Текст книги "Бомба для Аль-Джазиры (СИ)"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Это личности высокого ранга, но в тайной иерархии. То обстоятельство, что они сейчас служили в частной компании, а не в разведке или в военном ведомстве своих стран, вовсе не означало, что эти персоны отошли от больших дел. Наоборот, правительствам, спецслужбам, деловым кругам некоторых стран бывает выгодно действовать не в лоб, не через государственные структуры. Они используют своих людей в частных военных компаниях, превратившихся в настоящее время в наемные армии, спецслужбы, работающие на того, кто за это заплатит.

Иван, кстати, не так уж много знал о Доккинзе, хотя трудился под его началом в Ираке и проворачивал кое какие дела в Афганистане. Ричард лет на пять старше Козака, ему под сорок. По некоторым данным, он служил в "зеленых беретах", имел также какое то отношение к военной разведке США. Подал в отставку лет шесть или семь назад, в чине не то майора, не то подполковника. Ушел в хорошее место и на жирную зарплату – в частную военную компанию "Армгрупп".

Здесь Доккинз занимался в сущности тем же, чем и прежде, когда носил зеленый берет и выполнял задания военной разведки. Его профиль неизменен – специальные операции, только денег и возможностей существенно прибавилось. Связи с армейской верхушкой в этом не самом спокойном регионе планеты Доккинзом не просто сохранены, но и умножены. Иван мог судить об этом хотя бы на основании того, какие люди порой приезжали к ним в учебный лагерь.

Доккинз выпустил в сторону Козака кольцо дыма. Сигара у него, кстати, была того же сорта, как та, окурок от которой Иван заметил в пепельнице в комнате для допросов на базе "Эс Сайлия".

– Не парься, Айвен, не плавь мозги!

– А я и не парюсь, – хмуро сказал Иван. – Просто жду, когда вы, сэр, перестанете играть в молчанку.

– Ты все равно ни хрена не поймешь. Да и зачем тебе?

– Для чего тогда меня сюда привезли?

– Просто сделай дело, Айвен, не задавая лишних вопросов. Потом ты получишь в кассе грины. Дальше живи себе как знаешь.

– Сколько?

– Твой гонорар?

– Да.

– Договорной. Сделаешь дело, хватит на несколько лет спокойной безбедной жизни, на дом где нибудь в теплой стране.

– А вам, сэр, на яхту?

– А мне – на яхту. – Доккинз погладил палисандровую столешницу. – Айвен, когда я начал только собирать деньги на свою мечту, такая шестидесятифутовая красотка премиум класса стоила от трех до пяти миллионов. А сейчас вдвое против прежнего, прикинь! – Доккинз досадливо крякнул.

– Кризис. Цены быстро растут. Особенно на предметы роскоши.

– Поэтому надо действовать. Резко. Пока все не обвалилось на хрен.

Некоторое время они молчали. Доккинз поднял крышку компьютера, повернул его к себе и стал щелкать одним пальцем по клавиатуре.

– Жену зачем взяли в заложницы? – спросил Иван.

– Не понимаю. О чем это ты? – Доккинз оторвался от своего занятия и вновь выпустил в сторону собеседника кольцо дыма. – Что это за словечки в разговоре между старыми добрыми друзьями – "заложница"?

– В отличие от некоторых персон я не величаю себя джентльменом. – Иван криво усмехнулся. – А вот вещи предпочитаю называть именно своими именами.

– Давай по порядку. – Доккинз развернул к нему ноут. – Ты остался мне должен некоторую сумму. Это страница входа в банк. Набери свой номер, пароль и прочую хрень. Только не говори, что не помнишь. Твой бывший бухгалтер, земля ему пухом, рассказал мне, что у тебя великолепная память. Ты, Айвен, способен держать в уме сотни цифровых и буквенных комбинаций.

– Это тот, которого по вашему приказу убили в Париже?

