Текст книги "Бомба для Аль-Джазиры (СИ)"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Майкл.

– И все же мне кое что не понятно, Майкл. Я ведь месяц назад находился совсем в другом месте. Вы то знаете, где именно. И в фирме это известно.

– В руководстве нашей компании начались некоторые трения. Но это строго между нами.

– Вот как? – Козак изобразил удивление, причем постарался, чтобы оно не выглядело наигранным. – Наверное, это плохо, сэр.

– А что в этом может быть хорошего? Так вот. Вашу персональную карточку, хранившуюся в кадровом департаменте компании, а также файл с данными и анкетами просто уничтожили.

– Никогда бы не подумал, что такое возможно.

– Естественно, это все будет восстановлено в самое ближайшее время. Но при неблагоприятном исходе дела нам всем пришлось бы туго.

– И вам тоже?

– Мне – в первую голову.

– Еще такой вопрос. Если позволите, конечно. Со мной из Стамбула летел один господин. Кажется, он все это и затеял, не так ли?

– Его настоящее имя – Махмуд аль Хамаз.

– Кто он по жизни?

– Совладелец медиаимперии "Аль Джазира" и большой друг Америки.

– Значит, человек состоятельный. Зачем же он тогда летел экономклассом?

– Махмуд аль Хамаз любит изображать из себя душку демократа. Он иногда летает обычными авиарейсами, общается с простыми людьми в тех местах, где бывает. Это американская школа популизма. Но я так думаю, что этот господин хотел лично посмотреть на вас, Айвен, – уточнил Майкл, выдержал небольшую паузу и продолжил: – Возможно, имеет место рудимент восточной традиции. Прежде чем купить товар, его следует хорошенько осмотреть, пощупать.

Иван вспомнил сентенцию, прозвучавшую из уст катарца: «Чтобы разбудить человека, нужно всего лишь коснуться открытого участка его кожи», и задумчиво кивнул.

– Вы, дружище, должны были сыграть ключевую роль в их построениях, – продолжил Сэконд. – Вот почему этот непростой человек, как мне представляется, решил составить вам компанию во время перелета из Стамбула в Доху. Он хотел понаблюдать за вами вблизи, находясь на расстоянии вытянутой руки. Махмуд аль Хамаз желал понять, тот ли вы человек, который ему – или им, поскольку он не один в этом деле – нужен для реализации задуманного плана.

– А он не боялся, что вскроется вот это обстоятельство, станет известно, что он летел со мной одним рейсом? Впоследствии выяснится, что именно Махмуд аль Хамаз провел меня через служебный проход в аэропорту!

Прозвучал сухой короткий смешок.

– Вижу, вы еще не окончательно пришли в себя, дружище, – заявил Сэконд. – Если вы статист или даже актер, исполняющий главную роль, в вашем случае злодея, то это еще не означает, что вам известен конечный замысел. Ленту могут смонтировать и так, и эдак. Тут все зависит исключительно от воли и желания режиссера, а таковым в данном случае является Махмуд аль Хамаз. Еще тот человек, который за ним стоит. Может, и не один. Тут надо еще помнить, для какой аудитории предназначался данный продукт.

– Для какой?

– Для арабского мира, а это, между нами говоря, весьма специфическая среда. Махмуд аль Хамаз, удайся их замысел, вполне мог повернуть все так, как будто вы, Айвен, среди всего прочего, готовили покушение также и на него самого.

– Эпизод в отеле "Доха Марриотт"?..

– Вижу, вы поняли мою мысль. Если бы ему удалось осуществить этот его глобальный проект, то он и свою личную популярность в арабском мире поднял бы до небывалой высоты. Извлек бы, как говорят у нас, из этого свой профит.

– А этот, который приехал за нами в аэропорт? Сахид? Какова его роль?

– Скорее позитивная. – Майкл бросил на него странный взгляд. – Хотя должен сказать, что у местных своя игра.

– Майкл, вы знаете о том, что этот деятель из "Аль Джазиры" летел одним рейсом со мной. Значит, кто то из ваших людей все это видел, не так ли?

