Текст книги "Золотое сечение (СИ)"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Вы, кажется, синьора, покупали точно такие? – Продавщица взяла с полки стеллажа и эту пару. – И как они вам?

"Плавать в них не очень удобно, – подумала Алиса. – Свалились с ноги, когда уроды меня за борт швырнули..."

– Прекрасная обувь, – сказала она вслух. – Хочу про запас еще пару взять.

– Отличная идея, синьора.

– Прекрасные туфельки, – сказала женщина с сумкой "Луи Виттон".

Она посмотрела на иностранку.

– Синьора, вы собираетесь их примерить?.. Могу я посмотреть, как они будут смотреться на ноге?

– Конечно, – сказала Алиса. – Почему бы и нет.

Они прошли в примерочную кабинку.

Женщина поставила расстегнутую сумку на пол. Алиса присела на удобный пуфик. Сама достала из сумки сверток – он вложен в фирменный пакет, имеющий эмблему сети бутиков, в местном филиале которой они сейчас находятся.

Это был довольно пухлый конверт. Не заклеен... Внутри – пачка фотоснимков.

А еще – в отдельном маленьком прозрачном пакетике – флешка.

– Пожалуй... я беру всё, – сказала Алиса, с благодарностью посмотрев на эту незнакомую ей женщину. – Извините, синьора, у меня мало времени – не успею примерить.

– Ничего страшного,– сказала та. – Я и так вижу, что это хороший выбор.

Они вышли из примерочной кабинки. Обе продавщицы к этому времени успели перебраться к полупрозрачной входной двери.

– Ужас!.. – вскрикнула одна из них. – Там... там драка начинается!..

– Я позвоню в полицию? – растерянно произнесла вторая.

– Так здесь и из полиции люди есть... – пробормотала вторая, прижимая нос к стеклу.

Женщина с несколько полегчавшей сумкой от "Луи Виттон" вопросительно посмотрела на иностранку, которой она только что передала пакет. Затем, кивнув в сторону, противоположную от входа, одними губами произнесла:

– Там запасной выход.

– Спасибо, – прошептала Алиса. – Я через "главный" выйду.

Повысив голос, она сказала:

– Девушки, отвлекитесь на секунду!

Обе продавщицы обернулись на голос.

– Да, синьора?

– Я вообще-то тороплюсь, – сказала иностранка. – Вот, держите... – Она выложила на столик рядом с кассовым аппаратом несколько купюр. – Сдачи не надо. Чао!..

Алиса вышла из бутика в переулок – с двумя одинаковыми «фирменными» пакетами.

Впрочем, "вышла" – это сильно сказано. Она смогла открыть дверь, и выбраться на низкое крыльцо. Но и только.

Проезжую часть по-прежнему загораживает лимузин. Охрана сдерживает натиск сразу четырех типов. Двое из них – уже знакомые ей гоблины из охраны яхт-клуба. Еще два субъекта примерно такой же фактуры появились невесть откуда...

Слева от нее, всего в паре шагов, мимо занявшего пространство между стеной и лимузином "гарда", со стороны кормы, пытаются прорваться к входу в бутик сразу двое: один из "гоблинов", а также пришедший ему на подмогу здоровяк.

С другого боку, справа от нее, ближе к передку лимузина, стоит, упираясь изо всех сил, тот охранник, что сидел за рулем их лимузина. На него тоже наседают двое...

Фабио обнаружился по другую сторону машины. Рядом с ним двое сотрудников полиции в форме – эти что-то пытаются ему объяснить. В переулке стоит ор; при этом даже двое полицейских довольно эмоционально размахивают руками...

Один из гоблинов, цепляясь рукой за приоткрытую заднюю дверь лимузина, попытался продавить "гарда", оттеснить его в сторону. Алиса достала из пакета туфлю – из той пары, что с высокими каблуками.

– А я с обновками! – крикнула Алиса. – Туфли вот новые купила.

– В машину! – скомандовал Фабио. – В машину, мисс!..

– Мне в бутике сказали, что каблуки крепкие...

Женщина, взяв туфлю за носок, хрястнула острием каблука по гоблинской клешне!..

