Текст книги "Титаник-2"

Автор книги: Сергей Тропинин

Соавторы: Ольга Тропинина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– И все же, почему таланты русских остаются невостребованными у себя на родине? Чем вызвана миграция за рубеж?

– Если самые красивые цветы посадить очень тесно, то они будут плохо расти. Каждый из цветков не должен мешать расти другому. Вот и получается: в России – тесно, на Западе – простор.

– Русское информационное агентство. Таня, когда вы покажете свою коллекцию на родине?

– Приятно на борту прекрасного лайнера встретить соотечественника. Конечно, я приеду в Россию. Сейчас ведутся переговоры, чтобы показать «Римские каникулы» в Москве нынешней осенью. Осталось согласовать детали. От себя скажу, что мне очень хотелось бы выступить не только в Москве, но и в провинции.

Ведущий поднял руку и заявил, что время пресс-конференции истекло. Таня устало откинулась на спинку кресла. И это испытание ей удалось выдержать с честью.

– Вы были просто великолепны, – подлетела к ней Санта Сисарелли. Ее черные глаза светились неподдельным восторгом.

– Спасибо, – поблагодарила ее Таня. – Я чертовски устала. Сейчас приму душ и завалюсь спать.

– Да, да, конечно, вам надо отдохнуть, – закивала головой, словно китайский болванчик, Санта.

«Похоже, я и вправду выиграла, – подумала Варламова. – Даже итальянка, забыв о своих кознях, восхищается мною. Надо надеяться, искренне. Итальянцы, как и русские, народ непредсказуемый».

Барни Малроби, совладелец небольшого отеля на окраине Джонстауна, встретил Стикса приветливо. Ренни сопровождали двое сотрудников из местного отделения ФБР, крепкие загорелые ребята, под метр девяносто ростом.

– Мистер Малроби, – сказал старший из них, агент Скотт. – Повторите ваш рассказ мистеру Стиксу. Он приехал из Нью-Йорка только для того, чтобы встретиться с вами.

Ренни пристально посмотрел на пожилого мужчину, который якобы опознал Крейга. Совладелец отеля «Холидей» суетился, то и дело доставал из кармана платок и смахивал им пот со лба.

«С чего бы ему так нервничать?» – спрашивал себя Ренни. Впрочем, ему был знаком этот тип людей, которые при встрече с представителями власти всегда волнуются, будто совершили ужасное преступление. На вид ему было лет пятьдесят. Тучный, с лысой головой, бегающими хитрыми глазками, Барни Малроби сразу не понравился Ренни.

– Этот парень приехал к нам третьего числа, – прочистив горло, проговорил Малроби. Он открыл нижний ящик в столе, достал книгу, отыскал нужную запись и повторил, будто сам не ожидал найти там подтверждение своим словам: – Да, третьего апреля.

– Хорошо, третьего апреля он прибыл в ваш отель. – Ренни с трудом сдерживал раздражение. Агенты наверняка просмотрели эту книгу. Пока все сходилось. Патрик Крейг уехал из дома ранним утром третьего апреля.

– Он выглядел точно так, как на вашей фотографии. Только был с бородой.

– С бородой? – сразу насторожился Ренни.

– Бороду легко приклеить, – заметил Скотт.

– Да, верно, – кивнул Стикс, но зерна сомнения зародились в нем. Конечно, можно наклеить бороду, усы, водрузить на нос очки, но все это больше походило на параноическую конспирацию. Хотя террористов из «Белой звезды», собиравшихся пустить ко дну корабль с двумя тысячами пассажиров на борту, вряд ли можно назвать нормальными людьми. – Какого он был роста?

– Примерно вашего, мистер э-э-э… – Малроби щелкнул пальцами.

– Стикс, – пришел ему на помощь молодой агент Джордан.

– Да, именно это я хотел сказать.

Ренни задумался. Крейг был на полголовы ниже его. Но Барни не стоял рядом с летчиком с рулеткой. А глаза могли его подвести.

– С кем он встречался?

– Получив ключи, этот парень поднялся к себе в номер. Пробыл там недолго, примерно полчаса. Спустился в холл, где купил газеты, после чего вышел на улицу. Через окно я видел, как он о чем-то оживленно говорил с мексикашкой. Потом они двинулись в сторону центра.