Сэконд выждал, когда мимо них пройдет группа спецов. Они волокли кого то из задержанных в фургон, подъехавший к ангару.

Потом Майкл сказал:

– Допустим. И что из того?

– Могли бы меня предупредить!.. – угрюмо проговорил Козак. – Я ведь тоже, смею надеяться, не чужой вам человек.

– О чем предупредить? О том, что с вами одним рейсом летит совладелец "Аль Джазиры"? Ну и в чем здесь криминал? – Майкл сунул сигарету в прорезь для рта, проделанную в маске. – Иногда так случается, что пока не наступит час Х, пока злоумышленники себя не проявят, не откроют карты и не выложат на игральный стол стволы, им вроде как и предъявить нечего. – Он прикурил сам и поднес огонек Козаку. – Это во первых, – сказал Майкл, пустив в сторону Ивана колечко дыма. – Во вторых, я, когда у меня появились основания уже конкретно тревожиться, прозвонил кое кому в Дохе. Партнеры усиленно выживают нас из Катара, но кое какие связи и возможности у меня все же сохранились. Даже на достаточно высоком уровне.

– Вы позвонили Сахиду, сэр?

– Позже я попытался дозвониться уже вам, Айвен, – уклонившись от прямого ответа, сказал Сэконд. – Когда вы были уже в гостинице. Хотел предупредить, чтобы вы убирались оттуда, причем немедленно. Однако вы почему то не брали трубку.

– Черт побери! – пробормотал Козак.

Он ведь сам отключил сотовые, когда они с Анной уединились в гостиничном номере. Майкл, конечно, что то не договаривал, но всей правды из него не вытащить. Он скажет ровно то, что считает нужным сообщить. Но какова роль Анны в этой истории?

Когда Козак задал такой вопрос, Сэконд мигом переправил мяч обратно на его сторону поля.

– Вы, Айвен, если я не ошибаюсь, сами предложили своей жене задержаться в Дохе! – заявил он.

– Что мы все ходим вокруг да около? – Иван швырнул окурок под ноги. – Где Анна? Куда подевалась моя жена?

– Ваша жена... – Сэконд увидел, что к нему направлялся кто то из его людей с телефоном в руке, и сказал: – Минутку! Это важный звонок.

Пока Сэконд общался с кем то по телефону, Иван успел слегка ополоснуться. Один из телохранителей Майкла принес пластиковую бутыль и полил ему на руки. Это помогло не особо. Рубашка на груди и брюки спереди были залиты чужой кровью. Но хотя бы пальцы удалось отмыть.

Мимо них двое бойцов вели к машине человека, едва передвигавшего ноги. Это был Саид.

Увидев бывшего соседа по камере, он попросил спутников остановиться. Выглядел Саид неважно. Крепкие парни поддерживали его с двух сторон, иначе он почти наверняка упал бы. Все же этот человек нашел в себе какие то крохи сил.

– Спасибо, русский, – почти шепотом сказал он на английском. – Спасибо, Иван. Если бы не ты... если бы тебя не посадили ко мне в камеру!.. Я был уже на грани безумия... – шептал он, а слезы текли по его впалым щекам. – Если бы не ты, меня бы не отправили с вами в Карачи.

– Хороший человек, кстати, – сказал Майкл, подошедший к ним. – Я вас познакомлю, но позже.

Сэконд жестом показал бойцам, чтобы те сопроводили этого худого обессилевшего мужчину в машину, подъехавшую к ангару.

– Моя жена, – напомнил Козак. – Где она?

– Айвен, у меня две новости. – Губы Сэконда сложились в скупую улыбку. – И обе хорошие. Первая новость такая. Этот Маркус, которому вы отрезали голову, оказался не гражданином США. У него только грин карта. Поэтому предъяв за него никаких не будет. Ни вам лично, ни мне, ни лондонскому офису. Теперь вторая новость. – Майкл протянул Козаку смартфон, который все это время держал в руке, затянутой в перчатку, и заявил: – Будете говорить, дружище, фильтруйте базар! Ну что же вы? Не молчите!