Тот взвыл; он не только убрал руки от чужой собственности, но и, встряхивая ушибленной лапой, отскочил в сторону разом на пару-тройку метров...

– А ведь и вправду крепкие! – Алиса бросила туфлю в пакет. – Не обманули.

Второй гоблин, которого телохран притер корпусом к стене, натужно хекая, цедя ругательства, продолжал упорствовать в своем желании прорваться к выбравшейся из бутика женщине. Алиса бросила взгляд на двух полицейских – эти смотрят на Фабио, они по-прежнему пытаются что-то доказать старшему охраны...

Она слегка сместилась; но не отшатнулась, не отодвинулась от тянувшего уже лапу к ней гоблина. Наоборот, сама шагнула к нему. И когда тот уже потянулся к ней, когда он уже почти продавил "гарда", она врезала ему ногой – по правому колену, на которое тот опирался всем весом.

Не дожидаясь повторной команды Фабио, Алиса забралась в машину через приоткрытую дверь. Плюхнулась на заднее сидение. Кто-то из двух «гардов» тут же закрыл тяжелую дверь. Лимузин, кстати, «бронированный»; класс защищенности 4+ как минимум; ей самой не раз доводилось водить такого рода транспорт, а также охранять тех, кто передвигается на нем.

Вторым по очереди в салон ввалился водитель. И тоже закрыл за собой дверь!..

Практически одновременно в машину сели "гард" и старший этой команды...

Водитель посигналил!.. И тут же тронулся; так что двум крепким мужикам, которым почему-то захотелось срочно пообщаться с "синьориной Alice", пришлось прижаться к стене – чтобы четырехтонный бронированный лимузин не отдавил им ноги.

Алиса, обернувшись, посмотрела в заднее стекло. Второй гоблин корчится на тротуаре, схватившись за коленку.

"Это тебе, урод, за морское купание..."

К счастью, улицу впереди не успели еще перекрыть. Лимузин, неспешно покатил по ней в сторону церкви, откуда уже можно свернуть на приморское шоссе.

В принципе, морское купание – подумала про себя Алиса – в итоге закончилось для нее очень даже неплохо. Но это не оправдывает гоблинов, додумавшихся до того, чтобы выбросить девушку за борт... Ну а дальнейшее, включая ее спасение, пикник на скале, а также романтический ужин в семейном ресторанчике в Ротонде – целиком заслуга человека, который занимает в этом городке пост начальника участка.

Николо, кстати, взял трехдневный отпуск за свой счет. Он не согласовал этот поступок со своим начальством в местной "квестуре", так что еще не известно, чем для него это все обернется.

Как бы то ни было, но он исчез из поля зрения местных воротил, а также некоторых своих коллег, как местных, так и столичных. Это решение принял сам Николо (но, по-видимому, он с кем-то его все ж его согласовал). Кстати, Алиса одна из немногих, кто знает доподлинно, куда подевался начальник местного участка: Николо и кто-то из его родственников отплыли минувшей ночью на катере из Порто-Ротонды в Чивитавеккью, порт, расположенный в часе езды от Вечного города.

Если все удачно сложится, если подтвердится добытый Крякером в хакнутой базе службы безопасности одной компании, располагающейся на известной римской площади, адрес пригородного дома, то уже этой ночью в пригороде Рима будет проведена полицейская спецоперация. В ходе которой, хотелось бы надеяться, будут освобождены взятые в заложники родственники двух сотрудников крупного римского частного агентства, среди которых оказался и сынишка Паоло.

Алиса вновь уселась ровно. Она вложила меньших размеров пакет в тот, в котором находятся две пары только что приобретенной обуви, а его двумя руками прижала к себе. Она примерно представляет себе, что находится в том пакете, что передала ей вбутике женщина, чье описание ей дал вчера Николо. Это важная, очень ценная информация

В пакете содержится ряд улик, указывающих на то, что инцидент с яхтой и пропажа трех российских граждан изначально продуманы как криминальное преступление.

