Текст книги "Бомба для Аль-Джазиры (СИ)"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

В тот самый момент, когда Си 130 поднялся в воздух с американской базы в Катаре, в аэропорту Домодедово приземлился авиарейс номер 7J 629 Душанбе – Москва. Рахимбаев, прибывший на борту «Боинга 727» в столицу России, прошел контроль в числе первых. Он уселся в «Опель», оставленный им на стоянке, и двинулся в путь. Солтанбек свернул с Каширского шоссе в том месте, где ему велел это сделать мужчина, прозвонивший на его сотовый.

К автозаправочной станции, возле которой остановился "Опель", подкатил серый внедорожник. Мужчина, выбравшийся из кресла пассажира, был хорошо знаком бывшему лидеру худжандского клана, некогда авторитетному человеку, теперь находящемуся на грани посадки. Еще бы! Это оказался тот самый верзила охранник, который обыскивал его каждый раз, перед тем как сопроводить к своему шефу.

– С прибытием! – сказал охранник. – Садись в джип да вещички свои не забудь. А я на твоей тачке поеду следом.

Рахимбаев прихватил сумку, "дипломат" и перебрался во внедорожник, остановившийся поблизости. Водитель велел ему пристегнуться, тотчас развернулся и покатил в сторону въезда на Каширское шоссе.

Вскоре джип остановился во дворе многоэтажного дома, стоявшего в Северном Бутово. Водитель и его пассажир вышли из салона. Сотрудник Антонова своим ключом открыл дверь небольшого офиса, расположенного на первом этаже дома, между химчисткой и магазином для садоводов. На двери висело объявление о сдаче этого помещения в аренду, однако номер телефона лица, с которым можно было бы связаться по данному вопросу, почему то в нем не указывался.

Подчиненный Антонова сопроводил южанина в одну из трех комнат, имеющихся здесь. Обстановка типовая для офиса. Солтанбек отметил, что в этом помещении не было окон. В отличие от соседних комнат оно находилось в глубине здания.

– Чай? Кофе? – спросил сотрудник ГРУ, привезший его на объект. – Желаете перекусить?

– Спасибо. А мне долго ждать?

– Человек, который хочет с вами встретиться, будет с минуты на минуту.

– Тогда ничего не нужно.

Ждать южанину и в самом деле долго не пришлось.

Минут через десять послышался звук отпираемой двери, а затем прозвучал знакомый голос:

– С возвращением, Солтанбек!

Рахимбаев поднялся на ноги.

– Здравствуйте, Виктор джан! Рад вас видеть!

Антонов не стал протягивать руку для пожатия. Но выражение его лица теперь было не таким хмурым, как в тот раз, когда он напутствовал южанина, перед тем как тот отправился в аэропорт.

– А уж как я рад вас видеть!.. – Виктор Михайлович жестом указал на кресло, из которого при его появлении вскочил южанин. – Присаживайтесь. Не будем терять времени! Рассказывайте, как съездили, что узнали и имеете мне предложить.

Антонов уселся в кресло напротив и пристально смотрел на южанина. Вид у того был слегка помятый, но вот глаза посверкивали. Он смотрел с прищуром, с хитринкой, как торгаш, который прошел трудный, полный опасностей караванный путь, добрался до цели и теперь намеревался подороже продать свой товар.

На полу, у кресла, в котором южанин дожидался приезда Виктора Михайловича, стояла дорожная сумка, на которой сохранился багажный стикер. На коленях Рахимбаева лежал кейс из коричневой кожи с металлической окантовкой, с которым он не расставался.

Антонов внимательно выслушал рассказ Рахимбаева о его поездке на историческую родину. Он не отнял много времени. Солтанбек сообщил, что встретился в Душанбе с нужными людьми, кое что получил у них, но фамилий и должностей своих конфидентов или партнеров называть не стал.

А Антонов пока и не спрашивал.

– Значит, в отеле, где останавливались американцы, поставили прослушку? – Виктор Михайлович ухмыльнулся. – Смелые у вас там ребята, шустрые.

– Как и везде. – Рахимбаев выдавил из себя ответную улыбку. – Мы очень сильно рисковали, да, и еще вели запись, когда двое янки приезжали разговаривать насчет долга.

– За поставку наркотиков?

– Да, – неохотно выдавил Солтанбек, достал из кармана пиджака не очень чистый платок, вытер влажное от пота лицо и лишь после этого продолжил: – Нам насчитали долг за неуплату крыше.

– Они из "Армгрупп"? – глядя на него в упор, спросил Антонов. – Вот эти двое?

