Текст книги "Три пути (СИ)"

Автор книги: Сергей Ульянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Узел двенадцатый

– Вот теперь всё, – оценил Рольф. – Ты победил его, Атли!

«Я был не один, – возразил мальчик, оглядываясь. – Мы победили».

Прыг и Скок, тревожно мигая, зависли над телом здоровяка. Высокий воин отчаянно пытался зажать рану на его горле. Но кровь всё равно текла. Приковылял угрюмый Рагнар. Объявился и Гуннар. Встал рядом, морщась от боли. Над правой бровью красовался припухший овальный рубец.

– Гудмунд сказал, шрам тебе мужественности добавит, – старший кузен устало почесал щёку. – Цверги там! Девка девкой…

Гуннар беззлобно цыкнул на него сквозь зубы.

Воин в высоком шлеме повернулся к Подкидышу и сбивчиво заговорил. По худому лицу текли слёзы, но в запавших глазах тлел огонёк надежды.

– Думаю, он просит исцелить его друга, – подал голос Гуннар. – И я его поддержу. Если б не этот дядька, серая гнида меня бы добила!

– Добрый воин. Раза три меня мог в Гъялдсхейм услать, – со вздохом признался Рагнар, – да не стал…

Огоньки скорбно задрожали. Тоже, что ли, просят? Все смотрели на Атли, но что он мог?..

– Есть один способ, – прозвучало в голове.

– Коснись раны и скажи ви прижигать.

Атли опустился на колени, протянул руку. Кончики пальцев окутало нежное жемчужное сияние. Мальчик, затаив дыхание, тронул разорванное горло здоровяка.

– Прощай, братишка. Будь сильным!

Жемчужный свет плавно перетёк в рану и распределился по ней. Знакомая бронзовая полоска резко пошла вниз.

– Что?.. Нет! – воскликнул Атли. – Рольф!..

Никто не ответил ему, лишь полоска мигнула и пропала окончательно. Со слезами на глазах мальчик велел огонькам прижечь рану, и они прошлись по ней своими жаркими искрами. Сияние исчезло – на горле остался шрам, немного похожий на молнию.

– Вроде дышит! – сообщил Гуннар, склонившись к лицу здоровяка.

Рагнар улыбнулся и хлопнул Подкидыша по плечу. Тот вздрогнул. Но не от удара. Чей-то жадный взгляд прицепился к спине как репей.

Атли обернулся. На поляну, крадучись, выходили Хъёрлёв Быстрый и его ульфхеднары.

***

Они смотрелись тварями из Эфера. Накидки из серых шкур, капюшоны с зубастыми волчьими мордами. Грубые лица, вымазанные кровью. Глаза, хищно горящие в темноте…

Рука Гийома потянулась к перевязи. Крепыш с косой чёлкой толкнул его в бок и требовательно протянул ладонь. Ги безропотно позволил забрать меч. «Теперь у него их три…» – мелькнула в голове дурацкая мысль.

Парень со шрамом вышел навстречу людям-волкам и заговорил без всякого страха. Высокий вагр с секирой отпихнул его в сторону и очутился рядом с Гийомом. Тот заморгал: тьма размывала движения незнакомца – он словно раздваивался. Бросал вперёд отражение, а потом перетекал в него. Худой, как скелет, и сутулый, как сип.

Вагр смерил рыцаря безумными чёрными глазами, дёрнул крючковатым носом и сместился к останкам феморо. Встал возле них на карачки, бормоча и вынюхивая.

Гийом перевёл недоумённый взгляд на Рагнара – так вроде звали парня с мечами? Рагнар скорчил гримасу и красноречиво похлопал себя по голове. Воины-волки окружили поляну и замерли в зловещем молчании.

Наконец их вожак встал и обратился к темноволосому мальчику. Голос был неприятный, будто ворона каркала, но в тоне звучало восхищение. Мальчик сдержанно покивал и сказал что-то в ответ. Ги разобрал «Гудмунд». Похоже на имя…

Худой ощерился и крикнул своим людям. Те зашевелились и один за другим исчезли в тени деревьев. Светловолосый парень со шрамом поманил Гийома за собой – мол, идём. Рыцарь встревоженно оглянулся на Хиттера. Рагнар, заметив, указал на арангийца, затем стукнул себя в грудь. «Присмотрит», – понял Ги и поплёлся за светловолосым.