– Хватит молоть ерунду! Я в курсе, что ты в последнее время круто наварился. Тебе выплачивали крупные бонусы! Давай, заходи в банк! А то те ребята, которые сейчас оказывают гостеприимство одной женщине, могут получить указание быть с ней не такими вежливыми. – Доккинз взял со стола смартфон и заявил: – Если я позвоню, Айвен, то обратного хода не будет. Ты должен меня слушаться, иначе быть беде. Врубаешься?!

– Понял, не дурак.

– Тогда открывай страницу! Я хочу посмотреть баланс на твоем основном банковском счету.

Иван вбил в соответствующие окна свой идентификационный номер и буквенно цифровой пароль. Открылась страница ввода кода, номер которого менялся при каждом заходе. Посидев несколько секунд с закрытыми глазами, он настучал в окне шестизначное число, дождался, когда открылась его личная банковская страница и развернул ноут экраном к Доккинзу.

– Так так! – Доккинз глянул на счет и удовлетворенно покачал головой. – Неплохо, Айвен. Четыре миллиона двести семьдесят тысяч евро. В баксах это будет почти шесть лимонов. Даже в нашей славной компании мало кто зашибает такую деньгу.

– Я упорно работал, сэр. – На губах Козака появилась кривая ухмылка. – Скопил кое что. Я ведь не трачу деньги на виски, дорогие сигары и валютных проституток.

– Это ты про Джейн? – Доккинз расхохотался. – Хорошо сказал.

– Вы, должно быть, уже почистили ее банковский счет?

– Не твое дело. Пока что от нее лишь убытки – одного шампанского выхлестала на пару штук баксов! – Доккинз покосился в сторону выхода. – Ну да ничего, она свое отработает.

– Почему вас так интересует мой банковский счет?

– Потому. Те два с хвостиком миллиона наличными!.. – Он ткнул в сторону Козака потухшей сигарой. – Да да, те самые, что были в сумке, которую, как мне сказали, ты забрал с собой, когда вымелся из осажденной школы в Алеппо! Где они? Только не вздумай врать!

– Так это были ваши деньги, сэр? – Козак сделал удивленное лицо. – Вот уж не знал. Я то думал, что они принадлежали террористам, и сдал все подчистую представителю фирмы.

– Наверное, Сэконд захапал?

– Приехал человек из Стамбула, я ему передал сумку с налом.

– И что, себе ничего не откусил?

Козак пожал плечами и проговорил:

– Мне на счет вскоре перевели двести тысяч евро. Полагаю, это что то вроде бонуса или комиссионные от фирмы.

– Кретин! – заявил Доккинз. – Ты не только взял чужие деньги, но и сорвал важную операцию.

– Откуда мне знать? У меня есть босс, он работает в одной компании с вами. К нему и обращайтесь.

– Нет больше единой компании, – сказал Доккинз. – Принято решение!.. – Он задумчиво пожевал губами, словно решал, стоит ли говорить об этом, как то странно посмотрел на Козака и сказал: – Давай не будем углубляться в высокую политику. Вернемся к нашему разговору. – Ричард вновь передвинул по столу лэптоп. – В закладке найдешь банковские реквизиты. – Заметив, что Козак не торопится с этим, американец повысил голос: – Переводи деньги, кому сказано! Четверть миллиона можешь оставить себе. Я человек добрый, последнюю рубашку отнимать не стану.

– Я не смогу осуществить перевод, – сказал Иван. – Это технически невозможно.

– Почему?!

– В марте этого года я составил новый банковский договор. Теперь, чтобы снять с этого счета хотя бы цент, следует явиться в банковское учреждение либо...

– Либо что?

– Либо ввести коды с двух карт – моей и той, что я выслал жене. Если речь об электронном переводе, то к введенным паролям также потребуется присовокупить наши электронные подписи.

– Ты что, не знаешь коды?

– Только свои.

Доккинз в этот момент буквально пожирал его глазами.

"Сейчас он возьмет смартфон и начнет звонить кому то, – подумал Козак. – Доккинз прикажет своим людям, чтобы они задали Анне соответствующие вопросы, проверили вещи и документы, найденные при ней или в отеле. Это будет означать, что она действительно находится у них. А вот если этого не случится!.."