– Кто этот мексиканец? – Ренни буравил Малроби проницательным взглядом.

Толстяк, вцепившись в книгу записей гостей, нервно задвигал ею по стойке.

– Вы живете в небольшом городке, где почти всех знаете, – продолжил Стикс.

– Да, вы правы, я со многими здесь знаком. Но этого парня раньше не встречал, – сказал хозяин отеля. Лицо его пошло пятнами.

Ренни не сомневался, что Малроби пытается водить его за нос. Он решил использовать свой старый трюк.

– Мистер Малроби, вам приходилось раньше иметь дело с ФБР? – неожиданно резко спросил Стикс. Он спросил это таким тоном, будто ему было многое известно о проделках Малроби и сейчас он только проверяет его честность.

Скотт и Джордан изумленно переглянулись: когда их о коллеге из Нью-Йорка удалось все разузнать?

Хозяин отеля совсем сник. На него было жалко смотреть.

– Да, мистер…

– Стикс, – на этот раз подсказал ему сам Ренни.

– Да, мистер Стикс, но это было всего лишь досадное недоразумение. Меня быстро отпустили.

– Мне кажется, дело просто замяли. Но я могу сделать так, что мои друзья из ФБР будут снисходительны к вашим прошлым грешкам, если вы перестанете мне лгать. Не так ли, мистер Скотт?

– Совершенно верно, – поддакнул с готовностью агент. Он служил в ФБР недавно, поэтому методы работы Стикса явились для него откровением.

«Интуиция проверяется опытом, – подумал Ренни. – Только с возрастом начинаешь понимать, когда ей можно довериться, а когда – нет».

– Итак, вы видели раньше этого мексиканца? – продолжил он.

– Постойте… – Барни наморщил лоб, сделав вид, что пытается что-то вспомнить. – Черт, – взмахнул он руками, точно крыльями птица, – как я мог забыть. Ну конечно, его зовут Сэм Роуз. Простите, сегодня такой тяжелый день, голова раскалывается.

– И чем занимается Сэм Роуз? Надеюсь, он известен в округе не как коллекционер зажигалок?

Малроби тяжело вздохнул и чуть слышно произнес:

– Он приторговывает наркотиками, ну и девочку поможет подыскать на вечер.

– Сутенер и наркоторговец, – сделал вывод Ренни. – Меня радует, что к вам начинает возвращаться память. Итак, бородач и мексиканец направились к центру города. Что было дальше?

– Ну, бородач снял на ночь девчонку. Она ушла из его номера под утро. И так он развлекался три ночи подряд. Больше я ничего не знаю. Но разве это преступление, когда мужчина проводит ночь в отеле с приглянувшейся ему красоткой?

– Вы сказали, что он провел с этой шлюхой три ночи? – Ренни не интересовали связи Роуза и Малроби. Крейг – вот кто ему был нужен.

– Да, я же говорил об этом вашим коллегам, – казалось, еще минута – и Малроби упадет в обморок. Он лихорадочно листал книгу. – Вот и запись сделана…

Стикс прочитал запись. Действительно, постоялец, назвавшийся Куртом Хартфордом, съехал шестого числа. В это время Крейг выгуливал дома свою собаку.

– Барри, ты снова пытаешься нас запутать, – нажимал Стикс. – Почему ты не скажешь, что на самом деле он уехал пятого?

– Нет, мистер Стикс, – упорствовал Малроби, – он уехал шестого. Можете спросить у моей жены и обслуги. Я еще пошутил, что этот выносливый парень напоминает меня в молодости. Подумать только, три ночи без сна. А жена моя проворчала в ответ, мол, жаль, что молодость твоя безвозвратно ушла.

Появившаяся миссис Малроби подтвердила слова мужа, добавив к его рассказу несколько пикантных деталей. Этот неутомимый гость уехал шестого апреля, после чего здесь снова все заскучали. Впрочем, Ренни уже давно понял, что в этой гостинице Крейг не останавливался. Как профессионал, он просто довел дело до конца.

Стикс укоризненно посмотрел на ребят из Питтсбургского отделения. У него не было на них злости. Возможно, со временем они станут асами своего дела. Возможно… Ренни было только чертовски жаль потерянного времени.

– Мы полагали, сэр… – принялся оправдываться Скотт.