Идти оказалось нелегко. Гийома шатало от усталости, в глазах клубилась алая мгла, а в ушах монотонно бубнил голос Глена. Де Лер даже выхватывал отдельные слова: «Бык», «Хэмптун», «Ключ», «кукла», «вагры»… Вагры? Выходит, их руками коротышка собирался расправиться с де Волором? Тогда почему они сцепились друг с другом?

Ги поёжился, вспомнив зелёный свет и жгучую боль. И мысли феморо в своей голове. Встреча со «сверкающим убийцей» точно стала для него неожиданностью. Возможно, мальчик с тёмными волосами знает больше…

Они вышли из леса на прогалину, и Гийом остолбенел. Та самая дубрава – и дуб, древний кряжистый дуб, под которым он обещал Глену-Ф’рриану то, чего не ждал обрести дома… Но этой ночью вместо роскошного пира здесь шумел военный лагерь.

Вагры деловито ставили палатки, тащили хворост для костров, перевязывали раненых. Многие с завистью глазели на шлем и кольчугу де Лера. Понятно: сами в варёной коже да в стёганых куртках, которые и гамбезонами-то назвать стыдно. Дикари…

Гийома подвели почти к самому дубу. Несколько человек негромко обсуждали что-то у мёртвого тела. Речь держал статный русоволосый вагр со шрамом на щеке. Грузный воин в добротной кольчуге внимал собеседнику и мрачно почёсывал раздвоенную рыжую бороду. Русоволосый повысил голос и в очередной раз указал на труп.

Ги пригляделся и чуть не ахнул. Рядом с головой мертвеца, рассечённой боевым топором, валялось кое-что очень знакомое. Засаленный меховой колпак.

«Вулфрик! Немой мерзавец… Надо признать, таким ты мне нравишься больше!»

Де Лер вспомнил его заросшее лицо, красный нос, водянистые глаза… И снова в сознании зазвучал голос Глена:

– Проведи их… Нортамр… лес… встреча… дорога… битва…

Рыцарь нахмурился. Значит, это Вулфрик привёл вагров сюда. А Глен собирался показать им дорогу в тыл де Волорова войска – зачем ещё тащиться из Нортамра лесами? Однако браконьер с коротышкой погибли, и военачальники северян теперь в затруднении…

«Интересно, что за дорога?»

Не успел он подумать, как под ногами расцвели, тускло светясь, багровые огни. Колдовская тропа уводила в лес.

В башке де Лера возгорелась безумная мысль. «Не более безумная, чем всё, что уже произошло!..»

– Эй! – Вожди обернулись к нему. – Вам нужен проводник?

Рыжебородый вперил в Гийома сощуренный взгляд. Невысокий вагр со светлыми кудрями и смешливым лицом спросил на ломаном вэльском:

– Ты знать дорога?

Гийом кивнул.

– Я вас проведу. Но у меня есть цена.

***

Эйрик Свиное Рыло возвышался над невозмутимым Гудмундом и что-то выговаривал ему, сипя и плюясь. Рядом переминался конунг Эда – невзрачный человек с желтоватым лицом и обширной плешью. Он, близоруко щурясь, взирал на подготовку к казни.

Шестеро стражей как раз привели гиганта, раздетого до подштанников. Атли охнул: могучее тело бугрилось мышцами, в широко расставленных глазах бурлила надменная злоба, а властный взгляд пригибал к земле. Вот он остановился на воине в чёрной накидке и высоком, начищенном до блеска шлеме…

– С'est toi, – потрясённо вымолвил гигант. – Guillaume… Guillaume de Laire…

Тот не проронил ни слова, но пленник побелел как мука́ и задёргался в путах. Стражи навалились и с трудом повергли его на колени. Сигольд Полуротый топором подрубил сухожилия на ногах. Несчастный взревел от боли.