– Виктор джан, вы обещали...

– Раз обещал, сделаю, – сказал Антонов. – Если информация того стоит, то в течение двух или трех дней, максимум недели ваш сын, племянник и те люди, которые уже сидят в СИЗО, будут выпущены под подписку о невыезде. Но учтите, кого то из своих вы все же отдадите следствию.

– Да, я понимаю. Спасибо, уважаемый Виктор Михайлович! Я слышал, вы не нарушаете данного слова.

– Не знаю, от кого вы это слышали, Солтанбек. – Антонов закурил сигариллу. – Но это чистая правда. Если я даю слово, то держу его.

Южанин набрал код замка кейса.

Первым делом он достал оттуда пухлый пакет из черной непрозрачной бумаги, вытряхнул на стол с полсотни фотоснимков и заявил:

– Думаю, Виктор джан, вот этот человек вам будет интересен.

На снимках был запечатлен рослый широкоплечий мужчина лет тридцати восьми, один или в компании. Снимали его скрытно. Три фотографии были сделаны на каком то объекте, сохранившем черты военного городка, построенного еще в советское время. На двух сей субъект стоял возле джипа, припаркованного у какой то придорожной чайханы. С ним о чем то беседовали двое мужчин. Лицо одного затемнено, заретушировано. Зато второй, лет тридцати с небольшим, ростом, пожалуй, за два метра, одетый в куртку аляску, был виден во всех деталях.

– Тот, кто постарше, – скороговоркой произнес Рахимбаев.

Солтанбек сейчас вел себя подобно купцу, превозносящему качество своего товара в надежде получить хорошую цену.

– Я вам о нем говорил. Он был в том парижском ресторане, где с вами встречался мой брат.

"Да, это Ричард Доккинз собственной персоной, – посмотрев снимок, последний в этой подборке, подумал Антонов. – Должно быть, этот субъект даже не предполагал, что местные силовики или партнеры по наркобизнесу настолько отморозятся, так обнаглеют, что установят плотную слежку за ним и его соотечественниками, приехавшими в Таджикистан. – Он покачал головой в такт своим мыслям. – Американцы время от времени прибегают к услугам местных царьков, полевых командиров и наркобаронов, но за людей их не считают. Для них они туземцы, низшая раса. Особенно для таких, как Доккинз, для тех, кому доводилось лично пытать или убивать людей, которых американские военные и сотрудники ЦРУ привычно называют плохими парнями.

– Этот субъект требовал от ваших знакомых выплатить ему некий долг? – Антонов перевернул снимок, на котором был запечатлен один лишь Доккинз. – Он?

– Да, это он.

– Имя и фамилия?

– Вы никому не расскажете о нашем разговоре, Виктор джан? – В тоне Рахимбаева отчетливо прозвучали нотки страха. – Если эти люди узнают, то мне придет конец.

– Разговор останется между нами. – Делая это заявление, Антонов лукавил, но надо же было как то успокоить человека, сидящего перед ним. – Главное, сами не проболтайтесь!

– Клянусь Аллахом, буду молчать до конца моих дней!

– Вам нечего бояться, Солтанбек. Назовите его имя и фамилию.

– Ричард Доккинз. Он американец.

– Где он работает? Чем занимается?

– Вы же сами знаете.

– Отвечайте.

– В крупной частной военной компании "Армгрупп". Так сказал мой информатор.

– Понятно. Сколько он требовал денег? И чем мотивировал свои претензии?

– На встречу с одним местным деятелем, занимающимся этими вопросами, приехали пятеро. Но в помещение чайханы, вернее, в кальянную комнату, где состоялся разговор, вошли двое.

Рахимбаев взял снимок, на котором в компании с Доккинзом и кем то третьим был запечатлен высокорослый, мощного телосложения мужчина в куртке аляске.

– А как зовут этого типа?

– Доккинз называл его по имени – Питер. – Рахимбаев достал из кейса папку, извлек из нее листы, скрепленные степлерными скобками. – Вот ксерокопии паспортов некоторых личностей из данной компании. – Этот Питер там, кажется, тоже есть.

– У вас, вижу, везде имеются полезные завязки, не так ли?

Рахимбаев прерывисто вздохнул, из чего Антонов сделал вывод, что эта информация досталась его собеседнику недешево.

– Мир не без добрых людей, Виктор джан.

– Значит, эти двое, Доккинз и второй человек, назовем его Питером, требовали от ваших знакомых погасить некий долг?

– Именно так. В ответ им сказали, что деньги, то есть процент за крышу, выплачивались исправно и регулярно, тем самым людям, которые были введены в схему именно их компанией, то есть "Армгрупп".