Иван поднес телефон к уху.

– Алло?

Сперва послышался какой то шорох.

Потом громко, отчетливо, как будто человек находился рядом с ним, прозвучал родной голос:

– Алло, Иван?! Это ты?

Глава 31

Анна оглянулась на черный джип, доставивший ее только что в тихий район Дохи, к двухэтажному особняку. Она посмотрела на это здание, затем прижала к уху смартфон, который передал ей старший смены перед тем, как высадить ее из машины.

– Алло, Иван?! – сказала Анна. – Это ты?

– Аня, здравствуй, милая! – послышался родной голос. – Где ты находишься? Все ли с тобой в порядке? Алло! Ты меня слышишь, Аня?!

Из особняка вышли двое мужчин. Внешность у них славянская. Один, постарше, одет в светло серый костюм. Другой, рослый, плечистый – в светлых брюках и белой рубашке с коротким рукавом. Сама Козакова стояла на тротуаре близ этого особняка довольно скромных размеров, на крыше которого развевался бело сине красный стяг, закрепленный на флагштоке и подхваченный легким порывом ветра.

– Слышу, милый... хорошо слышу! – сказала Анна, наблюдая за этими двумя мужчинами. – Со мной все в порядке, Иван!

– Откуда ты звонишь, Аня?

– Минутку! Не отключайся! Сейчас, я вот только паранджу сниму!

Мужчины – это были сотрудники посольства – подошли к женщине, одетой в черное и разговаривающей с кем то по телефону. Но они не приблизились к ней вплотную, а остановились в нескольких шагах. За ними наблюдали два сотрудника катарской полиции, замершие возле сторожки, расположенной на другой стороне улицы. Этим же были заняты и те люди, которые находились внутри внедорожника, припарковавшегося неподалеку и доставившего на эту тихую улочку женщину в черном восточном одеянии.

Анна сама подошла к мужчинам, вышедшим из особняка, и спросила по русски:

– Простите, вы сотрудники посольства?

– Да, – сказал тот, что был постарше. – Мы работаем в российском посольстве. Я по должности советник посланник, моя фамилия Рязанцев. А вы, извините?..

– Моя фамилия Козакова. – Анна приподняла сетку чачван, изукрашенную золотым шитьем и стразами. – Я гражданка Российской Федерации, намерена просить вас о помощи и содействии. – Выдав этот спич, она протянула рослому мужчине смартфон и попросила: – Подержите, пожалуйста, только осторожно, не сбросьте набор!

Анна быстро сняла накидку паранджу, надетую поверх длинного платья, стащила платок. Она передала мусульманскую одежду, сложенную кое как, этому же дипломату и забрала у него смартфон.

– Если вы не против, я продолжу разговор, – сказала Анна мужчинам, пройдя вслед за ними в прохладный вестибюль особняка. – Алло, Ваня! Ты еще на связи?..

– На связи. – Иван приложил смартфон к другому уху. – Аня, а почему ты была в парандже?

– Да вот решила уйти к одному шейху на содержание! – В аппарате прозвучал женский смех. – Он меня в свой гарем зовет! Слышишь, что говорю?

– Говори, я хорошо тебя слышу.

– Ты же меня бросил, муженек, не так ли? Вот я и не знаю, как мне теперь быть. Может, и вправду уйти от тебя к шейху?

– Я этому шейху голову оторву! Пусть он держится от тебя подальше.

– Да ладно, я пошутила.

– Аня, ты где находишься? В Дохе?

– Где же еще?.. Конечно, в Дохе!

– А где именно?

– В здании российского посольства. Меня только что сюда привезли. Не волнуйся, Ваня, со мной все в порядке.

– Как я рад это услышать!

– А тебя где носит? – В голосе Козаковой появились строгие нотки. – Куда ты пропал?!

– Я это... – Иван замялся. – Меня тут по службе припахали. Пришлось отъехать, но сейчас я уже с этим закончил.

– Какой то голос у тебя странный! Ты не болен?

