– Нет больше твоего кэпа, – повторил Нильс.

Еще один пинок в живот снова свалил его на пол.

– Падаль, – процедил Фергюс, стоя над барахтающимся на полу техником. Мгновение он помолчал ,словно бы принимая решение, – Я тебе не верю. Где ты его оставил?

– Туда уже не пробраться. Я выстрелил в стену, и ход завалило.

Несколько мгновений Фергюс молчал, пристально глядя на Нильса, а затем ухватил его за шкирку и рывком поднял на ноги.

– Поднимайся, гниль.

Нильс покачнулся и вновь упал на колени. Его вырвало.

– Придурок, – презрительно констатировал Фергюс, – Ничего нормально сделать не можешь. Чтобы такая вша как ты одолела кэпа... чушь.

Он наклонился и поднял что-то с пола. Нильс разглядел, что это была раздавленная в лепешку и переломленная пополам небольшая рация, такая же, как у кэпа.

– Рацию теперь не починишь, – задумчиво проговорил старпом, – но тут наверняка есть какая-то связь. И ты мне поможешь ее найти.

– Ага, – просипел Нильс, преодолевая тошноту, – и по этой связи болтает какая-то сумасшедшая тварь, которая переломает тебе все кости.

Фергюс покачал головой, глядя на техника сверху вниз.

– Что ты несешь? Видно крепко тебя Давид приложил.

– Вы здесь что, не слышали ничего?

– Чего?

– Ну этот... голос.

– Кончай болтать, – вдруг зло одернул его Фергюс, – Вставай и пошли.

Нильс, шатаясь, поднялся на ноги и побрел вперед, подгоняемый Фергюсом.

Нильс ждал, что старпом погонит его вновь по тому же маршруту, которым он следовал с капитаном, потому что это был единственный путь. Но в одном из коридоров внезапно обнаружилось нечто новое: тяжелые створки одной из запертых наглухо дверей, ведущих к внутренним техническим тоннелям, были распахнуты. Нильс глупо застыл перед темным тоннелем, уходящим вглубь станции.

– Ну! Пошел!

Видимо, этой дорогой ушли андроид с девицей. Внезапно фонарик Фергюса выхватил далеко впереди какую-то кучу металла.

– Что это?

В груде металла, словно в ответ на его слова, вдруг загорелись два слабых огонька.

– Робот!

Темная тень метнулась к ним, быстро сокращая дистанцию.

– В сторону! – Нильса свалил с ног резкий пинок стоящего за ним Фергюса, над самой головой громыхнуло. Яркая вспышка озарила тоннель.

Нильс сидел на полу, моргая, ослепленный вспышкой бластера. Постепенно зрение вернулось к нему и он неуклюже поднялся на ноги, не дожидаясь, пока Фергюс снова начнет таскать его за шкирку.

– Что это было?

– Видно, парнишка перезагрузил его. Понабрался всякого от... – Нильс осекся, ощущая тяжелый взгляд старпома. Они двинулись дальше.

– Ты все  сдерживающие настройки с него снял? – вдруг спросил старпом за спиной у Нильса.

– Все, кроме одной.

– Зачем одну оставили?

– У паренька чип в голове, он может взбеситься.

Некоторое время они шли молча. Раздавался только звук их шагов, отлетающий от стен тоннеля и многократным эхо убегающий в темноту.

– Зачем ты все это сделал? – вдруг нарушил тяжелое молчание Фергюс.

Нильс помолчал, а затем мрачно обронил:

– Не твое дело.

Резкий пинок сзади – и он кубарем полетел вперед.

– Не мое дело? Я тебя спрашиваю, шваль, зачем ты это сделал? – Фергюс навис над ним, снова хватая его за ворот.

– Думай, что хочешь! – Нильс отвернулся от злого разбитого лица старпома.  Внезапно ему стало все равно, хоть бы Фергюс и убил его.

– Что, тебя купили поганые люди? Или еще какая-нибудь тварь? Пообещали денег? Давай, говори, иуда!

Наконец, старпому надоело трясти безучастного Нильса и он отступил на шаг. Техник, словно тряпичная кукла, осел на пол.