– Займитесь лучше Роузом, – мрачно распорядился Стикс, – хоть какая-то польза будет от нашего расследования…

«Пролететь двести миль за два с половиной часа, чтобы уличить мелкого торговца наркотиками!» – злился о Ренни, возвращаясь в Нью-Йорк.

– Крейг! – Сухощавый Вилли Маршалл сам окликнул его. – Ты, как всегда, болтаешься без дела. Почему бы тебе не заняться теорией полетов?

– Теорией я сыт по горло, – огрызнулся Патрик. – Вы должны дать мне настоящее дело. Как заходить на посадку, я усвоил еще в детском саду.

– Настоящее дело? – усмехнулся полковник. – Остается сожалеть, что я сегодня лечу в паре с Симпсоном, иначе показал бы тебе, как летают настоящие асы.

– Я хорошо знаю, как летают асы, но и как ты, Вилли, летаешь, мне тоже известно.

Полковник даже онемел на секунду от такой дерзости:

– Что вы себе позволяете, офицер Крейг? Как вы разговариваете со старшим по званию?

– Прошу прощения, сэр! – Крейг, щелкнув каблуками ботинок, вытянулся по стойке смирно.

Вилли, нахмурившись, направился в комнату для подготовки к полетам.

«Если моя уловка не сработает, то я ни черта не смыслю в людях», – проводил его взглядом Крейг.

Как выяснилось, он все-таки разбирался в людях. Через полчаса его вызвал к себе полковник.

– Ну что ж, капитан, у вас есть шанс отличиться. Вы мечтали о вылете с асом? Спешу вас обрадовать: будете работать со мной.

– Но, сэр… – сделал растерянный вид Патрик, это так неожиданно…

– Для меня тоже. Симпсон куда-то исчез. А полеты отменять нельзя.

– Разрешите идти готовиться к полету, сэр? – спросил Крейг.

– Готовьтесь, капитан, и как можно тщательнее.

«Ну что ж, посмотрим, кто выиграет наш спор, – подумал Крейг, надевая шлем. – Ты не знаешь, Вилли, какой сюрприз я тебе приготовил».

Патрик отдавал должное летному мастерству полковника: в учебных боях Маршалл частенько его побеждал. Но сегодня на стороне Патрика была неожиданность.

– Тебе конец, Вилли, – со злостью прошептал Крейг.

Техник помог ему устроиться в кресле истребителя-штурмовика. Таинственным голубым светом горела панель управления. Крейг с облегчением вздохнул. Полный боезапас.

– «Грозовое облако»! – услышал он в наушниках голос с пункта управления полетами. – Подтвердите готовность к взлету.

– Я – «Грозовое облако». Готовность к взлету подтверждаю.

– «Грозовое облако», взлет разрешаю.

– Вас понял.

Истребитель Крейга стоял на взлетной полосе за самолетом Вилли. Патрик включил двигатели на полную мощность. Самолет задрожал. Сначала двинулся самолет полковника. За ним начал разбег по взлетной полосе Крейг. Носовой амортизатор вздрогнул, истребитель легко покатился по полосе, набирая скорость.

Через несколько секунд легкие удары и подскоки от швов по бетонке прекратились, а шум двигателей стал не таким оглушающим и пронзительным. Истребитель Крейга взлетел.

– «Грозовое облако», я – «Шаровая молния», следуйте за мной, – послышалась в наушниках команда полковника Вилли.

«Не волнуйся, приятель, никуда я от тебя не убегу», – усмехнулся про себя Крейг.

Они набрали высоту двадцать две тысячи футов. Крейг ждал момента, когда они полетят над морем.

Через полчаса Маршалл скомандовал:

– «Грозовое облако», идем на снижение до тысячи. Покажи, на что ты способен.

– «Шаровая молния», вас понял, – откликнулся Крейг. – Я готов.

Они опустились на высоту тысяча футов и пошли над водой. Вилли помахал Крейгу крыльями, показывая, что начинает маневр. Полковник сделал боевой разворот и попытался зайти к самолету Патрика в хвост. Совершая эволюции и тем самым уклоняясь от атаки Вилли, Крейг опускался все ниже. Он шел над самой поверхностью океана. Отметки их самолетов должны исчезнуть с радаров. Впрочем, уже сейчас вероятность того, что истребители оставались в поле зрения наблюдателей, была очень невелика.