– Нет, все нормально. – Иван облизнул пересохшие губы. – Аня...

Закончить фразу ему не дал истошный женский вопль. Иван обернулся на звук. Двое бойцов пытались усадить даму в черном одеянии в джип, подъехавший к ангару. То ли она была против этого их намерения, то ли у нее окончательно сдали нервы. С Джейн случилась форменная истерика.

– Что это? – донеслось из телефона. – Я слышу женский визг. Кто это там так орет?

– Да так... – замялся Козак. – Это не важно, Аня.

– Погоди погоди!.. – голос в трубке приобрел металлические нотки. – Это случаем не голос этой шалавы?

– Какой шалавы?

– Этой проститутки!

– Не понимаю тебя.

– Джейн!

– Что? Не слышу.

– Джейн! Я говорю про нее. Она что, опять крутится где то рядом с тобой?

Как на грех, Джейн вновь принялся вопить! Она изо всех сил вцепилась в парня, который пытался запихнуть ее на заднее сиденье. При этом дамочка громко, с надрывом выкрикивала английские, французские и русские матерные ругательства.

– Такое впечатление, милый, что ты звонишь мне из публичного дома. – Тон этой реплики был просто ледяным. – Пришли мне свое фото, сделай одолжение! А лучше – короткий ролик! И это место, где стоишь, тоже щелкни. Чтоб через минуту снимки были у меня! Слышишь, что я говорю?

Иван опустил голову, посмотрел на свое брюхо, залитое чужой кровью, на брюки, испачканные ею же спереди.

Он громко вздохнул и сказал:

– Не получится, милая. У меня трубка того, старой модели. Без камеры.

– Появишься, я тебе твой козацкий чуб надеру!

Козак провел левой рукой по коротко остриженной голове. Его лицо, забрызганное засохшей кровью, расплылось в счастливой улыбке.

– Значит, меня ждет семейная разборка? Жду не дождусь.

– А как ты хотел? Шлялся почти неделю невесть где! Все то, что сейчас происходит, это и есть, по твоему, нормальный человеческий отпуск? А где ты сейчас сам находишься, кстати? В Дохе?

– Не совсем.

Иван мысленно прикинул расстояние от того места, где он стоял, до тихого переулка на окраине Дохи, откуда ему звонила супруга. Получилось две тысячи с хвостиком километров.

– Я, в общем то, недалеко, – сказал он. – Практически рядом.

– Когда думаешь нарисоваться, милый? Предстать пред мои ясные, так сказать, очи?

Иван понятия не имел, каковы планы Сэконда и его команды и что его самого ждет впереди. Но он знал, твердо верил, что простые человеческие желания бывают сильнее всяческих планов, какие бы могущественные силы ни пытались воплотить их в жизнь.

– Так я уже на пути к тебе, – сказал он. – Оставайся пока у посольских, я вскоре дам о себе знать.

Глава 32

20-23 июня

Последующие трое с лишним суток оказались столь насыщенными самыми разнообразными, порой даже чудными событиями, что Козак то и дело задавался вопросом: «Полно, Иван, не спишь ли ты? Не во сне ли все это с тобой происходит?».

Ему требовалось время, чтобы уложить весь этот ворох впечатлений в свою память, упорядочить, рассортировать их, снабдить бирками. Эта работа когда нибудь будет сделана еще и потому, что это не просто его или Анны личные впечатления о персонах, с которыми они встречались в этот период, о событиях, в которых им довелось поучаствовать, но ценный материал – разведданные, добытые с риском для жизни.

Но это дело ближайшего будущего. Пока же, вплоть до их отъезда из Катара, у Козака, как и у его дражайшей половины, не было времени анализировать произошедшее и составлять доклады. Жизнь вокруг них била ключом.

В эти три или четыре дня в маленьком, но очень богатом государстве Аравии, претендующем на роль регионального лидера, произошли разительные перемены. Причем такие, которых почти никто не ожидал.