Однако, для того, чтобы наверняка утверждать, что заказчиками являются крупные игроки энергетического рынка, включая "третью сторону", нужно добыть еще некоторые недостающие звенья информации. А еще более важно, во сто крат важнее всего прочего, оперативно выяснить судьбу трех российских граждан; и если окажется, что они живы, вызволить их из неволи.

Г Л А В А 39

В резиденции «дона»

– Десять миллионов евро? – с вопросительной интонацией произнес визитер (и его реплика наверняка попала в нужные уши). – Это большие деньги, синьор...

Рослый шатен откинулся на спинку стула. Лицо его стало задумчивым. В помещении вновь повисла тишина. Ветров вспомнил фрагмент сегодняшнего сообщения, полученного от Кэпа. Старший группы, словно предчувствуя намечающийся торг, написал дословно следующее: "Денег жалеть не следует..."

Согласно полученных еще в Москве инструкций, Ветрову было рекомендовано не скупиться в тех случаях, когда полезную для расследования инфу можно купить за наличные. У него имеется доступ к счетам в местных банках, открытых на его имя (вернее, на залегендированное по документам прикрытия имя и фамилию). На эти несколько счетов на момент его приезда сюда завели – суммарно – двести пятьдесят тысяч евро. Часть этих денег он уже потратил на оперативные расходы, на работу с местными, на покупку информации. Те же снимки, кстати, обошлись недешево.

Ветров также имеет доступ к счету, на котором лежит та самая сумма, которую он сообщил адвокату Поццо (и через него тем, для кого это может представлять интерес). Но сам он этой суммой не распоряжается: для банковской проводки части или целиком всей суммы с данного счета потребуется "добро" старшего группы "Бастион". Помимо этого, в торгпредстве России в Риме приготовлена некая сумма наличностью в европейской валюте – на всякий пожарный. Об этом ему сказал Кэп. Правда, он не назвал точную цифру, но, возможно, он и сам не полностью владеет информацией в этой части.

То есть, российская сторона, посчитавшая на каком-то этапе расследования нужным привлечь к делу специалистов из подразделения "Бастион", готова действовать по ситуации. Если удастся решить возникшую проблему при помощи денег – хорошо. Если нет – будут изыскиваться другие возможности, и будут использоваться уже другие средства.

Сам факт торга можно считать событием позитивным. Скорее всего, у этих людей есть то, что нужно российской стороне – запись, сделанная Джанини, и, возможно, еще какая-то ценная информация.

Но всё ж сумма, озвученная синьором Джорджио, этим "простым сицилийским крестьянином", как он сам себя охарактеризовал, весьма серьезна – по любым меркам. Не факт, что Кэп – и заказчик – согласятся заплатить такую цену за очередного "кота в мешке".

Сам Ветров вовсе не исключал того, что оригинал или дубликат записи, сделанной беднягой Джанини, оказался у местных "крестьян". У него сложилось определенное представление о местном люде. Та же теща покойного Джанини вполне могла через кого-то из знакомых передать – или продать – запись сицилийским "крестьянам".

Уже вскоре выяснится, так ли это, или эти люди попросту пытаются развести богатеньких русских Это выяснится в ближайшие минуты. Но уже сам порядок названной местным "доном" суммы у Ветрова вызвал сильный скепсис в отношении возможности такой сделки...

– Это очень большие деньги, – вновь сказал визитер, но теперь уже глядя на «дона». – Могу я знать, какой именно товар оценивается в такую сумму?

– Есть ролик... видеозапись, сделанная Джанини в то утро... – Синьор пожевал сухими губами. – Прекрасная запись, – глухо произнес он. – Так мне сказал понимающий толк в этих делах человек.

– И что на этой записи?

– Вы пытаетесь добыть ее, и не знает, что там может быть?

– Весьма примерно.

–На этой записи, деланной беднягой Джанини... – "Дон" перекрестился – всё, что нужно, оч-чень хорошо видно...

– Хм.

– Несмотря на некоторые туманные обстоятельства, эта картинка многое бы прояснила. И, полагаю, вывела бы вас и тех. кто вас прислал, на правильную дорогу. Или. если угодно, позволила бы четко понять, что именно произошло в то раннее утро. И где нужно искать ваших пропавших без вести граждан.