Крейг пропустил две атаки Вилли и услышал в наушниках издевательский голос полковника:

– «Грозовое облако», как самочувствие?

Полковник на мгновение расслабился, празднуя успех, чем сразу воспользовался Патрик.

«Побеждает тот, кто приходит к финишу первым!», – Крейг поймал самолет Вилли в прицел и нажал кнопку «пуск». Ракеты полетели в сторону полковника.

– Вот тебе и конец, Вилли! – торжествующе закричал Крейг. – Что, получил?!

Через несколько секунд обломки самолета полковника Вилли исчезли в океанских глубинах.

Всю дорогу до Нью-Йорка Стикс не мог успокоиться. Расследование зашло в тупик. У него не осталось ни одной зацепки. «Думай, Ренни, думай», – подхлестывал он себя.

Приехав в офис, Стикс, не заходя к себе в кабинет, направился с докладом к шефу.

– Сэр, след оказался ложным. Это был не Крейг, а мелкий торговец наркотиками и сутенер. Наши парни из Питтсбурга сработали на этот раз не очень четко.

Джордж Сидней не смог сдержать досады:

– Проклятие! Я все-таки надеялся, что мы зацепимся.

– Я тоже на это надеялся… – Ренни был страшно огорчен.

– Вы проверили все отели?

– Да. Но Крейга никто не опознал. По-видимому, этот счет за гостиницу попал к нему случайно.

Джей Си тяжело вздохнул:

– Жаль, что через Крейга мы не вышли на «Белую звезду». Теперь остается одно: связаться с авиабазой и отменить полеты Крейга под каким-нибудь предлогом. Хотя у нас на это нет оснований, если не принимать во внимание бестселлер русского писателя и сумасшедшую версию журналистки из «Дейли таймс». Если я расскажу о своих подозрениях, меня в лучшем случае лишат должности, а в худшем… я и думать не хочу… Это я по старой привычке проверяю все, пусть и самые бредовые версии. Опыт показывает, что иногда это срабатывает. Раз в десять лет, но срабатывает.

Ренни слушал монолог Джей Си, одновременно выстраивая в логическую цепочку последние события. Но ему не хватало какого-то связующего звена.

– Да, Ренни, не забудь приготовить отчет о поездке по всей форме, – сказал в конце разговора Джей Си.

При этих словах Стикс поморщился. Он ненавидел всякие отчеты. Ренни с мрачным видом зашел в свой кабинет.

«Куда подевался Джефф?» – с раздражением подумал он, хотя Куртнолл ничем ему не мог помочь. Джефф тоже занимался делом «Белой звезды». Он не блистал сверхоригинальными идеями, но у него была хватка бульдога. К тому же Джефф слыл прекрасным исполнителем, что было большой редкостью. Любой начальник подтвердит эти слова. Куртнолл ждал своего шанса до конца, и как только потенциальная жертва чуть-чуть утрачивала бдительность, он брал ее без лишнего шума.

Стикс быстро набрал на компьютере отчет о своей поездке в Джонстаун и распечатал его на принтере. Затем позвонил шефу и попросил принять его.

Когда Стикс вошел в кабинет начальника, тот с кем-то беседовал по телефону. Джей Си кивком указал подчиненному на кресло, а сам продолжил разговор. По односложным фразам нельзя было понять, о чем идет речь.

Наконец Джей Си положил трубку и пристально посмотрел на Ренни. Стикс понял, что произошло что-то чрезвычайное. Помолчав, словно осмысливая услышанное, начальник наконец медленно произнес:

– Крейг улетел!

– Как улетел?! – опешил Стикс. – Что значит улетел?

– Это значит, что он улетел. И больше ничего. Один из летчиков не явился на полеты, и Крейг заменил его.

– Черт возьми! – Стикс схватился за голову. Немного оправившись от потрясения, он уточнил: – Он вылетел один?

– Нет. Но предупредить его напарника о грозящей ему опасности вряд ли удастся. У них одна линия связи.

– По-моему, предупреждать уже некого. Если все это не цепь случайных совпадений, то Крейг расправился с напарником. Кто летел с ним в паре?

– Один из опытнейших летчиков, полковник Вилли Маршалл.