– Переводили на счета, указанные ими?

– Да, через одну парижскую фирму.

– Проводки шли непосредственно в офшорные банки, но бухгалтерия велась в Париже?

– Именно так. Эти Доккинз и Питер сказали, что деньги засылались все это время не тем людям.

«В этой фирме как раз и сидел Иван Козак, – подумал Антонов. – Во многом благодаря именно ему трафик удалось перенаправить так, что значительная часть героина, поставляемого в Россию, не попадала в розничную сеть, а такие деятели, как Доккинз, не получали свой процент».

– Сколько они вам предъявили?

– Не мне. – Рахимбаев облизнул верхнюю губу, над которой влажно блестел пот. – Не мне, – повторил он дрогнувшим голосом. – А тем, кто занимается вот этими делами.

"Как интересно все повернулось, – подумал сотрудник ГРУ, вынужденный годами жить под личиной бизнесмена. – А ведь южане сознательно сливают эти сведения. Они понимают, что сами с американцами из "Армгрупп" ничего поделать не смогут".

– Да ладно, Солтанбек. – Антонов холодно усмехнулся. – Не темните! Мы же свои люди, так что выкладывайте. Может, и вашим знакомым из солнечного Таджикистана что нибудь дельное присоветуем. Поможем, так сказать, по братски. Ведь все мы были когда то рождены в одной стране. Назовите сумму.

– Сто миллионов в американской валюте.

– Сколько сколько? – Антонов удивленно вскинул брови. – Сто лимонов?

– Страшные люди!.. – Рахимбаев вновь промокнул несвежим платком влажный лоб. – Они сказали, что деньги надо выплатить за полгода. Примерно по шестнадцать миллионов в месяц.

– А если эти деньги не будут выплачены?

Рахимбаев посмотрел в потолок глаза и ответил:

– Тогда будет плохо нашему раису и другим большим людям. Если с ними так поступят, то они начнут... – Южанин напрягся, подыскивая нужные слова на русском.

– Начнут чистку рядов? – пришел ему на помощь Антонов.

– Одних посадят, других сделают нищими, третьих совсем убьют. Такое уже было в Таджикистане в девяностых годах. Сейчас этого никто не хочет.

– Видеозапись разговора в чайхане или где там проходила стрелка имеется?

– Конечно, уважаемый Виктор Михайлович. – Рахимбаев как будто даже слегка обиделся. – Не очень хорошего качества, правда, но разобрать можно. За кого вы нас держите?

"За сволочей и наркоторговцев я вас держу, – глядя на южанина все с той же легкой полуулыбкой, подумал Антонов. – В Китае тебя давно бы к стенке поставили, гнида. Да и в России отвесили бы тебе лет пятнадцать. Сидел бы ты, урод, за решеткой, если бы не был так нужен, столь полезен для подхода к еще более вредным и опасным существам".

Просмотрев фрагмент записи, сделанной скрытой камерой в душанбинской чайхане, Антонов еще раз удостоверился в том, что Рахимбаев привез первоклассный товар. Но Виктор Михайлович, понятное дело, не стал озвучивать эту мысль в присутствии непростого изворотливого южанина.

– Что по второму пункту? – спросил он. – Полигон, дозиметры, все то, что вы обещали разузнать по данной теме. Как с этим?

– Не все так просто, Виктор джан, – уклончиво сказал южанин. – Это большая политика, а мы – люди маленькие.

– Не прибедняйтесь. Ваши родственники работают в местных органах и в министерстве обороны. Они должны быть в курсе.

– Мне обещали кое что собрать. – Южанин посмотрел в глаза человека, сидящего напротив, словно оценивая, понял ли тот его намек. – Но это уже зависит не только от меня.

– Я вас понял, Солтанбек. Чем быстрее вы разузнаете то, о чем вас просят, тем спокойнее вам и вашим близким будет житься в Москве.

Рахимбаев покосился на кейс, который Антонов закрыл и передал своему подчиненному, вошедшему в комнату.

– Вы оставляете его себе? – осведомился Солтанбек.

– Кейс и содержащиеся в нем материалы передадут человеку, который более меня сведущ в делах такого рода.

– Так сделка состоялась? Я правильно вас понял, Виктор джан?

Антонов встал из кресла и ответил:

– Если я что то обещаю, то держу слово. – Он сунул в карман пиджака портсигар и зажигалку. – Ближайшие сутки двое, Солтанбек, вам придется провести в спокойном загородном поселке.

– Но вы же обещали!.. – Южанин уставился на него широко раскрытыми глазами.