Но это было лишь начало. Гиганта растянули на земле спиной вверх, привязав конечности к крепким кольям. Колья надёжно забили молотами. Сигольд достал кривой нож, потрогал лезвие пальцем…

Атли едва не поперхнулся. «Красная птица!» Вот какую цену запросил вэльский воин… Посмотреть на вырезанные из спины рёбра врага, загнутые на манер птичьих крыльев!..

Полуротый не зря слыл мастером в заплечных делах. Ребро обнажалось за ребром, пленник визжал свиньёй, и колья лезли из земли – их то и дело забивали обратно. Гуннар с Подкидышем убежали блевать почти сразу. Рагнар, скрипя зубами, досмотрел до конца. Эйрик убрёл восвояси, сотрясая воздух ругательствами. Конунг Эда, зажмурив глаза, истово молился трёхголовому богу вэлов и гулов.

На помертвевшем лице Гийома де Лера не дрогнул ни один мускул.

День после победы прошёл в хлопотах. Островитяне и их союзники лечили раненых, хоронили мёртвых, свозили в кучи трофеи, среди которых оказалась полевая казна вэльского войска. За пленными тоже был нужен глаз да глаз. Неудивительно, что вечером Атли с братьями заснули как убитые.

Утром их растолкал Бьярне и проводил на окраину лагеря, где Гийом со знанием дела проверял седло и подпругу. Ладный вороной конь мазнул по мальчишкам равнодушным взглядом. Вскоре подошёл Гудмунд – опухший и мрачный, с заспанными глазами и нечёсаной бородой.

Гийом посмотрел на Подкидыша и заговорил, прижав к сердцу правую руку.

– Он никогда не забудет, что ты сделал для него, Атли.

Бьярне замолк, и вэлец повторил имя своего спасителя, забавно выделив последний слог. Мальчик смущённо потупился, затем и вовсе отвернулся, чтоб не разреветься.

Гийом по очереди обнялся с Рагнаром, Гуннаром и Медогласом. Низко поклонился Гудмунду, вскочил в седло и растворился среди полей, над которыми неслась звонкая трель жаворонка.

Херсир молча смотрел куда-то за горизонт. Атли узнал этот взгляд и встал рядом, как тогда – на «Морском Псе».

– Всё в порядке? Я видел, стрэнд-ярл с конунгом не восторге от казни.

– Они рассчитывали получить за него выкуп. Огромный выкуп, – молвил Гудмунд, сощурившись. – Но я дал слово.

– И сдержал его. Это честно. И благородно.

– Дело не только в чести, – херсир качнул головой и замялся, подбирая слова. – Этот вэлец… он будто вернулся из Царства Селт… Встать на его пути – всё равно, что спорить с норнами…

Атли сглотнул. Да, он разорвал гнусную пуповину, что связывала феморо с куклой. Но даже представить не мог, что пришлось вынести бедняге Гийому. Оставалось молить богов, чтобы они облегчили его страдания…

– А ещё я виноват пред тобою, сынок.

Подкидыш недоумённо воззрился на Гудмунда.

– Я сомневался в тебе и не хотел брать в поход… – со вздохом объяснил он. – Прости меня. Я горжусь тобой, Атли.

Атли широко, до ушей, улыбнулся и крепко сжал руку названного отца.

Эпилог

Остаток дня рутсинги провели разбирая трофеи и припасы, а вечером откупорили винные и пивные бочки, захваченные у неприятеля, и закатили оголтелый пир. Тут и там горели костры, звучали громкие песни и пьяный смех.

Гуннар, чей желудок не подружился с кислым вином, жалобно стенал в кустах. Атли и Рагнар валялись на земле, схватившись за животы. Но совсем по другой причине. Подвыпивший Бьярне изобразил им в лицах задорную сагу про то, как Грима Рукастый гонял Хельги Лысого по всему Фиордланду.

Пережив очередной приступ дикого хохота, Подкидыш утёр слёзы и пошёл до ветру. Кусты были заняты Гуннаром, поэтому он углубился в поле, где и сделал дело, широко расставив ноги и пьяно покачиваясь. Но стоило поднять голову, как хмель из неё выветрился.

На той стороне поля мерцало сияние. Разноцветные огни вспыхивали и угасали. То взлетали в тёмное небо, то кружили у самых верхушек покатых холмов. Атли моргнул и вдруг обнаружил себя у их подножия.