– Я ему не завидую. – Стикс достал из пачки сигарету, помял ее пальцами, положил обратно. – Прошу прощения, сэр, но у меня появились кое-какие соображения. Истребитель этого типа не обладает большим радиусом действия. Следовательно, Крейг, выпустив заряд в «Титаник», не успеет вернуться обратно.

– А кто сказал, что он собирается возвращаться? – Джей Си побарабанил пальцами по столу. – Судя по психологическому портрету Патрика Крейга, его ничто не в силах остановить. Он уже попрощался с жизнью и готов отправиться в рай. «Белая звезда» умеет обрабатывать людей. Этот террористический акт для Крейга – пропуск в бессмертие.

В этот момент снова зазвонил телефон. Джордж Сидней рывком поднял трубку:

– Да, да, я слушаю… Ясно, сэр… Конечно, сэр…

Закончив разговор, он сокрушенно развел руками:

– Все пропало. Ты был прав, Ренни. Слишком поздно… Они не успели его вернуть. Связь с самолетами оборвалась…

– Когда они вылетели?

– Полтора часа назад.

– Значит, ждать осталось совсем недолго. Неужели ничего нельзя сделать?

Глава 12

Таня Варламова медленно шла по палубе. Она испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, осуществилась ее заветная мечта. Она так стремилась к этому успеху. Сколько нервов и сколько бессонных ночей стоил ей этот триумф. И вот наконец она заявила о себе. И в то же время Тане было немного грустно от мысли, что все осталось позади и все надо начинать сначала.

Изрядно утомившись от назойливого внимания зрителей и журналистов, всей этой шумихи, Варламова искала уединения. Скрыться от всех, собраться с мыслями, поразмышлять, что делать дальше. В конце концов она победила и заслужила небольшой отдых. Чтобы прийти в себя, ей нужен час, не больше, а затем она позвонит домой в Италию и поделится радостной новостью с самыми близкими для нее людьми – мужем и мамой. Они помогали ей в трудную минуту, выводили из депрессии, верили в ее успех. И все-таки любовь в жизни женщины значительно важнее, чем любой профессиональный триумф.

Татьяна шла по палубе, надеясь отыскать укромное местечко на корабле, где ее никто не потревожит.

Когда она проходила мимо высокого мужчины, тот внезапно взял ее за руку. Вздрогнув от неожиданности, Варламова подняла на него изумленный взгляд.

– Ничто не меняет людей так, как слава. Знаменитый модельер, покоривший публику, не узнает старых друзей.

Нет, конечно же, Таня сразу узнала Дениса Демешкина, но встреча с ним на «Титанике» явилась для нее полнейшей неожиданностью.

– Какими судьбами? – спросила она.

– Я не мог пропустить показ твоей коллекции. – Демешкин, как всегда, был одет по последней моде. Костюм цвета поздней ночи от Кардена, белая сорочка, галстук в тон, дорогие ботинки крокодиловой кожи. На руке блестели часы «Ролекс» последней марки.

– Извини, но у меня сегодня был трудный день. Голова раскалывается.

– Я и говорю, что закружилась, – продолжал насмешничать Денис.

– Да, закружилась. – Варламовой не понравилось, каким тоном разговаривает с ней бывший любовник. У нее было сейчас одно желание: поскорее отделаться от него. – Не каждый день удается показать свою коллекцию на «Титанике».

– Тебе не идет, когда ты злишься, – благодушным тоном заметил Денис. – Ты совсем не изменилась. Заводишься с пол-оборота. – Он помолчал. – Мне понравилась твоя коллекция. Я искренне рад за тебя и приглашаю отметить это событие в тесном кругу старых друзей.

– Не люблю воспоминаний. Знаешь, когда приходит старость? Когда начинаешь жить воспоминаниями.

– По-твоему, я глубокий старик? – усмехнулся он. – Я часто вспоминаю то время, когда мы были вместе. Мне кажется, только тогда я был по-настоящему счастлив.

– Ты сам разрушил свое счастье, Денис Демешкин.

– Это я осознал позже, много позже. Если бы повернуть все вспять…

– Ты бы снова ушел к Светлане. Или ты уже разлюбил ее?

– Таня, не будь жестокой. Иногда мы не ведаем, что творим. Кстати, Света тоже здесь и горит желанием встретиться с тобой.