– Исключительно в целях вашей безопасности, – сказал Антонов, направляясь к выходу. – Извините, дела! Как только освобожусь, встретимся и все подробно обсудим.

Глава 24

Иван перенесся мыслями в день сегодняшний, который, возможно, станет последним в его жизни. Он с усилием провел ладонью по лицу, словно пытался снять с него налипшую паутину. Однако невидимая, но чрезвычайно прочная сеть все еще окружала его. Разорвать ее одним лишь взмахом руки было никак нельзя.

Козак помнил, что именно было изображено на визитке, которую ему дал этот человек. С виду обычная деловая карточка, сделанная из тонкого, гибкого, но прочного пластика. Одна сторона лазурного цвета. На этом небесном фоне выделялись цифры, тисненные золотом, очевидно, номер телефона. Другая сторона была окрашена в белый и коричневый цвета. Эти два поля, в свою очередь, разделялись мелкими треугольниками, образующими зигзаг. Надписей на этой стороне не было, зато имелась некая эмблема, расположенная примерно посередине. Символ или знак, золотистый узор, напоминающий то ли чалму, то ли горящий, колеблющийся огонек свечи, то ли купол минарета, переливающийся под солнечными лучами.

Ивану в последнее время не так уж и часто доводилось смотреть телевизор. Однако он все таки знал, как выглядит заставочная эмблема одного из крупнейших медиахолдингов планеты. Именно так, как на этой визитке.

Козак помнил, как перевернул карточку и еще раз посмотрел на цифры, тисненные золотом на лазоревой стороне. Потом он недоуменно пожал плечами, поискал глазами урну, подошел к ней и отправил туда чужую визитку.

Иван тогда ослеп, оглох, не видел и не слышал ничего вокруг себя из за скорой встречи с любимым человеком. Все его мысли были о ней.

Он выбросил эту карточку в урну и подумал:

"Похоже, этот субъект принял меня за кого то другого. Спутал с кем то. Бывает".

Эх, как же Козак ошибался, насколько слеп и глух был в те минуты!

Итак, кто то вел Ивана с того самого момента, как только стало известно о его уходе в отпуск и маршруте, избранном им. Более того, можно было не сомневаться в том, что и отпуск ему дали неспроста. Об этом говорили все обстоятельства, уже известные Козаку.

Вибрация в салоне Си 130 несколько усилилась, изменилась и тональность работы двигателей. Через иллюминатор была видна земля, быстро приближающаяся, надвигающаяся снизу. В отдалении, сквозь утреннюю дымку, пелену смога, почти круглосуточно висящего над городом, проступили очертания окраинных кварталов Карачи, четвертого по величине мегаполиса планеты.

Иван досконально, до мельчайших деталей вспомнил фрагмент минувшей пятницы, важный для понимания происходящих событий. Теперь он уже целиком перенесся мыслями в день сегодняшний. Козак пока еще не придумал никакого спасительного плана, не знал, что именно ему следовало предпринять, чтобы разорвать паучью сеть, искусно сотканную настоящими мастерами тайных интриг. Но Иван вполне осознал, четко понял одну очень важную вещь.

– Всем подъем! – скомандовал Питер, едва самолет остановился на запасной полосе, отведенной для транспортных самолетов. – На этой остановке нам выходить.

Иван вслед за старшим группы направился к выходу. Он решил, что финал этой истории еще не отснят, последние реплики не прозвучали, команда "Стоп мотор! Снято!" еще не дана. У него, Ивана Козака, сохранялся шанс на спасение, оставалась возможность поломать всю эту нынешнюю паучью игру.

Глава 25

«Гелендваген» ходко катил в сторону центра по улицам, влажным после дождя, выпавшего час назад. За рулем сидел охранник, поэтому Антонов мог себе позволить сконцентрироваться на переваривании только что полученной информации.

Итак, Доккинз поставил южан на счетчик. Это несмотря на то, что таджики исправно платили своей крыше десять процентов от сумм, поступающих на их счета.

Кстати, Антонов через Козака точно знал, что наркобароны в оговоренные сроки переводили средства отмывочным конторам, всякого рода офшорным фирмам. После этого деньги, такие же чистые, как репутация почтенного джентльмена, шли конкретным лицам из руководства компании "Армгрупп" либо направлялись на расширение бизнеса.