Иван выдержал этот тяжелый свинцовый взгляд. На его лице также не дрогнул ни один мускул, когда он вдруг осознал исключительно важную для себя вещь: Доккинз блефует, Анны у него нет.

Козак мало что знал об этом крутом штатовце, но в одном он нисколько не сомневался. Ричи настолько жаден до денег, что никогда не упустил бы возможность экспроприировать в свою пользу столь серьезную сумму.

Иван пока не знал, где находится Анна, что с ней, смог ли Сахид доставить ее в безопасное место. Но теперь он знал наверняка, что люди Доккинза не смогли захватить его жену. В противном случае не было бы этого странного цирка с Джейн, переодетой в паранджу.

У него отлегло от сердца. Да что там говорить, он в эти мгновения ощутил, как гора рухнула у него с плеч.

"Теперь, Ричи, все будет несколько иначе! – глядя в глаза этому опасному субъекту, подумал Иван. – Я сам от тебя не отстану, пока не узнаю, что за подлость вы придумали вместе с местными уродцами".

– К этой теме мы вернемся позже, – процедил Доккинз. – Теперь, собственно, о самом деле.

– Я весь внимание.

– Ты помнишь Фархода Шерали?

– Конечно, сэр. Мы ведь с вами гостили в его кабульском особняке. – Козак позволил себе легкую усмешку. – Я, вы, и Джейн.

– Не умничай! Племянника его не забыл?

– Какого из них? У Фархода в Афгане много родни.

– Юсуфа.

– Помню. Но он вроде бы перебрался в Англию, не так ли?

– Вранье. Может, он и ездил туда за инструкциями, но ненадолго. Этот Юсуф хорошо относился к тебе, да?

Козак пожал плечами и сказал:

– Не знаю. С какой стати ему ко мне хорошо относиться? А в чем, собственно, дело?

– Если коротко, ситуация такова. Мы, то есть Америка, выводим войска из Афганистана в ускоренном режиме.

– Уносите ноги, значит?

– Заткнись и слушай!.. – Доккинз поднял глаза к потолку, облицованному красным деревом, и продолжил: – Высшее руководство напрягло наших богатеньких аравийских партнеров. Весь расклад по бабкам я тебе не скажу, сам всего не знаю. Но сейчас на эту тему начался шум! Потому что Карзай хочет долю, его чиновники, настоящие бандиты, рвут свое. Талибы, это понятно, претендуют на жирный кусок. Есть еще "Аль Каида", когда то прикормленная нашими ребятами из Лэнгли. Понимаешь, все хотят этих денег. – Доккинз снял с губы табачную крошку. – Охренел просто народ, все помешались на бабках!

Козак покосился в сторону лэптопа, усмехнулся и заявил:

– Понимаю.

– Так вот, катарцы обещают внести в общую копилку около трех миллиардов в нашей валюте.

– Солидно.

– Деньги выделяются под определенные гарантии. Руководители Катара договорились с некоторыми парнями. С теми же лидерами Талибана, например. Им даже разрешат открыть в Дохе и в Эр Рияде свои представительства.

– Еще недавно они считались террористами, врагами человечества.

– Но кое с кем пока не удалось договориться, – пропустив его реплику мимо ушей, сказал американец. – Слишком жадны, чересчур много запрашивают. Война для них – способ набить карманы.

– Надо же! А я то думал, что войны ведутся исключительно по идейным соображениям.

– Ты видел Доху, Козак? – неожиданно спросил Доккинз.

– Вы, должно быть, знаете, сэр, что я эти несколько дней сидел за решеткой.

– На пятачке в несколько десятков квадратных километров этой долбаной пустыни закопаны сотни миллиардов! – Доккинз поднялся, обогнул Ивана, сидящего на диване, подошел к иллюминатору, в который был хорошо виден центр Дохи, подсвеченный прожекторами.

– Вы говорите о тех деньгах, которые инвестированы в местное экономическое чудо? – не оборачиваясь, спросил Иван. – Я правильно понял?

– Надо достаточно громко нашуметь, чтобы стадо инвесторов ринулось отсюда прочь! Катарцы опасаются, что, несмотря на их пожертвования и авторитет в исламском мире, могут найтись люди, которые попытаются причинить им ущерб.