– Десять миллионов евро... За такую сумму можно не то что ролик, а полнометражный фильм снять.

– Или достроить и отделать пятизвездочный гостиничный комплекс, – гнул свою линию "дон".

– Надеюсь, вы понимаете, синьор Джанини, что у меня нет при себе таких денег?

– Конечно. Но они наверняка есть у ваших работодателей. Или у тех, кто вас нанял и отправил в наши края.

– Запись, сделанная Джанини, это всё, что вы можете предложить, синьор?

– А разве этого мало?

– Я просто пытаюсь понять... Мне ведь нужно будет связаться...

– Я понимаю, – не дождавшись окончания фразы, сказал "дон". – Но я хочу, Констэнтино, что бы и вы кое-что поняли. То, что я сейчас скажу. должно остаться между нами.

– Конечно, синьор, – сказал Ветров. – Строго между нами.

А про себя усмехнулся – миниатюрный микрофон, встроенный в дужку очков, через оставшийся в предбаннике гаджет наверняка транслирует их разговор за пределы этого подземелья...

– Мы люди простые, Констэнтино. Бывшие крестьяне, рыбаки...

Ветров молча кивнул, ожидая продолжения.

– Мы не лезем в большую политику. У нас тут свой небольшой участок, и мы трудимся на нем в поте лица, добывая пропитание себе и давая работу ближним... Мы также не хотим иметь проблем с полицией, или иными правоохранительными органами.

Последовал еще один кивок.

– В нашем тихом городке в последнее время стало как-то неспокойно...

– Я здесь прежде не бывал... Но верю вам на слово, синьор.

– Мы хотим, чтобы это прекратилось. Любые происшествия в нашей курортной зоне могут отпугнуть клиентуру.

– Понимаю вас.

– Прекрасно. Значит, вы должны понимать, что мы, местные, имеется в виду, желаем, чтобы возникшие проблемы были разрешены как можно скорее... – Старик пожевал губами. – И, по возможности, бескровно.

– Наши интересы, синьор, полностью совпадают.

– Я на это надеюсь. Я также надеюсь, что нам удастся закончить строительство гостиницы.

"Вот же упрямый старик, – подумал Ветров. – А еще меня "упрямцем" обозвал..."

– Синьор, прошу уточнить один момент,– сказал он. – Вы хотели бы получить деньги наличными?

"Дон" вновь усмехнулся, показав фарфоровые зубы.

– Мы законопослушные граждане, – сказал он. – Работаем легально, это наше кредо.

– Тогда – как вы это сами видите.

– В форме инвестиции. Юридические и финансовые подробности можно будет получить через местного адвоката.

– Так.

– Пакет бумаг уже готов, – уточнил "дон". – Делом за малым...

– Что именно мне сообщить в этой связи, синьор?

– Кто-то должен выступить контрагентом в этой сделке, какая-нибудь "прокладочная" фирма. Можно задействовать компанию, имеющую оффшорную юрисдикцию.

– Понятно.

– Деньги, Констэнтино, должны быть переведены на счета не позднее окончания завтрашнего банковского дня.

Перехватив удивленный взгляд визитера, "дон" веско произнес:

– В противном случае сделка не состоится... И не по нашей вине.

Дав время гостю переварить информацию, «дон» продолжил:

– Теперь вернемся чуть назад... Поскольку проблема всё же существует, мы готовы помочь ее решить. Мы, в известной степени, чтоб вы понимали, тоже рискуем, идя с вами на контакт.

– Еще раз благодарю за приглашение встретиться и обсудить общий интерес.

– Мы поможем вам...

– Так?...

– Возможно, даже в большей степени, чем вы сейчас представляете.

Ветров чуть подался вперед.

– Есть еще что-то, кроме видеозаписи? – спросил он.

– Буквально перед вашим приходом один местный человек сообщил кое-что интересное. Информацию надо проверить, конечно... – Синьор пристально смотрел на визитера. – Этими сведениями, возможно, не располагает пока даже полиция.

– Вот как.

– Если бы информация была проверенной, и не было бы сомнения в ее полной достоверности, ее немедленно сообщили бы в Трапани, в следственный отдел прокуратуры. Мы люди законопослушные, Констэнтино...