– Они забрали Сусанн... – вдруг, сам того не желая, пробормотал Нильс.

– Что ты там лепечешь?

– Они забрали Сусанн! – вдруг выкрикнул Нильс. – Забрали ее наверх! Я должен был выкупить ее!

Фергюс помолчал глядя на Нильса. В глазах его техник читал презрение.

– Ты должен был сказать кэпу, дубина. А не продавать тех, кто тебя вытащил из говна и поставил на ноги.

– И что бы он сделал? – взвизгнул Нильс.

– Он бы что-нибудь придумал, – спокойно ответил Фергюс, – он тебя, придурка, из застенка верхней станции вытащил. Да он бы тебя у дьявола из жопы достал... И Сусанн твою тоже, – Фергюс на мгновение замолчал, словно что-то обдумывая, – А теперь ты и бабу свою погубил, и кэпа предал, бездарное ты говно.

Нильс ждал, что н скажет что-то еще, но Фергюс больше не проронил ни слова. Рывком он поставил притихшего техника на ноги и они вновь пошли сквозь темные коридоры. Внезапно коридоры, уже ставшие привычными, закончились, и они оказались на пороге громадного зала, слабо освещенного аварийным красным светом. Вглядываясь в смутные тени ферм и погрузочных кранов, Нильс безошибочно угадал доки. Фергюс выключил фонарик и придержал Нильса за шкирку.

– Кровищей пахнет, – словно сам себе, пробормотал старпом,, отцепляя от пояс бластер, – и дымом.

Крадучись, ориентируясь только на смутное освещение станции, они двинулись вперед,  и через несколько шагов перед ними распахнулась чудовищная картина. Посреди дока одиноко стояла еще дымящаяся, развороченная громада Морского льва. Нильс шагнул к нему и тут же споткнулся обо что-то мягкое и тяжелое, словно мешок с песком. Ноги заскользили в какой-то жиже. Тень, которую отбрасывались обломки Льва, помешала ему сразу разглядеть, что это. И лишь приглядевшись, он отпрянул, едва сдерживая вскрик. На полу дока в луже крови лежало изуродованное человеческое тело.

– Твою мать! – прошептал у него за спиной Фергюс, – кто это сделал?

– Посвети.

Огонек фонарика белым пятном лег на тошнотворную кучу кровавого мяса, завернутого в нарядные одежды верхней станции.

– Либо это боевые роботы, либо...

– Что?

– Либо наш паренек.

– Давид? Зачем ему?

Преодолевая дурноту, Нильс заставил себя еще раз внимательно взглянуть на повреждения на теле. Раны, похоже, были нанесены не клешней, как у боевых роботов, а рукой с пятью пальцами. На него снова накатила тошнота и головокружение, запах крови показался просто невыносимым.

– Все-таки взбесился.

– Из-за чипа? Это все из-за какого-то гребаного чипа?

– Я не знаю... похоже, да.

– А это еще что за хрень? – голос Фергюса прозвучал недоверчиво. Белое пятнышко света метнулось к ногам трупа.

Нильс присмотрелся. Какое-то еда заметное шевеление было заметно в одежде мертвеца. Фергюс осторожно отодвинул яркую тряпку краем фонарика.

– Твою мать! – Нильс отпрянул так резко, что не удержал равновесия и шлепнулся в лужу крови. По ноге мертвеца, словно б впитываясь в кожу, ползла вверх струйка черной жижи. Словно червяк, она извивались, разветвлялась, захватывала все новые сантиметры кожи.

– Что это за дерьмо?! – воскликнул Нильс, уже не пытаясь говорить шепотом.

Не обращая на него внимания, не говоря ни слова, Фергюс прошелся по доку, освещая то одно тело, то другое. Даже отсюда Нильс видел, что большинство трупов захвачены черной жижей куда больше, чем тот, на который он наткнулся. Некоторые тела были полностью затянуты черной пленкой, по которой словно бы иногда пробегала какая-то рябь. Зрелище это вызвало у техника едва ли не больший ужас, чем сам вид побоища.