– Кто то грозит заняться этим?

– Да, есть такие нехорошие парни.

– Ну а при чем тут Фарход и его клан? Они вообще то в основном завязаны на наркотрафик.

– По сведениям, полученным мною от коллег из Лэнгли, Шерали и близкие к нему полевые командиры, в основном таджики, ощутили себя обделенными.

Их разговор прервал телефонный звонок. Доккинз ответил на вызов, выслушал то, что кто то ему говорил, бросил пару коротких реплик, после чего дал отбой.

Обернувшись к Козаку, он хрипловатым голосом заядлого курильщика сказал:

– На рассвете полетите в Карачи.

– В Пакистан? – удивился Козак. – Не в Афган?

– А что ты так удивляешься? Змеиное гнездо находится именно там, в Пакистане.

– Детали?

– Они сами забили стрелку. Хотят, чтобы им привезли бабло. Типа аванса. Старшим будет Питер.

– Это тот здоровяк, который меня допрашивал?

– Да. С ним посылаю группу для прикрытия, а также тебя.

– В каком качестве?

– Назовешься их старшему и скажешь, чтобы тебя свели с Фарходом Шерали или с его племянником. Желательно выйти на них напрямую, а они, сволочи, не идут на контакт! Скорее всего, за угрозами, поступающими катарцам, стоят вовсе не таджики. Но они могут знать, откуда это все идет.

– Скажите прямо, существует угроза терактов в Дохе?

– Ты правильно все просек, – процедил американец. – Озвучена даже дата, двадцать пятое июня.

– Опа!

– Осталась всего неделя.

Они вышли на палубу.

На кожаном диване, свернувшись калачиком, лежала Джейн. Кто то прикрыл ее тонкой белой накидкой, подоткнув край, чтобы та не парусила, не унеслась в воды залива. Из за этой тряпки, смахивающей на простыню, Козаку на миг почудилось, что на диване лежит тело, завернутое в саван. Но уже в следующую секунду Джейн что то пробормотала и повернулась на другой бок. Накидка соскользнула на палубу и обнажила женское тело, прикрытое лишь двумя крохотными полосками материи.

Яхта дрейфовала в заштилевших водах залива, милях в пяти от берега. Перед глазами людей, находившихся на ней, как на ладони лежал сверкающий аравийский бриллиант, пульсирующий светом, переливающийся разноцветными гранями, – Доха. Иллюминированный город действительно был сказочно красив в это довольно позднее время, если смотреть на него с некоторого отдаления.

Но Иван видел его и другим – с недостроенными высотками, пустынными паркингами, военными базами, находящимися на его окраинах. Эти объекты были недоступны для простых смертных. Там не действовали ни местные, ни американские законы, зато хорошо работали большие деньги.

– Питер! – крикнул рулевому Доккинз. – Вас через три часа ждут на авиабазе, так что давай рули к берегу!

Глава 18

Дверь приемной, где дежурил за своим рабочим терминалом Игорь Зеленский, была прикрыта неплотно. Через щель в кабинет Виктора Михайловича пробивалась дорожка неяркого света. В этом помещении все лампы, как верхние, так и настенные, были погашены. Антонов сделал это, чтобы отдохнули глаза.

Он в который уже раз ощутил, как налились свинцом веки, напиталось тяжестью все тело, и поднялся из кресла. Хозяин кабинета мог позволить себе вздремнуть часик другой, но предпочел отправиться в ванную комнату. Там Виктор Михайлович умылся холодной водой, намочил короткий ежик волос.

Он вытер бумажным полотенцем лишь руки, лицо оставил мокрым, пересек кабинет, выбрался в предбанник и осведомился:

– Игорь, есть какие нибудь новости по реакции Катара на нападение на их дипломата?

– На ресурсах самого Катара?

– Да. И на сайте "Аль Джазиры".

– Кроме того короткого сообщения, которое появилось сегодня в утренних новостях, пока никакой реакции.

– Странно, не так ли?

– Да, странновато. Как будто арабы приберегают эту новость для специального выпуска.