– Я в этом нисколько не сомневаюсь.

– Но, повторюсь, нет полной уверенности в ее достоверности... Поэтому никто не торопится передавать эти сведения правоохранителям.

– О чем именно идет речь?

– Как минимум, о двух вещах. О местонахождении одного катера...

– Это плавсредство присутствует на записи?

– Да.

– И?

– И о возможном местонахождении отдельных личностей, которые в то утро передвигались на этом катере...

Должно быть, синьор нажал кнопку в столе – в следующую секунду в помещение без стука вошел «привратник». Он же «строитель», он же, если предположения Ветрова касательно принадлежности этих людей, верны – не рядовой солдат, а капореджиме, а то и консильери при местном доне.

Пришел он, кстати, не с пустыми руками: под мышкой у него лэптоп...

– Алессандро, покажи нашему гостю те куски записи, о которых ты говорил.

Ветров хотел подняться со стула, чтобы освободить место для вошедшего, но тот жестом показал, что этого делать не нужно. Он встал возле торца стола. Положил на стол ноут Vaio, открыл крышку...

– Алессандро. Скажи нашему гостю, какова длительность сделанного Джанини ролика?

– Пятьдесят две минуты и шестнадцать секунд.

– Могу я спросить, синьор? – Ветров посмотрел на "дона".

– Спрашивайте.

– И что, на протяжении всего этого времени на ролике фигурирует... известная яхта?

"Дон" кивнул своему помощнику. Алессандро, глядя на экран, негромко сказал?

– Большую часть времени – да. Вплоть до того момента. Как она взлетела на воздух.

Он развернул ноут так, чтобы экран был виден гостью.

– Констэнтино, смотрите...

Вырезанный ролик длился одиннадцать секунд.

Просмотрев его, Ветров едва удержался, чтобы не матернуться в голос. На приготовленном для презентации "Фильма Витторио Джанини о крушении яхты "Мажжелано", – имя и фамилия оператора в траурной рамке – содержался ровно тот момент, который был иллюстрирован полученными вчера днем от свекрови покойного фотоснимками...

Алессандро по его просьбе запустил ролик еще раз. Затем включил на воспроизведение второй фрагмент.

Ветров подался вперед.

А вот здесь уже содержится кое-что новое...

Вернее, то, что дополняет уже ранее виденное им на снимках, которые удалось получить вчера вечером, когда он был вынужден отбиваться от моторизованных головорезов.

В помещении раздался звук рингтона.

"Дон" вопросительно посмотрел на своего помощника – звонят на сотовый Алессандро. Медленно кивнул – видимо, разрешил ответить...

На экране лэптопа происходило следующее.

Катер с тремя россиянами, а также, как минимум, еще тремя мужчинами (двое в балаклавах), отошел от кормы яхты "Мажжелано"...

Пленников по одному вталкивают в открытую дверь подпалубного пространства – там у катеров такого типа имеется небольшая двух или трехместная каюта.

На корме яхты виден оставшийся там мужчина – это "механик".

В одной руке у него карабин; второй он машет вослед уходящему прочь катеру.

Этот человек, очевидно, участвовал в преступном сговоре. Но его не посвятили во все детали замысла...

Он точно не знал того, что спустя всего пару минут яхта, на борту которой он остался – вероятно, двое других членов экипажа, включая шкипера, к этому моменту были уже мертвы – взлетит на воздух.

Длительность этого ролика составляет двадцать четыре секунды. Воспользовавшись тем, что Алессандро говорит с кем-то по телефону, что его внимание отвлечено, Ветров достал из нагрудного кармана очки. Надев их на переносицу, сам включил ролик на повторное воспроизведение...

Алессандро, обменявшись со звонившим несколькими отрывистыми репликами, дал отбой. Затем, подойдя к "дону", нагнулся и стал что-то шептать ему на ухо...

Ветров напряг слух. Но единственное, что ему удалось расслышать, это были слова "карабинеры" и "обыск"...

"Дон", выслушав помощника, задумчиво потеребил подбородок. Затем. глядя на визитера, сказал:

– Констэнтино, возникли проблемы...