Майкл Сэконд и несколько ключевых сотрудников так называемой лондонской фракции «Армгрупп» вылетели в Доху из Карачи двадцатого июня, на следующий день после акции в районе морских доков. На борт этого чартерного самолета были также взяты Козак, Саид и Джейн.

В одиннадцать утра по местному времени чартер приземлился в международном аэропорту столицы Катара. Примерно за час до этого там же, на основной полосе международного аэропорта Дохи сел самолет C 17 "Глоубмастер 3". На борту транспортника, совершившего перелет с авиабазы Соединенного Королевства, расположенной на Кипре, в Доху прибыли около семи десятков крепких молодых мужчин, одетых в цивильное, но с табельным оружием и средствами связи.

Парни, прибывшие в Доху транзитом через Кипр, не были британскими военными. Они все до одного являлись штатными сотрудниками частной военной компании "Армгрупп". Она имела действующий контракт на охрану ряда объектов катарской столицы, включая морской порт и международный аэропорт этой страны.

К моменту подлета чартера эти ребята взяли под контроль здание аэропорта и диспетчерскую вышку. Дело обошлось без единого выстрела, без стычек или ругани. Люди в штатском держались очень вежливо. Местные сотрудники, работники аэропорта, вышедшие на работу в утреннюю смену, были предупреждены, что служба безопасности проводит учения. Потому всем было рекомендовано не ослаблять внимание и сохранять выдержку.

Вскоре из аэропорта на шоссе, ведущее в столицу Катара, выехала вереница мощных массивных внедорожников и микроавтобусов. Их было не менее тридцати. Надо сказать, что эта колонна выглядела весьма внушительно.

Иван устроился на заднем сиденье «Хаммера», следовавшего в середине этой вереницы машин, направляющейся в центр города. Он был чистым, гладко выбритым, даже слегка отдохнувшим. Ему удалось поспать несколько часов в гостинице, куда его привезли из доков. На нем был летний костюм кремового цвета, рубашка в голубую и белую полоску и светло коричневые мокасины на босу ногу.

Справа от него сидел Сэконд в светлых брюках и пиджаке цвета неба. К ушной раковине прикреплена гарнитура, в руке портативная рация.

– Сколько в их колонне машин? – спросил он у своего подчиненного, находящегося на другом выезде из города. – Уточните.

– Я насчитал сорок два транспорта, сэр, – донеслось из рации. – Передовые машины уже проследовали на базу "Эс Сайлия". Сейчас через КПП проходит остаток колонны.

– В этой колонне есть грузовые машины?

– Да, сэр, два грузовика. Один везет на платформе сорокафутовый морской контейнер. На втором груз под тентом.

– Отличная работа, джентльмены, – сказал в микрофон Сэконд. – Возвращайтесь в город! Точка сбора – офис дохийского филиала компании.

Сэконд переключил рацию в режим дежурного приема, открыл ящик, достал сигару, обрезал каттером кончик. Козак спросил у босса разрешения закурить, вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку.

– Вот такие дела, – сказал Майкл. – Кое кто спешно сматывает удочки!

В салоне "Хаммера" кроме них с Сэкондом никого не было. Разумеется, не считая водителя, но тот был занят своим делом. Поэтому Ивану пришлось поддержать разговор.

– И что, босс, теперь персонал местного филиала полностью обновится? – осведомился он.

– Не полностью, а наполовину. Мы восстановили баланс, существовавший раньше здесь, в Дохе. – Сэконд неспешно раскурил сигару. – Теперь по количеству сотрудников у нас паритет.

– А кто же тогда выехал из Дохи? Что за люди в той колонне, что проследовала на базу "Эс Сайлия"?

– Это лишние люди.

– Наш общий знакомый тоже покинул город?

– Ричи? – Сэконд недобро усмехнулся. – По моим сведениям, он уехал еще минувшей ночью на авиабазу "Эль Удейд" и теперь носа оттуда не кажет.

– Наблюдатель что то про грузовики говорил и про какой то контейнер. Это то, о чем я думаю?

– Скорее всего. Еще один контейнер они вывезли ночью.