– Или же не хотят привлекать внимание именно к этому происшествию.

– Шеф, я закончил обработку той записи, что транслировалась вчера на хостинге "Аль Хамра Ком". Есть парочка интересных моментов. Показать?

– Пойдем в кабинет.

Антонов по обыкновению уселся на край своего письменного стола. Зеленский тоже привычно занял место у другого, рабочего, на котором лежал ноутбук, подсоединенный к плазменному экрану. Войдя в свой раздел, он кликнул по папке с заархивированными видеороликами, выбрал нужный файл и включил воспроизведение.

Этот ролик, транслировавшийся вчера в режиме онлайн на уже известной страничке видеохостинга "Аль Хамра Ком", Антонов просмотрел в записи несколько раз. В кадре был мужчина. Он стоял на пустынном паркинге, возле какого то высотного здания. Оператор снимал его с некоторого расстояния, вероятно, через окно противоположного здания. Центральный район Дохи, квартал высоток, уже возведенных, но еще не сданных в эксплуатацию.

Спустя несколько секунд оператор взял более крупный план. Теперь стало можно разглядеть лицо мужчины. Вне всякого сомнения, это был Козак.

Прошло еще несколько мгновений, и из крутящихся дверей высотки на паркинг вышла женщина, закутанная с головы до пят в черное одеяние. Козак заметил ее, сорвался с места и побежал к ней. Они обнялись. Теперь уже было заметно, что это рослая особа. Она лишь немного ниже Козака, в котором почти сто девяносто сантиметров.

Женщина в парандже прильнула к Козаку. Ее руки обвили его шею.

Антонов проглотил комок, подступивший к горлу. Сутки назад он в компании с Игорем смотрел этот сюжет впервые, в режиме онлайн. Уже тогда в голове у него на какой то миг всплыла та же самая мысль, что и сейчас. Эта женщина, вышедшая из высотки, к которой бросился Иван, когда заметил ее, – Анна Козакова.

Зеленский поставил изображение на паузу, затем извлек из другой папки вырезанный и обработанный файл. На экране появилось изображение женских рук, обнимающих шею Козака.

– Обрати внимание, шеф! На руках этой женщины нет ни известного нам перстня, ни знаменитых часов!

Антонов досадливо поморщился и заявил:

– Мы ведь обсуждали это, Игорь. Украшения с нее могли снять.

– Они хотят получить в качестве выкупа огромную сумму – сто миллионов долларов. Зачем им дамские побрякушки?

– Может, кто то из охранников присвоил?

– А вот еще один важный момент! – Игорь вывел на экран другое изображение.

На этом кадре был запечатлен момент, когда Козак, сблизившись с женщиной, отбросил сетку чачван, скрывающую ее лицо.

Если бы такое произошло в публичном месте и это была бы чужая женщина, то мужчину, совершившего подобный поступок, по местным законам ожидало бы суровое наказание. Но внимание Зеленского к данному эпизоду привлекло вовсе не это обстоятельство, а нечто другое. Лицо этой женщины, как теперь выяснилось, было скрыто не только чачваном, но и помехой, своеобразной маской, поставленной оператором.

Игорь продемонстрировал еще несколько кадров. При внимательном просмотре на всех была видна мозаичная маска.

– Я думаю, они подстраховались, – сказал Игорь. – Не захотели, чтобы при онлайн трансляции в кадр угодило лицо этой женщины.

– Значит, ты считаешь, что это все же была не Козакова?

– Я в этом почти уверен.

Антонов задумчиво потер подбородок и проговорил:

– Да, странно. Ивана они показали во весь рост, с открытым лицом, а вот женщину зачем то спрятали под паранджу. Да и на другом ролике, где мы ее увидели впервые, ее лица нам так и не продемонстрировали.

Виктор Михайлович и его помощник многозначительно переглянулись. Игорь, словно угадав мысль шефа, кликнул по папке с заархивированными почтовыми сообщениями.

Вчера, в седьмом часу вечера, спустя короткое время после показа этого ролика, от Анонима пришло письмо на корпоративный адрес фонда. В этом сообщении, отправленном с одноразового ящика, содержались только банковские реквизиты. Больше в нем ничего не было.