– Надо валить отсюда! – уже не обращая внимания на дурноту и головокружение, Нильс вскочил на ноги.

– Стоять! – жестким тоном приказал Фергюс, – Пойдешь туда, куда я скажу, – он с сомнением посмотрел на развороченный корпус Льва, словно бы принимая решение. Наконец, он решительно толкнул Нильса к кораблю.

– Давай, шагай на палубу. Может, с него удастся связаться с кэпом.

Нильс в недоумении уставился на него:

– Ты это серьезно? Да там же все в куски разнесло!

– Нос в куски разнесло. А на корме еще что-то может и осталось, – спокойно ответил Фергюс и толкнул Нильса вперед.

Черные, развороченные внутренности корабля кое-где блестели от обрызгавшей их крови.  Но переборка защитила от взрыва некоторые помещения на корме Льва. Фергюс шарил среди обгорелых останков, пытаясь найти вход в рубку.

– Она должна быть где-то здесь.

Нильсу внезапно стало все равно. Он опустился на какую-то обугленную развалину и безучастно смотрел, как черная рябь пробегает по ошметкам тела, лежащим в искореженной носовой части корабля. Как тонкие темные ниточки протягиваются между разными частями, едва заметно вибрируя.

– Есть! Иди сюда, иуда.

Фергюс грубо дернул веревку на руках Нильса, развязывая узел. Грубый тычок – и Нильс оказался в рубке. На удивление, она почти не пострадала.

– Не работает, – отрывисто сказал Фергюс, – чини.

Нильсу понадобилось всего несколько минут, чтобы найти поломку и устранить ее. Осталось только настроиться на частоту рации капитана. Нильса ковал холодный липкий страх. Что он там услышит. Тишину? А если нет? Слушать, как медленно умирает обреченный им самим капитан? У Нильса задрожали пальцы.

– Починил? – Фергюс возник у него за плечом, словно из ниоткуда, не дожидаясь ответа ухватил Нильса за запястья и снова связал его руки за спиной.

– Вали отсюда, – жесткий тычок в бок заставил Нильса отстраниться от пульта. Фергюс быстро настроился на волну.

– Кэп! Кэп, это Фергюс! Прием!

Молчание. Нильс медленно повернулся спиной к рубке. Значит, с капитаном покончено.

– Кэп, прием! – не унимался Фергюс в рубке.

Нильс медленно побрел прочь с корабля. Док, заваленный обломками, искореженный стрельбой, был неподвижен в едва различимом свете аварийного освещения. Вдруг какой-то звук привлек внимание техника. Едва различимое шевеление. Он попятился назад, в тень корабля. По всем доку, среди пугающей, мертвой тишины, нарушаемой лишь беспрестанными словами "прием" из рубки, поднимались черные бесформенные тени. Нильс открыл рот, чтобы крикнуть, но вопль застрял у него в глотке. Он сделал шаг назад, и вдруг натолкнулся на что-то. За его спиной стоял, черный, бесформенный и страшный, мертвец, части которого были раньше разбросаны на носу Льва.

Глава 24, Божественная

Вокруг была кромешная тьма, когда она очнулась. Не понимая, где находится Божественная сразу попыталась встать, да только ничего у нее не получилось. Страшно болели руки и ноги, все тело ныло. Голова так же болела и кружилась – сказались последствия того удара.

И когда встать не получилась, Божественная не нашла ничего умнее, кроме как захныкать. О, несправедливая судьба! За что ты так обошлась с сестрой единственного людского Императора?! Как можно проявлять такую лютую жестокость по отношению к самой прекрасной деве верхней станции? Так болезненно выворачивать пухлые девичьи руки, оставляя на нежной белой коже некрасивые ссадины и раны?! Оставлять Божественную на голом полу, посреди ужасной тьмы и могильного холода?!

Анне было так жалко саму себя, что она, по мере нарастания потока мыслей о собственных страданиях, начала рыдать в голос. И звук ее плача, отражаясь от стен, усиливался многократно.