– Даже не стали сообщать, что якобы нашли в городе мощное взрывное устройство?

– Должно быть, не захотели позориться, – Сэконд покосился на Козака. – Ничего у них, Айвен, не получилось. Во многом благодаря именно вам.

Высотные здания, казалось, расступились перед автоколонной, выехавшей из аэропорта. Она беспрепятственно, под "зеленую волну", вкатила в каменное ущелье местного центра.

– Походит на парад победителей, – сказал Иван.

– То ли еще будет. – Сэконд пыхнул дымом сигары. – Дружище, я предлагаю вам задержаться в Дохе еще денька на два или три. – Он повернулся, посмотрел на Козака, сидящего рядом, и его губы сложились в широкую улыбку. – Даю слово, Айвен, что на этот раз обойдется без драк, погонь и прочих злоключений.

Козак оказался, наверное, единственным из всех сотрудников, прилетевших нынешним утром в Доху, кто получил «вольную». На паркинге перед высотным зданием, в котором находился местный офис компании «Армгрупп», занимавший нижние шесть этажей, его ожидал перламутровый представительский лимузин.

Спустя четверть эта роскошная машина остановилась в одном из кварталов старого города, на том самом перекрестке, именно в том месте, где несколькими сутками ранее людьми Доккинза была устроена засада. С другой стороны к этому же перекрестку подъехал "Мерседес" с дипломатическими номерами.

Из салона выпорхнула молодая красивая женщина в длинном, до пят, платье. На ее голове была повязана косынка. К удивлению двух местных дам в черном, семенящих по тротуару и явно непривычных к проявлению подобных чувств в этом патриархальном районе, она повисла на шее у мужчины, выбравшегося из лимузина.

Вскоре супруги уже сидели в салоне машины, отливавшей перламутром. Иван усмехнулся и подумал, что они с Анной встретились, воссоединились в том самом месте, где несколько дней назад вынужденно разлучились. В этом он тоже увидел некий символический смысл.

Машина с дипломатическими номерами, на которой Анну подбросили к месту встречи, отправилась обратно в тихий район столицы Катара, где размещались посольства целого ряда стран, включая и Россию.

Водитель перламутрового лимузина, как ему и было велено, покатил на выезд из города. В машине находился еще один мужчина. Это был начальник охраны, уже знакомый Анне. От него молодые люди узнали, что им предложено отдохнуть на приморской вилле, принадлежащей одному из членов правящей семьи, а именно Салеху бин Хамаду Аль Тани, родному сыну местного монарха от второй жены, единокровному брату Тамима, которого знающие люди считали самым вероятным наследником ныне правящего эмира.

Эти три дня, проведенные на роскошной вилле, показались им сказкой. Выяснилось, что не только мистер Сэконд предложил своему подчиненному задержаться в Дохе на два три денька. Господин Антонов ровно о том же попросил свою сотрудницу.

Иван расстался с женой лишь однажды, да и то ненадолго, всего то часа на два. Это случилось двадцать первого числа, в пятницу. На виллу прозвонил Майкл, принес извинения за то, что нарушает покой отдыхающей пары, и попросил Козака уделить ему некоторое время. Сэконд пообещал не задерживать Ивана, сказал, что это ненадолго.

За Иваном прислали служебную машину из дохийского филиала «Армгрупп». Водитель привез его в штаб квартиру медиакомпании «Аль Джазира». На паркинге стояли несколько машин с эмблемами МВД Катара. Еще Козак увидел там с десяток машин с символикой той самой компании, в которой он работал.

Водитель предложил ему надеть шлем маску и раскатал свою. Они через главную проходную вошли в святая святых этого медиахолдинга, крупнейшего в арабском мире и одного из самых солидных на планете.

Вскоре выяснилось, что в некоторых подразделениях местного офиса телекомпании "Аль Джазира" проводятся обыски. Мужчины в камуфляже и масках выносили из здания крафтовые мешки и картонные ящики с какими то бумагами и документами. Они изымали также системные блоки, ноуты, планшетники, смартфоны, цифровые камеры, диктофоны, кассеты и прочие носители информации.