Наверное, Аноним полагал, что пространные комментарии и не нужны. Он даже не вышел на телефонную связь. Видимо, был уверен на все сто, что Антонов сам посмотрит эту трансляцию либо поручит кому то это сделать. Уже потом его оппонент придет именно к тем выводам, на которые и рассчитывал Аноним.

– Банк зарегистрирован на Каймановых островах, – сказал Игорь. – Не самый крупный и известный из тамошних. Имена учредителей не указаны, считаются закрытой информацией.

– Там все равно концов не найдешь.

– Их сайт с электронным банкингом функционирует исправно. Я туда заходил через динамический адрес, чтобы составить впечатление. Там все как у взрослых.

– Ясно одно – сто лимонов, если их выслать несколькими транзакциями, этот банчок съест и не поперхнется.

– Нисколько в этом не сомневаюсь.

– Высланную сумму в тот же день перебросят на счета в другие офшорные конторы.

– После этого ищи свищи.

Их разговор прервал звук зуммера. Игорь быстро вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь. Антонов снял трубку.

– Виктор, ты сильно занят? – поинтересовался Митрохин. – У меня сейчас гостит один знающий человек. Если хочешь, можешь задать ему свои вопросы.

Дверь конспиративной квартиры, расположенной в Костянском переулке, открыл сам Митрохин. Он пропустил коллегу внутрь, щелкнул замком и повел Антонова в гостиную.

Там находился седовласый мужчина лет шестидесяти пяти. Худощавого телосложения, но не субтильный. Седые усики, аккуратно выбрит, очки в дорогой оправе. Взгляд этого немолодого уже человека был спокойным, но и внимательным. Одет по погоде, в летний светло серый костюм и рубашку без галстука.

– Знакомьтесь, – на правах хозяина сказал Митрохин. – Виктор Михайлович, Вениамин Игоревич.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Вениамин Игоревич несколько лет работал в российском посольстве в Дохе, – продолжил Митрохин. – До этого он трудился в торговом представительстве в Эр Рияде, в настоящее время консультирует наши сырьевые компании и банки, ведущие дела с ближневосточными, в основном аравийскими партнерами. – Хозяин конспиративной квартиры посмотрел на эксперта и осведомился: – Я ничего не упустил, уважаемый Вениамин Игоревич?

– Сказанного достаточно, – улыбнувшись, отозвался тот.

"Мидовский сотрудник, – подумал Антонов. – Возможно, имел отношение к службе внешней разведки".

– Виктор Михайлович, о себе вы скажете сами? – Митрохин вопросительно посмотрел на коллегу.

– Я бизнесмен, – сказал Антонов. – Мой профиль – инвестиции. Вернее сказать, риски, связанные с ними. Уважаемый Вениамин Игоревич, я хотел бы проконсультироваться касательно некоторых аспектов внешней и внутренней политики государства Катар.

Митрохин ушел на кухню – заваривать чай. Возможно, он сделал это для того, чтобы не смущать своим присутствием двух мужчин, расположившихся лицом друг к другу. Бывший сотрудник МИДа сел в кресло, Антонов взял стул и устроился рядом с ним.

– Что именно вас интересует, Виктор Михайлович? – глядя на него через стекла очков, спросил Вениамин Игоревич.

– То, чего нет в газетах и телерепортажах, – чуть усмехнувшись, сказал Антонов. – Например, детали покушения на правящего эмира, которое имело место в сентябре одиннадцатого года. Если таковое, конечно же, было реальным, – уточнил он.

– Сразу видно, что вы деловой человек, не любите терять времени понапрасну. – Эксперт улыбнулся, но уже в следующее мгновение его лицо стало серьезным. – Пятого сентября две тысячи одиннадцатого года имела место реальная попытка покушения на жизнь правящего монарха Катара. В мировых средствах массовой информации об этом сообщалось на уровне слухов. В катарских СМИ – полный молчок.

– Известно, что именно произошло в этот день?