Понятно, что такие нахрапистые парни, как Доккинз, не только состригут с барашка всю шерсть, но и его самого не задумываясь пустят на шашлык. Только вот нельзя забывать, что у стада есть пастухи и хозяева. Зачастую это не одно и то же. Если нанятый пастух без спросу слопает хоть одну овцу, то суровый хозяин может слупить с него шкуру. То же самое касается сторожевых собак, охраняющих баранов, нагуливающих вес, от серых хищников, поджидающих легкой добычи.

Если южане платили крыше – а они это делали! – то предъявы отдельно взятых сотрудников "Армгрупп" ничего не стоят. Пусть даже это такие крутые парни, как Доккинз и некий Питер. Достаточно сообщить по цепочке, и вопрос будет мигом решен. Да так, что от вымогателей в буквальном смысле не останется мокрого места. За последнее время в Афганистане и Ираке пропало без вести немало подобных личностей. В демократических СМИ об этом почему то не говорится ни слова.

А тут Доккинз и его коллеги из американской фракции "Армгрупп", особо даже не таясь, навешивают на таджикских наркобаронов должок. Ни мало ни много – сто миллионов баксов. Это означает только одно: в руководстве частной военной компании наметился раскол.

Теперь у стада, если додумать сравнение, только что пришедшее на ум, какое то время не будет единого хозяина. Вот потому то волки в человеческом обличье и вышли на охоту. Когда за стадом нет должного присмотра, хищники ведут себя особенно нагло.

Антонов стремительно вошел в приемную. Помощник поднялся при его появлении. Виктор Михайлович положил перед ним на стол коричневый кейс с металлической окантовкой.

– Опа!.. – Зеленский бросил на босса удивленный взгляд и осведомился: – Что внутри?

– Бомба, – сказал Антонов.

– То есть? – опешил Игорь. – Как это понимать?

– Фигурально выражаясь. – Антонов постучал пальцем по крышке кейса. – Сделаешь копии со всего, что найдешь внутри этого кейса! Прямо сейчас. В единственном экземпляре.

– Конечно, шеф.

– Тот ролик, который я просил тебя скреативить, готов?

– Разумеется. Он в одной папке с дохийскими видеофайлами. Показать?

– Сам найду. А ты займись копированием информации, привезенной из Душанбе. Это срочная работа, Игорь.

Антонов прошел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь, уселся за рабочий стол и какое то время массировал ломившие виски. Ему казалось, что воздух вокруг гудел и вибрировал. Такое ощущение бывает непосредственно перед мощной грозой, когда атмосфера насыщена электричеством. Сделав над собой усилие, он открыл крышку ноута и нашел папку с видеофайлами. Среди них Виктор Михайлович отыскал тот ролик, который его верный помощник успел смонтировать из подручных материалов за то время, пока он отсутствовал в офисе.

Виктор Михайлович включил этот короткий, всего то на пятнадцать секунд, ролик со следами полулюбительской анимации, просмотрел его раз, второй и третий. Он взглянул на часы – без четверти шесть. Потом Антонов прогнал видеофайл через свою личную программу кодировки и отослал короткое сообщение с присовокупленным к нему роликом полковнику Митрохину.

Итак, сегодня среда, девятнадцатое число. До конца рабочего дня Антонов по требованию Анонима должен внести первый транш выкупных денег, перевести сумму, названную ему, на счет в банке на Каймановых островах.

Кое кто любит круглые цифры. Общая сумма выкупа, требуемая Анонимом, составляет сто миллионов долларов США. Сумма, предъявленная кое кому сотрудниками "Армгрупп", приезжавшими на стрелку в Таджикистан, тоже составляет сто миллионов долларов.

Сумма, которую некие нехорошие люди запросили через посредника из Карачи у властей Катара, угрожая им невиданным терактом, составляет те же самые сто миллионов зеленых. Антонов узнал об этом благодаря тем персонам, которые скрывались за псевдонимами Фил и Дэвид.

Виктор Михайлович криво усмехнулся.

Все эти столь разные, казалось бы, сюжеты определенно написаны одной рукой. Антонов теперь точно знал, кто именно пытался выстроить новую схему наркотрафика через Среднюю Азию, заводя при этом часть денег на свои личные счета.

Он также вычислил личность, скрывающуюся за псевдонимом Аноним, хотя и раньше догадывался об этом. Теперь Виктор Михайлович с вероятностью в девяносто девять процентов знал, кто является одним из главных постановщиков драмы, разворачивающейся сейчас в столице Катара. Это один и тот же человек, которого зовут Ричард Доккинз.

"Я готов действовать, – глядя на всевидящее око, застывшее на экране, подумал Антонов. – Где вы, ребята? Почему от вас нет вестей?"

Он верил в своих сотрудников и знал, что Иван и Анна не предадут.