– Ну и пусть горит. Сомневаюсь, что Светка изменила отношение ко мне.

– Когда человек становится знаменитым, отношение окружающих к нему резко меняется. Словно грибы после дождя, у него появляются многочисленные друзья.

– Мизина наверняка возненавидела меня после моего успеха. Помнишь старый каламбур: ничто так не огорчает, как успехи друзей.

– А я-то надеялся, что со временем вы станете терпимее относиться друг к другу.

– С чего бы это? После того, что она мне сделала?.. – Варламова задохнулась в гневе.

– Тогда давай встретимся без нее, – предложил Денис.

– Честно говоря, не хочется. Что было, то прошло.

– Мы просто поговорим о твоей коллекции. Она удалась, но кое-что можно улучшить. И не забывай, что я один из тех, кто стоял у истоков твоей карьеры.

Таня на миг задумалась.

– Ну что ж, Демешкин, ты мне однажды действительно очень помог, так что надо отдавать долги. Если бы не Светлана, то я не встретилась бы со своим мужем Игорем и не добилась бы ничего в жизни. Так что кругом я тебе благодарна. Тебе и Мизиной.

– Ну и язва же ты, – неожиданно рассмеялся Демешкин. – Да я бы тебя ни на шаг от себя не отпустил, это точно.

– Раньше ты никогда не признавал своей неправоты.

– Человеку стыдно не меняться.

– А чем ты сейчас занимаешься?

– Я по-прежнему коммерсант. И добился определенных успехов в этой области. Покупаю и продаю одежду. В основном для состоятельных господ. Не против кое-что приобрести из твоей коллекции…

– А какое платье тебе больше всего понравилось? – не удержалась от вопроса Таня. Мнение Демешкина, проработавшего в модельном бизнесе, как ей казалось, целую вечность, много значило для нее.

– Об этом, Таня, ты узнаешь вечером.

– Ну ты змей-искуситель. Умеешь играть на слабых струнах.

– Я закажу столик на восемь.

– Вижу, вижу, на кого ты западаешь. – От Маши не укрылось, каким жадным взглядом Соболев пожирает манекенщицу за соседним столиком.

– В ней определенно что-то есть, – заметил Соболев. – Это прекрасный типаж для моего нового романа.

– Что-то я не понимаю, о каком романе ты говоришь? Уж не о любовном?

– Это будет эротический триллер, – рассмеялся Дмитрий. – Ты не возражаешь, если я приглашу девушку на танец?

– Я не ревнива. К тому же у нее очень симпатичный ухажер, так что вряд ли она ответит тебе взаимностью.

– Посмотрим, посмотрим.

– А тут и смотреть нечего. Все ясно как божий день.

– Твоей наблюдательности, Мария, можно позавидовать.

– А ты думал, что только писатели проницательны? Любая женщина заткнет за пояс в этом плане любого писателя. Так ты пригласишь девушку на танец?

– Уже иду. Да, кстати, как по-английски приглашают на танец?

Внимательно выслушав Машины инструкции, он решительно направился к соседнему столику. Переводчица с любопытством следила за его действиями. Дмитрий подошел к столику и произнес только что услышанные фразы. В ответ послышался дружный смех. Маша решила, что смеются над английским Соболева. Наконец манекенщица поднялась из-за столика, и писатель повел ее на площадку для танцев. Дмитрий был немного ниже стройной высокой девушки и смотрелся рядом с ней комично.

Естественно, Маше не могло понравиться, что ее любовник приударил за другой, но она понимала, что лучше не ограничивать свободу мужчины. Парадоксально, но только так можно его удержать возле себя. Маша видела, что за манекенщицей ухаживает красавчик, похожий на актера Ди Каприо. От таких не сбегают к начинающему лысеть самодовольному писателю, пусть он и автор международного бестселлера. В этом кону Маша наберет свои висты. Надо чувствовать, когда мужчине можно дать порезвиться, а когда попридержать. Но ни в коем случае нельзя лишать его иллюзии свободы.

Размышляя, Маша наблюдала за танцующими. Неожиданно рядом прозвучало:

– Разрешите?

Маша даже вздрогнула. Она увидела перед собой спутника манекенщицы.

– Вы говорите по-русски? – удивилась она.