– Хамид, то есть глава клана Аль Тани, эмир Катара, планировал встретиться с нашим дипломатом. Не с главой российской миссии, а с человеком другого ранга. Этой встрече предшествовал тур секретных переговоров. Не могу раскрывать детали, да и сам не знаю их во всей полноте.

– И не нужно, – сказал Антонов. – Я просто выскажу свое предположение. Думаю, оговаривались следующие темы: условия по сотрудничеству на мировом газовом рынке, единая ценовая политика при торговле этим видом сырья и инвестиции в российское производство сжиженного природного газа. Контракты, предлагаемые на рассмотрение катарцам, сулили им серьезные прибыли. Однако не срослось.

– Я вижу, вы и сами довольно информированный человек. Вы, в общем то, верно сформулировали перечень вопросов для переговоров такого рода. Добавлю от себя, что многие события на Ближнем Востоке связаны с попытками передела глобального газового рынка. Я могу закончить свой рассказ о покушении?

– Извините, что позволил себе вас перебить.

– Все нормально, у нас ведь не лекция, а диалог. Эмир выехал из загородной резиденции Амири, находящейся неподалеку от Дохи, с таким расчетом, чтобы прибыть в свой столичный дворец за час до встречи с посланцем из России. На кортеж эмира было осуществлено нападение с применением ручных гранатометов и стрелкового оружия.

– Даже так?..

– В покушении принимали участие военнослужащие из гвардии эмира и армейские офицеры. Точно известно, что среди заговорщиков было по меньшей мере двое представителей клана Аль Тани.

– Значит, это была попытка путча?

– Да, именно так, военного переворота. Заговорщики, конечно, планировали физическое устранение ныне правящего раиса. За несколько месяцев до этого, в марте, служба безопасности Катара при активном содействии американцев выявила среди военных неких заговорщиков. Так что это была не первая попытка свергнуть Хамида с трона.

– Что помешало на этот раз?

– Провал планов путчистов обусловлен, как мне представляется, двумя факторами. Первый: участники заговора были недостаточно последовательны в реализации плана переворота, составленного ими же. Второй: охрану эмира Аль Тани в последние месяцы осуществляет не катарская служба безопасности, а специалисты из крупной международной частной военной компании. Это обстоятельство сильно осложнило выполнение задачи, которую ставили перед собой катарские путчисты.

– Вы не могли бы назвать эту компанию?

– Называется она "Армгрупп". Одна из крупнейших в мире компаний. Тут, кстати, есть любопытный нюанс. Не знаю только, интересуют ли вас такие тонкости.

– Безусловно. Именно нюансы для меня и важны. Продолжайте, пожалуйста.

– Ранее в катарском филиале этой компании служил интернациональный контингент. Примерно четыре сотни сотрудников. В большинстве своем они осуществляли охрану газовых промыслов, портовых сооружений и специализированных судов для транспортировки сжиженного газа. В марте одиннадцатого года, когда среди военных прошла волна арестов в связи с подозрением в подготовке заговора, произошли серьезные изменения и в дохийском филиале компании "Армгрупп".

– Например?

– Сменился персонал. В течение двух или трех недель те сотрудники, которые не являлись гражданами США либо не имели "грин кард", были переведены в другие филиалы компании. По имеющимся сведениям, Доху покинули также сотрудники с британскими паспортами, за исключением нескольких технических специалистов. Это несмотря на то, что "Армгрупп" изначально считается американо британской компанией.

– Да, такое и в самом деле выглядит странно.

«Это очень очень важно, – подумал Антонов. – Особенно в контексте тех событий, которые происходят нынче вокруг двух наших товарищей, оказавшихся в Дохе».

– Значит, именно охранники из "Армгрупп" отбили нападение?

– Да, хотя и немалой ценой. По данным, просочившимся из Катара, погибли либо были ранены семеро сотрудников компании. Сам эмир тоже пострадал. Он получил ушиб бедра, а также, если речь не идет о сознательной дезинформации, был ранен в эту же ногу.

– Что произошло потом? Каковы были последствия этого неудавшегося путча?