Сотрудник "Армгрупп" провел Козака через все кордоны, выставленные в здании в связи с проведением каких то следственных мероприятий. Вскоре они оказались в помещении с эмблемой "Аль Джазиры" во всю стену. По видимому, этот зал предназначался для проведения совещаний. Двое мужчин в шлем масках, расположившиеся с двух сторон от человека, усаженного ими на стул, посмотрели на Козака, вошедшего в помещение.

– Подойдите! – прозвучал голос Майкла Сэконда. – Тут кое кто пытается нам голову морочить.

Иван подошел к ним вплотную. Он сразу признал этого типа. Думается, сорокапятилетний мужчина в дорогом костюме тоже понял, что за человек стоял сейчас перед ним.

Махмуд аль Хамаз нервно дернул головой, шумно сглотнул, потом неестественно тихо сказал на английском:

– Я требую адвоката и еще прошу учесть, что являюсь гражданином Соединенных Штатов Америки.

– Снимите шлем маску, – сказал Сэконд Козаку. – Внимательно посмотрите на этого мужчину! – Данная реплика адресовалась уже катарцу. – Мы даем вам шанс!

Второй сотрудник "Армгрупп" заставил катарца подняться из кресла. Иван стащил шлем маску и посмотрел в глаза тому человеку, который совсем недавно находился на самой вершине этой медиа империи. Этот господин пытался присвоить себе право едва ли не в одиночку определять, кто друг, а кто враг его страны, а также указывать таковых сотням миллионов правоверных, всему исламскому миру.

Козак пристально смотрел в глаза тому человеку, с которым он летел одним рейсом из Стамбула. Этот фрукт дал ему свою визитку. Он, как выяснилось, приказал убить Ивана сразу после того, как в Карачи будет отснят ключевой фрагмент мегапроекта, задуманного им и его партнерами, призванного стать настоящей бомбой.

Главный манипулятор арабского мира, изощренный махинатор, совладелец "Аль Джазиры" не выдержал его взгляда, отвел глаза.

– Махмуд аль Хамаз, вы готовы рассказать нам, при каких обстоятельствах познакомились с джентльменом, стоящим сейчас перед вами? – спросил Сэконд. – Вы знаете этого мужчину, господин Махмуд аль Хамаз?

– Нет, я его не знаю, – сказал катарец. – Может, и видел где то... нет, не припомню.

Сэконд насмешливо хмыкнул, посмотрел на Козака и спросил:

– А у вас есть что сказать этому господину?

– Найдется кое что.

– Буквально пару слов, – предупредил его Майкл. – Не больше.

Иван хрустнул пальцами и проговорил:

– Чтобы разбудить человека, достаточно прикоснуться к открытому участку его кожи. – Он посмотрел на съежившегося катарца. – Это ведь ваши слова, почтеннейший? Сейчас проверим, так ли это.

Иван коротко, но сильно врезал этому типу в челюсть. Затем, не дожидаясь, пока господина Махмуда аль Хамаза поднимут с пола, он развернулся и направился к выходу из этого информационного центра. Нет, логова.

Двадцать второго числа супруги гостили на другой вилле. Ивана и Анну принимала так называемая тупиковая ветвь семейства Аль Тани. Инициатором приглашения стал бывший сосед Ивана по тюремной камере. Этого мужчину, как выяснилось, звали вовсе не Саидом, но это и не важно.

Иван не очень вникал в местные монархические заморочки, но это почему то было интересно его жене Анне, возможно, Антонову и еще кому то в Москве. Женщине здесь не пристало задавать вопросы мужчинам, тем более членам царской семьи, пусть даже из тупиковой ветви. Так что пришлось Ивану осторожно выспрашивать у слегка оклемавшегося бывшего сокамерника, как он докатился до такой жизни.

Выяснилось, если коротко, следующее. Отец этого человека, сводный брат правящего эмира, сын прежнего от другой жены, некоторое время состоял в оппозиции к брату и монарху. Его бы уже, возможно, казнили под каким нибудь благовидным предлогом, но каждый раз вступались британцы. Эта скрытая вражда длилось, по сути, все время, пока в стране правил Хамад, свергнувший, кстати, их общего отца.