– Меня зовут Леонид Шавуазье. Я француз, но с русскими корнями, или наоборот. Как вам будет угодно.

– Меня интересуют больше французы. Мария Стеклова к вашим услугам.

Когда они закружились в танце, Маша не сдержала любопытства:

– А чему вы смеялись?

– Ваш кавалер пригласил даму весьма своеобразно, смешивая английские и русские слова. А ведь Катя – из России.

– Из России? – изумилась Стеклова. – И вы давно с ней знакомы?

– Мы провели вместе несколько дней, но иногда мне кажется, что мы с ней знакомы всю жизнь, – признался Шавуазье.

– Неужели еще существует любовь с первого взгляда?

– А разве я говорил, что люблю? – вскинул бровь Шавуазье.

– К чему слова, достаточно посмотреть вам в глаза. Они так и сияют от счастья.

– Правда? – рассмеялся Леонид.

– Правда. А вы знаете, кто на вас похож?

– Мне понравилось, как вы задали этот вопрос.

– Так знаете или нет?

– Догадываюсь. А вы ни на кого не похожи.

Заметив, что Соболев бросает на них ревнивые взгляды, Маша обняла француза за шею и притянула к себе:

– Вы и вправду считаете, что я единственная и неповторимая?

– Я думаю, что это можно отнести к любой женщине.

Маша разочарованно вздохнула. В этот момент музыка умолкла и танцующие прошли к своим столикам.

– Похоже, ты неплохо провела время с французом, – недовольным тоном произнес Соболев.

– Как и ты с Катей, – парировала Маша его выпад.

Соболев в ответ пробормотал что-то себе под нос.

– Ты на каком языке говоришь? – улыбнулась Маша своей самой обворожительной улыбкой.

– Как это прекрасно встретить вдали от дома своих соотечественников, – примеряюще произнес Дмитрий.

– И скупая мужская слеза скатилась по его щеке. Оказывается, вы чертовски сентиментальны, писатель Соболев.

– Я все пытаюсь понять, почему я подошел именно к ней?

– А к кому ты еще мог подойти? Увидел симпатичную мордашку – и на всех парах к ней. А самые красивые девушки – русские.

– В этом я еще раз убедился, – кивнул Дмитрий. – А тебя, судя по всему, привлекают французы.

– Меня привлекают писатели. – Маша взяла его за руку. – Или у тебя появились сомнения на сей счет?

– Человеку свойственно сомневаться.

– Обещаю сегодня ночью развеять твои сомнения. – Девушка опалила Дмитрия таким страстным взглядом, что он сразу забыл об обворожительной русской манекенщице. Он вспомнил об их первой с Машей ночи…

Демешкин без особого энтузиазма сообщил жене, что вечером они ужинают с Таней Варламовой. Светка, естественно, устроила Денису сцену:

– Да ты с ума сошел, Демешкин! Ни за что не буду сидеть за одним столиком с этой стервой.

– Ради Бога, успокойся.

– Что ты говоришь? Успокоиться? Увидел бывшую любовницу и слюни потекли. Кобель несчастный.

– Я тебе сказал, успокойся. Не забывай о нем. – Денис показал рукой на ее округлившийся живот. – Твои переживания могут на нем отразиться.

– Ну ты наглец! Сначала говоришь, что намылился на ужин со своей бывшей любовницей, а потом призываешь меня не нервничать. Заботливый папаша, нечего сказать. Одну руку протягиваешь для рукопожатия, а другой вонзаешь кинжал в спину.

– Не стоит так драматизировать. Я хочу кое-что купить из ее коллекции. Мы неплохо заработаем на этой сделке.

Светлана молчала, обиженно поджав губки. Она понимала, что упрямый Демешкин своего решения не изменит. В конце концов она немного его поучила, так что можно отступить. Лучше не переигрывать.

– Тогда ужинай с ней сам, – пробурчала она.

Именно эти слова и хотел больше всего услышать от жены Демешкин.

– А она так хотела поболтать с тобой, – сделал огорченный вид Демешкин. – Не волнуйся, это будет деловой ужин.

Успокоившись, Светлана сказала:

– Прости меня, Денис, я была не права. Я где-то читала, что, забеременев, женщины становятся раздражительными…

– Ну что ты, солнышко. – Денис подошел и поцеловал жену в ямочку на шее.