– Проблемы, синьор? – Ветров, дождавшись окончания этого ролика, снял очки и сунул их в нагрудный карман. – Что за проблемы, синьор Джорджио?

– Приехала полиция, – сказал "дон". – Не наши, не местные.

– Похоже, Констэнтино, ищут какого-то иностранца, – сказал его помощник. – Несколько полицейских и карабинеры находятся на набережной рядом с кафе. В любой момент они могут ворваться в заведение...

– Вам нужно уходить, – сказал "дон".

– А как же сделка? – поднимаясь со стула, спросил Ветров.

– Все остается в силе... Сообщите своим... Пусть ваши люди свяжутся с адвокатом Поццо, и, желательно, поскорее.

– Хорошо, синьор. Я свяжусь немедленно... если только мне отдадут мой телефон.

– Удачи, Констэнтино. – "Дон" на прощанье пожал гостью руку. – Алессандро, – он посмотрел на "консильери", – помогите гостю безопасно покинуть заведение.

Г Л А В А 40

Ласковое, солнечное, живописное, столь любимое небедными гражданами и простыми туристами Изумрудное побережье не торопилось отпускать из своих объятий гостью из далекой северной страны...

Когда они проезжали мимо модернового здания церкви, лимузин нагнал серый джип – массивный "гелендеваген". Водитель внедорожника, посигналив, показал, что намерен обогнать "членовоз"...

Еще один джип, такой же массивный, выехав с боковой улицы, пристроился в корме бронированного спецтранспорта.

– Вы их знаете, Алиса? – спросил Фабио. – Что это за люди?

– Мне кажется, это друзья одного моего знакомого... Возможно, они намерены оказать нам посильную помощь.

На перекрестке, с которого можно выехать на приморское шоссе – и по нему следовать до Ольбии – обнаружились три машины... Две с полицейской символикой. А также микроавтобус – темно-синий, с тонированными стеклами и надписью на борту белыми буквами – Carabinieri.

Два джипа и лимузин, успевшие образовать на выезде из городка небольшую колонну, стали разом притормаживать.

– Мисс, вы остаетесь в машине, – сказал Фабио. – Я сам поговорю с полицией.

Швейцарец выбрался из лимузина. Одновременно с ним из джипов вышли еще двое мужчин. Они были в темных костюмах, и смахивали на «гардов». Скорее всего, это сотрудники охраны какой-то местной VIP-персоны. Полы пиджаков оттопырены – эти люди не считают даже нужным скрывать, что они вооружены.

Открылся боковой люк микроавтобуса. Из салона вышли трое двое карабинеров – в полевой форме, при оружии. Два карабинера еще раньше покинули свой транспорт; эти стоят рядом с сотрудником полиции, чей приказ остановиться вынуждены были исполнить водители двигавшейся по шоссе небольшой колонны.

Полицейский, которому с виду лет сорок, сердито посмотрел на двух мужчин, выбравшихся из джипов.

– Вы – вернитесь в свои машины! – сказал он. = Это вас не касается!..

Те и не подумали ему повиноваться. Но и подходить непосредственно к полицейским тоже не стали: остались стоять метрах в десяти, у ближнего к перекрестку джипа.

– Старший инспектор Росси. – Полицейский махнул под носом у подошедшего к нему мужчины приоткрытым удостоверением. – Ваши документы! – вое удостоверение он тут же спрятал в нагрудный карман.

– Пожалуйста, синьор старший инспектор...

Старший охраны протянул инспектору свое удостоверение, а также специальную номерную бляху.

– Если позволите, инспектор... Я бы хотел еще раз взглянуть на ваше удостоверение.

– Я вам уже показал его!

– Я не успел прочесть вашу фамилию... Да и название вашего подразделения я не знаю.

– Перед вами – старший сводной оперативной группы! – сердито сказал полицейский чин. – Мы проводим расследование... А большего вам знать не требуется.

– Извините, инспектор, мы очень торопимся. Какое у вас ко мне или к моему клиенту дело?

– Назовите имя и фамилию вашего клиента!