В сентябре две тысячи одиннадцатого года после неудачной – спровоцированной или даже придуманной такими спецами, как Махмуд аль Хамаз – попытки переворота последовали аресты. В участии в заговоре был обвинен и тот человек, с которым Козаку довелось сидеть в одной камере на базе "Эс Сайлия". Его, наверное, уже обезглавили бы, как других арестованных офицеров, но пошел какой то торг. Сам же сиделец весьма убедительно симулировал безумие на почве религиозного фанатизма.

Любопытно еще и то, что мужчина этот подумал на Козака, что он – подсадная утка. Когда Иван услышал такое от него, то долго смеялся.

Ему кое как удалось отбояриться от главного их подарка. Ивану хотели презентовать ценного арабского скакуна. А так посидели неплохо, пообщались с интересными людьми, обзавелись новыми связями, важными знакомствами, каковые, возможно, им еще пригодятся.

Рано утром, в день намеченного ими отъезда в Таиланд, их привезли в Умм Салаль. Это был тот самый форт, в котором Анна провела несколько беспокойных дней и ночей, именно то место, которое Сахид назвал истинным сердцем Катара.

Охранник, знакомый госпоже Козаковой, провел супругов через открытые ворота. В самом центре периметра, образованного стенами старого арабского форта, стояли двое молодых мужчин. Они были в простых арабских одеяниях и только что совершили утренний намаз, даже коврики не успели убрать. Увидев супружескую пару, привезенную в этот старинный форт, арабы, улыбаясь, двинулись им навстречу.

Всего через каких то два дня Иван и Анна, уже находящиеся в курортном коттедже на острове Самуй, будут смотреть репортажи мировых СМИ об отречении эмира Катара. Тогда они вспомнят этих двух молодых людей, вышедших к ним не в богатом облачении, не в парадных офицерских мундирах, а в обычной домашней одежде. Так, как будто они были их друзьями или родственниками.

Это были Тамим бин Хамад Аль Тани, будущий эмир Катара, и его брат Салех, отныне второй по значимости человек в правящей семье.

Когда между двумя зубцами стены, казавшимися полупрозрачными из за дивного розоватого освещения, как и всегда, неожиданно для наблюдателя, показался край солнечного диска, Иван и Анна стали прощаться. Катарцев ждали свои дела, весьма непростые обязанности. На следующий день в их небольшой стране поменяется власть, и один из них станет главой государства.

У супружеской пары, выехавшей прямо из Умм Салаль в аэропорт, чтобы успеть на утренний рейс Доха – Бангкок, тоже имелись свои планы.

Иван и Анна Козаковы отправлялись на отдых, но уже знали, что вместо двух недель им дадут отдохнуть лишь одну. Анне предстояло вернуться из Таиланда в Москву и предоставить исчерпывающий доклад о том, что случилось в Дохе, Антонову и прочему начальству.

Что касается Айвена Козака, то его трехлетний контракт с компанией "Армгрупп" истекал в конце июля нынешнего года. Майкл Сэконд, куратор Козака по линии лондонской фракции этой структуры, предложил ему подумать о заключении нового договора на весьма выгодных условиях. Точно такое же пожелание передал своему самому ценному агенту через Анну Козакову их общий московский куратор. Фактически это был приказ.

Антонов, а затем и высокое руководство ГРУ обратили особое внимание на один из фрагментов переписки крупной охранной структуры, обнародованной неким сыном человеческим в "Третьей книге джунглей".

Там говорилось вот что:

"Парни из ЦРУ, а также некоторые наши коллеги из «Армгрупп» этой весной собирали сведения о ядерных испытаниях Советов в среднеазиатском регионе.

Дэвид, они явно что то задумали".

Перед Антоновым Званцевым и его командой была поставлена конкретная задача: собрать максимум информации по данной теме и выяснить, что или кто за этим стоит.