Страх пришел не сразу, а лишь по мере оскуднения потока слез. Проще говоря, когда Анна наконец поняла, что здесь рыдания никто не услышит и жалеть ее некому. Только сейчас до Божественной наконец дошло что сгустившаяся вокруг тьма может скрывать в себе опасность. От этого сознания девушку затошнило, резко закружилась голова умножая ощущение липкого страха. К горлу так предательски подкатили слезы, и Анна вновь стала хныкать, давая волю своим чувствам. Правда, в этот раз плакала недолго, всего пару минут – это нужно было, чтоб окончательно убедится в том, что никто точно ее не пожалеет и не спасет.

Насколько позволяли отрывочные воспоминания, она могла припомнить что робот остался в доках. С ним еще что-то случилось. Но что? События произошедшие до этой мерзкой, некрасивой и всепоглощающей тьмы напрочь исчезли из анниной головки. Робот, – на всякий случай тихо позвала она. А затем, выдержав паузу, и конечно не услышав ответа, принялась кричать: – Робот! Спаси меня, робот!

От небывалого возбуждения она даже вскочила и бестолково кинулась во тьму, даже забыв об опасности. И первым делом наткнулась лбом на металлическую стену. И закономерно получив шишку, свалилась обратно на пол. МЕРЗКАЯ ЧЕЛОВЕЧЬЯ САМКА – произнес чей-то скрипучий голос.

Анна узнала его. Это был тот самый мерзавец, что приволок ее сюда. Она так и не поняла кто он такой. Голос пугал ее, но сил встать она более не имела.ТВОЕ МЯСО БУДЕТ ВКУСНЫМ О ДА Я РАСПРОБУЮ ТВОЮ ПЛОТЬ ВКУСНАЯ САМКА

Противный голос раздавался ото всюду, девушка хотела бежать, поняв что его угрозы реальны. По спине пробежала холодная струйка пота, а ноги – бедные ее ноги, стали ватными! Она даже не чувствовала боли. От ужаса девушка закричала.ТЫ БОИШЬСЯ, – хихикнул голос, – МНЕ НРАВИТСЯ КОГДА ЛЮДИ БОЯТСЯ, ОТ ЭТОГО ОНИ ТОЛЬКО ВКУСНЕЕ.

Внезапно загорелся свет. Яркое сияние тысячи электрических солнц лилось ото всюду и било в глаза. Анна зажмурилась и перед ней на темном фоне расплылись цветные пятна.

Когда девушке удалось открыть глаза, она поняла что находится в огромном ангаре квадратной формы. Пол, стены и потолок были идентичны друг другу и состояли из черных листов металла, соединенных меж собой круглыми заклепками. Всюду были разбросаны какие-то предметы неясного назначения: старые коробки, обломки корпусов подводных лодок, проржавевшее железо. Все это валялось кучами тут и там, создавая своеобразный лабиринт. Анна, забыв о боли, принялась рассматривать железо но тут что-то отвлекло божественную. Странный, неизвестный звук. Не то свист, заунывный, протяжный, не то плач какого-то маленького животного. Божественная не слышала раньше ничего подобного. Но не это ее напугало.

Свист раздавался совсем рядом. Его таинственный обладатель прятался в паре метров от девушки, за одной из мусорных куч.А ТЕПЕРЬ МЫ ПОИГРАЕМ ДА ЭТО БУДЕТ ОЧЕНЬ ЗАБАВНО МОИ МАЛЕНЬКИЕ ДРУЗЬЯ ХОТЯТ С ТОБОЙ ПОДРУЖИТЬСЯ

«Что?»

В голове Анны, как показалось ей, вдруг все перевернулось. Игра? О чем он вообще?! Как ты смеешь?! – воскликнула она, набиравшись сил, – Я божественная! Я не могу участвовать в играх! Мой брат тебя накажет!

Страшное сравнение пришло на ум. Вдруг девушке вспомнились те низшие в клетках. Ведь это тоже была всего лишь игра.

Со смертельным исходом.

Она закричала и опрометью кинулась бежать в лабиринт не разбирая дороги. Свист теперь раздался слева от нее, буквально в метре, за железным мусором. Девушка поняла что ее преследуют, и дернулась вправо едва не налетев животом на торчащую из груды мусора арматуру. Свист раздался совсем рядом. Казалось будто преследователь опережает божественную во много раз, и вот-вот настигнет.