Швейцарец выполнил это требование. Затем он достал из папки, которую захватил с собой из машины, копию титульного листа контрактного договора.

– Пусть ваша клиентка выйдет из машины!

– Зачем?

– Мне нужно, чтобы она дала показания!

– Вы можете пригласить мою клиентку в свой офис на удобное для нее время, и в удобное для нее место. А сейчас... – Швейцарец посмотрел на часы. – Сейчас у нас нет времени, мы торопимся.

– Без дачи показаний ваша клиентка этот город не покинет

– Это почему же? – чуть удивленно спросил швейцарец. – У вас, старший инспектор, имеется ордер на задержание моей клиентки? Оформленный, естественно, законным способом и проведенный через судебное решение?

– Речь об аресте не идет, – нехотя процедил инспектор. – Пока не идет... Но у меня имеется ордер на обыск.

Он, не оглядываясь, поманил кого-то рукой. Из стоящей на проезжей части полицейской машины выбрался младший сотрудник. Подошел к начальнику; передал тому папку.

Инспектор достал из нее какую-то бумаженцию в прозрачной обложке. Нехотя, кривя губы, – было заметно, что он с трудом сдерживает себя – протянул ее старшему охраны.

– У меня ордер!

– Это ордер на обыск в номере гостиницы, – сказал швейцарец, изучив бумагу.

– Ну.

– К моей клиентке это не имеет никакого отношения.

– Она там жила... в этом самом номере.

– Там много кто проживал... еще до моей клиентки.

– Но я бы хотел...

– Этот ваш ордер не проведен через суд, – возвращая бумагу инспектору, сказал швейцарец.

– Но...

Послышался стрекот винтов летящего со стороны соседнего городка вертолета. Все, кто стояли на перекрестке, запрокинув головы, некоторое время наблюдали за этим стремительно приближающимся воздушным аппаратом. Вертолет, – это был Bell 429, не полицейский, и не военный, а гражданский – звеня винтами, вначале описал круг, затем завис метрах в тридцати или сорока от того места, где полицейские перегородили дорогу...Через открытую дверь левого борта виден какой-то мужчина в тужурке; он закреплен страховочным ремнем, в руках у него телевизионная камера

– Прошу вас, инспектор, разблокировать проезжую часть,– сухо сказал начальник охраны. – В противном случае, ваше поведение будете сочтены противоречащим закону. Со всеми вытекающими последствиями.

– Paparazzi!.. – подал реплику младший полицейский чин, придерживающий рукой фуражку, чтобы та не свалилась. – Телевизионщики? Шеф, он снимает на камеру!..

Его старший коллега беззвучно прошептал местное ругательство.

Фабио извлек из чехла сотовый телефон. Двое мужчин в штатском, остановившиеся возле передового джипа, тоже достали мобилы и приготовились куда-то звонить.

В следующую секунду старший инспектор – хотя и с перекошенным от злобы лицом – жестом приказал своим сотрудникам разблокировать проезд.

Спустя каких тридцать минут массивный лимузин подкатил к терминалу деловой авиации местного аэропорта.

Выбрались из салона. Охранники сопроводили свою клиентку до маленького двухмоторного самолета Cessna 525 – пилот его уже прогревал моторы.

– Фабио, на этом ваша миссия заканчивается, – сказала Алиса старшему. – Благодарю вас, господа. – Она попрощалась с гардами общим кивком. – Вы настоящие профессионалы.

"Но мы, "бастионовцы", – подумала она, забираясь в салон "сессны",– все равно круче вас..."

– А! – с чуть насмешливой интонацией сказала она, увидев того, кто сидит в кресле пайлота. – Синьор Леонардо... У вас ус отклеился, «гений»...

– Во всем важна гармония, синьора. Золотое сечение... и все такое прочее.

Павел, пока лишь частично избавившийся от грима, обернулся к той, в чьих ушах его голос звучал последние несколько дней.

– Ну что, отпустила "луганских"? – Сняв парик, он сунул его в пакет.

– Эта птичка не рассчитана на еще троих пассажиров... Поэтому я подумала, что надо с ними прощаться.

– Умная девочка.