Светлана, немного отстранившись от мужа, спросила:

– Она в самом деле хотела встретиться со мной?

– Кто?

– Кто, кто – Варламова.

– Она сказала, что горит желанием увидеться с тобой.

– Тогда мы пойдем в ресторан вместе. Самая большая роскошь, которую мы можем себе позволить, – это роскошь человеческого общения. Кто это сказал?

– Не помню.

– Я тоже. Но кто-то же сказал…

– Ну что ж, прекрасно. Ты пока переоденься к ужину, а я пойду прогуляюсь.

Демешкин едва сдержался, чтобы не выплеснуть на жену свое раздражение. «Черт бы ее побрал, эту клушу», – с неприязнью подумал он о жене. Хотя чем могла завершиться его встреча с Варламовой? Она замужем, причем удачно, он – женат. Конечно, в нем жили воспоминания о тех незабываемых днях, но правильно говорят: нельзя в одну воду войти дважды.

И все же в глубине его души жила надежда, что не все еще потеряно и любовь можно вернуть. Разрыв с Таней был трагической ошибкой. Даже занимаясь любовью с женой, он, закрывая глаза, представлял Таню. Это было настоящим наваждением. Он целовал Светлану, а представлял, что целует Таню. И вот сейчас страсть разгорелась в нем с новой силой.

И зачем он женился на Мизиной? Поддавшись мимолетному настроению, он просто сглупил. Его заманили в ловушку, а он слишком поздно это понял.

Но была ли дочь Тани и его дочерью? Этот вопрос не давал ему покоя. По срокам все сходится. Только Варламова знала ответ на этот вопрос. Денис вспомнил, что, когда в конце века ученые нашли способ определять отцовство по слюне ребенка, женщины всего мира устроили самую настоящую бучу: муж любой из них теперь мог направить в конверте пробы в институт и выяснить, является ли он отцом ребенка. Демешкин почему-то был в этом споре на стороне женщин.

Светлана не знала, что на «Титанике» будет показывать свою коллекцию Варламова, иначе ни за что бы не согласилась отправиться в путешествие. Мизина считала, что Таня причинила столько страданий ее обожаемому Денису, не говоря о ней самой, что с Варламовой нельзя поддерживать отношений. Демешкин долго оправдывался, что появление Варламовой на корабле стало и для него неприятным сюрпризом. Жена ему, естественно, не поверила. Денис был педантом и всегда досконально изучал программу предстоящих развлечений. Даже меню он читал от корки до корки.

Денис надеялся встретиться с Таней наедине. Однако Светка испортила ему обедню. Теперь жди скандала!

* * *

– Можно сбить его ракетой.

– Не тебе объяснять, Ренни, что самолет-невидимку по технологии «Стеллс» обнаружить практически невозможно.

– Ирония судьбы, – усмехнулся Стикс. – Чем изощреннее мы делаем оружие, тем труднее его использовать по прямому назначению.

В кабинет вошел Джефф Куртнолл.

– Сэр, похоже, удалось обнаружить кое-что интересное, – без предисловий начал он.

– Что у тебя? – спросил Джей Си.

– Мы раскрутили бармена заведения, где любил бывать Крейг. Обычно летчик брал парочку кружек и потягивал пиво в одиночестве. Но несколько раз к нему подсаживались люди. Возможно, случайные. Так вот, бармену запомнилась одна странная фраза: «Лайнер пойдет ко дну под тяжестью кленовых листьев».

– Остановись, Джефф, – прервал его шеф. – Крейг уже в воздухе. Он занял место заболевшего летчика. Полковник Маршалл, летевший с ним в паре, не вышел на связь…

– Неужели мы опоздали? – не мог поверить Куртнолл.

Джей Си, оставив без внимания вопрос подчиненного, задумчиво произнес:

– Действительно, необычная фраза. «Лайнер пойдет ко дну под тяжестью кленовых листьев»…

– Бармену врезалась в память эта фраза, – кивнул Куртнолл. – При этом Крейг засмеялся тихим зловещим смехом.

– Бармен не запомнил, с кем сидел тогда Крейг?

– Нет. Они расположились в самом темном углу заведения. Крейг – постоянный клиент, а того парня он раньше не встречал, поэтому и не запомнил. Бармена можно понять, разве всех упомнишь…