– Эмир и некоторые его родственники какое то время укрывались на авиабазе "Эль Удейд", которая находится в сорока километрах от Дохи.

– То есть они отсиживались под крылышком у американцев?

– Хамид, по некоторым сведениям, на какое то время покидал страну, чтобы пройти курс лечения. Это первое. Второе. Полагаю, глава клана Аль Тани и его близкие всерьез опасались нового восстания. После этого ЧП, кстати, военным дали хорошие надбавки к зарплате. Однако недовольство сложившимися порядками среди армейских чинов, а также части родственников шейха остается существенным политическим фактором в этой маленькой аравийской монархии.

– В этот внутренний конфликт катарских элит вмешались и США?

– После сентябрьского путча все важнейшие объекты, включая правительственные здания, взяли под охрану американские военные. Вернее сказать, катарская гвардия и полиция несли службу по охране снаружи, а так называемый внутренний контур контролировали уже американцы. Этот режим не объявленного, но реально введенного чрезвычайного положения продолжался примерно три месяца. За это время были задержаны от двадцати до тридцати гвардейцев эмира, а также офицеры из других армейских подразделений.

– Что с ними произошло?

– Не было никаких судебных заседаний, равно как и сообщений в СМИ Катара.

– Поскольку властями не подтверждался сам факт покушения и сорвавшегося путча, то и сообщений о судах над арестованными, понятное дело, не последовало.

– По некоторым данным, часть арестованных была изначально вывезена американцами на их военную базу "Эс Сайлия".

– Как думаете, их казнили? Тех, людей, которых арестовали в связи с покушением?

– Я предпочитаю оперировать фактами, – сказал эксперт. – В данном случае мы не располагаем достоверной информацией. Но Павел Николаевич попросил меня быть с вами предельно откровенным. – Седовласый мужчина посмотрел на Антонова. – Мы с вами говорим о регионе и стране, где весьма специфические нравы.

– Я вас понимаю.

– Полагаю, военных, обвиненных в участии в заговоре, лишили жизни. Их казнили, скорее всего, на базе "Эс Сайлия", где оборудована гарнизонная тюрьма, используемая катарскими властями и американскими военными. При этом допускаю, что тех людей, которые принадлежат к клану Аль Тани, то есть родственников самого эмира, не стали убивать, а заперли в тюрьму.

– Зачем?

Эксперт усмехнулся и пояснил:

– Родственники в аравийских монархиях – такой же предмет мены и торговли, как финики, верблюды и бочки с нефтью.

Антонов включил планшетник, захваченный им с собой. Он нашел нужную картинку, фото смуглого мужчины лет сорока пяти, разысканное в Интернете Зеленским, и показал его седовласому знатоку Ближнего Востока.

– А вот это интересная личность, – приглядевшись к изображению, сказал эксперт. – Его зовут Махмуд аль Хамаз. Ярый поклонник Америки. Вернее сказать, союза аравийских стран, прежде всего Катара, с Соединенными Штатами. Являет собой одну из ключевых фигур в медиахолдинге "Аль Джазира". Родственник двух богатых и влиятельных катарцев, но непосредственно к "царскому" дому, к монархической семье не принадлежит.

– Чем еще он интересен?

– Провокатор высшей пробы. Помните постановочные ролики про штурм Триполи? А еще раньше – Тунис и Египет?

– Его работа?

– Он лично курирует это направление.

– Такой исламский Геббельс?

– Хорошее сравнение. Но надо помнить и понимать, что за ним стоят американцы. Они продвигают именно этого человека, чтобы оттеснить своих заклятых британских друзей в сторонку и взять под свой полный контроль весь медиахолдинг "Аль Джазира".

– "Аль Джазира" – это мощнейший инструмент, – задумчиво сказал Антонов.

– Это информационное оружие времен Третьей мировой, не объявленной, но уже идущей, – уточнил эксперт. – По своей эффективности оно не уступает ядерному, а в чем то и превосходит его.

Антонов еще примерно с четверть часа общался с этим знающим человеком. Вениамин Игоревич отказался от угощения. Вероятно, он понимал, что люди, пригласившие его для консультации, очень заняты.