– Здравствуй, сын.

Этельстен с зеленоватыми ви над плечами сошёл с прямоугольного камня. Такой же безупречный и печально-прекрасный, как в последнюю встречу.

– Жалкая часть мгновения в вечности. Можно считать, что мы и не расставались.

– Прекрати копаться во мне! – огрызнулся Атли.

– Я могу это делать, потому что знаю твоё имя, Этельстен, – улыбнулся альв без тени злорадства. – Твои желания и запреты ничего не изменят.

– Убирайся в свою Страну…

– В этот раз мы уйдём вместе, – глаза отца едва заметно сузились. – У тебя есть то, что принадлежит нам.

– Доспех? Забери его и оставь меня в покое!

– Это невозможно, – покачал головой альв. – Доспех нельзя отделить от владельца. Хочешь или нет, но теперь ты Страж Границы и должен пройти полный цикл обучения.

– А если откажусь? Что тогда?

– Тогда ты станешь опасен для тех, кто находится рядом. Матери, братьев, приёмного отца…

– Только посмей прикоснуться к ним!..

– Я не собирался, Этельстен. Их убьёт сила Доспеха, ведь ты не сможешь с ней совладать. Это оружие, а не игрушка. Как он попал к тебе?

Атли неохотно рассказал о гибели Рольфа и битве с феморо. Отец нахмурился.

– Нам нужно уходить, и немедленно. Я должен изучить память Доспеха.

– И это всё, что тебя интересует?! – вскричал Подкидыш. – Твой сын умер!

– Он сказал тебе? – Этельстен склонил голову набок.

– Он назвал меня братишкой, – всхлипнул мальчик, – сложно не догадаться…

Альв пошевелил губами и торжественно произнёс в зелёном свечении ви:

– Троздис Волосатое Лицо был Стражем Границы и погиб, сражаясь с феморо. Он передал тебе свой Доспех. Теперь это твой долг, Этельстен!

– Кто такие феморо?

– Порождения Бездны и наши извечные враги.

– Они едят людей?

– Не самих людей, но их чувства. Чем сильнее они и пагубнее, тем лучше питают феморо.

«Вот для чего им куклы…» – стиснул зубы Подкидыш.

– Верно. Страдания куклы делают феморо почти всемогущими. Мы разорвали связь, изгнав их в Страну Холмов и оградив Барьером. Но теперь они снова здесь…

Атли замер в тревожном раздумье. Он представил всех, кого знал и любил, спутанными призрачной лентой, что питала гигантский, на полнеба, глаз. Заметив Подкидыша, он ожил и задёргался, вспыхнул багровым пламенем. Смерть, от которой не скрыться, хлынула с небес и затопила Долину, Фиордланд, Велласкон, Гулленгрё…

Он пришёл в себя от боли в руке, что сжимала амулет Гара.

«Я должен это остановить». Атли дёрнул шнурок. В глазах помутнело от слёз.

Древний символ на ладони. Кровь и железо. Имя и память…

– Спасибо, братишка. Я буду сильным!

Молот Гара, вращаясь, полетел в сырую траву.

***

Гийом передал скакуна ошарашенному Альфреду и двинулся к донжону, едва переставляя ноги. Голова кружилась, алая мгла то густела, то отступала… И шомр с ней! Он приехал домой – в Хэмптун, в свой Хэмптун!

– Ги! Создатель Милосердный! Ги, это ты? – сестра сбежала к нему по лестнице. Синее платье в синих сумерках…

Гийом обнял её и долго гладил по голове, успокаивая. Потом спросил:

– Как он?

Анабель сжала губы. В глазах мелькнуло отчаяние.

– Душа блуждает. Я молюсь за него, но…

Она заплакала, утирая слёзы кулачком. Гийом со вздохом стащил шлем вместе с подшлемником.

– Братик… – сестра потрясённо уставилась на его волосы. – Ты совсем седой. Господи, Ги…

Шлем со стуком упал на утоптанный грунт. Вокруг горла сжалось невидимое кольцо. Стало трудно дышать.