Удушающий страх вцепился в горло. Она попыталась закричать, но ничего не получилось. Вперед бежать нельзя, остается только вернуться.

Не глядя девушка рванула в сторону, думая что ее «назад» находится там.

Со всех сторон раздался хохот.

Действительно, со стороны выглядело очень смешно как пухлая девица в изорванной грязной одежде мечется по замусоренному ангару, убегая от чудовища. При этом вопит дурным голосом, периодически спотыкается о железо, и падает на пол.

В одно из таких падений она умудрились удариться лицом об пол и разбила себе нос. По подбородку теперь стекала струйка крови. Стоило этому случиться, как свист за спиной девушки усилился и в нем даже промелькнули торжествующие оттенки.

Жерва испустила первую кровь. Робот! – в отчаянье заверещала Анна, – Робот! Я здесь! Спаси меня!

Бежать она более не могла, и бессильно опустилась на пол, принимая свою судьбу.

В это время из-за поломанного стального корпуса показался преследователь.

Существо было поистине мерзким: покрытое слизью, бочкообразное чешуйчатое тело на тонких ножках-щупальцах венчало звездчатообразная голова с огромной клыкастой пастью.

Свистун замер в десяти метрах от Анны, и наклонив голову принялся рассматривать свою жертву. Он не приближался. Видимо, ждал команды хозяина.

От страха у Анны перехватило дыхание. Она хотела встать, но боль, пронзившая ее правую ногу сковала движения. Нелепо дернувшись, божественная припала вниз и поползла, как умела. Робот! – уже шептала она, – спаси меня! Я приказываю.

Над божественной нависла угрожающая тень мерзкого  существа.

А в это время, где-то в доках, среди останков взорванного корабля и груды мертвых тел открылись и засверкали красные диодовые глаза.

Глава 25, Нильс

Нильс резко дернулся вперед, но скользкие, покрытые мелко дрожащей черной жижей, деформированные конечности мертвеца крепко обхватили его, сдавили с чудовищной силой, едва не ломая ребра. Над самым ухом повис пробирающий до костей хрип, который вырывался из горла мертвого. Нильс рванулся вниз со всей силой, которую только могли придать ему отвращение и ужас перед скользким уродливым противником. Этот отчаянный рывок помог ему освободиться, и Нильс резко прянул в сторону, уклоняясь от неуклюжих попыток мертвого вновь ухватить его: только теперь он заметил, что у противника отсутствует верхняя часть головы.

Нильсу казалось, что время замедлилось и стало густым, как свернувшаяся кровь. Все происходило абсолютно беззвучно, или, возможно, ему так только казалось. Он метнулся в сторону от очередного выпада мертвеца, когда это бесконечное мгновение и эту гнетущую тишину разорвал крик Фергюса:

– Ложись!

Нильс неловко плюхнулся на задницу и прямо у него над головой полыхнула оранжевая вспышка. Мертвеца отбросило к дальней стене, и он снова распался на запчасти, которые продолжали мелко трепетать и неуклюже барахтаться на полу. Нильс в недоумении глянул на старпома: почему выстрел был таким слабым?

– Твою мать! – пробормотал Фергюс, растерянно постукивая прикладом бластера по ладони, – Батарея садится!

 За спиной раздались хрипы и ворчание. Оглянувшись, Нильс увидел, как все мертвецы повернулись на звук взрыва. Фергюс подскочил к нему и выглянул поверх его головы в док.

– Развяжи мне руки! Скорее! – выпалил Нильс.

Фергюс выхватил небольшой нож из ножен у бедра и одним движением разрубил веревку на запястьях Нильса. Мертвецы уже были на подходе: кто быстрее, кто медленнее, но они подбирались к трапу, ведущему на корабль. Фергюс прицелился в одного, подбиравшегося к кораблю, но выстрел, еще слабее предыдущего, лишь отбросил уродливую, лоснящуюся черным тварь на несколько метров назад, где она тут же начала неловко вертеться, пытаясь встать. И тут Нильс увидел во вспышке бластера, озарившей док, нечто, что не заметил прежде, в темноте. Он резко дернулся вперед, вниз по трапу, едва успев крикнуть:

– Прикрой меня! – уже не слушая, что Ферюс кричит ему в спину.