– Кстати, чья была идея, нанять этих пафосных ребят? – спросила Алиса, дождавшись, когда напарник закончит переговоры с местной "вышкой". – Не твоя ли?

Павел ткнул пальцем куда-то вверх.

– Посчитали, наверное, что самой тебе будет сложно выбраться... Два еще и с добычей.

Кстати, улов-то хоть приличный?

– Сама пока не знаю... Пакет успела цапнуть... Думаю, Паша, улов жирный.

Самолетик вырулил на полосу. Пилот жестом показал, чтобы единственная пассажирка надела свою пару наушников. Вдруг им захочется о чем-то во время полета поговорить.

– Да ну тебя, Пашка!.. – Алиса отмахнулась. – Мне твой голос знаешь, как надоел за эти дни!

Двухмоторный самолет цвета местного неба взмыл в родную стихию. Пилот, совершив набор высоты, взял курс на Сицилию, аэропорт Трапани.

Г Л А В А 41

Уже спустя минуту Ветров, прихватив сумку, устремился вслед за помощником «дона» на выход. Но Алессандро не стал сам выводить посетителя: в подземном сводчатом помещении их ждала уже знакомая «бастионовцу» девица. Анжела, пока ее подопечный находился у «дона», успела переодеться: на ней джинсы с прорезами и такая же вытертая – винтажная – курточка. В руке она держит мотоциклетный шлем, к ушной раковине прикреплено устройство «фрихенд».

– Быстро, мистер! – скомандовала она. – За мной!..

Ветров на ходу прицепил "фри"; на его сотовый уже шел звонок от Кэпа.

Они выбежали на кухню. Одновременно с ними, но через другой вход, с другой стороны – из зала – в кухню ворвались двое: некто в штатском и полицейский!..

– Эй, вы! – заметив парочку, крикнул сотрудник в штатском. – Стойте!! А ну стойте, кому сказано!!!

На пути у полицейских возникла непредвиденная преграда: в центральном проходе, загораживая его почти весь своим необъятным телом, застыл местный шеф-повар. С выпученными глазами, пучком укропа в одной руке и длинным острым ножом в другой, он представлял собой одновременно комическое, но и жутковатое зрелище.

Пока полицейские пытались продавить этого толстяка, загородившего им проход, девушка и рослый шатен успели выскользнуть через дверь запасного выхода. Во дворе этого заведения Ветрову пришлось разобраться с ещедвумя субъектами – он их видел сегодня утром на паркинге.

– Садись, мистер! – крикнула Анжела, опуская забрало шлема. – Быстро!!

Байк с двумя седоками вылетел на боковую улицу, которая с небольшим градиентом наклона стекает к набережной. Анжела, однако, свернула не в сторону набережной, а к центру. И тут же сверху, от собора, на эту же улицу выехала полицейская машина!..

Подвывая сиреной, понеслась в сторону кафе! За ней еще одна!

Байк, вильнув, вылетел на тротуар!

Скрежет тормозов; буквально под носом второй въехавшей в эту же улицу полицейской машины просквозили в боковую улицу!..

– Куда отвезти вас, мистер? – крикнула девица из-под шлема. – Где для вас будет безопасно?

– В мой отель!

– Ты с ума сошел? Тебя же арестуют!..

– Как можно ближе к главному входу, Анжела!

Байкерша высадила своего пассажира почти у самого паркинга.

Она, как показалось Ветрову, лишь чуть сбавила скорость. Резко свернула; заложила крутой вираж, едва не касаясь бедром и локтем асфальта!.. Затем выпрямила машину, и уже в следующую секунду скрылась за стеной зеленой изгороди, высаженной между зданием отеля и соседним строением.

Со стороны центральных кварталов слышится – нарастая, догоняя беглеца, наполняя собой всю округу, как накрывает волна пловца – истошный рев полицейской сирены.

Ветров, не теряя времени, быстрым шагом направился в сторону главного входа...

Вплотную к дверям парадного стоят два транспорта.

– Это сводная опергруппа из Трапани, – прозвучал в ухе Ветрова голос старшего группы. – Они приехали в отель, чтобы тебя арестовать.