– Я… мне нужно прилечь…

Анабель кликнула стражника, который проводил господина до покоев. Помог снять сюрко, кольчугу, гамбезон. Горничная принесла кувшин воды и исчезла за дверью. Смежив усталые веки, Де Лер скорчился на кровати.

Алое марево рассеялось. Можно будет поспать… Но чей это голосок – тихий, тонкий? Молитва – кто-то читает молитву. О нём, о Гийоме де Лере!..

Рыцарь поднялся с ложа и забыл дышать. Белокурый мальчик-паж стоял на коленях в углу и шептал в сжатые ладони. Васильковые очи влажно блестели.

– Ты? – выдохнул Гийом. – Ты здесь?

Шатаясь, добрёл до мальчика, коснулся плеча… Пальцы провалились в пустоту.

…

В шатре хохотали и гремели утварью вагры. А он лежал у входа, свернувшись калачиком будто котёнок.

В груди зияла красная рана. Глаза-васильки застыли под матовой плёнкой. Ги взял его на руки и заковылял прочь, покачивая как дитя и приговаривая:

– Братец Пёс, братец Пёс… унёс меня Хорёк, ведь ты не устерёг…

…

Де Лер прижался к стене и обессиленно сполз вниз. Услышал тихое ржание, встрепенулся…

Коник… Его деревянный коник нашёлся! Ги, не веря, впился в игрушку взглядом.

– Лотар, ты же сделаешь к нему рыцаря? – спросил он капризно и подавился слезами. – Лотар! Ты обещал!..

Коник рассыпался пылью.

Из стены напротив выскользнул лысый Ищейка. Без бровей и ресниц, половина лица изрисована синими символами.

– Грешен! Грешен! – пролаял адепт Ордена Судьи.

Гийом воззрился на него, раскрыв рот, сложил пальцы в знамение и бухнулся на колени.

– Создатель! – проговорил он глухо. – Господь мой! Всё время являл ты мне знак, но я был слеп во грехе…

Подполз к поясу, валявшемуся на полу, нащупал роговую рукоятку ножа.

«Гордыня есть тьма. Но никогда не поздно прозреть!»

Острое лезвие принялось кромсать серебристые пряди.

***

Хиттер Фрай плыл по бесконечному коридору. Тёмному, узкому. Но страха не было. Мыслей не было. Ничего не было. Лишь коридор и он сам.

Впереди обозначилась фигура. Человек. Крепкий старик с вислыми усами.

«Лотар! – узнал арангиец. – Говорил же, увидимся!»

Лотар посмотрел ему за спину и покачал головой. Стены коридора залило жемчужным светом. Сильные руки вцепились в плечи Хиттера и поволокли назад…

Он глубоко вздохнул и чуть не выругался. На рёбра давила тяжесть. Страшно хотелось пить. И есть. «Да я бы сейчас кабана целиком сожрал!» Фрай с огромным трудом разлепил глаза и замер, боясь шелохнуться…

Голова Анабели покоилась у него на груди. Девушка спала, приоткрыв губы. Веки с пушистыми ресницами подрагивали. Курносый носик тихонько сопел. Волнистая прядка выбилась из сложной причёски и шевелилась от дыхания Хиттера.

«Такая хрупкая. И невинная», – удивился он. В придавленной груди стало тепло. Ещё бы унять ревущего в животе медведя…

Наконец получилось. Однако тут же, как назло, раздалось еле слышное бормотание:

– Тридцать четыре года от роду… Кровь варангийская, в родословной язы с унгурами порезвились… Шрамы, переломы, растяжения – ничего опасного. Зубы в порядке. Здоровый, на удивление!.. Тело как тело – грузновато, но пойдёт…

Он напряжённо поводил глазами по сторонам. «Хорошая новость, Фрай: ты в Хэмптуне. Но есть и плохая».

Кроме них с Анабелью, в комнате никого не было.

«Похоже, у меня лихорадка. Надо ещё поспать. Отдохну – и всё закончится…»

– Нет, смертный, всё только начинается, – издевательски выдал хрипловатый мужской голос.

Он звучал прямо в голове Хиттера.

– Меня зовут Рольф. Я вытащил тебя с того света, и теперь я здесь главный.

– Ночь и Смерть!..