Рывок вперед, прыжок, он был где-то здесь, совсем рядом! Вот он! Пальцы Нильса нащупали гладкий приклад. Над ухом раздался уже знакомый жуткий хрип. Приклад словно сам собой лег в руку, Нильс перекатился на спину, и что было силы нажал пальцем на спусковой крючок, целясь в мерзкую черную морду без глаз, с развороченным ртом, склонившуюся над ним, и протягивающую свои лоснящиеся руки вперед. Нильс приготовился к тому, что в его плечо ударит отдача, к оглушительному звуку выстрела, но вместо этого в воздухе продолжал висеть мерзкий хрип, ледяные пальцы стальной хаткой сомкнулись на горле техника с такой силой, словно это была клешня робота с человеческой станции. Нильс почти ощутил, как ломаются мелкие хрупкие косточки его шеи, как внезапно прямо перед его лицом полыхнула оранжевая вспышка, ослепив его, и мертвец, вцепившийся ему в горло, отлетел на метр назад. Жесткая рука старпома за шкирку втащила Нильса на трап.

– С предохранителя сними, – раздался над ухом голос Фергюса. Старпом еще раз выстрелил, отбрасывая очередного резвого покойника назад. Еще одного срезала короткая очередь из автомата Нильса, но, подкошенный выстрелами, он почти тут же начал барахтаться, чтобы подняться.

– Пули их не берут! Сделай что-нибудь!

Фергюс с рычанием со всей силы ударил прикладом Исслы об искореженный металлический корпус корабля. Следующий выстрел бластера полыхнул с оглушительной силой, и в белой мощной вспышке потонули два мертвеца, взбирающиеся по трапу. Бластера хватило еще на несколько выстрелов, с помощью которых Фергюс расстрелял почти всех покойников. Последний покойник уже взобрался на трап, а Фергюс все безуспешно давил на спуск бластера, но Иссла уже не подавала признаков жизни. Прямо на подходе к кораблю, на трапе, короткая очередь Нильса срезала мертвеца, и тот, пошатнувшись, с громким плеском упал в воду.

Фергюс и Нильс, стоя друг напротив друга в развороченном проеме корабля, на мгновение застыли, переводя дух и осматривая док, на полу которого, мелко подергиваясь, лежали разрозненные останки мертвецов. Дуло автомата Нильса ткнулось в живот старпома. Фергюс медленно поднял руки вверх, исподлобья глядя на  техника. Внезапно, за спиной у него раздалось тихое шипение.

– Фергюс! Фергюс, прием!

Старпом и техник резко повернули головы в сторону рубки, из которой слышался слабый, искаженный помехами звук.

– Кэп! – Фергюс сделал едва заметное движение по направлению к рубке.

Тишину, повисшую над доком, внезапно разорвал одиночный выстрел. Фергюс как-то нелепо кашлянул, прижимая пальцы к животу, и между пальцев тут ж выступила черная в полумраке дока кровь. Техник никогда еще не видел его таким удивленным. Не говоря ни слова, Нильс еще раз выстрелил в живот старпому. Фергюс медленно сполз вниз, на пол, прижимая руки к простреленному животу.

"Это было несложно," – с удивлением подумал Нильс, отступая на шаг и глядя, как барахтается на полу его прежний товарищ.

– Фергюс! Прием! Это Седрик! Прием!

Нильс поспешно сбросил настройки, и голос капитана умолк. Словно бы его и не было. Если он пока жив, то это ненадолго. Надо действовать быстро, пока мертвяки не восстановились и снова не поперли в атаку. Пальцы его умело пробежались по панели, настраивая передатчик на нужную волну.

– Прометей, прием! Это Морской лев...

Ответ едва пробивался сквозь помехи.

– Кто?

– Морской лев! – раздраженно повторил Нильс. – Я хочу говорить с господином Люпием.